Текст книги "Вкус к смерти"

Он поднес фляжку к губам Дайны и заставил ее сделать несколько глотков. Алкоголь немного успокоил девушку.

– Простите меня. Честное слово, я вовсе не боюсь его. Меня уже ничем не напугать. Просто я хочу, чтобы вы убили и его.

– Это еще впереди.

Дайна словно окаменела в его руках.

– Разумеется, я бы не говорил так с тобой, если бы не был уверен, что ты меня правильно поймешь. Дайна. Габриэль тебя схватит в любом случае, если только он не будет мертв. Другого исхода в данной ситуации просто не может быть. Поэтому мы должны действовать чрезвычайно осторожно.

Девушка чуть-чуть расслабилась.

– Когда доберемся до Панама-Сити, обратимся в полицию?

– Как хочешь. Но это опасно. У Габриэля связей больше, чем адресов в телефонной книге. Еще до рассвета тебя будут искать все уголовники Панамы. Лично я бы скорее сел на трехногую кобылу, чем обратился за помощью в полицию.

– А зона канала? Ведь там американцы.

– Не имеет значения. Кроме того, не забывай, что я отправил на тот свет двух граждан США.

Дайна долго молчала. Она слегка наклонила голову, будто прислушиваясь к его дыханию. Вилли видел, как чутко трепещут ее ноздри, чувствовал, как нежные пальцы легонько пробегают по его плечам. Он догадался, что каким-то странным, только ей доступным способом девушка оценивает его, взвешивает его возможности.

Наконец она проговорила:

– Вы говорите как опытный человек. Но до сих пор вы не сказали, кто вы такой.

– Прости. Меня зовут Гарвин. Вилли Гарвин. Я приехал из Лондона и еще кое-откуда. Цель приезда – отдых.

После еще одной долгой паузы Дайна медленно произнесла:

– Благодарю вас за все, Вилли Гарвин. Думаю, вы уже решили, что надо делать.

– Здесь есть небольшой старенький коттедж невдалеке от дороги, сразу за Пуэрто-де-Чоррера. Ты сможешь пройти пешком мили две?

– Да. Прямо в одеяле?

– Я захватил кое-какую одежду и сандалии. Взял у одной из дочерей Лучо. Сойдет, пока я не найду что-нибудь получше. В гараже коттеджа стоит машина, но мне не хочется ею пользоваться. Мы просто затаимся. Ляжем на дно.

– Почему?

– Потому что из Панамы можно выехать только несколькими путями, и все они наверняка окажутся под наблюдением. Люди Габриэля будут в морских портах, аэропортах, на автомобильных магистралях…

– У них такая большая организация?

– Наемники здесь довольно дешевы.

– И долго мы будем лежать на дне?

– Пока я не свяжусь с одним моим другом в Англии. Может, два или три дня.

Дайна Пилгрим с удивлением подумала: что это может быть за друг, способный сделать то, что не под силу Вилли Гарвину? Но вдруг она почувствовала такую усталость, что спрашивать ни о чем не стала. Она неудержимо погружалась в дремоту. Вилли заботливо подоткнул одеяло со всех сторон.

– Вот так, хорошо, – нежно произнес он. – Спи, милая.

Мягкая роскошь «Кок д'Ора» окружала обедающих.

– Согласно положению звезд на небосводе, – заявил Стивен Колльер, – сегодня, в четверг, я получу неожиданный дар от некоего высокопоставленного лица.

Он зажег Модести сигарету, откинулся в кресле и взглянул на часы.

– День уже на исходе. Осталось каких-то полтора часа. Посмотрите астрологический прогноз в «Ивнинг стандарт». Громадные солнца, удаленные от нас на немыслимые расстояния, и планеты, находящиеся несколько ближе, объединили направление своей энергии, чтобы произошло именно это событие. Они подтверждают – я получу нежданный дар от человека, занимающего высокий пост. Но пока этого еще не случилось.

Официант принес три рюмки бренди, поставил их на стол и удалился.

– Я не занимаю высокий пост, – сказала Модести.

– А Таррант занимает, – с надеждой подхватил Колльер. – И у него просто изумительные сигары.

Таррант рассмеялся и, вытащив коробку с сигарами, предложил одну Колльеру. Он чувствовал себя вполне довольным жизнью. Обед удался на славу. И вообще ему всегда нравилось находиться в компании Модести Блейз. Да и Колльер очень приятен в общении.

Из них получится отличная пара, подумал Таррант, поднося спичку к сигаре. Модести давно пора завести семью… а ему самому – избавиться от мысли еще когда-нибудь воспользоваться ее услугами.

Сегодня она была одета в ярко-зеленое шелковое платье без рукавов. Единственное украшение – брошь, приколотая прямо под воротником, – великолепный темный аметист в оправе из белого золота. Ее глаза, похожие по цвету на аметист, но еще темнее, ярко блестели. Она говорила немного, но была превосходным слушателем и здорово подыгрывала забавно острившему Колльеру.

– Не понимаю, почему ты не любишь летать на самолетах?

– Из-за птиц, – лениво ответил Колльер. – Собственно, здесь даже двойной смысл. Если ты его не уловила, мне придется объяснить, что я имел в виду. Во-первых, это американизм, означающий…

– Да, да. Видели мы этот фильм. Но по статистике самолет – самое безопасное средство передвижения. Тебе это прекрасно известно.

– Конечно, ведь я занимаюсь статистическими исследованиями. Разумеется, мне известен фактор относительной безопасности. Весь полет из Нью-Йорка я только его и высчитывал до шестисотой части процента. Когда же мы подлетели к Хитроу и стюардесса попросила застегнуть ремни, мне этого делать было не надо. Мой был застегнут еще с момента взлета в аэропорту Кеннеди.

Модести рассмеялась и взглянула на Тарранта.

– Когда вы хотите встретиться с вашим другом Ааронсоном?

– Если его самолет прилетел вовремя, то сейчас он должен быть уже дома. Подождем еще двадцать минут. Перед уходом позвоним ему и договоримся.

– Мне так до сих пор и не понятно, что же может случиться в этом месте, как его?..

– В древних рукописях говорится, что это местечко называется Мас, по имени римского трибуна в Нумидии после Третьей пунической войны. Собственно, эти записи и оставил Домициан Мас.

– Но римляне ведь не добрались так далеко, до Инсалы?

– Да, действительно, – ответил Таррант. – Но они заключили соглашение с некоторыми вождями берберских племен, и те платили дань римским чиновникам. Этот Мас даже женился на берберской принцессе. Город был построен, скорее даже высечен из камня, берберами под руководством римских строителей. Похоже, что берберы вообще переняли кое-что из римских обычаев и культуры.

– Его до сих пор можно видеть, – добавила Модести. – Марокканский архитектурный стиль. А ваш оазис, кцар, похож на те римские лагеря, что я видела на картинках.

– Кастра, – уточнил Колльер. – Даже названия похожи.

– Конечно, это очень глухое местечко. – Таррант стряхнул пепел с сигары. – Что-то вроде Петры в Иордании.

– Не понимаю, что там может произойти, – задумчиво повторил Колльер. – Что имеет в виду доктор Ааронсон?

– Я сам бы хотел это знать. Думаю, скоро доктор нам все объяснит. По телефону он мне сказал только, что там что-то не так. Письма от Танджи кажутся ему несколько странными, будто профессор что-то скрывает. Когда я его прямо спросил, что может скрывать Танджи, он сразу же разозлился. Начал кричать, что они дружат с Танджи целую вечность, что он доверяет Танджи как самому себе. – Таррант развел руками. – Мас расположен в самом центре пустыни, там работает только экспедиция Танджи – он сам и его люди, рабочих из местных у них нет, так что с этой стороны ожидать неприятностей не приходится.

– А кто пересылает оттуда эти письма? – спросила Модести.

– О, Пристайн хорошо субсидировал экспедицию. У них первоклассное оборудование. И каждую неделю к ним прилетает из Алжира самолет с продуктами и необходимым инструментом. Он перевозит и почту.

– Почему Ааронсон сам не хочет туда съездить? – поинтересовался Колльер.

Таррант похлопал себя по левой стороне груди.

– Сердце. Там слишком жарко для него. – Он бросил взгляд на Модести. – Извините меня.

Девушка улыбнулась:

– Да я не имею ничего против этой поездки. Даже интересно посмотреть на раскопки. Туда мне нужно добираться самостоятельно?

– Господи, нет, конечно. Если вы согласитесь, Ааронсон договорится через Пристайна, чтобы вас доставили до места этим самолетом из Алжира.

– Так он уже рассказывал Пристайну о своих сомнениях?

– Да. Пристайн все внимательно выслушал и постарался его успокоить. И скорее всего был абсолютно прав. Может, старому доброму Ааронсону просто показалось что-то…

– Итак, я слетаю туда, дружески побеседую с Танджи и вернусь с хорошими новостями.

– Я был бы очень благодарен.

– Одна голова хорошо, а две лучше, не так ли? – неожиданно вмешался Колльер. – Может, мне тоже туда отправиться? Думаю, я бы сумел придать всему делу, так сказать, академический оттенок. Все же это будет лучше, чем внезапное появление невесть откуда незнакомой женщины, смахивающей с виду на гангстера, да еще разъезжающей по всему миру в полном одиночестве…

Таррант, выпустив струю дыма, задумчиво и неторопливо проговорил:

– Пожалуй, в ваших словах есть резон…

Модести бросила:

– Благодарю вас.

– Не сердитесь. Я только имел в виду, что Колльер мог бы помочь вам найти общий язык с Танджи. Тот парень с норовом.

– Хорошо, – сказала Модести и взглянула на Колльера. – Я буду держать тебя за руку во время всего полета и сообщать статистические данные.

– Договорились, – согласился Колльер. – Если, конечно, у тебя еще останется время для курсирования между мной и пилотом, чтобы разъяснять мне все технические детали полета. Только не пытайся расстегнуть ремень моего кресла, вот и все.

Глава 4

Без пяти минут одиннадцать Модести въехала в Гайд-парк на своем «дженсене ФФ». Теперь на ней было изящное манто в тон платью. Рядом с ней в машине сидел Таррант, а Колльер устроился позади.

Модести щелкнула переключателем на панели управления.

– Вилли не давал о себе знать уже целый месяц, но сегодня… Впрочем, черт его знает.

– Я обожаю, когда ты говоришь загадками, – сказал Колльер. – Но, ради Бога, объясни, что может означать твоя последняя фраза?

– Аппарат настроен на прием ежедневно, строго в определенное время. Вилли уже давно не выходил на связь, но в крайнем случае я сама могу его вызвать – иногда.

– Вероятно, ты имеешь в виду радиосвязь. Что это за штуки под приборной доской? Они как раз для этого, да?

– Эти устройства представляют собой приемопередатчик системы «КУ – 2000А», питающийся от автомобильного аккумулятора через транзисторные цепи. У Вилли есть точно такой же в «тредмилле» и еще один, портативный, который он берет с собой в длительные поездки.

– А я не знал, что вы еще и радиолюбитель, – удивился Таррант.

– У меня даже есть лицензия. – Модести выбралась из потока машин и остановилась у Гросвенорских ворот, потом достала странный приборчик, который оказался не чем иным, как миниатюрным микрофоном.

– Ну, растолкуй теперь мне все как следует, – не вытерпел Колльер.

– Хорошо. Передача сообщения ведется голосом, она включается автоматически, как только я начинаю говорить, когда же умолкаю, устройство сразу переключается на прием. Нажимать и крутить ничего не надо. Наша частота в диапазоне двадцати одного метра, или же четырнадцать и три десятых мегагерца.

– Да ты шутишь, конечно же, – сказал Колльер. – Вилли сейчас где-то неподалеку от Штатов. Ты не можешь с ним говорить из машины, стоящей в лондонском Гайд-парке. Это тебе не какой-нибудь шпионский боевик, вроде тех, что показывают по телевизору.

– Я уже не однажды, разъезжая по Лондону, беседовала с Вилли и другими людьми, находившимися в Гонконге, Индии, Бразилии, Новой Зеландии – в любой части света.

– А я сегодня потратил десять минут, чтобы дозвониться до «Харродза», – заметил Колльер. Он наклонился вперед. – Конечно, я не верю тебе. Но если он и в самом деле выйдет на связь, могу я ему сказать какую-нибудь гадость?

– Нет. Без лицензии нельзя сказать даже «привет». Собственно, нам запрещено вести передачу из королевского парка, но через две минуты мы отсюда выедем. Да это все равно уже какое-то устаревшее правило.

«Дженсен» рванулся вперед.

– Выделяемые радиолюбителям частоты контролируются, – оглянувшись через плечо, пояснил Таррант, – и, как я понимаю, правила довольно суровы. В эфире нельзя говорить ни о политике, ни о религии, нельзя передавать сообщения третьим лицам, и, конечно, полностью запрещены всякие разговоры о сексе.

– Не думаю, что меня мог бы заинтересовать секс на коротких волнах, – хмыкнул Колльер. – Но, раз это запрещено, он должен привлекать Модести…

Он неожиданно замолчал, застыв с открытым ртом. Ровный мужской голос вдруг заглушил треск разрядов, раздававшийся из динамиков. Вилли Гарвин говорил размеренно и спокойно, слышимость была прекрасная.

– «Джи-кью-эр-оу» вызывает «аш-пи» по системе. Как прием?

Колльер еще не успел поразиться уникальной быстроте связи, а Модести уже отвечала:

– «Джи-кью-эр-оу» работает на передвижной установке. Слышу хорошо. У меня все нормально, сейчас нахожусь на Бейсуотер-роуд. Со мной сэр Джеральд и Стив. Стив не верил, что ты действительно выйдешь на связь. Как прием?

Гарвин произнес:

– Слышу хорошо. Со мной тут Жаклин.

В зеркальце Колльер заметил, как изменилось лицо Модести.

– Будь на связи, – сказала она и умолкла. Обогнув Марбл-Арк, она свернула налево, остановилась у обочины и выключила двигатель. Затем произнесла в микрофон: – Ты долго еще собираешься там оставаться?

Вилли ответил:

– Ну, это зависит от старины дяди Гэбби.

Таррант замер в кресле, глядя на Модести. Его лицо стало хмурым и напряженным. И тут Колльер вдруг вспомнил о том жестоком мире, с которым приходится сталкиваться Тарранту, когда он выполняет тайные задания правительства.

– Нам обоим здесь скучновато без тебя, – продолжал Гарвин. – Хотя у меня довольно много забот.

– Чем ты сейчас занят? – спросила Модести. Она вся обратилась в слух, и Колльер понял, что она надеется получить ключ к расшифровке загадочных слов Вилли.

– Изучаю древнеарабский. Это доставляет мне немалое удовольствие. Думаю, к нашей следующей встрече я его буду знать так же хорошо, как и ты.

Модести немного успокоилась.

– Прекрасно. Помнится, тебе много проблем доставляла эта длиннющая поэма Саади.

– Сейчас я ее знаю почти наизусть. – В голосе Гарвина прозвучала нескрываемая гордость. – Вот послушай только… – И он, изредка останавливаясь, произнес длинную ритмичную фразу на странном незнакомом языке.

Модести быстро вытащила блокнот и протянула руку Тарранту, который мгновенно вложил ей в ладонь ручку с золотым пером.

Вилли, наверное, говорил минуты две, а Модести только раз что-то быстро написала в блокноте – какое-то число. Колльер сидел почти не дыша. Речь явно шла о чем-то серьезном. Он не знал, о чем именно, но в груди у него появился тревожный холодок.

– Ну и как у меня получилось? – спросил Вилли.

– Неплохо. Ты много поработал над произношением. Но вот вторая строфа прозвучала не совсем правильно. Надо вот так… – Модести быстро заговорила на арабском, потом добавила: – Все понял?

– Ага. Все. Отлично. Спасибо.

– Всегда рада помочь. Нам пора ехать. Свяжусь по системе, как только все организую. Это была Джи-Кью-Эр-Оу, передвижная установка. Кончаю передачу. Восемьдесят восемь.

Она подождала стандартного ответа Вилли, потом выключила микрофон. Колльер неуверенно протянул:

– Ерунда какая-то. А что еще за «восемьдесят восемь»?

Модести коротко ответила:

– Стандартный код – «люблю и целую».

Он посмотрел на Тарранта.

– Габриэль, – устало произнес Таррант.

– Да. Опять он что-то затевает.

– Точнее?

– Вилли в беде. Я сразу же это поняла, когда он упомянул Жаклин. Это наше условное обозначение опасности. – Модести вытащила расписание движения самолетов, вылетающих из Лондона, и стала его быстро листать.

– Но если он может вести передачу, значит, наверное, все не так уж и плохо? – спросил Таррант.

– Ситуация не безнадежная, но чревата осложнениями и неожиданными поворотами событий. Вилли даже по-арабски говорил очень осторожно. Употребил массу жаргонных словечек и выражений. Вместе с ним еще какая-то слепая девушка. Двое громил Габриэля убили ее сестру, а ее саму хотели захватить живой. Вилли не знает почему. Сейчас она в его коттедже в часе езды от Панама-Сити. Они затаились.

– Да уж, высовываться им нельзя, – хмуро кивнул Таррант. – Габриэль не останавливается на полпути.

– Вилли это знает. Они в кольце. Он боится, что не сумеет в одиночку вывезти девушку. Считает, что будет лучше, если появится кто-то еще, чтобы отвлечь внимание противника, и еще кто-нибудь – никому не известный, – чтобы позаботиться о девушке.

– Я бы не стал связываться с Габриэлем в Панаме. А он знает, что имеет дело с Вилли?

– Вилли не уверен, но думает, что Габриэль мог догадаться.

– Каким образом?

– Вилли прикончил этих двух убийц.

– Ножом?

– Думаю, да. Он не вдавался в детали.

– Дела. – Таррант вздохнул и провел рукой по глазам. – Мы опаздываем на встречу с Ааронсоном.

– Полчаса большой роли не играют. Так, из Хитроу в Нью-Йорк – завтра в восемнадцать тридцать, потом на ДС-8 до Панама-Сити – в девятнадцать тридцать в субботу. – Модести захлопнула толстый справочник и включила двигатель.

– Послушаем, что скажет Ааронсон, и пообещаем ему предпринять поездку несколько позже, если вы никого другого не найдете.

– Вы собираетесь привезти девушку прямо в Англию? – спросил Таррант.

– Думаю, да. Здесь она будет в большей безопасности. Потом воспользуемся нашими старыми связями, чтобы выяснить намерения Габриэля.

– Ну а потом?

– Покончим с Габриэлем. – Она вдавила педаль акселератора. – Рано или поздно это придется сделать.

– О Бог ты мой, – простонал Колльер. – Я думал, все это уже позади.

– Не волнуйся, Стив. Тебя вовлекать не будем.

– Я имел в виду тебя. – На несколько секунд Колльер замолчал, пытаясь справиться с тягостным предчувствием неминуемой опасности. Ладони его стали влажными, сердце бешено колотилось. Наконец, кусая губы, он произнес: – Вы тут говорили, что в Панаме вам нужен кто-нибудь неизвестный, да?

Сэр Таррант повернулся к нему, удивленно вскинув брови.

– Но там же не будет никаких ремней безопасности, – мягко возразил он.

– Я это знаю! – отрезал Колльер. – Знаю так же хорошо, как и вы. Более того, я понимаю, что меня довольно легко напугать, и я не умею метать ножи в наемных убийц. Но если Модести нужен кто-нибудь, кто схватит девушку в охапку и помчится прочь, когда начнется заварушка, то лучшей, чем я, кандидатуры вы не найдете.

Модести бросила взгляд на Тарранта.

– Может быть, он и прав. Да и кое-какой опыт у него уже есть.

– Не напоминай мне об этом, – раздраженно бросил Колльер. – А то я ночью буду плохо спать. Постойте, у меня же нет панамской визы. Хотя у тебя, разумеется, найдется какой-нибудь крутой дружок, который мне изготовит фальшивые документы в самый короткий срок.

– Для въезда в Панаму виза не нужна. Но все равно мне надо позвонить Димплу Хейгу сегодня ночью и заказать документы для той девушки.

– Димпл Хейг, – эхом отозвался Колльер и вытер пот со лба. – Я так и знал. Помоги мне, Боже, чтобы я выглядел так же, как на фото в паспорте, после всего этого.

Модести улыбнулась ему в зеркальце.

– Раньше ты называл такие дела темными.

Через пять минут автомобиль подъехал к небольшому особняку с террасой на улице Бейсуотер-роуд. Когда Колльер помогал Модести выбраться из машины, он увидел темную фигуру на фоне белой парадной двери дома в самом конце вымощенной плитками дорожки.

В первую секунду он не поверил своим глазам. Фигура была неправдоподобно огромной и совершенно непропорциональной. Казалось, она не может принадлежать человеку. Но вот незнакомец поднял руку к дверному звонку, и Колльер понял, что зрение его не обманывает.

Человек был шести с половиной футов роста. Плечи такой ширины, что загораживают весь дверной проем, и туловище выглядит совершенно квадратным. Шея как будто вовсе отсутствует, голова огромная, а ноги так коротки, что трудно угадать, где же могут находиться колени. Зато руки длинные, как у гориллы.

Колльер замешкался, ощутив острое физическое отвращение к этому уроду, но сразу же устыдился своего чувства.

– Давайте я покажу дорогу, – спокойно предложил Таррант и первым пошел к дому.

Колльер взял Модести под руку, и они последовали за ним. Человек, стоявший у двери, повернулся и шагнул им навстречу. На нем был дорогой темный костюм, каким-то непонятным образом скрадывающий несуразность фигуры. Густые рыжеватые волосы обрамляли неестественно крупное, с грубыми чертами лицо.

Незнакомец с легким поклоном обратился к Тарранту:

– Вы мистер Ааронсон?

Вопрос был задан безупречно вежливым тоном. Низкий приятный голос, казалось принадлежавший прекрасно воспитанному, интеллигентному и уверенному в себе человеку, совершенно не соответствовал гротескной внешности его обладателя.

– К сожалению, нет, – ответил Таррант. – Я собирался нанести ему визит.

– Я тоже, – ответил человек-гора. – Но, похоже, его нет дома. – Его глаза без всякого интереса скользнули по Модести и Колльеру. – Я звонил уже четыре раза. Да и света не видно.

– Он был дома, когда я звонил, примерно четверть часа назад, – нахмурился Таррант. – И должен был ждать нас.

– Я полагал, что и меня он тоже должен ждать, – с некоторым раздражением произнес незнакомец.

– Может, он просто вышел на минутку и сейчас вернется, – стараясь говорить как можно беспечнее, предположил Колльер.

Огромный человек взглянул на него и усмехнулся.

– Возможно, вы и правы. Но у меня нет никакой возможности дожидаться его, и если вы меня извините…

Им пришлось посторониться, чтобы пропустить этого гиганта. Напоследок Таррант спросил:

– Как сказать Ааронсону, кто приходил?

– Армитаж из Британского музея. Будьте любезны, передайте ему, что я завтра позвоню. Всего доброго. – Он направился вниз по дорожке, неся свое громоздкое тело с поразительной легкостью. Выйдя из ворот, он свернул на центральную улицу.

– Какие крупные знакомые у вашего друга Ааронсона. – С этими словами Колльер подошел ближе к двери. – Конечно, я поступаю не очень красиво, но, думаю, ситуация сейчас позволяет. – Он наклонился, откинул крышку почтового ящика и заглянул в щель. – Ага! Кто-нибудь еще хочет полюбоваться видом из почтового ящика? – Он выпрямился и увидел, что Модести медленно идет по дорожке, стараясь проследить за Армитажем.

Вернувшись, она обратилась к Тарранту:

– Вы его не знаете? Хотя бы по описанию?

– Нет. – Таррант в упор взглянул на нее. – Почему вы спрашиваете?

Девушка слегка пожала плечами.

– Я не уверена… Позвони-ка, Стив.

– Наш приятель из Британского музея делал это четыре раза.

– Это он так сказал. Давай не будем спорить, хорошо, милый?

Колльер нажал на кнопку. Приложив ухо к двери, он услышал звонок, прозвучавший где-то в глубине.

– Можно подумать, что он живет в задней части дома. Поэтому отсюда и не видно света…

– Там он и живет, – подтвердил Таррант. – Звонок слышно?

– Да.

– Ну-ка, минутку, Стив. – Модести подошла ближе. – Да это всего лишь стандартный английский замок, – отметила она, проводя рукой по косяку двери. – Так, хорошо, толкни ее.

Колльер толкнул, и дверь распахнулась. Он уставился на Модести, прячущую обратно в сумочку тонкую полоску целлулоида.

– Этого делать нельзя!

– Ну, мой поступок не назовешь даже мелким хулиганством, не говоря уже о чем-то более серьезном. – Она посмотрела на Тарранта. – Доктор Ааронсон не будет возражать, если мы подождем его прямо в доме?

– Поскольку дверь уже открыта, пожалуй, мы можем так и сделать, – согласился Таррант.

Он провел их в прихожую. Где-то наверху, в задней части дома, виднелся свет. В конце длинного коридора откуда-то тоже пробивались полоски света. Колльер закрыл парадную дверь. Таррант повернул выключатель. Вспыхнули сдвоенные лампы на массивных кованых подставках, осветив устланный коврами холл.

– Вот тут его кабинет. – Таррант показал на дверь справа. – Думаю, нам лучше пройти в гостиную. – Он двинулся вперед, но, дойдя до конца холла, вдруг резко остановился.

Здесь вправо и вверх уходила лестница. А на ее нижних ступеньках, раскинув ноги, лицом вниз лежал невысокий седой человек в потрепанном сером костюме. Его шея была неестественно вывернута. Разбитые очки валялись рядом.

Колльера охватил озноб.

– О Боже… – пробормотал он.

Таррант наклонился, осторожно приподнял лежащего за руку, посмотрел на его лицо, потом так же осторожно опустил.

– Да, это Ааронсон.

Модести, встав на колени, с сосредоточенным видом принялась ощупывать шею пострадавшего. Секунд через десять она взглянула на Тарранта и печально покачала головой.

Колльер вдруг ощутил приступ необъяснимого раздражения. Час назад все было так прекрасно. Но неприятности так и липнут к ней. У нее просто дар усложнять жизнь себе и всем остальным. Завтра они как сумасшедшие помчатся куда-то в Панаму. И, как будто ей все еще не хватает острых ощущений, она принимается обследовать сонную артерию человека, только что свалившегося с лестницы и разбившегося насмерть. Хотя никто ее об этом не просил.

– Не думаешь же ты, что он может быть жив со сломанной шеей, а? – прорычал Колльер.

– Просто нужно было удостовериться, – мягко, успокаивающе ответила девушка, стараясь погасить раздражение Стива.

Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы извиниться.

– Прости меня. Все это так ужасно…

Таррант стоял неподвижно, засунув руки в карманы, даже не пытаясь скрыть охватившего его горя…

– Я знал, что у него бывает плохо с сердцем, – ни на кого не глядя, сказал он. Потом посмотрел наверх. – А может, он просто упал. Он никогда не отличался особенной ловкостью.

– Простите нас. – Модести встала и дотронулась до его руки.

Испытывая стыд за свою несдержанность, Колльер вспомнил, что погибший был старинным другом Тарранта. Наверное, у него не так уж и много по-настоящему близких людей. Жена Тарранта умерла уже много лет назад, двое их сыновей погибли во время войны.

– Кому нужно позвонить? – тихо спросил Колльер.

Таррант посмотрел на него.

– Пока никому. Я все сам сделаю, когда вы уйдете. – Он повернулся к Модести. – Садитесь в машину и тихонько сматывайтесь отсюда. А я здесь все улажу.

Она кивнула и снова повторила:

– Простите.

Таррант бережно взял ее руку и быстро поцеловал пальцы.

– Ничего. Будьте осторожны. Пожалуйста.

– Я всегда осторожна. – Она подхватила Колльера под руку. Не успели они отойти и на два шага, как Модести обернулась и посмотрела вновь на Тарранта. – Так, просто для порядка, – медленно проговорила она, – попытайтесь связаться завтра с Британским музеем. Поинтересуйтесь, работает ли у них некий мистер Армитаж.