Текст книги "Конец мира – это только начало: Экономика после краха глобализации"

Несмотря на постоянное совершенствование и все более широкое применение технологий, обусловленные развитием океанского судоходства, сохранялось множество ограничений, с самого начала сдерживавших развитие новых технологий. Еще относительно недавно, в XVIII в., все используемые человеком источники энергии можно было разделить на три вида – мускульная сила, вода и ветер. В течение предшествующих 13 тысячелетий люди всячески старались подчинить себе эти природные силы, чтобы с наименьшими затратами получать как можно больше энергии, но если ветер не дул, вода не текла, а плоть слабела от голода, ничего не получалось.

Ситуацию полностью изменило использование ископаемых видов топлива. Генерация пара с помощью сжигания сначала угля, а затем и нефти позволяла вырабатывать энергию где угодно и в любых количествах. Судоходство перестало быть сезонным, поскольку топливо теперь можно было грузить на борт. Стократный рост объемов производства энергии и возможность ее целенаправленного применения полностью изменили отраслевую структуру экономики. Началось развитие добывающей промышленности, металлургии, строительства, медицины, сферы образования, производства вооружений, обрабатывающей промышленности и сельского хозяйства, и в каждой отрасли формировался особый технологический уклад, который, в свою очередь, менял жизнь людей.

Успехи медицины не просто способствовали снижению заболеваемости, но удвоили продолжительность жизни. Бетон позволил строить не только хорошие дороги, но и многоэтажные дома[12]12
  Которыми в то время считались здания высотой более трех этажей.


[Закрыть]. Красители не просто положили начало формированию химической промышленности, но способствовали развитию производства минеральных удобрений, благодаря которым объем валовой продукции сельского хозяйства вырос вчетверо. Благодаря выплавке стали – более легкой, менее хрупкой и более устойчивой к ржавчине, чем железо, – эффективность всех отраслей экономики, будь то транспортное машиностроение, легкая промышленность или производство вооружений, выросла в разы. Все, что снижало потребность в физической силе, забивало очередной гвоздь в гроб каторжного труда. Аналогично использование электроэнергии не просто повысило производительность труда, но и обеспечило освещение в темное время суток, которое, в свою очередь, подарило нам дополнительное время. Отодвинув момент наступления ночи, люди получили возможность тратить больше времени на то, чтобы (учиться) читать, и население становилось все более грамотным. Это позволило женщинам начать жить жизнью, в которой были не только дети, дом и огород. Без электричества было бы невозможно движение за права женщин.

В новую индустриальную эпоху главным фактором прогресса были уже не мускулы, вода и ветер, и даже не энергия как таковая, а капитал. Все в ту эпоху – железные и шоссейные дороги, сборочные линии, небоскребы или военные корабли – было – как бы это сказать? – новехоньким, с иголочки. Все пришедшее на смену инфраструктуре прошлых тысячелетий было более легким, более прочным, более быстрым, более высококачественным. И все это нужно было создавать с нуля. Для этого нужны были деньги. Много денег. Потребность в промышленной инфраструктуре обусловила новые методы привлечения финансовых ресурсов. Так возникли капитализм, коммунизм и фашизм.

Простая экономика, основанная на перемещении товаров оттуда, где высокое предложение, туда, где высокий спрос, стала гораздо более сложной. Промышленные районы, где производились большие объемы новых уникальных продуктов, соседствовали с другими промышленными районами, где производились примерно такие же объемы других новых и столь же уникальных продуктов. Дальнейшая экспансия зависела лишь от двух факторов – наличия финансовых ресурсов для обеспечения промышленного роста и возможности доставлять товары туда, где их готовы покупать.

Логика географии успеха изменилась. На протяжении всей истории с момента перехода от эпохи охотников и собирателей к эпохе водяного колеса расположение на реке всегда считалось плюсом. В этом плане ситуация не изменилась. Но теперь этого было недостаточно, а всего необходимого для успеха не было ни у кого. Разветвленные судоходные речные сети способствовали развитию внутренней торговли и накоплению значительных объемов капитала, но последнего было недостаточно для того, чтобы одновременно и финансировать развитие территории, и покупать плоды этого развития. Торговля играла все более серьезную роль, будучи как источником торгового капитала, так и генератором потребительского спроса, или, попросту говоря, покупателей. В плане капитала самого большого успеха добилась Германия. Благодаря тому что территории вокруг Рейна, Эльбы, Одера и Дуная были чрезвычайно эффективны с этой точки зрения, Германская империя стала самым могущественным игроком той эпохи. Но морем заправляла Британия, а значит, именно она контролировала доступ к торговым путям и покупателям, которые нужны были Германии для мирового господства.

Регионы, географическое положение которых считалось наиболее выгодным в эпоху мореплавания, сохранили свои преимущества и в индустриальную эпоху. По мере развития промышленности морские державы с доминионами в самых отдаленных уголках мира становились все более обширными, могущественными и опасными. Благодаря океанскому судоходству влияние этих держав простиралось фактически по всему миру, а развитие производства вооружений, и в частности изобретение автоматического оружия, летательных аппаратов и горчичного газа, сделало это влияние очень опасным. К тому же мощный флот в сочетании с развитой промышленностью позволял морским державам нападать друг на друга, добираясь до границ противника в любой точке земного шара за какие-то дни или даже часы, а не за месяцы или недели, как ранее.

Промышленная революция привела к тому, что всего через два поколения после первых настоящих промышленных войн (Крымской войны 1853–1856 гг., Гражданской войны в США 1861–1865 гг. и Австро-прусско-итальянской войны 1866 г.) дело дошло до самой кровавой бойни в истории – двух мировых войн, унесших жизни около 100 млн человек. Одна из причин того, что эти войны привели к такому количеству жертв, – тот факт, что технологии промышленной революции не только позволяли производить более мощные вооружения, но и многократно усиливали зависимость культурной жизни, технологического развития, устойчивости экономики и отношения общества к войне от искусственной инфраструктуры. Противники наносили удары по объектам гражданской инфраструктуры, потому что именно она обеспечивала возможность ведения войны. Но она же поддерживала и систему образования, и занятость, и здравоохранение, и продовольственную безопасность.

Помимо всего прочего, мировые войны показали, что география по-прежнему имеет значение. Пока Британия, Германия, Япония, Китай и Россия уничтожали ветряную, водную и промышленную инфраструктуру друг друга, один относительно молодой народ, поселившийся на относительно новой территории, не только не стал объектом геноцида, но и воспользовался войной для широкого внедрения технологий применения энергии воды и ветра, строительства флота и наращивания промышленного потенциала своей страны. Во многих случаях ему все приходилось делать впервые.

Возможно, вы слышали об этом народе. Это американцы.

Знакомьтесь: страна, неожиданно ставшая сверхдержавой

Американцы – удивительный народ.

Многое в них вызывает интерес и досаду, дискуссии и споры, заставляет испытывать к ним благодарность и зависть, уважение и гнев. Одни называют динамичный характер американской экономики главным проявлением ее индивидуалистической многоязычной культуры. Другие считают, что определяющим фактором является военная хватка США. Еще больше людей уверены, что секретом почти 300-летнего успешного развития этой страны является универсальный характер ее конституции. В каждом из этих утверждений есть доля истины. Все перечисленное, несомненно, во многом обуславливает способность американцев успешно противостоять превратностям судьбы. Но скажем прямо: история Америки – это история идеальной географии успеха. Последняя не только обуславливает мощь Америки, но и определяет ее роль на мировой арене.

В соответствии с технологиями того времени первые американские колонии были, по сути, сельскохозяйственными. Ни одну из них нельзя было назвать продуктивной в сегодняшнем понимании. Почвы в поселениях в Новой Англии (Коннектикуте, Род-Айленде, Массачусетсе и Нью-Гэмпшире) были каменистые, плодородный слой тонкий. Солнца мало, лето короткое. Все это ограничивало возможности развития сельского хозяйства. Пшеницу практически не сеяли. Кукуруза росла плохо. Главными отраслями сельского хозяйства были китовый промысел, рыболовство, лесное хозяйство и производство пойла под названием Fireball.

Джорджия и обе Каролины могли похвастаться более благоприятным климатом и бо́льшим разнообразием сельскохозяйственных опций, но земли там тоже были не лучшего качества. Почвы Пидмонта, представляющие собой продукты разрушения Аппалачских гор, – глинистые, с высоким содержанием минеральных веществ и низким – органических элементов. Соответственно, земледелие было подсечно-переложным – фермеры расчищали землю и выращивали на ней урожай на протяжении нескольких сезонов, а когда почвы истощались, переходили на новый участок. Чтобы оставаться на одном месте, требовалось вручную вносить в почву удобрения, а это во все времена было каторжным трудом. На Юге такие нетрадиционные «модели занятости», как рабство и договорное рабство[13]13
  Договорное рабство – форма занятости, в рамках которой работник обязуется в течение определенного договором времени трудиться на работодателя бесплатно, в счет погашения долга. – Прим. ред.


[Закрыть], прижились именно потому, что там, как нигде, остро стояла проблема повышения плодородия почв.

В первых 13 колониях наиболее плодородными сельскохозяйственными угодьями отличались среднеатлантические штаты – Мэриленд, Пенсильвания, Вирджиния, Нью-Йорк и Нью-Джерси. Однако почвы там, конечно, были не столь высокого качества[14]14
  Можно только удивляться тому, что Нью-Джерси называют страной садов.


[Закрыть], как в Айове на Среднем Западе, Пампе в Аргентине или Босе во Франции[15]15
  Пампа (Аргентина) и Бос (Франция) – регионы, отличающиеся плодородными почвами и высокопродуктивным сельским хозяйством. – Прим. ред.


[Закрыть]. Они считались хорошими только потому, что сравнивать было особенно не с чем. Помимо того, что в этих колониях были не худшие почвенно-климатические условия, на них приходилась значительная доля пригодных для использования прибрежных акваторий: Чесапикский залив, залив Делавэр, пролив Лонг-Айленд, а также реки Гудзон и Делавэр. Разветвленная водная сеть способствовала концентрации населения и, соответственно, появлению городов, а горожане, как известно, не любят возиться в земле.

Не самые лучшие условия для ведения сельского хозяйства в сочетании с географическими предпосылками урбанизации подтолкнули бедных колонистов к занятиям, не связанным с сельским хозяйством, что привело к формированию отраслей, в которых создавалась добавленная стоимость, – текстильной промышленности и ремесленного производства. Это стало причиной экономических трений с Британией, которая считала эти отрасли важными для экономики империи и, соответственно, хотела, чтобы они оставались ее прерогативой[16]16
  Подобные претензии будут повторяться снова и снова, вплоть до настоящего времени. Американцам по-прежнему приходится бороться за право производить товары с высокой добавленной стоимостью. Соответствующие отрасли не только наиболее прибыльны, но и способствуют быстрому развитию технологий и накоплению основного капитала, а также генерируют мощную налоговую базу.


[Закрыть].

Из-за фрагментарного и подвижного характера американского сельского хозяйства первым фермерам приходилось постоянно решать сложные логистические задачи. Поставки продовольствия осуществлялись по прибрежным морским путям, обеспечивавшим самую быструю и дешевую транспортировку товаров из одного крупного прибрежного колониального города в другой. Когда в 1775 г. началась Война за независимость США, ситуация, естественно, накалилась, поскольку хозяйка американских колоний контролировала крупнейший в мире флот. Шесть долгих лет колонисты голодали. И хотя в конечном счете США выиграли войну, экономическое положение нового независимого государства оставляло желать лучшего.

Решением практически всех проблем стало расселение колонистов по территории континента.

Великий Средний Запад может похвастаться 200 000 кв. км (более 50 млн га) плодороднейшей почвы. Площадь таких земель здесь больше территории Испании. Плодородный слой мощный – это чернозем, богатый питательными веществами. Климат умеренный. Зимой насекомые, в том числе сельскохозяйственные вредители, погибают, а значит, не сильно досаждают фермерам, что позволяет последним экономить на пестицидах. К тому же в зимние месяцы происходит регулярная регенерация почвы и разложение растительных остатков. Эти процессы снижают потребность в удобрениях. Цикл из четырех времен года фактически гарантирует изобилие осадков, а выпадающий зимой снег обеспечивает дополнительное увлажнение почвы и решает проблему нехватки влаги на западных окраинах региона.

Первая волна переселенцев, расселявшихся по континенту, двигалась через Аппалачи, через перевал Камберленд, оставляя заметный след на территории Огайо. Этот штат имел выход к Великим озерам, и жителям Нью-Йорка пришлось построить канал Эри, чтобы доставлять туда сельскохозяйственную продукцию по Гудзону. Следующая крупная волна переселенцев двигалась из Огайо в направлении современных Индианы, Иллинойса, Айовы, Висконсина и Миссури. Новому населению Среднего Запада было проще и дешевле поставлять зерно на запад и юг, в Новый Орлеан, по рекам Огайо и Миссисипи. Оттуда можно было легко и дешево (хотя и долго) везти товар маршрутом, связывавшим Восточное и Западное побережья, через американские барьерные острова в Мобил, Саванну, Чарлстон, Ричмонд, Балтимор, Нью-Йорк и Бостон.

Две первые мощные волны миграции привели к расселению колонистов на территории, простиравшейся от Великих озер до не менее великой реки Миссисипи, на расстоянии не более 240 км от крупнейшего в мире морского пути, на едва ли не самых плодородных в мире сельскохозяйственных землях. Расчет был прост. По цене, равной стоимости современного недорогого хетчбэка (около $12 500 в 2020 г.), семья могла выкупить у государства право пользования земельным участком, добраться до него в конном фургоне, вспахать землю, засеять пашню и через несколько месяцев начать продавать отличное зерно.

Поселения Среднего Запада – как на новых территориях, так и в первых 13 колониях – во многом существенно повлияли на развитие страны.

● Не считая двух случаев серьезного дефицита продовольствия вследствие континентальной блокады во время войны 1812 г. и падения правительства конфедератов после Гражданской войны, проживавшие в континентальных штатах американцы, ставшие гражданами независимого государства, практически не знали голода. Производство продовольствия – штука надежная, спрос на него есть всегда и везде, а американская транспортная система достаточно эффективна, так что голода можно было не опасаться.

● Когда у северян появился доступ к продовольствию, поставляемому со Среднего Запада, поля в большинстве среднеатлантических штатов и почти всей Новой Англии вновь заросли лесом. Оставшиеся там фермеры переориентировались на культуры, которые не было смысла выращивать на Среднем Западе, – виноград, яблоки, картофель, кукурузу, чернику и клюкву. Вследствие отказа от полеводства высвободились трудовые ресурсы, которые можно было использовать для других целей, например для индустриализации.

● Экономический подъем в штатах Среднего Запада подстегнул развитие производства товарных культур и на Юге. Выращивание индиго, хлопка и табака требует гораздо больше труда, чем пшеницы или кукурузы. На Среднем Западе для этого не хватало трудовых ресурсов, а вот на Юге, где использовался труд рабов, рабочей силы было в избытке. Каждый регион страны специализировался на производстве определенных товаров в зависимости от экономико-географического положения, а транспортная система без серьезных затрат позволяла развивать внутреннюю торговлю, что обусловило небывалый за всю историю эффект масштаба.

● Все земли Среднего Запада были чрезвычайно плодородны, поэтому, в отличие от района Аппалачей, серьезного разрыва в доходах жителей разных поселений не наблюдалось. Относительно высокая плотность населения в сочетании с высокой продуктивностью региона и низкими транспортными издержками естественным образом привели к формированию уклада типичного маленького американского городка. По всей Миссисипи открывались небольшие банки, управлявшие капиталами, сколоченными на поставках продовольствия на Восточное побережье и в Европу. Высокоразвитый финансовый сектор вскоре стал отличительной особенностью Америки, не только обусловив уверенный рост аграрного сектора Среднего Запада, выражавшийся в увеличении площадей сельскохозяйственных угодий и повышении продуктивности сельского хозяйства, но и обеспечив Среднюю Америку финансовыми ресурсами, необходимыми для строительства инфраструктуры и развития системы образования в регионе.

● Легкость, с которой американцы могли перемещаться и перевозить товары по рекам, позволяла им постоянно взаимодействовать друг с другом. По этой причине, несмотря на огромное этническое разнообразие населения страны, постепенно вырабатывалась единая национальная культура.

● В Гражданскую войну этот процесс, естественно, прервался. До конца войны Средний Запад был лишен выхода к водному пути по Миссисипи. Но уже к началу Реконструкции Юга в конце 1860-х гг. плотность сельского населения на Среднем Западе достигла критических значений, и постоянный поток сельскохозяйственной продукции, поставляемой на Восточное побережье, превратился в самое настоящее наводнение. Население региона, который всегда был самым густонаселенным в стране, могло больше не беспокоиться о хлебе насущном. Зерно, производимое на Среднем Западе, обеспечило мощный приток капитала в страну, ускоривший процессы индустриализации и урбанизации, которые и без того протекали достаточно быстро.

Помимо вопросов экономики, культуры, финансов, торговли и строительства, государствам приходится решать не менее важные вопросы безопасности.

Территория Америки безопасна по определению. На севере бо́льшая часть американских и канадских поселений разделены непроходимыми лесами и гигантскими озерами. Сражаться с северными соседями американцам довелось лишь однажды – во время Англо-американской войны 1812 г. Но даже тогда Америка воевала не столько с канадцами, сколько с хозяйкой канадских колоний, которая в те времена была мировой военной сверхдержавой. С тех пор миновало более 200 лет, соседи больше не враждовали, отношения между ними давно стали не просто нейтральными или дружескими, но союзническими и даже братскими[17]17
  Братья тоже, бывает, ссорятся, но это семейные разборки.


[Закрыть]. На сегодняшний день американо-канадская граница – самая открытая в мире.

Южная граница Америки защищена от вооруженных нападений еще лучше. Тот факт, что нелегальная иммиграция через южные рубежи страны так волнует американских политиков, говорит лишь о том, что последние очень не любят американо-мексиканскую границу как таковую. Она тянется через труднопроходимые высокогорные пустоши, где практически невозможно строить поселения, создавать базовую инфраструктуру и налаживать работу государственных служб[18]18
  Интересно, что, когда администрация Трампа решила возвести на границе с Мексикой мощную стену, потребовалась прокладка сети дорог, необходимых для строительства и обслуживания сооружения. Новая инфраструктура не только не усложнила ввоз наркотиков и нелегальную иммиграцию, но, напротив, упростила их.


[Закрыть].

Затевать военные конфликты на столь труднопроходимой и недружелюбной территории – безумие. Единственным серьезным инцидентом здесь было вторжение Антонио Лопеса де Санта-Анны[19]19
  Генерал Антонио де Падуа Мария Северино Лопес де Санта-Анна-и-Перес де Леброн (1794–1876) – мексиканский военный, государственный и политический деятель, 11 раз занимавший пост президента Мексики. Во время его правления Мексика оказалась вовлеченной в Войну за независимость Техаса (1835–1836 гг.), который в то время был территорией Мексики, и Американо-мексиканскую войну (1846–1848 гг.). В итоге Мексика потеряла бо́льшую часть территории (часть Калифорнии и Техас). В 1855 г. Санта-Анна был свергнут с поста президента и остаток жизни провел в изгнании. – Прим. ред.


[Закрыть] во время Войны за независимость Техаса 1835–1836 гг. с целью подавления Техасской революции. Но оно настолько ослабило мексиканскую армию, что та была наголову разбита нерегулярным войском, вдвое уступающим ей по численности личного состава. Это обеспечило полную победу техасских сепаратистов.

Стоит ли удивляться тому, что 10 лет спустя в ходе Американо-мексиканской войны 1846–1848 гг. американцы просто подождали, пока основные силы мексиканской армии попытаются пересечь границу и пройдут точку невозврата, а потом с помощью ВМС высадили в Веракрусе войска. Последовало кровопролитное 400-километровое наступление американцев, в результате которого они вошли в Мехико.

Во всем мире использование большинства океанских побережий сильно затруднено. Отмели вдоль береговых линий и резкие перепады уровня воды во время приливов и отливов делают порты беззащитными перед стихией океана, поэтому крупных портовых городов в мире сравнительно немного. Исключение составляют лишь США. Береговая линия средней трети атлантического побережья Северной Америки изрезана бессчетным множеством бухт и заливов, и даже ребенку ничего не стоит построить там портовый город. К тому же большинство портовых локаций защищено полуостровами и барьерными островами. От Браунсвилла на американо-мексиканской границе в Техасе и Майами на оконечности полуострова Флорида до Чесапикского залива одни только барьерные острова обеспечивают более значительный природный потенциал для строительства портов, чем тот, которым располагают все остальные континенты, вместе взятые. Но даже и без барьерных островов сильно изрезанное побережье практически повсеместно, от Бостонской гавани до Лонг-Айленда, от Пьюджет-Саунд до заливов Делавэр и Сан-Франциско, защищает доступ к континенту. Не будем забывать и о множестве рек – добрая половина сотни крупнейших портов Америки расположена вверх по реке, иногда на расстоянии 3200 км.

Немаловажно также, что, в отличие от населения других крупных мировых держав, бо́льшая часть населения США проживает на побережьях двух океанов. Американцы имеют возможность без труда торговать с разными зарубежными странами и разъезжать по всему миру, что дает им ряд экономических и культурных преимуществ. Но ключевое слово здесь – «возможность». Вследствие огромного расстояния между тихоокеанским и атлантическим побережьями, с одной стороны, и удаленностью от Азиатского и Европейского континентов, с другой стороны, необходимости в указанных передвижениях нет. Если бы в заокеанских странах началась рецессия либо война или если бы американцы просто решили отгородиться от мира, они просто остались бы дома, и ничего страшного бы не произошло.

Кроме того, благодаря огромным расстояниям США занимают верхнюю строчку в коротком списке стран, которые могут не опасаться угроз со стороны других морских держав, расположенных как вблизи, так и вдали от их берегов. Острова, с которых теоретически можно атаковать Северную Америку, – Гуам, Гавайи и Алеутские острова в Тихом океане и Бермуды, Ньюфаундленд и Исландия в Атлантическом океане – принадлежат или верным союзникам США, или самим американцам.

Американцы – и только американцы – могут позволить себе строить отношения с любым заокеанским государством на своих условиях – как экономических, так и военных.