Текст книги "О судьбе и доблести. Александр Македонский"

Войско Дария всю ночь оставалось в том же порядке, в каком и было первоначально поставлено, потому что лагерь не был у них обведен надежным укреплением, а кроме того, они боялись ночного нападения. (2) Персам, между прочим, очень повредило тогда и это долгое стояние в полном вооружении, и страх, обычный ввиду грозной опасности, но не тот, который возникает сразу, внезапно, а тот, который уже задолго овладевает душой и порабощает ее.

(3) Войско у него построено было таким образом (план войскового расположения, составленный Дарием, был впоследствии, по словам Аристобула, захвачен): на левом крыле у него стояла бактрийская конница и вместе с ней дайи арахоты; рядом с ними персы, всадники и пехотинцы вперемежку; за персами сусии и, наконец, кадусии. (4) Левое крыло выстроилось до самой середины всего войска. На правом стояли солдаты из Келесирии и Междуречья, а также мидяне, за ними парфяне и саки, затем тапуры и гирканы, затем албаны и сакесины – эти тоже до середины войска. (5) В середине же, где находился царь Дарий, стояли родственники царя, персы, «носители айвы»; инды, карийцы, именуемые «выселенцами», и марды-лучники. Уксии, вавилоняне, люди с Красного моря и ситакены были поставлены в глубину. (6) Впереди на левом крыле против правого Александрова крыла находились скифская конница, около тысячи бактрийцев и сотня колесниц с косами. Слоны и колесниц с 50 стояли около царской илы Дария. (7) На правом крыле впереди была выстроена армянская и каппадокийская конница и стояло 50 колесниц с косами. Эллины-наемники стояли возле Дария, по обе стороны его и персов, бывших с ним: их выставили против македонской фаланги как единственных солдат, которые могли этой фаланге противостоять. (8) У Александра расположение войска было такое: правое крыло занимала конница «друзей»; впереди стояла царская ила со своим илархом Клитом, сыном Дропида, за ней ила Главкия, рядом ила Аристона, потом Сополида, Гермодорова сына, потом Гераклида, Антиохова сына, за нею Деметрия, сына Алфемена, рядом с ней воины Мелеагра, самой крайней из царских ил была та, которой командовал Гегелох, сын Гиппострата. Всей конницей «друзей» командовал Филота, сын Пармениона. (9) В македонской фаланге, рядом с конницей находилась агема щитоносцев, а за ней прочие щитоносцы. Командовал ими Никанор, сын Пармениона. Рядом с ними стоял полк Кена, Полемократова сына; затем Пердикки, Оронтова сына; потом Мелеагра, Неоптолемова сына; затем полк Полиперхонта, сына Симмии; затем Аминты, сына Филиппа. Этим полком командовал тоже Симмия, так как Аминта был отправлен в Македонию набирать войско. (10) Левое крыло македонского войска занимал полк Кратера, Александрова сына (Кратер же командовал и всей пехотой на левом крыле). Рядом с ним находилась союзная конница под предводительством Еригия, сына Лариха. Рядом с ними на левом крыле стояла фессалийская конница, которой командовал Филипп, сын Менелая. Всем левым крылом командовал Парменион, сын Филоты; вокруг него стояли всадники из Фарсала, составлявшие цвет и большинство фессалийской конницы.

Так была выстроена передовая линия Александрова войска. За ней он поставил другую линию так, чтобы иметь два фронта. Начальникам этих стоявших сзади отрядов было приказано в том случае, если они увидят, что персидское войско окружает македонцев, повернуть в полный оборот и принять варваров. (2) На тот конец, если бы пришлось развернуть фалангу или сомкнуть ее, были выстроены подковой на правом крыле, рядом с царской илой, половина агриан под командой Аттала, за ними македонцы-лучники под начальством Брисона, рядом с лучниками так называемые «чужестранцы-ветераны» со своим начальником Клеандром. (3) Впереди агриан и лучников стояли всадники – «бегуны» и пэоны, предводительствуемые Аретой и Аристоном. Впереди же всех находилась конница наемников под командой Менида. Впереди же царской илы и всех «друзей» находилась другая половина агриан и лучников, а также метатели дротиков Балакра. Они были выставлены против колесниц с косами. (4) Мениду и его людям было приказано, если вражеская конница начнет объезжать их крыло, повернуть и напасть на них сбоку. Таково было расположение войска у Александра на правом крыле.

На левом подковой поставлены были фракийцы под командой Ситалка, рядом с ними союзная конница под начальством Койрана, за ней всадники одрисы под командой Агафона, Тиримова сына. (5) Впереди же всех стояла здесь чужеземная наемная конница под начальством Андромаха, Гиеронова сына. Для охраны обоза назначена была фракийская пехота. Всего войска у Александра было: конницы около 7000 и пехоты около 40 000.

Когда войска сошлись, стало видно, что Дарий со своим окружением: персами «носителями айвы», индами, албанами, карийцами-«выселенцами» и лучниками-мардами – стоят против Александра и царской илы. Александр двинул вправо свое правое крыло, а персы двинули на него свое левое крыло, которое заходило дальше Александрова правого фланга. (2) Уже скифские всадники подъезжали вплотную к передовым отрядам Александра, но Александр продолжал идти вправо и уже почти выходил за пределы того пространства, которое расчистили под дорогу персы. Дарий испугался, как бы македонцы не вышли на пересеченную местность, где его колесницы окажутся ни к чему, и приказал всадникам, выстроенным перед левым крылом, объехать неприятельское правое, которое вел Александр, и не дать ему возможности вести свое крыло дальше. (3) В ответ на это Александр приказал Мениду бросить на них находившуюся под его командой наемную конницу. Скифские всадники и бактрийцы, которые были к ним приданы, устремились на нее и отогнали назад, так как значительно превосходили числом маленький отряд Менида. Александр приказал бросить на скифов отряд Ареты, пэонов и чужеземцев; (4) варвары дрогнули. Другой отряд бактрийцев, подойдя ближе к пэонам и чужеземцам, заставил своих беглецов повернуть обратно; завязалась упорная конная схватка. Воинов Александра пало больше: варвары подавляли своей численностью, а кроме того, и сами скифы и лошади их были тщательно защищены броней. Несмотря на это, македонцы выдерживали натиск за натиском и, нападая отрядами, расстроили ряды врагов.

(5) В это время варвары пустили на Александра свои колесницы с косами, рассчитывая в свою очередь привести в расстройство его фалангу. Тут они совершенно обманулись. Одни колесницы агриане и люди Балакра, стоявшие впереди конницы «друзей», встречали градом дротиков, как только они приближались; на других у возниц вырывали вожжи, их самих стаскивали вниз, а лошадей убивали. (6) Некоторым удалось пронестись сквозь ряды: солдаты расступались, как им и было приказано, перед мчавшимися колесницами. В этом случае чаще всего и сами колесницы оставались целы, и неприятелю, на которого неслись, вреда не причиняли. Их, впрочем, захватили конюхи Александрова войска и царские щитоносцы.

Когда Дарий вывел всю свою пехоту, тогда Александр велел Арете ударить на конницу, объезжавшую его правое крыло, с намерением его окружить. (2) Сам он вел пока своих солдат вытянутым строем, но когда на помощь бравшим в окружение его правое крыло пришли всадники и вследствие этого в передней линии варваров образовался прорыв, Александр повернул туда и, построив клином всадников-«друзей» и выстроенную здесь пехоту, бегом с боевым кличем устремился на самого Дария. (3) В течение короткого времени сражение шло врукопашную; когда же конница Александра во главе с самим Александром решительно насела на врага, тесня его и поражая в лицо своими копьями, когда плотная македонская фаланга, ощетинившись сариссами, бросилась на персов, Дария, которому давно уже было страшно, обуял ужас, и он первый повернул и обратился в бегство. Испугались и персы, обходившие правое крыло македонцев, так как на них решительно бросился отряд Ареты.

(4) Тут началось повальное бегство персов; македонцы преследовали их и убивали бегущих. Симмия со своим полком не мог вместе с Александром броситься за убегающим врагом; он остался стоять на том же месте и не прекращал боя, так как ему донесли, что македонцам на левом крыле приходится плохо. (5) Их линия была здесь прорвана: через прорыв часть индов и персидской конницы пробилась к обозу македонцев. Здесь завязалось горячее дело. Персы храбро нападали на людей, в большинстве своем невооруженных и не ожидавших, что можно проникнуть к ним, прорезав двойной фронт. Пленные варвары присоединились к персам и вместе с ними напали на македонцев. (6) Как только о случившемся узнали предводители отрядов, стоявших за первой линией, они, как и было им приказано, зашли в тыл персам, многих убили тут же, пока они дрались с обозниками; остальные дрогнули и обратились в бегство. На правом крыле у персов еще не знали о бегстве Дария, и всадники, объехав вокруг левого Александрова крыла, напали на воинов Пармениона.

Так как сначала положение македонцев казалось сомнительным, то Парменион спешно послал к Александру с донесением, что он в тисках и нуждается в помощи. Александр, получив его донесение, прекратил преследование и, повернув с конницей «друзей», вскачь понесся к правому крылу варваров. Сначала он напал на бегущую вражескую конницу, на парфиев, часть индов и на самые многочисленные и сильные отряды персов. (2) Начался конный бой, самое жаркое дело во всей этой битве. Варвары, построенные в глубину отрядами, повернулись и напали на воинов Александра, стоя против них лицом к лицу; они не брались за дротики, не кружились, как это обычно в конном бою; каждый поражал того, кто был перед ним, видя в этом единственное для себя спасение. Второпях поражали они и падали сами; жалости не было ни у тех, ни у других: сражались уже не ради чужой победы, а ради собственного спасения. Около 60 «друзей» пало здесь; ранены были сам Гефестион, Кен и Менид, но и тут одолел Александр.

(3) Те, кто пробился сквозь ряды Александровых воинов, обратились в неудержимое бегство. Александр готов был напасть на правое крыло неприятеля, но фессалийская конница сражалась так блистательно, что Александру нечего было тут делать: варвары с правого крыла уже обратились в бегство, когда Александр напал на них, так что он повернул и устремился опять преследовать Дария. Он преследовал его, пока было светло. (4) Парменион со своими воинами двигались, преследуя разбитого ими врага. Александр, перейдя реку Лик, остановился лагерем, чтобы дать немного передохнуть людям и лошадям. Парменион захватил лагерь варваров, их обоз, слонов и верблюдов.

(5) Александр, дав передохнуть до полуночи своим всадникам, спешно двинулся опять вперед к Арбелам, чтобы захватить там Дария, деньги и все царское имущество. Он прибыл в Арбелы на следующий день, проделав в общем сразу после сражения стадий 600. Дария в Арбелах он не захватил; ни минуты здесь не задерживаясь, Дарий бежал дальше; деньги и все имущество были захвачены победителями; захвачена была опять и колесница Дария; забрал Александр опять и его щит, и его лук.

(6) Из людей Александра было убито человек 100; лошадей же от ран и от того, что они надорвались при преследовании, пало больше тысячи – почти половина конного состава в коннице «друзей». У варваров, говорят, погибло до 30 000 человек; в плен же было взято гораздо больше; взяты были и слоны, и колесницы, которых не изрубили в бою.

(7) Так закончилась эта битва; произошла она при афинском архонте Аристофане в месяце пианепсионе. Исполнилось и предсказание Аристандра, что Александр будет сражаться и победит в том самом месяце, когда случилось лунное затмение.

Дарий сразу с поля битвы умчался в Мидию, держа путь к армянским горам. С ним бежала и бактрийская конница, в том виде, как она была построена для битвы; бежали царские родственники и несколько человек так называемых «носителей айвы». (2) Во время бегства к ним присоединилось около 2000 наемников-чужеземцев, которыми командовали Патрон фокеец и Главк этолиец. В Мидию Дарий бежал потому, что, по его расчетам, Александр после сражения направится в Сузы и Вавилон: места там сплошь заселены; дорога для обоза нетрудная, а Вавилон и Сузы представляются, конечно, наградой за невзгоды и трудности войны. В Мидию же пройти большому войску трудно.

(3) И Дарий не ошибся. Александр из Арбел направился прямо в Вавилон. Когда он был недалеко от Вавилона и вел войско уже в боевом порядке, навстречу ему всем народом вышли вавилоняне с правителями и жрецами, каждый с дарами. Город, кремль и казна были сданы. (4) Александр, вступив в Вавилон, приказал вавилонянам восстановить храмы, которые Ксеркс велел разрушить, в том числе и храм Бела, бога, особенно чтимого вавилонянами. Сатрапом Вавилона он поставил Мазея; начальство над войском, оставленным Мазею, поручил Аполлодору из Амфиполя, а сбор податей Асклепиодору, сыну Филона. (5) Сатрапом в Армению он отправил Мифрена, который сдал ему в Сардах акрополь. В Вавилоне встречался он, конечно, с халдеями, выполнил все пожелания халдеев относительно вавилонских храмов и принес, между прочим, жертву Белу по их указаниям.

(6) Затем он отправился в Сузы и уже по дороге встретил сына сузийского сатрапа и гонца с письмом от Филоксена; Филоксена Александр сразу же после сражения отправил в Сузы. Филоксен писал ему в этом письме, что жители Суз сдают ему город и что вся казна полностью сохранена Александру. (7) До Суз Александр дошел из Вавилона за 20 дней; вступив в город, он принял казну: тысяч 50 талантов серебром и прочее царское имущество. Много было захвачено там и разных предметов, увезенных Ксерксом из Эллады, между прочим, медные статуи Гармодия и Аристогитона. (8) Александр отправил их обратно афинянам, и теперь эти статуи находятся в Афинах, в Керамике, там, где начинается подъем на акрополь, почти напротив Метроона и недалеко от алтаря Эвданемов. Посвященный в элевсинские таинства знает, что алтарь Эвданема находится на площадке.

(9) Тут Александр совершил жертвоприношение по обрядам отечественным, устроил бег с факелами и учредил празднество с гимнастическими состязаниями. Сатрапом Сузианы он оставил перса Абулита, фрурархом на акрополе в Сузах Мазара, одного из «друзей», а стратегом Архелая, Феодорова сына, сам же отправился на персов. К морю он отправил Менета, гипарха Сирии, Финикии и Киликии, (10) поручив ему доставить к морю около 3000 талантов серебром, чтобы он отослал из них Антипатру столько, сколько Антипатру потребуется для войны с лакедемонянами. В это время прибыл Аминта, сын Андромена, с войском, которое он привел из Македонии. (11) Всадников оттуда Александр назначил в конницу «друзей», а пехотинцев распределил между полками, по племенам. Каждую илу он разделил на два лоха – раньше конных лохов не было, а лохагами поставил тех «друзей», которые заслужили это предпочтение своей доблестью.

Снявшись из Суз и перейдя реку Паситигр, он вторгся в землю уксиев. Те из уксиев, которые жили на равнинах и были подчинены персидскому сатрапу, сразу же покорились Александру, но так называемые горные уксии, не подчиненные персам, прислали Александру сказать, что они пропустят его с войском в Персию, только если получат от него плату, какую они получали за проход и от персидского царя. (2) Александр отослал их, велев идти к теснинам, господство над которыми позволяет им думать, что проход в Персию находится в их власти: там они от него получат установленную плату. Он взял царских телохранителей, щитоносцев, и около 8000 остальных солдат и ночью пошел, но не по известной дороге: проводниками ему были люди из Суз. (3) Пройдя по каменистой тяжелой дороге, он на рассвете напал на деревни уксиев, взял большую добычу и перебил много людей, захватив их еще в постелях. Другие бежали в горы. Сам он спешно пошел к теснинам, где уксии рассчитывали встретить его всем народом, чтобы получить установленную плату; (4) Кратера же еще раньше он отправил занять те высоты, куда, как он думал, отступят теснимые уксии. Сам он шел с великой поспешностью, занял проходы первым и с высот повел свое выстроенное войско на варваров. (5) Перепуганные стремительным появлением Александра, лишенные позиций, на которые они больше всего полагались, уксии бежали раньше, чем дело дошло до рукопашной. Одни во время бегства пали от руки Александровых воинов; многие убились, срываясь с обрывистой дороги. Большинство же, убежав в горы, наткнулись на солдат Кратера, и были перебиты. (6) Получив такие дары от Александра, они с трудом выпросили у него разрешения остаться на своей земле, платя ему за это ежегодную дань. Птолемей, сын Лага, говорит, что мать Дария упросила Александра позволить им жить в этой стране. Дань на них наложена была такая: ежегодно 100 лошадей, 500 вьючных животных и 30 000 овец; денег у уксиев нет, и земли они не обрабатывают; в большинстве своем это пастухи.

Отсюда он отправил обоз, фессалийскую конницу, союзников, наемников-чужеземцев и вообще все тяжеловооруженное войско под начальством Пармениона по широкой проезжей дороге на персов. (2) Сам он с македонской пехотой, конницей «друзей», всадниками-«бегунами», агрианами и лучниками спешно двинулся через горы. Придя к Воротам Персии, он застал там Ариобарзана, персидского сатрапа, с войском, в котором было до 40 000 пехоты и до 700 всадников. Ариобарзан перегородил Ворота стеной и расположился перед ней лагерем, чтобы не пропустить через Ворота Александра.

(3) Александр тоже стал тут лагерем. На следующий день он выстроил войско и повел его к стене, но вернулся обратно в лагерь, увидев, что штурмом взять стену нельзя. Место было неприступным, к тому же многие солдаты были ранены, так как враг поражал их сверху из машин. (4) Пленные, однако, рассказали ему, что есть другая дорога, по которой можно обойти Ворота и оказаться по ту сторону их, но что она трудна и узка. Александр оставил в лагере Кратера с его полком, полком Мелеагра, небольшим числом лучников и 500 всадников и велел ему штурмовать стену, (5) как только он узнает, что Александр уже обошел кругом и подходит к персидскому лагерю (узнать это будет нетрудно, так как сигнал подадут ему трубы). Сам он выступил ночью и прошел стадий 100; отсюда, следуя за пленными, он повернул к Воротам, взяв с собой щитоносцев, полк Пердикки, совсем легко вооруженных лучников, агриан, царскую илу «друзей» и еще одну конную тетрархию. (6) Аминте, Филоте и Кену он велел вести остальное войско на равнину и сделать мост через реку, которую надлежало перейти на пути в Персию. Сам он пошел по трудной, неровной дороге, причем большую часть ее вел войско бегом. Первый сторожевой пост варваров он перебил, напав на него до рассвета; убита была и большая часть воинов на втором посту. (7) Большинство людей с третьего поста разбежались, и побежали они не в лагерь к Ариобарзану, а с перепугу, как были, прямо в горы, так что на заре Александр напал на вражеский лагерь совершенно неожиданно. Одновременно с его переходом через ров трубы подали знак войску Кратера, и Кратер повел людей на штурм стены. (8) Персы попали между двух линий противника и обратились в бегство, не вступив даже в бой. Отовсюду, однако, путь им был прегражден: с одной стороны нажимал Александр, с другой наседали солдаты Кратера, так что многие вынуждены были повернуть обратно за лагерные стены, но и лагерь был уже в руках македонцев. (9) Александр, предвидя, как все произойдет, оставил здесь Птолемея с трехтысячным отрядом пехоты, так что большинство варваров попали прямо в руки македонцев и были перебиты; другие погибли, срываясь в паническом бегстве с крутых обрывов. Сам Ариобарзан с немногими всадниками бежал в горы.

(10) Александр опять с такой же поспешностью повел войско к реке, застал уже готовый мост и легко перешел с войском на другую сторону. Оттуда он спешно двинулся на Персеполь, так что успел прийти туда раньше, чем охрана расхитила казну. Захватил он казну и в Пасаргадах; она находилась в хранилищах Кира Старшего. (11) Сатрапом Персии он поставил Фрасаорта, сына Реомифра. Дворец персидских царей сжег, хотя Парменион и советовал ему сохранить его, между прочим, и потому, что нехорошо губить собственное имущество, а также потому, что население Азии примет его не как властителя Азии, твердо решившего удержать власть над нею, а только как человека, победоносно прошедшего по стране. (12) Александр ответил, что он желает наказать персов за то, что, вторгшись в Элладу, они разрушили Афины и сожгли храмы; за всякое зло, причиненное эллинам, они и несут теперь ответ. По-моему, однако, Александр действовал безрассудно, и не было здесь никакого наказания древним персам.