Электронная библиотека » Пол Андерсон » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Настанет время"


  • Текст добавлен: 12 ноября 2013, 22:41


Автор книги: Пол Андерсон


Жанр: Зарубежная фантастика, Фантастика


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +

ГЛАВА 2

Ни один доктор не мог бы перенести своих профессиональных неудач, если бы у него не было удач. Джек Хэйвиг был несомненной удачей. Пусть я не смог помочь ему как врач, зато помог как человек. Опыт позволил мне увидеть это. Я понял, что мальчик очень страдает.

В 1942 году в восточных штатах бензин еще не был ограничен. Я распределил между коллегами свою практику, а когда кончились занятия в школе, мы с Биллом отправились в путешествие. И взяли с собой Джека.

В Миннесота-Эрроухэд мы наняли лодку и отправились в первозданную дикость озер, речек и ручьев, которые простирались вплоть до Канады. Целый, месяц мы были предоставлены самим себе: я, мой тринадцатилетний сын и этот мальчик, которому, как я думал, было девять лет.

Это была страна москитов и дождей. Грести против течения

– очень трудная работа, и это к лучшему. Чтобы устроить лагерь и приготовить пишу, тоже требовались значительные усилия. Джеку нужны были трудности, он должен был работать до изнеможения. Прошло несколько дней, и природа начала излечивать его.

Восхитительные рассветы, легкий холод по ночам, воздушная рябь на поверхности воды, пение птиц, шелест листьев, ароматы леса, белки, бравшие пишу прямо из рук, неохотно удалявшиеся лани… Однажды даже появился медведь, и мы почтительно уступили ему свое места. Закаты солнца, которые мы наблюдали сквозь тучи стремительно кружащихся летучих мышей, сумрак, костер, рассказы, ребячье удивление Билла, впервые видевшего все это, спальный мешок, звездное небо… Из всего этого Джек должен был заключить, как огромен мир и насколько ничтожны в нем мы со своими радостями и горестями.

Такова была основа для излечения.

Когда мы вернулись, я сделал ошибку. Я сказал ему:

– Надеюсь, Джек, теперь ты понял, что все твои страхи за папу – плод твоего воображения. Предсказать будущее невозможно.

Он побледнел, повернулся и убежал от меня. Я затратил несколько недель, чтобы снова добиться его доверяя.

И то не полностью. Он не доверял мне ничего, кроме мыслей и надежд самого обычного мальчика. Я больше не поднимал вопрос о его отце. Он – тоже. Но, насколько позволяли мне время и обстоятельства, я старался понемногу заменять ему отца.

Пока шла война, мы не предпринимали больших путешествий. Однако у нас всегда были под рукой деревенские дороги для пеших прогулок, лес Моргана для пикников, река для рыбной ловли и плавания. Недалеко было также озеро Виннего с моей маленькой лодкой. Он часто приходил в мою мастерскую при гараже и мастерил там кормушки для птиц и всякие мелочи. Мы могли разговаривать там.

Я уверен, что к тому времени, когда пришло известие о гибели Тома, Джек уже обрел спокойствие. Все были уверены в том, что его предвидение было чистой случайностью, игрой воображения.

Элинор начала работать в библиотеке плюс несколько часов в неделю в госпитале. Вдовство потрясло ее. Долгое время она была подавленной и необщительной. Кэйт и я старались вытаскивать ее на люди, но она чаще отклоняла предложения, чем принимала их.

А когда она наконец покинула свою раковину, то оказалась в кругу людей, которые раньше не были ее друзьями. Я не удержался, чтобы не заметить:

– Ты знаешь, Элли, я рад, что ты снова в обществе. Но, прости, меня удивляют твои новые друзья.

Она покраснела и, отвернувшись, тихо сказала:

– Да.

– Хорошие люди, конечно. Но их нельзя назвать интеллигентными, верно?

– Д-да… – Она выпрямилась в кресле. – Боб, будем честными. Я не хочу умирать, хотя бы из-за того, что у меня еще есть Джек, есть ты. Но я не хочу быть и погребенной заживо, как это было со мною зги два года. Вы все… с кем мы раньше… вы все женаты.

И я прекратил бесполезный разговор. Она все равно не поняла бы, насколько чужды ей эти новые друзья, громко смеющиеся, громко разговаривающие, с чисто практическим умом, насколько далеки они от Джека, как глубоко он презирает их.

Ему было уже двенадцать лет, когда два атомных взрыва уничтожили два города и вместе с ними остатки девственности человечества. Хотя развитие мальчишки утратило прежнюю скорость, он все же намного опережал своих сверстников. И это укрепило вакуум, который он сам создал вокруг себя. Больше у него не было близких друзей. Вежливо, но твердо Джек отклонял любые попытки сблизиться с ним. Он учился – и учился хорошо, но свое свободное время проводил в одиночестве. Он читал много книг, в основном по истории, совершал далекие прогулки на велосипеде, рисовал или лепил из глины.

Но не могу назвать его угрюмым бирюком. Я уверен, что в будущем он стал бы нормальным человеком. Больше не завися от меня, он стал лучше относиться ко мне. Разница в возрасте между ним и Биллом теперь сгладилась, и в 1948 году они вместе с Джимом и Стюартом совершили путешествие в Северную Миннесоту.

Когда они вернулись, мой второй сын спросил меня:

– Отец, ты не знаешь, что мне почитать по философии?

– Что? – Я отложил газету. – Философия в тринадцать лет?

– А почему бы и нет? – Кэйт оторвалась от своего вышивания. – В Афинах он начал бы раньше.

– Ну что ж… Философия – это очень пространная наука, Джим. Что именно тебя интересует?

– О… свободная воля… пространство… и все такое. Джек и Билл много говорили об этом во время путешествия.

Я узнал, что Билл, который теперь учился в колледже, начал было изображать из себя учителя, но очень скоро запутался в вопросах Джека. Как могла быть написана история Вселенной до того, как возникла сама Вселенная? Или: почему ты считаешь, что мы сами сделали свой выбор? А если нет, то как мы можем воздействовать на свое будущее?

Когда я спросил сына, что подарить ему на Рождество, он ответил:

– Что-нибудь, что помогло бы мне понять теорию относительности.

В 1949 году Элинор вторично вышла замуж. И выбор ее был катастрофическим.

Свен Биркелунд выглядел великолепно. Родители вывезли его из Норвегии, когда ему было три года, сейчас ему было сорок лет. Преуспевающий фермер с огромным хозяйством и прекрасным домом в десяти милях от города. Он был ветераном войны, недавно овдовел, и у него росли два сына – Свен, шестнадцати лет, и Гарольд, девяти лет. Огромный, рыжеволосый, громогласный, он произвел на нас с Кэйт тягостное впечатление. Но он не был лишен и тяги к литературе: выписывал «Ридерс Дайджест», «Нейшнл Географик», «Кантри Джентльмен», читал книги, которые ему изредка попадались. Кроме того, он любил путешествовать и был опасным соперником в бизнесе.

И все же… Элинор… Она была полна жизни, а со времени смерти Тома прошло шесть лет.

Когда человек влюбляется, его бесполезно отговаривать. И мы с Кэйт не пытались. Мы были на свадьбе, поздравили молодых, пожелали всего самого лучшего. Более всего меня беспокоил Джек. Мальчик вырос замкнутым. Он двигался и говорил, как робот.

Теперь когда они переехали в новый дом, у Джека почти не было времени видеться со мною. Впоследствии он ничего не рассказывал о жизни там. Я тоже не спрашивал. Но рассудите сами: Элинор – приверженка епископальной церкви, Джек родился агностиком, Биркелунд был слепо верующим в Библию лютеранином. Элинор с Джеком привыкли к легкой городской пище, а Биркелунд и его сыновья обожали мясо и картошку. Том в свое время сделал из Элинор политического либерала. Биркелунд же, если не занимался счетами, то слушал радио, а позже смотрел телевизор. По своим политическим взглядам это был ревностный и активный американский легионер и яростно поддерживая сенатора Джозефа Маккарти.

И так далее. Я не имею в виду, что Элинор была полностью разочарована. Уверен, что Биркелунд всячески старался завоевать ее уважение, но оставил эти попытки, когда потерпел поражение. Элинор скоро забеременела, и это несколько укрепило их союз, который по этой причине продлился чуть дольше.

Для Джека жизнь там была адом. Его новые братья, дубликаты своего отца, отрицательно отнеслись к его появлению в доме. Старший, интересы которого заключались в охоте и свиданиях с девушками, презирал его за то, что Джек не любил убивать животных и щупать девушек. Свен находил множество способов мучить его. И это было нетрудно, так как Джек был младше его и не мог защитить себя кулаками.

Джек страдал.

В конце 1950 года родилась Ингеборг. Биркелунд был разочарован, что родилась девочка, но все же шумно отпраздновал ее рождение. Все гости перепились, а Биркелунд неоднократно в течение вечера говорил с громким смехом о своём намерении сделать сына, как только доктор разрешит.

Мы с Кэйт тоже были приглашены, но под благовидным предлогом отказались. Поэтому я не видел сам, а только слышал, что Джек покинул праздничный пир и как негодовал по этому поводу Биркелунд. Позже Джек рассказывал мне: «Когда те из гостей, которые еще могли двигаться, расползлись, он загнал меня в сарай и сказал, что сейчас будет вышибать из меня дерьмо. Я сказал, что, если он попытается, я убью его. Я не шутил, он понял это и рыча удалился. После этого мы перестали разговаривать. Я делая свою работу беспрекословно, но после обеда всегда уходил к себе».

Вот так.

Равновесие держалось до начала декабря. Что нарушило его, не знаю, да дело и не в этом. Как-то Элинор спросила Джека, думал ли он, в каком колледже собирается учиться. Биркелунд закричал: «Я не дам ни доллара на его учение, пусть служит стране, как служил я!»

Разыгралась ссора, после которой Элинор сбежала по лестнице в слезах.

На следующий день Джек исчез.

Он вернулся в конце января и не сказал ни слова, где был и что делал, только заявил, что, если Биркелунд будет вмешиваться в его дела, он убежит навсегда. Я уверен, что он завоевал себе право остаться в одиночестве, и никто не лез к нему. Следует сказать, что его поведение и внешность заметно изменились после этого исчезновения.

Снова все пришло в зыбкое равновесие. По через шесть недель, в воскресенье, Джек отправился на свою обычную прогулку и забыл запереть дверь в свою комнату. Гарольд заметил это, вошел, обшарил стол. И свою находку он сразу же принес к отцу. Это и стало концом.

Снег густой пеленой валил на землю. Все казалось серо-серебряным. На улице было удивительно тихо. Элинор сидела в гостиной и плакала.

– Боб, ты должен поговорить с ним, ты должен помочь ему снова… Что случилось, когда он убегал? Что он делал?

Кэйт обняла ее и прижала ее голову к себе.

– Ничего страшного, моя дорогая, – проговорила она. – Не беспокойся. Всегда помни, что Джек – сын Тома.

Я ходил взад и вперед по пушистому ковру. В комнате царил полумрак, так как мы не зажигали свет.

– Давайте будем следовать фактам, – заговорил я более уверенно, чем чувствовал сам. – У Джека оказалась эта брошюрка, которую Свен назвал коммунистической пропагандой. Свен хотел позвать шерифа, прокурора, всех, кто мог бы заставить Джека сознаться, с кем он общался во время своего отсутствия. Ты выскочила из дома, взяла машину, встретила мальчика по дороге и привезла сюда.

– Да-да… Боб, я не могу больше здесь оставаться. Там Ингеборг… Свен будет разыскивать меня…

Я помолчал.

– Ты сказала, что выхватила эту брошюру?

– Я… – Элинор отстранилась от Кэйт и сказала сквозь слезы. – Теперь, когда нет вещественного доказательства, ему нет смысла звать полицейских.

– Могу я посмотреть это?

Она колебалась.

– Это… чепуха. Боб. Ничего важного. Джек ждет…

Он ждал в моем кабинете, пока мы разговаривали. Он прекрасно владел собой.

– Мы поговорим, – сказал я, – а пока Кэйт напоит тебя кофе и покормит. Кроме того, я же должен знать, о чем говорить.

Она всхлипнула, кивнула и достала из сумочки несколько листов бумаги. Я устроился в своем любимом кресле, положил ногу на ногу, закурил трубку и стал читать.

Я прочел это дважды. И трижды. Я совершенно забыл о женщинах. Вот это. Здесь вы не найдете никаких загадок.

Но вернемся назад. Сейчас одиннадцатое марта 1951 года от Рождества Христова.

Гарри Трумэн стал президентом Соединенных Штатов, победив на выборах Томаса Дэйви плюс бывшего вице-президента, впоследствии имевшего мужество признаться, что его партия была перчаткой на руке Москвы, столицы Советского Союза, которая, как когда-то уверяло нас наше обожаемое ФБР, была столицей мировой демократии, нашим верным союзником в святой войне за вечный мир. Но теперь многое изменилось. Молодые американцы умирали в боях через пять с половиной лет после победы! И их убивали северокорейцы и китайцы. Меньше чем два года назад взорвалась первая русская атомная бомба. Чуть раньше образовалось НАТО, держащее под ружьем сотни дивизий. Многое из нас сейчас находились в каком-то эмоциональном параличе, мы вели обычную жизнь, но каждое мгновение ожидали, что разразится третья мировая война…

Да, я не мог осуждать Свена Биркелунда за его реакцию на этот документ.

Но я читал и все больше удивлялся.

Тот, кто написал это, прекрасно знал терминологию коммунистов – я сам кое-что подобное читал, хотя не был коммунистом и даже не сочувствовал им. А что же Джек?

Но вернемся назад. Попытаемся понять наш мир в 1951 году.

Мы прекрасно знали, что у нас, американцев, есть проблемы, но знали также, что при наличии времени и доброй воли мы разрешим их. Со временем люди всех рас, любого цвета кожи и вероисповедания будут жить бок о бок, вместе трудиться и вместе распевать песни. Дело «Браун против министерства образования» будет еще не скоро. Студенческие волнения происходят только в других странах, а у нас правительство беспокоится об апатии студентов. Французы в Индокитае чувствуют себя хозяевами и не испытывают заметных трудностей.

Только-только появились телевизоры, и мы обсуждаем последствия этого. Межконтинентальные ядерные ракеты еще только разрабатываются, никто и представить не может себе, какое это грозное оружие. Много говорят о перенаселении, но эта тема скоро будет забыта. Пенициллин и ДДТ считаются друзьями человека. Смог пока что ощущается только в Лос-Анджелесе и иногда в Лондоне. Океан, бессмертный отец всего живого, навечно обречен принимать и хранить в себе отходы человечества. Космические полеты предполагаются только в будущем веке, хотя какой-то сумасшедший миллионер предложил финансировать этот проект. Компьютеров пока очень мало. Это настоящие мастодонты, сверкающие лампочками и очень дорогие. Если вы следите за научными новостями, то немного знаете о транзисторах я, может быть, даже мечтаете о дешевом карманном радиоприемнике в руках американца. Все противозачаточные средства чисто механические. Что-то говорят о генах, хромосомах. В общем, если человек не очутится в каменном веке, то ему суждено превратиться в машину.

Итак, переселитесь в год 1951, если можете, и прочтите, как прочел я, эту брошюру, на первой странице которой напечатано:

Джон Ф. Хэйвиг. 1970 год.

ГЛАВА 3

Словарь колледжа Уитхит

АКТИВИСТ – человек, борющийся за освобождение. Если это фашист, то он исповедует маккартизм.

АГРЕССИЯ – международная политика, проводимая фашистами.

ЧЕРНЫЙ – африканские жители, имеющие цвет кожи от коричневого до цвета слоновой кости. Не путать с КОРИЧНЕВЫЙ, КРАСНЫЙ, БЕЛЫЙ и ЖЕЛТЫЙ. Это слово заменяет первичное НЕГР, считающееся оскорблением.

БОМБЕЖКА – метод ведения войны путем сбрасывания с самолета взрывчатых веществ. Осужден за возможность уничтожения детей, стариков, женщин и других мирных жителей, как это произошло в Берлине, Гамбурге, Дрездене, Осаке, Токио и т.д.

КОРИЧНЕВЫЙ – выходец из Мексики. Происходит от цвета кожи. Не смешивать с ЧЕРНЫЙ, КРАСНЫЙ, БЕЛЫЙ, ЖЕЛТЫЙ.

ЖЕСТОКОСТЬ – любое действие, производимое полисменом. См. ниже; СВИНЬЯ.

ШОВИНИЗМ – уверенность любого БЕЛОГО, что его страна превыше всего.

ШОВИНИСТ – человек любой расы, национальности, пола, исповедующий шовинизм. Любой фашист – непременно шовинист.

КОЛОНИАЛИСТ – любой европеец или североамериканец, считающий, что имеет право сохранить в своей собственности территории вне его страны, если на них когда-то поселились его предки.

КОНЦЕНТРАЦИОННЫЙ ЛАГЕРЬ – замкнутый район, где содержатся люди, находящиеся в оппозиции к своему правительству или оккупационным силам. Ни одна прогрессивная страна или движение освобождения не используют концентрационные лагеря.

КОНФОРМИСТ – тот, кто принимает существующий порядок без лишних вопросов.

КОНСЕРВАТОР – см. АГРЕССИЯ, БОМБЕЖКА. ЖЕСТОКОСТЬ, ШОВИНИЗМ, КОЛОНИАЛИЗМ и т.д.

ПРЕСТУПНИК – фашист, в частности арестованный и наказанный.

ДЕМОКРАТИЯ – когда нация свободно выбирает свое правительство, выражающее волю народа.

РАЗВИТИЕ – в фашистских странах: создание военного потенциала для захвата чужих стран. В прогрессивных странах: использование естественных ресурсов для удовлетворения нужд народа.

ЭКОЛОГИЯ – наука, изучающая взаимодействие людей с окружающей средой.

ОСАДКИ – радиоактивные материалы, распространяющиеся в атмосфере и губительно воздействующие на здоровье людей.

ФАШИСТ – тот, кто делает все, чтобы обеспечить процветание Запада.

ГЕРОЙ – тот, кто рискует жизнью во имя прогресса.

ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ПРАВА – все права людей на свободу. Не путать с правом на собственность – это изобретение западной идеологии.

ИМПЕРИАЛИСТ – человек, утверждающий, что любая западная страна имеет право на свои заграничные территории.

ОСВОБОЖДЕНИЕ – свержение западных правительств, освобождение от западного влияния. Движение освобождения стремится создать народную республику.

ЛЮБОВЬ – чувство, которое могло бы разрешить все общечеловеческие проблемы.

ЖЕРТВА – человек, страдающий и умирающий во имя освобождения.

МАККАРТИЗМ – сокрушение политических противников путем ложного обвинения их в участии в коммунистическом заговоре.

НАЕМНИК – солдат, служащий за деньги чужому правительству.

ВОЕННО-ПРОМЫШЛЕННЫЙ КОМПЛЕКС – директорат военных я политических лидеров в США. Не путать с военными и индустриальными лидерами в СССР. Или в других народных республиках.

РАКЕТА – самонаводящееся устройство, способное доставлять к месту назначения взрывные устройства.

НАПАЛМ – желеобразный бензин. Осужден всеми либеральными правительствами как жестокое оружие.

НОНКОНФОРМИСТ – тот, кто принимает все прогрессивные взгляды, не задавая лишних вопросов.

ЯДЕРНОЕ ОРУЖИЕ – оружие, в котором используется ядерная энергия. Применяется фашистскими правительствами для агрессии, а прогрессивными правительствами для достижения мира.

ОРГАНИЧЕСКИЙ – пища, для приготовления которой применяются только натуральные продукты, следовательно, в ней не содержится никаких вредных для здоровья людей веществ.

МИР – окончательное решение проблемы фашизма. Мирное сосуществование – фаза, предшествующая наступлению мира.

ПЛУТОКРАТ – гражданин республики, обладающий огромными богатствами, но отказывающийся разделить ее с бедными и использующий свое богатство для достижения власти. Не путать с Кеннеди.

БЕДНЫЙ – класс людей, имеющих меньше, чем все.

ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ – законное право людей на, то, что они получили или заработали законным способом.

РАСИСТ – белый человек, который не бежит тушить пожар, если горит дом черного.

РЕАКЦИОННЫЙ – не прогрессивный.

КРАСНЫЙ – происходящий от американских индейцев. Борющийся за освобождение.

РЕПРЕССИИ – подавление активистов, отказ предоставить им прессу, радио, ТВ. Не смешивать с действиями прогрессивных правительств против вмешательства реакционных элементов.

РЕСПУБЛИКА – страна, где политическую власть получают при помощи выборов, а не по наследству.

САМООПРЕДЕЛЕНИЕ – право этнической группы управлять самой собой. Например: Биафра, Восточный Пакистан, Гоа, Катанга, Синай, Тибет, Украина и пр.

ОБЪЕДИНЕННЫЕ НАЦИИ – организация, использующая войска Швеции, Индии, Ирландии, Канады во всех частях света, чтобы способствовать самоопределению народов.

ВЕТЕР ПЕРЕМЕН – поэтическая метафора для поражения реакционных сил. Неприменима в случае поражения прогрессивных сил.

ОСВОБОЖДЕНИЕ ЖЕНЩИНЫ – движение, противоположное по смыслу мужскому движению «шовинизм».

КСЕНОФОБИЯ – недоверие к иностранцам.

ЖЕЛТЫЙ – выходец из Монголии или Восточной Азии и т. д.

ГЛАВА 4

Когда я вошел в свой кабинет, он показался мне чужим. Этот круглый стол, настольная лампа с гусиной шеей, обтянутое кожей кресло, шкаф с книгами, дипломы в рамках на стене. Через раскрытую дверь были видны шкафы с инструментами, многие из которых узнал бы даже Кох, – все это было вне времени, маленький островок в океане, который скоро будет смыт волнами веков. Я теперь знал, что в ближайшие десять лет мне придется бросить практику.

Снегопад усилился, сумрак стал гуще. Джек включил лампу, чтобы можно было читать журнал. Вокруг пятна света сгустились тени. Урчал радиатор. Он делал воздух теплым и сухим. Джек поднялся.

– Прошу простить меня за беспокойство, доктор Андерсон.

Я махнул ему рукой, чтобы он снова сел, устроился сам в кресле, достал табак для трубки. Я уже слишком много курил, но мои пальцы нуждались в действии.

Джек кивнул на брошюру, которую я положил на стол.

– Как вы это находите? – ровным голосом спросил он.

Я стал протирать очки. Это был уже не тот мальчик, который знал, что потерял отца, и не юноша, отстаивающий право на личную жизнь перед своим приемным отцом. Нет, передо мной был взрослый человек с усталыми глазами.

Это были серые глаза на узком длинном лице с прямым носом. Темно-пепельные волосы, стройное тело (весь в Тома), рот с полными подвижными губами (от Элинор). Нет, это был Хэйвиг, я в этом не сомневался.

Он всегда одевался небрежно и сейчас был одет так, словно вернулся с прогулки в лес. Он был скорее насторожен, чем встревожен, и не сводил с меня глаз.

– Ну что ж, оригинально. – Я стал набивать трубку. – Правда, ты должен признать, что несколько необычно.

– Да, конечно. Это сувенир. Думаю, что мне не следовало приносить его сюда.

– Откуда? Где ты был, Джек?

– Так. Гулял.

Я вспомнил ответ того человека, который привел малыша к отцу. И вспомнил еще кое-что.

Я чиркнул спичкой, пламя показалось мне неожиданно сильным, затем я долго раскуривал трубку, пока вкус табака не заполнил мой рот. И только после этого я, смог заговорить.

– Послушай, Джек. У тебя будут неприятности. Еще больше

– у твоей матери. – Такое начало удивило его. – Я ваш друг и хочу вам помочь. Но ты, черт побери, отказываешься помочь мне.

– Док, мне бы очень этого хотелось, – прошептал он.

Я похлопал рукой по брошюре.

– О'кей. Скажи мне, ты работаешь над научно-фантастическим романом, действие которого происходит в 1970 году, и это заготовки для твоего романа? Прекрасно. Я думаю, ты зря скрываешь это… Но дело твое. Все осложняется тем, что твоя брошюра напечатана. Ни одна фирма не станет печатать такое для частного лица. Только для организации. Что это за организация?

– Нет никакой организации. Только несколько друзей. – Он весь напрягся. – Всего несколько среди громадного стада свиней.

Я встал:

– Как насчет того, чтобы выпить?

Теперь он улыбнулся:

– Благодарю. Это именно то, чего мне хочется.

Достав бутылку бренди, я разлил его по стаканам. У меня всегда стояла в запасе бутылка. Иногда и мне, и моим пациентам требовалось выпить, особенно когда я произносил приговор. Но Джек…

И я снова ощутил, что он уже не ребенок. Выпил он очень умело. Где он мог научиться? Ведь его не было всего месяц.

Я снова сел и заговорил:

– Я не спрашиваю у тебя никаких тайн, Джек, хотя ты знаешь, что мне в моей работе приходится выслушивать много тайных признаний людей, и я всегда храню доверенные мне секреты. Я прошу твоей помощи в разработке версии и программы твоего будущего поведения, которая помогла бы твоей матери избавиться от преследований.

Он нахмурился;

– Вы правы. Но самое неприятное в том, что я не могу придумать, что же рассказать вам.

– Может быть, правду?

– Док, вам этого не захочется. Поверьте мне.

– Красота – правда, правда – красота… Помнишь Китса? Он был врач, он знал лучше, Джек. Ставлю десять долларов на то, что я расскажу тебе десяток правдивых историй, которые изумят тебя больше, чем твоя история изумит меня.

– Я не приму пари, – хрипло сказал он. – Это будет нечестно.

Я ждал.

Он допил бренди, поставил стакан на стол. В желтом свете лицо его казалось совершенно изможденным. Но вот на нем отразилась решимость.

– Налейте мне еще, – сказал он, – и я расскажу вам.

– Отлично. – Бутылка немного дрожала у меня в руке, когда я наполнял стакан. – Клянусь хранить твою тайну.

Он рассмеялся странным смехом.

– Не надо клятв, док. Вы и так будете молчать…

Я ждал.

Он сделал глоток, посмотрел куда-то в сторону и пробормотал:

– Я очень рад. Я всю жизнь несу в себе огромную тяжесть, а теперь могу разделить ее.

Я выпустил клуб дыма, ожидая.

И тут он пылко заговорил:

– В основном я был в округе Сан-Франциско, в Беркли. Больше года я провел там.

Мои пальцы сжали трубку.

Он кивнул.

– Да, да. Меня не было дома месяц, но на самом деле прошло почти восемнадцать месяцев. 1969-1970 годы. – После паузы он добавил: – Да, примерно полтора года. Но из этого времени нужно вычесть время, которое я затратил на путешествия в более далекое будущее.

Пар шипел в радиаторе. На лбу Джека выступили капельки пота. Он стиснул свой стакан так же крепко, как я свою трубку. Но, несмотря на напряжение, голос его был ровным.

– У тебя есть машина времени? – выдохнул я.

Он покачал головой.

– Нет. Я могу передвигаться во времени сам. Не спрашивайте меня, как, я не знаю. – Он слабо улыбнулся. – Что, док? Паранойя? Иллюзия того, что я представляю собой что-то необычное в космосе? О'кей. Я проведу демонстрацию.

– Он обвел рукой кабинет. – Проверьте, нет ли здесь каких-нибудь тайных ходов или таинственных аппаратов. Ведь это же ваш кабинет.

Я тупо повиновался и обошел кабинет, хотя был уверен, что ничего такого здесь нет и не может быть.

– Все в порядке? – спросил он. – Хорошо. Тогда я перенесу себя в будущее. Полчаса? Нет. Вам придется слишком долго сидеть и курить. Пятнадцать минут. – Он сверил свои часы с настенными. – Сейчас 4.17. Я появлюсь в 4.30 плюс минус несколько секунд. Только пусть никто не занимает это кресло в течение этого времени.

Меня всего трясло.

– Хорошо, Джек. – Кровь бурными толчками неслась по моим венам.

Он улыбнулся, тронув меня за руку.

– Старый, добрый док. Ну пока.

И – исчез! Я услышал только легкий вздох воздуха и ничего больше. Кресло было пусто. Я пощупал его. Ничего.

Я сидел за столом четверть часа. Совершенно не помню, о чем я думал в то время.

И вдруг он снова очутился в кресле.

Я постарался не упасть в обморок. Джек поспешил ко мне.

– Успокойтесь, док. Все нормально. Выпейте.

Потом он продемонстрировал мне путешествие в прошлое. На пару минут… Была уже ночь.

– Нет, я не знаю, как это происходит, – сказал он. – Но я ведь многого не знаю о себе. Я не знаю, как работают мои мускулы, какие химические процессы происходят во мне. Док, вы должны согласиться, что наши научные познания – всего лишь легкая зыбь на поверхности тайны.

– Что ты чувствуешь при этом? – спросил я и с удивлением обнаружил, что спокойствие вернулось ко мне. Хиросима вывела меня из равновесия на более долгое время. Может быть, в глубине души я и подозревал в Джеке что-то подобное.

– Трудно описать, – Он нахмурился. – Я… я просто хочу попасть в прошлое или будущее. Точно так же, как хочу сделать что-то, взять что-то… И это происходит. – Он старательно подыскивал слова. – Пока я путешествую во времени, я нахожусь в темноте. В темноте, где свет мелькает только при чередовании дня и ночи. Затем я решаю остановиться и останавливаюсь, становясь обычным человеком в обычном мире. Во время путешествия я совершенно не воспринимаю движения воздуха. При этом я задерживаю дыхание и не дышу все время путешествия.

– Подожди. Если ты при этом не можешь дышать, то как ты видишь мелькание света? – спросил я.

– Не знаю, док. Я читал учебники физики, чтобы понять хоть что-нибудь, но ничего не узнал из них. Видимо, меня перемешает какая-то сила, действующая в четвертом измерении. Если она электромагнитной природы, то я еще как-то могу понять, что фотоны захватываются ее полем и я улавливаю их. А вещество, материя не могут восприниматься мною. По это только предположение. Я не специалист. Мне бы хотелось, чтобы этим явлением занялся настоящий ученый.

– Твое предположение слишком непонятно и для меня, мой друг. По ты сказал, что твое перемещение не мгновенно. Сколько же времени оно длится? Какова его скорость? Сколько лет в минуту, например?

– Все зависит от меня. От силы моего желания. Однако я заметил, что чем больше скорость перемещения, тем больше я устаю… Значит, я трачу свою энергию на перемещение во времени. Правда, я никогда не путешествовал больше нескольких минут – несколько столетий.

– Когда ты был ребенком… – Я замолчал.

Он кивнул.

– Да, я слышал об этом. Когда мать выронила меня, я переместил себя в прошлое чисто инстинктивно – и оказался в колыбели.

Он сделал глоток бренди.

– Моя способность перемещаться во времени росла вместе со мною. Мне кажется, что сейчас у меня нет границ. Однако я ограничен массой, которую могу переносить. Это всего несколько фунтов, считая и одежду. Чуть больше – и я не смогу переместиться. Если, к примеру, вы схватите меня, то я останусь на месте, пока вы меня не отпустите. Кроме того, я возвращаюсь на то же самое географическое место, откуда отправился в путешествие, независимо от вращения Земли.

– Странно, что ты с детских лет хранил эту тайну.

– Да. Но я причинил матери много беспокойства. Однако я не помню всего. Кто может припомнить первые годы своей жизни? Мне потребовалось много времени, чтобы понять свою уникальность. А когда понял, испугался. Может быть, это плохо. Или я урод? Но дядя Джек мне объяснил все.

– Это тот неизвестный, который привел тебя обратно, когда ты в детстве исчез?

– Да. Я тогда отправился в прошлое, чтобы посмотреть на индейцев, но нашел только лес. Он меня там разыскал, и мы с ним вместе путешествовали во времени – это было очень приятно. Потом он взял меня за руку и показал, как вернуться домой. Он не выпускал меня несколько минут, чтобы я видел страдания своих родителей. И он достиг своей цели. Я понял, что мой дар может приносить страдания другим.

Теперь он говорил, словно переживая все заново.

– Впоследствии мы совершили много интересных путешествий. Дядя Джек был прекрасным гидом и наставником. Я полностью подчинился его требованию соблюдать тайну. И только кое-что намекнул своему другу Питу. Дядя Джек показал мне многое, чего я сам никогда бы не увидел.

– Но ты же путешествовал и сам, – напомнил я ему.

– Изредка. А вы помните, когда на меня напали два идиота? Я тогда совершил несколько возвращений в близкое прошлое, чтобы меня стало восемь.

– А когда ты узнал, что отец идет на войну, ты решил убедиться, что он вернется живым?


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации