Текст книги "Роковой мужчина"

ЛЕНЧ С ДЖО

Во время ленча «Гриль» всегда переполнен. Мне пришлось останавливаться у трех столиков, прежде чем я добрался до Джо. Я с большим облегчением сбежал из офиса от телефонных звонков, которыми раньше занималась Алексис. За эти два дня я понял, какой бесценной помощницей она была для меня.

Как продюсер, Джо Рэнсом был удивительным человеком. С молодости он льнул к интеллектуальной элите и выглядел соответственно. У него было лицо с тонкими чертами, изящные манеры, звонкий смех. Он был хорошо начитан, прилично говорил по-французски и постоянно глотал какие-то пилюли. Когда я уселся за столик, он проглотил очередное снадобье, запив его джином и горьким лимонадом без сахара, и объяснил мне, что эта пилюля не даст ему опьянеть. Все его пилюли были противоядиями от чего-либо. Когда Джо ел бифштекс, он принимал пилюлю против жара. Рулет он заедал средством от холестерина. Со стаканом воды глотал «Аква-бан».[5]5
  Обезвоживающее средство.


[Закрыть] Джо всем рассказывал, что всегда хотел стать певцом.

– Это действительно необычная идея, Мэсон, – Джо протянул мне альбом фотографией нью-йоркского фотографа по имени Сигизмунд Хелман. Он назывался «La Belle Dame Sans Merci».[6]6
  «Безжалостная красавица» (фр.).


[Закрыть]

– Ты знаешь работы Хелмана? – спросил он.

– Да, думаю, что знаю. В основном он занимается рекламой, верно?

– Половина на половину. Эта книга распродана в количестве тридцати двух тысяч штук по цене тридцать пять долларов за штуку. Неплохо, правда? Потрать минутку и посмотри сам.

Фотографии в альбоме были в основном черно-белыми, хотя между ними попалось штук шесть цветных. Все они были выполнены в хорошо узнаваемом стиле Хелмана. Узкобедрые, невероятно изящные женщины, неизменно затянутые в черную кожу или бархат, в туфлях на тонких каблуках и черных чулках. Обнаженных фигур было мало, но позы натурщиц были несколько сомнительными. На снимках Хелмана скрещенные ноги выглядят более эротично, чем разведенные врозь.

На одной фотографии я увидел женщину в нарядном черном платье-мини, которая лежала, вытянувшись и скрестив ноги, на полированном паркете. Рядом с ней лежала открытая книга. В противоположном конце комнаты в кресле дремала вторая женщина, широко расставив ноги. Одна ее нога была перекинута через подлокотник, и с нее свисала черная туфля, другая нога, необутая, стояла на полу. Эта женщина носила вуаль. В открытой двери комнаты стоял мужчина в смокинге, держа в руке вторую туфлю. Сама комната походила на элегантный номер римского отеля.

На другой фотографии женщина стояла, уперев острый каблук в ступню мужчины. На его спокойном лице не отражалось чувства боли. В отсутствии видимых эмоций скрывалось что-то эротическое – как будто они исполняли тайный ритуал, в котором было запрещено выражать как боль, так и любые внешние признаки удовольствия.

Фотография, особенно поразившая меня, была самой странной, хотя и самой простой. Она изображала какое-то непонятное место – то ли номер отеля, то ли офис, то ли жилой дом, художественную мастерскую и театральное помещение одновременно. Комната была пустой. Судя по свету, льющемуся из высокого окна, на улице был рассвет или сумерки. Около высокой черной лампы спиной к зрителю стояла, наклонившись, женщина. Ее голова была не видна – только рука, которой она что-то поднимала с ковра. Женщина была обнаженной, но у нее была такая бледная кожа, что тело и ягодицы казались сделанными из отполированного белого камня. Так и тянуло прикоснуться руками к этой каменной глади. При этом появлялось впечатление, что она будет прохладной наощупь, но если поместить ладонь между ягодицами, то почувствуешь тепло, а двинув палец дальше – текучий жар. Тело этой женщины было холодным снаружи – и пылало внутри.

– Понимаешь, – сказал Джо, – все это снимки на одну тему: женщина ни во что ставит мужчину. Такая завалит кого хочешь. И мне нужна именно такая история – где не мужчина будет менять женщин, а женщина – мужчин.

Затем я увидел кое-что, чего не заметил сначала. На последней фотографии присутствовал мужчина. В дальнем конце комнаты рядом с дверью висело зеркало. В зеркале отражался мужчина, одетый в одни лишь брюки. Он глядел на спину женщины. Возможно, этим мужчиной был сам Хелман с фотоаппаратом, или человек, смотрящий на фотографию изнутри ее. Или я.

– Мэсон, ты слушаешь меня? – прозвучал далекий голос Джо.

Я был настолько поглощен фотографией, как будто слушал музыку через наушники. Внешний мир перестал существовать. Я подался вперед и наклонил голову, чтобы разглядеть человека в зеркале. И увидел себя. Возможно, это было зеркало в коридоре отеля или зеркало в спальне моей матери. Человек на фотографии смотрел на женщину вместе со мной. Мы были двойниками.

В последние несколько дней моя жизнь превратилась в ряд запечатлевшихся в памяти фотографий. Мысленно я перевернул страницы фотоальбома. Женщина в коридоре отеля. Письмо Алексис. Лицо Фелисити в дверях ее квартиры.

– Эй, Мэсон, что с тобой? Я очнулся от наваждения.

– Это интересный альбом, но я не представляю, как сделать по нему фильм. Кто будет главным персонажем? Какой сюжет?

– В том-то и дело. У меня нет сюжета, но есть масса сцен. А эта женщина в черном вполне может стать роковой женщиной.

– Но тебе придется многое придумать.

– Придумать придется все.

– А материала здесь недостаточно.

– Мэсон, если здесь ничего нет, то зачем ты рассматриваешь фотографию? Ты смотришь на нее уже три или четыре минуты.

Что я мог объяснить Джо? Я сказал:

– Эта девушка мне кого-то напоминает. Она – фотомодель?

– Не думаю. Хелман берет обыкновенных женщин. Ну, может, и не совсем обыкновенных, но они не профессиональные фотомодели. Сигизмунд рассказывал мне, что снимает в основном подруг своих приятелей или случайных знакомых. Наверно, время от времени он встречает женщин с великолепной фигурой и немного фантазирует на их счет.

– Я думаю, из этого можно сделать сюжет.

– Вот и давай, – сказал Джо.

– Я знаю молодого писателя, который может этим заняться. Его зовут Пол Джасперс. У него очень богатое воображение.

– Ты хочешь сказать, что сценариев он не писал?

– Именно. Но напишет.

– Значит, он обойдется мне недорого.

– Пятьдесят за черновик и окончательный вариант.

– Тридцать пять за все.

– Шел бы ты куда подальше, – сказал я.

– Помни, Мэсон, суть в том, что в центре сюжета должна быть женщина. Придумай ей характер, историю, а все остальное придет само.

Мы оба повернулись, услышав звонкий звук шлепка, похожий на выстрел. Гул разговоров затих. За три столика от нас девушка-блондинка, которую я не знал, дралась с Ларри Кэмпбеллом, которого там не было, когда я входил в ресторан. Ее белое платье разорвалось, обнажив одну грудь. Она ругалась по-французски, Ларри огрызался в ответ.

– Дрянь, потаскушка! Ты думаешь, что достигнешь всего с помощью секса? Ошибаешься!

Официант пытался утихомирить Ларри. Продюсер с «Коламбии», пришедший вместе с Ларри и девушкой, схватил ее за руку.

– Хорошо, что Ларри не понимает слов Софи.

– Ты знаешь ее? – спросил я.

– У нее маленькая роль в «Случайности».

– Ларри – ее агент?

– Был – до этой минуты.

Ларри схватил Софи в охапку. На него было пора надевать смирительную рубашку. Женщина за соседним столиком швырнула ему в лицо стакан воды со льдом, и Ларри отпустил Софи. Девушка произнесла еще несколько слов по-французски и в гневе выбежала из ресторана, протискиваясь мимо официантов и людей у бара, наблюдавших за представлением. Официант нагнулся подобрать ее белые туфли, оставшиеся у столика. Должно быть, она сбросила их в пылу ссоры.

– Ларри – мерзавец, – сказал Джо. – Позвони Софи. Она хорошая актриса на маленькие роли. У меня в офисе есть ее номер.

– У меня сейчас хватает клиентов. По крайней мере, хватает на маленькие роли.

– Маленькие могут стать большими, – заметил Джо.

Ларри вытер покрасневшее злое лицо полотенцем, принесенным официантом, встал и покинул ресторан.

Продюсер, которого звали Марк или что-то в этом роде, тоже собрался уходить и заканчивал разговор по телефону.

– Я думал, что ты знаешь ее, – сказал Джо.

– Софи?

– Да. Она нынешняя подружка Оза Йейтса. Почему я этого не знал? Оз ничего не говорил мне.

Джо вытряхнул из флакона очередную пилюлю, способствующую усвоению какой-то другой пилюли. Я вернулся к теме «La Belle Dame Sans Merci».

– Должно быть, это будет первый фильм в истории, снятый на основе фотографий.

– Кино – это зрелищное искусство, Мэсон. Что же странного в том, что фильм будет снят на основе фотографий? В наши дни фотографии действуют на людей сильнее, чем книги. Никто больше не читает книг, и ты это знаешь. Помни, Мэсон, мой замысел очень смелый. Мы можем все подать с точки зрения лесбиянства. Смелость – вот что главное!

– А как насчет женских организаций?

– При чем тут женские организации? Сигизмунда не интересуют феминистки. На его фотографиях женщины возбуждают друг друга. Мужчинам нравится, а женщины заинтригованы. Каждая женщина хоть раз в жизни думала о любви с другой женщиной. Я хочу снять фильм про настоящий секс, про сексуальную жизнь людей, их фантазии и так далее. Точь-в-точь, как на этих фотографиях. Я хочу сделать настоящий секс-фильм, а не фильм с сексом или дешевую порнографию. Это не любовная история. Это история секса. Но она должна быть классной. Она должна быть обращена как к мужчинам, так и к женщинам. Девочки тоже любят трахаться, верно?

Я снова посмотрел на фотографии. Я думал о Ларри, Озе и той французской актрисе. Джо прав. Секс присутствует везде. Взять, например, Алексис. Секс изменил ее жизнь. А может быть, и мою.

– А фантазия? – спросил я. – Ты хочешь включить в фильм сцены сексуальной фантазии?

– Секс – это и есть фантазия, – ответил Джо.

Я снова посмотрел на фотографию склоненной женщины, а затем на мужчину в зеркале. Я мог бы поклясться, что он пошевелился.

УРСУЛА

В дверь офиса постучали. В этот момент я говорил по телефону с продюсером Майка по поводу его гонорара. Линия работала плохо. Я напряженно вслушивался, зажимая пальцем левое ухо, чтобы не слышать звук строительных работ за окном. Решив, что явился посыльный, я не отозвался. Пусть знает, в какое время приходить.

Затем я почувствовал запах духов – лимонный запах вербены, который преследовал меня еще в отеле в Альбукерке. В ушах у меня зазвенело. Я снова услышал стук, на этот раз в приоткрытую дверь моего кабинета. В моей голове тревожно грохотал барабан.

– Я перезвоню позже.

Дверь открылась, и вошла она.

– Меня прислало агентство по найму, – сказала она. Конечно, это была та самая женщина, но сильно изменившаяся. На ней было алое платье. Губы и ногти аккуратно подкрашены. Телесного цвета чулки, черные туфли на высоких каблуках и сумочка очень шли ей. На ней был черный джемпер, и я не видел ее рук, но тонкие пальцы и черный шлем прически было невозможно не узнать. Она улыбнулась озабоченно, но радушно. Сейчас она была не такой бледной. Она не подала вид, что узнает меня – просто стояла и ждала моего ответа. Мне было трудно сказать что-либо. Наконец, я решился.

– Мне кажется, я встречал вас раньше.

– Да? – она, несомненно, была удивлена. – Может быть. Вот это из агентства. – Как я и думал, у нее был тихий голос. Она протянула мне незапечатанный конверт. Я не мог отвести от нее глаз. В конверте содержались рекомендации и сведения о ее предыдущей работе. Ее звали Урсула. Урсула Бакстер.

– Пожалуйста, садитесь, мисс Бакстер.

Она удобно и без смущения уселась, скрестив ноги. Ее чулки, шелковисто скрипнули.

– Вы когда-нибудь бывали в Нью-Мексико? – я не мог удержаться от вопроса.

– Да, я как-то была в Таосе. А что? – спросила она удивленно.

Я начал сомневаться. Возможно, я ужасно ошибаюсь. А может, эта женщина – первоклассная лгунья.

– Просто мне кажется, что я встречал вас раньше.

– Правда? В общем-то, мне не приходилось работать в кинобизнесе. Но я надеюсь, что это не повод отвергать мои услуги.

– Нет, конечно, нет. – Сейчас ничто не могло заставить меня отвергать ее услуги. – Моя бывшая ассистентка тоже была незнакома с кинобизнесом, когда пришла работать ко мне, но оказалась прекрасной работницей.

Это была правда. Алексис перешла ко мне из компании по торговле недвижимостью.

– Но она ушла от вас.

– По личным причинам, – я не моргнул глазом. – Позвольте рассказать вам кое-что о нашей работе, мисс Бакстер. В сущности, вся она выполняется одним человеком, а именно – мной.

– Да? – похоже, она удивилась. – На двери написано: «Мэсон Эллиотт и Компаньоны».

– Да, года два назад у меня был партнер. Но из этого ничего не вышло. Мне нравится все делать самому с помощью ассистента. Мне нужен именно ассистент, а не просто секретарь.

– Кто-нибудь, кого вы можете натаскать, – она улыбнулась.

Я смутился. В ее словах был сексуальный смысл. Или мне почудилось?

– Да, в каком-то смысле. Раньше я работал на крупное агентство. Но потом решил, что помогаю скорее агентству, чем своим клиентам. Но я вовсе не поэтому стал независимым агентом.

Она внимательно смотрела на меня. Мне пришло в голову, что я уговариваю ее работать со мной. Не поддавайся!

– Так что я решил работать самостоятельно. Таким образом, я могу гарантировать своим клиентам внимательное отношение к ним. Я отношусь к клиентам как к друзьям.

– Должно быть, такое редко встречается в вашем деле, – предположила она.

– Думаю, что да.

Она пытается польстить мне?

– Наверно, очень захватывающее зрелище – следить за профессиональным ростом ваших клиентов. Какое счастье, что в этом городе можно найти человека, который думает не только о прибыли!

Лучше и пожелать было нельзя. Но тем не менее меня что-то беспокоило. Если это та самая женщина в коридоре, то зачем она пришла? Чтобы испугать меня? Как она нашла меня? Мне казалось, что я вижу сон.

– Именно такую работу я ищу. Я не имею ничего против того, чтобы при необходимости работать допоздна. Я хочу найти занятие, которое включало бы общение с людьми. На моей предыдущей работе в юридической фирме у меня почти не было такой возможности. Но меня беспокоит то, что я почти никого не знаю в кинобизнесе. Мне придется со многими познакомиться.

– Это не займет много времени, – заверил я ее. – Несколько недель работы – и вы будете знать всю мою жизнь.

Я выдавил из себя улыбку. Я не собирался говорить такие слова.

– Я быстро учусь, – ответила она и улыбнулась. – У меня легкая рука. – Чего я не мог предположить у той женщины в черном. У мисс Бакстер была очень милая улыбка.

В ней никак не ощущалось туманного присутствия женщины, которую я видел в гостинице. Я всерьез начал думать, что ошибся. Но не мог отвести взгляда от ее лица. Оно было невероятно знакомым. Опять же – те самые духи. Нет, нет, это" именно та женщина. Но как она оказалась здесь?

«Я знаю, что вы видели меня», – гласило послание. Я вздрогнул. Это не совпадение. Это часть заговора. Она пришла объяснить, что случилось с девушкой.

– Вы хотите что-нибудь узнать обо мне? – спросила она. Серьезный вопрос, никаких намеков на скрытый смысл или иронию. Какая актриса! Ну, давай, Мэсон, придумай вопрос. Подцепи ее на крючок.

– Можно спросить, почему вы ушли с прежней работы?

– С прежней? Честно говоря, мне стало так скучно. Я слишком много времени проводила за компьютером. Да и зрение от этого ухудшилось.

– Вы носите контактные линзы? – Это был предлог, чтобы заглянуть в ее темно-зеленые глаза.

– Надо бы, но я не могу их носить. У меня есть вот это, – она открыла сумку и вытащила очешник, из которого достала хрупкие очки в черной оправе.

– Не смейтесь. Я знаю, что выгляжу в них потешно.

– Ничего подобного, – возразил я. – Они вам идут.

Урсула Бакстер могла стать превосходным секретарем – собранная, серьезная, аккуратная. Она сняла очки и поднялась.

– Ну, мисс Бакстер, я приму окончательное решение дня через два… Я дам знать в агентство. Спасибо, что зашли ко мне.

Я протянул ей руку. Рука дрожала? Да. Урсула ответила на рукопожатие. Я осторожно сжал ее пальцы и ладонь, испытав потрясение. Ее рука была не холодной, как я ожидал, а теплой, едва ли не потной. Ее твердое рукопожатие показалось мне чрезвычайно эротичным.

Я проводил ее взглядом до двери, рассматривая ее ноги и вспоминая сцену в коридоре отеля.

– Надеюсь, что увижу вас снова, – сказала она в дверях. Это были не пустые слова.

– Я тоже на это надеюсь. Она была моей. Моей!

Я наблюдал, как она идет по коридору – спокойно, размеренно, с достоинством. Походка. Ноги. Чулки. Пятки. Безумие! Она наверняка знала, что я наблюдаю за ней, но, конечно, не оборачивалась. Она была такой невинной, в отличие от меня. Услышав звонок телефона, я был вынужден вернуться в кабинет. Разговаривая, я думал: «Ну, Урсула Бакстер, считай, что получила работу».

Я открыл незапечатанный конверт, принесенный Урсулой, желая найти ключ к ее прошлой жизни. Я надеялся, что в конверте найдется что-нибудь, написанное ее рукой, чтобы я мог сравнить почерк с запиской из отеля. Но в конверте оказался только отпечатанный лист. Я разочарованно прочел его.

Урсула Бакстер. Родилась в Портленде, штат Мэн. Даты рождения не было. Большой опыт работы секретарем, включая… – далее следовал короткий список компаний, в которых работала Урсула Бакстер. Я решил проверить ссылку на последнюю компанию, позвонил туда и попал на ее бывшего босса.

– Урсула очень работоспособна. Очень. С профессиональной точки зрения я могу дать ей самую высокую рекомендацию.

– А с непрофессиональной точки зрения? – в его ответе я почувствовал намек на оговорку. Последовала пауза.

– Единственное, что я могу сказать, – ответил он после паузы, – она оказывала несколько дезорганизующее влияние на сотрудников офиса.

– Что она сделала? – я пришел в волнение.

– Сделала? Ничего, абсолютно ничего. Мужчины в офисе были о ней высокого мнения. Но некоторые женщины находили ее… трудной. Трудной в общении.

– Трудной – в каком смысле? – Итак, я не так уж ошибся в своем предположении о том, что произошло между ней и девушкой.

– Мне кажется, они все ревновали ее. Но насколько я знаю, она не сделала ничего особенного. Просто мужчины находили ее невероятно привлекательной.

– Какие-нибудь ссоры между сотрудниками?

– Ничего подобного. Я не могу привести ни одного конкретного факта. Остальные девушки просто не сдружились с ней. Если у вас в офисе есть еще женщины…

– Нет, – ответил я.

– Тогда никаких проблем. Она не секретарь, а просто мечта.

– Тогда почему она ушла от вас?

Еще одна пауза.

– Между нами говоря, у меня есть компаньон – женщина, которая испытывала к ней антипатию. Может, между ними что-то произошло. Я не знаю. Но мой компаньон хотела, чтобы ее уволили. Поэтому она проработала у нас недолго.

– Вы уволили ее?

– Нет. Не было необходимости. Она все поняла и ушла по собственному желанию.

– Она лесбиянка?

– Мистер Эллиотт, я не имею понятия о ее сексуальных пристрастиях, и честно говоря, это меня не интересует.

Но мне-то интересно! Этим разговор и кончился. Похоже, ее бывший босс начал сомневаться в том, что я – потенциальный работодатель Урсулы. Похоже, я разговаривал с ним как частный детектив. Но в каком-то смысле так оно и было.

Урсула Бакстер, моя таинственная женщина, убийца, скоро будет сидеть здесь, за столом Алексис. Она станет моей – на восемь часов в день пять дней в неделю.

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Ее первый день у меня в офисе стал одним из счастливейших дней в моей жизни. Присутствие Урсулы успокаивало и возвращало мне силы. Страхи и тревожные воспоминания улетучились. Меня чрезвычайно интересовало прошлое Урсулы, но жгучее желание расследовать, раскопать загадку, превратить подозрения в явь, в ее присутствии утихло. При ближайшем рассмотрении оказалось, что она сильно отличается от женщины из отеля.

Урсула отвечала на звонки, разбирала почту, составляла список дел, которые мне было необходимо выполнить, сочиняла черновые ответы на письма, готовила кофе, ставила кока-колу в холодильник и рылась в архиве. Рядом с Урсулой Алексис казалась полной неумехой; Урсула была куда организованнее. Она наитием понимала мои желания. С ней можно было расслабиться.

После ленча к нам заглянул Оз. Урсула очаровала его. Да и кто бы остался равнодушен? Но она сделала вид, что не узнает его.

– Куда делась Алексис? А это кто? – такими были первые слова Оза, едва я прикрыл дверь своего кабинета.

– Алексис ушла от меня. Какие-то семейные проблемы. А это моя новая девушка, – ответил я не без гордости за Урсулу.

– Черт возьми, тебе будет трудновато не давать воли рукам, – сказал он.

– Я не буду терять голову, – заявил я.

– Но с другой стороны, без нее ты потеряешь весь мир.

Я не мог удержаться от вопроса:

– А как у тебя с Софи?

Реакцию Оза можно было предсказать. Похотливая улыбочка исчезла с его лица.

– Каким образом ты узнал о Софи?

– Я был в «Гриле» в тот момент, когда она подралась с Ларри.

– С этим подонком! Время от времени я всерьез начинаю мечтать, чтобы он сдох.

Оз был крупным мужчиной, и носил такую одежду, в которой казался еще крупнее. Его добродушие могло внезапно превратиться в ярость. Я хотел напомнить ему о его сне, но не сейчас, когда главная героиня сна находилась рядом.

– Так когда ты собираешься бросить Ларри и перейти ко мне?

– Ларри жуткий кретин. Он едва не угробил сделку с «Юниверсалом». Он потребовал с них непомерные деньги.

– Почему бы тебе не сказать ему об этом?

Он поднялся и стал изображать Ларри Кэмпбелла:

– «Ты, сраная вонючка, до того, как я вытащил тебя, ты тонул в дерьме, играя вшивые роли в дерьмовых фильмах. Твой агент был последним пьяницей, а ты – просто дурак. Хорошо, если тебе платили сотню за картину. А что ты получаешь теперь? Полтора миллиона. И не говори мне, что они не заплатят. Эти кретины заплатят все, что я от них потребую. Если я захочу, они будут срать кирпичами, пока я не разрешу им кончить. Каждый сраный день я буду отрывать им яйца. И все это я делаю для тебя. Так что, пожалуйста, не воняй мне тут».

– Может быть, это все пустая болтовня, – сказал я. Сценка, изображенная Озом, напомнила мне о Фелисити. Без всяких сомнений, Оз был превосходным актером. Я должен заключить с ним контракт. В этот момент, постучав, вошла Урсула.

Он сказал:

– Извините за грубые слова.

– Принести вам что-нибудь? – спросила она, словно ничего не слышала. – Кофе, чай?

– У вас есть пиво? У меня горло пересохло.

Я покачал головой.

– Нет. Но можем достать. Урсула, я вас…

– У нас есть пиво, – сказала Урсула. – «Бекс», «Будвайзер», «Дос-Эквис»?

Я был поражен.

– «Дос-Эквис», – заказал Оз.

Позже, заглянув в холодильник, я увидел, что Урсула набила его самыми разными напитками, начиная от пива «Лайт» и кончая «Столи». Кроме того, она купила у Гринблата разные закуски и копченую лососину.

– Я оплатила все из денег на текущие расходы, – объяснила она. – Надеюсь, вы не станете возражать.

– Превосходно, – похвалил ее я.

Урсула принесла мексиканское пиво в запотевшей банке.

– Какой сервис! – восхитился Оз. Когда Урсула вернулась в приемную, он продолжил: – Да, Мэсон, это находка.

Я согласился.

– Что случится, если ты просто разорвешь контракт с Ларри?

– Тогда он затаскает меня по судам. Сейчас он в злобном настроении. На днях в офисе я встретил его жену. Она была в слезах. Предыдущей ночью он побил ее.

– А Софи? Она подписала контракт с Ларри?

– Нет, еще не подписала. Ей повезло.

– Она ищет агента?

– Мэсон, Софи – не для тебя.

– Почему? – я был уязвлен.

– Быть агентом актрис – не твоя сильная сторона. Как агент, ты лучше работаешь с мужчинами, чем с женщинами. В твою сексуальную жизнь я не лезу.

– Чужая сексуальная жизнь всегда потемки.

– Не волнуйся, Мэсон. Когда я покину Ларри, я перейду к тебе.

Он явно ревновал Софи.

Когда он покинул офис, освежившись пивом и обществом Урсулы, я объяснил ей ситуацию. Если она собирается работать на меня, то должна разбираться в нашем деле. Я хотел сделать ее своим доверенным лицом. Урсула сказала: – Должен быть какой-то способ переманить его к нам.

– Если придумаете такой способ, то расскажите мне.

– Звонила Барбара. Сказала, что она дома, если вы хотите позвонить ей насчет вечера.

– Я позвоню ей попозже.

Около пяти вечера в офис явился Пол Джасперс ожидая встретить Алексис. Он лично представился Урсуле.

– Мне очень понравился ваш сценарий, – сказала Урсула.

Я дал ей прочесть «Кого же мы имеем?», чтобы она высказала свое мнение. Я объяснил ей, что сценарий не похож на книгу, и его нужно читать по-особому. Похоже, Урсула заинтересовалась, но я не ожидал, что она прочтет его в офисе, на работе.

– Когда же вы успели? – поинтересовался я.

– Во время ленча, – ответила она. – Я быстро читаю.

– И вам действительно понравилось? – Пол был польщен.

– Очень смешно. Кино именно так снимается?

– Почти, – сказал я.

– Вы новичок в кинобизнесе, да? – Пол Джасперс заинтересовался Урсулой; я мог видеть это по его лицу. Ему двадцать пять лет; длинные темные волосы актера.

– Вы не хотите чего-нибудь выпить? – она знала, о чем думает Пол.

Пол посмотрел на часы, затем на меня.

– Я думал, может, мы пойдем в «Мэджик Машрум?» Я бы хлебнул чего-нибудь.

Но мы никуда не пошли. Урсула принесла ему водку со льдом и копченую рыбу на закуску.

– Здесь определенно изменилась атмосфера, – сказал Пол. Затем, когда Урсула собралась возвращаться к себе за стол, он спросил: – Вам что-нибудь не понравилось в моем сценарии?

Урсула замешкалась в дверях.

– Говорите, – подбодрил ее я.

– Не мое дело критиковать, но…

– Говорите.

– Ну, я думаю, что та девушка, подружка продюсера, чересчур слабохарактерная. Создается впечатление, что она никак не участвует в действии. Возможно, если бы у нее была связь с молодым актером… тогда бы все стало… не знаю… более напряженным, что ли… Простите меня.

Зазвонил телефон. Урсула вышла в приемную, чтобы ответить на звонок, и прикрыла за собой дверь. Пол повернулся ко мне.

– Неплохая идея.

Я сказал Полу о его сценарии, а затем начал рассказывать о проекте Джо – «La Belle Dame Sans Merci» – и показал ему альбом фотографий. Пол знал работы Хелмана и ценил их. У него тут же возникла идея.

– Это будет история о Макбете и леди Макбет. Она держит его в подчинении – так сказать, овладела его умом через его тело. Унижает его по мелочам. Например, в комнате, полной людей, вонзит острый каблук ему в ногу. Никто не замечает, а он вынужден скрывать боль. В общем, всегда может заставить его делать то, что ей хочется.

– О'кей. Но почему он тогда не бросит ее. В смысле – секс не может связать людей навечно.

– Он попал к ней в зависимость. Когда ее нет рядом, он теряется и не знает, что делать.

– Чего же она хочет от него? Надеюсь, не денег.

Пол потягивал водку.

– Нет, не денег. Все дело во власти: власть женщины над мужчиной.

– Я устрою встречу с Джо, когда ты почувствуешь, что готов к этому. Он закажет набросок сценария. Если ему понравится, то напишешь чистовой вариант.

– Сколько стоит набросок? – осведомился Пол, как настоящий писатель.

– Не знаю. Тысяч десять, может быть, пятнадцать.

Пол рассматривал стакан с водкой.

– Смотри, отпечаток губ.

Я взглянул. Он был прав.

– Должно быть, осталось от Алексис, – сказал я. Но Алексис никогда не пользовалась красной помадой – только розовой. Красная помада была у Урсулы.

– Ладно. Я не возражаю.

– Я принесу другой стакан.

– Нет, нет, не возись. Это довольно сексуально. Твоя Урсула – очень сексуальная женщина.

Уходя, Пол разговаривал с Урсулой. Не знаю – о чем, в этот момент у меня был телефонный разговор с Нью-Йорком. Знакомая дама из кинобизнеса рекомендовала актрису, которая недавно переехала в Лос-Анджелес и искала себе агента.

– Она – хорошая актриса, – говорила моя собеседница. – Думаю, она вам понравится. Ее зовут Сильвия Гласс. Я дала ей ваш телефон. Она позвонит вам через день-другой. Сильвия выступала на сцене и снималась в коммерческих фильмах. Я пришлю вам несколько фотографий и ее досье. Она немного эксцентрична, но пусть это вас не пугает.

– В каком смысле эксцентрична?

– Помешана на боксе. Она сильная, крепкая девушка, но в то же время очень ранимая.

– В один прекрасный день я встречу актрису, которая была бы крепкой, но не ранимой, – ответил я.

В шесть вечера я вышел в приемную, чтобы отпустить Урсулу домой.

Она стояла на полу на коленях, спиной ко мне. Ее зад был прекрасно виден через ткань платья. Я не мог толком разглядеть, что она делает. Урсула почти не двигалась. Ее тело казалось каменной скульптурой, точно как у той натурщицы на фотографиях Хелмана. Глядя на снимок, вы не могли бы сказать, случайно женщина попала в объектив в такой позе или по прихоти фотографа. У зрителя появлялось непреодолимое ощущение, что она предлагает себя. «Ты хочешь меня, не так ли?» Поза Урсулы была точно такой же.

Я почувствовал головокружение. Нужно было что-то сказать, потому что если бы она внезапно повернулась и увидела меня, наблюдающего за ней, то смутилась бы. То есть, я бы смутился.

– Что случилось? – спросил я.

Она отнюдь не подскочила при звуке голоса, как я ожидал. Она вообще не пошевелилась, как будто не слышала моих слов. Я сделал шаг вперед. Урсула медленно подняла голову, и повернулась, не вставая с колен. Теперь я увидел, что она делает. Она подбирала сигареты, рассыпавшиеся по полу, и складывала их в золоченую бумажную пачку. Это были английские сигареты.

– Я рассыпала сигареты, – она не казалась смущенной. Ее ровный голос просто констатировал факт.

– Позвольте помочь вам.

– Нет, спасибо, мистер Эллиотт. Я бываю такой неуклюжей.

– Я не знал, что вы курите.

– Я не курю – по крайней мере, в офисе. Извините, что так вышло.

– Урсула, я не возражаю, если вы будете курить.

– Нет, я даже не думаю об этом.

Я наблюдал, как она складывает сигареты в пачку. Это был настоящий ритуал. Она напрашивалась на то, чтобы ее сфотографировали.

– Я просто хотел сказать, что уже шесть, и вы можете идти.

– Вы уверены, что мне больше нечего делать?

– Нет, спасибо. Сегодня вы замечательно работали. Я очень доволен.

Она поднялась и улыбнулась. Какое стройное тело! Она расправила кроваво-красное платье – ее вторую кожу.

– Вам нужно подписать эти письма, – она протянула мне пачку. – Я отнесу их на почту.

– Нет, идите. Я сам отправляю письма, когда ухожу.

Урсула аккуратно закрыла клавиатуру компьютера пластиковой крышкой и взяла свою сумочку.

– До свидания, мистер Эллиотт. Мне очень понравилось работать у вас.

Я попрощался с ней, наблюдая, как она уходит. Ко мне вернулось беспокойство. Эта женщина привлекала меня физически, но я не мог не вспоминать ту, другую, в зеркале в коридоре отеля. Это одна и та же женщина? Должно быть. Имеет ли это какое-нибудь значение? Нет. Да. Желание знать возбуждало меня.