Текст книги "Покоренная горцем"

Глава 5

– Я незаметно крался за ним. А когда он повернулся, я выпустил из него кишки.

Откинувшись на спинку стула, Колин наблюдал, как лорд Девон, закончив свой рассказ, схватил молодую служанку, обходившую стол. Сидевшие же вокруг него солдаты, порядком подвыпившие, обменивались историями, бранились и хлопали друг друга по спине. Многие из них уже давно были готовы погрузиться в глубокий хмельной сон.

Озираясь вокруг, Колин рассматривал Большой зал, сейчас переполненный. Совсем другую картину он видел в тот раз, когда был здесь с Гейтсом и маленьким Эдмундом. Теперь в зале поставили три дополнительных длинных стола, чтобы вместился почти весь гарнизон Девона. Но капитана Гейтса не было видно. Как и леди Джиллиан. Солнце только что село, а большинство присутствующих были уже пьяны – или близки к этому. Если бы его армия ворвалась через парадные двери прямо сейчас, было бы нетрудно уложить их всех на месте. Черт возьми, похоже, он бы и сам, в одиночку, смог бы прикончить половину из них.

Колин поднес кружку к губам, но не пил. Жалкое состояние гарнизона показывало: капитан Гейтс был полностью уверен, что принц Вильгельм по прибытии не встретит сопротивления. Следовало написать королю, чтобы тот атаковал Дартмут до появления Вильгельма – так, чтобы его солдаты уже ждали здесь принца. Станет легче сражаться с армией Оранского, если люди Девона будут мертвы.

– А как насчет вас, Кэмпбелл? – окликнул его Девон, тиская девицу, сидевшую у него на коленях. – Каково ваше лучшее убийство?

Колин заглянул в свою кружку и хмыкнул. Его лучшее убийство? Ну, уж ему-то точно не пришлось подкрадываться.

– Это было три года назад, – сказал он, обмакнув хлеб в жаркое. – Мы с моим братом преследовали небольшую группу, вознамерившуюся убить того, кого брат поклялся защищать. Я увидел, как он врезался в середину отряда, и это взволновало мне кровь и придало сил моей руке. – Он откусил изрядный кусок черствого хлеба и запил его элем. Черт, ну почему ближайший соратник Вильгельма Оранского не мог проявить великодушие и обзавестись приличным поваром? – Я дождался, когда первый всадник подскачет ко мне, и вонзил меч ему в плечо. Клинок вошел глубоко, до самого позвоночника. Он умер мгновенно.

Кто-то с силой хлопнул его по спине, едва не заставив хлеб проделать обратный путь из желудка.

– Отличный удар, приблудный! А вот я однажды…

Колин узнал Джералда Хэмптона со двора – грубого и недалекого верзилу, лишившегося двух передних зубов. Он продолжал рассказывать Колину свою историю, совершенно не подходящую для ушей дамы, только что вошедшей в зал и направлявшейся к дальнему концу стола вместе с капитаном Гейтсом.

Взгляды всех присутствующих устремились в ее сторону. Уставился на кузину и лорд Девон, однако в его глазах не было и тени восхищения; он еще крепче прижал служанку к груди, угрюмо наблюдая за леди Джиллиан из-под набухших век.

Сегодня к ужину она надела простое синее платье, изготовленное, как показалось Колину с его безошибочным взглядом горца, из шерсти ягненка. Впрочем, он знал бы это наверняка лишь после того, как пощупал бы. Волосы Джиллиан спадали на плечи сияющими локонами, забранными назад с лица венком из мелких белых цветов. Она не взглянула на него – или на кого-либо еще, – ожидая, когда Гейтс выдвинет для нее стул справа от ее кузена. За столом теснилось множество солдат, и она казалась слишком хрупкой и совершенно неуместной среди этих грубых, неотесанных болванов. Колин увидел, как она увернулась от крепкой руки, тянувшейся к ней слева. Хэмптон же тем временем приукрашивал свой рассказ подробностями, явно не подходящими для женских ушей. А Эдмунда с ней не было…

Дьявольщина! Как быть с ней и с ее ребенком, когда битва начнется? Колин не думал об этом. Не хотел. Но он определенно не сможет остаться в стороне, когда его люди начнут крошить без разбора всех, кто обитает в Дартмуте. Сможет ли он позаботиться о ней и о мальчике во время сражения? Возможно, не сумеет. А удастся ли вывести ее с ребенком из замка, прежде чем прибудут его люди? Проклятие, ну почему его одолевают эти мысли? Не следовало ему проводить целый день с ней и ее сыном. Он научился не слышать велений сердца, научился не позволять чувствам мешать осуществлению решений, которые необходимо выполнять. Он не хотел брать мальчика, когда этим утром Гейтс сунул его ему в руки. Ему не нужно было вмешиваться в дела д’Атра с этой женщиной. И уж конечно, не следовало учить ее ребенка обращаться с мечом. Это входило в обязанности Гейтса, однако капитан, очевидно, пренебрегал ими. Но самое худшее во всем этом то, что он получил огромное удовольствие от проведенного дня.

Хэмптон толкнул его локтем в бок.

– Она хороша, согласен? Но холодна и невозмутима, как разложившийся труп.

«Это ее защита от таких паршивых свиней, как ты», – подумал Колин. Обмакнув еще один кусок хлеба в миску, он молча кивнул. Прожевав, спросил:

– Почему ребенок не ужинает с матерью?

– Этот мальчик – бастард, а граф не любит, когда ему напоминают, что его высокородная кузина – шлюха.

Колин скрыл свой помрачневший взгляд за кружкой и покосился на леди Джиллиан. Он провел с ней весь день, и все это время она была невозмутима и не проявляла ни малейшего интереса к обитателям Дартмута – только к своему сыну. Нет, она не была шлюхой.

– Кто отец ребенка? – спросил он, не удержавшись.

– Черт его знает, – ответил Хэмптон. – Но только не он. – Он указал на д’Атра, сидевшего рядом.

– В этом вы правы. – Лейтенант подмигнул Хэмптону, утер рот рукавом и склонился так низко над столом, чтобы только ближайшие соседи могли его услышать. – Если бы это был я, она родила бы близнецов.

Солдаты громко рассмеялись. Колин присоединился к ним в их веселье, потому что именно так он и должен был вести себя.

Отсмеявшись, он откинулся на спинку стула, подальше в тень, и продолжил собирать по крохам те важные сведения, которые сообщали ему люди Девона, сами того не ведая. Невольно его взгляд снова скользнул к леди Джиллиан, уткнувшейся в свою миску. Она ни с кем не разговаривала, ужиная среди целой армии мужчин. И не обращала внимания на мрачные взгляды, которые бросал на нее кузен. Резко высвеченный пламенем камина, ее профиль, частично скрытый светлыми прядями, завораживал Колина. Он боролся с собой всю следующую четверть часа, не понимая, почему его взгляд то и дело возвращается к ней. Ему не нравилось, что он был не в состоянии полностью контролировать себя. Вроде бы ничего на него не действовало – ни красивое лицо, ни округлые бедра, по которым хотелось провести ладонями, но все же он то и дело ловил себя на том, что смотрит, как она подносит ложку к губам и осторожно дует на жаркое. Привычка, которую она, похоже, приобрела, когда кормила ребенка.

– Ты сегодня снова опоздала, Джиллиан! – выпалил наконец ее кузен, не в силах больше сдерживать свою злость.

Смех за столом затих, как только раздался резкий голос Девона. Некоторые из мужчин выглядели смущенными – словно знали, что сейчас последует; и было ясно, что их это не радовало. Однако другие, подобные лейтенанту д’Атру, ухмылялись, явно довольные происходящим.

Леди Джиллиан не поднимала глаз от своего ужина и продолжала есть, словно не слышала слов кузена. Видимо, это привело его в ярость. Он столкнул служанку с коленей и потянулся за кружкой.

– Джиллиан, разве я не говорил тебе, чтобы ты не заставляла меня ждать? Я обеспечиваю тебя всем этим. – Он простер руки в стороны, словно преподносил ей сокровища, о которых мечтает любая женщина. – А ты отказываешься подчиняться моим приказам…

– Нужно было накормить Эдмунда, – вмешался капитан Гейтс, бросив на Девона взгляд, призывавший его угомониться. – Ваша кузина очень преданная мать.

– Хотелось бы, чтобы она к тому же умела быть благодарной. Это ведь с моего стола питается ее паршивое отродье.

Леди Джиллиан наконец положила ложку и подняла взгляд на кузена. Глаза ее пылали ненавистью, но голос, когда она заговорила, звучал подчеркнуто холодно:

– Стоит напомнить вам, что это золото моего отца помогает наполнять ваши кладовые, милорд.

– Ах вот как?! – воскликнул Девон. – Гордая, хоть и опозоренная дочь лорда Эссекса подала голос! – Солдаты вокруг нее засмеялись, и ей пришлось сдвинуться в сторону, чтобы уклониться от брызг слюны с кусочками жеваного хлеба. – Какая жалость, что она отвечает мне дерзостью. Ох, если бы я не был таким великодушным, то мог бы бросить ее сына…

– Ее опоздание к столу – моя вина, – перебил графа Гейтс. – Я оставил ее под надзором д’Атра, а он не отвел ее в замок вовремя, чтобы как следует позаботиться о ребенке.

Лейтенант насупился и пробурчал:

– Она отказалась уходить и вместо этого позволила баст…

– Да ну?! – резко перебил Гейтс. – Значит, она, мой лейтенант? Вы подчиняетесь приказаниям женщины?

Колин неподвижно сидел на своем месте, но у себя на коленях он потирал пальцы, жалея, что между ними нет рукоятки кинжала. Они говорили о леди так, будто ее здесь не было, а она по-прежнему хранила молчание. Почему? Ни одна из женщин в Кэмлохлине не стала бы терпеть подобное обращение. Почему же эта терпит? Держать себя в руках – это одно. Но позволять кому-то так говорить о ней – совсем другое дело. И почему опять же Гейтс возложил вину на своего человека, а не на чужака, который и был виноват? Ведь это он, Колин, задержал леди, слишком долго занимаясь с ее сыном. Проследив за взглядом Гейтса, он понял, что капитан защищал не его, а леди Джиллиан и ее ребенка.

– Вы должны выполнять то, что я вам говорю, – продолжал капитан, снова обернувшись к лейтенанту, – а не то, что скажет она или кто-либо еще. Понятно?

Д’Атр стиснул зубы и кивнул. Потом пробормотал:

– Да, капитан, понятно.

Знал ли Гейтс о низменном влечении своего лейтенанта к леди Джиллиан? Скорее всего нет. Колин сомневался, что капитан позволил бы д’Атру одному оставаться с ней, если бы знал. Наверное, следовало бы рассказать Гейтсу, как отчаянно его помощник стремился оказаться с ней наедине, но он, Колин, не станет этого делать, потому что не может рисковать. Ему нужно завоевать доверие этих людей, а леди Джиллиан и ее сын – не его забота. По крайней мере в данный момент.

– Лейтенант д’Атр! – окликнул офицера Девон, покачивая кружку в руке. – Теперь, когда вас как следует пропесочил ваш капитан, почему бы вам не рассказать мне, что именно она позволила своему бастарду?

Гейтс со вздохом прикрыл глаза. Открыв их снова, он устремил взгляд на леди Джиллиан и не сводил с нее глаз, пока лейтенант говорил.

– Она позволила ему весь день играть с Кэмпбеллом.

– Да?.. – Острый взгляд Девона метнулся к Колину. Граф приподнял одну бровь, разглядывая горца так, словно увидел впервые. – Весь день, говорите? Скажите мне, мистер Кэмпбелл, вы считаете мою кузину… Хм… какое слово вы, шотландцы, обычно употребляете? Милашка?

Колин посмотрел на леди Джиллиан, сгорая от ненависти к графу, унижавшему ее для собственного удовольствия. И ему совсем не хотелось добавить ей боли.

– Да, – ответил горец, – мы, шотландцы, используем именно это слово.

– Ну что ж… – Девон отсалютовал ему кружкой и улыбнулся. – Можете любоваться ею сколько угодно, но посмеете засадить ей – и полетят головы.

– Джеффри! – Возмущенная леди Джиллиан швырнула на стол салфетку.

– Кузина, к чему такая щепетильность? – Девон откинулся на спинку стула, делая вид, что поражен ее реакцией. – Каждый мужчина за этим столом знает, что ты шлюха. Да что там?! Доказательство находится как раз над нами. Стоит только подняться по лестнице, чтобы его увидеть.

Джиллиан вскочила на ноги, глядя на кузена… даже с чем-то более темным и зловещим, чем просто ненависть. Когда граф приказал ей сесть на место, Колин едва не улыбнулся, услышав ее отказ.

– Я иду спать, – заявила она, бросая кузену вызов. – Капитан Гейтс, можете меня не провожать, потому что сейчас все собрались здесь.

Тем не менее капитан поднялся с места. Прежде чем уйти, Джилллиан посмотрела на Колина. Это был короткий мимолетный взгляд, не замеченный никем, кроме него.

Когда она покинула зал, Колин вновь сосредоточил внимание на сотрапезниках. Он не думал о том, что означал этот ее взгляд. Возможно, он был выражением признательности или же подтверждением того, что она так же остро ощущала его присутствие, как он – ее. Он по-прежнему весело смеялся, подавляя настойчивое желание прикончить Девона раньше назначенного срока. И ему сложно было забыть тот факт, что леди Джиллиан удостоила взглядом только его, отказывая в этом кузену и всем остальным мужчинам за столом.

Если бы Колин мог, он бы охотно помог ей и ее ребенку выбраться из Дартмута, прежде чем ад разверзнется у дверей замка. Но ему не было дела до того, что станет с ней до или после этого. Он жаждал битвы и крови, и вскоре именно это он и получит.

Да, только на этом следовало сосредоточиться. Постоянные тренировки позволяли ему держать свою голову и тело в надлежащей форме для выполнения стоявшей перед ним задачи.

– Кто из вас будет биться со мной на утренней тренировке? – спросил горец.

– Черт вас возьми, Кэмпбелл! – воскликнул, повернувшись к нему, Хэмптон. – Вы и завтра собираетесь заняться этим?

– Конечно. А как же, по-вашему, мы сможем сражаться с вражеской армией, возникни такая необходимость, если месяцами не будем прикасаться к оружию?

Волосатый гигант рассмеялся и приветственно поднял вверх свою кружку.

– Меня не тревожит схватка на поле боя с жалкими остатками лейб-гвардии короля Якова, – заявил он. – Я врежусь в самую гущу врагов, укладывая двоих одним ударом.

Все остальные вокруг стола разразились радостными криками и опорожнили свои кружки. Колин же ощутил укол разочарования при мысли о том, каким жалким противником окажется любой из них.

– Солдат не должен недооценивать своих врагов, – заявил Девон. – Армия, которая так поступает, обычно бывает разбита. – Он посмотрел Колину в глаза. – Завтра они все будут тренироваться с вами.

В зале воцарилась тишина – впервые за весь вечер. Все хмурились, и никто больше не смеялся.

– А может, – прорычал вдруг Хэмптон, придвигаясь ближе к горцу и прожигая его злобным взглядом, – мы все будем тренироваться с вами одновременно?

Колин поднес кружку ко рту, затем поставил ее и поднял глаза на великана.

– Значит, вы ожидаете, что я один разгромлю ваших противников за вас?

Д’Атр расхохотался, и Хэмптон сразу же перевел взгляд на него.

– Я же говорил тебе, что этот чужак – заносчивый хвастун, разве нет? – проговорил лейтенант.

Его огромный друг утвердительно кивнул и так толкнул Колина, что тот пошатнулся вместе со стулом.

– Посмотрим, каким он будет заносчивым после того, как я разделаюсь с ним, – проворчал Хэмптон.

– Поосторожнее со мной. – Колин улыбнулся и, подавшись вперед, хлопнул гиганта по спине. – Позже вам захочется видеть меня живым – и на вашей стороне.

– Я уже сражался с вами, горец! – напомнил ему д’Атр со смехом. – Вы будете среди первых из тех, кто умрет.

– Тогда, наверное, мне лучше потренироваться еще и вечером.

Лейтенант и его люди, казалось, сразу протрезвели при этих словах; они бросали опасливые взгляды на Девона в надежде, что тот не расслышал.

– Капитан Гейтс будет тренироваться с вами сегодня вечером, Кэмпбелл. Возможно, вам удастся убедить его усерднее заниматься с людьми, не то я начну думать, что он хочет проиграть войну.

Колин молча кивнул. Очень любопытно… Неужели Девон говорил всерьез? Неужели считал, что капитан и впрямь хотел проиграть?

– Я сам буду сопровождать вас во двор, когда он вернется. – Граф поправил парик и с улыбкой посмотрел на служанку, наполнявшую его кружку. Прежде чем она отошла, он шлепнул ее по пышному заду, потом вновь повернулся к Колину. – Хочу посмотреть, стоите ли вы тех денег, что я плачу вам.

– Надеюсь, что не разочарую вас, милорд, – сказал Колин, отсалютовав ему кружкой. Если судьба будет к нему благосклонна, Девону тоже захочется скрестить с ним меч. И тогда он заставит мерзавца заплатить за то, что снова назвал свою кузину шлюхой.

Глава 6

Большую часть утра Джиллиан провела в комнате Эдмунда. Они вместе позавтракали, прочли три книжки и раз десять сыграли в «крестики-нолики». Но мальчик постоянно просился во двор, горя желанием встретиться с Колином Кэмпбеллом. Эдмунд то и дело говорил о нем, в очередной раз с ликованием рассказывая, как он одолел дружелюбного незнакомца во время их схватки на палках вчера днем. Джиллиан же тихонько вздыхала. Больше всего на свете ей хотелось дать сыну то, чего он жаждал, но мистер Кэмпбелл все утро не покидал внутренний двор. Она знала об этом, потому что Эдмунд бессчетное количество раз тащил ее к окну посмотреть, закончил ли его новый друг тренироваться с солдатами гарнизона. Взяв мальчика на руки, она наблюдала, как этот наемник сражался с шестью солдатами одновременно. Мать с сыном невольно нахмурились, потому что некоторые из солдат рассмеялись, когда горец под натиском нападавших припал на одно колено. Однако он не сдался и стремительно вскочил на ноги, чтобы встретить нападавших. Казалось, он упивался битвой и был полон решимости продолжать, пока не упадет бездыханным. Что в ближайшее время ему, похоже, не грозило. Он снова перешел к оборонительной тактике и сражался так, словно старался измотать противников, а не победить их.

Капитан Гейтс тоже был там вместе с остальными. Значит, ей придется послать одну из шлюшек Джеффри во двор, чтобы позвать его, если понадобится покинуть комнату. Но так ли уж ей хочется наблюдать поражение мистера Кэмпбелла с близкого расстояния? Хочет ли она, чтобы Эдмунд это увидел?

– Он сказал, что мы сможем поупражняться сегодня, – заявил малыш.

Джиллиан ласково улыбнулась сыну:

– Боюсь, его тренировка с солдатами будет продолжаться весь день. – Может, ей удастся найти несколько палок и самой позаниматься с малышом? – Возможно, ты увидишься с ним, после того как немного поспишь.

– Я не хочу спать.

Да и с чего бы ему хотеть? Снова вздохнув, Джиллиан крепче прижала к себе сына и поцеловала в пушистую головку. Ей и впрямь следовало изучить побольше игр, чтобы играть с ним.

– Может, дочитаем историю о приключениях Колумба?

Мальчик отрицательно помотал головой, глядя во внутренний двор.

Джиллиан проследила за его взглядом и увидела, как последнее пополнение гарнизона отбивается от очередной группы атакующих. Кэмпбелл… Что ей известно об этом клане c шотландских гор? Совсем немного. Только то, что это – могущественный клан с крепкими связями в парламенте. Но каким образом мистер Кэмпбелл оказался в наемниках? И почему она не может забыть, какими глазами он смотрел на нее прошлым вечером за ужином? Пытливыми, подобными обжигающим углям в пламени очага – особенно после того, как Джеффри раскрыл свой мерзкий рот. О, она готова была убить кузена прямо там, перед всем его гарнизоном. Интересно, как бы поступили солдаты, если бы она выхватила кинжал, спрятанный у нее под одеждой, и вонзила ему в сердце?

Джиллиан поспешно выкинула Джеффри из своих мыслей, заменив кузена воспоминаниями о голосе наемника и о том, как он улыбался Эдмунду, когда они сражались на палках вчера во дворе. Не сошла ли она с ума? Она боялась даже подумать, что сделает Джеффри, если заметит хоть малейший интерес к горцу с ее стороны. Но ее интересовал вовсе не он, а лишь новые сведения, которые она могла раздобыть, чтобы затем передать Вильгельму. Какой смысл в чем-то еще? Она ведь уже не наивная дурочка, ищущая чего-то сверхъестественного, ошеломляющего, волнующего душу. Такого вообще не существует. Ох, не следовало разрешать Эдмунду играть с ним… Не стоит зря тратить время, пытаясь отыскать хорошее в мужчине просто потому, что он был добр с ее сыном.

Она радостно улыбнулась, испытав огромное облегчение – как и ее захлопавший в ладоши сын, – когда два последних противника Колина побросали свои деревянные мечи и, задыхаясь, заявили, что на сегодня с них хватит. Он продержался дольше их всех. А все остальные сказали, что надо отдохнуть. И все они выглядели вконец измотанными. Может, они и наносили ему удары в такие места, что на поле боя он давно был бы мертв, но при отсутствии настоящего смертельного удара Колин выстоял один против всех. Более того: хотя рубаха на нем была мокрая от пота и липла к груди и плечам, он, казалось, готов был снова сразиться с ними.

Словно почувствовав ее взгляд, он посмотрел вверх, на окно. Его точеные черты смягчились, и он поднял руку в немом приветствии.

Джиллиан определенно не собиралась махать ему в ответ. К тому же его приветствие относилось вовсе не к ней – она поняла это мгновением позже, увидев, как Эдмунд радостно размахивает над головой ручонкой.

– Теперь мы можем спуститься во двор?! – крикнул ее сын. Но Колин находился слишком далеко и не мог услышать мальчика.

Горец еще какое-то время смотрел на окно, потом повернулся и куда-то пошел.

Джиллиан опустила сына на пол, затем плотно закрыла окно и заперла ставни.

– Капитан Гейтс скоро придет за нами. – Она наклонилась к сыну, так что их глаза оказались на одном уровне. – Что мы узнали о терпении?

– Это добродетель! – Эдмунд улыбнулся, гордясь тем, что запомнил. А она гордилась своим сыном.

– Отлично! – Джиллиан рассмеялась и привлекла мальчика к себе, чтобы поцеловать его мягкие пушистые локоны. – А теперь… Почему бы нам не поиграть вместе на лютне, пока наш славный капитан не придет за нами?

Бросив тоскливый взгляд на закрытое окно, мальчик кивнул и сунул в рот палец.

– Ты научишь меня новой песне, мама? – спросил он, не вынимая палец изо рта.

Джиллиан уже протянула руку, чтобы достать свой любимый инструмент, но, услышав вопрос малыша, обернулась, изобразив недоумение.

– Ты думаешь, что сможешь выучить еще одну?

– Я могу выучить все, разве нет?

– Да, дорогой. – Она улыбнулась, протягивая сыну лютню меньшего размера. – Конечно, ты можешь. Никогда не позволяй никому говорить иначе.

Джиллиан ждала, когда Эдмунд усядется и возьмет первую ноту, но тут в дверь постучали. Она поняла, кто это, потому что стучавший не вошел сразу же, а ждал, когда она предложит ему войти.

– О, капитан… – Она отложила в сторону лютню и поднялась на ноги. – Благодарю, что пришли за нами.

Он выглядел так, словно получил от нее удар ногой в живот.

– Я не заслужил благодарности, оставив вас здесь взаперти на весь день. Простите меня.

Джиллиан, ласково улыбаясь, похлопала его по руке.

– Это вполне понятно. Ваши солдаты наконец проявили интерес к чему-то иному, чем выпивка.

– Да, верно… – Его губы скривились в усмешке. – Жажда крови вместо заносчивой болтовни.

– Что заносчивого в тех, кто признает, что необходимо поупражняться?

Джордж пожал плечами и в задумчивости пробормотал:

– Заносчивость в том, что он делает с моими людьми. Они одерживают над ним победы, но он не сдается. Они изматываются и выдыхаются, осыпая его ударами, – продолжал Гейтс, – но когда думают, что победили, он снова бросает им вызов, приглашая к схватке. Я сам тренировался с ним вчера вечером, и теперь у меня болит и ломит все тело. А он сегодня вышел на тренировочную площадку против целой армии. Это и есть заносчивость.

Отвернувшись, Джиллиан рассмеялась и взяла пару сачков, висевших на стене.

– Он еще молод, вот и все.

– Да, верно, – согласился Джордж. – Он всего лишь на несколько лет старше вас… и так же красив.

Джиллиан вздохнула и укоризненно покачала головой. Она понимала, что капитан обеспокоен последствиями ее возможных действий, поскольку это касалось Эдмунда. Ведь если она сделает какую-нибудь глупость, например, попытается сбежать из Дартмута с наемником, Джеффри отыщет ее и отберет у нее сына. Но она далеко не глупа.

– Мой славный капитан, – проговорила Джиллиан, взяв Эдмунда за руку, – вы тоже очень красивы, но я же не просила вас увезти меня отсюда.

– Я думал об этом.

Джиллиан остановилась, и сердце замерло у нее в груди. Улыбка же, с которой она смотрела на сына, померкла. Никогда прежде Джордж не говорил ей ничего подобного. Почему же он сказал это теперь? Она повернулась к нему и обнаружила, что его обычное самообладание ему не изменило.

– Видите ли, если я…

Она вскинула руку, призывая его замолчать. Джордж хотел избавить ее от этого жалкого унизительного существования, и за это она была ему признательна. Но она не могла допустить, чтобы он рисковал ради нее жизнью.

Хотя он и был капитаном гарнизона, солдаты не были ему преданы. Если бы он увез ее от Джеффри, ему не удалось бы обеспечить ее безопасность и укрыть от тех, кто наверняка бросился бы за ней в погоню. Нет, она сама спасет себя и своего сына. А Джордж – ее единственный друг, и в данный момент большего ей и не нужно.

– Я бы никогда не позволила вам или вашей милой жене пожертвовать жизнью ради меня. Вы понимаете это, капитан? Я просто неудачно пошутила. Никогда больше не напоминайте мне об этом.

– Как вам угодно, миледи. – Капитан перевел взгляд на Эдмунда, ибо прекрасно знал, что слезы, блеснувшие в глазах Джиллиан, смущали ее. – Чем вы собираетесь заняться сегодня? – спросил он, когда они уже выходили из комнаты.

– Рыбной ловлей. – Она с улыбкой подняла вверх палку с прикрепленной к концу сеткой.

Подражая матери, Эдмунд тоже поднял вверх сачок, только гораздо меньшего размера.

– Мама, а Колин сможет пойти с нами? – спросил он неожиданно.

Капитан посмотрел на мальчика, затем неодобрительно взглянул на его мать. Та, пожав плечами, пробормотала:

– Он очень нравится Эдмунду, Джордж, не мне. И вообще, какой от этого вред?

– С чего мне лучше начать, на ваш взгляд? – спросил капитан, заложив руки за спину. Лицо его все больше мрачнело, и Джиллиан заподозрила, что ему сейчас ужасно хотелось придушить ее.

– Что бы вы там ни думали, – поспешно сказала она, – игры не опасны, а маленьким мальчикам нужно играть. – «А мне необходимо узнать что-нибудь новое, чтобы убедить Вильгельма Оранского сдержать свое обещание». – Раз уж вы не хотите учить его каким-нибудь играм иногда, то пусть тогда проводит время с мистером Кэмпбеллом.

– Но мы о нем ничего не знаем, – возразил Джордж.

– Мы знаем, что он умеет играть в «крестики-нолики» и охотно играет с Эдмундом. Я не такая дура и не позволю ему – или любому другому мужчине – снова обмануть меня. Разрешите ему немного скрасить дни Эдмунда здесь. Вам нечего бояться подвоха с моей стороны.

Джордж стиснул зубы, сдерживая дюжину аргументов, готовых сорваться с его языка.

– Хорошо, – наконец выдавил он. – Но я буду безотлучно находиться при вас.

Он так и делал всегда. Он был ее защитником, и Джиллиан была бесконечно благодарна ему за это.

– Мама, думаешь, он умеет ловить рыбу?

Она подняла взгляд на капитана, и тот, пробормотав что-то неразборчивое, ответил:

– Скоро мы это выясним.

«Скоро» наступило слишком уж быстро. Как только они вышли из замка, Джордж знаком подозвал к себе горца. Джиллиан же старалась смотреть на что угодно вокруг – только не на него.

Но ей это плохо удавалось, и она украдкой бросала на него взгляды, когда он приближался к ним. Его одежда была далеко не такой свежей, как мундир капитана Гейтса, но он выглядел намного привлекательнее в своих обтягивающих бедра бриджах и влажной рубашке, небрежно заправленной под отягощенный оружием ремень. Джиллиан вдруг почувствовала, что хочет улыбнуться ему, словно юная дурочка, жаждущая быть ослепленной мужчиной.

Но она уже совсем не та девочка. И больше никогда ею не станет.

– Ах, наконец-то явился достойный соперник!

Его низкий звучный голос вновь привлек к нему взгляд Джиллиан, и она тотчас обнаружила, что он обращался к Эдмунду. К тому же он еще и подмигнул ее сыну!

– Кэмпбелл!.. – рявкнул Джордж. – Мы идем ловить рыбу!

Друг Эдмунда взглянул на их сачки, затем на мгновение задержал взгляд на лице Джиллиан. Но даже мгновения хватило, чтобы она ощутила его заботу о ней, и от этого все ее нервы словно опалило огнем.

– Вы идете с нами, ясно?

Мистер Кэмпбелл прищурился при этом приказании капитана, но больше ничем не выказал своего отношения к ситуации. По его виду нельзя было понять, доволен он или раздражен перспективой провести почти весь день с сетью в руке вместо меча.

– Тебе понадобится сачок, Колин, – заметил Эдмунд и потянулся к руке горца.

– Конечно, понадобится, – подтвердил наемник, накрывая маленькую ладошку Эдмунда своей огромной ладонью.

– Вы можете воспользоваться моим, – сказала Джиллиан.

Три пары глаз мгновенно обратились к ней. Но взгляд только одних глаз полностью завладел ее вниманием – захватывающий взгляд обжигающих глаз горца. У Джиллиан пересохло во рту. А глаза горца вдруг потемнели, подернувшись легкой зеленоватой дымкой. Со слабым подобием улыбки он принял сачок, который она ему протянула.

– Какая рыба здесь водится? – спросил он, обращаясь к капитану.

– Не знаю. Они ни разу ни одной не поймали.

Его улыбка стала значительно шире, так что открылся ряд ровных белых зубов. Причем эта улыбка придавала ему некоторую уязвимость, сделавшую его еще более прекрасным, чем прежде.

Всего мгновение потребовалось Джиллиан, чтобы прийти в себя и осознать, какое зрелище они все трое сейчас, должно быть, представляли, шествуя вместе, как семья, направляющаяся провести день на природе. «Дурочка», – отругала она себя, стараясь не замечать гнетущую пустоту в груди, заставившую сердце болезненно сжаться. Ох, она ведь тосковала о том, чего у нее нет, о том, что она не сможет дать Эдмунду. Расправив плечи, Джиллиан потянула сына за руку, отрывая его от наемника, и поспешила следом за Джорджем.