Текст книги "Ласковое лето. Сборник рассказов"

Ласковое лето
Сборник рассказов
Вита Новикова

© Вита Новикова, 2023

ISBN 978-5-0059-7353-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ласковое лето

Ну в последний раз, пожалуйста!

У моей сестры был восхитительный летний костюм из дорогого лилового шелка – летящая юбка солнце-клеш и нарядная блуза с воротником стоечкой. Манжеты пышных рукавов и линия застежки были украшены крошечными жемчужными пуговками. Она сама сшила этот ансамбль со свойственным ей энтузиазмом и любовью ко всему легкому и элегантному. Прохладный тонкий шелк струился и переливался при любом движении, завораживая необычайным блеском. От «произведения искусства» я не могла отвести взгляд, когда сестра впервые мне его показала, ведь к моим темно-каштановым волосам и зеленым глазам удивительно шли любые оттенки фиолетового – от нежно сиреневого до пурпурного.

Проснувшись ранним утром от ласковых лучей солнца, щекотавших мне веки, я подумала: «Отличная погодка. Неплохо бы поехать сегодня к Нинке, от нее спуститься на пляж, а там вместе поплавать и позагорать».

Моя шустрая и смешная подружка Нинель жила в небольшом курортном поселке, расположенном в тридцати минутах езды от города. С балкона моей подруги на девятом этаже можно было часами любоваться черепичными крышами старых домов, зеленью приморского сада и синевой бескрайнего моря. Вид сверху был настолько восхитительным, что изредка приезжая в гости к Нинке, я хватала краски, кисти и бумагу, усаживалась в плетеное кресло на балконе и пыталась изобразить загородный пейзаж в спонтанном художественном порыве. Картину, на которой мне удалось запечатлеть склон горы, крыши домов и часть морского залива на закате, я подарила Нинке на долгую память, а она сохранила красочный пейзаж и спустя годы мне его преподнесла как артефакт нашей дружбы.

Задумав поехать прямо с утра к подруге, я попросила у своей сестры ее лиловый костюм-двойку, чтобы фасонисто выглядеть в удобной обнове.

– Не дам, – коротко бросила мне сестра, занятая приготовлением завтрака.

– Ну дай, – канючила я, – ну, пожалуйста!

– Не думаю, что это хорошая затея – ехать за город и идти с Ниной на пляж, тем более в моем костюме. Мне не нравится твоя боевая подруга, – заметила сестра.

– Зато с ней не скучно и прикольно, – заступилась я за Нинель. – В последний раз, можно? Обещаю, что больше я летний костюм никогда не попрошу.

– Ну хорошо, – смилостивилась «государыня», – но только в последний раз. И если тебе так приспичило уехать, то возвращайся поскорее, мне нужна твоя помощь.

– Да-да, – поспешила я ее заверить. – Мы быстро, туда и обратно. На пару часиков сбегаем с подругой в море окунуться и сразу домой. А костюмчик верну тебе как новенький, не беспокойся.

– Да я и не беспокоюсь. Смотри только не порви его. Знаю же, что будете по камням лазить с Нинкой. Там в поселке и пляжа-то нормального нет, одни камни да валуны.

– Ничего, мы осторожно.

На ходу схватив с тарелки блинчик и забросив в холщовую сумку полотенце, я быстро ретировалась, пока сестра не передумала и не вернула меня. В результате я взяла у нее только нижнюю часть костюма, а майку надела свою. Тем более, что день намечался жаркий и в блузе с длинными рукавами мне стало бы душно во время поездки. В реющей на ветру и блестящей на солнце юбке, я быстро добежала до остановки, а оттуда рейсовым автобусом добралась до поселка, где жила Нинка. Подруга была уже во всеоружии, встречая меня в соломенной шляпе на голове и солнцезащитных очках на смешном облупленном носу. В руках она держала полотенце и маску для ныряния, а на ногах у нее были шлепки-сланцы, которые летом продавались во всех палаточных магазинах, жутко неудобные, кстати. Мы обменялись приветствиями и тут же помчались вниз к морю по известным только нам тропинкам. Я старалась сберечь роскошную юбку, поэтому чуть отставала от Нинки и ступала по тропе как можно осмотрительнее.

– Как поживаешь, Красотка? – на ходу поинтересовалась Нинель. – Кстати, очуменная юбка! Где взяла?

– Где взял, где взял – бутылки сдал, – рассмеялась я, – Юбку мне сшила одна искусная мастерица.

– А что там в городе? Как делишки как детишки?

– Своими еще не обзавелась, ты знаешь, воспитываю племянников, – отшутилась я. – А в городе, как всегда, всё пучком: отдыхающие отдыхают, а местные работают.

– Я пригласила ребят, чтоб присоединились к нам. Позвонила им вчера вечером и пообещала сытно накормить после купания – сказали, что приедут.

– И кого позвала? – живо поинтересовалась я.

– Ну, как всегда, Красотка, ты что ли не знаешь? Костика, Егора и Пашу Бушу. У Кости есть Жигули девятка и с ним приедут все, кто сможет, – добавила она.

– Нет, они не приедут, – сказала я, а Нинель аж притормозила на ходу и удивленно спросила:

– Это почему же?

– Потому что сегодня утром я слышала сквозь сон, как ребята куда-то собирались, громко двигали стульями и топали как слоны. Спозаранку не дали мне поспать. Ты не забывай, что парни живут прямо над нами, на верхнем этаже, откуда каждый звук слышен, а тем более, когда такая толпа по головам ходит.

– Интересно, куда они собрались? Вроде бы мой папа на сегодня планировал выходной.

– Думаю, они все же уехали, раз так активно двигались с утра, а ты, выходит, не в курсе?

Нинок пожала плечами – в этот раз она что-то пропустила. У ее отца был грузовик, который перевозил крупные кирпичи из ракушечного карьера на строительные площадки, а помощники загружали «ракушку» в машину, получая оплату в долларах, что в то время считалось шиком. Праздная молодежь и студенты на каникулах, вроде нас с Нинкой, смотрели на работающих как на успешных предпринимателей, а парни никогда не скупились – покупали для всей компании лакомства к чаю, водили девушек в кафе и нередко приглашали на видеофильмы в кинозал по соседству.

Мы дружили одной большой компанией, вместе ходили гулять по набережной, иногда выезжали за город на мотоциклах и авто. Вечерами любили поиграть в футбол и волейбол, а потом дружно шли на пляж купаться в теплом и спокойном море. Таким было наше яркое, полное задора и энергии лето.

– Ну вот мы и пришли. Ох, как жарко! – воскликнула Нинка, и вскарабкалась на высокий волнорез. Моя подруга быстро скинула шлепки, запихнула майку, шорты и солнечные очки в свою огромную шляпу и, чуть присев, дельфинчиком нырнула в воду. Море было волшебным, оно шептало нежные слова и шелестело, обнимая ласковыми волнами, как руками, каменные валуны. Я аккуратно спрятала шелковую юбку под матерчатой сумкой, сверху разложила полотенце и прыгнула в воду вслед за подругой. Жара усиливалась, а море было прохладным и приятным. Мы брызгались и резвились, но одним глазком я не забывала следить за вещами, тем более, что мое полотенце белело на высоком сером камне, и мне было отлично его видно.

Людей в море и на берегу было не много – кто-то загорал, а кто-то плавал. Мне помнится, недалеко от нас крутился мужик, он бродил между камнями и что-то собирал, может мидии, а может золото древнего Пантикапея, кто его знает? Я плавала, наслаждаясь морской прохладой, и за бродягой не следила. Вволю накупавшись, мы с подругой вскарабкались на волнорез и очень удивились, не обнаружив там полотенец и одежды. Наши вещи были сброшены кем-то в воду, и Нинке пришлось изрядно понырять, чтобы достать со дна пляжные принадлежности. На сушу были доставлены две пары шлепанцев, размокшая соломенная шляпа, белое полотенце, солнцезащитные очки, моя матерчатая сумка и в ней нетронутый кошелек, короткие Нинкины шорты и обе наши майки. Но чудесной, новенькой, парящей на ветру юбки, пусть даже и мокрой, среди вещей не оказалось. Мои глаза наполнились слезами.

– Что же делать, Нинка? Что я скажу сестре? – хныкала я. – Обещала в последний раз взять ее вещь. – Что? В последний раз? Я остановилась на полуслове и до меня дошел смысл сказанного. Вот так значит? Своими словами яму вырыла. Лиловую юбку от костюма-двойки мы видели в последний раз сегодня перед купанием и, вероятно, никогда больше не увидим.

– Давай еще нырять! – с энтузиазмом вскричала Нинка. – Может ее сдуло ветром и она на дне лежит.

– Не стоит, – потухшим голосом ответила я. – Нырять больше не нужно, вода прозрачная, и так всё видно. Нет ее там, на дне.

Пройдясь по валунам туда-сюда, мы поняли, что зря теряем время и молча побрели домой в мокрой одежде. Нинка натянула на голову свою шляпу с полями, уныло провисшими соломенным жмыхом, а мне в утешение дала темные очки, чтобы солнце не резало мои заплаканные глаза. Мы молча карабкались по тропинке вверх в сторону дома, а потом Нинель стало скучно и она попыталась меня развеселить. Фантазия выдумщицы бурно разыгралась:

– А представь, сейчас тот мужик, что возле нас крутился, идет по поселку с голым торсом, весь облепленный тиной и мидиями, и радуется удачному «улову». Вот, говорит, какую я юбку красивую у девок отжал! Будет чем перед товарищами похвастаться. Нет, ну ты посмотри на него – кошелек не взял, на деньги твои не позарился, а юбку девчачью спионерил. Вот потеха!

Я прыснула со смеху, живо представив себе ловца мидий, бредущего по поселку как абориген. В моем воображении он шел по камням босой, волосатый, с бусами из ракушек на грязной шее и в моей лиловой юбке. А вот мне самой пришлось обернуть хорошо отжатое полотенце вокруг талии и через весь поселок, делая вид, что так было задумано, такая нынче мода, идти домой.

Верхнюю часть от костюма мне потом сестра сама подарила и даже не сильно ругала за потерянную юбку. Я долго носила лиловую блестящую блузу, составляя новые ансамбли с юбками и брюками, и она оставалась моей любимой еще много лет.

Егор и наши «погремушки»

Клички всем раздавала моя подруга Нинка Кислова. Она делала это метко и остроумно, как говорится, не в бровь, а в глаз. Как будто дарила человеку новую фамилию вместо старой. Ну, например, я спрашиваю у Нинки:

– Какой Саня тебя в кино пригласил? – а она отвечает:

– Саня-У, – и мне сразу становится понятно, о ком идет речь, потому что другого Сани-У в нашей местности нет.

– А почему ты дала ему прозвище «У»? – продолжаю допытываться.

– Потому что он увалень.

– А почему увалень? – никак не унимаюсь я.

– Потому что ходит вперевалочку, всё делает не спеша и даже думает медленно.

Я, как и Нинка, давно уже заметила, что сначала Саня внимательно к человеку присматривается, минуты две-три хранит молчание, а потом только здоровается, когда тот уже отчаялся что-либо от него услышать.

– Вот ты ему, к примеру, говоришь: «Здравствуй, Саня!». А он тебе: «У!» и тишина, – продолжает Нинель объяснять придуманную ею кличку. – Паузу выдерживает, как актер в театре. «Привет, Нинка», потом уже скажет, когда я отойду от него метров на пять. Смотрит мне в спину и, похоже, думает: «А достойна ли вообще эта Нинка, чтобы я с ней здоровался?» – Вот какой он, наш Сашка Увилин, сам себе на уме.

Интересно было наблюдать за ним, когда Александр впервые влюбился. Для себя он решил: любовь – это всерьез и надолго. Сашка жил в том же доме, где и моя сестра, но только на нижнем этаже. Он стал частенько захаживать к нам в гости, чтобы позвонить своей подруге, с которой недавно познакомился. Телефон стоял у нас в прихожей, поэтому своими разговорами парень никому не мешал. Вот придет, бывало, Саня, сядет на тумбочку у двери, наберет номер своей любимой и ждет. Поздоровается с ней: «Приии-вееет!» Не спеша здоровается, растягивая слово приветственное. Она ответит ему и потом воркует, воркует с ним, не останавливается часа два. А он ей в ответ свое коронное – «У!» и опять молчит. Слушает ее веселый щебет, улыбается блаженно. Потом Саня так и женился на девочке той задорной и симпатичной. Было заметно, что ее говорливость и резвость компенсируют его сдержанность и медлительность.

А еще, к примеру, наш общий друг Егор Бероев – ведь рассмотрела же хулиганка Нинка, подметила, что у человечка зубы штакетником выстроены. Всем глаза открыла – у Егорки зубы шифером, Егор – Бобер. Из девчонок никто не замечал за ним недостатков. Все, наоборот, красавчика боготворили и талант его восхваляли. Еще бы! Неплохо поет парень, солирует в инструментальной группе, играет на синтезаторе, мускулатуру качает, чтобы отлично выглядеть, и рассказывает всем, какой он успешный. Голос у молодого человека приятный, глаза томные, сам высокий, крепкий и загорелый. Брюнет к тому же! Ну чем не мечта всех девушек? А для Нинки Егор – Бобер, весело ей. Смеется над парнем и красоты его не замечает. Не берет ее магия зеленых глаз, обрамленных густыми ресницами.

Егорка хоть и красавчиком был, но воспитанием явно не блистал и тактом не выделялся. Соберет, бывало, девчонок вокруг себя и давай на «клаве» играть и песни трогательные петь: «Не найти здесь людям рая…» О несчастной любви поет, глаза прикрывает и мечтательно улыбается. А сам фальшивит безбожно, будто на гребне волны в ноты въезжает, но всё равно в них не попадает. Я-то как музыкант разбираюсь в полутонах, однако сижу с девчонками рядом и сама его пением заслушиваюсь. Распознаю́ я и лажу в аккордах, но молчу, внимаю песне как и другие девушки, потому как красив, каналья! И как сморозит какой-нибудь глупый афоризм наш «каналья», аж неловко за него становится. Или, бывает, воздух подпортит громко. Девчонки все визжат, руками машут, носы затыкают и дурачком Егорку называют, а он в ответ хохочет, от радости аж похрюкивая.

К мальчишкам в гости мы бегали на третий этаж. Ну, я уже рассказывала, что молодые люди там живут общежитием – все те, кто ездит на работу с Нинкиным папиком, и еще те, кто не местный, а иногородний, Егорка в их числе. Он никогда себя с приезжими не ассоциировал, а говорил всем, что родился и вырос здесь, так что мы, коренные жители, всегда считали его своим. Как-то раз моя подруга Ирина уличила Егора в том, что он не местный. А он так выразительно глянул на нее и с гордостью сказал: «Девочка, тебе не мешало бы подучить мою биографию!»

И действительно, почему бы в школьные учебники наряду с биографиями великих людей, писателей, например, художников или поэтов, не включить заодно летопись жизни и творчества Егора Бероева? Вот ведь у человека какое самомнение!

Поднялась я на этаж, где ребята живут, чтобы Егорушку проведать – услышала звуки клавишных, сидя у себя дома на втором этаже, и решила зайти к нему на огонек, пение его «ангельское» послушать. В тот день все уехали на заработки грузить кирпич. На ракушку, как они здесь говорят, а это чудо видать проспало, да и зачем работать, если можно с утра хорошо выспаться и заняться любимым делом.

Я стучусь в дверь, прохожу в гостиную и вижу, что никого из парней на этаже нет, только один Егорка за Коргом сидит (тогда это были самые крутые клавиши) и песню свою любимую напевает: «Не найти здесь людям рая» и че-то там, че-то там. Смысл у песни такой, что жизнь коротка, и не встретить нам на планете Земля ни любви, ни счастья. Так и не знаю, сам он эту композицию сочинил или нет, но она будто срослась с ним, и он представлял ее как свою.

– Егор, ты давно не спишь? – спрашиваю парня. – А я, представь, услышала музыку и решила зайти. Может кофе будешь? Я вот и печенье тебе принесла.

– А, это ты, Красотка? Ну заходи, не бойся, – приветливо заулыбался Егорка и потянулся за тарелкой, – Кофе буду и печенье тоже.

«Заходи – не бойся, выходи – не плачь» – так у нас в компании говорят, а Красоткой меня парень назвал на Нинкин манер. Она у нас сильна была всем «погремушки», то есть клички раздавать. Я – Красотка Мэри, это Нинка однажды кино про Мэри Поппинс посмотрела и решила, что я похожа на главную героиню. Костик – Челюскин, либо коротко – Челюсти, моей подруге нравился фильм о белой акуле-монстре и она решила, что у Костика челюсти тоже достойны описания. Фантазия у девчонки нехилая! Пашка Бушкевич, а значит, Буш – в честь президента заокеанского, либо коротко – Паша Буша, чтобы складно звучало. Вообще, Нинка с рифмой не особо дружила, но всё же стихи писать старалась и даже короткие четверостишия про ребят из нашей компании сочиняла. Между собой парни называли ее Нинок – острый язычок, потому что девчонкой она была язвительной и остроумной, дразнила мальчишек и спуску им не давала. Смелой Нинель была, как пацанка, моя сестра это давно уже заметила и мне сказала.

Нинка-Кислинка, производная от ее фамилии, Кислова, без дела никогда не сидела. То эпиграмму колкую сочинит, то книгу умную прочтет, то в кино сбегает. Были тогда видео-салоны, куда вечером можно было пойти с друзьями и фильмы иностранные посмотреть: боевики, комедии, ужасы и мультики. Больше всего Нинель любила смотреть «ужастики» и по-ночам нам их в подробностях пересказывала. Специально так делала, чтобы страху на девчонок нагнать и чтоб мы потом спать боялись. Ребята наши удивлялись, что за любовь у Нинки такая странная к фильмам ужасов? Она эти фильмы с ночи и до утра могла смотреть, как комедии их воспринимала, в нужных местах громко вскрикивала, а потом хохотала до упаду, всем в кинозале мешала экранных оборотней и чудовищ бояться.

О чем я с вами говорила? Даже мысль потеряла, потому что на Нинку отвлеклась. Помню, что Егора она почему-то невзлюбила. Видно, рассмотрела в нем не самое лучшее качество, которого другие не видели. И очаровать Нинку у него никогда не получалось, не то что с остальными девчонками, с теми-то все его сентиментальные штучки на ура проходили.

Прошла я в гостиную, выпили мы с Егором по чашке кофе с печеньем, пообщались немного на разные нейтральные темы, и я попросила его спеть что-нибудь из собственного репертуара, только не слишком печальное. Он заиграл бравую мелодию, а я удобно устроилась за столом, подперев голову рукой и мечтая о дальних далях и неземной любви, всё как в его песне про потерянный рай. А музыкант уже следующий напев затянул и обаяние свое на меня направил, пытаясь очаровать.

«Вот ведь, – думаю, – как страдает человек от любви неразделенной, какие песни грустные поет. Нет счастья в его жизни беспросветной. А вот если бы встретилась ему на пути девица красная, влюбилась в образ его светлый, подставила Егорке плечико свое хрупкое, глядишь, жизнь и засияла бы яркими красками». Я аж слезу набежавшую салфеточкой смахнула, представив себе, как Егорушка на хрупкое девичье плечо опирается, словно раненый в поле боец. Тут сердечко мое к болезному и потянулось, не выдержало песен печальных. Так талантливо была сыграна Егором роль одинокого путника, что я чуть было не повелась на его харизму. Но бог миловал меня в то лето иметь хоть какие-то отношения с кумиром всех местных девушек, Егором Бероевым. А через несколько лет после нашей романтической встречи, неотразимый певец, музыкант и покоритель сердец женился на девочке из своего города и увез ее далеко за океан. Жена родила ему очень красивых детей, мальчика и девочку. Милые такие детки и одаренные.

Егор разыскал меня в штате Вашингтон. Он уже слыл успешным коммерсантом и позвонил мне, чтобы встретиться и рассказать о своем бизнесе. Примечательно то, что Егор Борисович всегда работал так, чтобы не работать. Ну певец же, музыкант же, который в музыкальной школе никогда не учился. Зачем ему на обычной работе спину гнуть, если можно при помощи махинаций разные схемы проворачивать и большие деньги получать? И кстати, с девочкой той, с которой они еще совсем молодыми поженились, он недавно развелся, называя ее «хабалкой», «колхозницей» и «ночной феей». Хотя, как эти три характеристики могут стоять в одном логическом ряду, мне непонятно.

Много лет прошло с того момента, как мы с Егором сидели наедине в пустой комнате и душевно разговаривали. Теперь мы взрослые состоявшиеся люди и оба с разводом за плечами, а сюжет из прошлого повторяется с точностью до мелочей. Егор снова сидит напротив меня за столиком, пьет ароматный кофе арабику и делится рассказами о своей трудной судьбе музыканта и обиженного экс-мужа.

Приглашая меня в кафе по телефону, он намекнул, что якобы хочет сделать мне интересное предложение, от которого я, вероятней всего, не откажусь. При встрече Егор одарил меня парой банальных комплиментов, признав что я заметно похорошела и помолодела, как будто раньше я была некрасивой и старой. Потом восхитился моим внешним видом, сказав, что выгляжу шикарно на все сто. Но после выпитой чашки кофе, которым, кстати, я его опять угостила, сорокалетний мужчина меня неприятно удивил.

– Ты меня обыграла, Красотка. Я всегда знал, что ты не такая, как все, – с грустью в голосе сообщил он.

– Ты гордая и амбициозная, – сказал и повторил, как будто одного раза было мало, – Ты меня обыграла.

– Почему я гордая? И как можно тебя обыграть? – не поняла я.

– Обыграла и перепе́ла, – уточнил он, задумчиво глядя в глубину своей кофейной чашки. – Ты слишком часто выпускаешь новые диски, а я тоже талантливый, и это мои песни должны крутиться в эфире.

К тому моменту я уже подготовила со своим музыкальным продюсером два авторских альбома и продолжала записывать популярную музыку и песни. Еще в юности я брала частные уроки у известного джазового музыканта, чтобы аккомпанировать на клавишных и на гитаре в молодежном ансамбле, а Егор так и жил в своем иллюзорном мире, мечтая всех переиграть и перепеть. Ведь это он у нас в компании был звездой, только всё его творчество – единственная песня, которую Егорушка всю жизнь поет на свадьбах у друзей.

Почему я так много внимания уделяю именно Егору? Думаю, из моих рассказов вы и сами догадались, что когда-то в юности этот симпатичный паренек был мне небезразличен. Он как будто прилетел к нам с другой планеты, таким был неотразимым и загадочным. Да-да! Как и остальные девчонки из нашей компании, я была очарована колдовством его глаз и томными серенадами. Был в нем какой-то невероятный магнетизм. И только на Нинку морок почему-то не распространялся, не брал ее гипноз. Вот она, бывало, и высмеивала мою слабость к неотразимым людям, в частности, к Егору:

– Красотка, ну ты посмотри на себя! Где ты, а где твой любимый Бобер? Ты же намного красивее и талантливее, а у него глаза косят в разные стороны. Из-за его косоглазия девчонки думают, что он им строит глазки. И зубы у него штакетником, редкие. Ну подумай хорошенько, зачем он тебе? Он же рассказывает про себя крутые небылицы, врет и глазом не моргнет, а ему все верят, – приводила веские доводы Нинель в свое время.

– Но зато как рассказывает! – не сдавалась я, – Какая уверенность, какой посыл! И поет душевно, въезжая в ноты издалека, такому стилю нужно еще поучиться.

– А мне нравится, что ты с него прикалываешься. Значит, всё не так безнадежно, и Егоркина харизма на тебя уже не действует, – смеялась с меня Нинка.

– Еще как действует! Сама не понимаю, как и когда он ее включает и направляет на объект. Вроде бы совсем обычный парень, и порой ведет себя как болван – куражится, насмехается над всеми, а потом улыбнется своим щербатым ртом, и все девушки «сами собой в штабеля укладываются».

И сидит сейчас этот «харизматичный» мужчина передо мной за столиком в кафе, с остатками былой красоты на лице, сединой на висках, наметившимся пивным животиком и снова распыляется, какой он предприимчивый, успешный и востребованный. Ведь МЛМ, где Егор Борисович сейчас продвигает какие-то товары и услуги – детище самого мистера президента. Говорит, что с основателем компании он на короткой ноге, что каждый день они рукопожатиями обмениваются. И тут же, не отходя от кассы, жалуется мне Егорка, что бывшая жена хотела его до нитки обобрать, какая же она все-таки меркантильная.

С его слов, бывшая хотела отжать у него драгоценный бизнес, и откусить огромный кусок совместно нажитого имущества, так что ему даже пришлось нанять адвокатов. Нет, не так. Он сказал мне, что вынужден был нанять «целую адвокатскую контору», чтобы не платить алименты на детей и не дать «мошеннице» и «хабалке» обвести вокруг пальца честного человека. Чтобы им, то есть жене и детям, ни цента не досталось! С какой стати он будет сорить деньгами, с таким трудом им добытыми.

«А ничего, что это твои дети?» – с горечью думаю я. – «Да-а, Егорушка, я была о тебе лучшего мнения, даже не знала, какой ты коварный. Как же я в тебе ошибалась!»

Кстати, предложение в тот день Егор мне сделал, но не такое, о каких пишут в любовных романах. Это было приглашение подписаться в его «супер-мульти-мега» маркетинговую компанию, став компаньоном фирмы, которая распространяет непонятно что и находится непонятно где.

«Пора уже выходить на новый уровень и жить на полную катушку. Куй железо, пока горячо!» – внушает мне коммерсант, фанатично чертя рукой в воздухе какие-то схемы и возбужденно рисуя на листе бумаги множество стрелок, кругов и треугольников, – «Это нормальное восприятие современного бизнеса и вполне реалистичные планы на будущее. В перспективе я вижу себя мульти-миллионером и правой рукой главы компании, а кем видишь себя ты?».

Если честно, из его пламенной речи я ничего не поняла. Куда выходить и зачем что-то ковать, обманывая при этом других людей? Терпеливо выслушав весь концерт по заявкам и просмотрев драматический спектакль, где единственный актер играет свою лучшую роль, я решила отвлечь его от дифирамбов в собственную честь и переключить внимание «успешного бизнесмена» на другую тему.

Вы меня, вероятно, спросите: «Интересно, за что ты ненавидишь этого безобидного, в общем-то, человека?» А я вам отвечу: «К героям моих рассказов я отношусь одинаково ровно, и даже в какой-то мере люблю их всех. Только кого-то больше, а кого-то меньше. Эти люди – часть моего жизненного пути, все они – персонажи моего радостного детства и беззаботной юности. С ними я росла и нам было весело и интересно проводить дни нашего бесконечного лета. Сегодня я как сторонний наблюдатель смотрю на их жизнь, анализирую и делаю выводы. У каждого из нас есть свой собственный путь и уникальный неповторимый характер, который практически не меняется на протяжении многих лет. И если человек с юности был хорошим, он таким же достойным и останется до конца своих дней. Человек узнается по поступкам, а не по тому, что он о себе говорит. Я ценю всех людей и дорожу каждым персонажем, как бы ни был он плох или хорош».

– У тебя есть девушка? – спросила я, памятуя, что Егор недавно развелся, и уводя его от темы «успешного успеха».

На Егоркином лице снова, как в юности, появилась загадочность и весь он как будто подобрался и просиял. Или мне только показалось, что у него нимб над головой засветился, что за наваждение? Опять за свои старые проделки взялся – людей очаровывать. Взгляд Егора затуманился и он задумчиво посмотрел чуть выше моей переносицы, в то место на лбу, где индусы изображают третий глаз. Чувство было такое, будто он читает мои мысли. Я невольно вздрогнула, и тут он заговорил. Видимо, всё же решился рассказать мне о той идеальной, с которой у него сейчас романтические отношения.

– Девушка есть, – воодушевленно начал Егор. – Мы познакомились с ней на бизнес-конференции, на одном из ежегодных мероприятий, проводимых нашей корпорацией.

«Под предводительством Того Самого мистера президента! Как же, помним-помним», – усмехнулась я про себя.

– Она намного моложе меня и очень хороша собой. Чем-то напоминает мою родную сестру, ты ее знаешь? – уточняет влюбленный.

Я кивнула в ответ и подперла подбородок ладонью, мол, продолжай, я тебя внимательно слушаю. Это воодушевило моего собеседника еще больше.

– Я, Егор Бероев, буду считать себя проигравшим, если не завоюю ее сердце в самый короткий срок. На данном этапе она от меня убегает, но посмотрим, кто быстрее. Я догоню ее и влюблю в себя! Или я буду не я!

Уже не в первый раз за время нашего разговора у меня по телу пробежали мурашки и очень захотелось выйти. Я удивленно подняла брови.

– Она сбежала от меня аж на Гавайи, думала, уйдет, – продолжал он. – А я подключил тяжелую артиллерию в лице моих и ее родственников, и даже священника на свою сторону привлек. Ее папаша не хотел, чтоб молодая девушка встречалась с разведенным, у которого есть дети, бывшая жена и алименты. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить ее семью в том, что только я могу сделать жизнь их дочери похожей на сказку. Я тот единственный, кто может подарить ей бесконечное счастье и незабываемые чувства.

– Мне пожалуй пора, – разговор стал мне неприятен и я встала, чтобы уйти. – Прости, Егор, но через 15 минут мне необходимо быть в другом месте. У меня запланирована важная встреча.

– Ну хорошо, думаю, мы с тобой еще пересечемся, – ответил он, удивившись моему желанию срочно удалиться. – Я передам твои контакты моему секретарю Снежане и вы с ней обсудите все нюансы сотрудничества.

– Отлично, – я была согласна на всё, лишь бы уйти побыстрее. – Рада была с тобой повидаться.

Я вышла из кафе, села в машину и помчалась по городской автостраде куда глаза глядят. Очнулась я только тогда, когда увидела, что на автопилоте добралась до центра и стою на парковке возле набережной. Егора после этой встречи я больше не видела, но слышала о нем много историй, веселых и не очень. Лет через пять после нашей встречи он чуть не умер от сердечного приступа, едва не оставив вдовой свою молодую жену и сиротами новых детей. Потом он каким-то чудом выздоровел, похудел и даже немного помолодел.

Чуть позже его видели на свадьбе у наших общих знакомых, о чем мне в подробностях и рассказали. Егор исполнял свои поздравительные куплеты, когда хамоватые гости со стороны жениха начали выкрикивать с места нелестные комплименты в его адрес. Он резко им ответил и завязался «махач». Подвыпившие гости сдернули артиста со сцены за его модный розовый пиджак, растрепали стильную прическу и уже хотели как следует «подрихтовать ему фасад», как на помощь пришла родня со стороны невесты. Закончилось всё тем, что две стороны помирились, а весь помятый, но непобежденный Егор вскарабкался обратно на сцену и допел свою знаменитую песню: «Не найти здесь людям рая…» Зал аплодировал ему стоя!

В том-то и состоит весь смысл жизни Егора Бероева: быть у всех на виду и на слуху. Актер, музыкант, певец – ни дать ни взять, суперзвезда! Всю жизнь, оказывается, Егорка мечтал обыграть меня и перепéть. Что ж, если даже ему это удалось, то я за него безмерно рада. Мне такая слава и даром не нужна.