Текст книги "Чисто семейное дело"

5

Реальность оказалась более суровой. С трудом сдерживая тошноту, молодая женщина вышла на улицу и села прямо на землю. Плакать уже не хотелось. Было тихо и холодно. Обхватив голову руками, она тупо смотрела в пустоту.

"Как странно, – думала Даша, – человека потрясает не только смерть друзей, но и врагов. Вот был человек, живой и теплый, смеялся и любил, обманывал и обманывался, а теперь все – ничего больше не будет… Не сказано, не сделано, не разбито, не пролито. Чужая смерть словно поздравительная открытка от своей собственной, мол, не скучай, жди, я обязательно приду. Memento more[4]4
  Помни о смерти (лат.).


[Закрыть] ".

– С вами все в порядке? – негромко окликнул ее Томек. – Может, врача позвать?

– Не надо, – хрипло ответила Даша и испугалась звука собственного голоса. – Сейчас все будет нормально. Только выкурю сигарету и поговорим.

Выкурить пришлось четыре. Но они, плюс две чашки кофе, плюс рюмка бехеровки сделали свое дело, через полчаса она была почти спокойна.

– Итак, вы уверены, что мертвая женщина, которую вы видели, является Луниной Светланой, вашей знакомой?

– Да, абсолютно в этом уверена. – Даша закусила губу, чтобы не расплакаться. – Как это произошло? Кому понадобилось ее убивать?

В кабинете громко тикали настенные часы. Огромные, с замысловатой резьбой, они выглядели неуместно в этом небольшом, но довольно уютном помещении, где все столы были завалены папками, бумагами вперемешку с чем-то неуловимо домашним, как бывает только на тех рабочих местах, где люди проводят времени больше, чем дома. Томек с безнадежной грустью взглянул на деревянный циферблат и сверил со своими наручными – все точно, начало девятого.

– Вы второй раз говорите об убийстве. Однако многие детали свидетельствуют о самоубийстве, – комиссар раскрыл Папку и достал сложенный вдвое лист бумаги, – вот, прочтите.

Молодая женщина уставилась на Томека.

– Светка кончила жизнь самоубийством? Вы что, шутите?

– Прочтите сами, это ее предсмертная записка.

Даша недоверчиво взяла листок в руки. «Ухожу из жизни добровольно. Не ищите виновных. Тело кремируйте. 3 июня. Светлана».

– Ну, что вы об этом думаете?

– Чушь какая… Простите. Если бы утром она мне не позвонила, а сейчас я не увидела бы ее мертвой… то сказала бы, что это просто глупая шутка.

– Ладно… – он побарабанил пальцами по столу. – Лицо погибшей сведено судорогой, не могли вы ошибиться при опознании?

Молодая женщина медленно откинула волосы назад, веснушчатое лицо выглядело почти прозрачным от усталости.

– Пан майор, мы были знакомы несколько лет. Это она. Можете спокойно звонить ее родственникам. Они-то уж точно подтвердят.

– А кого вы знаете из ее близких?

Даша задумалась.

– Да в общем никого. Однажды видела ее мать, отца, по-моему, не было или я просто о нем не знала. А про всех остальных – понятия не имею, дома у нее никогда не была.

Майор кинул на нее быстрый взгляд.

– Как же так, дружили, общались, а никогда у нее не были, близких не знаете?

– Во-первых, мы никогда не дружили, повторяю еще раз. Больше того – Лунина была мне глубоко неприятна как человек… А во-вторых, вы что, ходите по домам всех ваших знакомых и пьете с их бабушками чай? Представьте, сколько человек училось в университете, плюс их знакомые и знакомые их знакомых – это же не реально. А почему вы не вызовите ее мать, я же опознала… тело. Подождите, пока она приедет, и спрашивайте…

– Не приедет, – как бы про себя, вполголоса произнес Томек и потер ладонью шею.

– Как не приедет? – не поверив своим ушам переспросила Даша.

– Несколько часов назад мы связались с Москвой, и нам сообщили, что ближайших родственников на данный момент не обнаружено.

– Как не обнаружено, а мать?

– Выбросилась из окна своей квартиры. Дочь хотели допросить в связи с этим делом, но она исчезла. И вот появилась здесь. Такие дела.

Деревянные часы тикали в наступившей тишине неправдоподобно громко.

– Какой кошмар, – наконец пробормотала Даша, – что же теперь делать?

Немолодой майор внимательно посмотрел на свою собеседницу и ободряюще похлопал ее по руке:

– Прежде всего попытаться сосредоточиться и вспомнить все, что вы знаете о Луниной, все детали вашего последнего разговора, буквально все, до мельчайших подробностей. – Он кашлянул. – Не скрою, завтра прилетает из Москвы представитель ФСБ и будет работать с нами.

Даша встрепенулась:

– Вы шутите? Светка и ФСБ? Она что, рубиновую звезду с Кремля украла?

– Не могу пока вам ничего сказать. К сожалению, – полицейский развел руками и встал, показывая, что встреча подошла к концу. – Спасибо за помощь, ребята отвезут вас домой.

Вероятно он искренне предполагал, что свидетельница, уставшая от увиденных кошмаров и утомительных процедур допросов, с радостью воспримет его предложение, но вопреки его ожиданиям весь прошедший день неожиданно ударил молодой женщине в голову.

– Не можете? – страшным голосом прошипела она. – А трупы на ночь показывать можете?! А пользоваться мною как Большой советской энциклопедией тоже можете? Так вот что я вам скажу, дорогой пан майор: вы не первый, кто сегодня интересуется Луниной. Целый день меня используют все кому не лень. Хватит! Мне надоело отвечать на вопросы, надоело целый день готовить завтраки, обеды и ужины, надоело, что люди смотрят на меня как на рулон туалетной бумаги – рыхлой, серой, годной лишь для того, чтобы подтереть себе одно место! Передайте вашему коллеге, что если вам понадобится от меня информация, приготовьтесь поделиться кое-чем и со мною! До свидания, я ухожу.

– Подождите, – комиссар опешил от неожиданности, – я понимаю, что вы взволнованы, но нельзя же так! И потом, при чем здесь еда?

Молодая женщина развернулась на каблуках и, опершись двумя руками о стол, угрожающе наклонилась в сторону Томека.

– Я не взволнована, если вы смогли заметить, а просто в бешенстве. Чувствуете разницу?

Тот невольно отшатнулся, но тут же устыдился своего испуга и, поджав губы, сухо произнес:

– Думаю, завтра вы будете по-другому разговаривать. Ваши соотечественники не очень церемонятся, когда речь идет о государственной безопасности.

Даша расхохоталась.

– Да? А что он сможет сделать, вывести меня на Вацлавскую площадь и расстрелять? Валяйте, больше от этого вы знать не будете.

Майор только покачал головой.

– Думаю, на сегодня хватит, вы устали, ребята отвезут вас домой, а завтра мы позвоним.

– Не принимайте меня за истеричку, – холодно заметила Даша, – во мне сегодня родился новый человек.

– Что ж, тогда придется допрашивать обоих, – устало улыбнулся Томек.

Разгневанная женщина сверкнула напослед светло-карими глазами и, взяв сумку, направилась к выходу. У двери она на мгновение задержалась и, обернувшись, бросила:

– Завтра позвоните, только если передумаете. Всего хорошего.

– Спокойной ночи, – грустно вздохнув, ответил полицейский.

6

Дома стояла тишина. Даша, не включая свет, бесшумно прокралась по коридору. Заглянув в детскую, невольно улыбнулась: Ксюшка сладко посапывала, пуская пузыри. Она осторожно прикрыла дверь и прошла в кабинет.

Муж пузырей не пускал, а, напротив, сосредоточенно заносил какие-то данные в компьютер, изредка заглядывая в бумаги, разложенные на столе.

– Ну, как дела? – не отрывая глаз от монитора, поинтересовался он.

– Как сажа бела, – молодая женщина упала в кресло, – сделай мне кофе.

– А сколько ты уже выпила? – Он по-прежнему стучал по клавишам.

– Не знаю. Чашки четыре.

– Тогда хватит, если хочешь, налью сок или минералки.

– Хочу.

Муж встал и пошел на кухню. Даше ужасно захотелось, чтобы он подошел и обнял ее, но Сергей прошел мимо.

«Жизнь дала глубокую трещину, – подумала она, – интересно, а он меня еще любит?» В прошлой, холостой жизни, она пользовалась таким успехом у мужчин, что задаваться подобными вопросами было все равно что спрашивать, греет ли солнце. Но сейчас эта проклятая изоляция от Родины, от друзей полностью лишили ее вкуса к жизни, все стало таким плоским и блеклым… Может, поэтому ее так взволновала встреча с Ильей? И может, поэтому Сергею легче принести ей воды, чем обнять?

Она открыла глаза, муж стоял перед ней со стаканом в руке.

– Плохо себя чувствуешь? – в голосе прозвучало что-то похожее на заботу.

– Сегодня был тяжелый день.

– Иди спать. Тебе нужно выспаться.

– А тебе совсем не интересно, что со мной произошло?

– Интересно, но ты устала и должна отдохнуть. Завтра все расскажешь, – он улыбнулся и погладил ее по голове.

– Когда? Опять ночью?

– Если хочешь, приду пораньше.

– Хочу.

– Приду. А сейчас спать, я пойду приготовлю себе поесть. – И вышел из комнаты.

Даша не могла понять, начинались у нее слуховые галлюцинации или муж действительно хочет приготовить себе ужин. В поле зрения попал компьютер. Она нахмурилась, пытаясь вспомнить, что же нужно было с ним сделать. Письмо! Молодая женщина подошла к компьютеру, подключилась к Интернету и проверила почту – от Сола ничего не было.

«Наверное, еще не доехал до Парижа, – подумала Даша. – Надо его предупредить, чтобы больше ей не посылал писем и не звонил домой, полиция может начать все прослушивать и просматривать. Но где взять его телефон?» При воспоминании о телефоне она вдруг подумала, что надо позвонить Леве, сообщить о Светкиной смерти, он наверняка должен знать кого-то еще из ее родственников, кому-то ведь надо будет заняться похоронами…

Глава 6

1

Как ни странно, кошмары Дашу не мучили, напротив, сны были яркие, красочные. Они долго целовались с Ильей в маленьком кафе на Староместской площади, не обращая внимания на окружающих, и только уставшие апостолы на старом Орлое, отбивая очередной час, удивительно напоминали мужа. Все двенадцать.

Сон постепенно отступал. В приоткрытое окно врывался свежий сырой ветер, возвращая к реальности. Лениво капал дождь.

Даша прислушалась. В доме стояла непривычная тишина. Наверное, Сергей уже ушел и сам отвел Ксюшку в детский сад. Очень мило с его стороны. Сколько же сейчас времени? Молодая женщина нащупала на тумбочке часы, поднесла их к глазам и негромко охнула. Ужас, половина десятого, чехи скоро с работы будут возвращаться, а она еще валяется в постели. И сразу же, как бы в подтверждение мысли, прозвенел звонок.

– Пани Быстрова? Приветствую вас, Томек у телефона.

– Я слушаю, – вяло ответила надежда и опора чешской полиции.

– Как вы себя чувствуете? – голос звучал мягко и сочувственно.

– Отвратительно. Но все равно не дождетесь.

– Чего не дождусь? – удивился майор.

– Да анекдот есть такой…

– Расскажите, – он засмеялся.

– Зачем? Все равно не поймете, – неделикатно ответила молодая женщина и зевнула. – С чем звоните?

– Я думаю, мы договоримся.

– Вы думаете или договоримся?

– Договоримся. Но с определенными условиями.

– С какими?

– Обсудим это при встрече. Мы сможем сегодня встретиться?

– Почему бы и нет? Это же не я вчера умерла.

Шутка шокировала полицейского, но он не решился высказать свое мнение, дабы не портить настроение капризному свидетелю.

– Хорошо. За вами заедут. Через час вас устроит?

– Лучше через два.

– Договорились. – Он повесил трубку.

2

Даша встала с кровати и, скинув пижаму, внимательно осмотрела себя в зеркало. Не такая уж она толстая, все на месте, все при деле. И тут же вздохнула. Нет, все как раз не при деле. Перед глазами снова возник Илья, его чувственные губы рождали слишком трепетные фантазии…

Она снова вздохнула. Вчера в ней действительно проснулся новый человек. Вернее, новая женщина, которая вдруг остро ощутила, как не хватает в ее жизни хоть каких-нибудь событий. Просто любви становилось мало. Все ее существо потребовало бурной, разрушительной страсти, того пленительного упоения, когда хочется смеяться и плакать, мгновения, ради которого жила все эти безликие, бесцветные годы. А потом, умирая от стыда и счастья, в оглушительном ветре ночных улиц подставлять лицо его губам и каплям летнего дождя…

Сырой воздух в доме заставил передернуться от холода. Ну хорошо, не обязательно под дождем и ветром, можно, например, где-нибудь на далеких и загадочных Каймановых островах в нежных лучах заходящего солнца… Или луны. На всякий эстетический случай.

Молодая женщина вздохнула в очередной раз. Эх, раньше надо было гулять, а то вспомнила бабка, как девушкой была. Да кабы знать заранее…

Но раньше секс не привлекал ее, более того, постель всегда казалась лишь неприятной нагрузкой к хорошим отношениям.

«Странно устроена природа, – продолжала размышлять Даша, залезая под теплый душ, – пока ты молода и привлекательна, к мужчинам относишься как к надоедливой мухе, однако стоит начать стареть и сморщиваться, как у насекомого отрастают орлиные крылья и все мужики неожиданно становятся обаятельными и притягательными».

Что же делать? Обрушить на зазевавшегося мужа поток нежности? А чем объяснить? Он же не дурак, сразу догадается, что дело нечисто. Во-вторых, еще не известно, понравится ли это ему или, что еще более вероятно, ей.

Нет, нет, дело не в сексе, жила она без него тридцать лет и еще столько же проживет! Она просто влюбилась. Ну да, как последняя идиотка, пошла за первым встречным, словно верблюд за миражом. С той лишь разницей, что бедное животное идет гонимое жаждой, а она глупостью. Эх, надо было все-таки оставить ювелиру телефон. Он, конечно, выбросил бы его в первую помойку, но по крайней мере оставалась надежда, что позвонит, что она еще раз увидит его томные черные глаза. Тоска.

Сквозь монотонный шум льющейся воды ей вдруг послышался звонок. Даша прислушалась, так и есть – телефон.

«Пошли все к черту! – Прикрыв глаза, она подставила лицо теплым струям воды. – Кому надо, перезвонит».

Однако прошло минут пять, а телефон не собирался успокаиваться. Выругавшись, молодая женщина с сожалением закрыла воду и, кутаясь в толстый махровый халат, побрела в спальню. После душа температура в доме казалась просто арктической.

– Я слушаю, – с трудом сдерживая раздражение, бросила она.

– Даша, это ты?

– Это я, а ты кто?

– Девичья память короткая или мужчин много звонит? Для замужней женщины сомнительное достоинство, а вчера, помнится, ты гордилась своей непорочностью.

От неожиданности она потеряла дар речи.

– Это я, Илья. Можешь разговаривать? Или ты не одна? – Он помолчал, затем, видимо, превратно истолковав ее безмолвие, продолжил: – Тогда слушай, буду ждать тебя в том же ресторане после двух. Хорошо?

– Хорошо, – Даша постаралась придать голосу равнодушное выражение.

– Тогда до встречи. – И добавил с легким придыханием: – Береги себя.

3

Некоторое время молодая женщина сидела не шелохнувшись. Наконец, когда ногам вернулась чувствительность, а мозгам способность мыслить, вскочила и кинулась к шкафу.

«Я должна быть… – возбужденно бормотала она, срывая платья с плечиков и кидая их на кровать, – какой я должна быть? Строгой? Нет, не то. Слегка развратной? Тоже нет. Черное, конечно, подчеркивает достоинства фигуры, но появиться летом, посредине дня, в черном? Он решит, что у меня траур».

Перевернув вверх дном весь гардероб, она наконец выбрала длинную, оливкового цвета юбку с глубоким боковым разрезом и тонкую прозрачную блузку в тон. Шваброй из дальнего верхнего угла шкафа были извлечены туфли и сумка из серо-зеленой змеиной кожи, довершил наряд шелковый диоровский платок.

Покончив с костюмом, Даша придирчиво осмотрела себя в зеркало. Слегка волнуясь, на нее смотрела трогательная рыжеволосая девушка лет двадцати пяти.

«Не больше», – подумала она и села краситься. К тому времени как прозвучал звонок в дверь, все что можно было доведено до совершенства.

На пороге стоял вчерашний молодой полицейский. Увидев перед собой вместо истерзанной ночными кошмарами, заплаканной развалюхи надушенную легкомысленную красотку с блестящими глазами, он растерялся и – не поздоровавшись, почему-то шепотом спросил:

– Вы одна?

– Конечно, одна. А что вы имеете в виду?

Он покосился на прозрачную кофточку и сухо произнес:

– Тогда едем.

4

В коридорах полицейского управления было холодно, погода испортилась окончательно. Мысли о свидании с ювелиром настолько захватили воображение молодой женщины, что она напрочь забыла о предстоящей встрече с эфэсбэшником. Но едва она переступила порог кабинета, как ее взор моментально оказался прикованным к элегантному сухощавому мужчине лет сорока. И если безупречно сидящий на нем умопомрачительный костюм с двумя жилетами и вызывающе дорогой галстук еще могли как-то ввести в заблуждение, то приветливо-добродушный взгляд, которым он окинул вошедшую, не оставлял на сей счет никаких сомнений.

«Понятно, наши в городе», – подумала Даша, и ее мнение о службе безопасности резко изменилось в лучшую сторону.

– Присаживайтесь, дорогая пани Быстрова. Да вы, вижу, совсем оправились после вчерашнего. Вот молодость – ничто ее не берет! – И майор с интересом принялся изучать легкомысленную блузку.

– Представьте себе, я живее всех живых. И, кстати, не могли бы вы смотреть немного выше, например мне в глаза?

– Что, соудруг[5]5
  Соудруг (soudruh) – в социалистической Чехословакии соответствовало обращению «товарищ».


[Закрыть] Полетаев, у вас все женщины такие злые? – обратился Томек к эфэсбэшнику.

Вальяжный подполковник Полетаев рассмеялся и на прекрасном чешском языке ответил:

– К сожалению, да, пан майор, но именно за это мы их так любим. Вы представите нас друг другу?

– С удовольствием. Позвольте представить – подполковник Полетаев, Сергей Павлович. Пани Быстрова, которая так любезно согласилась нам помогать.

– Минутку, – бесцеремонно перебила его Даша и, присев на стул, закинула ногу на ногу, обнажив затянутое в капрон бедро, – я вовсе не соглашалась, тем более любезно, сотрудничать с вами. Вчера… Для тех, кто не слышал, – обернулась она в сторону Полетаева, – я поставила условие: моя информация против вашей. Разумеется, мне не нужно сообщать адреса, пароли и явки, но хотя бы в общих чертах я хочу представлять ситуацию.

– Любопытство сгубило кошку. И не одну, – негромко произнес подполковник по-русски.

– Это угроза? – нахмурившись, переспросила Даша.

– Да бог с вами, – он махнул рукой и обворожительно улыбнулся, – просто ума не приложу, зачем вам это понадобилось? И по своему опыту скажу: знания порой укорачивают жизнь. А вы еще так молоды.

– В данной ситуации у меня есть основания полагать, что как раз неведение может прервать мою, как вы справедливо заметили, молодую жизнь, – холодно возразила она.

Подполковник поправил золотую булавку на своем музейном галстуке и, выдержав необходимую паузу, поднял на Дашу темно-голубые, почти синие глаза. Насладившись произведенным эффектом, он произнес все тем же неторопливо-ироничным тоном:

– К тому же вам придется верить мне на слово. Где гарантия, что я скажу правду?

– Мне нужна не правда, а элементарное человеческое уважение! – фраза прозвучала немного бессмысленно, зато патетически.

– Согласитесь, пан комиссар, что у женской логики есть своя необъяснимая прелесть. – Подполковник сделал элегантный жест рукой. – Ну, что ж, если желаете, извольте… История короткая, непоучительная и не очень интересная. Лунина Елена Сергеевна, мать Светланы, работала, скажем так, в некой государственной организации переводчиком. По долгу службы ей приходилось иметь дело с документами различной степени секретности. В тот день, когда она выбросилась или была выброшена из окна своей квартиры, Елена Сергеевна переводила довольно безобидный текст. Однако наш специалист, проверив компьютер, обнаружил на жестком диске несколько файлов с документами, имеющими высшую степень секретности. Разумеется, нас сразу заинтересовало местонахождение ее дочери Светланы, и через час было обнаружено, что в тот же день девушка вылетела в Нюрнберг, где ее следы терялись. И только вчера днем наши чешские коллеги, – он сделал поклон в сторону майора Томека, – сообщили о ее скоропостижной смерти. Вот такая вот история. Юбочка у вас интересная.

Даша молча сняла ногу с ноги и одернула юбку.

– Все, что вы рассказали, – правда?

– Конечно. – Он улыбнулся и развел руками. – Самая что ни на есть наичистейшая правда.

Поджав губы, молодая женщина недоверчиво смотрела то на эфэсбэшника, то на майора. Но тот лишь пожал плечами, мол, я здесь ни при чем.

– Значит, дело не в Светке?

– Послушайте, Даша… Могу я вас так называть?

Она кивнула.

– Давайте каждый из нас будет заниматься своим делом. Мы будем расследовать преступления, а вы расскажете все, что знаете. Договорились? Поверьте, мне искренне жаль, что такая очаровательная женщина оказалась, пусть даже не по своей воле, замешана в подобную историю, однако я вынужден вас допросить, не пугайтесь этого слова.