Текст книги "Сон в руку"

2

После фиаско в Главном комиссариате обморок Прохазки можно было считать победой. В крайнем случае, временным успехом. Временным потому, что оставалась еще одна проблема – как заполучить кассету. Ведь вполне может статься, что племянник на пару с теткой разработали какую-то сложную комбинацию и теперь пытаются ее осуществить. Если так, то добровольно он не отдаст даже вкладыша от этой кассеты. Более того, как только он узнает об истинных намерениях Даши, он может запросто и ее – того…

Сидя за рабочим столом, Даша грызла карандаш и пыталась представить, какие опасности подстерегают ее в ближайшем будущем. Воображения ей, слава богу, было не занимать и поэтому время от времени легкий холодок волнами пробегал по рыжему затылку. Нет, зря она думала, что главное – добиться согласия хозяина. Главное – заполучить надежного партнера. А где ж его взять, учитывая, что ее шеф – дохлый вариант в прямом и переносном смысле?

В задумчивости Даша не заметила, как перегрызла карандаш пополам. Карандаш оказался пластмассовым и совсем не съедобным. С трудом отплевавшись от противной белой крошки, Даша выбросила мусор в ведро. Неужели среди всех ее бывших знакомых и многочисленных друзей не найдется ни одного, кто бы согласился ей помочь?

После получаса мучительных размышлений пришлось констатировать: к сожалению, нет. Вернее, почти нет.

Ровно год назад при расследовании серии загадочных убийств судьба свела ее с Сергеем Павловичем Полетаевым, соотечественником, подполковником Федеральной службы безопасности, человеком умным, жестким и противоречивым. Обладая железной волей, подполковник до смешного обожал комфорт и дорогие вещи (кстати, Даше всегда было непонятно, откуда он берет на это деньги. Полетаев от прямого ответа уклонился, а самой ей в голову ничего не приходило). Подчиняясь дисциплине, он умудрялся выглядеть человеком свободным и независимым. И хотя отрицательных качеств в Полетаеве было гораздо больше, чем положительных, Даша никак не могла выбросить его из головы. Каждый раз, когда она собиралась послать его ко всем чертям, эфэсбэшник в своей традиционной насмешливой манере уверял, что любит ее (при этом Даша ни секунды не сомневалась, что в рабочее время он перлюстрирует ее почту и прослушивает телефонные разговоры). Непостижимым образом в нем органично сочетались страсть и холодность, преданность и коварство. Доживи должность Великого Инквизитора до наших дней, Полетаев с успехом мог бы ее занять, победив на любом конкурсе.

«Эх, Палыч, Палыч… – Даша прикрыла глаза, вспоминая историю их непростых взаимоотношений. – Связываться с тобой – себе дороже».

Но, с другой стороны, вряд ли кто, кроме Полетаева, вообще решится ей помогать. Это тебе не пропавший пудель, это убийство с ограблением. К тому же эфэсбэшник все равно за ней увяжется, как только она сойдет с трапа самолета в Москве. Так, может, заодно чем и подсобит? Хотя после того, что она учинила в свой прошлый приезд… Даша тяжело вздохнула.

По-хорошему – Полетаев должен незамедлительно посадить ее в мешок, как только она сделает первый шаг на родной земле, а выпустить где-нибудь в районе земли Санникова.

В углу комнаты висел дартс. Если бы под рукой была фотография Полетаева, то ее можно было бы прикрепить в центр мишени. Даша представила, как попадает язвительному подполковнику точно в правый глаз, и на душе сразу же потеплело. Однако фотографии у нее не было. Без Полетаева, как ни крути, ей не обойтись. Только он может прийти к человеку домой, помахать красной книжечкой, или что там у них есть, перед носом и сказать вкрадчивым голосом, от которого мурашки бегут по коже:

– А позвольте-ка, господин хороший, посмотреть мне кассетку, которую вы отсняли в Праге месяц тому назад…

Ха-ха, кто бы стал с ним спорить. Но как его уговорить?

Даша поскребла в затылке. А что, если… Если сказать, пусть не прямо, а так, слегка намекнуть, мол, это дело касается государственной безопасности, мол, сама она еще не очень разобралась, но существуют кое-какие подозрения и так далее… Главное – заполучить эту кассету. Если Чижиков племянник и вправду такой негодяй, так пусть поболтается в Лефортофе, или где там держат изменников Родины? Потом-то все равно выпустят. Может быть.

«Эх, была не была!»

Даша раскрыла записную книжку и потянулась к телефону.

Глава 8

1

Сероватый мох широкими проплешинами покрывал покатые склоны горных холмов. Мох казался колючим и безжизненным. Всюду, куда ни кинешь взгляд, ни одного радостного вкрапления. Ни единый луч низкого солнца не согревал эти горы своим теплом, все вокруг казалось унылым, погруженным в бесконечный сон. И только ветер буйствовал в этом царстве холодной влаги. С разбойничьим посвистом он подхватывал тяжелые, похожие на грязную вату облака и с размаху швырял их на верхушки холмов. Налетая на острые камни, облака неожиданно светлели, словно с них слетала неведомая пыль, а затем белесым туманом, медленно клубясь, стекали к подножию холмов, превращаясь в озеро. Откуда-то издали доносились надрывные звуки волынки. Это Шотландия.

Полетаев приблизился к самой кромке воды. Иссиня-черные мелкие волны казались неприветливыми, холодными, но выбора у него не было. Он быстро разделся, снял ботинки и сделал несколько шагов по влажному шершавому песку. Осторожно тронул воду. Ледяная. И все же плыть надо.

Полетаев сделал глубокий вдох, разбежался и нырнул в плотные темные волны. Нечеловеческий холод мгновенно сковал все его тело. Он сделал взмах рукой, потом еще один… Тело стыло, мышцы сводило мучительной болью, но он продолжал продвигаться вперед. Во что бы то ни стало необходимо добраться до середины озера, там находится то, за чем он сюда приехал.

Внезапно тяжелая поверхность озера ухнула. Полетаев увидел, как впереди, метрах в ста, стремительно закрутилась широкая воронка – словно кто-то неведомый выдернул из дна озера пробку. Воронка закручивалась все быстрее, ее середина опускалась все глубже, пока наконец не достигла дна. В этот момент все стихло. На секунду застыв опрокинутым конусом, вода колыхнулась и начала медленно подниматься. Сразу стало теплее.

В самом центре воронки появилась небольшая точка. Точка росла, постепенно превращаясь в огромную лохматую голову, а вместе с ней из воды вылезала тонкая длинная шея. Шея покачивалась, она, казалось, не выдержит тяжести головы.

«Так вот оно – лохнесское чудовище!» Полетаев задержал дыхание. Еще немного, и он наконец совсем рядом увидит таинственного обитателя шотландского озера. Полетаев уже протянул руку, чтобы дотронуться, почувствовать скользкую шкуру. Но в это мгновение чудище обернулось. Его морда показалась Полетаеву до странности знакомой. Чудище поправило короткой лапкой рыжий локон и лукаво подмигнуло правым глазом:

– Привет. Палыч, как поживаешь?

2

Очнулся подполковник от собственного крика. Сердце бешено стучало в груди. Он дотронулся до лба. Лоб был горячий и влажный. Или это ладонь была влажной? Но почему он не чувствует ног? Полетаев пошевелил пальцами – ноги, торчавшие из-под сбившегося одеяла, были ледяными. Дрожащей рукой подполковник поправил одеяло и попытался успокоить дыхание.

– Спокойно, только спокойно. Ничего нет. Это просто сон. Страшный, но сон. Ты просто заболел. Проклятье! Подцепить грипп в такую теплынь. Плакали завтрашние шашлыки.

Подполковник Федеральной службы безопасности Сергей Павлович Полетаев с бессильной тоской посмотрел на стоявшие в углу снасти. Женатым сослуживцам стоило немалых усилий отпроситься на выходные из дома, и только ему никогда не приходилось выдумывать оправдания: подполковник был холост. Он единственный из всех был на сто процентов уверен, что традиционный июньский сбор не пропустит. И, судя по всему, оказался единственным, кого там не будет.

«Хотя что это я? – подумал Полетаев. – Один кошмарный сон – и сразу расклеился…»

Как и все мужчины, регулярно посещающие спортзал, полковник и мысли не мог допустить, что какой-то глупый насморк или страшный сон могут победить его стальной организм. Контрастный душ и пара таблеток выбьют всю заразу без остатка.

«Сделаю-ка я себе сейчас молока горячего с медом, – решил подполковник, – а потом позвоню Костику, чтобы порошков привез антигриппозных. К вечеру буду как новенький».

Полетаев попробовал встать с кровати, но сразу же почувствовал, как его повело. Некоторое время он сидел, дожидаясь, пока звездочки в глазах померкнут, а в ушах стихнет гул. Затем, придерживаясь рукой за стену, встал и, шаркая ногами, словно дряхлый старик, поплелся на кухню. Путь показался невероятно долгим. Постанывая и кряхтя, Полетаев все же дополз до холодильника, достал молоко и налил его в тефлоновую кастрюльку, к которой никогда ничего не пригорало. Включив конфорку, он без сил опустился на табурет. Надо звонить Костику, и срочно, без лекарств не обойтись. Собравшись с силами, подполковник приподнялся, снял телефонную трубку и поднес к уху. Но вместо ожидаемого длинного гудка он вдруг услышал до боли знакомый голос:

– Привет, Палыч, как поживаешь?

С силой грохнув трубкой об стол, Полетаев прикрыл глаза. Руки его тряслись.

«Нет, одним днем не отделаюсь, – подумал он. – Надо срочно вызывать врача и докладываться начальству». Подполковник снова взял трубку.

– Палыч, ты совсем обалдел, трубку бросаешь?! – послышался возмущенный крик. – Я что, дочь миллионера, по международному телефону по триста раз тебе перезванивать?

Полетаев отнял трубку от уха и с суеверным ужасом посмотрел на дырочки, расположенные веселым солнышком. Из самого центра солнечной системы летели гневные позывные:

– Алло, ты меня слышишь?.. Палыч, ты почему молчишь?.. Будешь отвечать или нет, время-то идет!..

Тут Полетаева словно что-то ударило, он поднес трубку к уху и прохрипел:

– Дашка, это правда ты?

Возникла пауза.

– Ой, кто это? – осторожно переспросила звонившая. – Сергея Павловича можно к телефону?

– Да я это! Я! Приболел только немножко…

Трубка хмыкнула.

– Ничего себе немножко… Я думала, это слон разговаривает. Что это на вас на всех нашло, особый вирус мужской чумы, что ли?

Полетаев хотел переспросить, что она подразумевает под словом «все», но у него не хватило сил. А трубка тем временем продолжала:

– Да и то верно – подсократить ваш пол, чтобы место расчистить. А то что это за статистика такая – на сто девочек сто четыре мальчика…

– Чего надо?.. – из последних сил выдавил подполковник.

Фраза получилась очень грубой и для вежливого Полетаева совсем не характерной, но сейчас у него просто не было сил произнести даже лишнюю запятую.

Даша осеклась.

– Да… чувствую речь не мальчика, но мужа… при исполнении. Ты бы, Палыч, хоть на какие-нибудь курсы походил. Где культуре учат.

Полетаев издал хриплый звук. На большее его не хватило.

– Да ладно, можешь не оправдываться. Свое мнение о тебе я давно сложила. Поверь мне на слово, если бы не было необходимости, я бы тебе ни в жизнь не позвонила.

– Ну?

– Слушай, Полетаев, ты все время жаловался, что я тебе ничего не говорю и все скрываю. Вот теперь звоню тебе первому – у меня есть для тебя кое-какая… скажем так, работка. Так, пара пустяков, надавить на одного человечка, ну, может, припугнуть для острастки…

– Чего?!

– Не пойму, ты недоволен? Я, наоборот, хотела как лучше, чтобы ты в курсе был… Ладно, сейчас от тебя толку не добьешься – только деньги зря тратить. Завтра рано утром я прилетаю. Захочешь со мной сотрудничать – встретишь, нет – потом не обижайся. Пока.

Послышались короткие гудки отбоя.

Полетаев обессиленно опустил руку, сжимавшую телефонную трубку. Глаза его слезились, в носу свербело. Особенно его раздражал странный горелый привкус где-то в носоглотке. Наверное это привкус гриппа.

Полетаев встал и поковылял к плите. Благородную поверхность стеклокерамики покрывала застывшая коричневатая пена. Подполковник не сразу сообразил, что произошло с гордостью его кухни, а когда до него наконец дошло, от злости он готов был убить любого. За время его беседы, если, конечно, так можно назвать пятиминутное мычание в телефонную трубку, молоко сбежало и пригорело ко всему, что встретилось на его пути, включая ту самую тефлоновую кастрюльку к которой до этого никогда ничего не пригорало.

– Встречу – убью! – прохрипел он и, несолоно хлебавши, покинул кухню.

Отыскав мобильный телефон, подполковник выбрал нужное имя и откинулся на подушки:

– Костик, это я… Да, черт побери, заболел. У меня к тебе просьба, вернее, сразу две: позвони в Прагу майору Томеку, скажи, что от меня… Да. И задай ему один-единственный вопрос: «Что случилось?» – он догадается. А вторая просьба совсем пустячная, привези мне что-нибудь от смерти…

Глава 9

1

С самого утра миссис Харрис не находила себе места. Она бродила по своему дому-замку, трогала предметы, переставляла их с места на место, время от времени спрашивая, не пришла ли новая почта.

Она готова уже была пропустить и второй завтрак, как слуга сообщил, что пришел господин Кержич.

– Кержич? – Элиза колебалась. Для визита было слишком рано. – Хорошо, просите его.

Быть может, светская беседа несколько успокоит душевное волнение? Она поправила прическу и повернулась лицом к двери, дожидаясь появления гостя.

Против обыкновения, Кержич был хмур.

– Доброе утро, Элиза. – Он поцеловал протянутую руку. – Мне нужно поговорить с вами.

– Что случилось? – Миссис Харрис удивило его настроение.

– Присядем. – Он подождал, пока дама займет одно из кресел, и сел рядом. – Элиза, я был крайне обеспокоен вашим состоянием после ухода господ из Ассоциации БАД.

– Мне приятна ваша забота…

– Значит, вы не рассердитесь, если я скажу, что позволил взять на себя смелость и разузнать ситуацию поподробнее.

– Вот как? – Миссис Харрис сжала кулачки. – И что же вам удалось узнать?

Евгений Иванович откинулся на спинку кресла.

– Ее председатель, мистер Вильям Брейк, человек, безусловно, порядочный и заслуживающий уважения, но…

– Но что?

– Вам знаком завод Чепмена?

– Да, конечно. Это наши основные конкуренты. И, насколько мне известно, в настоящий момент дела их не совсем хороши.

– Совершенно верно. А вам известно, что мистер Чепмен и мистер Брейк когда-то вместе учились?

– Нет. Это имеет какое-то значение?

– Да. Их связывает давняя дружба.

– Они встречались? Это по просьбе Чепмена меня хотят обследовать?

Кержич покачал головой:

– Нет, они не встречались. С тех пор как мистер Брейк возглавил ассоциацию, он старается не давать пищу слухам. Но иногда старые приятели перезваниваются.

– Откуда вы можете это знать? – нахмурила тонкую бровь миссис Харрис.

– Я прослушал их телефонный разговор. – Евгений Иванович произнес это так спокойно, словно и не подозревал о неэтичности своего поступка.

– Но это незаконно! – воскликнула хозяйка.

– Если речь идет о вашем благополучии, для меня все законно, – с любезной улыбкой возразил Кержич.

Элиза улыбнулась в ответ. Ей польстило его циничное безрассудство.

– И что же вы узнали?

– Этот Чепмен нанял детективов.

– Детективов? Зачем? Украсть рецепт?

– Нет. Он отправил их к вам на родину.

Миссис Харрис порывисто поднесла руку к шее.

– Вы боитесь? – Кержич внимательно следил за ее реакцией.

– Разумеется. Мне будет неприятно, если кто-то начнет копаться в моем прошлом.

– Вам есть что скрывать?

– Не больше, чем любой другой женщине, чья молодость пришлась на семидесятые. Вы понимаете, о чем я.

– Вот уж никогда бы не подумал, глядя на вас. – В темных глазах мелькнуло удивленное лукавство.

– Нет, нет, – миссис Харрис покачала головой, – ничего особенного, уверяю вас. Но я росла в маленьком местечке, где царили довольно строгие нравы. И то, что в городе казалось невинной забавой, у нас в деревне считалось смертным грехом. Мне бы не хотелось, чтобы пересуды моих бывших соседок украсили все полосы центральных газет.

– Это все ? – Кержич испытующе смотрел на хозяйку.

– Все. А что вы подумали? – Элиза рассмеялась. – Что я убила местного пастора?

– Не думаю, что их заинтересует ваше детство. Скорее, то, как вы провели те десять лет, что отсутствовали в Америке.

Миссис Харрис казалась удивленной.

– Я была уже взрослой дамой и вольна была поступать, как мне вздумается.

– И опять же не думаю, что их волнует ваша нравственность.

– Но что тогда? Я действительно вас не понимаю…

– Мне кажется, их больше будет интересовать ваша медицинская карта.

– Моя медицинская карта? О чем вы?

– О возможных пластических операциях и других механических способах омоложения внешности.

– Да вы с ума сошли! – Элиза рассердилась. – Неужели и вы принимаете меня за аферистку? Посмотрите на мою кожу. – Она вытянула тонкую загорелую руку, покрытую нежным пушком. – Я здесь уже больше года и ни разу не посетила даже маникюрши.

Евгений Иванович взял протянутую руку в свою и провел по ней кончиками пальцев. Кожа была бархатистой, упругой, от нее, казалось, даже пахнет юностью.

– Это непостижимо, – пробормотал он. – Я не могу в это поверить.

– Хотите заглянуть мне за уши? – Элиза наслаждалась его реакцией.

– За уши? – Тот словно очнулся. – Зачем?

– Насколько мне известно, именно там скрывают шрамы от пластической операции. Смотрите, смотрите, не стесняйтесь. – Она подняла светлые волосы и повернулась чуть боком. – Ну как? Видите что-нибудь?

Евгений Иванович не удержался от искушения провести пальцем и за розовым светящимся ушком.

– У вас чудесная кожа, – пробормотал он.

– Теперь понимаете, почему я не боюсь ищеек?

– Да. – Кержич размышлял о чем-то своем. – И все-таки позволю дать вам совет. Я знаю одного из детективов, которых нанял Чепмен. Это довольно нечистоплотный человек, поверьте. Если он не найдет улик против вас, то вполне может попытаться их создать. Вот его данные. – Он положил на стол небольшой конверт. – Будьте осторожны при встрече с ним.

Миссис Харрис посмотрела на конверт:

– Почему вы это делаете для меня?

– Вы мне очень дороги, Элиза. – Кержич снова завладел ее рукой и поднес к губам. – Вы даже себе представить не можете, насколько вы мне дороги…

Что-то в его голосе заставило миссис Харрис насторожиться:

– И все-таки, Эвжен, я побаиваюсь вас.

– Напрасно. – Тот поднял глаза. В них уже не было той искры, которая промелькнула мгновенье назад и насторожила даму.

Хозяйка помолчала.

– Хотите кофе?

– С удовольствием. – Евгений Иванович оживился. – Я пропустил завтрак и ужасно голоден.

– Признаться, я тоже. Вы присоединитесь ко мне?

– Вы ангел!

– Я распоряжусь относительно завтрака и сделаю пару звонков. А вы пока не скучайте. – Миссис Харрис встала.

– Это невозможно, дорогая Элиза! – Кержич прижал руку к сердцу. – Без вас даже солнце тускнеет

Миссис Харрис шутливо погрозила пальчиком, подхватила конверт и скрылась за дверью. Вскоре тихонько зазвякал большой черный телефон в углу. Евгений Иванович дорого бы отдал за то, чтобы узнать, кому она звонит.

2

– Как все-таки причудлива история. – Кержич стоял лицом к огромному стрельчатому окну и задумчиво смотрел в поле. Руки его беспокойно перебегали по спинке изящного стула. – Все мы звенья огромной неразрывной цепи. Только представьте: если бы две тысячи лет назад один человек не зашел в дом к другому, меня бы сейчас здесь не было.

– Что вы имеете в виду? – спросила миссис Харрис, не отрывая глаз от глянцевых страниц модного журнала.

– Я о том, что, если бы Христос не попросил воды именно у Агасфера, ни вас, ни меня, вероятно, не было бы на этом свете.

Хозяйка свела к переносице тонкие брови:

– О чем вы говорите, Эвжен?

Евгений Иванович оторвал взгляд от бескрайнего зеленого поля и, развернув кресло, присел, по обыкновению сведя копчики пальцев.

– Вы помните историю об Агасфере?

– Разумеется. В отличие от вас, я посещаю воскресную мессу.

– Значит, вы знаете, что он отказал обреченному на смерть в глотке воды?

– Знаю. И что?

– А вас не удивляет, что в ответ на его отказ Спаситель даровал ему бессмертие?

– На то Он и Спаситель. – Элиза попыталась пошутить, но. заметив, как серьезен ее собеседник, пожала плечами: – Бессмертие не было ему даровано, оно должно было явиться карой.

Евгений Иванович скривил губы в недоброй улыбке:

– Наказать вечной жизнью? Вот уж поистине странная кара.

Миссис Харрис стала строже:

– Нам не дано об этом судить.

– А разве вы даровали бы мне бессмертие, если бы я отказал вам в последней просьбе?

– Безусловно. Если бы это было в моих силах. – Элиза казалась рассерженной.

– И этим вы хотели бы меня простить или наказать?

– Наказать.

Кержич поднес сложенные домиком пальцы к губам:

– Как это странно… Какое странное совпадение. Остается понять: случайное оно или закономерное.

– Да разве совпадение бывает закономерным?

– Смотря что подразумевать под словом «совпадение»…

Миссис Харрис положила журнал на кушетку рядом с собой и сладко потянулась. Полную, по-девичьи округлую грудь эффектно подчеркивал тонкий полосатый джемпер.

– Вы невозможный человек – заставляете меня обсуждать чудовищные темы. И потом, разве совпадение не является синонимом случайности?

– В общепринятом смысле слова – да. Но ведь я говорю о том, что многие события лишь на первый взгляд предстают перед нами как череда совпадений – счастливых или, наоборот, несчастных. На самом же деле это закономерный ход событий, отправная точка которых скрыта от нашего ведома, равно как мотивы, их связывающие.

– Нет, это слишком сложно для моих бедных мозгов. – Элиза состроила милую гримаску. – Давайте-ка лучше решим, как провести вечер. В последнее время на меня напала хандра, а это губительно для женщины в моем возрасте. Я думаю, что мы можем…

– В вашем возрасте! – Кержич изобразил нечто похожее на улыбку. – Если бы не ваш сын, то я бы не посмел вам дать больше двадцати.

– Тем не менее моему сыну уже двадцать два. – Миссис Харрис посерьезнела. – А ваши комплименты слишком неуклюжи. Скажите хотя бы – не старше двадцати пяти.

Евгений Иванович задумчиво покачал головой:

– Это не комплимент.

Миссис Харрис бросила на собеседника быстрый взгляд:

– Я не пойму, это что – плохо выглядеть молодой?

– Это необъяснимо. Я силюсь понять и не могу.

– Что ж здесь необъяснимого? – Элиза провела ладонями по изгибам тела. – Я возглавляю компанию, которая выпускает средства омоложения и продления жизни. Как, по-вашему, я должна выглядеть в сорок лет? На пятьдесят? – Она засмеялась. – Ответ прост: с самого детства я применяю все то, что предлагаю другим. Именно поэтому мои дела успешны.

– Я слышал, вы хотите запустить новую линию?

– О да! – Хозяйка фабрики оживилась. – Это будет самый настоящий прорыв на рынке биодобавок. Ведь более двадцати лет я провожу эксперимент на себе. Результат налицо. – Она кокетливо погладила щеку, покрытую нежным девичьим румянцем. – Результат на лице. Так почему же не предложить мое открытие другим? Вы уже видели рекламные фото?

– Как же, как же… Мир замер в нетерпении. Сорокалетняя женщина, выглядящая как выпускница колледжа. Хотя многие не верят. – Последние слова прозвучали чуть иронично.

Миссис Харрис потушила улыбку:

– Не верят? Что вы хотите сказать? Что я приказала подретушировать снимки? Но вы же сами видели, я вам сегодня показала…

– Нет, нет! – Евгений Иванович поднял руки. – Просто многие не верят, что вы так… недорого хотите продавать юность.

Элиза удивленно дернула плечиком:

– Не понимаю вас. Что значит дешево? Мне это принесет десятки, а может, и сотни миллионов долларов…

– Да, ЭТО может принести нечто большее, чем деньги.

– Вот как? И что же?

– Власть.

Миссис Харрис вздрогнула, глаза ее полыхнули голубоватым пламенем. Некоторое время в комнате стояла тишина.

– Вы меня смущаете, Эвжен.

– Не более чем вы меня, прекрасная Элиза. – Кержич улыбнулся и, по обыкновению, взял руку хозяйки в свою. – Откройте мне ваш секрет, и я сделаю вас владычицей морской.

– Кем? – Миссис Харрис невольно рассмеялась. – И что вы подразумеваете под словом «секрет»?

– Загадку вашей молодости.

Элиза осторожно вызволила руку:

– Это проще простого: подождите два месяца и купите нашу серию «Омоложение».

Кержич покачал головой. Он откинулся на спинку кресла и забарабанил пальцами по подлокотнику:

– Неужели все, что вы говорите, – правда?

– Что именно?

– Что вы открыли секрет вечной молодости и хотите его отдать за гроши?

– Интересно, что вы называете грошами? В одной только России, на вашей родине, планируется гигантский ежегодный объем продаж. Я сумею вытеснить с рынка таких конкурентов, как…

– А зачем вам конкурентная борьба? – Голос Евгения Ивановича стал вкрадчивым. – Это изматывает нервы, это превратит вас в жалкую рабу бизнеса.

– Да, но должна я как-то существовать! – Элиза Харрис развела руками. – У меня завод, на реконструкцию которого я взяла кредиты…

– Я все компенсирую. – Кержич взглянул своей собеседнице прямо в глаза.

Миссис Харрис стало не по себе от пристального, изучающего взгляда темных глаз.

– Вы хотите компенсировать все мои затраты? – тихим голосом переспросила она. – Но… зачем сам это?

Евгений Иванович ответил не сразу, казалось, он тщательно обдумывает свой ответ.

– Скажем так: я не хочу, чтобы ваши биодобавки попали на рынок.

Порывисто встав, Элиза прошлась по комнате. Она была очень взволнованна. Наконец остановившись перед креслом своего гостя, она сухо произнесла:

– Мистер Кержич, я весьма ценю ваше расположение. Более приятного собеседника мне вряд ли когда-нибудь доведется встретить. Но если вы немедленно не объяснитесь… Боюсь, тогда нам придется расстаться. – Фраза прозвучала твердо, почти угрожающе.

Евгений Иванович не вскочил вслед за хозяйкой, как того требовали приличия, нет, напротив, он положил ногу на ногу и прикрыл лицо смуглой рукой. Несколько секунд он сидел неподвижно.

Миссис Харрис закусила губу.

– Итак?..

Кержич поднял голову. Лицо его было темно.

– Хорошо. Я расскажу вам. Только сначала хочу предупредить – это не только моя тайна. Узнав ее, вы автоматически становитесь посвященной. Со всеми вытекающими последствиями. Вы понимаете, о чем я хочу сказать?

– Разумеется. В случае моей нескромности вы убьете меня.

Кержич удивился:

– И вы так спокойно говорите об этом?

– Не вижу абсолютно никаких причин для волнений. – Ультрамариновые глаза светились насмешкой.