Текст книги "Блондинка и два брата-аристократа"

– Как брат – имею, – сказал Дмитрий, помогая мне сойти. – Тебе какая разница, будешь ли ты здесь замужем или нет?

То есть я выхожу замуж за мужика, а по возврату домой брак аннулируется?

– Я его даже не знаю.

– Но утром я тебя застал с ним, – спокойно заметил Дмитрий.

Мы разговаривали тихо, а прохожие просто огибали нас.

– Так нельзя. Он сам ко мне пришел…

– И, как истинный джентльмен, решил не порочить твою честь, а взять тебя в жены, – Дмитрий подхватил меня под локоть.

Да он обалдел! Какой брак? Этот правитель нес какой-то бред, пока я горела от температуры. А Дмитрий. Дмитрий. Застал меня утром с ним. Он видел, что я отрубилась из-за болезни.

– Вы сразу поняли? – намекнула на свое состояние.

– Светлячок, не делай из меня идиота. Просто будь счастливой невестой. До вашей совместной жизни еще столько может произойти, а до свадьбы вам вместе жить в любом случае не придется.

Мне его прибить хочется, видит же, что я нервничаю. Еще и нагнетает. Я за все дни болезни и так смирилась с тем, что в другом мире.

Мы вошли в ателье, где к нам тут же подлетел продавец – седовласый мужичок ниже меня ростом на голову, в коричневых штанах, светлой рубашке и фартуке, из карманов которого торчали ножницы.

– У нас широкий выбор платьев, так же шьем под заказ.

Весь магазин был уставлен манекенами с красующимися на них платьями разного цвета, фасона, кроя. Но все длинные, в пол. У меня глаза разбежались в разные стороны от красоты.

– Моя сестра сама выберет платья, – Дмитрий.

Он сам понял, что запустил ребенка в отдел с игрушками, а котов – к валерьянке?

Я, как завороженная, двинулась меж платьев. Какая же красотень! А это фиолетовое с золотыми вставками и вовсе класс. И огненно-красное красивое, а вот нежно-голубое, прям под цвет моих глаз. Я, как жадный хомячок, хватала наряды, а две помощницы продавца следовали за мной, пока Дмитрий разговаривал с хозяином.

Уже вертясь в очередном наряде в примерочной, я вспомнила про Нику. Помощница сильно стянула корсет, а я всхлипнула. Ведь хахаль ее тоже водил по магазинам, одевал. А потом палата.

– Простите, – тут же извинилась девушка.

– Угу, – отозвалась я. Как кукла выгляжу. Я не могу взять эти платья. Это сейчас все хорошо, а потом окажется, что я всем должна.

– Госпожа, – меня тихо позвала девушка. – Вы хорошо выглядите в этом платье.

Ага, мои ребра другого мнения.

– Вы уже выбрали, что будете брать? – спросила вторая.

– Нет. Я ничего не хочу, – пробурчала я. Желтое платье по цвету сливалось с волосами. Девушка развязала тесемки.

– Выйдите, я переговорю с сестрой, – позади раздался голос Дмитрия.

Помощницы присели в реверансе и выскочили из гримерки.

– Выбрала, Светлячок?

– Да, платья вашей мамы, – ответила ему.

– Только не говори мне, что ты не такая и не будешь принимать подарки от мужчин, – он подошел поближе. Дмитрий задержал взгляд именно на груди! Платье-то сползло немного.

– Такие подарки обычно ничем хорошим не заканчиваются.

– Банально. Гордостью голое тело не прикроешь.

– Неправильно это. Мы незнакомы…

– И я, такой нехороший, буду тебя склонять и развращать? – перебил Дмитрий. Он что, женских романов перечитал? – Хорошо. Со мной ты или принимаешь подарки, или нет. Если хочешь по-другому.

Он достал из кармана мешочек. Отсыпал несколько золотых монеток.

– Это тебе за то, что правитель решил на тебе жениться. Честно заработала. На моей фирме больничный оплачивается.

– В первый раз в жизни мне платят за то, что я болела, – оттолкнула его руку. Карманов в платьях нет. Я теперь понимаю, почему многие женщины таскают мужей по магазинам – они им заменяют сумочку.

– Желтое тебе не идет. Бери красное и голубое, – посоветовал он. – Ни в чем не отказывай себе.

А мне этих двух монеток хватит? Так мои братья – авантюристы аристократические, что ли?

И назло я взяла желтое. Оно удобное. Если я вдруг захочу похудеть, то буду мотивировать себя им.

– Господин Коргар, но здесь не хватает за платья, – лебезил продавец.

Дмитрий стоял рядом с креслом, заваленным кучей нарядов. Сверху лежали пара перчаток, а под тряпками стояло несколько пар сапожек. Он будто весь магазин свалил.

– Запиши долг на семью Коргаров, – спокойно ответил Дмитрий.

У нас нет денег? Тогда к чему это все?

– Так в долг уже нельзя. Хозяин против.

– Что за ателье? Уже веры роду Коргаров нет, – процедил Дмитрий, не сводя горделивого взгляда с продавца.

И чего он заводится, как базарная бабка?

– Не велено сейчас в долг никому, – растеряно продолжил мужичок.

– Кто не велел? Я буду жаловаться. Дойду до самого правителя, что тут такой сервис. Обслуживание никуда не годится.

Я уже хотела вмешаться, что у меня есть пара монет на платье, на одно точно хватит, но холодный взгляд Дмитрия остудил мой пыл.

У продавца глазки забегали из стороны в сторону.

– Я правда не могу. Сжальтесь, господин.

– Я требую хозяина. Немедленно. Если владелец этого, – он обвел пренебрежительным взглядом помещение, – не явится сюда, то новость о том, что лучшее ателье Денинге отказало невесте правителя, очень быстро облетит город.

– Хорошо, сейчас я вызову господина Прыльяжа, – продавец скрылся за прилавком.

– Светлячок, ты возмутись для приличия хоть немного.

Глава 10. Первые договоренности

– Я вызову стражу порядка! – заявил запыхавшийся продавец, вернувшись из подсобки.

Дмитрий и глазом не повел.

– Мы ожидаем хозяина, – продолжил он. – Вызывайте стражу порядка, но что вы им скажете? Мы ничего не украли, ничего не вынесли. К тому же я могу написать заявление, что мне отказывают в обслуживании. Или покажите бумагу, запрещающую мне брать в долг. С датой и подписью от владельца магазина.

А Дмитрий, наверное, частый посетитель ЖЭКа.

Продавец пошамкал губами.

Пошел опять в подсобку.

– Что мы делаем? У нас же есть деньги, – я прошептала Дмитрию, глядевшему в окно, пока продавец пытался что-то наколдовать. Мужчина склонился к моему уху, придерживая за локоть.

– Жозеф Прыльяж – торговец тканями, костюмами и нарядами. Является основным поставщиком товаров между Пульемондом и остальным миром. Раньше был вхож во дворец короля. И – о чудо! – во время захвата замка один из первых покинул Денинге. Тебе это ровным счетом ничего не скажет, но запоминай. Нам придется иметь с ним дело, – он заправил прядь моих волос за ухо. – Светлячок, если ты хочешь растратить деньги – вперед.

– Он может помочь нам домой попасть?

– Вполне возможно, но меня больше волнует то, что он знает о наследнике рода Бребулье.

Я прикусила язык. Я же знаю, что существует сын принцессы, но меня призрак пугает. Наследника на трон посади, но никому не говори, что он от нее. Женская логика порой бессмысленна и беспощадна.

– А вы думаете, что это правда?

– Наш род поклялся служить верой и правдой роду Бребулье. До самого последнего родственника с их стороны. Вильяжи пытался взять с меня клятву верности на магии. Ничего не вышло.

Меня это «ничего не вышло» – испугало.

– Светлячок, не бойся. Все под контролем.

– Чтоб они неладны были, – отозвался продавец. В руках он держал небольшую книжку. С его пальцев сорвалось лиловое свечение. С каждым словом, прочитанным в книге, свечение приобретало контуры, и вскоре перед нами показался прямоугольник.

– И чем им коммуникаторы не нравятся? – тихо спросил продавец, вытирая пот с лица.

Он провел пальцами по линиям, сосредоточенно, будто выполняет сложнейшую хирургическую операцию.

Линии помигали, померцали и исчезли.

– И это только одно сообщение, – сказал Дмитрий.

Бдзенькнул колокольчик. На пороге появился высокий худощавый мужчина в коричневом плаще с зализанными усиками, будто он вылил на него литр геля для волос. Шевелюра такая же прилизанная.

«Подошла ко мне корова, прилизала языком» – как говорила моя мама.

– Ганс! Я же тебе сказал, что никаких «в долг». Какого ты меня вызвал?! – крикнул противным голосом пришедший, не заметив нас.

– Добрый день, господин Прыльяж, – отозвался Дмитрий.

Оттенки сменявшихся красок на лице сопоставимы с градиентами географической карты, где чем темнее цвет, тем глубже дно. Так вот, наш пациент – бледен.

– Дмитрий? Дмитрий Коргар? – начал он, вылупившись на моего братца.

– Не буду повторяться, – ответил Дмитрий, сделав шаг навстречу.

– Ганс, немедленно упакуй все вещи, что он выбрал, – шикнул на бедного продавца Прыльяж, а затем повернулся к нам. – Неужели вы вернулись? Столько лет вас не было. Ну, с того самого дня…

Все в магазине уши развесили. Девчонки и вовсе за манекенами спрятались, подсматривают.

У Прыльяжа глазки бегали во все стороны. Он казался загнанным в угол. Кажется, так называется это состояние. Даже руки дрожат.

– И что это я, пройдемте в мой кабинет. Ганс, продолжай работать, иначе уволю, – чуть ли не пискнул на подопечного. – Агата, за мной. Сделаешь чай нашим посетителям.

Мы прошли по залу в самый конец к двери для персонала. За ней оказалась еще одна, деревянная дверь на лестницу, расходящуюся к подвалу и на второй этаж. Владелец повел нас наверх. Мы вошли в светлый кабинет, заваленный тканью. Возле окна стоял стол, на котором лежали эскизы моделей. Некоторые были полностью раскрашены, остальные только наполовину. Прыльяж уселся в плетеное кресло возле окна, а нам предложил два стула.

Девушка принесла чай, пахнущий приятным ароматом. Прыльяж отправил ее одним махом руки. Та сделала реверанс и скрылась за дверью.

Дмитрий вальяжно развалился на стуле, не сводя холодного взгляда с хозяина ателье.

– У вас очень хороший вкус на девушек. Просто прекрасная жена, – Прыльяж пригладил и без того сальные волосы.

Я зарделась от комплимента. Любой девушке приятно их слушать. А в этом мире все такие галантные.

– Это моя сестра – Светлана Коргар, – спустил с небес на землю Дмитрий. Да, всего лишь сестра.

– Ах, как приятно и неожиданно, – Прыльяж подошел ко мне и поцеловал руку, а я чуть не задохнулась от обилия духов, вылитых на него. Он вернулся на место, оставляя устойчивый шлейф запаха. Даже Дмитрий поморщился. – Для такой леди – только самые лучшие платья.

– Господин Прыльяж, мы не для этого пришли…

Как это? А как же платья? У меня никогда в жизни не было столько.

Я посмотрела на Дмитрия.

И не будет…

– Итак, у нас есть проблема. И под нами всеми я подразумеваю и себя, и вас, господин Прыльяж, – продолжил Дмитрий.

Стоп. То есть базарная бабка была ради того, чтоб вытащить владельца сюда?

Прыльяж нервно сглотнул, расстегнул пуговку на рубашке.

– Мы не предавали королевскую семью.

– Мы? – тихо спросил Дмитрий.

– Я… – нервно оправдывался Прыльяж. – Я не предавал королевскую семью. Да, я поступил как трус. Но я столько лет горбатился! Я не мог бросить дело своей жизни, дело своих родителей.

Братья Коргары – мафия? О мама-мия! Где наш кот? Дмитрию только толстой кубинской сигары не хватает в зубах, а мне – красной помады на губах и томного взгляда.

– Оставьте свои речи для других. Я слышал, у вас проблемы…

Прыльяж тут же поник.

– А мы можем помочь. За небольшую услугу, – продолжил Дмитрий.

– И за платья, – добавила я, стараясь сохранить его интонацию.

Прыльяж посмотрел на нас своими маленькими глазами.

– Хорошо. Мою дочь Жанну хочет взять замуж герцог Верстебругер. А я против. У него до моей красавицы трое жен умерло!

– Мирное разрешение или до конца? – спросил Дмитрий.

Он меня пугает. Честно.

– Господин Коргар, – Прыльяж наклонился вперед, обдавая вновь своим ароматом. – Действуйте по ситуации. Я за ее счастье все отдам.

Ради родственников мы способны на многое. Прыльяж смотрел с такой тоской на Дмитрия, что мне захотелось лично помочь ему.

– Кто этот герцог вообще такой? – спросил Дмитрий.

– Пришедший, – поморщился Прыльяж.

– Откуда? Конкретней.

– Из свиты правителя. Мне откуда знать, где он взял этих чудил, – Прыльяж от волнения сжал карандаш и водил по рисунку какого-то платья, закрашивая его хаотичными линиями. – Значит, вы согласны?

– Согласны, – Дмитрий протянул ему руку. Вокруг их рукопожатия засияло золотое сияние и, как только они прервали, опало. А Дженни он руку так не пожимал. – Сестра возьмет те вещи, которые она выбрала. Плюс одну накидку и обувь.

«Брат» встал и подал мне руку.

А я засомневалась. Что-то мне эта мода совсем не нравится. И корсет давит на ребра и на бедра. Если есть возможность оставить след в модельной индустрии, то почему бы и нет?

– Ваш Ганс сказал, что вы шьете на заказ. Я хочу сделать заказ, – руку я Дмитрию подала. Но мой взгляд скользил по эскизам на столе. «Яжепроектировщик» во мне заявил, что я и платье себе нарисую.

– Да, конечно.

– Можно листок бумаги и карандаш?

Прыльяж протянул мне погрызенный карандаш и лист, который он разрисовал. Я нарисовала за пару минут все, что хотела.

Дмитрий посмотрел и хмыкнул.

– Вот. И без корсета, – ошарашила Прыльяжа.

– О, боже! Такое носят только на улице Алых роз! – крикнул он.

Опять эту улицу упоминают. А платье до колен всего лишь. Я ж не кружевное из прозрачной ткани попросила.

– Сделайте такое платье, – сказал Дмитрий, заинтересовано глянув на меня. Неужели представил меня в прозрачном платье?

– А мерки снять? – я остановилась, когда меня уже чуть не тащили из кабинета.

– Я у девушек спрошу! – отозвался Прыльяж. – Господин Коргар, совсем забыл. У герцога завод по производству техники.

Дмитрий нахмурился, а потом просто кивнул.

Мы забрали только те платья, что я примеряла. Даже яркое желтое, хотя оно не понравилось братцу. Но он сам сказал, что берем все.

А по дороге домой меня не покидало чувство тревоги. Я не понимала, с кем связалась, а спросить боялась. Изредка бросала едва заметные взгляды на Дмитрия. Мне же ничего не будет, если спрошу?

– Кто вы вообще такие? – решилась, когда мы выехали за город.

– Светлячок, а можно немного поконкретней?

– Ну, вы так наехали на Прыльяжа, будто крестный отец. Или мафия.

– Не выдумывай, – он протер лоб.

До ворот мы ехали молча. А я балда. Забыла про призрак. Можно ж было в городе купить какую-нибудь безделушку, чтобы она была со мной. Завела себе подругу в другом мире, называется. Смертоносную.

Вскоре пыльная дорога с лесополосой окончилась, а впереди показались знакомая ограда.

– Ладно. Наш род – основоположник ордена «дефендиар». По нормальному – защитники. Мы – его первооснователи. А суть простая – человек может быть защищен, но выбор остается только за ним, – Дмитрий смотрел на дорогу, не моргая. – Далеко не каждый может взять на себя вину в смерти другого. Мы предоставляем выбор: мирный исход или же с последствиями.

– То есть вы киллеры? Или нет? – уточнила. Я серьезно, просто если уж идти с ними до конца, то надо хотя бы знать, с кем имею дело

– Нет. Мы не убиваем, если это лично не угрожает нам. И защищаем только наш город и дом.

– Но что значит «устранить по-плохому»? Виктор намекал на убийство.

Дмитрий посмотрел на меня, а я застыла. Не получалось отвернуться от синих глаз, глядящих на меня.

– Боюсь, даже это у нас не получилось бы. Подобраться к нему довольно-таки тяжело.

– Почему? – облизнула губы. – Он же к нам домой пришел.

– Все немного сложней. Нас десять лет не было дома. Я не удивлюсь, если некоторые считают нас предателями. Лишь группе, – он прокашлялся, – энтузиастов хватило ума и смелости воспользоваться порталом в другой мир и притащить нас сюда. Да, да, Светлячок. Не смотри на меня так. Наши заказчики – простые люди, бывшие работники заводов и фабрик, принадлежавших семье Коргар.

То есть их наняли люди, которыми они руководили? Если так посмотреть на систему в целом… В мире всегда есть лидеры, те, за кем идут. Люди идут за другими потому, что выбора нет. Но порой один-второй передумает, и толпа делится. Одни хотят одного, другие другого, а третьих и так все устраивает.

– А так один работник работает в одном месте – там свой ресурс, другой работает на рудниках – там еще ископаемые. С миру по нитке – и у нас появится необходимое для портала. Убей мы правителя на дворе дома – по всей стране вспыхнули бы восстания. Мы бы воевали долго, сражаясь и проливая кровь, пока в конце концов нас бы не убили.

Расчетливый.

– И поэтому я ваша сестра?

– Да, – спокойно ответил он.

– Вы пользуетесь мной, – я сжала кулаки. Хотелось кричать. Они же меня подкладывают под правителя.

– У нас это взаимно, – он повернулся ко мне.

Синие глаза смотрели на меня все с той же надменностью, но было в них нечто другое. Теплое, что ли. Или это я саму себя обманываю?

– Светлячок, я верну тебя домой, как только у нас появится портал. Здесь ты не останешься. Но у тебя своя голова на плечах. Ни к чему принуждать я тебя не собираюсь, – Дмитрий дотронулся до моей щеки, а я ощутила приятное тепло, разливающееся по венам. – Ты наша сестра, и должна будешь влиться в семейные традиции и устои. Не волнуйся, по ночам мы не устраиваем жертвоприношения девственниц и перфораторы не включаем.

Аргумент веский. Хочется верить, но с магами нельзя расслабляться. Мне и так призрака хватает. Вон, и так Чарниза выглядывает из окна.

– А пока вы мои братья, никто на мне не женится? – подняла бровь.

– Конечно, нет, – спокойно ответил он.

– Я умру старой девой, – тяжко вздохнула.

Глава 11. На дело

Мертвые не врут, но вот недоговаривать могут.

А с Чарнизой я общалась очень тихо, чтобы не сочли за сумасшедшую. Пока братья были дома, я упорно игнорировала призрака, хоть и дергалась всякий раз, когда она проходила сквозь меня. А потом братья ушли. И дом так опустел. Слуг у них не было, но приходили люди, кормили нас за просто так. Видать, хорошо им раньше платили, что они заботятся о нас. Так даже лучше. У меня же есть с кем поговорить, когда никого дома нет.

– Слушай, а это правда, что помолвка не имеет значения? – спросила я Чарнизу. Хоть Маргариты еще не было в доме. Оказалось, что мой дорогой женишок прислал ее на пару дней, пока я не выздоровею. Странно у них тут все. То женщины должны сопровождать девушек из высшего общества, то не должны. Лично для меня даже лучше, что никого рядом нет.

– Нет. Не имеет, пока вы не поженитесь. Можешь смело выбирать себе женихов, каких захочешь, – проскрежетала мертвая принцесса. – И какое это имеет значение, если на троне будет сидеть мой сын?

– Тогда почему просто не сказать, кто отец, сколько хоть лет малому? Ну или взрослому. Это как искать иголку в стоге сена. Тем более Коргары хотят посадить его на трон, но не знают, с какой стороны подступить.

– Даже не смей, – она подлетела ко мне, обдавая леденящим холодом. – Я – принцесса! Не позволю опозорить себя после смерти!

Так вот в чем дело! Она просто опасается за память о себе. Развлекаться мы любим, а для других – святая невинность и девственность до конца жизни. А как же характер, общие интересы? Ладно, это в моем мире девушка может выбирать, а вдруг здесь нельзя?

Вот и принцесса развлекалась, будучи при этом образцом невинности и добродетели. А я теперь сплю в комнате ее любовника и отца ребенка. Ладно, будем думать. Беременность – вполне заметная вещь. Причем – очень заметная. Это не грязь за тумбочкой, которую десять лет можно не убирать. А значит, кто-то в курсе был. И еще радует, что ее сыну больше десяти лет. Да у нас все карты в руках!

– Хорошо, но ведь был же кто-то, кто… ну не знаю… помогал скрывать вашу беременность?

– Они все мертвы.

Неудивительно. Ладно, почитаем дневник.

– Могла бы найти подвеску какую-нибудь, – раздался замогильный голос, когда я достала из тайника дневник.

– Ага, чтоб ты за мной везде летала.

– Не будь тупицей. Чтоб тебя никто ненароком не убил!

О, так она передумала меня убивать. Мы даже можем подружиться.

– Я не собираюсь ждать еще одну девушку лет десять, пока она не соизволит сделать, что я хочу.

Я погорячилась насчет подруги. Вы нужны только тогда, когда вас можно использовать. В моем случае даже мертвым. Как только человек становится ненужным, то тут же все пропадают с горизонта. Если у него, конечно, не завалялся лишний миллиончик. Желательно золотом. Тогда люди просто в очередь становятся, пытаясь доказать свою нужность.

Мне было пять лет… Или шесть… А может, и еще меньше.

В этот день шел дождь, барабаня по листьям в саду. Я сбежала от нянечки. Надоела старуха своими нравоучениями. То не так хожу, то не так делаю. Я спряталась среди зарослей кустов, наблюдая за поварами. Они заносили на кухню продукты.

– Мариэнн сдохла, – сказал грузный повар, потирая огромное пузо.

В кусты полетел труп кошки. Мужики заржали, а я стала пробираться в ту сторону. Мне просто было интересно. Я никогда не видела никого мертвым. Когда люди ушли, я прокралась поближе к тому кусту.

Пушистая кошка лежала с высунутым маленьким языком. Ее бок был обожженным, а шерсть слиплась грязными комьями. И стеклянный взгляд, глядящий в землю.

Я подошла поближе. Не знаю, было ли это какое-то садистское наслаждение или еще что, но мне стало интересно наблюдать за неподвижным телом. Я дотронулась до тельца кошки, почувствовав, как сквозь палец прошел какой-то разряд. Кошка дернулась. Один раз, второй. Послышался хриплый вдох. Стеклянные глаза затянулись чернотой.

Я прижала кошку к себе и побежала к маме. Мне было радостно на душе. Я вернула к жизни мертвого. Я просто молодец! Именно так я и думала тогда, но все оказалось хуже. Ребенком я не понимала, что за черная отметка появилась на моей руке.

– Мама, смотри, – я за шкирку выставила Мариэнн, которая тут же ощетинилась на мать, выпустила длиннющие когти и заверещала не своим голосом.

Я выпустила из рук кошку, которая молниеносно кинулась на маму. Но та успела выпустить пламя из рук, сжигая дотла восставшую кошку. Помню, меня наказали, заперли в комнате, где я рыдала взахлеб. Помню, что я хотела порадовать, а она испепелила мой подарок. Маленькой я не понимала, какой вред воскрешенные наносят другим, если их не контролировать. Но тогда мне казалось, что у меня забрали любимую игрушку. Уничтожили прямо на глазах.

А вечером я прокралась к комнате родителей. Они ругались. Даже слуг тогда не встретила в коридоре.

– Монстр! Наша дочь – монстр! Некромант. Ты понимаешь – некромант! Это ужасно.

– Успокойся, Эльза. Некромант – это очень хорошо, – отозвался мой отец.

Я так его любила, но он был со мной холоден, постоянно будто старался отстраниться. Я вообще не помню, чтобы мы проводили время вместе. Но больнее всего кололи слова матери. Я была маленькая, но уже тогда поняла, что она расстроилась из-за меня. Ведь после этого случая мать перестала приходить ко мне и проводить со мной время. Она отдалилась от всех.

Наверное, ей стало тяжело жить с тем, что она родила меня такую.

Мои слезы затмили дальнейшие строчки. Стало так тяжело на сердце, что я перестала реагировать на окружающее.

– Светлячок, что там у тебя?

Дмитрий стоял у двери. Он заметил дневник в моих руках, который я сжимала, не в силах отложить в сторону.

Я попалась.

– Дай сюда, – Дмитрий протянул руку к дневнику, который я спрятала под одеялом. Но уже поздно. Все улики замечены. – Светлячок, ты в курсе, что немагам нежелательно читать книги, особенно в незнакомых местах.

Где ж он раньше был? До того, как я нашла дневник.

– Не покажу, – ответила я, сильнее сжимая книгу в руках. Я еще слишком молодая, чтобы умирать. Призрак и так маячит сбоку от меня.

– Не заставляй меня применять магию, – Дмитрий протянул руку вперед.

– Не показывай ему, – сказал призрак.

Два террориста!

Я подскочила с кровати и рванула к Дмитрию. Мимо пронеслась книга и угодила прям в руки мужчины. И я тоже. Он чуть не упал, когда я на него заёпрыгнула. Я вцепилась в него, как мартышка в ствол дерева, будучи в длинном неудобном платье. Меня подхватили за талию.

Дневник парил в воздухе, хотя я закрывала обзор головой.

– Светлячок, какого? – синие глаза смотрели на меня с укором. Отпускать меня не спешили, сжимая руки на моей талии.

Он же все равно прочтет дневник, а призрак убьет меня. Может, сразу его попросить, чтоб не пользовался заклинанием для поднятия мертвецов? Просто не хочется ходить туда-сюда по чьему-то повелению. И, как говорится, «перед смертью не нацелуешься».

Я прижалась губами к его губам, махая рукой за спиной и отгоняя летающий объект и призрака. Да, к романтике сегодня никто не настроен. На поцелуй мне не ответили. Даже обидно стало. Как только он меня отпустит, Чарниза убьет меня.

– Светлячок, мне очень приятно, что ты так рада видеть меня, но могла бы просто сказать, что решила завести дневник.

Что?

– Он не видит, что там написано, – раздался скрежещущий голос принцессы. – Заклинание сработало.

А это возможно – кого-то убить повторно? Просто у меня руки так и чешутся. Я ж тут на мужчину прыгнула. И сердце до сих пор колотится в груди как бешенное. Еще бы понять – от нахлынувших чувств или от страха смерти. А эмоции и вовсе переплелись в термоядерный коктейль из обиды, непонимания, нежности и страха.

Вот блин!

Я слезла с Дмитрия, но отпускать меня не хотели.

– Больше так не делай.

– Как «так»? – спросила, опустив руки.

– Не скрывай ничего от нас, не читай магические книги, не посоветовавшись с нами, – пальцами взял меня за подбородок и поднял мою голову. – И никогда не целуй меня.

– Почему? – удивилась я.

Может, у него комплексы от поцелуев? Или целоваться не умеет? Так я научу! Рядом с ним надо быть полной идиоткой, чтобы не попробовать.

– Я боюсь того, что будет, если немаг начнет пользоваться заклинаниями. Маги обучаются много лет, чтобы в совершенстве овладеть искусством…

Зануда включен.

– Я не про магию.

– Мы брат и сестра, – ответил Дмитрий. Выпуская меня из объятий.

– Ненастоящие.

– Светлячок, пока что настоящие.

И вновь холодный, надменный взгляд заморозил на месте.

– Эй, блонди, готовься! – на этаже появился Виктор с искренней улыбкой на губах. – Сегодня выезжаем на первое дело.

А еще я обиделась на Дмитрия. Как только осознала, что не умру, сразу стало обидно. Я его поцеловала, а он мне не отвечал. Это задевало и портило мою женскую самооценку. Я даже в зеркало несколько раз посмотрела, пока переодевалась. Вроде ничего так. Не сверхкрасавица, но и не страшный горбун из Нотр-дама.

– Хватит примеряться. Надела первое попавшееся – и вперед, – вставила Чарниза.

– Да я тебя убить готова! – чуть ли не крикнула я. – Сказать про заклинание нельзя было?

– Меня убить? Я – магистр некромантии. Высший маг. Ты бы ко мне и прикоснуться не смогла.

Она вновь подлетела ко мне. Дикий холод сковал все внутри меня. Я увидела искаженное болью лицо в зеркале, ухватилась руками за край умывальника.

Добавим еще, что мертвые шуток не понимают. И метафор.

Она вылетела из меня, расползаясь черным пятном по потолку.

Нет. С этим определенно надо что-то делать. Еще пара таких заходов – и я кони двину.

Заметила черный камушек на веревке, что в первый день мне дал Дмитрий. А что? Чем не магическое ожерелье?

Если это действительно поможет мне избавиться от призрака.

Я подошла к дневнику, открыла на вкладке управление душами. Меня трясло и лихорадило. Не позволю ей себя контролировать.

– Вот что ты творишь? – спросил призрак. Больше она ко мне не приближалась. Видать, есть лимит на ее прикосновения. – Я не хочу быть заточенной в эту безвкусицу! И этот камень! Нельзя в него мою душу прятать!

«Душу заточить можно в любое место» – написано в разделе заклинания.

«Будь то даже защитные камни, будь то что-либо еще».

Ее слова врезались в память. Это она написала. Чарниза честна была перед собой в этих записях.

Я шептала заклинания, пытаясь почувствовать хоть что-то.

– Значит, такие, как ты, не обладают магией, – заскрежетала принцесса, подлетая ко мне.

– Хватит, остановись, – я выставила руку вперед, будто это могло остановить призрака. С таким же успехом можно было выставить руку на несущийся поезд или кондуктора в трамвае, когда та несется через весь вагон, потому что сзади кто-то не оплатил проезд. – Мы же договаривались.

– А что толку? Ты такая же, как и все. Тебе нет дела до меня, только до своей жизни.

От очередного ледяного объятья меня спас стук в дверь.

– Светлячок, ты готова? – раздался голос Дмитрия.

Чарниза отступила к окну. Я отдышалась, пытаясь унять дрожь во всем теле.

– Даже если я без магии, это еще не значит, что я бесполезна, – прошептала я. – Там, где я жила, магии нет вовсе, но это ни разу не мешает жить.

Я привыкла хвататься за жизнь всеми руками и ногами.

И с чистой совестью вышла из комнаты.

– Значит, так, – начал Виктор.

Мы сидели в уютной, отстроенной кухне за большим столом. Дневник я оставила на кровати. Раз его никто, кроме меня, читать не может, значит, все хорошо.

– Что я выяснил: герцог Верстебругер, пришедший с королем, занял поместье Дженкинса.

На столе лежали три бумажки – две синие и одна красная.

– Твою мать, – выдохнул Дмитрий.

– Да-да. Наш дорогой изобретатель куда-то делся, – улыбаясь, сказал Виктор. – И оставил целый механический дом магу. Даже страшно представить, как он мог бы его разломать. Но, со слов очевидцев, этого не произошло. А со слов выживших, там еще и используются некоторые игрушки.

Я нервно дернулась, когда увидела свисающий с потолка силуэт Чарнизы. Да она издевается!

– У старика Дженкинса я брала многие ингредиенты. Кстати, Дженни тоже. Возьми мой дневник с собой. Если этот герцог ничего не трогал в доме, то мы с легкостью отыщем некоторые компоненты, – раздался знакомый голос.

Не хочу ее брать. Связалась с призраком на свою голову.

– Забавно, – сказал Дмитрий, откинувшись на стуле и скрестив руки на груди.

– Два приглашения, – продолжил Виктор, положив руку на бумажки. – Два для высшей знати, один для игрушки. Таковы условия прихода.

Он выразительно посмотрел на нас. Это значит, что я или Дмитрий – игрушка?

– Для своих мы могли бы из правителя вытащить, – ответил Дмитрий, красноречиво посмотрев на меня. Ага, мол, договаривайся с женихом. – Наша задача – спасти дочь, а не идти на поводу этого герцога.

– Не думаю, что это хорошая идея – лишний раз привлекать его внимание, – ответил Виктор. – И пока ты сестрице подарки выбирал, я достал, что было. И еще раз говорю, что условие – мы должны привести игрушку.

Подарок? Мне? Он же ничего не подарил. Лишь отчитал за дневник.

– Разрушим сами, что он тут пытался упорядочить, – отметил Дмитрий.

– Он захватил наш дом, нашу страну, посадил в доме наших людей не пойми кого, а ты тормозишь все действо. Или ты не хочешь вернуть былую жизнь? – спросил Виктор, сверля взглядом Дмитрия. – Плевать на тот мир. Здесь наша жизнь. И делать все надо сразу, а не ждать «удобного момента», которого может и не быть.

Ага, вперед, устраивать революцию без плана и поддержки. Но тут и братик с таким взрывным характером в стиле «вперед, брать баррикады».