Текст книги "Влюблена и очень опасна"

– Да, но я ведь слышала, как Андрей попрощался с шефом.

– Припомните, что именно вы слышали. Это очень важно.

Я задумалась, восстанавливая в памяти события злополучного вечера.

– Мы собрались уходить с Андреем. Он зашел в кабинет Юрия Павловича и громко пожелал ему доброго вечера, сказал, что, если что-то понадобится, он на связи, и… все.

– А что на это ответил Юра?

Я задумалась, пытаясь как можно точнее восстановить в памяти картинку тогдашнего вечера.

– Ничего, но это нормально, – наконец произнесла я. – Шеф говорил с нами исключительно по делу. Подозреваю, что в тот раз он, как всегда, отделался коротким кивком.

– Возможно, – растягивая слова, ответил мужчина, – а может, мой брат к тому моменту был попросту мертв.

– Нет, – я отчаянно замотала головой, – нет, – добавила твердо и уверенно, – этого не может быть! Я не верю! – Версия, выдвинутая Креольским, потрясла меня своей очевидностью и невероятностью одновременно.

– Почему? Потому что Спиридонов ваш жених?

Я снова отрицательно замотала головой:

– Это не Андрей! Постойте, ведь есть же еще данные экспертизы. Когда был убит шеф?.. Простите, ваш брат.

– Увы, но криминалистическая наука позволяет установить лишь приблизительное время смерти, и ваше присутствие в конторе как раз укладывается в этот промежуток. Юру могли убить как до того, как вы ушли, так и сразу после. Так что…

Полученная информация требовала осмысления. Слишком все это было… Правдоподобно. Но это значит… Нет, даже думать об этом не хочу. Не хочу и не буду.

Тут на меня снизошло озарение.

– Да, но как быть с компьютерами? Когда мы уходили, они еще работали, а утром уже вышли из строя. И куда делись папки? Кроме того, вы сами говорили, что в офисе был таинственный некто, который очень не хотел стать «звездой экрана».

На этот раз плечами пожал Креольский:

– Запустить в систему вирус с «отложенным стартом» труда не составляет. Ваш жених вполне мог подложить бомбу замедленного действия. Кроме того, я ведь не утверждаю, что он действовал в одиночку. Возможно, у него был сообщник – тот, кто ушел отсюда утром, прихватив несколько папок.

– Нет, не может быть. Это не Андрей, – снова произнесла я твердо. – Ищите убийцу в другом месте.

– Софья Семеновна, – в отличие от моего, голос Креольского был мягок, если не сказать, даже нежен. – Позвольте вам заметить, вы необъективны.

– Да нет, – привычным движением я заправила за ухо упрямую прядь, выбившуюся из «конского хвоста», в который я собрала волосы еще утром, – дело вовсе не в этом. Как бы вам это объяснить… Понимаете, Андрей не может быть убийцей. Не в том смысле, что он и мухи не обидит. Как раз наоборот. Просто он слишком прагматичен, чтобы так подставляться. Должность нотариуса, конечно, весьма прибыльна, но не настолько. Это раньше, когда нотариат заверял сделки с недвижимостью… Сегодня же мы в основном имеем дело с бабушками-старушками. Ну, еще предприятия подкидывают кое-какие деньги, но чтобы из-за этого убивать…

– Я понял вашу мысль, Соня, – на этот раз в голосе Креольского сквозило раздражение. – Вспомните, а может, мой брат поссорился с вашим парнем?

– Да что вы! Совершенно исключено! Чтобы Андрей с шефом… – Я рассмеялась. – Вы просто не знаете, о чем говорите. Его лояльность по отношению к начальнику граничила с фанатизмом. Так что нет. Это невозможно.

Креольский задумался. Решив воспользоваться этой паузой, чтобы привести в порядок мысли и чувства, я принялась отматывать воспоминания назад – в те счастливые времена, когда самой большой своей проблемой считала постоянные конфликты с шефом.

Помню, как однажды он заставил меня ночью (!) составлять договор, который в итоге понадобился ему лишь через неделю. В другой раз он сам испортил доверенность, а всех собак спустил на меня. В результате мне пришлось брать работу на дом. А еще… Да-а-а, счастливые были времена. Я мечтательно уставилась на место, еще совсем недавно занимаемое начальником. Разумеется, там теперь стояло совсем другое кресло – старое же полиция приобщила к делу в качестве улики. Интересно, зачем оно им? Представляю, у них, наверное, целый склад вещдоков, на котором, словно в сокровищнице Али-Бабы… Настойчивая мысль стучалась в мои размышления, стараясь привлечь к себе внимание. «Э-э-эй, – будто кричала она. – Ты явно упускаешь что-то из виду!» Но что? Я отмотала пленку событий назад, ровно до того места, где… Ну, конечно! Вот же я балда!

– Послушайте! – воскликнула я, пожалуй, чересчур эмоционально. – Я кое-что вспомнила! Ну, конечно! – Я даже счастливо рассмеялась, но тут же замолчала, наткнувшись на недоуменный взгляд Креольского. – В общем, Креольский, в смысле шеф… В общем, ваш брат… Он… – я запнулась, подбирая слова, опасаясь задеть чувства собеседника. – Короче, он был довольно требователен к работникам. По крайней мере, ко мне. Поэтому мне очень часто приходилось брать работу на дом. И-и-и… – я выдержала театральную паузу для усиления эффекта, который, как я рассчитывала, должны были произвести следующие мои слова. – Столкнувшись пару раз с тем, что некоторых шаблонов в нужный момент не оказывалось под рукой, я просто перекинула содержимое своего рабочего компа на домашний. Правда, сделала я это месяца три назад и с тех пор информацию не обновляла, но, возможно, нам удастся отыскать следы похищенных документов. Ну хоть какие-то зацепки.

О том, что произошло дальше, мне и рассказывать как-то неудобно. Я, конечно, ожидала, что мои слова произведут на Креольского сильное впечатление, но чтобы настолько! Возбужденно вскочив с места, он подбежал ко мне, вытряхнул из кресла и… поцеловал.

– Милая вы моя, – воскликнул он, возбужденно бегая по комнате и совсем не обращая внимания на мой ошарашенный вид. – Что ж вы раньше-то молчали? Это ведь… Это ведь… Такой прорыв в деле!

– Э-э-э, – от такого энтузиазма мне стало как-то не по себе. – Мне бы не хотелось, чтобы вы питали особенные надежды. Это по меньшей мере преждевременно. Шеф очень часто ездил на выезды один и далеко не всегда посвящал меня в свои дела. Так что может оказаться, что в моих документах и нет ничего стоящего. А если это и не так – не представляю даже, как можно соотнести деятельность конторы с убийством вашего брата. Может, стоит поискать в другом месте? Личные мотивы, к примеру.

Креольский перестал скакать антилопой по кабинету и остановился прямо напротив меня. После его встряски я так и не села в кресло, и теперь мы стояли друг против друга, словно ковбои на поединке. В моей голове зазвучала музыка в стиле кантри. Наконец мой противник расчехлил свой револьвер и выстрелил, пригвоздив меня к месту:

– Позвольте мне решать, где и как искать мотивы убийства моего брата. – В этот момент мужчина поразительно напоминал своего родственника. И речь, как вы понимаете, отнюдь не о внешнем сходстве. А я-то, дура, надеялась на возможность общения на равных.

– Хорошо. Простите, что перешла черту, – надеюсь, мои извинения прозвучали искренне.

– Принимается, – холодно бросил Креольский.

– Я свободна?

– Пока да. Ждите в своем кабинете, я скоро освобожусь, и мы вместе поедем к вам домой.

Глава двенадцатая

Я не умею выражать сильных чувств, хотя могу сильно выражаться…

Ф. Раневская

Потрясающий кофейный аромат заставил меня забыть обо всем на свете. Убийство шефа, выдвинутые и до сих пор не снятые с меня обвинения, Андрей в роли подозреваемого – все это отошло на второй план. В данную минуту я могла думать только об одном – о кофе. Восхитительный, бодрящий, благородный напиток, сваренный к тому же весьма искусно. Как оказалось, брат шефа знал толк в таких вещах и, несмотря на наличие в квартире дорогого, как я подозреваю, кофейного аппарата, приготовил «алхимический» напиток в турке. При этом процесс приготовления напомнил мне ритуальное действо южноамериканских шаманов, которое я однажды случайно наблюдала по ТВ. Так же, как и они, Креольский номер два колдовал над чашкой с какими-то травками, веточками и палочками. Что уж он там добавлял в мой кофе, не знаю, но результат в итоге превзошел все мои ожидания.

Сидя на барном стуле, я глотала обжигающий напиток, болтая ногой, обутой в пушистую тапочку. Давненько мне не было так уютно и комфортно. В квартиру Креольского мы приехали сразу после того, как забрали мой ноутбук. Как объяснил мне недавно обретенный начальник, я не питала иллюзий относительно нашего якобы партнерства, будет куда удобнее заняться изучением содержимого компьютера вдали от посторонних глаз. Я, собственно, не возражала, так как и сама мечтала поскорее смыться из квартиры, которая неожиданно перестала быть моим домом. Разумеется, само жилище было совершенно ни при чем. Все дело в ее обитателе, но сейчас думать об этом совсем не хотелось. У меня еще будет время разобраться со своими чувствами к Андрею, пока же есть задачи и поважнее.

Еще раньше Креольский где-то раздобыл список оставшихся дел, и теперь мы сверяли его с записями моего компьютера. Так нам удалось установить, какие именно папки были похищены. Удача явно сопутствовала мне в тот день. Оказалось, что все три украденных дела были заведены больше трех месяцев назад и, соответственно, сохранились в электронном журнале.

Мы выяснили, что вор прихватил с собой наследственные дела Макарова и Питерского, а также брачный контракт Татарского.

Первые два объединяло наличие завещания, которые оформлял шеф. Он же принимал заявления наследников. Ничего сложного и спорного – никаких разногласий. Жил человек, высказал последнюю волю и через какое-то время умер. Олег Креольский, правда, предположил, что причина именно в этом – уж больно скоропостижными оказались смерти Питерского и Макарова – буквально через пару месяцев после оформления завещания, но лично я ничего странного и подозрительного в этом не узрела. Особенность национального менталитета. Наш человек вспоминает о завещании, если вообще вспоминает, исключительно на смертном одре. Уверена, эти случаи не исключение – наверняка врачи сообщили Дмитрию Ивановичу Макарову и Владимиру Степановичу Питерскому о скорой кончине, вот и инициировали те встречу с Юрием Павловичем Креольским.

Дела, к слову, оказались весьма похожи. Будучи отцами семейства, оба, умирая, оставили свою долю в принадлежащей им на двоих с супругой квартире единственному ребенку, в обход интересов законной жены. Я лично ничего странного в этом не увидела. Это могло бы стать проблемой, если бы супруга не была матерью наследника. Но тут никаких неожиданностей – жены умерших и их чада были, судя по всему, связаны кровными узами. Исходя из моего опыта, в большинстве подобных случаев женщины, как правило, не возражают против подобных сделок. Престарелые родители, доверяя детям, нередко сразу отписывают свою долю в общем имуществе, дабы оградить вторую половину от мытарств, связанных с вступлением в наследство.

Разумеется, все это следовало проверить, вдруг на поверку мать и ребенок жили как кошка с собакой, но чем больше я изучала материалы, тем больше убеждалась, что документы выкрали для отвода глаз, в то время как мотив убийства нужно искать в другом месте.

Но если здесь еще можно было найти хоть какие-то подозрительные аспекты, то кража брачного контракта и вовсе выглядела бессмысленной. Согласно моим данным, Татарский Владимир Степанович, 1963 года рождения, и Татарская Ангелина Олеговна, 1987 года рождения, заключили соглашение о том, что все принадлежащее супругам имущество, нажитое как до брака, так и после, является их общей собственностью и в случае развода подлежит разделу в равных долях.

Правда, имелась в договоре и одна весьма существенная оговорка: «Сделка расторгается в случае установленного факта совершенной одной из сторон измены». В таком случае каждый остается, что называется, «при своем».

Ознакомившись с договором, Креольский возбужденно забегал по комнате, потирая руки.

– Вот, – воскликнул он. – Вот оно! Чем не мотив! Только подумайте, престарелый супруг, не иначе как в любовном угаре, заключает кабальную для себя сделку. Одумавшись, решает ее расторгнуть и, не находя юридически значимого повода, решает уничтожить документ. Но на пути становится мой брат, и потому приходится его убить.

– Элементарно, Ватсон, – невольно воскликнула я и тут же прикусила язык – Креольский номер два не производил впечатления человека, спокойно относящегося к подобным шуткам. Как ни странно, выпад остался без внимания, – видимо, опьяненный радостью открытия, мужчина решил быть великодушным.

– Можете шутить сколько угодно, но ведь эта версия вполне жизнеспособна, не так ли?

С сомнением покачав головой, я все же сочла благоразумным промолчать.

– Ладно, – проворчал Креольский, – давайте уж, выкладывайте, что там вас смущает.

– Видите ли, – долго упрашивать меня не пришлось, – убив вашего брата, Татарский не выиграл бы ровным счетом ничего, ведь у каждой из сторон договора имеется свой личный экземпляр. У нотариуса лишь резервная копия, отсутствие которой ни на что не влияет.

– А если Татарский передумал и выкрал экземпляр своей супруги, а затем и моего брата?

– В этом случае его жене остается лишь сообщить о краже документа полиции, которая, таким образом, получает мотив для убийства нотариуса. Да и зачем так усложнять? Ваш брат, вы уж меня простите, никогда не отличался излишней щепетильностью. Пару тысяч баксов, и он сам добровольно уничтожил бы любые документы.

Тень сомнения пробежала по лицу Креольского, но, по всей видимости, этот человек не привык сдаваться легко:

– А что, если Татарский избавился от супруги, и та не может теперь заявить о пропаже брачного договора?

– Тогда зачем красть брачный договор? Извините, конечно, но как-то все это… Знаете, чем дольше я изучаю пропавшие документы, тем больше убеждаюсь в том, что дело совсем не в них. Мне кажется, преступник просто прихватил первые попавшиеся папки, чтобы пустить полицию, а заодно и нас, по ложному следу. Мне кажется, искать нужно в другом месте. Уверены, что нам не нужно присмотреться к подробностям личной жизни вашего брата? Особенно учитывая тот факт, что он, судя по всему, был хорошо знаком с убийцей?

– Почему вы так думаете?

– Ну, – протянула я, – чтобы воткнуть канцелярские ножницы в тело человека, нужно подойти к жертве достаточно близко. Ваш брат даже с нами держал дистанцию, что уж говорить о посторонних. Очевидно, он отлично знал того, кто отправил его в мир иной, раз позволил приблизиться на такое расстояние. Скажите, у вашего брата была возлюбленная?

Лицо Креольского дернулось, глаза моментально потухли, взгляд сделался жестким и колючим. Наблюдая столь стремительную метаморфозу в облике моего собеседника, я гадала, что же могло ее вызвать. Почему этот человек так старательно обходит личную жизнь брата стороной? Какую тайну пытается скрыть? Или это все мое разгулявшееся воображение? И никакого секрета не существует? Что, собственно, мне известно о покойном начальнике? Порывшись в памяти, я попыталась вытащить на свет божий те крупицы информации, которыми владела. Кажется, у шефа была девушка.

Во всяком случае, пару раз я слышала, как он обсуждал с кем-то меню предстоящего ужина. Хотя, возможно, это была его кухарка.

Увы, мое отнюдь не праздное любопытство никто, похоже, удовлетворять не собирался. Вероятно, это семейное – живой Креольский, как и покойный, не планировал пускать меня в «святая святых».

Обиженно засопев, я уставилась в монитор ноутбука. Щелкнув по кнопке мышки, открыла очередной файл с документом. Сколько их было просмотрено за этот день! А сколько еще нужно изучить в надежде, что «всплывет» что-либо интересное.

– Хм, – кажется, я произнесла это вслух.

– Что? – заинтересовался Креольский.

– Ничего особенного, просто какой-то странный документ. Незаконченный. Только «шапка» договора, и все.

– И что это значит? – мужчина снова возбудился, вновь напомнив мне гончую, взявшую след.

– Скорее всего, ничего, – задумчиво проговорила я, – наверное, просто полный экземпляр договора остался на рабочем компе.

Мужчина разочарованно вздохнул:

– Что ж, значит, будем работать с тем, что есть. Во всяком случае, нужно же с чего-то начинать.

– Ага, – ответила я рассеянно, все еще бессмысленно пялясь в монитор. Что-то не давало мне покоя, какая-то мысль вертелась в голове, пытаясь оформиться в нечто связное. Безуспешно…

Машинально стала просматривать я свойства файла: объем, количество слов, время создания… Стоп! Дата создания! Конечно! Как я могла забыть! Это же было аккурат в мой день рождения! Я как раз торопилась закончить все дела, так как Андрей пригласил меня в ресторан. Такое случалось нечасто, так что все мысли оказались заняты предстоящим походом. Но у шефа, конечно же, имелись свои планы на мой досуг. В последний момент он нагрузил меня этой работой, так что пришлось брать ее на дом. Самое обидное, что потом начальник передумал, позвонил и отменил «заказ». В ресторан мы уже не попали – настрой пропал, а я даже поныть не смогла вдоволь – Андрюша, как всегда, занял сторону своего «господина». По словам моего возлюбленного, выходило, что мне вообще следовало благодарить Креольского за то, что тот удосужился позвонить и освободить меня от поручения. Мог бы, дескать, этого и не делать. Кстати, это правда, но почему-то тогда я посчитала это слабым утешением. Впрочем, как и сейчас. Но отнюдь не это заставило мое сердце биться сильнее. Нет! Было и еще кое-что, о чем мне не терпелось рассказать Креольскому номер два.

– Вспомнила! Точно! Кажется, мы нашли то, что искали! – Я даже не пыталась скрыть охватившее меня волнение. – В общем, это договор купли-продажи квартиры, который ваш брат оформлял по поручению одного хмыря.

– Что за хмырь?

– Серега Сомов.

– И кто такой этот Серега Сомов?

– Официально риелтор, а неофициально… Разные слухи ходят. Говорят, он обрабатывал одиноких и неблагополучных людей… Ну, вы понимаете, о чем я… Одним словом, он специализировался на выкупе квартир у тех, кого легко обмануть. Ходят слухи, будто он отбирает недвижимость за бесценок.

– И вы считаете, что мой брат…

Я пожала плечами:

– Утверждать не берусь. Но в тот день я определенно видела Сомова в нашем офисе. Потом пришел шеф и велел мне оформить купчую на квартиру. Снабдил необходимыми документами и отправил домой, что уже само по себе подозрительно. Велел прислать готовый вариант по электронной почте. Но потом почему-то отменил «заказ». Может быть, что-то пошло не так. Я не знаю. Больше я Сомова не видела, и не берусь утверждать, что его с вашим братом связывали тесные партнерские отношения. Но ведь, по крайней мере, это зацепка. Не так ли?

– Определенно, – задумчиво пробормотал Креольский. – Скажите, если предположить, что Юра все же… Какова могла быть его роль в подобной истории?

– Самая что ни на есть главная. Смотрите, сегодня все сделки купли-продажи недвижимости регистрируются уполномоченным органом. Причем на регистрацию должны явиться обе стороны: как продавец, так и покупатель. В то же время, если договор заверен нотариально, зарегистрировать его можно и вообще без них. Таким образом, если предположить, что Сомов действительно занимается теми делами, о которых гласит народная молва, ему однозначно нужен помощник, ведь вряд ли его клиенты подписывают бумаги, что называется, «в трезвом уме и ясной памяти». Притащить пьяного продавца в госучреждение – это сто процентов завалить сделку: ни один регистратор не примет документы, а вот если все оформить в присутствии сговорчивого нотариуса… Дело иное. Так что…

– Вы думаете, мой брат мог на это пойти?

Я вновь пожала плечами:

– Утверждать ничего не берусь, но и исключать бы подобное не стала. Во всяком случае, проверить эту информацию однозначно не помешает.

– Да, вы, пожалуй, правы, – глубокая складка прорезала лоб Креольского. Он явно о чем-то задумался, но посвящать меня в ход своих размышлений не торопился. – Не хотите еще кофе?

Разочарованно вздохнув, я отказалась.

– Уже поздно, и, если честно, я очень устала. А завтра с утра мне нужно явиться на допрос в полицию. Подозреваю, теперь это учреждение станет моим вторым домом, – виновато улыбнувшись, я поднялась. Уходить очень не хотелось. Парадоксально, но, несмотря на повод, приведший меня в этот дом, и не очень приветливого хозяина, здесь мне было по-настоящему тепло и уютно. Рядом с Креольским я отчего-то чувствовала себя защищенной.

Как будто угадав мои мысли, тот неожиданно предложил остаться.

– Я размещу вас в гостевой комнате, – торопливо пояснил он, видимо, на тот случай, если мне придет в голову нечто иное. – А завтра с утра отвезу вас к следователю.

Кинув быстрый, полный благодарности взгляд в сторону гостеприимного хозяина, я неожиданно согласилась. Неожиданно даже для самой себя. Раньше как-то не замечала за собой склонности к ночевкам в домах малознакомых мужчин. Хотя раньше мне не доводилось заниматься розыском убийц, выступать в роли подозреваемой и… много еще чего со мной не случалось раньше. Так что это далеко не самый головокружительный кульбит моей судьбы.