Текст книги "Разноцветные камешки. Повести, рассказы, очерки"

Низвержение идола

– Посади Люсю за первую парту! Она– такая непослушная ученица, пусть будет всегда у меня на глазах! – раздается тоненький, но властный голосок ее младшей дочери Мариши. Она сегодня «учительница» и обращается к своей сестре Вике, которая хоть и на пятнадцать минут ее старше, но привыкла Марише во всем подчиняться.

Марина и Виктория – десятилетние дочери-близнецы редактора издательства Варвары Николаевны Симбирцевой. Они играют «в школу», игра эта чрезвычайно увлекательная, и они посвящают ей массу сил и времени. На ковре в комнате, на некотором расстоянии друг от друга, раскладывают книги, – это «парты». У каждой парты рассаживают игрушки – кукол, обезьянок, петушка, лисичку, волка – это их «ученики». Больше всего они любят потешную обезьянку Люсю – рыжую, толстозадую, неуклюжую, с большими лапами. Эта Люся у них всегда самая плохая ученица в классе, она– озорная, вредная и хулиганистая. Не только Люсе, но и остальным «ученикам» дочурки дали имена – Сережа, Рыжка, Петя, Манюня и др.

Для каждого «ученика» девочки сшивают маленькие тетрадочки – по русскому и по математике. Работа колоссальная! А затем одна из них становится учителем, а вторая исполняет роль учеников. Заранее они делают за своих «учеников» уроки в тетрадочках, часто с нарочито грубыми, потешными ошибками, а потом начинают разыгрывать школьную жизнь. Они так увлечены своей игрой, что каждый день наперегонки бегут из школы, чтобы поскорее оказаться в своей комнате и предаться любимому занятию. Мать в это время на работе в редакции и придет лишь часов в шесть-семь вечера. Они обо всем забывают, когда играют, даже поесть забывают. Не помнят и о том, что мама просила их сходить в магазин за молоком и хлебом.

Когда Варвара Николаевна приходит с работы, то выползают к ней из комнаты измученные, но счастливые дочурки:

– Мамуся, покорми нас, мы такие голодные!

Но дома ни молока, ни хлеба. Но мать все-таки скребет по сусекам, выискивает, что можно приготовить, кормит дочек, а потом, усталая, отправляется по магазинам. Она не сердится и все дочкам прощает, ведь они очень любят друг друга.

Через несколько лет наступает пора нового увлечения – это книжный мир, который мать своим дочкам открывает. Она им пересказывает «Алые паруса» А. Грина, и доченьки слушают ее как зачарованные. А потом они вместе читают «Два капитана» В. Каверина, «Хождение по мукам» А. Толстого, Виктора Гюго, Фенимора Купера, Марка Твена.. Девочки впитывают возвышенные книжные идеи, как губки, они витают в облаках и обожают свою мать.

И часто признаются Варваре Николаевне в своем сильном и неизменном чувстве любви:

– Мамуся, мы тебя так любим! Нам никто не нужен и не важен, только ты! Где-то мы слышали, что «боится, значит уважает». Какая чушь! Мы вот тебя совершенно не боимся, а как сильно уважаем и любим!

Варвара Николаевна своим дочкам безусловно верит, она и сама пришла к выводу, что воспитывать детей не надо, надо просто быть всегда доброй, ласковой, заботливой, самоотверженной. И дети, видя это, поневоле последуют твоему примеру и вырастут такими же..

Муж Варвары Николаевны, отец близняшек, наблюдая их жизнь, иногда с завистью говорит жене:

– Ты – их идол! Они тебя просто боготворят!

Но изменить ничего не стремится, зачем ему это? Он давно уже живет своей собственной, независимой жизнью – с работой, друзьями, выпивками и случайными женщинами..

***

Прошло несколько лет. У Варвары Николаевны родилось еще двое детей – Вася и Зиночка. Старшие, девочки-близняшки, поначалу были очень рады рождению Василька, но со временем стали все больше отдаляться и погружаться в собственный мир учебы, институтских друзей, любовных переживаний. Они очень сильно изменились, и внешне и внутренне, особенно Мариша.

Она вышла замуж за видного парня из провинции, и теперь живет у мужа, в небольшом деревенском доме. Этот дом стоит на берегу небольшой реки, рядом лес. Природа завораживает– золотой песок, высокие сосны, пушистые ели, белоствольные березы. Неподалеку живут родители мужа, которые во всем молодым помогают. Муж сумел найти к своей молодой жене подход и открыл для невинной Маруши потаенный мир плотских утех. Маришу это раскрепостило, она расцвела, почувствовала себя взрослой женщиной, и даже характер ее изменился, стала она смелой и, как будто, слегка нагловатой.

Мариша прожила в провинции около двух лет, родила ребеночка, и поначалу чувствовала себя очень счастливой. Однако со временем стала скучать, ей стало не хватать новых впечатлений, беспокойной городской суеты, перспективы на будущее. И она решила вернуться в Питер. Но вот незадача – куда возвращаться? Питерская двухкомнатная квартира и так перенаселена, там живут родители, Вика и младшие брат с сестрой!

Но глубоко задумываться об этом Мариша не хотела, душевно она преобразилась, все возвышенные идеалы, внушенные материнским воспитанием, куда-то исчезли, ушли в песок, а на первый план вышли собственные эгоистические желания. Если раньше они с сестрой-близняшкой боготворили Варвару Николаевну, то постепенно эти чувства забылись, мать теперь была ни к чему, а вот родительская квартира в городе стала Марише очень нужна, просто жизненно необходима.

Она рассуждала жестко и бескомпромиссно:

– Ах, питерская квартира переполнена? Ну, значит надо ее освобождать! А как? Да просто подвинуть их всех, переселить, пусть живут в других местах, а вот я, мой муж и ребенок будем жить там. Ведь я так хочу, а, значит, могу и буду!

И четко распланировала свои действия:

– Легче всего будет избавиться от матери с малолетними отпрысками, она витает в облаках, расслабленная и мягкотелая, с ней справиться будет несложно. Ведь сила на моей стороне, мы с мужем молодые, а что против нас сделает слабосильная тетка? Отец дома не так часто бывает, ему все равно, он все больше у любовниц пробавляется. Да, и сестра тоже не сегодня-завтра вылетит из родительского гнезда. Да и не решится она против пойти, ведь с детства привыкла мне подчиняться.

Теперь Мариша с семьей часто приезжала в Питер, вселялась в родительскую квартиру и, как с ножом к горлу, подступала к матери, требуя жилплощадь освободить. Начинала кричать, оскорблять, делать все, чтобы совместная жизнь стала для матери невозможной. Отца, как правило, дома не было, а Вика отмалчивалась. Варвара Николаевна была в растерянности, она перестала что-либо понимать. Как это возможно, ведь это ее дочки, такие хорошие и любимые? Те, с которыми они читали возвышенные книжки и мечтали об идеальном будущем? Те, которые так часто уверяли ее в своих неизменных чувствах и говорили, как сильно они ее любят.

– Так, значит, прав был тот, кто сказал «боится, значит, уважает», – рассуждала потрясенная Варвара Николаевна, слыша вопли Мариши. – Значит надо бояться, опасаться, лишь это залог почтительного, уважительного отношения детей к родителям. А все уверения в любви и сюсюканья ничего не стоят. Когда моей дочке приспичило и чего-то ей сильно захотелось, то все нравственные принципы оказались отброшены в сторону.

За городом была у ее мужа «дача», вот туда и стремилась Мариша спровадить свою мать с малолетними детьми. «Дачей» это недостроенное убогое строение можно было назвать лишь с большой натяжкой. Когда-то под Питером дали мужу Варвары Николаевны от работы участок, и они несколько лет пытались, не имея средств, собственными силами построить там домик. Был он малюсеньким, с единственной комнаткой на пять с половиной метров. На большее у них сил и средств не хватило. Без воды, но с печуркой. В этой единственной комнатке стоял диван, который они с мужем притащили со свалки, напротив, сколоченный из досок топчан и между ними откидной столик. В углу электрическая плитка, на которой можно было подогреть еду. Вот туда-то и решила «добрая» Мариша выгнать свою мать с маленькими детьми. Васильку было тогда четыре года, а Зиночке всего одиннадцать месяцев. Правда, сама Мариша на эту убогую «дачу» никогда не ездила, в этом сарае она жить не желала.

***

Этот последний день был ужасным. Варваре Николаевне никогда его не забыть. Приехавшая накануне с мужем Мариша начала генеральное наступление. Цель ее была выгнать мать из квартиры, куда угодно, но с глаз долой, и как можно скорее! Церемониться она не собиралась:

– Уезжай, убирайся отсюда! – кричала она. – Ты мешаешь нам жить! Знаю, чего тебе не хватает, мужика рядом нет, вот ты и сидишь здесь, и злишься!

Она размахалась руками и уронила лампу, стоявшую на столе. Лампа разбилась, и стекло разлетелось по полу мелкими осколками.

Василек в страхе жался к матери, а маленькая Зиночка ничего не понимала, но нервничала и быстро-быстро ползала по ковру. Варвара Николаевна стала спешно собираться, заталкивала в сумку детские вещи, продукты. Надо было срочно уезжать, терпеть это было невозможно и страшно. Позвонила мужу, попросила прислать за нами машину, ведь располагалась «дача» в ста километрах от города, и туда нередко курсировал производственный автобус.

Подняла Варвара Николаевна на руки Зиночку и вдруг увидела, что ее губки окрашены кровью. Что это? Не сразу осознала, что произошло. Неужели же малютка в этой суматохе подняла осколок стекла от разбитой лампы и по детской привычке сунула его в ротик?

Она вытерла Зиночкины губки, заглянула в ротик, протерла его салфеткой, но ничего там не нашла. Надо было как можно скорее убегать из этого ада. Последнее, что она увидела, это торжествующее лицо Мариши. Она добилась своего!

***

В автобусе Варвара Николаевна держала Зиночку на руках, а та извивалась и плакала. Испуганный и потрясенный Василек сидел напротив. Мать массировала дочуркин животик, и замирала от ужаса: «Неужели же она проглотила осколок стекла?»

К вечеру приехали на «дачу», мать растопила печурку, ведь был уже октябрь, холодно. Вскипятила чайник, подогрела кашу. Но Зиночка есть не стала. Всю ночь она проплакала. На следующий день сходила на горшочек, в стуле была много крови, но стекла там не было. А девочке становилось все хуже, поднялась температура. Вечером они спешно уехали в город, и на автовокзале Варвара Николаевна вызвала скорую помощь.

События развивались трагически. Девочку прооперировали, нашли осколок, который впился в кишечную стенку, и удалили его вместе с частью кишечника. Варвара Николаевна еще долго пролежала с дочкой в больнице, а когда они выписались, то сразу уехала с младшими детьми в Тверскую область. В дальнюю деревню, в дом, который остался им по наследству от бабушки. Там давно никто не жил, но уж лучше там, чем делить с хищной Маришей свою квартиру. Бог ей судья! Покой и здоровье маленьких детей были дороже. А к деревенской жизни они как-нибудь приспособятся, живут же другие, и они не сахарные.

Думая часто обо всем случившемся, Варвара Николаевна никак не может понять, что же случилось с ее милой, доброй дочкой Мариной. Или Маришей, как ласково называли ее домашние в обыкновенной советской семье. Отчего она озверела, решила пойти прямо к намеченной цели, разрушая по дороге все прежние идеалы и жизнь близких людей?

Вспоминаются ей слова Густава Флобера в «Госпоже Бовари»: «Не прикасайтесь к идолам… Их позолота останется у вас на пальцах». Позолоты теперь не осталось, да и сами идолы низвержены, разбиты в прах, а как можно жить без веры в них?

Три дома

Аннушка была уверена в том, что у каждого дома есть душа. И человек, входя в незнакомый дом ее ощущает и реагирует соответственно.»

– Как у вас уютно, как светло и красиво! – восклицает он, войдя в один дом, с удовольствием располагается, и уходить ему никуда не хочется.

Или же брезгливо озирается вокруг, войдя в другой дом:

– Какой темное, неприветливое, угрюмое жилище! – и спешит его покинуть.

Если подумать, то основа жизни любого живого существа– это его дом. У животных – это дупло, нора или берлога, у птиц – гнездо. У человека, даже бездомного, хоть какая-то хибара, в худшем случае – подходящая скамейка в парке с узелком вместо подушки.

Дом может быть счастливым или несчастливым. Во всяком случае, испокон веков люди в это верили. Оттого и подковку над дверью вешали, и кошку трехцветную в дом запускали, и домовенка под лестницу сажали. И даже окна покрывали кружевными деревянными наличниками, чтобы злые духи в жилище не проникали.

Похоже на то, что неодушевленный дом накапливает и поглощает внешние и внутренние воздействия, которые делают его удобным или же неподходящим для проживания. Порядок в доме, его уютность, весь его антураж многое говорят о характере и натуре его обитателей, их жизненных интересах, талантах, отношениях друг к другу. И позднее дом эту накопленную энергию излучает, и, в свою очередь, начинает вмешиваться в судьбу пребывающих в нем людей. Так формируется «душа» дома, которая может быть радостной, теплой, благостной, или же грустит и тоскует, не ощущая любви к себе и заботы. Заброшенные дома – быстро ветшают, это как одинокие, никому не нужные, несчастные люди.

Но что же делает дом счастливым или несчастливым? Та земля, на которой он стоит? Или же изначальный удачный или неудачный план его строительства? Или все-таки проникшие в него внешние духи? А может быть сам человек, живущий в нем, пропитывает стены и углы своей положительной или отрицательной энергетикой? Говорят, что помнят стены дома мучения людей, его населявших, как и преступления, в нем совершенные.

Аннушка была знакома с мужчиной, который ее уверял, что потерял своих близких из-за дома, в котором они поселились. Он приобрел жилье в городе, и много позже узнал, что располагалась там в начале века инфекционная клиника, где лежали тяжелейшие тифозные больные. Многие из них умирали, и в том же строении находилась покойницкая. Через некоторое время начались в его семье несчастья и потери – умерла жена, а за ней дочь, пока не осознал он гибельности этого места и спешно не продал это несчастливое жилище. Переехал жить на дачу, тут все и наладилось.

Кажется Анне, что «характер» дома зависит и от той земли, на которой он стоит. Окружающая природа влияет на его энергетику, и поэтому дом деревенский, рядом с речкой и лесом, должен быть изначально здоровее дома городского с небольшим приусадебным участком. Окружающая природа очищает, подпитывает и исцеляет не только больных людей, но зараженные негативным зарядом дома!

Так размышляла Анна, и пришла она к таким мыслям на основе своего жизненного опыта. Ведь пришлось ей жить в трех очень разных домах, каждый из которых стал временным вместилищем ее тела и души. И в свою очередь отразил ее душевное состояние. Она свои дома создавала, любила, и каждый из них стал частью ее судьбы. Но об этом мы расскажем в следующих трех новеллах.

1. Замок Броуди

Помните чудесную сказочную историю, рассказанную нам Александром Грином «Алые паруса»? Удивительно, но очень похожая история произошла с нашей Анной.

Посудите сами! Случилось это в лихие 90-е годы, когда СССР уже развалился и сама Россия была на грани издыхания; когда жизнь простого люда становилась все тяжелее, все непереносимее; когда муж от нее отвернулся и билась она в нужде и заботах с двумя маленькими детишками на руках! И вот тогда нежданно-негаданно случилось в ее жизни это чудо. Как будто луч солнечного света внезапно пробился сквозь тучи и осветил ее темную жизнь!

В эти тяжкие годы вынуждена она была подрабатывать дома, давая уроки английского языка. Ведь младшей дочке еще не было и годика, а ее научно-исследовательский институт практически развалился. Как-то пригласили ее знакомые помочь им принять группу шведов, помочь общению с ними, послужить переводчицей. Согласилась, завязалось знакомство с одним из иностранцев, которое стало развиваться столь стремительно, что вскоре закончилось предложением руки и сердца.

Ее поклонник был готов на все ради того, чтобы быть вместе: обещал быть любящим мужем, хорошим отцом ее детям, всегда находиться на ее стороне. Это звучало как волшебная сказка, ведь горько было сознавать, что ее прекрасные детишки не нужны были даже их родному отцу, как и она сама. Однако уехать жить в чужую страну Анна все-таки была не готова, несмотря на лихие годы, она очень любила свою Родину.

Но вот в октябре 1993 года произошло в России ужасное событие, которое убедило ее в том, что к власти в стране пришли бандиты, способные на любое преступление. Гарант Конституции и порядка президент Ельцин разогнал съезд народных депутатов, ввел танки в Москву и расстрелял собственный парламент! А заодно и тысячи людей, которые съехались в столицу, и встали лагерем у Белого дома, чтобы защитить законодательную власть.

Стало страшно оставаться в этой стране, пришло понятие, что захватили власть подлецы и предатели, которые распродают Россию оптом, и в розницу. И ради достижения своих целей они ни перед каким преступлением не остановятся. Только тут поняла она, что хоть родилась и выросла в этой стране, и всегда ее любила, но теперь выбора не оставалось! Надо уезжать, ведь превратилась ее матушка-Родина в злую мачеху по отношению к собственному народу!

Она дала согласие. И вот через некоторое время из далекой Швеции приплыл корабль, на котором прибыл ее Принц. Правда, звали его не Грэй, а Вильям, но как и Грэй, приплыл он, чтобы забрать ее с детьми и увезти в свой волшебный мир, где будут они жить в любви и согласии. Хоть и не было на этом корабле алых парусов, но в остальном все совпало, и случилось с ней все тоже, что когда-то с юной Ассоль! Принц был высоким, сильным, светловолосым и прекрасным, и играла на этом корабле дивная музыка. Чаще всего исполняли певцы популярную тогда песню «Lady in red» или «Женщина в красном». И правда, на Анне было шелковое красное платье, и эта песня стала для нее и Вильяма их собственной, личной песней! Они под нее танцевали, плавно кружились, их сердца таяли от нежности и любви. Это была сказка Александра Грина, претворившаяся в реальность! И все вокруг восхищались и поражались их невероятному счастью!

***

Вильям привез их в свой дом, который находился на склоне горы, в глухой шведской деревушке. Когда Анна увидела этот большой каменный дом – серый, невзрачный, окруженный скудной растительностью, то невольно всплыло из прочитанного: «Да это же настоящий „замок Броуди“! Правда, в миниатюре. Но такой же мрачный и угрюмый!»

Вошла и еще больше удивилась его внутреннему убожеству – полупустое, неухоженное жилище. Построен дом был неудачно – на склоне горы, и нижний этаж часто затоплялся стекающими сверху водными потоками. На стенах были следы от протечек и стоял тяжелый запах плесени. А верхний этаж казался пустым, но люди там все-таки жили – навстречу Анне вышли пожилой отец Вильяма и его сын. Впечатление от дома было тягостное, однако Анюта себя успокаивала: «Все будет хорошо! Мы наведем здесь уют и порядок. Здесь наступит новая жизнь! Ведь мы с Вильямом любим друг друга, и это самое главное, а все остальное приложится! Терпение и труд все перетрут!»

Со стареньким, интеллигентным отцом Вильяма она очень скоро подружилась: они оба были книголюбами, и им всегда было о чем поговорить. Да и с сыном Джонасом постепенно сблизилась– помогала подростку решать задачки, математика тому не давалась.

С первого же дня Анна впряглась в домашнюю работу – убирала, украшала, и делала все с неподдельной радостью. Ведь этот заброшенный дом был их семейным гнездышком, и хотелось сделать его уютным. Она старалась не только для своего Грэя-Вильяма, но для своих еще маленьких детишек, да и для остальных, здесь живущих. Хотелось, чтобы все они, наконец, почувствовали атмосферу счастливого семейного дома.

Мебели в доме почти не было, бывшая жена Вильяма ее вывезла при разводе. Муж уезжал на курсы, а Анна передвигала туда-сюда оставшуюся мебель, стремилась заполнить пустующее пространство и создать иллюзию жилого помещения. В секонд-ханде купили они с Вильямом 2 потрепанных дивана. Анна из найденных в шкафу кусков ткани сшила на них чехлы, и они стали выглядеть довольно прилично. На окна сшила и повесила занавески. Швейной машинки в доме не было, приходилось прокладывать стежки вручную. Хоть дело это было не быстрое, но при должном упорстве – продвигалось! Расставила яркие цветы на окнах, а в углу гостиной поместила горшок с высоким зеленым бенджамин-фикусом. И мрачный дом вскоре преобразился, стал казаться уютным и привлекательным.

Однако, удивительное дело, но атмосфера по-настоящему счастливого дома никак не возникала. Продолжало чувствоваться в этом доме какое-то внутреннее напряжение, как будто был он населен грозными призраками, или злыми духами. Возвращаться в дом не хотелось, Анна чувствовала это и часто останавливалась на пороге, но затем превозмогала себя и заставляла войти внутрь. Ведь надо было за свое счастье бороться.

С деньгами у них была напряжёнка, жили на пенсию отца, на мизерную зарплату Вильяма, да на детские пособия. Сама Анна пока работать не могла, для устройства на работу в Швеции требовалось знание языка, подтвержденное свидетельством. Для этого надо было закончить государственные курсы, которых в их захолустье и в помине не было.

К своему изумлению, узнала она, что до ее приезда Вильям нигде не работал. Он и его бывшая жена были «хиппи», жили коммуной в Стокгольме, а значит выступали против мещанского быта, против работы, за свободную жизнь без всяких оков! Когда партнерша забеременела, то Вильям вынужден был жениться и переехал жить к отцу, в этот замок Броуди. Иногда он подрабатывал, то там, то здесь – подвозил инвалидов, развозил почту, чинил компьютеры. Но постоянной работы у него никогда не было. Вильям с семьей жили, в основном, на зарплату его консервативного, образованного и хорошо зарабатывающего отца. А в последние годы доходы отца значительно уменьшились – он вышел на пенсию. Это привело к семейным скандалам и разводу с прежней женой.

А перед приездом Анны с детьми совершил Вильям поистине героический поступок: он отправился в бюро занятости, чтобы найти работу и обеспечить для новой семьи постоянный доход. Его направили на обучение, на компьютерные курсы, теперь он стал получать ежемесячное небольшое пособие. Характер был у него порывистый и благородный, хотя очень властный и даже деспотичный.

То есть, материальная база у них оказалась слабой и ненадежной. Но Анна денежного недостатка не боялась, она и в России, хоть всегда работала, но с трудом сводила концы с концами. Она была идеалисткой, верила, что главное это любовь, вера друг в друга и надежда на счастливое будущее. Жила по принципу «с милым рай и в шалаше». И теперь в ее силах позаботиться, чтобы их шалаш стал уютным семейным гнездышком.

А как она научилась готовить! Кулинарная книга стала ее настольной библией, она выискивала изысканные рецепты и пекла, варила, парила, запекала. Хотелось, чтобы усталый муж пришел с работы и обрадовался, отдохнул и расслабился. Торты и пироги получались у нее такие пышные и вкусные, во рту таяли! Домашние и гости дивились и говорили, что такого никогда не ели! Спрашивали Вильяма, может его новая жена профессиональная повариха? Но она была просто любящей женщиной.

Муж вначале отвечал ей тем же: он вставал рано и каждый день перед отъездом на курсы писал ей любовные записочки. Оставлял их на столе, чтобы когда она проснулась, то день ее начинался с ощущения счастья. А еще он часто мечтал о том, что они будут долго жить, состарятся рядом друг с другом и тогда будут ковылять с палочками и поддерживать друг друга. И так до самой гробовой доски.

***

Продолжалась такая благополучная жизнь около двух лет. Но тут случилось непредвиденное и трагичное – внезапно скончался отец Вильяма. И их домашняя идиллия быстро стала сходить на нет. У Вильяма даже денег, чтобы похоронить отца не было, и его прах после кремирования еще долгое время хранился в местной церкви.

К этому времени Вильям получил все-таки работу, но его предприятие находилось очень далеко от их поселка, в большом городе. Добираться туда было сложно, машина у Вильяма была совсем старая и все время барахлила, а в конце и совсем сломалась. Да тут и предприятие прикрыли – перевели за границу, и Вильям совсем потерял работу. А ведь за «замок Броуди» был долг в банке, который надо было ежемесячно гасить, да к тому же выплачивать проценты. Их и без того скудные средства совсем иссякли. Вильям стал нервничать, занимать деньги то тут, то там, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Хватался за соломинку!

Он стал отсылать Анну к соседям:

– Иди, займи у них денег! Нам нечем платить за дом! Мне они не дадут, а тебе, возможно, что не откажут!

И правда, ее соседи уважали, и деньги, хоть и под расписку, но давали.

Анна все терпела и стремилась разрулить тяжелую домашнюю ситуацию своими ласковыми словами, вкусной едой и уютом. Ее муж, такой казалось бы сильный, явно не выдерживал этого постоянного давления и менялся на глазах. Он бывал раздражителен, груб, нетерпим, деспотичен.

Часто он становился агрессивным и тогда начинал вдруг неистово кричать. Или же, напротив, впадал в депрессию и лежал целыми днями в постели. Они с детьми ходили на цыпочках, боялись ненароком зашуметь или громкое слово сказать. Боялись очередной вспышки гнева. И Анна не понимала, как мужу помочь. Стала ездить на курсы в другой город, чтобы выучить поскорее язык и получить, наконец, работу. А потом сорвалась в Россию, надо продать свое питерское имущество, может удастся получить хоть какие-то деньги!

Вернулась через месяц, однако положение в доме стало еще тяжелее. Скудные деньги, которые она привезла, ничему уже не могли помочь. Муж все отдалялся, теперь у него в советниках стала бывшая жена, которая убеждала его, что все его беды от «этой русской», от которой надо поскорее избавиться. И он действительно начал винить во всех своих проблемах Анну и ее детей, это они вогнали его в безвыходное положение.

В их доме, в обустройство которого она вложила столько душевных и физических сил, обстановка становилась всё напряжённее. Казалось, что муж Анну больше не любит, считая ее виновницей всех экономических бед. До рукоприкладства еще не доходило, но было впечатление, что оно уже в воздухе витает. Анна теперь даже спать с мужем ложиться боялась, вдруг заснет, а её вспыльчивый, непредсказуемый Вильям что-нибудь страшное выкинет! Всю ночь лежала и думала, как, если что, то к окну подбежит и на улицу выпрыгнет. Выскочит прочь, наконец, из этого когда-то любимого, но такого грозного и теперь даже страшного дома!

Как-то, когда она прибиралась в комнате умершего свекра, а рядом с ней бегала маленькая дочка, то тяжелый пружинный матрас, который Вильям поставил у стены, вдруг закачался и рухнул ей на голову. Ударил прямо в висок. Она с трудом, покачиваясь, поднялась, на виске образовался кровоподтёк. Из носа полилась сукровица. Долго после этого мучилась головными болями и тогда, впервые, подумала: «Нет не любит меня этот дом, не мой он! Как бы я не старалась и не ухаживала за ним, как бы не пыталась его приукрасить и приручить, но сам дом против меня! Живут в нем чужие, злые, враждебные духи! Видно не моя это судьба! Да и муж уже не тот, ради которого хочется жить..»

Горько ей было! Как ни старалась, но не смогла она ничего изменить. Жили в стенах этого «замка Броуди» такие странности и запечатлелась такая память, которую одной добротой и заботой никак не перебороть. Видно был это несчастный дом, собрал он в себе негативную энергию от изначально неудачного строительства, легкомысленной хипповой семьи, его населявшей, от их скандалов, взаимной ненависти, развода.

К тому же любовь их разбилась о безденежье, об экономические трудности, о психическую неустойчивость Вильяма. Любовная лодка разбилась о быт. Жаль было Анне их чувств, и надежд на долгую совместную жизнь. Жаль было мужа, ведь он всерьез надеялся, что справится, но не одолел всех трудностей. Но в чем же их вина? А как же их «Алые паруса»?

***

И все-таки Вильям сорвался, видимо это был единственный способ снять внутреннее напряжение. Анне с детьми помогли соседи – они вывезли их в безопасное место, во временное жилище в соседнем городке. И с этого времени началась ее собственная жизнь в Швеции. Она уже служила не Вильяму, не их семье и дому, а только своим детям – стремилась ради них вырваться из экономических тисков и обустроиться в чужой стране.

Не сразу, но постепенно все ей удалось– она подтвердила диплом, нашла хорошо оплачиваемую работу, купила квартиру, машину, получила водительские права. Путь ее был нелегким, но она с детьми приплыла в спокойную и благополучную гавань. Анна могла гордиться, что смогла дать своим детям достойный старт в жизни. Но счастлива ли она?

Их с Вильямом дом банк продал за долги. Вильям так и не смог устроиться на работу, ведь никакого базового образования у него не было. Да, и стимула бороться теперь не стало. Много ли ему одному надо. Живет на социальное пособие на самой окраине Стокгольма, в малюсенькой съемной квартирке. Нет у него средств ни на телефон, ни на машину. Доживает в нужде и одиночестве свой век.

Иногда Анна проезжает на машине мимо их бывшего особняка, «замка Броуди», где давно уже живет другая семья. А думает, что в этом доме похоронены ее надежды. Только тогда удалось ей ухватить немного женского счастья – посвятить себя дому, любимому мужу, готовке еды, уходу за детьми. И ничего в жизни нет лучше этого. Но счастье это оказалось зыбким, призрачным, ненадежным. Чтобы быть Женщиной, Берегиней домашнего очага, надо было встретить Мужчину, готового взять на себя ответственность за материальное благосостояние. Хотя бы относительное, и хотя бы временно. А у них этого не случилось.

Ничего плохого, что произошло в их с Вильямом жизни, она уже не помнит, в памяти осталось только самое хорошее. И иногда ей хочется снова его встретить и подставить ему плечо, как когда-то помог ей он. Она взглянула бы в его любимые глаза, взяла его за руку и пошли они по жизни вместе. Как когда-то мечтали..