Текст книги "Париж внутри каждого"

Упитанный серый кот влюбленными глазами смотрел на хозяйку чуть прищурившись и еле заметно подергивая усами. Ему были не интересны философские метания людей, но он прекрасно осознавал свою ценность, как собеседника, поэтому был внимателен настолько, насколько ему позволяла его кошачья натура.

– Вот возьмем даже тебя. Ты совершенно очевидно доволен собой, несмотря на лишний вес и слишком короткий хвост. По твоему виду понятно, кого ты считаешь венцом творения в этой комнате. Как тебе это удается?

Фаня прикрыл глаза, выражая явное нежелание выдавать кошачьи секреты, одновременно с этим вспомнив про свою дневную норму сна.

– Вот так всегда, – притворно рассердилась Агата и пошла варить кофе.

Но не успела она дойти да кухни, как раздался звонок в дверь. С мыслями о том, кто бы это мог быть, женщина вышла в коридор. На пороге возникла соседка, немолодая женщина с расплывчатым количеством лет, и такого же рода внешностью. Она выглядела недовольной и очень серьезной.

– Агата! – строго сказала гостья. – Тараканы снова ползут ко мне из твоей квартиры!

Виновница нашествия рыжих оккупантов, еще не насладившаяся утренним кофе, тщетно старалась скрыть глубокий вздох, таки прорвавшийся сквозь панцирь вежливости. Приблизительно раз в две недели, последние несколько месяцев, к ней приходила эта странная немолодая женщина и требовала избавиться от несуществующих тараканов. Объяснить ей, что эти тараканы собирались только в ее голове, не было совершенно никакой возможности. Поэтому, Агата просто соглашалась их потравить, чего само собой не делала и вопрос закрывался еще на какое-то время. Нет, первые пару раз, после претензий, она честно раскладывала отраву, несмотря на то, что не встречала ни одного насекомого у себя в квартире, за исключением комаров и редких мотыльков, но вскоре поняла, что отсутствие тараканов на ее жилплощади никак не влияет на их же присутствии в воображении соседки.

– Хорошо, Тамара Павловна, я снова их потравлю, прибежали, наверное, откуда-то. – миролюбиво сказала Агата.

– Да, лучше бы тебе заняться уборкой, они бегут на грязь. От животных тоже могут, а у тебя кошка. Очень неприятно, что от тебя вечно эти твари ползут, конечно, не думала, что женщины такие нечистоплотные бывают…, будь повнимательнее, пожалуйста.

Еще несколько секунд Тамара Павловна осуждающе смотрела на Агату, затем молча развернулась и пошла к открытой двери своей квартиры, неодобрительно покачивая головой. День не задался.

Ровно в восемь сорок пять утра пятницы, серебристый опель подъехал к будке охраны НИИ В.М. Меланова. Будка была частью дизайнерской задумки и возвышалась квадратной колонной, одна из стен которых представляла собой зеркальную поверхность для тех, кто был снаружи, и обычное стекло изнутри, что давало прекрасную возможность рассмотреть прибывшего. Входная дверь в охранное помещение располагалась на задней стене колонны и не просматривалась со стороны дороги, поэтому оказалось сложно определить с какой высоты тебя рассматривают невидимые люди. Окно машины опустилось и в проеме показался одноразовый пропуск, розовая визитка с изображением Эйфелевой башни в мыльных пузырях.

– Доброе утро! Пожалуйста, поверните пропуск штрих кодом к камере. – прозвучал голос, местоположение которого было сложно определить.

Агата осмотрелась и заметила красную лампочку на стыке зеркальной поверхности и мраморной отделки строения. Она аккуратно расправила визитку и развернула ее по направлению к свету.

– Проезжайте, пожалуйста, парковочное место номер восемнадцать.

Автомобиль зашелестел по мелкому гравию, не нарушая разливающегося вместе с солнечным светом спокойствия. Перед высоким зданием научного центра, которое представляло собой величественный союз мрамора и зеркал, раскинулся ухоженный палисадник, за которым виднелась круговая парковка. Часы показывали восемь часов и пятьдесят минут утра, когда она заглушила мотор, достала рюкзак с заднего сидения и неторопливым шагом направилась на встречу своему подсознанию.

В кабинете профессора царила атмосфера уюта и безопасности, секундная стрелка механических часов мерно отсчитывала время и успокаивала пульс. Сегодня на модном джентльмене были джинсы положенной длины и серый свитер, из-под ворота которого виднелась нежно сиреневая рубашка. Он чувствовал себя великолепно в это солнечное утро и вдохновленно повторял необходимые для сегодняшней процедуры детали.

– Ну-с, пробежимся последний раз: вы отправляетесь в удивительное и прекрасное место! Насколько я знаю, вы никогда не были во Франции, но хотели бы посетить. Вот вам и возможность совместить полезное с, так сказать, Парижем. Вы пробудете там пять дней, не так много, но именно столько выдала программа. – извиняющимся тоном сказал он.

– Да, на отпуск, после оплаты процедуры у меня хватит еще не скоро, так что хотелось бы получить максимум за эти деньги, пять так пять. – Агата улыбнулась, показав этим, что это действительно так.

– Отлично. Значит вопросов не осталось? – профессор серьезно смотрел на собеседницу и на самом деле ждал ответ.

– Нет. – заверила Агата. – Я поняла, что умирать и калечиться, как и в реальной жизни, лучше не стоит, летать не пробовать, фильм Матрица забыть и Нео себя не воображать. Я так понимаю, что для меня это будет просто путешествием, ничем не отличающимся от реальности, просто не все люди там будут людьми.

– Приятно работать с умным человеком. – расплылся в улыбке Вениамин. – Очень хорошо, что вы это поняли. И помните про свою главную цель – наладить контакт, подружиться, извиниться, если необходимо. А это необходимо почти каждому человеку, попросить прощения перед собой, за то, что не любил, за то, что плохо заботился, травил ядами, ругал, стыдил и наказывал. Только через добро и любовь можно прийти к гармонии внутри.

– И это я тоже поняла. А как на счет моей просьбы?

– Ахахахах, – рассмеялся пожилой мужчина так заразительно, что Агата хохотнула в ответ. – Это в нашей практике впервые, однако, специально для вас наш технический отдел разработал симуляцию Фанечки и он будет ждать вас в ваших апартаментах в Париже, не забывайте его кормить, корм идет бонусом к коту.

– Большое спасибо, мой кот мне очень сильно помогает в установлении любых контактов, надеюсь, и в этот раз не подведет. – в ее голосе отчетливо слышалось облегчение.

– Хорошо, хорошо, в конце концов я сам предложил вам взять что-то из привычной жизни, чтобы снизить уровень стресса. Никто не ожидал кота, конечно… Но, мы отвлеклись. Вы откроете глаза на мосту Симона в районе Берси, Париж. С вами будет рюкзак с вещами и телефон, на который поступит смс с адресом и инструкциями для входа в апартаменты. Но это не просто телефон, это ваша единственная связь с симуляцией, или, точнее, искусственным интеллектом в ней. Именно от нее вы будете получать сообщения с заданиями, которые она подготовила для вас по результатам тестирования. Задания помогут установить продуктивный контакт с подсознанием, ведь в их основу закладывается то, что любят и дети и взрослые. Пожалуйста, постарайтесь не потерять телефон и всегда держите аппарат при себе. В последний день на него поступит сообщение с кодовой фразой, которая и выведет вас из гипноза. Это необходимый атрибут, без артефактов, к сожалению, пока обойтись не получается. – с этими словами он полез в недра своего просторного свитера и вытащил небольшой кулон, похожий на плоскую коробочку с непонятными символами. – Даже в тестовых аккаунтах нам приходится использовать такие штуки, мы работаем над полной автоматизацией, но пока работаем с помощниками. Апартаменты и количество денег устанавливается также симуляцией. Нейросеть подбирает вам условия для приобретения опыта в тех сферах или ситуациях, где по данным из тестов идет сильное отклонение от условной нормы. Попутная прокачка личностных качеств, так сказать.

– Я надеюсь это бесплатно. – нервно пошутила Агата.

– Считайте это бонусом. – улыбнулся Вениамин, но тут же вновь стал серьезен. – Мы не сможем видеть и слышать вас, мы сможем только поддерживать жизнедеятельность вашего тела. Мы не сможем вытащить вас раньше, если что-то пойдет не так. Нейросеть в состоянии подать сигнал тревоги и по возвращению вас будет ждать орава лучших специалистов, но…

– Я полностью осознаю риски и понимаю варианты последствий. Я готова. – твердо сказала Агата, нетерпеливо перебив собеседника.

– Отличный настрой! – одобрительно усмехнулся он в ответ. – Я попрошу проводить вас в процедурный бокс, где наши специалисты подготовили все необходимое. Они покажут вам, где вы проведете следующие пять дней и ответят на все вопросы.

– Мы с вами еще увидимся, профессор? – задержалась она у дверей.

– Обязательно, дорогая, но уже совершенно иначе. В следующий раз, в эту дверь зайдет гармоничная и цельная личность, которая будет прекрасна в своей индивидуальности. За это я и люблю свою работу, я вижу, как люди меняются прямо на моих глазах. От меня выходит сгорбленная от груза вечных проблем, погребенная под валунами вины и ответственности тень, а возвращается человек с твердым взглядом и четким пониманием себя. Это ли не чудо! – воскликнул психотерапевт, набрав воздуха для продолжения.

– Действительно, чудо. – успела сказать Агата. – Так я пойду?

– Прошу прощения, иногда меня заносит. Профессиональная деформация плюс возраст, не шутки, знаете ли. Тем не менее, за дверью вас уже ждут, так что, бон вояж, как говорят французы!

– Мерси, – улыбнулась Агата и вышла за дверь.

Создавалось впечатление, что работать в научный центр кого попало не брали, персонал казался хорошо информирован, безупречно вежлив и занят делом. Агата лежала в просторной капсуле и размышляла, как это будет. Будет ли она падать в кроличью нору, как это произошло с Алисой или просто картинка переключится с белого потолка на Эйфелеву башню?

– Вы готовы? – прервал фантазии невидимый голос откуда-то сверху.

– Знать бы еще к чему. – с нервным смешком ответила она.

– Вы закроете глаза, будет ощущение, что вы задремали, а когда вновь откроете, то окажетесь на красивом мосту через Сену. – мягкий баритон звучал успокаивающе, затем немного оживился. – Помните ощущение, когда путешествуешь на самолете и улетаешь из снежных морозов на жаркий пляж? Вы выходите в аэропорту, видите пальмы, вдыхаете влажный густой воздух и не можете поверить, что вы действительно здесь. Это очень похожие чувства.

– Тогда я готова, – заметно успокоилась женщина.

– Закройте глаза и считайте до ста. Расслабьтесь, вы отправляетесь в увлекательное путешествие по Парижу в отличной компании, воспринимайте это как отпуск, как возможность отдохнуть от рутины, побыть наедине с собой, выспаться и вкусно поесть. – голос звучал убаюкивающе, перед мысленным взором женщины начали возникать уличные кафе, аппетитные круасаны, узкие улочки и красное вино. «Как же хочется спать!» – подумала она и на секунду все образы калейдоскопом закрутились перед глазами, составляя странный психоделический сон. Слова, которые произносил голос, было уже не разобрать, они сливались в единое целое и образовывали странную мелодию, которая ложилась саундтреком к цветным пятнам. Сработал многолетний блокиратор сна на скучных лекциях и бессмысленных совещаниях, женщина попыталась бороться со сном и на долю секунды она увидела белый потолок, затем, поток цветных пятен унес ее прочь.

Агата открыла глаза и увидела широкую реку, по бокам которой виднелись строительные краны и высотные здания. Тело ломило, в голове был густой туман, а палящее солнце не оставляло шансов на хорошую мысль. Она огляделась. Мост был пуст, что не вызывало удивления, так как солнце, реальное ли или состоящее исключительно из кода и ее воображения, жгло, как лампы нового солярия в зимний вечер. «Это вот значит Париж.» – скептически подумала она. – «Ну допустим». В руке неожиданно пиликнул телефон и Агата подпрыгнула вместе с внезапно потяжелевшим рюкзаком, напомнив себе так больше не делать. Итак, улица Жермен, дом двадцать один, код к одной двери, код к другой и ключ под ковриком. «Прекрасно, надо уходить с солнцепека, не помню, чтобы солнечные удары входили в мои планы». Если верить картам, загруженным в смартфон, расстояние до дома измерялось всего получасом ходьбы от моста, который был одним из примеров современной архитектуры, удачно вписывающихся в любую эпоху. Деревянными волнами пересекал он Сену, раздваиваясь в окончании, подобно сказочной змее.

День был настолько солнечным, что глаза наполнялись слезами, которые вперемешку с потом застилали глаза. Агата помнила о побочном эффекте первого дня, что-то вроде того, что мозг адаптируется к новым условиям и выдает стандартные реакции акклиматизации, списком из которых можно было оклеить комнату при желании. Она чувствовала, как густеет ее кровь, сбивая с ритма сердце, ощущала бумажную жесткость языка, который был больше не частью организма, а забытым во рту мусором, обжигающий воздух касался сухих стен горла и вызывал кашель. Голова кружилась, а тело бросало попеременно то в жар, то в холод, оно становилось внезапно легким, как воздушный шарик, а через секунду его уже заливало свинцом. Идти было тяжело, время растянулось, а расстояние будто бы издевалось. По дороге она встречала редких прохожих, но ей было так плохо, что только одна мысль красной надписью горела перед глазами «Дойти». Она чувствовала, как ее лампочка топлива начала моргать еще на мосту, сейчас еще прибавился тревожный звуковой сигнал, обозначающий, что если ты, человек, в скором времени, не уберешься с палящего солнца и не восполнишь понесенный урон, то система отключится и лежать тебе посреди Парижа вместе с многочисленными попрошайками. С этими мыслями Агата повернула за угол и сразу увидела дом, где ей предстояло жить следующие пять дней. Профессор сказал, что симуляция сама подбирает жилье, поэтому Агата принялась фантазировать об уютной квартирке с одной спальней, холлом и зеленой террасой с видом на Эйфелеву башню в лучах заката. Мечты прервал звук пришедшего сообщения. «Заходите в подъезд прямо, пропустите поворот направо и идите дальше, там вы упретесь в винтовую лестницу, восьмой этаж, первая дверь справа. Ключ от квартиры под ковриком.» Винтовая лестница и восьмой этаж. «Я что-то не то сделала кому-то из технического отдела. Может кошку чью переехала случайно или ногу в метро отдавила. Это же бесчеловечно, восьмой этаж без лифта!» – мысленно возмущалась женщина набирая коды и вваливаясь в подъезд.

В крохотном внутреннем дворике чернели мусорные баки. В темноту идти не хотелось, но выключатель никак не находился, а предупреждающая сирена внутри разрывалась на полную мощность. «Дойти!». В конце коридора угадывались ступеньки, уходящие вверх. На этой лестнице мог поместиться только один человек и хозяину жилья следовало бы установить светофор, который помогал бы регулировать движение. Не нужно думать на какой идти этаж, ошибиться невозможно, квартира под самой крышей, просто нужно подняться до нее. Рюкзак, казалось, прибавил в весе еще несколько килограммов и начинал оказывать сопротивление, вступив в сговор с высокими ступенями. В какой-то момент Агата потеряла счет времени, воздух хрипло выталкивался легкими, пространство сузилось, пахло старым деревом и пыльными коврами. Она села прямо на грязную лестницу, ее мутило и она чувствовала себя изможденной, но умирать так и не посмотрев Парижа, было бы очень глупо, поэтому она вздохнула и продолжила восхождение. На самом верху располагался небольшой коридор и четыре старые двери некогда коричневого цвета. На полу доживала свой век красная ковровая дорожка, стыдливо прикрывающая облезшие от краски половицы. Крыша, нагретая палящим полуденным солнцем, с удовольствием отдавала тепло нижним этажам, отчего воздух казался липким и горячим. В сочетании с запахом дерева, помещение больше напоминало дешевую сауну в пятничный вечер, чем утонченный Париж.

Поднявшись на свой этаж, Агата рухнула на пол и, не сильно заботясь об оставленном беспорядке, стала переворачивать придверные коврики в поисках ключа. Дрожащими пальцами, с четвертого раза, она смогла попасть в старый замок, после чего дверь открылась практически без усилий обнажая вид на комнату. «Апартаменты…» – пронеслось в голове у женщины, которая застыла на пороге крохотной жилплощади, максимальный размер которой составлял не больше восьми квадратных метров, – «Это хоббитовая нора. Ну или клетка для хомяка, тут не может жить человек, сюда даже не каждый человек зайдет, давайте честно. Он просто еще на этапе лестницы отбракуется. И где тут туалет, в конце концов? Душ я вижу, но он не все проблемы решает, очевидно.» Будто в ответ на ее мысли подал сигнал телефон. «Туалетная комната находится в конце коридора, просьба ключ всегда брать с собой.» «Очень интересно. А готовить мне на балконе? Спать этажом ниже? Стирать на крыше? Нет, это абсолютно точно личное, бедная киса.»

Четко напротив входа стояла малогабаритная бытовая техника в виде холодильника по пояс, стоящей на нем микроволновке и, что приятно удивило новую хозяйку, крохотная кофеварка капельного типа. Слева от бытовых помощников, в самом углу, расположилась душевая кабина, для очень худого человека, рядом с которой, уже на другой стене, было окно, одна створка которого оказалась распахнута настежь, что не сильно влияло на температуру и свежесть воздуха в целом. Вторая створка не предусматривалась подвижной, поэтому обзора хватало на чье-то окно напротив, часть крыши и кусочек яркого неба. Прямо под окном блестел новенький кран с раковиной и вплотную прилегающая к ним сенсорная плитка из двух конфорок. Она была настолько мала, что навевала воспоминания о кукольных домиках и игрушечных кухнях. Справа от холодильника, куда хотела бы сейчас залезть Агата, расположился белый узкий шкаф, за ним диван, рассчитанный или на очень худых людей, или на очень близкие отношения. Напротив него малюсенький столик и, на удивление, большой плоский телевизор на стене перед мини диваном. Она покрутила головой в поисках спального места, посмотрела наверх и сразу же увидела самодельную кровать, что висела под самым потолком подобно гнезду, в которое предполагалось забираться по деревянной лесенке, установленной ближе к входу. У самой двери, на стене, висело зеркало. Агата посмотрела на свое отражение и увидела синий контур фиолетовых губ, блестящую кожу с прилипшими к ней светлыми волосами, мятую одежду и безумный взгляд. Отражение напугало ее, она выглядела так, что ей нужно было в больницу, а не искать дружбы с неизведанным.

«Принять душ, поесть и лечь» – пронеслось в голове женщины. Некогда было предаваться жалости к себе, раз в этом месте ей никто не сможет помочь, она должна сама заниматься своим выживанием.

– Мррррмяя – раздалось сверху.

– Фанечка! Ты правда здесь?! – радостно воскликнула Агата.

Кот выбежал к лесенке, его хвост нетерпеливо подрагивал, круглые, как у филина, глаза выражали искреннюю радость от встречи. Он переминался с лапы на лапу, не решаясь спуститься по слишком крутой лестнице, отчего заметно нервничал.

– Мяяяяяяяуууу, – протяжно произнес он, вкладывая всю боль и отчаяние от неразрешимой лестничной ситуации.

– Иди сюда, давай же я тебя скорей сниму, тебя из стены запустили что ли? – снова покрутив головой, спросила хозяйка у своего питомца.

Кот был реальным. Его мягкая шкурка была по прежнему теплой и приятной на ощупь, а пах он необычайно нежным, еле уловимым запахом меха. Он благодарно прижался к хозяйке и громко замурлыкал.

– Фанечка, мне бы покушать и водичкой облиться, не хочешь со мной?

Кот сделал вид, что вопрос адресован не ему и увлеченно тарахтел. Агата усадила питомца на диван, заверив того, что совсем ненадолго покинет его чудесное общество и забралась в душевую кабину. Прохладная вода сделала свое дело, остудив голову и пробудив зверский аппетит. В тумбочке под раковиной нашлась овсяная каша с малиной, которую нужно было просто залить кипятком. Агата вздохнула. Конечно, чего она ожидала еще в этой конуре, фуа-гра на серебристом блюде? Тарелку поставить было решительно негде, поэтому она застыла с ней в руках посередине комнаты. Как и свободная поверхность, чайник при первичном сканировании также не был обнаружен. Ситуация становилась похожа на компьютерную игру, где ты должен проходить испытания, чтобы получить воду, еду или лекарства. Может быть она зря многократно заверяла весь научный центр в своем повышенном интеллекте? Может быть они подумали, что она любит преодолевать трудности, что это приносит удовольствие или ей мало приключений в реальной жизни? Стараясь не сильно углубляться в дебри риторических вопросов, Агата быстро вскипятила воду в кастрюльке, заварила овсяный концентрат и примостилась рядом с котом на мини диване.

Спустя какое-то время, сытая и заново вспотевшая женщина смотрела на кусочек неба в открытой половине окна и думала над тем, с кем ей предстоит познакомиться. Будет ли это ее двойник, маленькая девочка, дерзкий мальчишка, белобородый мудрец или ее первая учительница? Как не пропустить себя в череде незнакомых лиц? Профессор говорил, что невозможно ошибиться, однако, жизненный опыт подсказывал, что нет ничего невозможного и это, к сожалению, не о новых свершениях. Часы на телефоне показывали время заката и кто-то снизил яркость неба. Духота становилась невыносимой и, несмотря на усталость, стали закрадываться мысли о прогулке. Агата открыла рюкзак, уже готовая к тому, что там будут кожаные лосины и усыпанный стразами топ, но то ли кто-то выходил на перекур, то ли решил проявить милость, однако, в рюкзаке ее ждала привычная одежда, которую она подобрала в путешествие. К сожалению, большинство вещей никак не подходило к африканской жаре за окном, и выбор пал на скромные шорты цвета хаки и просторную черную футболку. Женщина критически оглядела себя в зеркале. Ноги свои ей решительно не нравились, при том, что явных дефектов они не имели, были ровными и прямыми, однако объемы, на взгляд обладательницы, могли бы быть и поменьше. Еще ей не нравилась бледная кожа с загадочным синим оттенком и слишком широкие плечи.

– Кто-то очень любит булки и не любит спорт. – вынесла она вердикт и, заметив в отражении Фаню, задумчиво смотрящего вдаль, спросила. – Твое мнение, мистер кот?

Фаня перевел взгляд на зеркало и посмотрел хозяйке прямо в глаза.

– По-моему, все отлично. – резюмировал он.

Агата перевела взгляд с кота на свои глаза, как бы спрашивая саму себя: «У тебя все хорошо? Как сама?». Отражение выглядело обеспокоенным и очень удивленным. Она снова перевела взгляд на Фаню, который успел уснуть за короткие секунды нервного потрясения хозяйки. Не стоит паниковать, мир, хоть и реальный тут, но кто знает, может быть по пятницам коты умеют разговаривать. Тихо, чтобы не разбудить говоруна, Агата вышла за дверь, прихватив рюкзак и кроссовки, чтобы обуться в коридоре. Просто как реагировать на говорящее домашнее животное, она еще не придумала, поэтому не хотела бы снова услышать этот скрипучий голос.

Спускаться по темной лестницы было куда проще, поэтому в скором времени, Агата оказалась на раскаленной солнцем улице, камень и железо которой обдавали жаром. Она решила идти куда глядят глаза, профессор обещал настоящий Париж, что ж, стоит его посмотреть, ведь самым главным достоинством крохотной квартиры было ее расположение. Можно было с легкостью пройти к Нотр-Даму, обогнув красивое здание в плюще, которое оказалось одним из корпусов той самой знаменитой Сорбонны. Усталость отступила при виде кафе и улочек, о которых она могла раньше только мечтать, отступила и главная цель пребывания. Отовсюду доносилась мурлыкающая французская речь, негромко играла музыка, Париж расцветал в лучах садящегося солнца. Как же ему шел закат! Каменные улочки приобрели загадочность и навевали романтические мысли, яркими зайчиками горели окна домов с балконами в ажурной ковке, а решетчатые ставни оставались еще кокетливо распахнутыми. Песочная палитра домов была будто создана для теплого света заката, царила атмосфера беззаботности, город провожал солнце.

Агата шла по узким улицам, иногда забыв закрыть рот и часто останавливалась, чтобы получше рассмотреть тот или иной дом. Иногда не верилось, что в этом необычном, но очень красивом доме, живут самые настоящие люди, а не Барби или Кен, ну или любые другие высокопоставленные гости. Внезапно заныли ноги и Агата вспомнила, как мечтала посидеть во французском уличном кафе с бокалом красного вина, тарелкой сыра и видом на Нотр-Дам. Погруженная в эти мысли, она свернула с пустынной улочки и неожиданно оказалась на небольшой площади, с мостом через Сену, на другом конце которого возвышался очень сложный собор Парижской Богоматери. «А тут скучно не будет, если за углом тебя может ждать такая красота.» – подумала она и направилась к столикам с плетеными стульями под красным навесом. Официант показался Агате настоящим французом. Тот был учтив, улыбчив и дружелюбен, удивительным образом сочетая это с надменностью во взгляде. Научиться такому казалось невероятным, с этим нужно было родиться. Она не знала языка страны, в которую попала, поэтому наслаждалась мурчащим акцентом английских слов и предвкушала чревоугоднический восторг.

Агата смотрела на возникшую перед ней безупречно оформленную тарелку с прозрачными ломтиками первоклассного французского сыра, на густой цвет вина в бокале напротив и подумала о том, что дела понемногу налаживаются. Она взяла бокал, повернула его в сторону уходящего солнца, вглядываясь в цвет, закрыла глаза и поднесла его ко рту. Неожиданно вина вдруг оказалось во рту слишком много. И вокруг рта, и на шортах цвета хаки и даже на руках, кто-то толкнул ее в этот незабываемый момент, который теперь безнадежно испорчен.

– О боги, прошу прощения, – услышала Агата, – как неловко-то получилось, еще и вино, как назло, красное. Спасибо, что футболка черная, хахаха.

Вино попало в глаза и поэтому говорящего сложно было рассмотреть, но судя по голосу, это была молодая женщина в прекрасном настроении.

– Да ничего, – пробурчала было Агата, как поняла, что слышит родную речь. Сердце сбилось с ритма и она быстрее начала тереть глаза.

– Так у вас все в порядке? – участливо спросил тот же голос.

– Одну секунду, пожалуйста, вы мне вина в глаза налили, так-то. – недовольно сказала Агата.

– Говорят, вино полезное, не все ли равно, как оно попадет внутрь? – философствовал голос.

– Мне, знаете ли, традиционный способ очень нравился, хотела бы поддержать культуру пития ртом. – продолжая тереть глаза, возразила пострадавшая.

– Ну так-то да. – ничуть не смутился говорящий.

Агата, наконец, убрала салфетку от лица и посмотрела на собеседницу. Это действительно оказалась молодая женщина, возраст которой не поддавался определению точнее, чем с разбросом лет в двадцать, а то и больше. Ее длинные волосы цвета меди выглядели роскошно и завивались ровно настолько, чтобы придать притягательный объем и неуловимый шарм их обладательнице. Бронзовый загар с редкой россыпью веснушек, отлично гармонировал с густой шевелюрой, в которую были вплетены необычные украшения, уводившие в фантазии о саванне, львах и амазонках. Чересчур худая, на взгляд Агаты, фигура имела опять же чересчур короткие шорты и короткую футболку с изображением спящих котят. На левой ноге была необычная татуировка в виде еще одного кота, а точнее его головы с неправдоподобно большими глазами, взгляд которых, несмотря на яркие узоры по всей мордочке, был очень серьезен и неприлично откровенен. Агате даже стало немного не по себе от его прямоты, поэтому она отвернулась, затем посмотрела собеседнице в глаза и на мгновение мир пошатнулся. Она все поняла, перед ней стояла виновница всех ее несчастий и ответственный за неразбериху дикий зверь.

– Варвара, можно просто Варя. – представилось подсознание.

– Ээээ, Агата. – промямлил разум.

Более глупое начало вообразить было сложно. Агата никогда не видела в глазах людей таких крохотных язычков пламени, пляшущих у зрачка и она чувствовала, что ошибки быть не может, она точно знала, что стоящая перед ней молодая женщина – неизученная часть ее самой. Однако, тот факт, что подсознание вдруг назовется отдельным именем, да еще и выглядеть будет, как модель на плакате путешествий в экзотические страны, стал абсолютной неожиданностью и не сказать, что приятной. Возможно профессор упоминал об этом или она плохо читала брошюры, досадное упущение, уколол сам себя разум.

– Я знаю, так-то. Могу присесть? – спросил дикий зверь.

– Да, да, конечно....

Вино понемногу высыхало, создавая неприятную пленку на коже. Агата пыталась устранить последствия катастрофы, наращивая гору, красных от вина, бумажных салфеток на столе. Было похоже на то, что она только что побывала в зоне боевых действий и чудом вернулась живой.

– У тебя на лице еще пятна, – сказала Варвара.

Она улыбалась той улыбкой, что находится на грани издевательства и участия, по ней сложно определить, сочувствует тебе ее исполнитель или смеется.

– Не знаешь, где здесь туалет? – спросила Агата.

– Знаю. Прямо и направо там увидишь табличку. Я подожду тебя здесь. – после этих слов Варя с чрезмерным энтузиазмом принялась листать меню.

В уборной Агата смыла как получилось, остатки своего первого бокала превосходного мерло, судя по той части, что попала-таки внутрь, но возвращаться не спешила. Ситуация приняла неожиданный оборот. Ведь она всегда считала, что ее вторая половина априори слабее ее разумной, что она только и ждет, когда сознание наконец обратит на него свое внимание. Внутренний ребенок же, ну. Профессор упоминал, что возраст может быть разным, но Варвара… На вид она была вполне взрослой, самодостаточной и независимой женщиной, может быть слегка инфантильной за счет обилия котов на одежде и коже, но она явно могла о себе позаботиться. Агата чувствовала, что начинает поддаваться панике, поэтому посмотрела в зеркало и сказала своему отражению: «Ты вела переговоры с первыми лицами компаний, с самодурами, каких только поискать. Ты смогла уйти от мужа, который грозил убить, если уйдешь. Ты взрослый человек. Без паники. Ты сможешь и зверя приручить, кот же у тебя есть. Да, пусть внешне ты и проигрываешь, но не нужно на этом циклиться, не внешность все решает. Ты могла бы вообразить себя шпионом, не будь воображение привилегией подсознания.» С каждым сказанным словом уверенности в голосе прибавлялось, плечи расправляться сами собой, а глаза перестали бегать из стороны в сторону. Теперь Агата чувствовала себя более решительно, поэтому не стала медлить и направилась обратно к столикам, где расслабленно расположилась Варвара, чем-то напоминая ленивого кота, которого хотелось согнать со стула и отправить работать. Агата села за чистый стол, на котором стояли два бокала, наполненные багровым напитком и уже большая, вместо обычной, тарелка свежайших французских сыров с гроздьями сладкого винограда, мисочкой тягучего меда и плетеная корзинка, наполненная всевозможными видами хлеба.