Электронная библиотека » Полина Рей » » онлайн чтение - страница 4

Текст книги "Томка и блудный сын"


  • Текст добавлен: 16 октября 2020, 10:29


Автор книги: Полина Рей


Жанр: Современные детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

9

Томыч – бесстрашный ребенок. Точнее, непредсказуемо бесстрашный. Она не боится вещей, от которых многие ее сверстники и даже ребята постарше залезают под диван. В то же время совершенно неожиданно может выйти из себя от смешной малости, не способной испугать младенца.

Помню, недавно к ней в гости приходил мой двоюродный племянник Матвейка. Ему тогда было семь лет, Томке – пять. В тот год мы безумно любили безвременно почившего Майкла Джексона, слушали его везде и всегда, даже поставили для новогоднего утренника в детском саду танцевальный номер в костюме короля поп-музыки. Я специально заказал фонограмму – четыре фрагмента самых известных песен Майкла продолжительностью в минуту, потом мы разучили несколько движений. Публика лежала у наших ног. Особенно удался финал, когда под звуки коды «Триллера» и безумный смех Винсента Прайса Томка опускается сначала на колени, распахнув белую рубашку, а потом падает ничком на пол, раскинув руки. Рев в зале стоял невообразимый. Фотографии с нашего выступления долго висели в фойе на втором этаже возле кабинета заведующей, а видео кто-то из сотрудников моего агентства выложил в интернет. Не помню, что там было с количеством посещений, я специально не интересовался, но посещения были.

Словом, пятилетней фанаткой Майкла Джексона моя Тамарка была такой, что не приведи господи – в самой Америке таких не сыщешь. И вот она решила поделиться своей любовью с троюродным братцем. После многочасовой унылой возни с кубиками, машинками и пластмассовыми человеками-пауками позвала Томка Матвейку в мой кабинет, усадила гостя на диван перед большим телевизором и врубила сборник видеоклипов. Врубила не абы где, а на том самом «Триллере», поставленном по мотивам знаменитых зомби-фильмов Джорджа Ромеро (мертвяки никогда и нигде не были столь эффектны, как в этом ролике). Уже через минуту после начала, когда у персонажа Джексона из ушей полезли волосы, на пальцах стали вырастать когти, а во рту – огромные волчьи клыки, наш Матвейка, парнишка безобидный и бесхитростный, как все интеллигенты в пятом поколении, дал деру из комнаты и спрятался на балконе.

– Матвей, подожди! – звала Томка – Потом будет еще интереснее! Там мертвецы из могил полезут и танцевать начнут!

После словосочетания «мертвецы из могил полезут» с балкона отчетливо стали доноситься всхлипывания и просьбы отвезти к маме. Мне пришлось вмешаться. С трудом удалось уговорить Томку выключить страшно-смешное видео и посмотреть вместе диснеевского «Бэмби».

Матвейка не был бы полноценным мальчуганом, если бы не нашел способа отомстить. Через неделю он напугал Томку маленьким безобидным паучком, запутавшимся в собственной паутине. Доченька прыгала по дивану и визжала так, что я на несколько минут лишился слуха.

Вот разбери ты этого ребенка!

– Вы неправильно воспитываете дочь, – сказала детский психолог из семейного центра, куда я по глупости обратился за советом. Это была женщина в возрасте, седовласая и важная, занимавшая своим телом половину кабинета. У меня, как у большинства наших сограждан, генетически обусловленный советский трепет перед такими «авторитетами», но в тот день я не сдержался. Фраза «вы неправильно воспитываете свою дочь» подействовала на меня как красная тряпка. Я неправильно воспитываю свою дочь?! Да что вы обо мне знаете!!!!

– Что именно я делаю не так?

– Вы перегружаете ее отрицательными эмоциями. Это не есть хорошо, это может обернуться печальными последствиями.

– Вы хотите сказать, что она будет плохо спать, вскрикивать по ночам и пугаться темноты?

– Как минимум.

– Но она спит очень крепко и совершенно спокойно ночью идет до туалета и обратно.

– Это в полусне.

– Но в темноте, которую, как вы говорите, она должна бояться!

– И ни криков, ни всхлипываний, ни разговоров вы от нее не слышали?

– Ну, болтает иногда всякую ерунду, но не более того.

– И во сне она у вас не ходит?

Я сжимал пальцы в кулаки. Эта дородная дамочка пыталась найти хоть одно подтверждение своей академической теории и очень смахивала на вокзальную гадалку, перебирающую все возможные варианты в надежде нащупать хоть один верный.

– Во сне она у меня никуда не ходит, максимум, как я уже сказал, до туалета или до моей кровати.

– Она спит с вами?

– Иногда… но только если мы вместе читаем книгу и она засыпает у меня на плече, а мне не хочется будить.

– Понятно.

Дамочка постучала обратным концом авторучки по раскрытой медицинской карточке.

– И все-таки, – выдохнула она напоследок, – старайтесь ограничивать негативные эмоции. В таком возрасте детская психика очень непредсказуема. Все эти монстры, чудовища, ходячие мертвецы…

– … все эти металлисты, рокеры, панки и прочие антисоветские элементы до добра не доведут, тут я с вами полностью согласен. А уж если носить «Адидас»…

Щеки ее, напоминавшие кунцевские булочки, порозовели. Но мой гнев уже прошел. Глупо обижаться на глупость.

– Ладно, спасибо вам большое за консультацию, мы пойдем.

Томка, в течение нашей беседы разглядывавшая мягкие игрушки в углу кабинета – зайчиков, медвежат и одно загадочное животное с длинным хоботом, похожее и на слона, и на птеродактиля – небрежно бросила в нашу сторону:

– Пап, ты клевый чувак, дай пять.

В глазах провожавшей нас специалистки по детской психиатрии явно читалось знаменитое пилатовское «умываю руки»…

Почему-то я подумал об этом именно сейчас. Мы сидели с Томкой в машине, припаркованной возле детского сада. Дочь выгрузила одуванчики в салоне, усыпав листьями и пыльцой все заднее сиденье. Я с ней никак не могу прибраться в машине, она каждый день превращает мою тачку то в салон красоты, то в закусочную, то в игровую комнату. Я и кричал, и уговаривал, и тупо умолял, вновь и вновь совершая едва ли не самую распространенную родительскую ошибку, пытаясь вызвать чувство вины, но в один прекрасный день понял, что бороться бесполезно.

Томка слушала Майкла Джексона на умеренной громкости («They Don’t Care About Us»), а я пытался дозвониться до нашего блудного сына Сергея Круглова. На третьей попытке пришел к выводу, что телефон Сергея настроен на прием звонков от одного-единственного абонента, а все остальные внесены в черный список. Не могу назвать это умным решением, но оно определенно навевало на нехорошие мысли: Серега не взбрыкнул, не обиделся, не пускает подростковые сопли – он прячется, и едва ли дело в конфликте отцов и детей.

Я посмотрел на своего бесстрашного ребеночка, сидевшего на заднем сиденье. Томка задумчиво глядела в окно. Только что ей было весело, она верещала, высыпая на мою замороченную голову пригоршни вопросов, и вдруг умолкла, уставилась в окно на цветущий в яблонях детский сад. Это был взгляд девушки, ожидающей милого принца, который задержался в дороге.

Я осторожно, чтобы не спугнуть, вытащил из-за спинки кресла мобильный телефон, направил на дочку объектив встроенной фотокамеры. Томка тут же повернулась ко мне. Нахмурилась.

– Пап, я не в духе.

Прозвучало как «Оставь, старушка, я в печали».

– Чего вдруг?

Тома вздохнула. Слишком наигранно. Не успел я задать новый вопрос, как телефон в руке зазвонил. Я взглянул на дисплей.

Сергей!

– Так, доча, мне нужно поработать. Посидишь в тишине, хорошо?

Я поставил Джексона на паузу. Нажал на телефоне кнопку «принять вызов».

– Слушаю.

Смущенное молчание в ответ. Шорохи. Парень не узнал голос и теперь думал, что делать. Я поспешил на помощь.

– Сергей?

– Эээ… ммм…

– Если ты Сергей Круглов, просто подтверди. Или опровергни.

В трубке словно копошились тараканы (я понимаю, что это довольно избитая метафора, но я почти физически ощутил их усики в моем ухе). Наконец, прозвучал твердый ответ:

– Да, я. И что?

– Хорошо. Не клади трубку, пока я не закончу. Меня зовут Антон Васильевич Данилов, я директор частного детективного агентства. Ко мне обратилась твоя обеспокоенная мама…

Он не дал мне договорить. Трубку не отключил, но и слушать дальше не стал. Вместо этого сам начал задавать вопросы. Голос его звучал вполне уверенно. Я представил его у доски в школьной аудитории, объясняющего мудреный физический закон. Полагаю, моей матушке, бывшей физичке, парень бы понравился.

– Она вас наняла?

– Ну… да, совершенно правильно.

– И оплатила услуги?

– Разумеется.

– Сама оплатила? Наличными?

Я ответил не сразу. По большому счету, это не его дело, но парень не зря интересуется.

– Да, она рассчиталась наличными. Пока внесла лишь аванс.

– Угу.

Сергей помолчал, затем продолжил:

– Что она хотела узнать? Где я сейчас нахожусь?

– Разумеется.

– Она… потеряла меня?

– Сам как думаешь? Ты не возвращаешься с вечеринки, потом не отвечаешь на звонки, а под конец и вовсе отключаешь телефон. Тебя нет целые сутки – разве это не достаточный повод, чтобы начать искать?

– Не совсем. Я не первый раз пропадаю на целый день без звонка…

«О как!», – подумал я.

– …а забеспокоилась она только теперь.

Парень умолк. Ждал моих выводов.

– Знаешь что, братишка, – сказал я, – это вы потом со своей мамой порешаете при закрытых дверях. А мне нужно выполнить свою работу.

– Отработать гонорар? – ухмыльнулся Сережа.

– А хотя бы и так. У меня на заднем сиденье сейчас сидит маленький человек, которому ежедневно требуется огромное количество калорий и положительных эмоций в виде мороженого, конфет и мягких игрушек. И при этом нужно, чтобы папа чаще бывал с ней. Я не собираюсь тебя воспитывать и на роль семейного психолога тоже не претендую. Я всего лишь настоятельно рекомендую тебе позвонить матери и сказать ей, что с тобой все в порядке.

– Нет. – Сергей будто проглотил, не разжевав, большой кусок плохо прожаренного мяса.

– Прости, не расслышал?

– Я говорю, что не буду ей звонить. И вы ей скажете, что не нашли меня.

Парень был тверд. Я начинал нервничать. Обернулся, посмотрел на дочку. Томка с интересом следила за «работой папы». Пассаж про мороженое и мягкие игрушки пришелся ей по вкусу.

– Послушай меня, юноша, если ты не позвонишь домой в течение десяти минут, это сделаю я. Эффект будет совсем иным, согласись.

– Нет. – Сергей Круглов «проглотил» второй кусок мяса. На фотографии он выглядел ботаником, но сейчас со мной разговаривал перспективный боец. Отчим мог бы им гордиться, ха-ха.

– Опять нет?

– Да. Сколько вы хотите за молчание?

Я фыркнул. Вот тебе и петрушка…

В ситуации, когда меня или кого-то из моих сотрудников перекупали объекты разработок, не было ничего нового и необычного. В таких случаях я разрешал действовать по ситуации. В конце концов, каждый из нас имеет право на неприкосновенность личной жизни, и если, допустим, застигнутый с любовницей добропорядочный отец семейства или пойманная на адюльтере милая домохозяйка начинают отбиваться от меня купюрами, я могу отчасти проникнуться их проблемой и подсказать наименее болезненный выход из ситуации. В конце концов, я не полиция нравов и вообще никакая не полиция. Но впервые в моей практике дерзкой перекупкой занялся несовершеннолетний подросток, сбежавший от родителей.

Я не стал брезговать развлечением.

– Дело принимает интересный оборот. Что ты можешь мне предложить? И, кстати, за что?

– Вы даете матери несколько ложных наводок… я что-нибудь придумаю на эту тему, мне нужно немного времени… а потом называете сумму и способ оплаты. Назовите хотя бы номер телефона, на который я положу деньги через терминал, и вы сможете обналичить их в банке.

– Ты даже не спрашиваешь, о какой сумме может идти речь. Настолько богат?

Мой вопрос не выбил его из колеи, но беглый братец понял, что ведет себя слишком опрометчиво.

– Нет, не богат, но думаю, что мы с вами сумеем договориться.

– А дальше?

– Хм…

– Допустим, я смогу поводить твою маму за нос, но рано или поздно мне придется либо предъявить тебя, целого и невредимого, либо расписаться в своей беспомощности. Знаешь, мой юный падаван, даже из самых лучших побуждений я не готов рисковать репутацией. Люди, более заслуживавшие такой чести, отзывали свои предложения, а уж ради тебя, мальчик, я точно рисковать не буду, тем более что не имею ни малейшего понятия о твоих проблемах.

Он вздохнул. Я представил его, осунувшегося, с поникшей головой, разглядывающего носки своих потертых кроссовок. Я совру, если скажу, что мне стало жалко его в тот момент. Я не питал особых иллюзий относительно подрастающего поколения. Не видел в них искры. Возможно, моя матушка права: они слишком прагматичны, не мечтают стать космонавтами и геологами, стремятся поступить на юридический и экономический факультеты, грезят о госслужбе, дорогих костюмах и кондиционированных офисах, выходят на организованные митинги в обмен на обещание поставить зачет или просто за триста рублей. Этот незнакомый парнишка, может, и был слишком умен для своего возраста и имел тысячи причин скрываться от родных, но сейчас он готов отслюнявить в рабочем порядке энную сумму денег далекому взрослому мужику. Он уверен, что это решит все проблемы.

Нет, мне пока не за что его жалеть.

– А если я вам все расскажу?

– Тогда подумаем, – сказал я. – Где ты находишься?

– Далеко.

– Очень далеко?

– За пару часов доедете.

– Думаешь, поеду?

– Уверен.

– Если хочешь купить меня, нужно представить серьезные основания.

– Это справедливо. На данном этапе я могу гарантировать оплату бензина и амортизационные расходы. Посчитаете еще почасовую оплату, или как там у вас принято, я все это возмещу. А когда поговорим, вы уж сами решите, стоит ли вам продаваться несовершеннолетнему клиенту.

Я глянул на Томку. Дочь болтала ногами и напевала какую-то песенку. Меланхолия отпустила.

– Складно калякаешь, Сергей. Ладно, я всегда смогу переложить расходы на твою маму. Давай, говори адрес, я завтра с утра подъеду.

– Сегодня.

– Что?

– Я жду вас сегодня.

«Каков наглец», – мысленно восхитился я.

– Но уже вечер!

– Я же говорил, дорога не займет больше полутора-двух часов. До утра может многое произойти.

– Ты меня пугаешь, юноша.

– Я сам напуган, поверьте.

Вот тут он уже не лукавил. Я это слышал.

– Что ж, давай рассказывай, как до тебя добраться.

– Сначала пообещайте мне…

– …что никто не должен знать о нашем разговоре? Я это понимаю не хуже тебя. Ты давай дело говори.

Запинаясь, он стал объяснять, куда нужно ехать. Я ничего не записывал. Маршрут был мне знаком очень хорошо. Я даже порадовался, что придется ехать по знакомым местам.

Закончив разговор, я обернулся к дочери.

– Так, душа моя, придется тебе переночевать сегодня у бабы Сони.

Я думал, что предложение будет встречено с большим энтузиастом, но Томка уложила меня на лопатки:

– Пап, ты забыл, что ли? Баба Соня уехала собирать семена.

– Что? Какие семена?

– Пап, ты балда!

С небольшим опозданием я вспомнил, что моя матушка уехала на образовательный семинар в Екатеринбург и вернется только завтра вечером.

– Бляха муха!

Из вариантов оставалась только Олеся, но мне достаточно лишь вспомнить ее измученное лицо, чтобы понять: она сегодня не сиделка.

– Да что ж такое! – Я хлопнул рукой по рулю. – Вот засада!

– Нет, пап, это любовная катастрофа.

Томка бросилась ко мне, обняла за плечи и чмокнула в щеку.

– Включай Джексона!

10

Так, пара трусов, две майки, носки… носки почему-то только белые, Томка запачкает их мигом, не успев дойти до прихожей. Куда подевались розовые? Я их в стирку загружал в прошлый раз? Не помню. Ладно, черт с ними, носками, походит в белых, благо их навалом, а потом разберемся. Так, что еще…

Я задумчиво оглядел композицию, разложенную на диване в гостиной. Спортивная сумка чернела открытой пастью. Я почесал затылок, добавил к трусам и майке розовые бриджи, голубую пижамку и пакет с домашними резиновыми тапочками (вдруг придется ночевать в гостинице). Кажется, это все, что нам может понадобиться на чужбине.

Да, чуть не забыл! Курточку и теплые штаны на случай непогоды.

Томка возилась в детской комнате, выбирала диски с мультфильмами в дорогу.

– Доча, поторопись!

– Ща, пап.

Она вышла через минуту с гигантской стопкой дисков, прижатой к подбородку. В ней было все – от «Рататуя» и последней «Истории игрушек» до старых сборников «Тома и Джерри». Этого добра девочке хватило бы на неделю.

– Ты не хочешь оставить кое-что?

– Нет, мне все это нужно.

– Доченька, мы в пути будем только полтора часа. Хватит и одного мультика.

Она озадаченно посмотрела на стопку и стала вынимать по одному диску.

– Умница. Давай поскорее.

В сумку вместе с одеждой я бросил зубные щетки, пасту, салфетки, туалетную бумагу и еще кучу всякой мелочи. Никогда не знаешь, где тебя застанет ночь, а в том городе, где спрятался Сергей Круглов, фешенебельных отелей я не встречал.

– Пап, я готова.

Фильмов убавилось не сильно. Томка пожертвовала «Смешариками», отправила в утиль «Лунтика», зарубила «Сына Маски» и пару пиратских сборников, позаимствованных у детсадовских друзей. Зато остались оба двухчасовых блокбастера от «Пиксара», сериал «Том и Джерри» и еще что-то в черной коробке без этикеток, очень похожее на стародавний сборник «Улицы Сезам», который я ей специально записывал с телеэфира. Чтобы существенно скорректировать список, мне бы потребовалось провести еще одну воспитательную беседу, но времени уже не хватало.

– Ладно, забери все, но тащить будешь сама.

Томка запихнула диски в тонкий полиэтиленовый пакет. Тот сразу начал рваться на острых углах коробок. Тогда Томка бросила свое добро на диван и потопала в прихожую надевать сандалии. Через несколько мгновений она уже стояла у двери в трепетном предвкушении дальнего путешествия.

Это у нас называется Понесу Диски Сама.

«Не могу быть добрым-злым, добрый я ужасно», – пел в моем детстве кот Леопольд. Пел про меня, взрослого папу, из которого шестилетняя дочь вьет веревки.


Томка сразу запрыгнула в детское кресло на заднем сиденье справа, полезла в пакет с мультиками. Вытащила диск, вставила в портативный видеоплеер. Ближайшие полчаса я мог о ней не беспокоиться. Позже мне, конечно, достанется за всё – за долгую дорогу, неудобное кресло и затекшую попу, за отсутствие привычных лакомств и угощений, но полчаса покоя в машине на трассе – мои.

Впрочем, я поспешил с выводами. Когда остановились залить бензобак на АЗС в пятнадцати километрах от города, Томыч уже сопела в две дырочки, положив голову на натянутый ремень безопасности. Работающий плейер лежал на коленках. Если девочка надолго останется в этом положении, шея затечет. Я аккуратно поправил дочери голову, она на мгновение открыла глазюки, чмокнула губами, посмотрела на меня, спросила:

– Балин, пап, мы все еще едем? – и тут же снова провалилась в сон.

Совсем красота, скажу я вам, если не думать о том, что спать она сегодня ляжет, скорее всего, далеко за полночь.

Заходящее на западе солнце слепило глаза. Я надел очки, нацепил наушники с квартетами Моцарта и предался лирическим размышлениям. Я ехал по своей любимой дороге в озерный край под городом Кыштымом. Там оставались, рассыпанные пригоршнями, кусочки моего детства. Там на берегу живописного Озера в густых хвойных лесах и папоротниковых джунглях прятался мой любимый лагерь имени пионера-героя, предавшего отца и убитого за это злобными деревенскими гопниками. Несколько лет назад лагерь продали коммерсантам, но сделка оказалась не очень чистой, и большая территория с несколькими крепкими кирпичными корпусами, отличной инфраструктурой, стадионом и пляжем оказалась под судом и постепенно приходила в запустение. Теперь глухой зеленый забор скрывал то, что оставалось бесконечно дорогим моему сердцу.

Я люблю приезжать в те края. Я останавливаюсь либо в просторной трехместной палатке на юго-западном берегу Озера, либо арендую финский домик на базе отдыха, сижу на берегу и смотрю на Остров, что плавает в голубоватой дымке в двух километрах от берега. Два-три дня нирваны каждое лето, два-три дня тишины и молчания мобильного телефона, чистого воздуха, синего неба, беззаботного пения птиц в кронах высоких деревьев, рыбалки, размышлений о вечности. Сначала я принципиально ездил туда один. Через какое-то время моей жене Марине стало казаться, что я встречаюсь там с любовницей. Конечно, идеального места, по ее мнению, не найти, ведь в городе все время некогда, постоянно разрывается телефон на части, да еще и за дочкой надо присматривать, а в эти «святые» два-три дня в июле или августе меня не трогает никто – ни Бог, ни черт. Чтобы не выслушивать глупостей и не чувствовать себя виноватым в том, чего не совершал, пришлось познакомить с райским местечком и Марину (хотя уж в чем, а в комфортабельном отдыхе недостатка она не знала – каждое лето то Турция, то Европа). Два раза мы отдыхали вместе, втроем. Томка ползала по берегу, строила песочные замки, пыталась плавать с надувным кругом. Дочка оценила мое место по достоинству и даже не хотела уезжать. И именно она придумала этот странный вид спорта – рыбная ловля сачком для бабочек.

Окуни в этом месте плавали стаями прямо у понтона – можно было лечь животом вниз и наблюдать их движение во всей красе. Ленивые и избалованные хищники не всегда клевали на стандартную наживку, и тогда Томка решила опустить в воду сачок.

С первого раза, разумеется, не получилось. Чтобы поймать окуня в сачок, нужно было проявить недюжинное терпение – то есть проявить качество, которого Бог по каким-то причинам моей дочке не досыпал. Я с интересом наблюдал за ее манипуляциями с сачком, хотя и был уверен, что надолго ее не хватит. Посидит десять минут и уйдет, не солоно хлебавши.

Однако Томка снова меня умыла. Она разделась до трусиков, вошла в воду с берега, нацепив на талию, как юбку, надувной круг, и стала ходить возле понтона, внимательно вглядываясь в прозрачные воды. Ходила пять минут. Десять. Пятнадцать. Я сидел на скамейке и смотрел. Приближалось время обеда. Я окликнул дочку раз. Окликнул второй. «Пап, я не могу сейчас уйти! Я жду». Вокруг нее уже стали собираться маленькие зеваки, отдыхавшие с родителями. Когда еще через десять минут я подошел к ним, дочка уже синела и тряслась от холода.

– Так, все, вылезай, иначе схватишь простуду!

– Нет, пап! Я поймаю! Надо еще немного подождать.

– Не поймаешь! Они не полезут в сачок, они слишком хитрые.

Но дочь не вняла мольбам – продолжала ждать. Тряслась от холода и ждала. Отбивалась от комаров, но все стояла и водила сачком под водой. А я, глядя на нее, вспомнил, как однажды в парке Томка пыталась покормить с ладони бельчонка. Тогда она добилась своего. «Но флегматичный окунь – это не любопытный бельчонок!» – твердил мне мой разум.

Я уже хотел спуститься в воду за ребенком и вытащить силой, как весь пляж накрыл радостный вопль. Томка держала сачок над головой, а в ней барахталась живая рыба! Почти полчаса у нее ушло, чтобы добиться успеха! Полчаса ожидания в засаде в прохладной воде под палящим солнцем!

Я был шокирован. Томка преподала мне урок. Чуть позже и я сам попробовал ловить рыбку сачком, и спустя долгие минуты ожидания мне удалось поймать двоих. Папа не подкачал.

Это было хорошее время. Увы, Марина с нами скучала. Читала журналы, зевала, вечером пила баночные коктейли. Она поняла, что заблуждалась насчет любовниц, но разделить с нами радость единения с природой все равно не сумела.

Нас с ней вообще многое разъединяло. Не сцементировала даже дочь. Марине было скучно не только со мной на природе – ей было скучно в принципе. Щепка, плывущая по течению, не имевшая мечты, не знавшая ярких эмоций. С каждым годом я проводил с дочерью времени все больше и больше, и как результат – при разводе Томка предпочла остаться с папой. И вот мы едем с ней в наше новое задание в нашем любимом направлении. Мы, похоже, действительно неразлучны, раз уж судьба постоянно подбрасывает нам такие прекрасные дни и вечера, как этот.

– Па-ап…

Она проснулась. Я выдернул вкладыш наушников из правого уха, обернулся. Томка глядела на пробегавшие за окном черные, едва засеянные поля и парящие над ними стаи птиц.

– Говори.

– Куда мы едем?

– Помочь одному хорошему мальчику.

– Мальчику плохо?

– Ну, в общем да.

– А ты помогаешь только хорошим мальчикам?

– Нет, я помогаю тем, кто просит о помощи. Вот ты попросишь помочь тебе перевернуть футболку с изнанки или достать с ветки листик – я же тебе помогу, верно?

– Ну да, – как-то неуверенно протянула дочь. – А если тебя попросят сделать что-то плохое, ты согласишься?

Я со вздохом выдернул второй вкладыш из левого уха, бросил наушники на соседнее кресло.

– Понимаешь, Том… иногда ты думаешь, что делаешь что-то плохое, а на самом деле – хорошее. И наоборот, думаешь, что молодец, а на самом деле вляпался в историю.

– Вляпался в историю, – повторила Тамара.

– Да, милая, однажды и твой папа вляпался…

Я вспомнил грустный финал своей карьеры в милиции, когда пойманного на автомобильном угоне мелкого шулера осудили за жесточайшее резонансное убийство и упекли за решетку на 25 лет. Я не мог больше оставаться на службе, потому что понимал, что вина за столь вопиющее преступление частично лежала и на мне. Либо ты принимаешь правила игры, либо уходишь. Я ушел, открыл свое детективное агентство и не жалею больше ни о чем. Точнее, почти ни о чем, потому что устроить свою семейную жизнь и забыть прошлое мне не удалось.

– Тебе стыдно?

Я снова обернулся. Томка глядела на меня исподлобья и хитренько улыбалась.

– Почему?

– Ты не даешь мне покушать булочку! И сок тоже.

– Ну конечно! Видишь, как я покраснел!

Я вытащил из пакета на соседнем сиденье пакетик яблочного сока и круглую сырную шаньгу. Бросил этот нехитрый ужин назад.

– Когда я ем…

– …я глухая и тупая!

– Умница. А теперь дай мне подумать.

Моцарт в наушниках скрыл от меня детское чавканье.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации