Текст книги "Цена твоей нелюбви"

Цена твоей нелюбви
Автор: Полина Рей

1

– Я не стану учиться…

– Но почему, Кать? Ты ведь так этого хотела.

Мама переглядывается с Владимиром Андреевичем. По их лицам вижу, что они оба удивлены.

– Хотела, но передумала. В ближайшее время мне будет не до учёбы. Я беременна, мам.

Повисает такая гнетущая тишина, что я тут же начинаю жалеть о сказанном.

– И кто отец? – выдыхает мама.

– Лёша Зеленов. И он не должен об этом узнать… что бы ни случилось!

Я готовилась к первому курсу в универе, но одна ночь, поделённая на двоих с парнем, в которого я была влюблена последних несколько лет, перечеркнула всё. Он считает меня посмешищем – я вовсе не идеал. Лишние килограммы, небогатая семья, не слишком удачная внешность. Все атрибуты девушки, каких Алексей всегда избегал. Поэтому наш ребёнок станет моей тайной, о которой, как я надеюсь, его отец никогда не узнает.     

– Кать! Ну что я тебе говорила? Зачем ты заворачиваешься в этот свой наряд, словно мумия, которая никогда не восстанет? – покачала головой моя лучшая подруга Вера, вертящаяся перед зеркалом.

Легко ей говорить! Когда на тебе нет прилипших намертво двадцати лишних килограммов, ты вполне можешь порхать бабочкой и при этом раздавать советы другим девчонкам.

Мы с Верой собирались на вечеринку, устроенную в честь поступления в выбранный университет. На этой самой вечеринке должны были собраться мои бывшие одноклассники – и те, кто уже был зачислен на первый курс, и менее удачливые представители 11«Б», что теперь казался пережитком прошлого.

Как-то так вышло, что большая часть класса решила поступать в университет технологии и дизайна. Весьма «козырное» место, если выражаться простонародно. И вот теперь, когда мы были без пяти минут студентами и груз волнений, как сдадим чёртово ЕГЭ, остался в прошлом – это нужно было непременно отметить.

– А мне нравится, – парировала я, повертевшись перед зеркалом ещё раз.

Для вечеринки я выбрала платье-балахон. Размер овер-сайз был в этом году особенно модным, но только с маленькой поправкой – на мне он смотрелся почти впору. Почти потому, что сидел едва ли не в обтяжку. И почему для девушек моей комплекции становилось такой проблемой отыскать что-то женственное и красивое? А даже если и удавалось это сделать, такие вещи стоили баснословных денег и были мне не по карману.

Я росла во вполне себе обычной семье. Мама и бабушка меня обожали. Отец ушёл от нас, когда мне было лет пять. Я вообще не особо помнила ни его, ни нашу жизнь в тот период, когда папа всё же находился рядом.

Несмотря на то, что семья вполне могла именоваться неполной, в ней я чувствовала себя совершенно счастливой. Мама и бабушка были не только самыми понимающими и любящими людьми на свете. Я их вообще могла назвать своими друзьями. А это дорогого стоило. Слушая рассказы подруг о том, как «они с предками говорят на разных языках», я лишь могла посочувствовать им. Однако знала – поддержки у меня они уж точно не найдут.

– Ладно. Нравится – не нравится, давай уже на выход, – скомандовала Вера.

Мы с ней должны были прибыть в загородный дом Алексея Зеленова на машине. Разумеется, за рулём была подруга. Просто потому, что у меня не было ни прав, ни автомобиля.

Я не родилась с серебряной ложкой во рту, как мои одноклассники. И когда многие из них щеголяли дорогими обновками или делились рассказами о том, как скатались на Бали или Сейшелы, я покупала себе обычные вещи в обычных сетевых магазинах. А отдыхала и вовсе пару раз, да и то в пределах нашей необъятной родины.

Мы с Верой добрались до особняка Лёши Зеленова под ничего незначащий разговор и музыку, льющуюся из динамиков.

– Надеюсь, Витька сегодня будет без своей швабры, – сказала подруга, припарковавшись у забора. Откинула козырёк, в который было встроено зеркало. Подкрасила губы и, оставшись удовлетворённой своим внешним видом, повернулась ко мне. – Вообще, Надька сказала, что он свою зазнобу вот-вот бросит, – поведала она то, что уже озвучивала не раз. – Всё! Идём! – велела Вера, и мы с ней вышли из машины.

Перед нами возвышался двухметровый забор. Ворота располагались чуть поодаль, куда мы и направились, обходя несколько припаркованных тачек одноклассников. Я глазела на окружающую обстановку так, словно была принцессой, оказавшейся во владениях как минимум королевича. Хотя, конечно, до звания этой самой принцессы мне было как до Китая задним ходом. А вот Лёша Зеленов на королевича вполне тянул.

Я была влюблена в него класса с седьмого. Естественно – безответно. Где он, а где я?

Внешностью меня природа обделила. Я была совершенно обычной девушкой. Среднестатистической, так сказать. Глаза серые, волосы – светлые. К тому же прямые, а не кудрявые, о чём мечтала с самого детства. Вдобавок к этому имелось лишних пару десятков килограммов на талии, боках и бёдрах. Не особо криминально, но весьма заметно. Особенно когда тебе всего восемнадцать, ты раз за разом садишься на диету, тебя окружают худые красотки… но ничего с твоим «багажом» не происходит. Ты просто-напросто толстая и неуклюжая. Ты чувствуешь себя неуютно в любой компании, но хоть и имеется весьма конкретное желание закрыться в четырёх стенах дома и никуда не выходить, девичье любопытство и потребность поучаствовать в общих мероприятиях, на которые тебя зовут, дают о себе знать.

Именно они и стали причиной того, что сегодня я отправилась на эту вечеринку вместе с Верой. Ну ещё и моя влюблённость в Лёшу Зеленова, рядом с которым мне хотелось побыть хотя бы на расстоянии.

– Васильеваааа, без тебя тут скукааааа! – протянула Маруська Летова из параллельного класса, увлекая Веру в сторону бара.

Да, здесь имелся самый настоящий бар, за стойкой которого находился самый настоящий бармен. Он ловко смешивал напитки, и я «зависла», наблюдая за этим действом. Что и стало причиной небольшой катастрофы, когда в меня врезалось что-то внушительное и крепкое. Вернее, кто-то…

– Тимофеева… – скривился Лёша, что секундой ранее столкнулся со мной на пороге собственного дома. – Ты чего здесь застряла?

– Я… я за барменом смотрю, – пролепетала в ответ.

Вблизи Зеленов был таким притягательным, что я огромным усилием воли удержалась от того, чтобы не протянуть руку и не поправить упрямый светлый вихор, что падал ему на лоб.

Сколько раз я наблюдала за тем, как Лёша небрежно убирает его, сидя на уроках и вдумчиво решая задачи.

– Иди уже сядь и смотри. Давай-давай, – скомандовал Зеленов и подтолкнул меня в ту сторону, где располагался огромный диван. И, мгновенно забыв о моём существовании, объявил: – Ребята-а-а! Шашлындос скоро будет. Повар там уже вовсю варганит.

После чего скрылся из поля моего зрения, пока я оглядывалась, чтобы понять, к кому мне всё же присоединиться.

Все, как обычно и водится на таких мероприятиях, уже разошлись по отдельным группкам. Кто-то танцевал, кто-то сидел чуть поодаль и болтал. Я же устроилась на диване, взяла подушку и прикрылась ею, устроив на коленях. Так чувствовала себя если не в полной безопасности, то гораздо комфортнее.

– Кать, ну, что я тебе говорила? Витя и Анжелка разошлись, – сообщила Вера, приземлившись рядом со мной с двумя коктейлями в руках.

Один вручила мне, от второго тут же отпила добрую половину. Я принюхалась – пахло алкоголем. В принципе, в этом смысле ханжой я не была, но и напиваться сегодня уж точно не планировала. Пригубив совсем немного, я отставила коктейль на столик и закивала на рассказ подруги о том, что она планирует делать, чтобы охмурить вышеозначенного Витю.

Вера в красках расписывала план по завоеванию внимания парня, я же исподволь следила за Лёшей. И очень надеялась, что эти мои гляделки останутся исключительно моей тайной.

– Кать… Тимофеева! – окликнула меня подруга, и я встрепенулась.

– На Зеленова, что ли, смотришь? – спросила Вера, будто для неё моя симпатия была тайной.

– Я? Вообще нет, – отреагировала мгновенно, переводя взгляд на дурачившихся Мишу и Сашку. Близнецов, которые вечно выдавали что-нибудь эдакое.

– Да ладно тебе, Кать… я же всё знаю, – толкнула меня плечом подруга.

Она и вправду знала всё. О том, что я влюблена в Лёшу – как минимум. Но мы с ней не обсуждали это. Просто не о чем было говорить. Зеленов никогда не взглянет на такую, как я. Это однозначно. И дело даже не в лишнем весе. Просто я для него не того поля ягода. Вот и всё.

– Ну, не парься, Тимофеева, – сказала Вера и отпила ещё глоток коктейля. – Праздник у нас! Поступили! Айда веселиться!

Она вскочила с дивана и прогарцевала в самый центр вечеринки, где парни уже вовсю лобызались с девушками, и где обговаривалось, идти во двор, чтобы уже пускать салюты, или же оставить это на тот момент, когда все наедятся шашлыка.

– Тимофеева! Не кисни давай! Поднимай свои двойные девяносто с дивана и пошли гулять! – выкрикнул Тимур Каримов.

Многие засмеялись. Я же поднялась и отправилась следом за тусовкой, уже высыпавшей на улицу, туда, где на барбекю вовсю готовилось мясо.

Конечно, эту шутку Тимы они забыли тут же. А я… Я почти не почувствовала дискомфорта, потому что вполне привыкла к тому, что мои бывшие одноклассники и будущие однокурсники шутят на весьма болезненные для меня темы.

– Ты её видела? О! Аллка просто звезда! – закатила глаза Вера в тот самый момент, когда я стояла, смотрела на вышеозначенную девицу, что вертелась рядом с Лёшей, и не понимала, что мне делать.

Знала лишь, что испытываю мучительное желание сбежать, вот только как это сделать – представляла мало. Вызвать такси и просто уехать? Да, пожалуй, так будет правильно, хотя, я и переживала по тому поводу, доеду ли до дома целой и невредимой, или нет.

Относительно того, что моё отсутствие кто-то заметит, тревог, как раз не имелось. Ребята просто продолжат веселиться. Боевая единица в виде меня, что исчезнет с этого праздника жизни, никакого значения, по сути, не имеет.

– Видела, ага, – сказала я, сжимая в руках смартфон. – Я отойду, ладно?

– Окей! – кивнула Верка.

Мы находились во дворе особняка Зеленова. Сначала просто ели мясо, которое повар снимал с углей и раскладывал нам на тарелки, потом же случилось явление Аллы Вахрушиной. Некоторое время назад она была звездой нашей школы. В неё, пожалуй, влюбились если не все от мала до велика, то весьма близко к этому количеству.

Хотел её и Лёша Зеленов. Это знали все. Данный факт обсуждался пару лет назад всей школой. И продолжалось это ровно до того момента, пока Алла не переехала.

И пропала с глаз долой, к немалому моему облегчению. Одно дело знать, что ты никогда не понравишься тому, в кого влюблена, и совсем другое – видеть объект тайного воздыхания в объятиях такой идеальной красотки, как Алла Вахрушина.

И вот теперь я смотрела на то, как эта дурацкая Аллка приехала на вечеринку Зеленова, сжимала руки в кулаки и понимала, что на этом всё. Вахрушина снова вошла в тот круг, который был близок ещё и мне. Она уже стала его неотъемлемой частью, и это… убивало.

– Кать! Что ты застыла-то? – воззвала ко мне Вера, когда я попыталась слиться со стеной особняка.

Вертела в руках телефон и не понимала, стоит ли мне вызывать такси, или уже дождаться утра, как и планировала, и уехать отсюда на автобусе.

– Идём! Зеленов сказал, что в бассейне купаться будем!

О, нет! Нет-нет-нет! Подобное мероприятие – это вообще последнее, в чём мне стоило принимать участие. Как только я представила себя в воде, в этом своём платье-оверсайз, которое на мне будет в такую облипочку, что обрисует все складки, мне стало нехорошо.

– Купайтесь. У меня голова что-то болит. Я спать пойду, – сообщила подруге, и Верка, после некоторого колебания, всё же умчалась к остальным.

Я же направилась в сторону особняка. Нам с подругой выделили небольшую комнатушку на третьем этаже, где мы и бросили свои вещи, и где имелась двуспальная кровать. Туда я и взяла курс, рассчитывая принять душ и устроиться на ночлег. А утром, как и планировалось ранее, уехать.

Добравшись до спальни без приключений, я позвонила маме и бабушке. Заверила их, что волноваться не о чем, что я прекрасно провожу время и уже завтра прибуду домой. И, получив ответные заверения в том, что они меня любят и очень рады, что мне весело, отключила связь.

Некоторое время поразмыслив, я всё же стянула с себя платье и, прихватив полотенце, лежащее в изножье кровати, отправилась в ванную комнату, расположенную в дальнем конце этажа.

– Господи! – вскричала я, когда, обернувшись полотенцем, вышла из ванной.

– Не совсем, – ухмыляясь, заявил Лёша.

Да, это вновь был он. И я во второй раз за последние несколько часов столкнулась с ним, на этот раз – после душа.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Зеленов, скользнув безразличным взглядом по моей фигуре.

Остановился на босых ступнях, и я машинально поджала пальцы на ногах.

– Я сходила в душ и иду спать, – озвучила очевидное. – А что?

– Да ничего. Странно это, когда все веселятся.

Я инстинктивно отступила, продолжая свой путь к спальне, на этот раз бочком.

– Устала, – соврала Зеленову и, сорвавшись с места, умчалась в нашу с Верой комнату под хмыканье Лёши, в котором я расслышала что-то вроде: «Бывай»…

Нет, он так и сказал. Бывай. Как будто я тот элемент, который каким-то чудом оказался здесь и который лучше было вообще не видеть на этой вечеринке.

Вздохнув, я быстро переоделась в пижаму. Наверное, остальные девчонки прихватили с собой какие-нибудь пеньюары, или что-то вроде того. На мне же красовалась длинная футболка с медвежонком и штаны до середины голени. Не самый притягательный наряд, но, если уж на то пошло, притягивать мне было и некого.

Улегшись в кровать, я закрыла глаза и попыталась заснуть. Обычно мне удавалось это сделать без лишних усилий, но доносящаяся даже до самого верхнего этажа музыка и гомон голосов отвлекали и мешали.

Наконец, я провалилась в полудрему. Яркие пятна снов замелькали в голове, кружась и становясь в хоровод. Мне чудилось, что я лежу на берегу какого-то теплого и приветливого моря, а рядом со мной – Зеленов. И сначала мне так и хочется закрыться, спрятаться, чтобы он не видел не слишком привлекательную фигуру. Чтобы не разочаровался от одного только взгляда на меня. Он ведь так близко, что стоит лишь руку протянуть, и я его коснусь…

Но вместо того, чтобы самой дотронуться до его мускулистой руки, я вдруг почувствовала прикосновение ладоней Лёши. Они оглаживали моё тело, задирали футболку. И почему я на пляже в ней? Только что ведь была в купальнике.

– Какая ты аппетитная! – раздался шёпот Зеленова, и мои губы накрыл рот Алексея.

Это был первый в моей жизни поцелуй. И происходил он… в спальне особняка Зеленовых!

– Что ты делаешь? – выдохнула я, замерев под Лёшей.

Он же продолжил шарить по моему телу руками, попытался стащить одежду.

– Тише… – ответил Зеленов. – Ты ведь тоже этого хочешь.

Полумрак спальни; ощущение, так некстати родившееся в груди, что я тоже имею право на близость с парнем, который мне нравится; то, как приятно было от прикосновений Леши, – всё это заставило меня капитулировать.

– У меня до этого никого не было, – только и успела я шепнуть и услышала:

– Это хорошо… и не переживай, все под контролем.

А больше ничего связного об этой ночи я не помнила.

Проснулась я, завёрнутая в одеяло, словно в кокон. Приоткрыла глаза и тут же зажмурилась. Возвращаться в реальность не хотелось. В голове тут же возникла мысль, что всё, произошедшее ночью, мне попросту привиделось. Но, судя по тому, что одежды на мне не было, Зеленов и его визит существовали не только в моём воображении.

– Пи-и-ить, – прохрипели с соседней кровати.

Судя по голосу, это была Вера. Я села на постели, придерживая одеяло на груди. Мои вещи обнаружились лежащими на полу. Быстро натянув их на себя, я огляделась, будто была преступницей. Хотя, что и говорить, именно так я себя и ощущала.

Пелена наваждения схлынула, обнажив всё то, что случилось ночью в самом неприглядном свете. Я сделала то, что ещё вчера мне самой показалось бы невозможным. И теперь у меня было лишь одно желание – сидеть в этой крохотной комнатушке до конца своих дней.

Как встретиться с Лёшей и посмотреть ему в глаза, я просто не представляла. Да и вообще казалось, что все кругом знают о моём грехопадении.

– Вер, держи, – протянула я подруге стакан воды.

Пока та жадно пила, я подошла к окну и выглянула в сад. Некоторые ребята уже проснулись и теперь опохмелялись. Кто-то уже разжигал мангал, кто-то тащил сумки-холодильники, очевидно, с очередной порцией горячительного. Алексея, меж тем, видно нигде не было.

Это радовало, поскольку шансы на то, чтобы сбежать незаметной, увеличивались.

– Всё! Окончательно бросаю пить! Это ужас какой-то! – простонала Вера и снова упала на подушку.

– Точно, – ухватилась я за фразу подруги. – Давай собираться и по домам, раз нам здесь делать больше нечего.

Я начала хаотично метаться по комнате, хватая немногочисленные вещи и запихивая их в сумку. Вера, приоткрыв один глаз, воззрилась на меня не без удивления.

– С ума сошла? Ребята здесь до вечера будут. А мы с Витькой вчера даже целова-а-ались, – протянула она. – Я пришла тебе это рассказать, а ты уже дрыхнешь, как сурок.

Приостановившись, я сглотнула. Значит, Вера не знала о том, что у меня была близость с Зеленовым. Остальные, видимо, тоже. Это не могло не радовать.

– А я пораньше уеду, – сообщила подруге.

Точно. Самым верным будет просто сбежать, а после перевести дух. Рано или поздно мы с Лёшей увидимся, нам ещё пять лет учиться вместе. Но вот именно сегодня и сейчас я была совершенно не готова посмотреть ему в глаза.

– Ладно… бросаешь меня, – притворно вздохнула Верка. – Остальные там как? – спросила она, повернувшись набок и подперев голову рукой.

– Мангал, продолжение банкета, – пожала я плечами, допаковывая вещи. – Праздник-праздник.

Я подошла к постели, когда мне в голову пришла ужасающая мысль. Пока Вера тяжело поднималась на ноги, бурча что-то себе под нос, оглядела простыню. Вроде никаких следов потери невинности не имелось. Фух… кажется, бывает и такое. Снова возникли сомнения, что мне всё не приснилось, однако характерные ощущения едва ли не во всём теле, быстро их развеяли.

– Всё, я поехала. Ребятам скажу, что уезжаю, – сказала Вере, прихватив сумку.

Вообще-то, остальным будет наверняка плевать, осталась я, или нет. Активным участником веселья я никогда не была, так что потеря невелика… Но так и подмывало намеренно увидеться с Зеленовым, чтобы понять, как отреагирует он.

Чёрт, Тимофеева-а-а, ты совсем ку-ку. То бежать хочешь, как от огня, то понять реакцию. Нет, так дело не пойдёт. Решила уехать – пора и честь знать.

– Созвонимся. А я в душ. Надо привести себя в порядок, – ответила подруга и я, кивнув, вышла из комнаты.

Как и думала, на меня мало кто обратил внимание. Градус веселья уже набирал обороты, все предвкушали новый беззаботный день отдыха. Девчонки уже танцевали возле бассейна, парни вовсю отпускали свои «маскулинные» шуточки. Обычная обстановка, в которую я никак и никогда не могла вписаться.

Я добралась до ворот, когда случилось то, чего боялась и хотела одновременно.

– Тимофеева! Кать! – окликнул меня Зеленов.

Замерев в довольно неуклюжей позе, сжав пальцами медную ручку на створке ворот, я чертыхнулась.

– Привет, – сказала невпопад, обернувшись к Алексею.

Натянула на лицо улыбку, но ответной не получила.

– Уже сваливаешь? – спросил Зеленов в нарочито-грубоватой форме.

– Да. Мама и бабушка ждут.

Я тут же мысленно обругала себя за произнесённую фразу. Звучала она, мягко-говоря, как-то по-детски. Но сказанного не воротишь.

– Ладно. Увидимся, – сказал он, на мгновение вцепившись взглядом в моё лицо.

Словно хотел что-то по нему понять, но сам не знал, что именно.

– Ага, – ответила ему я и, наконец, вышла на улицу, испытывая одновременно чувство облегчения и странной досады.

2

– Ты чего такая задумчивая? – спросила меня бабушка, когда я едва не спалила вторую порцию оладьев с капустой.

– М? А… да не задумчивая… просто, – ответила расплывчато, стряхивая чудом уцелевшую выпечку на тарелку.

На самом деле, конечно, врала. Чем больше времени проходило с нашей последней встречи с Лёшей, тем больше в голове было мыслей. Почему он пришёл ко мне той ночью? Как так вышло, что стал моим первым мужчиной?

Я ведь совсем ему не нравилась. Никогда. Да и не подходила ему по статусу от слова «совсем». Зеленова всегда окружали девицы совсем другого плана. Даже в школе он умудрился провстречаться едва ли не со всеми девчонками, у которых были как минимум ноги от ушей, как максимум – родители директора, бизнесмены, владельцы заводов и пароходов. И вот теперь, после того, что между нами было, оказалось, что он вполне может оказаться в постели ещё и с обычной девушкой, весьма далёкой от понятия идеала.

– Влюбилась как будто, что ли? – спросила меня бабушка, не торопясь закрывать тему.

– Да нет, баб. Размышляю об учёбе, – отмахнулась от расспросов и, кивнув на сковородку, уточнила: – Дожаришь?

И когда получила согласие, отправилась в свою комнату.

Мы с мамой и бабушкой жили в самой обычной трёшке на окраине города. Папа ушёл из семьи, когда мне было пять. В принципе, самая обыденная из всех возможных историй, которые случаются сплошь и рядом. После этого события, мама перестала верить мужчинам. И хоть мне казалось кощунственным заживо себя похоронить, когда ещё не стукнуло и тридцати, мама была стойким оловянным солдатиком. Она позволила себе снова попробовать стать счастливой только пару лет назад, хотя, несмотря на все положительные качества Владимира Андреевича, и не торопилась принимать его предложение выйти замуж.

Неделя после той вечеринки пролетела как один день. Я заметно успокоилась и, кажется, даже смирилась с мыслью, что догадаться о причинах поступка Зеленова не смогу. Просто приняла произошедшее как данность. Верка за это время звонила мне лишь пару раз, и из разговоров с ней я поняла, что у них с Витькой закрутился самый настоящий и весьма головокружительный роман. В общем и целом, было ясно – подруге совсем не до меня.

Тем удивительнее стал её нежданный визит в этот вечер, когда я уже подумывала поужинать, почитать книгу и лечь спать.

– Ка-а-ать! – окликнула она меня, без стука входя в комнату. – Мне Татьяна Ивановна открыла. До тебя не дозвониться!

Вера приземлилась в пустое кресло с таким видом, какой бывает у кошки, объевшейся сметаны.

– И тебе привет, – усмехнулась я, беря в руки телефон.

Ну, точно. Разрядился, а я и не заметила.

– Вот тебе и привет, – фыркнула Вера. – И кому мне, позволь спросить, рассказывать о том, что творится? Я аж не утерпела и приехала!

Подруга повела носом в сторону кухни. Видимо, у неё, в отличие от меня, с аппетитом всё было в полном порядке.

– Дай угадаю, – сказала я, поднимаясь с кровати, на которой сидела и перебирала книги. – Первое – ты голодна. Второе – у тебя есть, что мне рассказать про Витю. И третье – это не может ждать и дня.

– Точно! – воскликнула Вера, следуя за мной на кухню. – Ни оладьи, ни новости откладывать на потом нельзя.

Подруга буквально подпрыгивала от нетерпения, когда мыла руки, садилась за стол и дожидалась угощения. И стоило нам только остаться наедине – бабушка сослалась на то, что идёт смотреть телевизор – как Вера ошарашила меня, выпалив скороговоркой:

– У нас с Витькой всё по-настоящему! Ребята на базу отдыха едут. Я тоже. Сказала, что тебе предложу. Поедешь? А! Ещё Зеленов всё же замутил с Аллкой. Ты бы её видела, ходит такая важная, как будто ей не Лёша на голову упал, а Джастин Бибер.

Я застыла с тарелкой, на которую накладывала оладьи для себя. Пальцы впились в край с такой силой, что мне даже показалось, будто керамика не выдержит и от неё отделится кусок.

В голове зашумело, хотя, вроде бы, для такой реакции не имелось ровным счётом никакого повода. Да, мы с Зеленовым переспали. Но больше нас ничего не связывало. Он был волен встречаться с кем угодно, когда угодно и как угодно. Почему же сейчас так горько на душе? Неужели я и впрямь надеялась на то, что эта ночь имеет для Лёши хоть какое-то значение?

– Я не поеду, Вер, спасибо. Хочу учебники какие-нибудь поискать. Или в сети покопаюсь. Учиться нам скоро, не до отдыха.

Эту фразу я произнесла совершенно ровным и даже безэмоциональным тоном, удивляясь сама себе. Внутри бушевал настоящий пожар эмоций, а вот внешне удалось сохранить безмятежность. Это когда Вера уйдёт, я, возможно, позволю себе всласть поплакать. А сейчас даже намёка не хотела давать подруге, чтобы она ничего не заподозрила.

– Ну, Кать… ты даёшь! – хмыкнула Вера, принимаясь за оладьи. – Лето – на то и лето, чтобы его с пользой провести, а не по уши в учебниках, из которых мы только вылезли. К тому же, институт, как по мне, лафа. Это не одиннадцать лет за партой, без права на помилование.

Я пожала плечами и, заставив себя откусить немного от оладьи, промолчала. Что толку было говорить Вере о том, что мне на их базах отдыха вовсе не место? Это она – влюблённая, счастливая, готовая к приключениям. А у меня в голове только непонимание, горечь и обида.

И хоть Лёша мне ничего не обещал, я не звалась его девушкой, да между нами и вообще не имелось никаких отношений, эту самую обиду мне нужно было пережить и прожить.

– Лучше расскажи мне, как у вас с Витькой закрутилось, – попросила я и приготовилась слушать рассказ Веры, глаза которой тут же засияли.

А ещё через десять дней меня ждал сюрприз, от которого я едва не хлопнулась в обморок, когда увидела две полоски. С женскими днями у меня всё было в полном порядке с четырнадцати лет. Ни единой задержки, ничего подобного. Потому, уже на третий день отсутствия этого физиологического процесса я поняла, что что-то не так.

Раньше я бы первым делом позвонила Вере, с которой бы и обсудила данную проблему, но только не сейчас. Теперь у меня был секрет. Причём почти на миллион.

«У меня всё под контролем»… Или как там сказал мне Лёша? Да-да, именно это он и имел ввиду, а я – полностью доверилась ему в этом смысле. Наивная дурочка!

Я отложила положительный тест на бортик ванны и застонала. Благо дома никого не было, потому мой плач Ярославны ни одна живая душа не услышала. И что теперь делать? Господи… у меня будет ребёнок. От Зеленова. От парня, который меня воспринимает словно пустое место.

Я поняла, что начинаю задыхаться. Держись, Катя, тебе нужно оставаться в здравом рассудке. Легко сказать, а вот сделать почти что невозможно.

Взяв тест, я завернула его в салфетку и, добравшись до комнаты на неслушающихся ногах, спрятала с глаз долой.

Итак, попробуем мыслить здраво. Что будет дальше, если ребёнка оставить? На то, чтобы Зеленов ему обрадовался, упал передо мной на колени и тут же сделал предложение, рассчитывать не приходилось. Это первое. Второе – мне что, придётся ходить на занятия с пузом, вызвав тем самым море пересудов? Значит, учёбу придётся отложить.

Господи, ну за что мне всё это?

Сев на край постели, я растёрла лицо ладонями. Теперь следовало подумать о том, что вызывало у меня ещё большую панику, чем кричащий карапуз. Избавление от малыша.

Я всегда мечтала о детях, о большой семье, но в этих самых мечтаниях они рождались у меня ближе к тридцати, к тому же, когда я уже сходила бы под венец. И вот теперь ничего похожего на эту прекрасную картину. Мне восемнадцать, я только начинаю жить, парня у меня нет и в помине, не то что мужа…

А что если сейчас я избавлюсь от малыша, а потом так и проживу одинокой всю свою жизнь? Ведь если принять во внимание мой «успех» у представителей противоположного пола, это вполне вероятно!

В общем и целом, ответов ни на один свой вопрос я не находила, следовательно, решения этой проблемы, от которой у меня волосы вставали дыбом, пока не имелось.

Однако и оставаться с ней один на один не было сил, поэтому я всё же взяла телефон и, очертив голову, позвонила Вере и попросила о встрече. Разумеется, где-нибудь в кафешке, потому что вскоре бабушка должна была вернуться домой, а пока ошарашивать её тем фактом, что он может стать прабабушкой, я не собиралась.

По дороге как раз планировала пораздумать на тему того, признаваться ли в отцовстве Зеленова, или нет. Ведь вполне можно было соврать Вере, что у меня есть парень, но я его скрываю.

Условившись с подругой встретиться через час, я положили трубку и посмотрела на себя в зеркало. Бледная, перепуганная… краше в гроб кладут.

Конечно, ни о каком вранье речи не пойдёт. Я встречусь с Верой и расскажу всё, как на духу. А дальше хоть трава не расти. И, по крайней мере, перестану чувствовать себя настолько одинокой.

Одна голова хорошо, а две ведь лучше, правда?

Тяжело вздохнув, я открыла шкаф и принялась вытаскивать одежду, чтобы собраться и прибыть в кафе вовремя.

– Ты меня просто убила! – ужаснулась Верка шёпотом. – Уверена… ну, что у вас всё же было? А вдруг задержка – это просто гормональный сбой? И тест врёт? – затараторила подруга, лицо которой, по мере новостей, которые я ей выложила, все приобретало и приобретало офигевшее выражение.

Конечно, озвученные ею вероятности были бы идеальными. Жаль только сбыться могли с точностью одна сотая процента. То есть – никогда.

– Я прочла в интернете, что, скорее всего, на это рассчитывать не придётся, – тяжело вздохнула в ответ.

– Вот же чё-ё-ёрт! – протянула Вера. – А чего ты мне ничего не рассказала-то сразу? – надулась она. – Мы же лучшие подруги!

Я отпила глоток остывшего латте. Верка была права – обычно тайн друг от друга у нас не имелось. Я и сама задавалась вопросом, почему случившееся стало моим секретом, но раз за разом приходила к мысли, что если бы не беременность, о ночи с Лёшей не узнала бы ни одна живая душа. Кроме нас с ним, конечно.

– Ну а как ты думаешь, каково мне было понять, что он и виду не подал, что у нас с ним что-то было? К тому же, помнишь Аллку? – намекнула я на то, о чем сама Вера мне и рассказывала не так давно.

– Мда уж… Но всё равно, – сказала она, правда, развивать мысль не стала. Видимо, поняла, что мне сейчас не до выяснения дружеских отношений. – И что теперь станем делать?

От её «станем» внутри появилось тёплое чувство. Я не одна. И хоть Вера мне мало чем могла помочь, я была благодарна за то, что подруга дала мне понять, что мы вместе.

– Пока не знаю… Буду говорить с мамой и бабушкой. Сама понимаешь, если даже я решу, что ребёнка не будет, не стану идти на такой шаг втайне от них.

Вера посмотрела на меня так, словно видела впервые в жизни.

– Что значит, если решишь?.. Ты что, планируешь его оставить?

Закусив нижнюю губу, чтобы не разреветься прилюдно, я опустила голову и глубоко вздохнула.