Текст книги "Одна и дети. Как вырастить детей и воспитать себя"

Школа жизни

Третий день пребывания Аси в первом классе ознаменовался двумя событиями.

Первое:

– Когда уроки закончились, ко мне подошел мальчик из нашего класса, непомнюкакзвать, у нас четыреНикитыиодинСтепан, и сказал «я тебя люблю». И спросил: «А ты меня?» Даже не знаю, что и думать теперь, – заключила Ася голосом и тоном моей мамы (три летних месяца у бабушки не прошли даром).

– Да что тут думать, ты даже имени его не знаешь!

– Врет все, – уверенно сказал Гас.

Дальнейшую дискуссию, перешедшую в легкую потасовку, опускаю.

Второе:

– У нас спросили, какие сказки любимые. У меня тоже спросили, и я сказала (нет, не Василиса Прекрасная, не Марья Краса, Длинная Коса, и не Алиса в Стране чудес) Винни-Пух! И в общем, нам поручили разыграть сценку оттуда. И представляешь, доходим до того места, где Винни-Пух выходит из гостей, застрял, торчит и говорит: «Это потому, что у кого-то слишком узкая нора!» А тот мальчик, который был Кроликом, и говорит: «Нет, это потому, что у кого-то слишком толстая жопа!» Мне аж неудобно стало, – заключила Ася голосом и тоном моей мамы.

Анна Быкова

Как поддержать разговор на деликатную тему «признание в любви» в первом классе? Как реагировать? Тут как с разговором на любую тему, которую поднимает ребенок. Заинтересованно слушать. Задавать уточняющие вопросы. Не лезть с советами, если их не просят. Разговор о любви в первом классе не сильно отличается от других волнующих ребенка тем. «Никита признался в любви» у первоклассницы может вызывать даже меньше эмоционального отклика, чем «Маша сказала, что больше играть со мной не будет». То, что это какая-то особенная, «деликатная тема», – это мамино восприятие, мамины проекции и, может быть, мамины страхи.

* * *

В холодильнике были:

а) суп;

б) помидоры;

в) болгарские перцы;

г) сметана.

На столе стояли:

а) пицца;

б) оладушки.

Я это все выходные готовила.

И что они ели на ужин?

Гас – шоколадка.

Ася – пачка печенья «Юбилейное».

Поругалась, уснула в восемь вечера прямо на ковре.

Утро как обычно

Вставай, вставай, вставай, вставай, уже двадцать минут осталось! Где та ручка, которая новая, почему в портфеле опять какая-то обгрызенная? Нет, уже две обгрызенные. И без колпачков. А карандаш, разломанный на три части, – это не три карандаша. Точилку надо с собой носить! Три дня назад я купила юбилейную миллионную точилку, где она уже?

И не заправляй майку в трусы, она комом торчит! «Актимель» вон, пей маленькими глотками – он только из холодильника, не нагрелся. Ой-йо! Рубашку трудно было вчера аккуратно повесить? Теперь она жеваная. Ляг, я закапаю в нос. Голову запрокинь. Выше. Ниже. Полежи немножко. А что, обязательно ждать соплей? Это профилактическое. И «Тонзилгон» выпей, только не заглатывай, а подержи на горлышке. Не пичкаю, он вроде на травах.

Осторожно, утюг. Что застыл?! Мультик потом будешь смотреть! Повторишь перед уроком стих? А учебник взял? И математику там перепроверь с кем-нибудь, с отличницей, как ее фамилия? Я не уверена, что правильно мы тот пример… Не понимаю, как можно детям такое сложное задавать! Что такое «битвин»? Праильна. А «бихаинд»? А «анде»? Если забудешь, представляй картинки из нашего словаря. Бли-и-и-и-и-и-и-н, а про пятно на пиджаке вчера почему не сказал? Надо замывать губкой, щас будет все мокрое! А потом застынет на морозе.

Причешись, пожалуйста, расческа вон там. Нету там? Значит, в ящике. Приглаживай, приглаживай… Ну, значит, пойди намочи…

Да, яичница! Ну и что? Зато не каша. Ты теперь и яичницу не любишь? Любишь, чтоб желток был что? Твердым? Новые новости каждый день. А четыре ложки в чай – это нормально? Давай хотя бы три. Ладно, три с половиной.

Вот если не скажу, так ни зубы сам не почистит, ничего! И 365 раз в год – нет! Сколько будет 365 умножить на два? Вот столько раз в год я говорю тебе про зубы, а ты забываешь! Мой самый красивый… и выбегай уже… Ой, замок на куртке заел, где плоскогубцы? Можно просто собачку зажать…

Мальчик! Вот у тебя три куртки – и ни одной целой молнии! Как ты их? Что ты с ними делаешь? Сапоги под батареей. Не здесь, на кухне. А шапку ну прошу же не закидывать так высоко! Мне так хочется подпрыгивать, думаешь? Стоп! Стоять. Шарф! Нет, нужен! Ну и что, что туго! А перчатки не знаю где. Вон мокрые комки под вешалкой, не они? Очень хорошо. Да! Так и пойдешь, раз не в состоянии сам позаботиться о своей одежде.

Куда пошел? Вторую обувь. Физкультура есть сегодня? Ну, так что ж ты не берешь мешок! А если б я не сказала?! Не дам 50 рублей. Что ты на них покупаешь каждый день? Червяков? Кто это? Что это? Мармелад такой? Тем более не дам. И буду знать, почему ты потом дома ничего не ешь. А мусор не можешь взять? Нет, это только у меня десять рук!

Таким было наше обычное утро. Пока я не начала захлебываться и подозревать, что он меня ненавидит.

А знаете, какие слова из этого кошмарного потока сознания были единственно нужными? «Ты мой самый красивый». Остальное, говорит психолог, остальное вредит или даже убивает отношения. Уничтожает навсегда. Постоянное недовольство, язвительность, ирония, нервы… Фу. И еще психолог говорит, что мне все это нравится. Что больше-то мне не над кем поиздеваться. (Хотя есть еще Ася, но она отличница и готовит одежду и даже заколки – с вечера.)

– Сколько лет мальчику? Старше первого класса? Он часы понимает?

– Да.

– Значит, может поставить будильник, значит, и встать может сам.

– И пойдет голодный.

– Один раз пойдет, в следующий раз что-то проглотит.

– Без меня он даже шапку не наденет!

– Времена года он у вас различает?

– Да. Кажется…

– Значит, заметит, что на дворе зима?

– Ой, не знаю…

– Значит, так. Вы больше не проверяете портфель, не делаете с ним домашнюю работу (если он сам не просит о помощи), даже не заикаетесь о школе и не будите его по утрам.

– Я так не могу.

– А вы считайте, что это у вас работа такая – сдерживаться и не делать всего этого. Учитесь просто общаться, а не бесконечно зудеть. Вы можете говорить о чем-то, кроме его недостатков?

– Попробую. А что, вообще не вставать?

– Пусть утро начинается со стука двери, захлопнувшейся за вашим школьником. Ну, максимум – можете уже на пороге обнять и сказать, как вы его любите…

В общем, мы сейчас в состоянии эксперимента. Как можно меньше контроля, как можно больше любви. Я не спрашиваю про оценки, про уроки, не напоминаю про шапку, не заставляю доедать последнюю ложку, не сую бутерброды в рюкзак.

И мне очень трудно.

О результатах сообщу дополнительно.

Анна Быкова

Есть такой анекдот: «Объявление. Сделаем вам ремонт быстро, качественно, недорого. Выберите любые два варианта». Если переложить его на утренние сборы в школу, то родителям тоже нужно выбрать любые два варианта.

Быстро, качественно: мама подгоняет, напоминает, поправляет, повышает голос.

Быстро, самостоятельно: ребенок половину вещей забудет. Придет не в тех брюках. Зубы не почистит.

Качественно, самостоятельно: опоздает.

Выбирайте.

* * *

– Мама, а давай…

(Я боюсь.)

– А давай знаешь что…

(Ой, не надо!)

– Давай я нарисую тебе на лбу птицу!

(Неожиданно, но это, считается, пронесло…)

Цветок в волосах

Ходили в Концертный зал Чайковского на концерт ансамбля народного танца Игоря Моисеева.

Преподаватель танцев сказала, всем идти обязательно. И они пошли, прямо группой. А я приехала с работы, немножко опоздала. Совсем чуть-чуть. Гас спустился меня встречать весь на нервах. Когда он не сам опаздывает – он нервничает. Первым сюрпризом было то, что надел он не то, что я ему приготовила, а вовсе даже странную рубашку. Вторым – что он сам ее погладил. И погладил плохо.

Дальше он тоже все перепутал. Потому что билеты с собой не захватил, не счел нужным. А подошел к билетерше и сказал: «Это со мной». Она так удивилась, что не знала, как реагировать. Зависла. Матерая билетерша из Зала Чайковского с наклеенными ресницами. Не дождавшись реакции, он добавил:

– Это моя мама!

Аргумент хоть куда!

Билетерша с трудом моргнула и сказала:

– Проходите.

Гас всю жизнь ждет не дождется, когда уже можно будет с полным правом напустить на себя покровительственный вид. Это такой гордый, ложно-скромный, солидный вид, то, что надо, когда поднимаешься и сворачиваешь в коридорах Зала Чайковского и говоришь маме «нам сюда».

В зале ждала Ася с цветком в волосах. Учитывая, что она тоже собиралась на концерт сама, – цветок был яркой находкой и выглядел торжественно. В первом отделении они еще ерзали, смотрели по сторонам, а когда во время сиртаки я подпрыгнула от неожиданности, Ася сказала:

– Ну и что? Гасику сильнее хлопали.

Лезгинка была скучноватая, стерильная. А когда во время «яблочка» начались трюки, я ахала: «В жизни такого не видела», – Гас, не выходя из образа, говорил: «Еще увидишь», – имея в виду себя.

Короче, он стремительно взрослеет, и меня это бесит. А потом меня бесит, что меня это бесит.

В киоске продавали все композиторское, например туалетную бумагу с нотками. Народ в буфете хлестал шампанское. По фойе фланировало много интеллигентных иностранцев и других просто интеллигентных.

Остальные дети из нашего ансамбля одевались явно не сами. Что не помешало им устроить дикую беготню по самому верхнему балкону. На всех были прически, бусы, косы, пайетки, выглаженные бабушками юбки и кофты. Собственно, бабушки почти у всех были с собой, как и мамы и папы. Когда я такое вижу, мне, конечно, завидно. И сынина мятая рубашка, и Асин цветок в волосах кажутся такими сиротски-милыми. А я-то вообще не хотела идти на концерт, сначала сказала: «Ну, вас же поведут…»

Во втором отделении начался одноактный балет по Гоголю «Ночь на Лысой горе» на музыку Мусоргского. И это, конечно, было сильно. Ну, жанровые сцены, шуточные номера – это еще не так волнительно. Хотя мастерски. Но потом же начался форменный шабаш! И бесы, и ведьмочки из ансамбля Моисеева вели себя очень непристойно, профессионально непристойно! По-ведьмински! И смотрелось это тем более восхитительно на сцене Зала Чайковского. Когнитивно диссонировало, если вы понимаете, о чем я.

Гас и глаз не мог оторвать от сцены и все время дергал меня: «Ты это видела? Видела?» Че творилось! К моменту, когда оркестр смолк, остался один барабан – дыхание уже перехватило, и тут-то они и начали выделывать самые сильные штуки. И все барабанили, барабанили.

В очереди в гардероб очень солидная дама в чем-то адски роскошном, дымчато-переливчатом в ушах и на шее, сказала в телефон: «Да-да, папе очень понравилось, он два раза крикнул браво!» И старенький папа рядом закивал и заулыбался.

Перехожу к выводам, которые сделала Ася.

Она всегда делает выводы, а не просто так поохает и забудет:

1) «Где их преподаватели? Тех, которые сейчас танцевали? К ним и надо записываться!»

2) «Я хочу выступать на большой сцене».

Мы легкомысленно засмеялись, а Гас сказал:

– Сначала танцевать научись.

В ответ на что с удивлением услышали:

– Да я ж петь буду!

Анна Быкова

Мама переживает, что не успела собрать детей на концерт, и будто жалеет их. Но нет ничего однозначного, линейного в установлении причинно-следственных связей в воспитании. На одни и те же обстоятельства разные дети реагируют по-разному. Одно и то же событие для одного в будущем будет ресурсным воспоминанием, а другой будет оценивать как травмирующий опыт. Там, где один будет с гордостью говорить «я сам себе гладил рубашку!», другой будет горестно вздыхать – «некому было погладить мне рубашку».

Мы, взрослые, не всегда можем влиять на обстоятельства, но можем влиять на восприятие ситуации. Страдают дети не столько от вынужденной ранней самостоятельности, сколько от отсутствия любви. Поэтому рецепт тот же: любить и хвалить.

Внутренний голос

Вот идешь в офис, смотришь вверх, прощаешься с небом, как Дюймовочка, – минимум до завтрашнего дня, а небо серое, а в наушниках Алина Орлова, которую из моих никто не понимает, а настроение все равно хорошее. Как у Гришковца. И вот же невротическая привычка: начинаешь как бы анализировать, отчего это оно такое хорошее? Что-то я слишком довольная и зря радуюсь.

– У-у-у-у-у, вот же нашла, что плохо: впереди понедельник, полный рабочий день.

– А ничего, – говорит настроение, – пересидишь, поделаешь что-то, попишешь. И никто не будет бегать мимо в мокрых штанах и сопливых носах, просить водички, почесать под лопаткой, решить примерчик. Можно будет спокойно думать, чай пить, кофемашина хорошая на первом этаже, может, тортик кто принесет.

– Все равно ведь вечером придется делать с ним уроки.

– Да плевать на уроки, – говорит настроение, – пусть или сам делает, или свою законную двойку получает, ты распишешься в получении, и сколько можно нянькаться?

– Как же! Я ж должна беспокоиться: Ася придет с танцев, ей придется самой купаться, переодеваться, волосы запутаются в танцевальной прическе – потом не расчешешь.

– Придешь – домоешь, что она не отмыла, расчешешь, что запутала! А не расчешешь, так отстрижешь!

– Жалко русалочьи волосы!

– Отрастут! – уверенно заявляет настроение. И продолжает оставаться хорошим.

– А! Вот же что меня должно насторожить! Ей сегодня приснился плохой сон! Плакала!

– И про что?

– Что у нее два пупка, и что один надо отрезать, и для этого нужна операция.

– Но это же очень смешно! Ха!

– А вдруг это что-то значит? Что-то психоаналитическое? Ребенок с двумя пупками!

– Ты ее поцеловала, когда она пожаловалась на пупки? Обняла? Утешила? Да? Ну и кончай с анализами.

Активная жизненная позиция

Коллеги думают, что я так спешу домой потому, что там дети голодные сидят. Отчасти (от мужской части) – это правда. Но Ася не даст себе засохнуть. Я мчусь домой, чтобы предупредить претворение в жизнь ее очередной инициативы. И кулинарной, и общественной.

Сама я всегда держалась в стороне от общественной жизни и примерно до седьмого класса вообще не разговаривала с учителями, хотя и была отличницей. В седьмом пришел умный историк, и с ним было интересно. Потом он ушел, и я опять перестала. А тут что делается, вы бы знали!

Учительнице, которая пришла в кожаной косухе, Ася сказала: «Какая вы сегодня модная!» Как бы поощрила. Я покраснела и отвернулась, поэтому не знаю, покраснела ли учительница.

Активная жизненная позиция семилетки меня восхищает и пугает. Например, недавно она сказала, что ей надо выучить стих про осень. Какие проблемы! Нашли стих, пока я резала салат, все три куплета были повторены сто раз, а пока я делала с Гасиком уроки – она их еще и переписала себе на листок. На другой день выяснилось, что стихи раздавали централизованно, причем только тем, кто пойдет на конкурс чтецов. Учительница очень удивилась, что Ася вдруг тоже вызвалась читать – ее не выбирали. Тем не менее, попросив кофту понаряднее (их всего две) и прическу покрасивше, ничтоже сумняшеся, Ася пошла на этот конкурс, полная решимости декламировать и победить.

Но это еще что. Она тут узнала, что ко Дню учителя в школе готовится концерт. И так и сказала мне: «Хочу выступить». Я промолчала и почему-то думала, что тема замята.

Ничего подобного! Танцами она занимается только год и выступала только в составе большого коллектива, в третьей линии, которая ближе к кулисе. Но жизнь не стоит на месте. Ася обратилась к своему педагогу по танцам, и Екатерина Андреевна сказала, что, если номер будет хоть немного продуман – она подключится и поможет. Теперь Ася запирается в комнате и просит не мешать. Обычно я прошу того же самого.

Результаты домашних репетиций недавно были продемонстрированы нам с Гасом. Он, кстати, как раз мог бы что-то сбацать, но считает, что выступление покроет его пятнами позора, несмываемого до одиннадцатого класса. Асин номер мне понравился, хотя колесо кривое. И когда я так и говорю, Ася не смущается и не останавливается. Она спрашивает: «А щас?» И крутит его снова и снова. Пока я не устану.

Новая напасть. К моему приходу, чтобы как бы облегчить мне жизнь, она теперь готовит ужины с использованием максимального количества продуктов и посуды. Причем эстетической стороне вопроса уделяет гораздо больше внимания, чем содержательной. Намазывает хлеб вареньем и раскладывает по тарелкам в виде цветов. Или взяла зефир, выложила кружком, в центр налила море разливанное сгущенки, но и этого ей показалось мало, и тогда в центр еще жахнула ложку меда. По замыслу художника, это должен был быть ужин матери, уставшей после рабочего дня.

Вчера была яичница – правда, красивая. Красные помидоры и красный болгарский перец очень выигрышно смотрятся на желтом фоне. Но как заботливая хозяйка, Ася не только готовит, но и следит, чтобы все было съедено. И тогда становится нелегко.

От зефиров я еще как-то отмазалась, а вот от яичницы не вышло.

«Какой Гарри Поттер самый первый?» – спросила она, нашла «Философский камень» и теперь читает по две страницы в день. Я уверена – не потому, что ей интересно, а потому, что, во-первых, хочет сидеть на кухне с кружкой и книжкой, как я, а во-вторых, хочет разобраться в том, что осталось неясным после мильена просмотров киноверсии. Я не объясняю, почему Снегг не такой плохой, каким хочет казаться, – говорю: «Подрастешь – прочтешь». Она решила, что пора.

Наконец вынудила отвести ее ко мне на работу:

– Хочу знать, как ты там сидишь!

* * *

Вечером Ася сказала, что на танцы нужна справка «кровь из носу».

И даже была готова эту кровь сдать.

И даже хотела, чтоб я ее убедила, что «когда будут давать по носу – это будет не больно».

Естественно, что справка нужна про другое, но очень срочно.

Пришла с танцев и с порога:

– Вот я же пропустила две недели, а они за это время выучили мексиканский танец… Танцуем, танцуем, я ни-и-и-и-и-и-и-и-и одного движения не знаю. Просто прыгаю и машу руками, как хочу. А Екатерина Сергеевна смотрела-смотрела на нас на всех и говорит: «Вот Ася – молодец!»

И я так думаю. Кто бы еще стал просто прыгать и махать руками «как хочу»?

Светлана Комиссарук:

Интересно наблюдать, насколько Гас и Ася не похожи друг на друга. По теории Альфреда Адлера, очередность появления детей в семье влияет на то, каким вырастет каждый из них. Ведь главное, по Адлеру, что определяет личность, – это ее уникальность, непохожесть на остальных! Первому ребенку легче чувствовать себя уникальным, он может быть любым по характеру, выбирать из всего ассортимента существующих вариантов (образно говоря, занять любое кресло, потому что зал пустой). Второй ребенок в той же семье чувствует: чтобы быть уникальным, он не должен быть таким, как первый. Другими словами, вторые дети, зачастую неосознанно, живут «от противного». Если первый пунктуальный, организованный аккуратист, то второй будет недисциплинированный и безалаберный; если первый трусишка, второй будет смелым и т. д. С одной стороны, в своих увлечениях малыши тянутся за старшими, копируют их, а с точки зрения персональных характеристик они часто противоположны. (У Адлера все это интересно почитать.) И судя по описаниям, Ася с детства подсознательно сформировала свой собственный путь, выбирая черты характера, которых нет у мамы и брата.

Главная женская роль в семье – утешающая и поддерживающая. Судя по описаниям и диалогам, эту роль взяла на себя дочка. Это она говорит матери: «Да ладно, забей, все будет нормально», – внушает уверенность. В то время как Гас ворчит и заботится, критикуя и делая замечания.

Ухожу из большого секса

Трусливо надеялась, что одиннадцатилетний мальчик Гасик сам обо всем догадается или кто-то эрудированный все ему расскажет, и тогда мы сможем уже не говорить «отвернись», когда девочки с мальчиками на экране внезапно валятся в койку.

У них это всегда внезапно.

И вот очередные опять завалились, а он опять задергался. Пора было внести ясность.

Я буду великий теоретик.

– Сын мой, поди ко мне, я хочу сказать тебе что-то важное.

– Не надо.

– Шучу. Сынок, перестань глупо гыгыкать, скажи матери – над чем ты смеешься? Ты понимаешь, что происходит на экране? Перестань глазеть, говори со мной!

– Ну, ты мне в прошлом году рассказывала про яйцеклетку.

– Про то, как она встреча…

– Да! Но ты не сказала, как она туда попадает!

– Ну, так вот…

– Наконец-то!

– Э-э-э, ты заметил, чем мальчики отличаются от девочек?

– Да уж. Пиписькой?

– Да, у тебя она выступает, а у девочек наоборот. Это чтоб удобно было соединять (уф!). Одно с другим прекрасно соединяется!

– Как?

– Вкладывается одно в другое.

(Пауза.)

– Нда-а-а-а-а-а-а, фигово…

– ???

– А это и есть секс? В «Хаусе» все время говорят про секс.

– Говорят, потому что «Хаус» – жизненное кино, а в жизни тоже все время про него говорят.

– Почему?

– Потому что все время про него думают.

– Почему?

– Потому что это большое удовольствие. И радость. И прошу же тебя перестать идиотски хихикать. Над любовью не хихикают. А секс – это любовь.

(Пауза.)

– А что, после папы у тебя был секс с папой Аси? Как ты могла?

– Э-э-э… Ну… с твоим папой мы к тому времени давно расстались.

– Ну и что!

– Зато у нас теперь Ася!

(Пауза.)

– Да. Но ты завязывай.

– Думаешь?

– А ты еще сомневаешься?!

(Пауза.)

– Эй! Забыла самое главное – природой все это придумано, чтобы у людей были дети.

– И это самое главное?

– Ну вообще – да.

Думаете, этого достаточно на данном этапе?

Светлана Комиссарук

Как говорить с детьми о сексе? Тут трудно дать совет, который подойдет всем родителям и детям всех возрастов сразу. Одному родителю удобнее прямо называть все своими именами, другому – подсунуть книжку, третьему – перевести разговор, ожидая, когда ребенок, а с ним и взрослый, созреют до обсуждения щекотливой темы.

Общая рекомендация тем не менее объединяет все эти варианты. О сексе надо говорить в той форме, которая именно для вас приемлема и удобна. Если вы смущаетесь, запинаетесь или бравируете и утрируете легкость, которой в вас на самом деле нет, – ребенок моментально считывает неискренность и получает сигнал, который может закрепиться: либо что секс – это стыдно, или это ерунда, или это то, чем легко завести в тупик своего взрослого и заставить его покраснеть. Поэтому, как говорится у летчиков, – не знаешь, как делать, не делай никак. Если вы не готовы к разговору – не надо себя заставлять. Лучше честно отложить его, прийти в себя и вернуться к вопросам ребенка позже. А пока ответить на самый минимум. И при этом помнить, что если не вы – то его не замедлят просветить другие люди, а это не лучшее решение.