Текст книги "Метод подчинения"

– Слушаю.

Абонент на другом конце провода что-то говорит, заставляя моего мужа нахмурить брови.

– Нет, к сожалению, не можете.

Снова слушает.

– Оля сейчас в больнице. Произошла авария, после того, как она возвращалась со встречи с Вами. Она не в том состоянии, чтобы это обсуждать.

Его взгляд становится холодным.

Но я не чувствую страха.

Здесь он не сможет причинить мне вреда, и я так четко вдруг это осознаю, что нахожу силы подняться на кровати и, протянув посиневшую руку, выхватить смартфон из рук ничего такого не ожидающего мужа.

И, пользуясь его замешательством, быстро произношу в трубку:

– Даниил Сергеевич, я вам перезвоню.

Отключаюсь, наблюдая, как на лице Лёши проявляется буря эмоций, которые он вынужден держать в себе. Его даже немного потряхивает от моей наглости, но я, не то чтобы чувствую себя защищенной.

Мне просто все равно.

На самом деле, не знаю, что будет завтра.

Знаю одно.

Как раньше точно не будет.

Что-то щелкнуло во мне, переключилось, когда я молча принимала на себя его удары.

Никогда больше ты не сможешь так поступить со мной.

Именно это он читает сейчас в моем взгляде.

Именно поэтому, молча, разворачивается ко мне широкой спиной.

Он уходит из моей палаты так же, не произнеся ни слова.

А я остаюсь одна, наедине с пониманием, что это конец.

Или начало.

Сейчас мне сложно в этом определиться.

Глава 7

* * *

Позвонить Даниилу я решаюсь только на следующий день, после, все-таки, бессонной ночи и прилежно выполненных утренних процедур.

Волнуюсь так, что дрожат пальцы, нервно занесенные над вчерашним входящим вызовом.

Его звонок понятен и объясним. А вот что я скажу, когда услышу ответ на том конце провода?

Изведя себя окончательно, решаю поступать по ситуации и все-таки нажимаю на злополучную кнопку вызова.

– Здравствуйте, Ольга. – Говорит мужчина без всяких там «алло» или «слушаю», сбивая меня с толку.

Я напряженно выдыхаю и отвечаю не сразу:

– Доброе утро, Даниил Сергеевич.

Между нами на какое-то мгновение вновь повисает тишина.

Да что ж такое…

Соберись, Оля.

– Мне очень жаль, что я не оправдала вашего доверия… – Решаю я начать свой монолог с извинения, но меня резко прерывают.

– В какой ты больнице?

– В первой… городской… – Лепечу ошарашено.

– Я приеду часа через два, и мы обо всем поговорим.

– Может лучше…

– До встречи, Ольга.

Он отключается, а я долго смотрю в экран невидящим взглядом.

Какого черта?

Я не готова к встрече с ним.

То, что он ответил и не послал куда подальше, меня конечно очень радует. Возможно, еще не все потеряно, и мне удастся уговорить его не разрывать нашу договоренность.

Это сейчас главное. Деньги нужны срочно.

Я и так уже несколько дней потеряла.

Только женщина глубоко внутри меня возмущается, абсолютно не желая видеться с будущим начальником в таком неподобающем виде.

Может это потому, что он молодой, симпатичный и успешный.

А я сейчас, как разбитое корыто без денег, работы и жилья.

Да еще и «красивая», как бомж на вокзале.

Трудно сказать, как мне удалось пережить эти два часа ожидания, потому как я извела не только себя, но и медсестру, озадачив её необходимостью срочного принятия душа.

Не знаю, какие мои доводы убедили её, но, несмотря на запрет врача, она, все же, разрешила мне сделать это под контролем пожилой санитарки.

Наверное, сработала пресловутая женская солидарность.

Или моя «вонючесть» уже зашкаливала.

Кое-как справившись с нелегкой задачей омовения в больничном душе, я почувствовала невероятное облегчение, будто смыла с себя тонну грязи. Благо, муж мой позаботился о наличии сменного белья, которое я отыскала в своей тумбочке.

Стоя перед небольшим зеркалом над умывальником, рассмотрела, наконец, свое лицо.

Два дня усиленной терапии, в виде капельницы, смазывания синяков и прикладывания холода на гематомы сделали свое дело – губа уже не такая распухшая, а синяк на щеке принял желто-зеленый оттенок. Только круги под глазами не уменьшились и сияют, как два ночных фонаря.

Вид из зеркала не расстроил меня. Скорее почему-то разозлил. Но я, стараясь не поддаваться этому мерзкому чувству, взяла расческу, вернулась на кровать и стала размеренно проводить ей по запутанным прядям, стараясь привести их в порядок.

За этим занятием и застал меня вошедший вслед за тихим стуком Удальцов.

Уставившись на него во все глаза, я отложила расческу и судорожно потянула рукава халата, пытаясь скрыть от его цепкого взгляда синие руки.

Слава богу, что основная часть гематом на теле скрыта под одеждой.

– Здравствуй, Оля.

Он обращается ко мне на «ты», и меня это немного смущает.

– Здравствуйте.

Даниил ставит огромный пакет на стол и указывает на него рукой:

– Я не знал, что тебе можно, и что ты любишь… Поэтому взял всего понемногу…

Я оцениваю содержимое пакета быстрым взглядом. Тем количеством фруктов, что внутри, можно накормить все отделение.

– Не стоило беспокоиться.

– Перестань. Это от чистого сердца. Не мог же я с пустыми руками прийти.

Он улыбается, мягко, обворожительно, так, что хочется вернуть ему ответную улыбку, что я и делаю, немного смущаясь.

Как девочка, ей богу…

Удальцов берет стул и садиться, на довольно большом расстоянии от меня, чем вызывает вздох облегчения. Мне и так тяжело сейчас, пусть хотя бы не приближается.

– Расскажешь мне, что случилось?

– Это уже не важно.

– Была авария? – Игнорирует мое утверждение.

– Не совсем.

Он прищуривается, задумчиво проводя пальцами по подбородку.

– Я сама виновата. – Поправляюсь я.

Господи… остановись. Наговоришь сейчас лишнего.

Почему-то под стальным взглядом совсем атрофируется способность врать.

– Даниил… Сергеевич… – Набираю воздух в легкие. – Мне действительно жаль, что так получилось. Я не хотела подрывать наши договоренности, это нелепая случайность… и я прошу прощения…

– Невероятно… – Обрывает мою речь. – Просто очаровательно.

Закидывает ногу на ногу.

Я таращусь на него, открыв рот.

– Так, Алексеева Ольга Андреевна. – Он наклоняется немного, опираясь рукой на колено. – Ты в штате. Правда, сейчас на больничном. Как только сможешь приступить к работе, милости прошу.

– Но как…

– Не беспокойся. Я дольше ждал. Еще неделю как-нибудь справлюсь.

– Боже… мне так неловко…

– Оля, давай договоримся. Ты больше не извиняешься за это, хорошо?

Взгляд серых глаз устремлен прямо в мои, и почему-то вызывает дрожь у меня в коленках.

– Хорошо. – Сглатываю, прежде чем задать основной волнующий меня вопрос. – Я хотела… еще узнать… что насчет той суммы…

Даниил расправляет плечи и наклоняет голову:

– Я могу перевести деньги хоть сейчас. Но теперь у меня есть условие.

– Какое? – Блею я подобно щуплому ягненку.

– Ты расскажешь, для чего они тебе нужны.

Я перевожу взгляд на свои руки. Они дрожат. Неловкость и нервозность зашкаливает, кусаю губы, будто это как-то поможет. Снова поднимаю глаза на Даниила.

Он все так же смотрит на меня и молчит. Ждет моего ответа.

– Я… – Голова начинает нещадно гудеть. Взвешиваю моментально все «за» и «против» и почему-то решаю сказать правду. – Деньги нужны для моего брата. У него большие проблемы.

– Почему ты решаешь их?

Простой вопрос.

– Больше некому.

Вымученно улыбаюсь, но головная боль видимо отражается на моем лице, потому что Удальцов резко встает и, тревожно глядя на меня, произносит:

– Наш разговор утомил тебя. Отдыхай и поправляйся. Вопрос о деньгах я решу с твоим братом.

Я даже не успеваю ничего возразить.

Он подходит к двери и оборачивается:

– До свидания, Оля.

Произносит мое имя без отчества и фамилии, просто и бесхитростно. От этого мне почему-то становится тепло.

– До свидания, Даниил Сергеевич. Спасибо вам.

После его ухода я долго не могу собрать мысли в кучу. Думаю обо всем, что случилось со мной за эту неделю, и какой теперь будет моя жизнь из-за всего того, что произошло. То проваливаюсь в сон, то подскакиваю, словно ошпаренная, схожу с ума от головной боли, и к вечеру просто обессилено жду появления Алексея.

Мама звонит сообщить, что они с братом не придут, потому что Сашка сорвался на какую-то срочную встречу, а я вновь молчу, догадываясь, куда он так вдруг резко упылил.

И вот уже вечер, за окном темно, а мужа всё ещё нет, хотя он обещал приходить каждый день.

Не то, чтобы меня это огорчало, скорее наоборот. Видеть его каждый раз несусветная пытка. Этот извиняющийся взгляд с примесью жалости и превосходства. Фирменный, когда-то родной и любимый.

Боже, я ведь любила его.

Несмотря на вспыльчивый характер.

Все делала для того, чтобы ему было комфортно со мной. Чтобы не подводить, быть опорой и надежным тылом.

Как так получилось, что за этими стараниями напрочь потеряла себя?

Внезапно в сознание врывается звук телефонного звонка. Снова американская певица надрывно сообщает о входящем вызове.

– Да. Алло.

– Оля! Оленька! Привет, родная! – Пьяный заплетающийся голос мужа выбивает меня из колеи.

– Лёша, ты что пил?

В трубке слышится смех.

– Совсем чуть-чуть, родная… не переживай. Только вот… прийти наверно не смогу… простишь меня?

– Ты где сейчас?

– Ооо… Это секрет. У нас же… друг от друга теперь секреты.

– Лёша, иди домой. Тебе надо проспаться.

Я слышу на заднем плане музыку и женский смех. К слову, меня это совсем не задевает.

– Милая… Я же люблю тебя… Все для тебя делаю… Зачем ты так со мной…

Понимаю, что вопрос скорее риторический, не требующий ответа.

Он резко чертыхается, что-то бубнит, а потом выдает так четко, что у меня кровь в жилах стынет:

– Сука… Ты мне за все ответишь. И никакой рыцарь-начальник тебя не спасет. Веришь мне, милая?

Его слова отдаются глухим эхом в ушах, и я просто отвечаю:

– Да, Лёш. Я верю тебе.

– Я знал, что у нас взамино… взаимо…понимание. Я люблю тебя, дорогая. Сладких сноов!

Честно говоря, первое, что мне хочется сделать – разбить телефон об стену. Но, вместо этого, просто отключаюсь и кладу аппарат на тумбочку.

На меня неожиданно наваливается понимание: муж ни за что не отпустит меня. Я могу хоть сколько брыкаться и строить броню. Он сломает её и раздавит меня, как клопа. Потому что некому защитить, заступиться. От безысходности и тяжелого груза осознания я просто срываюсь.

Реву.

Как животное.

В подушку, чтобы не слышали медсестры.

Долго, мучительно и беспросветно.

Моя жизнь обречена.

Глава 8

* * *

Последующие дни радуют меня только тем, что Лёша не приходит. Он не звонит, никак не выходит на связь. Объявляется только к концу недели, когда меня выписывают, чтобы забрать домой.

Мама, ничего не подозревая, с энтузиазмом собирает мои вещи, брат бросает многозначительные взгляды, молча вздыхая, чем меня изрядно нервирует.

Нам так и не удалось поговорить о деньгах и моем участии в его авантюре. Я не знаю, что они обсуждали на встрече с Удальцовым, ведь все объяснения Саши ограничились только фразой: «Не переживай, всё улажено».

Переступив порог нашей квартиры, я почувствовала укол в сердце. Пока рядом мама и брат, мне бояться нечего. Но что будет, останься мы вдвоем? Наедине.

Меня начинает колотить от этих мыслей, хотя муж выглядит расслабленным и даже счастливым. Он обходительно общается с моей семьей, несмотря на еще совсем недавние нелестные отзывы в их адрес.

Весь этот цирк кружится перед глазами, и я просто сдаюсь. Говорю, что устала и хочу спать.

Муж провожает маму и Сашку, смеясь и уверяя, что дело с аварией просто так не оставит, а я вжимаюсь в подушку, чтобы сдержать стон безысходности.

Минут через десять он приходит в нашу спальню.

– Милая, ты спишь?

Мне очень хочется притвориться спящей. А еще лучше мертвой. Но это глупо и бесполезно. Алексей – очень проницательный человек.

– Нет. Не сплю.

Матрас позади меня прогибается, и я чувствую теплые руки на своей талии. Он осторожно придвигает меня к себе.

– Я соскучился. – Шепчет над ухом, а меня передергивает.

Нужно просто перебороть себя. Потом я вспомню. Его нежные руки. Горячие губы, когда-то дарящие мне наслаждение, ощущение тяжелого родного тела на своем и всё, что раньше доставляло мне удовольствие.

Просто отпустить себя…

И я вновь пытаюсь.

Честно стараюсь изо всех сил вспомнить те ощущения, когда он поворачивает меня и подминает под себя. Когда целует пересохшие губы. Исследует руками изгибы тела, настойчиво раздвигает ноги.

Я даже не чувствую отвращения или горечи в момент самого соития.

Меня срывает, когда Лёша переворачивает нас, и я оказываюсь сверху.

Не смотря ему в глаза, чувствую движения во мне и крепкий захват рук вокруг моей талии.

В этот момент я не думаю о том, зачем он сменил положение. И о том, что занимаюсь сексом с человеком, которого на пушечный выстрел к себе подпускать не должна.

Просто отпускаю все тормоза и пускаюсь в дикую скачку, пытаясь выбить таким способом все мысли, что мешают стать прежней. Я двигаюсь настолько резко и быстро, что не контролирую свое сумасшествие, кажется, ещё чуть-чуть и достигну какой-то точки невозврата…

Но меня останавливают у самого края.

Его оргазм, наступивший неожиданно для него, и еще неожиданней для меня.

В самый последний момент он просто сдергивает меня с себя и отбрасывает в сторону, заканчивая свое удовольствие рукой. Я в ступоре смотрю на это действие своего мужа и прихожу в себя, только когда последняя капля спермы падает на его живот.

Я окончательно теряю рассудок и срываюсь со смятой постели голой, растрепанной, мне все равно.

Бегу в ванную и закрываюсь на защелку.

Мой мозг затуманен, я не могу нормально соображать. Падаю пятой точкой на голую плитку и закрываю голову руками, будто это спасет меня от внешнего мира.

Больше не могу.

Не могу.

Не хочу.

Не желаю.

Сил нет.

Лёшка тарабанится в дверь так, что, кажется, снесет её с петель.

В момент, когда его голос переходит на крик, я поднимаюсь на ноги и распахиваю чертову дверь чертовой ванной нашей чертовой квартиры.

– Отойди.

Говорю громко, глядя прямо ему в глаза.

То ли оторопев от моей неожиданной смелости, то ли видя ярость в моем взгляде, он отходит.

Он даже молча наблюдает, как я одеваюсь, кладу в сумку телефон и напяливаю пальто.

Уже на выходе спрашивает:

– Куда ты идешь?

Я бросаю на него быстрый взгляд, но не отвечаю. Просто выхожу из квартиры, оставив его, в одних трусах, с выражением недоумения на лице.

Да уж…

Только когда выхожу из подъезда, понимаю – сама себя переиграла.

Куда же я иду?

Не знаю.

Только подальше от этого дома.

Как я оказываюсь в приемной Удальцова?

Если б я знала.

Ноги сами принесли.

Я даже не подумала о том, на месте ли он.

И, наверное, сначала нужно было позвонить.

Только я сейчас не в том состоянии, чтобы мыслить трезво.

Все это какой-то странный импульс.

Видимо секретарша улавливает мое настроение, видя агонию в глазах, а, может, я обладаю даром убеждения без слов.

Она просто докладывает о моем приходе Даниилу.

И приглашает пройти в кабинет.

Блин.

Только сейчас понимаю, что мой порыв был идиотской затеей.

Потому что я не знаю, что ему сказать.

Но все-таки делаю несмелые шаги к кабинету.

Опять возвращается предательская дрожь в коленках.

Когда открываю дверь и оказываюсь внутри, воздух разом выходит из моих легких.

Даниил сидит за столом, уже привычно, в одной рубашке, без пиджака.

Напротив, смотря прямо на меня, сидит его отец.

* * *

Кажется, я язык проглотила.

Так и стою, застыв у порога.

Как вообще можно быть такой идиоткой?

Чего я приперлась?

Даниил поднимается со своего мягкого кресла и идет в мою сторону, радушно улыбаясь.

– Ольга Андреевна, очень рад вас видеть. – Он слегка кивает головой в знак приветствия, а я таращусь на него во все глаза, никак не могу придти в себя.

– Добрый… вечер. – Это все, что я могу выдавить сейчас.

– Вы как раз вовремя. Сергей Викторович, разрешите представить – моя новая помощница – Ольга Алексеева.

Он обращается на этот раз к отцу, на лице которого не дрогнул ни один мускул. Но я физически ощущаю, как тяжелый стальной взгляд прожигает во мне дыру.

Рядом со мной вновь оживает Даниил:

– Я думаю, на сегодня мы закончили. Оставите нас, чтобы мы с моей помощницей могли обсудить рабочие вопросы?

Он обращается к Сергею, а до меня доходит только сейчас, что эти двое втягивают мою скромную персону в какую-то свою, непонятную мне, игру.

Мурашки пробегают по спине, когда Удальцов старший вальяжно поднимается и с неменяющимся выражением лица произносит:

– Ты прав. На сегодня достаточно. – Останавливается возле меня на секунду. Но тут же отворачивается к двери. – Не опоздай на встречу с немцами.

И уходит.

Оставив нас двоих в кабинете, и мне кажется, я слышу тихий вздох облегчения со стороны Даниила.

– Проходите, Ольга. Присаживайтесь.

Голос выводит меня из ступора. Он вновь обращается ко мне официально, и это даже приносит некоторое разочарование.

Как бы создает видимость, что маленькое представление сейчас было не для самоутверждения перед деспотом – папашей.

Сажусь в предложенное кресло, чувствуя себя странно от того, что несколько мгновений назад здесь сидел глава компании и виновник моих эротических кошмаров.

– Я пришла, чтобы сказать… Я готова приступить к работе.

– Я так и подумал.

– Наши условия остаются прежними? Год по договору, а потом, как покажет совместная трудовая деятельность?

– Да. Все верно.

Удальцов смотрит на меня сосредоточенно. Но у меня такое ощущение, что мысли его находятся где-то за пределами этого кабинета.

– Я могу приступить завтра?

– Да… Да. Конечно. – Даниил опирается ладонями на стол, будто пытаясь показать заинтересованность разговором. – Завтра я жду вас к восьми часам. Подпишем все документы, и приступите к непосредственным обязанностям. – Он выдыхает с шумом. – Сейчас у нас в разработке совместный проект с немецкой компанией. Весь наш отдел работает над ним. Так что, чем быстрее вникнете в это, тем лучше.

– Хорошо. Я готова. – Говорю уверенно. На самом деле, я еще никогда не была так уверена в своем решении.

– Вот и прекрасно.

Он уже, наверное, собирается со мной распрощаться, но я останавливаю его:

– Даниил Сергеевич, могу я обратиться к вам с ещё одной просьбой?

Его брови ползут вверх, но он отвечает:

– Можете. В чем дело?

– Мне нужна квартира за не очень высокую ежемесячную плату, у вас нет какого-нибудь приличного знакомого риэлтора?

Моя просьба его явно удивляет.

Она и меня удивляет, если честно.

После нескольких секунд раздумий, Удальцов пронзает меня странным долгим взглядом и произносит:

– Я посмотрю, что смогу сделать. Не обещаю, но постараюсь.

Почему-то мне становится легче.

Понимаю, что задерживаться больше не имеет смысла, поднимаюсь и направляюсь к выходу.

– Как скоро тебе нужна квартира?

Его вопрос мне в спину заставляет замереть на месте. Переход от официального тона к простому обращению застает врасплох. Но я подбираюсь и поворачиваюсь:

– Чем скорее, тем лучше.

Он кивает, и я выхожу, не прощаясь.

Не знаю, почему.

Просто ухожу и все.

Слишком много всего.

Эмоции, страх, ненависть, чувство беспомощности и в то же время хорошее отношение этого молодого привлекательного мужчины, сбивающее с толку.

И все это за один день.

Уже выйдя на улицу, заглядываю в кошелек, чтобы оценить свои возможности, решаю, что на одну ночь в гостинице мне точно хватит, а завтра я решу что-нибудь с жильем.

По-хорошему, нужно заехать домой за вещами, но встреча с мужем сейчас выше моих сил, поэтому я иду на отчаянные меры.

Трачу последние деньги на строгие юбку и блузку, туфли на удобном каблуке, в ближайшем торговом центре.

А потом закрываюсь в тесном номере с душевой кабиной.

Нужно привести свои мысли в порядок.

Если бы еще это было так просто…

Глава 9

* * *

Первый мой рабочий день в компании «СтройХолл» проходит крайне интенсивно.

После того, как мы с Даниилом подписываем контракт и обсуждаем его расписание, мне показывают мой кабинет.

Он находится слева от кабинета начальника, и разделяют нас лишь две двери и стол секретаря Марины, с которой я уже успела познакомиться.

До обеда я занимаюсь непосредственно работой: просматриваю документы по сделкам с несколькими крупными застройщиками, в том числе и немецкими, составляю удобное расписание директору на следующую неделю, изучаю отчеты и сметы, в общем, демонстрирую завидное рвение и погружаюсь в дела с головой.

Где-то часов в одиннадцать Даниил вызывает меня к себе по внутреннему телефону и я, захватив блокнот, иду в кабинет начальника.

Он не сидит за столом, как обычно, а стоя у окна, что-то задумчиво изучает в своем телефоне.

А я несколько коротких секунд изучаю его.

Все-таки, красив, подлец…

Такие широкие плечи, непослушная темная шевелюра а-ля «художественное безобразие», мужественные черты лица и красивые руки с невероятно длинными ровными пальцами.

От него веет сексуальной энергией. Про таких говорят – «породистый» самец.

Только молодой совсем.

Но это трудно считать недостатком.

Была бы я по моложе и свободной, наверняка пускала бы слюни на этого парня. Как, думаю, большинство знакомых ему женщин.

Теперь понятно, почему он нанял меня.

Через короткое мгновение мы встречаемся взглядами. Он ловит меня на том, что я его рассматриваю. Но никак это не комментирует.

– Ну как, освоились на рабочем месте?

– Ну да, немного. Документы просмотрела, те что вы мне дали. Пока не все поняла, есть несколько вопросов.

– Мы обсудим контракты попозже. Сейчас я хочу поговорить о другом. – Он отходит от окна и направляется к столу, жестом приглашая меня присесть. – Сегодня у нас очередная встреча с немцами. Дело продвигается не очень легко, им постоянно что-то не нравится. Когда мы только приходим к каким-то договоренностям, они тут же заявляют, что нужно поменять условия.

– Это очень крупный контракт, да?

– Вы не смотрели цифры?

– Смотрела. Мне пока сложно оценить, я еще не совсем разбираюсь, но судя по документам, суммы внушительные.

– Дело не только в сумме нынешней сделки. Это долгосрочный партнер, если мы его сейчас заполучим, компанию ожидает светлое будущее.

Он улыбается.

– Я понимаю.

– Ольга, сегодня у нас встреча в четыре. Вы поедете со мной. После обеда мы с вами пробежимся по основным пунктам, чтобы вы понимали, о чем речь. Иностранными языками владеете?

– Английский со словарем.

Не вижу смысла врать. Все мои познания лингвиста ограничиваются школьной программой. Даниил вздыхает и откидывается в своем огромном кресле.

– Я нашел вам квартиру. – Внезапно переводит тему.

Я недоуменно пялюсь на него.

– Недалеко от офиса и моего дома. По-моему идеальный вариант.

Нервно сглатываю, огорошенная новостью.

– Сколько стоит?

– Об этом не беспокойтесь. Оплата за счет компании.

– Ну уж нет. Я сама буду оплачивать свое жилье. – Такая чрезмерная забота мне не нужна. Еще чего удумал, и так ему должна по гроб жизни.

В ответ он только ухмыляется и достает из ящика стола ключи, кладет на стол передо мной.

– Упрямая женщина. – Говорит с улыбкой. – Вы мне с каждым днем все больше нравитесь, Ольга. В обеденный перерыв можем доехать, посмотреть квартиру. Если не понравится, найдем другую.

То, как он это произносит, не спрашивая моего мнения, как бы утверждая, вводит меня в ступор.

– Можете идти пока. Если понадобитесь, я вас вызову.

Что ж, раз такое дело, надо сматываться. Тем более, полученную информацию следует переварить, желательно в одиночестве.

– Хорошо, Даниил Сергеевич. Я буду на месте. – Поднимаюсь и выхожу из кабинета.

С ужасом осознаю, что сердце колотится, как бешеное, и без присутствия рядом молодого начальника мне даже легче дышать.

Что за игру он ведет? Почему так много уделяет мне внимания? Это нехорошо. Ой, как нехорошо.

– Ольга Андреевна, чаю хотите? – Улыбка Марины обезоруживает.

– Да… Спасибо… – Согласно киваю. Улыбаюсь в ответ. – И еще, Марин, зови меня просто по имени и на «ты». Я ж тебе не начальник какой…

– Какой-никакой, а начальник. – Она протягивает мне чашку с ароматным напитком. – Субординация…

– Да брось. Мне так будет удобнее, так что не спорь.

– Хорошо. Как скажешь. – Она снова улыбается. – Что, Даниил тебя сегодня на встречу берет?

– Ага. – Отпиваю чай и сажусь на мягкий кожаный диванчик в приемной. Пять минут релаксации, надеюсь, не сильно возбранятся.

– Весь наш отдел долго готовился к этому контракту. Столько нервов… сверхурочных… Для Даниила Сергеевича, я думаю, этот проект, как ребенок. На нём лица нет в последние дни. Все время задерживается допоздна, не ест, не спит…

Она произносит это с какой-то заботой, тоскливо глядя на дверь кабинета начальника.

– А ты давно тут работаешь?

– Три года почти. Я внизу, в статистике начинала, а потом этот отдел открыли, и я секретарем пошла. Тут зарплата побольше, – Она немного понижает голос. – И Даниил к своим работникам относится с уважением, не то что этот… Либерсон. – Носик Марины неприязненно сморщивается.

Из её дальнейшего рассказа я понимаю, что перевод состоялся в основном по личным причинам, а уж потом в свете финансовой выгоды. Иосиф Львович Либерсон – начальник отдела статистики – престарелый педант со странными наклонностями, ещё тот фрукт: заносчивый, вспыльчивый и нестабильный. Не удивительно, что от такого работники бегут…

Ещё я узнала, что Марина давно замужем, имеет пятилетнего сына и счастлива в браке.

Секретарь Удальцова мне нравится. Она легка в общении, опрятно выглядит, не накачана ботоксом, и у неё пронзительные голубые глаза и очаровательная улыбка. К тому же, насколько я поняла, работник она оперативный и ответственный. Поэтому сразу располагает к себе.

Я не успеваю спокойно насладиться чайной паузой. В разгаре нашего разговора с Мариной дверь приемной распахивается и помещение наполняется удушливым запахом резких женских духов, а вслед за ним проплывает источник аромата – высветленная блондинка ростом под метр восемьдесят плюс каблуки, с надутыми губами и агрессивным алым маникюром. Она брезгливо оглядывает нас и, фыркнув себе под нос, беспрепятственно дефилирует в кабинет босса.

Я изумленно глазею на Марину. Та сдвигает брови у переносицы и кивает так, что я понимаю: бесполезно что-то комментировать.

Чаю как-то резко расхотелось.

Молча, мы, как по команде, занимаем свои рабочие места.

Но занять себя отчетами у меня получается плохо. Перед глазами все время всплывает образ намалеванной девицы. И образ Даниила. Но вместе они у меня в воспаленном мозгу никак не вяжутся. Не могу поверить, что у этого парня настолько паршивый вкус.

Я бы больше представила рядом с ним породистую холеную красотку из богатой семьи, но никак не это силиконовое недоразумение.

А лучше вообще никого.

Таак, Оля. Остановись пожалуйста. Тебя несет не в ту степь…

Но только я выдыхаю и собираюсь прийти в себя, как слышу за стеной глухой женский стон, сменяющийся всхлипами и опять протяжным стоном.

Осознание приходит не сразу.

Да они что там, трахаются что ли?

Блин. Блин, блин!

К такому я явно не была готова.

Поднимаюсь со своего кресла и направляюсь на выход. Только один человек может прояснить для меня ситуацию. А тем временем звуки за стеной становятся все громче. Девица орет во всю глотку, как будто её режут, а я затыкаю уши и открываю дверь в приемную.

Отлично.

Похоже, мой единственный источник информации смылся на обед.

Находясь в пустом помещении, замечаю, что отсюда звуков почти не слышно. Вот ведь ё-маё!

Я еще и практически единственный свидетель этого безобразия?

Злость вперемешку с осознанием нелепости ситуации мешает здраво мыслить, и я не нахожу ничего логичнее, чем вернуться в свой кабинет.

Но для сохранности нервной системы вставляю наушники в уши и включаю музыку по громче на телефоне, вновь уставившись в отчет.

Через несколько минут меня все же отпускает, и я могу погрузиться в цифры, отвлекает от них меня только распахнувшаяся дверь и появившийся в дверном проеме начальник.

Он смотрит удивленно на меня, я на него.

– Это что, новая методика работы? – Он указывает на мою гарнитуру.

Я ошарашено смотрю на наушники в руках, потом снова на него.

– Не поняла…

– Ты почему на звонки не отвечаешь по внутреннему? Пять минут дозваниваюсь. – Его голос сердитый, а я отмечаю, что одежда на нём все так же безупречна, как и утром. Он что, не раздевался? Или наоборот, переодеться успел?

Так, стоп.

Этот вопрос тебя вообще не касается. Личная жизнь начальства всегда под запретом. Даже для личного помощника.

– Поехали квартиру смотреть. По дороге встречу обсудим.

Он выходит, оставив меня в смятении.

Черт. Соберись, Оля. Квартира же тебе нужна.

Хватаю сумочку, пальто и выбегаю вслед за Даниилом, поймав короткий взгляд секретарши, успевшей вернуться на рабочее место. Ну Марина… Я тебе ещё устрою допрос с пристрастием… Расскажешь, какие ещё сюрпризы ожидать от шефа и не только. А пока вернёмся к нашим баранам.

Догоняю Удальцова уже у лифта, и мы молча спускаемся на парковку.

Его спортивный автомобиль оставлен почти у входа, и пикнув сигнализацией, Даниил жестом приглашает меня внутрь.

В салоне все также уютно и пахнет свежестью. Я задумчиво потираю вспотевшие ладони, пока босс заводит машину и выезжает с парковки.

– Итак, немцы. – Его взгляд устремлен на дорогу. Можно подумать, что разговаривает с лобовым стеклом. – Генрих Рейн владеет своей компанией очень давно. На рынке они уже больше двадцати лет и ведут застройки во многих странах Европы, а так же в Китае и Вьетнаме. Обычно на такие встречи приглашают переводчика. Но я неплохо владею немецким языком и все переговоры по телефону вел с ним лично. Поэтому, сегодня, возможно, также будем общаться на их родном языке. – Бросает на меня короткий взгляд и видимо замечает разрастающуюся в глазах панику. – Не пугайся ты так. Твоя задача – записывать то, что я скажу. Фиксировать важные моменты. К тому же ты женщина…

Он делает паузу и как бы прочищает горло.

– Присутствие женщины на деловых переговорах ослабляет напряженность и позволяет более мягко обсуждать острые вопросы. Поэтому твоя основная роль – хорошо выглядеть и вести себя достойно. Справишься?

– Эээм… – Я не решаюсь озвучить мысль. Насчет моего поведения Даниилу переживать нечего, но вот образ прекрасной леди вряд ли получиться создать подручными средствами.

Мой голос звучит хрипло. Я еще никогда не испытывала такого стыда.

– Ааа… рабочий наряд подойдет?

Удальцов оглядывает меня с головы до ног, чуть больше положенного задержавшись на приоткрытых юбкой коленях, и сдавленно отвечает:

– Думаю для личного помощника вполне сносно. Тем более, времени искать что-то другое, у нас все равно нет.

Я послушно киваю, но какой-то осадок необъяснимого происхождения сдавливает мою грудь.

– Приехали. – Воодушевленно заявляет босс, и мы выходим из машины рядом с высокой многоэтажкой.

Я оглядываю двор. Вполне себе даже ничего.

В смысле, это не элитное жильё, оплату которого мне в жизни не потянуть, но и не захолустье. Приличная многоквартирка наподобие той, что была у нас с Лёшей. Хотя, почему же была, она и сейчас есть. Просто возвращаться туда – для меня теперь что-то из мира фантастики.