Текст книги "Постижение любви"

Кто не любит

Любящий Меня, говорит Господь, заповеди Мои соблюдет (см.: Ин. 14: 15). Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга (Ин. 15: 12). Итак, не любящий ближнего не соблюдает заповеди, а не соблюдающий заповеди не может любить и Господа.

Если душа совершенней тела, и несравненно совершенней мира создавший его Бог, то предпочитающий душе тело и Богу – созданный от Него мир ничем не отличается от идолопоклонников.

Есть три зла, величайшие и злоначальные и всякого, сказать просто, зла породители: неведение, самолюбие и ненависть, друг с другом родственно сочетанные и взаимно друг друга поддерживающие. Ибо от неведения Бога – самолюбие, а от этого – ненависть в отношении к соестественному. И никто не противоречит тому, что лукавый производит и возбуждает их в нас, научая нас злоупотреблять своими силами – разумом, вожделением и энергией.

Тот еще не имеет совершенной любви, кто расположен к людям в зависимости от их нрава, одного любя, другого ненавидя, или даже одного и того же человека иногда любя, иногда ненавидя по каким-либо причинам.

Если одних любишь, а других ненавидишь, третьих любишь, но посредственно, а к четвертым не испытываешь никаких чувств, то, замечая такое неравенство, знай, что ты далек еще от совершенной любви, которая научает любить одинаково всякого человека.

Если свойство любви есть долготерпеть и милосердствовать (см.: 1 Кор. 13: 4), то очевидно, что гневающийся и злобствующий чужд любви, а кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь (1 Ин. 4: 8).

Видящий в сердце своем след ненависти к какому-либо человеку за какое-либо падение совершенно чужд любви к Богу. Ибо любовь к Богу никак не терпит ненависти к человеку.

Сподобившийся Божественного ведения и любовью стяжавший просвещение ума никогда не превозносит себя над людьми духом тщеславия, кто же не сподобился еще, тот весьма легко им побежден бывает.

Если любовь не делает ближнему зла (Рим. 13: 10), то завидующий брату, приводимый в печаль его доброю славою, помрачающий злоречием имя его или по злонравию наветующий на него, не делает ли себя чуждым любви и повинным вечному осуждению?

Если ты действительно хранишь заповедь о любви к ближнему, то из-за чего огорчаешь себя досадой на него? Не явно ли, что ты предпочитаешь любви нечто временное и из-за этого войну поднимаешь на брата?

Если для человека не одинаково еще ничего не значат слава и бесславие, богатство и нищета, утехи и горести, то он не достиг еще совершенной любви. Совершенная любовь не только все это ни во что не ценит – но и саму временную жизнь и смерть.

Притворяющийся дружелюбным для того, чтобы нанести вред ближним, подобен волку, рядящемуся в овечью шкуру. И когда он встречает простоту нрава или речи бесхитростно по Христу поступающих и говорящих, тогда он хищнически их губит, осыпая бесчисленными насмешками. На подобные нравы и слова он нападает, словно соглядатай за свободою братьев во Христе (см.: Гал. 2: 4).

Кто любопытствует о чужих грехах или по подозрению судит брата, тот не положил еще начала покаяния и не заботится узнать собственные грехи, которые поистине весомее многопудовой свинцовой тяжести, и не знает, от чего человек бывает жестокосердым, любящим суету и ищущим лжи (см.: Пс. 4: 3); и потому как безумный и бродящий во тьме, оставляя свои грехи, размышляет о чужих, истинных или только подозреваемых.

Не должно ли ужаснуться, вострепетать и прийти в исступление умом, что, когда Бог Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну (Ин. 5: 22), Сын же вопиет: не судите, да не судимы будете (Мф. 7: 1), не осуждайте, и не будете осуждены (Лк. 6: 37), подобно и апостол: не судите никак прежде времени, пока не придет Господь (1 Кор. 4: 5); и еще: ибо тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя (Рим. 2: 1); когда, говорю, это так есть. Люди, перестав плакать о своих грехах, взяли суд из рук Сына и сами, будто безгрешные, судят и осуждают друг друга. Небо ужасается сему, и земля трепещет, а они не стыдятся, бесчувственные!

Лицемерие – это показная дружба, или ненависть, прикрываемая видом дружбы, или вражда, действующая под прикрытием доброго расположения, или зависть, подражающая любви, или жизнь, украшенная добродетелью показной, а не действительной, или притворная праведность, или обман, имеющий вид истины. Вот все, что ухитряются устроить в нравственной испорченности подражающие змию.

Не имеет еще совершенной любви и глубокого ведения о Божием Промысле тот, кто во время искушения находясь в печали, не проявляет должного великодушия, но отсекает себя от любви к духовным братьям.

Цель Божия Промысла – разобщенных злом людей снова соединить посредством правой веры и духовной любви. Спаситель и пострадал для того, чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино (Ин. 11: 52). Итак, кто не хочет потрудиться, печаль перенести, болезнь перетерпеть, тот шествует вне Божией любви и цели Провидения.

Если любовь долготерпит и милосердует (см.: 1 Кор. 13: 4), то малодушествующий при печальных обстоятельствах, злобствующий на опечаливших его и отсекающий себя от любви к ним не отступает ли от цели Божия Промысла?

Любовь между друзьями разрушается, если завидуешь или становишься предметом зависти, если причиняешь или терпишь урон, если бесчестишь или терпишь бесчестие и, наконец, если в чем-то подозреваешь брата. Итак, не сделал ли ты сам, или не испытал ли от брата что-либо подобное, и не отступаешь ли теперь от любви дружней?

Только верные блюстители заповедей и истинные таинники судеб Божиих не оставляют друзей, по Божию попущению искушаемых, но презирающие заповеди и непосвященные в таинства судеб Божиих, когда друг благоденствует, наслаждаются с ним, а когда искушаемый страдает, оставляют его. Бывает даже, что они становятся на стороне противников.

Други Христовы всех любят искренне, но не всеми бывают любимы. Друзья же мирские и не всех любят, и не всеми любимы бывают. Други Христовы до конца сохраняют союз любви, а друзья мирские – пока не встретится у них друг с другом столкновения за что-либо мирское.

Многое из случающегося с нами случается в поучение нам, или во очищение прошлых грехов, или в исправление нынешнего нерадения, или в предотвращение будущих падений. Кто понимает, что искушение случилось с ним по одной из этих причин, тот не станет гневаться, будучи избиваем, особенно если сознает при этом за собою грехи, не станет обвинять того, через кого пришло искушение, ибо через него или через другого он все равно должен был пить чашу судов Божиих, но к Богу воззрит умом и возблагодарит Его, попустившего искушение, обвиняя себя одного и охотно принимая вразумление, как поступил Давид в отношении к Семею и Иов в отношении к жене. А неразумный часто просит у Бога милости, когда же приходит милость, не принимает, потому что пришла не так, как ему хотелось, а так, как считает полезным Врач души. Поэтому малодушествует и то на людей гневается, то на Бога изрыгает хулу, таким образом и неблагодарность проявляет, и исцеления от вразумляющего жезла не получает.

Искренне любящий Бога молится безо всякого развлечения, так же как и молящийся без всякого развлечения любит Бога искренне. Не может молиться без развлечения тот, чей ум пригвожден к чему-либо земному, и не любит Бога тот, чей ум привязан к чему-либо земному.

Когда заметишь, что ум твой занят размышлениями о предметах вещественных и испытывает при этом удовольствие, то знай, что ты любишь их более, чем Бога. Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше, – говорит Господь (Мф. 6: 21).

Берегись матери зол – неразумной любви к телу, то есть самолюбия. От него, используя как поводы необходимые потребности телесные, рождаются три первые и родовые страстные и неистовые помыслы, а именно: чревоугодие, сребролюбие и тщеславие, а от этих рождается все племя страстей. Вот почему и надлежит, как сказано, весьма остерегаться самолюбия и противоборствовать ему с великою бдительностью. Ибо с истреблением его истребляются и все его порождения.

Чревоугодие бывает причиной нецеломудрия, сребролюбие и тщеславие – ненависти к ближнему. Мать их и причина обоих – самолюбие, страстная и безрассудная любовь к телу. Противоположны ему любовь и воздержание. Имеющий самолюбие имеет все страсти.

Самолюбие, как неоднократно говорилось, является причиной всех страстных помыслов, ибо от него рождаются три главнейшие помысла вожделевательной части души: чревоугодия, сребролюбия и тщеславия. Затем от чревоугодия рождается помысел блудный, от сребролюбия – любостяжания, от тщеславия – гордости. За этими же тремя следуют прочие: гнев, печаль, злопамятность, уныние, зависть, клевета и другие. Эти страсти связывают ум предметами вещественными и клонят его к земле, налегая на него, подобно тягчайшему камню, тогда как он по своей природе легче и тоньше огня.

Тот, кто в собрании [братии] поспешно прерывает говорящего, не скрывает свою одержимость славолюбием. Пораженный этим недугом, он выдвигает множество побочных тем для обсуждения, чтобы прервать связный ход рассуждений выступающего.

Кого человек любит, тому всячески и угождать старается. Если кто любит Бога, то, конечно, и угодное Ему творить старается, а кто любит плоть, тот творит то, что ее удовлетворяет.

Достигайте любви!

Если, по словам Божественного апостола, все дары Духа имеющий, любви же не имеющий никакой не получает пользы, то какое должны мы употребить старание, чтобы стяжать ее! (см.: 1 Кор. 13: 3).

Заповедей много, но все они совмещаются в одной фразе: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя (Лк. 10: 27). Тот, кто руководствуется в жизни этими словами, тот соблюдает сразу все заповеди. Но кто не отрешится, как будет сказано ниже, от всякого пристрастия к вещественному, тот не может настоящим образом любить ни Бога, ни ближнего.

Если хочешь найти путь, приводящий в жизнь, то ищи его в том Пути, Который сказал: Я есмь путь и истина и жизнь (Ин. 14: 6), и тогда найдешь его. Но ищи прилежно, потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их (Мф. 7: 14), чтобы, в противном случае, оставлен будучи этими немногими, не оказался ты в числе многих.

Три начала побуждают нас к добру: семена добра, заложенные в нас от природы, Святые Силы и доброе произволение. Семена природы – когда, например, как желаем, чтобы с нами поступали люди, так и мы поступаем с ними, или когда видим человека в притеснении и нужде и естественно проявляем милосердие к нему. Святые Силы – когда, чувствуя побуждение к доброму делу, обретаем благое содействие и преуспеваем. Наконец, доброе произволение – когда, отличая добро от зла, избираем добро.

Не презирай совести, всегда лучшее тебе советующей; ибо она предлагает тебе Божеский и Ангельский совет, освобождает тебя от тайных осквернений сердца и при исходе из мира дарует тебе дерзновение к Богу.

Ум наш находится между двух неких сил, каждая из которых внушает свойственное ей: одна добродетель, а другая – порок, то есть между Ангелом и демоном. Но ум имеет власть и силу последовать или противится тому или иному.

Чистый ум иногда сам Бог учит, нисходя на него; иногда же внушают ему доброе Святые Силы, а иногда созерцаемое им естество вещей.

Многие человеческие добрые дела могут перестать быть таковыми по некоторым причинам. Например, пост и бдение, молитва и псалмопение, милостыня и странноприимство сами по себе дела добрые, но если они совершаются из тщеславия, то это уже не так. Во всех наших делах Бог смотрит на намерение, для Него ли мы делаем их или ради иной причины. Когда услышишь слово Писания: Который воздаст каждому по делам его (Рим. 2: 6), помни, что Бог воздает добром не за то, что хотя и кажется добрым, но делается без правого намерения, а только за сделанное ради Него. Ибо суд Божий взирает не на одно только дело, но и на намерения, с какими оно делается.

Во всем, что мы делаем, как многократно было сказано, Бог взирает на цель, для Него ли мы это делаем или для чего-то другого. Поэтому, когда хотим сделать что-то доброе, будем иметь целью не человекоугодие, но угождение Богу, чтобы, на Него всегда взирая, все делать для Него, иначе мы и труд понесем, и награду за него не получим.

Бог, обетовавший тебе вечные блага и давший в сердце твоем залог Духа, заповедал тебе заботиться о своем житии, чтобы внутренний человек, освободившись от страстей, еще в настоящей жизни начал вкушать те блага.

Тот, кто еще наполнен страстными желаниями плоти, тот живет в земле Халдейской, как идолопоклонник и творец идолов. Когда же он начинает хоть немного здраво различать вещи и чувствовать необходимость естественного образа жизни, то он, оставив землю халдеев, переходит в Харран Месопотамский (см.: Быт. 11: 28–31), то есть в промежуточное состояние между добродетелью и пороком, когда чувство еще не становится чистым от обольщения плотского. Это и есть Харран. Если же он, возвышаясь над чувством, достигает понимания добра, то тогда уже устремляется в землю благую, то есть в состояние, свободное от всякого зла и неведения. Эту землю неложный Бог показал и обещал дать в награду любящим Его.

Как грех – это плод непослушания, так добродетель – плод послушания, и как за непослушанием следует преступление заповедей и расторжение союза с Тем, Кто дал заповеди, так за послушанием следует исполнение заповедей и соединение с Заповедавшим. Соблюдающий через послушание заповедь и дело правды исполняет, и в любви сохраняет неразрывное единение с Заповедавшим. А нарушивший ее через непослушание и грех совершает, и расторгает свое единство по любви с Заповедавшим.

Грехи случаются с нами от неправильного употребления душевных сил, то есть силы вожделевательной, раздражительной и мыслительной. Неправильное употребление силы мыслительной – невежество и безрассудность, силы раздражительной и вожделевательной – ненависть и невоздержность. Доброе же употребление их есть ведение, благоразумие, любовь и целомудрие. А когда так, то ничто из созданного и получившего бытие от Бога – не зло.

Зло в демонах, говорит блаженный Дионисий Ареопагит, это раздражительность безрассудная, вожделение безумное, фантазия опрометчивая. Но безрассудность, безумие и опрометчивость в разумных существах суть лишение рассудка, ума и осмотрительности, лишиться же возможно только того, что ты имеешь или чем обладаешь. Следовательно, было время, когда был в них и рассудок, и ум, и благоговейная осмотрительность. А если так, то и демоны не по естеству злы, но от злоупотребления сил естественных сделались они злыми.

Не пища зло, но чревоугодие; не деторождение, а блуд; не деньги, но сребролюбие; не слава, а тщеславие. А если так, то в сущем нет ничего злого, кроме злоупотребления, которое случается от нерадения ума о воспитании естества (душевных сил в добром направлении).

Бог создал мир и дал людям на употребление. Все, от Бога произошедшее, – хорошо (см.: Быт. 1: 31) и затем нам дано, чтобы мы, пользуясь этим, угождали Богу. Но мы, по причине немощи и приземленности нашего ума, предпочли вещи видимые заповеди о любви и, пристрастившись к ним, ведем из-за них брань с людьми. Нужно всем вещам видимым и даже самому телу предпочитать любовь ко всякому человеку, которая служит признаком и любви к Богу, как Сам Господь показывает в Евангелии, говоря: если любите Меня, соблюдите Мои заповеди (Ин. 14: 15). Какая же это заповедь, соблюдая которую мы явим любовь к Богу? Послушай, что Он говорит: сия есть заповедь Моя, да любите друг друга (Ин. 15: 12). Видишь – взаимная друг к другу любовь составляет любовь к Богу, которая есть исполнение всякой Божией заповеди (см.: Рим. 13: 10). Вот поэтому и повелевает Господь не только не пристращаться к вещам мира, но отрекаться от всякого имущества своего тому, кто искренне желает быть Его учеником.

Пища создана для двух причин – для питания и врачевания. Поэтому принимающие ее не с этими намерениями и не как следует употреблять данное Богом на пользу осуждаются как сластолюбцы. И в отношении всех других вещей неправильное их употребление – это грех.

Если хочешь быть праведен, то каждой твоей составляющей, то есть душе и телу, давай по достоинству то, что необходимо. Мыслительной части души – чтение, духовные созерцания и молитву, раздражительной – духовную любовь, противоположную ненависти, вожделевательной – целомудрие и воздержание. А плоти – пищу и одеяние, но не более того, что ей необходимо.

Писание не отнимает у нас ничего данного нам от Бога для употребления, но обуздывает неумеренность и исправляет безрассудность. То есть оно не запрещает ни есть, ни рожать детей, ни иметь деньги и правильно их расходовать, но запрещает чревоугодничать и прелюбодействовать. Не запрещает даже и думать об этом, ибо для того оно и сотворено, но запрещает думать страстно.

Разумное употребление помышлений и вещей воспитывает целомудрие, любовь и ведение, а неразумное – невоздержание, ненависть и неведение.

Самолюбие и плотское мудрование оттолкнуло людей друг от друга и, превратно истолковав закон, рассекло единое естество на многие части, узаконило жестокосердие, вооружив человеческую природу против себя самой. Поэтому всякий, кто здравым смыслом и благородной мудростью сможет уничтожить такой настрой природы, самому себе, прежде всего, оказывает милость, настроив сердце свое соответственно его природе, и к Богу естественно став ближе, и показав на себе, что значит быть созданным по образу, и как Бог в начале, создав нашу природу подобной Себе и ясно отображающей в себе Его собственную благость, устроил ее во всем себе самой равной, не буйной, мирной, не возмутительной, с Богом и с самой собою тесно любовью связанной, – такой, по которой мы Бога объемлем вожделенно (то есть как вожделенное благо), а друг друга сочувственно (как одного естества).

Стремящийся к ведению ради хвастовства и терпящий неудачу в этом пусть не завидует ближнему и не скорбит. Чтобы познать Бога, прежде следует положить в основание любовь к ближнему, чтобы сперва тело потрудилось в делах любви, а уж затем он сможет приготовить и душу для ведения.

Даже тому, кто отрекся от мира и всего, что в мире, невозможно любить оскорбляющего, если он истинно не познает цель Господню. Когда же даст ему Господь познать ее и он возревнует пойти к ней, тогда сможет он от сердца любить ненавидящего и оскорбляющего, как любили и апостолы, знавшие ее.

Пресмыкающиеся и звери, живущие инстинктом, не могут не отвечать в полную меру сил за причиненное им зло, но человеку, созданному по образу Божию, руководящемуся разумом, удостоенному познания Бога и закон от Него принявшему, возможно не отворачиваться от оскорбляющих и любить ненавидящих. Поэтому Господь, когда говорит: любите врагов ваших, добро творите ненавидящим вас и прочее (см.: Мф. 5: 44), заповедует это, конечно, не как невозможное человеку, но как возможное, иначе не предполагал бы Он наказания тому, кто преступает эту заповедь. Что такая любовь возможна, делом показали Господь и ученики Его, которые за любовь к ближнему подвизались даже до смерти и тепло молились за тех, которые их убивали. А мы, поскольку вещелюбивы и сластолюбивы и предпочитаем вещи и удовольствия исполнению заповеди, не можем любить ненавидящих нас, а иногда отворачиваемся даже от любящих нас, оказываясь по нраву хуже зверей и пресмыкающихся. Не умея таким образом следовать стопам Божиим, не можем мы познать и цель Его, чтобы это придавало нам сил.

Не будь самоугодник, не будешь и братоненавистником. Не будь самолюбив, и будешь Боголюбив.

Если имеешь намерение жить с духовными братьями, у дверей их отрекись от своих желаний, так как никаким иным способом не сможешь пребывать в мире ни с Богом, ни с живущими с тобою.

Старайся, сколько можешь, любить всякого человека. Если же еще не можешь этого, то по крайней мере старайся никого не ненавидеть. Но и этого не в состоянии будешь сделать, если не презришь всего земнаго.

Когда придет Он судить живых и мертвых, услышим от Него: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф. 25: 41). Услышим не только если наделаем худых дел, но и если не будем делать добрых и ближнего своего не будем любить. Если же и худых при этом наделаем, то как перенести нам тот день в таком худом состоянии души? К тому же надо хорошо понимать, что не прелюбодействуй, не укради, не убей и прочее, сказанное через Моисея, было сказано древним (см.: Мф. 5: 27–28). Господь же, зная, что христианину для совершенства в жизни недостаточно соблюдения только этого закона, сказал: ибо, говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное (Мф. 5: 20). Поэтому и до и после тех слов всегда требовал совершенной святости душевной, которой и тело освящается, и законоположил искреннюю любовь ко всем людям, через которую можем мы стяжать любовь и к Нему Самому. Пример такой любви Он явил нам в Себе Самом и в учениках Своих.

Возлюбим друг друга и возлюблены будем от Бога. Будем долготерпеть друг другу, и Он станет долготерпеть грехам нашим. Не будем воздавать злом за зло, и Он не воздаст нам по грехам нашим. Оставление прегрешений наших обретем в прощении братьям, ибо милость Божия к нам сокрыта в милости нашей к ближним. По слову Господа: прощайте, и прощены будете (Лк. 6: 37). И: если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный (Мф. 6: 14). И опять: блаженны милостивые, ибо они помилованы будут (Мф. 5: 7). И: каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить (Мф. 7: 2). Такой устроил нам Господь образ спасения и дал власть быть чадами Божиими (Ин. 1: 12). После этого спасение наше уже в нашей воле.

Кто-то молчит, потому что замыслил злодеяние и строит западню ближнему. Когда это ему не удается, то он удаляется, присовокупив к своей страсти еще и скорбь. Тот же, кто молчит ради пользы ближнего, приумножает любовь и удаляется радостный, обретя свет, избавляющий душу от мрака.

Бесстрастно говорить о грехе брата возможно в двух случаях: или чтобы его исправить, или чтобы принести пользу другому. Если же некто говорит без этих целей, то говорит, осуждая брата или клевеща на него. Таковой не избежит оставления от Бога, он непременно впадет в то же или в другое прегрешение и, обличенный и укоренный другими, посрамится.

Внемли себе, не в тебе ли самом кроется зло, разлучающее тебя с братом, и поспеши примириться с ним, чтобы не отпасть от заповеди любви.

Кого вчера почитал за духовного брата и за добродетельного человека, не считай сегодня порочным и злым по причине ненависти к нему, родившейся в тебе от наваждения лукавого. Но долготерпением и любовью, помня о вчерашнем добре, отбрось от души сегодняшнюю ненависть.

Кого вчера хвалил, как доброго, и превозносил, как добродетельного, не поноси ныне, как порочного и злого, по причине лишь превращения твоей любви в ненависть, хуля брата в извинение этой злой в тебе ненависти к нему. Продолжай те же ему похвалы, хотя бы все еще владело тобою огорчение, и легко возвратишься к спасительной любви.

Если кроется в тебе на брата твоего досада, не оставляй обычной твоей ему похвалы в беседах с другими братьями и не примешивай в свои слова неприметно порицание. Говори о нем в беседе с чистосердечною похвалою и искренне молись о нем, как о себе самом, и вскоре избавишься от гибельной ненависти.

Пусть по какому-либо искушению брат продолжительно будет злословить о тебе, но ты не оставляй дело любви и не попусти тому же злому духу возмутить твою мысль. Даже испытывая поношения и наветы от него, благословляй и благожелательствуй ему. Таков путь любомудрия во Христе, и шествующий этим путем соединится с Ним.

Не уязвляй брата намеками, чтобы и от него взаимно не получить подобного и тем из обоих не изгнать расположения любви. С дерзновением иди и с любовью обличи его (см.: Мф. 18: 15), чтобы устранить причины огорчения и себя и его избавить от тревоги и досады.

Испытай совесть свою, не по твоей ли вине не желает примиряться с тобою брат, и ложными умствованиями не отклоняй обличения ее, ибо она ведает сокровенное твое и имеет власть обличить тебя во время исхода из мира и во время молитвы будет тебе преткновением.

Пребывая в мире с братом, не воспоминай, что сказано было им в досаде, в лицо ли тебе неприятное что изречено было или заочно о тебе сказано другому, и ты после того узнал о том. Не вспоминай, чтобы, приняв помыслы злопамятные, не возвратиться опять к пагубной ненависти.

Душа разумная, питающая к человеку ненависть, не может быть в мире по отношению к Богу, давшему нам такую заповедь: а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших (Мф. 6: 15). Пусть брат не хочет мира, но ты сохрани себя от неприязни, искренне молясь за него и не злословя его ни перед кем.

Если кто-то похулил тебя, нужно ненавидеть не его, но хулу и научившего его демона. Если же возненавидишь похулившего тебя, то человека возненавидишь и преступишь заповедь и, значит то, что он сделал словом, ты совершишь делом. А если хранишь заповедь, то покажи ему дело любви и, чем можешь, помоги ему, да отвратишь его от зла.

Когда ты оскорблен кем-нибудь или унижен, берегись помыслов гнева, чтобы они, по причине этого оскорбления отлучив тебя от любви, не переселили в область ненависти.

Не слушай клеветника, не беседуй с любящим злоречие, говоря или слушая слова против ближнего; тогда не отпадешь от любви Божественной и не окажешься чуждым вечной жизни. Загради уста клевещущему в уши твои и не согрешишь с ним двойным грехом – и сам приучая себя к этой страсти пагубной, и ему не препятствуя поносить ближнего.

Господь говорит: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас (Мф. 5: 44). Для чего Он заповедал так? Для того, чтобы освободить тебя от ненависти, огорчения, гнева, злопамятности и сподобить величайшего стяжания совершенной любви, которой невозможно иметь тому, кто не всякого человека одинаково любит, по примеру Бога, всех людей равно любящего и хотящего, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины (1 Тим. 2: 4).

А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два (Мф. 5: 39–41). Для чего? Чтобы и тебя уберечь от гнева, тревоги и огорчения, и его твоим незлобием научить, и обоих вас подвести под иго любви, яко благ Господь.

Не терпи приносящих тебе соблазны подозрений на какого бы то ни было человека. Позволяющие себе каким-то образом соблазниться случаем, вольно или невольно произошедшим, не ведают пути мирного (см.: Рим. 3: 17), который через любовь ведет к познанию Бога.

Не считай благомыслящими тех, которые приносят тебе слова, порождающие в тебе досаду или неприязнь к брату, даже если кажется, что они говорят правду, но отвращайся от таковых, как от смертоносных змей, чтобы и их злословие пресечь, и свою душу избавить от озлобления.

Если придет на тебя нечаянное искушение, не вини того, через кого оно пришло, а ищи, для чего оно пришло, и обретешь исправление. Ибо через него или через другого кого-нибудь, но ты испил горечь из чаши судеб Божиих.

Благоразумный человек, помышляя о целительности судеб Божиих, с благодарением переносит приключающиеся с ним бедствия, никого другого не считая виновным в них, кроме грехов своих, а неразумный, когда грешит и бывает за то наказан, виновниками зол своих считает или Бога, или людей, не понимая премудрого о себе Божия промышления.

Спастись искренне желает тот, кто не противится целебным лекарствам. Лекарства же эти – скорби и печали, разными несчастьями наводимые. Противящийся же бедам не знает ни того, какой торг идет у нас здесь – на земле, ни того, с какою прибылью отойдет он отсюда.

Если все святые были причастны поучительному наказанию, то будем вместе с ними благодарны и мы, когда поучительно наказуемы бываем, чтоб сподобиться быть причастными и славы их. Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает (Евр. 12: 6; Притч. 3: 12).

Кто познал немощь естества человеческого, тот получил и опытное познание Божией силы помогающей. Такой человек уже никогда не уничижает никого из людей. Ибо знает, что как ему Господь помог избавиться от многих страстей и бед, так в силах помочь Он и всем другим, а тем более подвизающимся Его ради. Хотя и не мгновенно всех сразу от страстей освобождает, но, как благой и человеколюбивый Врач, каждого притекающего к Нему исцеляет в свое время.

Если случилось тебе искушение со стороны брата и огорчение довело тебя до ненависти, не будь побежден ею, но победи ненависть любовью, искренне молясь о нем Богу, принимая приносимое от брата извинение, или прежде того извини брата, тем и себя врачуя. Считай виновником искушения себя и положи терпеть, пока пройдет туча.

Со злопамятством неразлучна печаль. И так, когда ум с огорчением видит в себе, как в зеркале, лицо оскорбившего брата, то очевидно, что он имеет злопамятство. Молись о том, на кого злопамятен, молитвою отделяя печаль от воспоминания о зле, какое он причинил тебе, и остановишь движение страсти. Став же дружелюбным и человеколюбивым, совершенно изгонишь страсть из души. Если же другой озлобится на тебя, будь к нему ласков, смирен, живи с ним по-доброму, и избавишь его от страсти.

Печаль завидующего трудно остановить. Ибо он почитает личным несчастьем то, чему завидует в тебе. И не иначе можно успокоить его, как скрывая это качество от него. Если же оно для многих полезно, а ему печаль причиняет, то которой стороной пренебречь? Надо встать на стороне полезного для многих, но, по возможности, не пренебречь и братом, подавая помощь не страсти, а страдающему от нее. По смиренномудрию почитать его превосходящим тебя и отдавать предпочтение ему во всякое время, во всяком месте и во всяком деле. А свою зависть остановить можешь, если станешь разделять радости того, кому завидуешь, и вместе с ним печалиться о том, о чем он печалится, исполняя заповедь апостола: радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими (Рим. 12: 15).

Когда демоны видят, что мы презираем вещи мира сего, не желая за них ненавидеть людей и отпасть от любви, тогда выдумывают на нас клевету, дабы мы, не перенеся огорчения, возненавидели клеветников. Нет для души ничего тяжелей клеветы, веру ли оклевещут или поведение, и никто не может не обращать на это внимание, кроме того кто, как Сусанна, на Бога взирает (см.: Лк. 8: 3). Он один в силах и от бед избавить, как ее избавил, и людям показать истину, как и о ней показал, и душу утешить надеждою. По мере того как будешь молиться за оклеветавшего, Бог будет открывать истину соблазнившимся о тебе.