Текст книги "Невидимая брань"

Глава двадцатая
Как поборать нерадение

Чтобы не впасть тебе в бедственное зло нерадения, которое пресечет твое течение к совершенству и предаст тебя в руки врагов твоих, надлежит тебе бегать всякого рода пытливости (разведывания, что там, что здесь, праздношатайства, разговоров пустых, глазерства), всякого прилепления к чему-либо земному и всякого произвольноделания, или что-хочу-делания, совсем не подходящего к твоему состоянию, а напротив, должно тебе всячески понуждать себя к охотному и скорому исполнению всякого доброго руководства и всякого повеления настоятелей твоих и духовных отцов и делать всякое дело в то время и таким образом, как то им желательно.

Ко всякому делу, которое имеешь делать, отнюдь не замешкивай приступать, потому что первое недолгое мешкание приведет тебя ко второму, более долгому, а второе – к третьему, еще более долгому, и так далее. От этого дело начинается слишком поздно и не поспевает в свое время или совсем оставляется как обременительное. Вкусив однажды сладости неделания, начнешь ты любить его и желать паче делания, а удовлетворяя это желание, дойдешь ты мало-помалу до навыка ничего не делать, или до лености, в которой страсть ничегонеделания до того овладеет тобою, что ты даже и сознавать перестанешь, как это ни с чем не сообразно и преступно, разве только когда, отяготившись самою этою леностию, опять со всем усердием возьмешься за дела свои. Тогда со стыдом увидишь, как был ты нерадив пред этим и сколько пропустил должных дел ради пустого и бесполезного что-хочу-делания.

Это нерадение, начавшись чуть заметно, проникает все и ядом своим поражает не только волю, вселяя в нее отвращение от всякого труда и от всякого духовного делания и послушания, но ослепляет и ум, не давая ему узреть всю неразумность и лживость помышлений, на коих держится такое настроение воли, и не допуская его представить сознанию те здравые суждения, которые были бы сильны подвигнуть эту разленившуюся волю сколько можно скорее и со всем усердием исполнить должное дело, не отлагая его до другого времени. Ибо не довольно делать дела скоро, но должно каждое дело делать в свое ему время, какое требуется по свойству его, и со всем вниманием и тщанием, чтоб оно явилось в возможном совершенстве. Слушай, что написано: Проклят человек, творяй дело Господне с небрежением… (Иер. 48, 10). И такой беде подвергаешь ты себя, потому что ленишься подумать о достоинстве и цене предлежащего тебе дела, чтобы побудить себя сделать его в свое время и с такою решимостию, которая развевала бы всякие навеваемые леностию помыслы о сопряженных с ним трудностях, чтоб отклонить тебя от него.

Да не отходит убо от мысли твоей убеждение, что одно возношение ума к Богу и одно смиренное коленопреклонение во славу и честь Бога несравненно более ценно, нежели все сокровища мира, и что всякий раз, как, прогнав нерадение, понудим мы себя со тщанием совершать свое должное дело, ангелы на небесах готовят нам венец славной победы, и что, напротив, для нерадивых не только нет у Бога венцов, но что Он мало-помалу берет обратно от них и те дары, которые дал им за усердное прежде служение Ему, а наконец лишит их и Царствия Своего, если пребудут в нерадении, как в притче о званных на вечер и поленившихся прийти сказал: Глаголю бо вам, яко ни един мужей тех званных вкусит Моея вечери (Лк. 14, 24). Такова участь нерадивых; тем же, которые тщаливы и нудят себя без саможаления на всякое доброе дело, Господь умножает Свои благодатные дары здесь и готовит вечно-блаженную жизнь в Царстве Своем Небесном, как сказал: Царство Небесное нудится, и нуждницы восхищают е (Мф. 11, 12).

Если злой помысл, усиливаясь ввергнуть тебя в нерадение, станет представлять тебе, что для стяжания добродетели, которую возлюбил ты и возжелал иметь, неизбежно тебе поднять величайший труд, и притом многие дни, что враги твои сильны и многочисленны, а ты один и немощен, что тебе надлежит сделать много, и притом великих дел, чтоб достигнуть такой цели, – если, говорю, помысл нерадения станет представлять тебе все такое, не слушай его, а, напротив, так представляй себе дело, что, конечно, надо делать тебе дела, но немного; что и труд надлежит тебе подъять, но очень малый и не многие дни; что и врагов встретишь, но немного, а только одного какого, и этот, хоть против одного тебя и силен был бы, но при помощи Божией, которая всегда присуща тебе ради великого твоего на нее упования, ты несравненно сильнее его. Если будешь так поступать, то нерадение начнет отступать от тебя, вместо же него, под действием благих помышлений и чувств, начнет входить в тебя мало-помалу тщаливая о всем должном ревность и завладеет наконец всеми силами души твоей и тела твоего.

Таким же образом поступай и в отношении к молитве. Если для совершения какого-либо последования службы требуется, положим, час молитвенного труда и это кажется тяжелым для твоей лености, то ты, приступая к сему, не думай, что тебе придется час стоять, а воображай, что это продолжится какую-нибудь четверть часа, и незаметно простоишь, молитвословствуя эту четверть; простоявши же ее, скажи себе: «Простоим еще четверточку: это немного, как видишь»; потом то же самое сделай для третьей и четвертой четверти и кончишь, таким образом, это дело служения молитвенного, не заметив трудности и тяготы. Если же иной раз в продолжение этого случится почувствовать такую обременительность, что она мешает и самой молитве, то оставь на время молитвословие и потом опять, спустя немного, берись за него и докончи недоконченное.

Так же поступай и в отношении к рукоделию и к делам послушания твоего. Покажется тебе, что таких дел много, ты и мятешься, и готов руки опустить. Но ты не думай об этом множестве дел, а скрепя сердце берись за первое предлежащее и делай его со всем усердием, как бы других совсем не было, и сделаешь его покойно; потом таким же образом поступи и в отношении к другим делам, и все переделаешь спокойно, без смятения и хлопотливости.

Так и во всем поступай и ведай, что если ты не возьмешься за разум и не станешь так поборать чувств притрудности и обременительности, какие представляет тебе враг от предлежащих тебе должных дел, то нерадение совсем наконец одолеет тебя, так что ты не только тогда, как будет предлежать тебе какой-либо труд, но и когда он еще далеко впереди видится, будешь чувствовать, как будто у тебя гора на плечах, будешь тяготиться тем и мучиться подобно невольникам, в безвыходном невольничестве состоящим. Так и во время покоя не будешь ты иметь покой и без дел будешь чувствовать себя обремененным делами.

Ведай также, чадо мое, что эта болезнь лености и нерадения ядом своим невидимо мало-помалу растлевает не только начальные и малые еще корни, из которых могли со временем произрасти навыки добродетельные, но и те, которые давно уже углубились и служат основой всех порядков доброй жизни. Как червь мало-помалу истачивает дерево, так она, продолжаясь, нечувствительно снедает и истребляет самые нервы духовной жизни. Посредством ее диавол умеет расстилать сети и тенета искушений для всякого человека, что с особенной заботой и лукавою хитростию старается он устроять для ревнителей о духовной жизни, зная, что ленивый и нерадивый удобно поддается похотям и падает, как написано: В похотех есть всяк праздный… (Притч. 13, 4).

Будь же всегда бдителен, молись и доброе держи тщание о добром, как подобает мужественному борцу: руки же мужественных в прилежании (там же). Не сиди сложа руки, отлагая сшитие себе брачного хитона до того момента, когда надо будет в полном благоукрашении исходить в сретение грядущему Жениху, Христу Господу. Напоминай себе каждый день, что ныне – в наших руках, а завтра – в руках Божиих, и что давший тебе утро не связал Себя чрез то обещанием, что даст и вечер. Потому отнюдь не слушай диавола, когда он будет тебе нашептывать: «Отдай мне ныне, а Богу отдашь завтра». Нет, нет, но все часы жизни твоей проводи так, чтоб это было благоугодно Богу; содержи в мысли, что после настоящего часа не будет тебе дано другого и что за каждую минуту сего часа ты должен будешь отдать самый подробный отчет. Помни, что цены нет тому времени, которое ты имеешь в руках своих, и что если попусту потратишь его, придет час, когда взыщешь его и не обретешь. Почитай потерянным тот день, в который хотя и делал добрые дела, но не преодолевал своих худых склонностей и пожеланий.

Кончаю мои тебе об этом уроки, повторяя апостольскую заповедь: Подвизайся добрым подвигом всегда (1 Тим. 6, 12). Ибо нередко бывало, что один час ревностного труда стяжевал рай, как и, напротив, один час нерадения лишал его. Будь тщалив, если желаешь засвидетельствовать, сколь твердо пред Богом упование спасения твоего. …Иже надеется на Господа, в прилежании будет (Притч. 28, 25).

* * *

• избегай пустых разговоров и дел;

• совершая дела, не спеши, ибо всему свое время;

• мысль о Боге и смирение перед Ним ценнее всех сокровищ мира;

• не страшись множества дел: берись за первое и делай, как будто других и нет;

• живи благоугодно Богу, и живи сейчас – будущее неведомо.

Глава двадцать первая
Об управлении и добром пользовании внешними чувствами

Многодумным и непрерывным подвигом у ревнителей благочестия должны быть строгое управление и доброе направление употребления внешних наших пяти чувств: зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания. Сердце наше непрестанно жаждет и ищет утех и наслаждений. Ему следовало бы находить их внутренним порядком, содержа и неся в себе Того, по образу Коего создан человек, – самый источник всякого утешения. Но когда в падении отпали мы от Бога, себя ради, то не удержались и в себе, а ниспали в плоть и чрез нее вышли во вне и там начали искать себе радостей и утех. Проводниками и руководителями в сем стали наши чувства. Чрез них душа исходит во вне, вкушает вещи, подлежащие испытанию каждого чувства, и теми, кои услаждают сии чувства, услаждается сама и из совокупности их составляет себе круг утех и наслаждений, во вкушении коих полагает свое первое благо. Порядок, таким образом, извратился: вместо Бога внутри сердце ищет сластей вне и ими довольствуется.

Внявшие гласу Божию: «Покайтеся» – каются и полагают себе законом восстановить в себе первоначальный порядок жизни, то есть возвратиться отвне внутрь и извнутрь к Богу, чтоб жить в Нем и Им, и в сем иметь свое первое благо, и в себе носить источник утешений. Восстановление такого порядка, хотя воспринимается сильным желанием и твердою решимостию, достигается, однако ж, не вдруг. Решившемуся на сие предлежит долгий труд борения с прежними навыками утешать, и услаждать, и ублажать себя, пока они отпадут и заменятся другими, по роду новой жизни. И вот здесь-то большое значение имеют управление и пользование внешними чувствами.

Каждое чувство имеет свой круг предметов, приятных и неприятных. Приятными услаждается душа и, привыкши к сему, образует в себе похотение к ним. От каждого чувства внедряется, таким образом, в душу несколько похотений, или склонностей и пристрастий. Они все кроются в душе и молчат, когда нет поводов к возбуждению их. Возбуждаются же они иногда помыслами о предметах их, но главным и сильнейшим образом тем, если предметы их предстоят чувствам и испытываются ими. В сем случае похотение к ним восстает неудержимо и в том, кто не положил еще не поддаваться ему, рождает грех: грех же содеян рождает смерть (Иак. 1, 15), и исполняется на нем пророческое слово: взыде смерть сквозе окна ваша… (Иер. 9, 21), то есть сквозь чувства, кои суть окна души для сообщения с внешним миром, – а в том, кто положил, поднимает брань не безопасную от падения. Потому для сего последнего должно быть неотложным законом так управлять и пользоваться чувствами, чтоб чрез них не возбуждались чувственные похотения, а, напротив, получались такие впечатления, которые подавляли бы их и возбуждали противоположные им чувства.

Видишь, брате, в какую опасность могут поставить тебя чувства твои. Внимай убо и себе и умудряйся предотвращать ее. Всячески старайся не попускать им блуждать туда и сюда, как хотят, и не обращай их на вкушение одних чувственных сластей, а, напротив, обращай к тому, что добро, или полезно, или нужно. И если доселе иной раз чувства твои прорывались к чувственным наслаждениям, но отныне всевозможно подвизайся обуздывать их и от увлечений возвращать назад. Добре управляй ими так, чтоб, где прежде порабощались они суетным и душевредным удовольствиям, там после сего от каждой твари и от каждого предмета воспринимали душеполезные впечатления и их вносили в душу. Такие впечатления, возрождая в душе духовные помыслы, будут собирать ее в себя саму и на крыльях умного созерцания возносить к зрению Бога и славословию Его, как говорит блаженный Августин: «Сколько ни есть в мире тварей, все они ведут беседу с мужами благочестивыми на языке немом, правда, и молчаливом, но тем не менее многодейственном и для них удобнослышимом и удобнопонимаемом, от чего воспринимают они благие и благоговейные помышления и подвигаются на пламеннейшую любовь к Богу».

Это и ты можешь делать следующим образом. Когда внешним твоим чувствам предстоит какой-либо чувственный предмет, видимый ли, или слышимый, или обоняемый, или вкушаемый, или осязаемый, отдели в помысле своем то, что есть в нем чувственного и вещественного, от того, что есть в нем от творческого Духа Божеского, и помысли, что невозможно, чтоб он сам от себя имел свое бытие и все другое, что есть в нем, но что все это есть в нем дело Бога, Который невидимою силою Своею дает ему и это бытие, и эту доброкачественность, красоту и мудрое устройство, и эту силу действовать на других, и эту крепость от них принимать воздействие, и все другое, что есть в нем хорошего. Затем перенеси такие помышления и на все другие видимые вещи и возрадуйся сердцем, что один Бог есть причина и начало столь разнообразных, столь великих и столь дивных совершенств, открывающихся в тварях, что Сам Он в безмерности совмещает в Себе всевозможные совершенства и что эти совершенства, видимые в тварях, суть не что иное, как слабое отражение и тень беспредельных Божиих совершенств. Такими помышлениями упражняй ум свой при виде всякой твари и привыкнешь, смотря на видимые вещи, не останавливаться вниманием на одной их внешности, но проникать внутрь, к тому, что в них есть Божеского, к невидимой, сокровенной их умозрительной красоте. Вследствие сего все, что есть в вещах внешне привлекательного для твоей чувственной стороны, будет бесследно миновать твое внимание и чувство, и только одно внутреннее их содержание овладевать будет умом твоим, возбуждая и питая в нем духовные созерцания и подвигая на славословие Господа.

Так, смотря на четыре стихии – огонь, воздух, воду и землю – и помышляя об их существе, силе и действии, в великом утешении духовном воззовешь тогда к верховному Создателю их, так их устроившему: «Боже великий, Сила безмерная и Действо превожделенное! Радуюсь и веселюсь, что Ты един еси начало и причина всякой тварной сущности, силы и действа!» Воззрев на небо и световые тела небесные – солнце, луну и звезды – и помышляя, что свет свой и свой блеск получили они от Бога, воскликнешь: «Свете, паче всякого света светлейший, от Коего создан всяческий свет вещественный и невещественный! Свете предивный, первый предмет радования ангелов и упоения блаженных, в неуклонное созерцание Которого изумленно погружаются очи херувимов и в сравнении с Коим все чувственные светы кажутся тьмою глубокою! Славословлю и превозношу Тебя, Свете истинный, просвещающий всякого человека, грядущего в мир! Сподоби меня всегда умно зрети Тебя, да радуется полною радостию сердце мое!» Также, смотря на дерева, травы и другие разные растения и зря умом, как они живут, питаются, растут и отрождают от себя подобное себе и что не от себя самих имеют они жизнь и все другое, что есть в них, но от творческого Духа, Которого ты не видишь и Который один животворит их, так можешь воззвать: «Вот где истинная Жизнь, от Которой, в Которой и Которою живет, питается и множится все! О живоносное Услаждение сердца моего!» Подобным образом и при воззрении на неразумных животных можешь ты вознестись умом своим к Богу, давшему им чувства и силу двигаться с места на место, и сказать: «О первый всяческих Движителю, Который, все приводя в движение Сам в Себе пребываешь недвижим! Сколь радуюсь я и веселюсь о сей неподвижности Твоей и Твоем твердом тождепребывании!»

Смотря же на себя самого или на других людей и помышляя, что тебе одному дано высокое положение, что Ты один из всех живых на земле существ одарен разумом и служишь точкой единения и союза вещественных и невещественных тварей, – подвигнись на славословие и благодарение Творца своего и Бога и скажи: «О, Пресущная Троице, Отче, Сыне и Душе Святый! Буди препрославлена во веки! Сколько должен я благодарить Тебя всегда не только за то, что Ты создал меня из земли и поставил царем над всеми наземными тварями, не только за то, что Ты по естеству почтил меня образом Своим, разумом, словом, живым телом, но за то наипаче, что даровал мне силу свободным произволением моим соделываться подобным Тебе посредством добродетелей, чтоб чрез то вечно иметь Тебя в себе и блаженствовать в Тебе!»

Обращаюсь теперь к каждому из пяти чувств в частности и говорю тебе: видя красоту и благообразие тварей, отделяй умом своим то, что видишь, от духовного значения их, которого не видишь, и, помыслив, что вся эта благообразная красота, внешне видная, есть дело невидимого и всекраснейшего творческого Духа, в Коем причина всякой такой внешней красоты, скажи, преисполнен быв радованием: «Се обильные потоки из несозданного источника! Се всеоросительный дождь от безмерного моря всякого блага! Как обрадован я в недрах сердца моего, помышляя о неизреченной красоте Творца моего – начале и причине всякой созданной красоты! Какою сладостию духовною преисполнен бываю, когда держу на уме мысль о неизглаголанной и недомыслимой красоте Бога моего, в коей начало всякой красоты!»

Когда слышишь какой-либо приятный голос или гармонию таких голосов и пений, обратись умом своим к Богу и скажи: «Гармония гармоний, Господи мой! Как радуюсь я о беспредельных совершенствах Твоих, кои все, сосредоточиваясь в Тебе в преестественной гармонии и потом отражаясь в сонмах ангелов на небесах и в неисчислимых созданиях под небесами, составляют одну невообразимо стройную симфонию!» И еще: «Когда придет, Господи, мой час услышать мне ушами сердца моего сладчайший глас Твой, говорящий: мир Мой даю тебе – мир от страстей! Яко глас Твой сладок, как поет невеста в Песнях Песней!» (Песн. 2, 14).

Если случится тебе обонять миро некое или цвета какого благовоние, перейди мыслию от этого внешнего благоухания к сокровенному благоуханию Духа Святого и скажи: «Се благоухание Цвета оного всеблагоуханного и Мира оного неистощимого, Которое излилось на все творения Божии, как поется в Песнях Песней: Аз цвет польный и крин удольный, и еще: Миро излиянное имя Твое (Песн. 2, 1; 1, 2). Се распространение источного Благоухания, Которое пребогато источает Божественные Свои отдыхания на все, от высших чистейших ангелов до последнейших тварей, и все облагоухавает». Так некогда Исаак, обоняв воню сына своего Иакова, сказал: се, воня сына моего, яко воня нивы исполнены, юже благослови Господь… (Быт. 27, 27).

Опять, когда ешь или пьешь, помысли, что это Бог дает всему съедобному приятный для нас вкус, и, Им единым услаждаясь, скажи: «Радуйся, душа моя, что, тогда как вне Бога нет для тебя никакого удовлетворения, нет никакой сладости и утешения, ты, познав Его и к Нему прилепившись, в Нем едином можешь находить всякое услаждение, как приглашает тебя к сему Давид, говоря: Вкусите и видите, яко благ Господь… (Пс. 33, 9), и как Соломон удостоверяет в истине сего, сказав: плод его сладок в гортани моем (Песн. 2, 3).

Также, когда простираешь руки свои, чтоб сделать какое дело, приводи на мысль, что Бог, даровавший тебе силу и способность действовать, есть первая причина всякого движения, ты же не что иное, как живое орудие в руке Его, и, вознесшись к Нему помыслом, скажи: «Какую радость испытываю я внутрь себя, Вышний Боже всяческих, помышляя, что я без Тебя не могу сделать никакого дела и что Ты еси первый и начальный Действователь во всяком деле!»

А когда в других увидишь доброту, или мудрость, или правду, или другие какие добродетели, то и в сем случае, отделяя от сего видимого невидимое, скажи к Богу твоему: «О пребогатое Сокровище всякой добродетели! Сколь велика для меня радость ведать и видеть, что всякое добро исходит от Тебя единого и что всякое наше добро в сравнении с Твоими Божественными совершенствами – ничто! Благодарю Тебя, Боже мой, за сие и за всякое другое добро, какое творишь ты ближнему моему; но помяни, Благодетелю наш, и о моей собственной нищете, и о великой моей недостаточности во всякой добродетели».

И скажу вообще: всякий раз, как почувствуешь в творениях Божиих что привлекательное и услаждающее, не останавливайся вниманием на них одних, но, минуя их, перейди помыслом своим к Богу и скажи: «Если творения Твои, Боже мой, так прекрасны, так радостотворны и усладительны, сколь же безмерно прекрасен, сколь безмерно радостотворен и сколь безмерно сладостен Ты Сам, Творче всяческих!»

Если будешь так поступать, возлюбленный мой, то можешь и посредством пяти своих чувств научиться боговедению, восходя всегда умом своим от тварей к Творцу, так что бытие и благоустроение всего сотворенного будет для тебя книгой богословия и ты, находясь еще в сем чувственном мире, соделаешься причастным ведения, свойственного премирному миру. Ибо, воистину, весь мир и вся природа есть не что иное, как орган некий, в коем под видимостью невидимо пребывает присущим Сам Устроитель и Художник всего, действуя и видимо проявляя художество Свое или в видимом и вещественном предоставляя взору разумных тварей невидимые и невещественные Свои совершенства и действия. Почему, с одной стороны, премудрый Соломон говорит, что от величия красоты созданий возводительно Бытотворец их узревается (ср.: Прем. 13, 5), а с другой, блаженный Павел удостоверяет, что невидимое Божие, Его вечная сила и Божество, от создания мира чрез рассматривание творений видимы (см.: Рим. 1, 20). В мире Божием с одной стороны поставлены все творения Божии, премудро устроенные, с другой – люди, обогащенные разумною силою, с тою целию, чтоб они разумною силою своею, рассматривая творения и узревая в создании и устроении их беспредельную премудрость, восходили к познанию и созерцанию Предвечного и Ипостасного Слова, Имже вся быша (ср.: Ин. 1, 3). И мы естественно из действий познаем Действующего, так что следует только право и здраво рассудить, чтоб в творении обрести веру и в созданном узреть Создателя Бога.

* * *

• направляй все чувства на доброе;

• любуйся творениями Бога – и думай о Творце;

• пусть красота творений внушает тебе мысль об их духовной сути;

• все совершенства творений – лишь слабая тень совершенства Бога;

• помни: в видимом мире незримо пребывает его Создатель.