Текст книги "Королева четырех королевств"

Принцесса Кентская
Королева четырех королевств
Исторический роман

Her Royal Highness Princess Michael of Kent

Queen of four kingdoms

© Екатерина Пташкина, перевод, 2017

© ООО «Издательство АСТ», издание на русском языке, 2017

© HRH Princess Michael of Kent 2013

Моей матери, Марии Анне фон Сапари, которая унаследовала ум и смелость Иоланды Арагонской

От автора

Эта книга началась с того, что я хотела рассказать подлинную историю Агнессы Сорель, девушки, которая появилась на свет во Франции XV века. Она стала фавориткой Карла VII, монарха, коронованного при поддержке Жанны Д'Арк, и привлекла мое внимание как мать Шарлотты Валуа, узаконенной и любимой сестры следующего короля, Людовика XI.

В моей последней книге, «Змея и луна», Шарлотта Валуа мельком появляется как жена Жака де Брезе, свекра Дианы де Пуатье. Когда он поймал жену in fragrante[1]1
  С поличным (лат.)


[Закрыть] с главным конюшим[2]2
  Один из высших сановников при дворе, отвечающий за состояние королевских конюшен.


[Закрыть], то пронзил обоих своим мечом «по меньшей мере, сотню раз», как было сказано на суде. Хроникеры отмечали, что Шарлотта была так же красива, как и ее мать, Агнесса Сорель; в то время это имя ничего мне не говорило, но, заинтригованная, я решила узнать ее историю. Именно тогда мое внимание привлекла прославленная Иоланда – «королева четырех королевств» и главная героиня этой книги.

Сочтя свою рукопись слишком длинной, я разделила ее на две книги: первую посвятила Иоланде, а вторую – ее подопечной Агнессе. В обеих частях время от времени появлялся один примечательный мужчина, которого Иоланда повстречала во время первого своего визита в Бурж в Центральной Франции. Жак Кер был молодым городским купцом, любопытным, умным, предприимчивым, обаятельным. Иоланда обратила на него пристальное внимание и нашла в его лице надежного друга и неоценимого помощника в делах, которые касались ее самой, ее семьи и в особенности ее зятя, Карла VII. Благодаря своему таланту и предприимчивости Жак Кер стал самым богатым человеком Франции – опасное положение в стране с абсолютной монархией. И последствия этого были самые драматичные. Его жизненные перипетии так или иначе затрагивают большинство героев двух первых томов. Продолжались войны с Англией; продолжалось противостояние предательства и верности, жестокости и милосердия. История Жака Кера слишком долгая и насыщенная, чтобы исключить ее из первых двух томов, и по совету друзей-писателей я решила сделать его главным героем третьей книги.

Только в последние годы я узнала – благодаря экспертизе, проведенной известным медиком, – что, когда моего главного героя настигла смерть, в крови у него было полно яда. И тогда я ощутила необходимость в некой исторической импровизации. Нелегко раскрыть преступление, совершенное 550 лет назад! Я не претендую на то, что мне это удалось, но есть несколько потенциальных улик и косвенных свидетельств, указывающих на возможного убийцу, – по крайней мере, если смотреть на всю эту ситуацию глазами персонажа, чья репутация не подлежит сомнению. Если читатель готов с ним согласиться, это значит, что мы нашли убийцу, – правда, боюсь, чтобы узнать развязку, надо добраться до последних страниц третьей книги!

Пролог

Лучи утреннего солнца уже касаются верхушек башен Сарагосы. А значит, для Иоланды, единственной живой наследницы арагонского короля, пришло время проститься с родным домом и родной страной и отправиться во Францию, чтобы выйти замуж за королевского кузена, Людовика II, герцога Анжуйского. Есть надежда, что этот союз прекратит борьбу за Неаполитанское королевство и Сицилию, на которые претендуют и Арагон, и Анжу. Иоланде девятнадцать лет, ее называют красавицей, но в ее окружении лесть – обычное дело, и принцесса не придает этому значения.

– Хуана, милая, помоги мне одеться, – просит она свою компаньонку – некогда няню, потом гувернантку, а теперь самую верную наперсницу. – Хочу, чтобы все запомнили меня такой, какой я предстану перед ними сегодня. Кто знает, вернусь ли я еще?

Хуана нервно перебирает завязки корсета Иоланды. Возможно, она тоже сомневается, что ее госпожа вернется.

– Я благодарю Господа, Хуана, что ты едешь со мной в Прованс. В новой жизни было бы трудно без милых знакомых лиц.

– Вам стоит благодарить свою мать – это она настояла, чтобы я с вами отправилась. – Голос Хуаны звучит невесело.

– Интересно, как там, в моем новом доме?

Хуана знает, что госпожа не ждет ответа, а скорее размышляет вслух – у них обеих нет ни малейшего представления о том, что ждет их во Франции. Знает она и то, что Иоланду больше волнует сам жених, чем подвластные ему земли.

– Вы, должно быть, очень рады, сокровище мое, – шепчет она успокаивающе, начиная заплетать длинные светлые волосы девушки. – Вы ведь ждали этого целых девять лет.

Это и вправду была очень долгая помолвка. Иоланда вздыхает, стараясь скрыть свое волнение.

– Да, но вдруг портреты лгут? Вдруг на вид он жаба жабой? А если его изуродовали на войне? Он ведь так долго сражался в Неаполе за корону!

– Тогда наши шпионы сообщили бы об этом. Хватит тревожиться. Подумайте лучше, как вы поможете Арагону этим браком!

Иоланда улыбается. «В этом вся Хуана, – думает она. – Рассуждает, будто умудренная опытом женщина, а сама всего на десять лет старше меня».

В присутствии Хуаны принцесса слегка успокаивается. Но часть души Иоланды по-прежнему рвется в дорогу, в то время как другая часть желает остаться дома. Как она сможет быть любящей и верной женой тому, чьи подданные много лет сражались с ее народом? Иоланде становится легче, когда она смотрит на двух своих волкодавов – Аякса и Гектора. Те лежат, растянувшись у огня. Собаки поедут с ней во Францию. Они никогда ее не покидают и слушаются только ее голоса.

– Как думаешь, им разрешат спать возле моей постели, как обычно? – спрашивает она.

– Надеюсь, – улыбается Хуана. – Это зависит от вашего будущего мужа, верно?

Хуана становится на скамеечку, чтобы помочь принцессе облачиться в белую льняную сорочку, костюм для верховой езды из коричневой саржи, белую рубашку с жабо и щегольскую широкополую шляпу песочного цвета, заколотую с одной стороны и украшенную красным страусиным пером. Пусть Иоланда и не слушает льстецов, но она с самого детства понимала, что хороша собой и знает себе цену.

Она поворачивается, чтобы в последний раз взглянуть на свою комнату, которая служила ей колыбелью до этого самого дня, – уютная мебель, яркий красно-синий ковер из Агры, стол, за которым она каждый день читала книги и писала письма, высокая кровать с красным бархатным балдахином и огромными подушками, окна, откуда открывается вид на равнины и далекие холмы.

– Прощай, детство, – шепчет Иоланда, посылает комнате воздушный поцелуй и открывает дверь. Аякс и Гектор встают у ее ног.

Когда Иоланда Арагонская спускается в большой зал, она чувствует смолистый запах горящих в камине поленьев и видит свою мать, которая кивком головы подзывает ее пройти в комнату. Королева такая же высокая, как ее дочь, и худая от постоянных тревог. Последние шесть лет она одна правила Арагоном – обожаемый супруг, который был намного старше ее, умер у нее на руках. Лицо королевы до сих пор сохранило горделивые черты: умные глаза, тонкий нос, точеный подбородок. Ей за сорок; она уже вышла из детородного возраста и никогда не выказывала ни малейшего желания снова выйти замуж.

– Милое дитя, присядь рядом со мной. Давай проведем вместе последние минуты перед тем, как мы встретим послов и твою свиту.

Она берет дочь за руку и улыбается нежной улыбкой, которая удивляет в сочетании с крепкой королевской хваткой. У королевы было три дочери, но осталась одна Иоланда, и ее тяжело отпускать от себя.

– Я боялась этого момента, и все же принимаю его с радостью, – признается королева. – Я приехала в Арагон из Франции, чтобы выйти замуж за твоего отца, а теперь ты едешь во Францию, чтобы обвенчаться с кузеном короля. – Мать вздыхает при мысли о родине. Со дня свадьбы она ни разу там не была.

Иоланда молча смотрит матери в глаза, будто пытаясь прочесть ее мысли.

– Конечно, ты и так это знаешь, милая, но материнский долг велит мне повторить в последний раз: никогда не забывай о цели этого союза – положить конец пятнадцатилетним распрям между Арагоном и Анжу.

«Мама, милая мама, – думает Иоланда, – пытается побыть со мной еще чуть-чуть, сообщая мне то, что я слышала уже тысячу раз со дня помолвки». И она улыбается, хотя к глазам подступают слезы.

Мать продолжает:

– Как тебе известно, я уже девять лет переписываюсь с матерью твоего жениха. Эти письма позволили мне как следует узнать ее и ее сына, а потому я не беспокоюсь за твою будущую семью. – Вдруг она крепко прижимает дочь к себе. – Но не забывай свой дом и всех, кого ты любишь, и иди по жизни с той самоотверженностью, которую я пыталась тебе привить.

В душе Иоланды теснятся радость и горечь, и она осознает, что не в силах ничего сказать. Во рту у нее пересохло, и она изо всех сил сжимает губы, чтобы не разрыдаться. Мать целует ее, затем отстраняется и окидывает Иоланду долгим взглядом. Обе понимают: это последний миг, который им суждено провести вдвоем. Потом они встают и выходят из комнаты навстречу своей судьбе. Мать должна остаться в одиночестве, а дочь – уехать на чужбину.

Высокая, светловолосая, уверенная в себе, принцесса Арагонская делает глубокий вдох, улыбается и одного за другим приветствует почтенных гостей из Анжу. Она слегка кланяется каждому, глядя им в глаза и пытаясь понять, о чем они думают. Ни голос, ни рука ее не дрожат до тех пор, пока она не доходит до конца ряда. Там стоит ее мать, высоко подняв голову. Этим утром они уже не раз успели попрощаться, но теперь на глазах у двора и послов обнимаются снова. По щекам у обеих текут слезы, и королева говорит – громко и отчетливо, чтобы все слышали:

– Мне больно расставаться с тобой, мое дорогое дитя, но не забывай: в тебе течет кровь Валуа, а это уже делает тебя наполовину француженкой. Тебе было предначертано стать частью французского монаршего дома, как было мне – покинуть Францию и стать королевой Арагонской. Оставайся верна своему наследию и исполни мечту отца о мире между нашими землями. Пусть он покоится с миром, зная, что твой брак положил конец бессмысленным распрям между Арагоном и Анжу. Благословляю тебя, любимая дочь. Пиши мне как можно чаще и вкладывай во все, что ты делаешь, частичку своей светлой и отважной души. Я знаю, что ты не предашь память отца, который любил тебя всем сердцем, не опорочишь меня и Арагон.

Иоланда медленно склоняется перед ней в реверансе, опустив голову, и шепчет слова дочерней любви.

Королевская свита впечатляет своими размерами. В другой день она вызвала бы у Иоланды любопытство, но сегодня ее сердце переполняет боль. Аякс и Гектор взволнованно бегают вокруг ее лошади и громко лают, как будто тоже прощаются с домом.

Иоланда вновь и вновь оборачивается, пока знакомые башни Сарагосы окончательно не пропадают из виду.

Часть 1

Глава 1

Во время своего неспешного путешествия в Прованс на собственную свадьбу, пока Иоланда едет через поля и леса, мимо ручьев и рек, она с трудом сдерживает нахлынувший поток детских воспоминаний. Чаще всего девушка возвращается мыслями к тем давним событиям, из-за которых она теперь, спустя много лет, отправилась в путь.

Она до сих пор слышит голос матери, которая зовет с парапета их величественной крепости Монжуик в Барселоне: «Иоланда! Иоланда! Где ты, дитя мое? Послы из Анжу уже здесь!»

Иоланде тогда было всего семь, но даже в этом нежном возрасте она уже считала себя взрослой и знала: чтобы родители ею гордились, надо вести себя как подобает знатной даме. Высокая для своих лет, она стояла на ступеньку ниже родителей, восседающих на тронах. Первый посол обратился к ним с низким поклоном:

– Ваши Величества! Мы знаем, что вы осведомлены о цели нашего визита, и благодарим вас за гостеприимство, которое вы оказали нашей свите.

За этим последовал обмен кивками и улыбками.

– Мы проделали далекий путь в сто двадцать лье с запада Франции, из Анжу, по поручению нашей овдовевшей герцогини, леди Марии де Блуа. Наша цель – и, смеем надеяться, ваша тоже – положить конец затяжным распрям между Арагоном и Анжу, связанным с Неаполитанским королевством и Сицилией.

Снова кивки, но уже без улыбок.

– Герцогиня считает, что помолвка ее единственного сына, нашего нового герцога Людовика II, с вашей дочерью, принцессой Иоландой, может послужить достижению мира и удовлетворению наших общих интересов.

Все заулыбались, и мать Иоланды провела рукой по ее длинным светлым локонам, поцеловала в лоб и попросила Хуану проводить принцессу в опочивальню. Казалось, все были рады исходу этого визита.

Вообще-то Людовик II Анжуйский был не единственным претендентом на руку Иоланды. Происхождение и солидное приданое принцессы делали ее желанной партией, как и красота, которую поэты и труверы воспевали с самого ее детства.

В ее пятнадцатый день рождения в Арагон прибыли двое послов от английского короля Ричарда II, который просил руки Иоланды. Она была в восторге от этого предложения, но король Франции, услышав об этом, вовсе не обрадовался. Он намеревался сделать супругой английского короля свою шестилетнюю дочь Изабеллу. Поскольку Англия всегда была заинтересована в укреплении союза с Францией, чтобы увеличить свои владения на французской земле, предложение Карла VI было охотно принято, и об арагонской принцессе забыли.

Год спустя, когда Иоланде было шестнадцать, король Арагона внезапно погиб на охоте – и эта смерть изменила все.

Ее любимого отца, которому она была обязана счастливым детством, больше не было на свете, и трон занял его младший брат Мартин, дядя Иоланды. После смерти короля при дворе вновь начали обсуждать предложение анжуйских послов.

– Милое дитя, присядь ко мне, – позвала ее мать и похлопала по подушке дивана, другой рукой поглаживая маленькую серую левретку по кличке Миньон, которая свернулась у нее под боком. И снова начала говорить о том, что Иоланда уже знала наизусть, – что ее свадьба станет очередным ходом в матримониальной «шахматной» партии, которую ведут королевские дома Европы, заключая браки между своими отпрысками во имя приращения территорий. Хотя новые земли можно было завоевывать на полях сражений, куда лучше было расширять владения мирным путем, воспользовавшись приданым и связями невесты. Это были важные козыри во время переговоров. И, несмотря на свою красоту и характер, несмотря на то, что она была дочерью короля, Иоланда в этой игре была лишь пешкой. Она знала это с самого детства.

– Дорогое мое дитя, – снова сказала мать. Иоланда знала: беседа, которая начинается с этих слов, будет долгой и не принесет ей радости. – Ты единственная из трех дочерей, кто у меня остался, и ты всегда была самой решительной и смелой. Ты слышала, как все вновь и вновь повторяют, что Арагон – главная сила в Средиземноморье?

Иоланда нерешительно кивнула.

– Неаполитанское королевство и Сицилия слишком долго были не в нашей власти – из-за Анжу, чьи суверенные герцоги то и дело оспаривали наше право на эти земли. Твой союз с юным герцогом Анжуйским разрешит эту проблему и принесет выгоду обоим нашим домам. – И она замолчала, чувствуя, что дочь услышала достаточно.

Мать погладила Иоланду по голове и успокаивающе сказала:

– Милая, я знаю, как ты счастлива при дворе, но когда ты покинешь его – если покинешь, – новый дом может стать для тебя настоящим раем. А если и не станет, тебе хватит умений, чтобы самой создать рай вокруг себя.

Иоланда едет бок о бок с Хуаной и грустно улыбается, вспоминая этот разговор. В ее свите нет никого, с кем она хотела бы поговорить сильнее, чем с Хуаной, и эти золотые осенние дни она проводит в привычной компании своей наперсницы.

Отец Хуаны погиб много лет назад в Сарагосе, когда пытался спасти лошадей из загоревшейся конюшни. Мать, не выдержав этого, покончила с собой, и девочку отдали в замок. Умная и честная, она пришлась там ко двору. Когда король женился, Хуану приставили к его невесте, и благодаря умениям и здравомыслию служанки на ее попечении оказалась детская, в которой вскоре поселились три малютки. Они обожали Хуану, а та была полностью предана им и их родителям. Пока короля с королевой занимали государственные дела, именно Хуана ухаживала за девочками, пока те болели, именно она хранила все их секреты и всегда была их союзницей, даже в шалостях – пока те оставались невинными.

Когда младшие сестры Иоланды одна за другой слегли с оспой, Хуана проводила с ними день и ночь, не думая о том, что и сама может заболеть. Когда их не стало, скорбь ее была безмерна. Хуана настояла на том, что Иоланде нельзя оставаться в том же доме – чем, возможно, спасла ей жизнь, – и с того момента целиком посвятила себя заботе о принцессе. Неудивительно, что та всегда доверяла своей наперснице больше, чем кому-либо еще. С Хуаной она делится самыми сокровенными думами.

Теперь, когда обе они все дальше и дальше от дома, каталанский говор Хуаны успокаивает принцессу, и ее болтовня скрашивает долгие часы, пока процессия петляет по лесу, где сквозь ветви изредка пробиваются лучи солнца. Только выбравшись под открытое небо, они пускают лошадей в галоп. Иоланда очень любит быстрых серых коней андалузской породы, которых взяла с собой во Францию. Люди дивятся их горделиво изогнутым шеям, густым гривам, длинным развевающимся хвостам. Принцесса и Хуана привыкли к долгим конным путешествиям и предпочитают ездить верхом, а не в карете или носилках. Как бы крепко Иоланда ни завязывала свою шляпу, она все равно слетает с головы, когда конь пускается в галоп. Растрепавшиеся волосы развеваются на ветру, и это такое прекрасное чувство, что можно не обращать внимания на причитания Хуаны, которая призывает ее надеть шляпу и соблюдать приличия. Пришпоривая коня, девушка невольно задумывается: сможет ли она еще когда-нибудь так самозабвенно скакать верхом?

Каждое утро, когда туман потихоньку рассеивается и сквозь него пробивается солнце, Иоланда прислушивается к пению птиц и фырканью коней, которых готовят к очередному дню в пути. Около полудня они располагаются на отдых в каком-нибудь тенистом месте, пьют воду, слегка разбавленную вином, и закусывают хлебом с холодным мясом. Иоланда сидит рядом с Хуаной чуть поодаль от остальных, расстелив на траве одеяла и прислонив подушки к стволу дерева. Ей нравится смотреть на красную, желтую и золотистую листву, в которой тут и там виднеются темные ветки вечнозеленых деревьев. Это ее любимое время года. В воздухе витает смолистый запах сосен и свежий, терпкий аромат опавшей листвы.

Их путь хорошо продуман, и дорога не утомляет. Когда солнце заходит, они останавливаются на ночь в каком-нибудь гостеприимном замке или поместье. Иногда, умывшись и переодевшись с дороги, принцесса Арагонская предстает перед местными жителями; в других местах они просто ужинают и спят. Кое-где для них зовут певцов, чтобы те развлекали именитых гостей за трапезой; все выказывают Иоланде почтение как знатной даме и будущей королеве.

Каким же оно будет, ее новое королевство? И семейство, частью которого она станет? Иоланда знает, что ее мать считает Марию де Блуа, ее будущую свекровь, похожей на себя – такой же практичной и жесткой, но полной заботы о своей стране и своих детях. Ее супруг погиб много лет назад, сражаясь на Апеннинском полуострове, и на плечи Марии легла забота о всех его поместьях и огромных одиноких замках, о сохранении наследства двух юных сыновей. И, словно этого было мало, кузен ее мужа, Карл Дураццо, настроил крупные города Прованса против Анжуйской династии, которая владела ими по праву.

Иоланда слышала, что Мария де Блуа покинула Анжу и отправилась в Авиньон, чтобы посоветоваться с папой Клементом VII. Это был отважный поступок, и он принес свои плоды – папа подтвердил суверенные права суженого Иоланды, Людовика II Анжуйского, на Прованс, Неаполь и Сицилию. Затем Мария де Блуа, не колеблясь, заложила свои драгоценности и серебро и на вырученную сумму собрала солидную армию. Когда она осознала, что этого все равно не хватит для полной победы над Карлом Дураццо, она задумалась и нашла решение. Мария, известная своим обаянием, отправилась вместе с сыном в путешествие по Провансу, добиваясь расположения местных городов, их верности Людовику. Там, где обаяния оказывалось недостаточно, в ход шли деньги. Хороший урок: сперва очаровывай, а если не вышло – подкупай!

Что же до будущего мужа Иоланды, то она одновременно думает о нем и старается не думать: он и так занимает слишком много места в ее мыслях.

Как-то вечером после ужина Иоланда с Хуаной сидят у огня в уютной комнате на постоялом дворе, где они остановились переночевать. Хуана вяжет. Иоланда достает из сумки лист бумаги, который повсюду носит с собой. Это черновик первого письма, которое она написала Людовику, не без помощи Хуаны. Иоланда осторожно толкает Хуану, чтобы привлечь ее внимание, и начинает читать:

Мой господин, мой дражайший будущий супруг, мать рассказывала мне о трудностях, с которыми Вы столкнулись в Провансе, и о тех усилиях, которые Ваша добрая матушка предприняла, чтобы отстоять ваше наследство. Какое же восхищение вызывает у меня ваша мать, и как же я хочу с ней познакомиться – как и с Вами, господин мой! Прошу Вас, пишите мне о сражениях на юге Франции, в землях, о которых я знаю так мало. Если Вам будет угодно, я расскажу о своей жизни здесь, в Арагоне, чтобы и Вы что-то знали обо мне, хотя моя жизнь ничто по сравнению с волнениями и опасностями Вашей.

Ваша преданная невеста,

Иоланда Арагонская.

Хуана по обыкновению усмехается.

– Не так уж скоро пришел ответ на это послание, верно?

Она права. Ответное письмо Иоланда получила только на Рождество.

Дорогая моя Иоланда – могу ли я Вас так называть?

Поскольку нас разделяет расстояние – и будет разделять еще какое-то время, – давайте ближе узнаем друг друга через переписку.

Я счастлив, что имею возможность сообщить Вам хорошие новости.

Жители Прованса присягнули мне на верность и признали меня своим правителем. Но не думайте обо мне как о герое или завоевателе.

Минувшей осенью я совершил торжественный въезд в Экс, столицу Прованса, и теперь вся страна видит во мне полноправного властителя. Так что, дорогая моя будущая жена, этой землей мы тоже будем править вместе.

Теперь моя неутомимая и отважная мать обратила свой взор на другие земли, принадлежащие мне по праву, – Неаполь и Сицилию. Неужели борьбе не будет конца? Неужели я никогда не вернусь домой, чтобы жениться на Вас?

Читая письмо Людовика, Иоланда тоже гадала, когда же она выйдет за него замуж. И что он за человек? Ее мать, у которой повсюду были глаза и уши, сумела сделать несколько важных открытий и рассказала о том, что выяснила:

– Людовик в свои тринадцать лет уже молодой мужчина: высокий, сильный, уверенный в себе, стремящийся к цели невзирая на преграды. Он научился у своей матери упорству, пока та боролась за наследство своего супруга; видел, как искусно она применяет свои чары и навыки дипломатии, чтобы завоевать верность Прованса. Теперь с большим флотом, который ему обеспечило герцогство, он направился в Неаполь.

Свадьбу пришлось отложить до того момента, когда Людовик отвоюет все, что принадлежит ему по праву.

В последующие годы мать часто говорила с Иоландой о Людовике, когда давала ей почитать письма Марии де Блуа. Но принцесса жаждала подробностей. Как он справлялся со своей непростой задачей, этот юноша с огнем в крови и с железной волей? Кто был его советчиком в Неаполе? Кто его сопровождал? Он провел столько лет на юге Апеннинского полуострова – наверняка ему будет о чем ей рассказать? Как там выглядят люди? Как они одеваются? Что едят? Какие цветы там растут? Какие птицы летают? А певчие среди них есть? А есть ли там хорошие лошади? А музыка? Трубадуры или кто-то в этом роде? Так ли красив знаменитый Неаполитанский залив, как говорят о нем поэты? А тот мощный вулкан, Везувий, – он извергался? Приедет ли за ней Людовик? Или она поедет к нему? Они поженятся в Неаполе? Она заваливала его письмами, полными вопросов, но от Людовика не приходило ответов – переписку вели только их матери.

И вот однажды, спустя три года после смерти отца, Иоланда услышала, как мать зовет ее, и почувствовала: случилось что-то важное.

– Тебе прибыл пакет из Неаполя!

Наконец-то! Иоланда торопливо открыла его, дрожа от нетерпения. Внутри было письмо, длинное письмо от Людовика.

Дражайшая моя будущая жена! – гласило оно. – После девяти лет непрерывных схваток и периодических сражений мой враг, кузен по имени Владислав Дураццо из старшей ветви Анжу, одержал над моими войсками разгромную победу. – Иоланда застыла. – Я возвращаюсь домой – пока что я больше ничего не могу здесь сделать. Мы, наконец, поженимся, и я покажу вам свои прекрасные земли – Анжу, Гиень, Мэн и Прованс; уверен, Прованс Вам особенно придется по душе. Дождитесь меня. – И подпись: — Ваш Людовик.

Она нашла в себе силы улыбнуться матери и проговорить:

– Прекрасные новости – я наконец-то выйду замуж.

Но Хуана хорошо ее знала, и Иоланда не могла скрыть от верной гувернантки некоторого разочарования. Ее рыцарь в сверкающих доспехах не смог завоевать для нее королевство, которое она уже считала своим. Она с молоком матери впитала уверенность, что Неаполь и Сицилия принадлежат Арагону, так же как Людовик не сомневался, что этими землями должны владеть Анжу. Во время помолвки эта ситуация казалась ей очень сложной, но она уже давно разобралась в ее хитросплетениях. Последняя королева Сицилии, Джованна I, отвратительная старая карга, назвала наследником своего кузена из династии Арагон, но незадолго до смерти лишила его наследства в пользу Людовика Анжуйского. Иоланда знала даже, что об оставшемся ни с чем Владиславе Дураццо поговаривали, будто он задушил королеву Джованну, зажав ее между двумя перинами, чтобы на теле не осталось следов. Затем он заявил свои права на трон Сицилии, но скончался, и законным наследником стал Людовик I. Это была и вправду очень запутанная история, и противостояние между наследником дома Дураццо и отцом ее Людовика продолжалось до тех пор, пока отец этот не умер при загадочных обстоятельствах. Людовик II, ее Людовик, при первой же возможности вернулся в Неаполь и девять лет после помолвки провел в сражениях, пытаясь отвоевать то, что считал своим по праву. И теперь после стольких лет он отступал – и ей надо было радоваться браку с человеком, который разрушил ее мечты? Ни материнская ласка, ни предсвадебная суета не могли развеять ее тоску. Не удавалось это даже карлице Пепите, как бы та ни старалась вызвать у Иоланды улыбку. Пепита разминала принцессе спину и плечи, заплетала ее длинные волосы в косу, которая доходила до самых колен, укладывала эту косу ей вокруг головы наподобие короны, но Иоланда была погружена в мрачные мысли о своей участи.

В течение последних девяти лет Иоланда получала известия обо всех действиях обоих соперников – спасибо письмам Марии де Блуа – и никогда не сомневалась в успехе Людовика. Он казался таким уверенным, его характер и вера, судя по рассказам, были столь крепки, что она убедила себя в его победе. Она часто воображала их с Людовиком в Неаполе, где они будут полноправной королевской четой. За время, проведенное на Апеннинском полуострове, он выиграл несколько битв, а потом, словно гром среди ясного неба, грянуло известие о его поражении. Неужели война окончена – или он просто решил сделать передышку? Была ли их намеченная свадьба лишь способом получить подкрепление, воспользовавшись ее наследством, еще для одной попытки отвоевать итальянские земли?

Иоланда поняла, что вообще ничего не знает об этом человеке. Остался ли он тем отважным юным богом, в которого она так долго верила? Или на самом деле он неудачник, не способный вызвать ее восхищение?