Текст книги "Сердце волка"

Фрагмент 12

Деревня Шах, глубокая ночь, стук лошадиных копыт, приехали женщины и дети, потерпевшие бедствие урагана, который наслали ведьмы Регина и Ирма. Свет в окнах стал постепенно загораться, и жители стали не спеша выходить со свечами в руках, чтобы посмотреть, кто приехал в столь позднее время. Крики маленьких детей, которые измучались дорогой, слышны были всем, как звенящий свисток, подрывающий сонных людей с кроватей.

Гостомысл крикнул:

– Бажен, ты спишь? – выглядывая его среди толпы едва проснувшихся людей.

Но в ответ не было никакого ответа. «Значит, придётся своими силами опять», – подумал Гостомысл, уставший с тяжёлой и опасной дороги.

– Так, народ. Сейчас нужна ваша помощь этим людям, – заговорил громко и чётко Ратибор. – Они пережили большую бурю, и их дома разрушены и требуют большой работы. Пока мы разместим наших гостей у себя в домах, накормим и согреем. Кто готов помочь, прошу, сюда, ко мне подходите. Кто не в состоянии доброго дела, можете идти спать в свои тёплые кровати.

Тихомир тем временем помогал спускаться женщинам и детям вместе с Гостомыслом. Народ стал подходить и приветливо знакомиться с приезжими, они были не против помощи, ведь в такой ситуации могли оказаться и они.

Ведьмы стояли в стороне и шептались, они не очень рады были приезду новых жителей. Ведь они могли прознать про них и поведать племени Шах, которые никогда не встречались с коварными скрытными существами в реальном их обличии. Ирма шептала своей сестре на ухо про приближение дня освобождения их собратьев, и что нужно украсть младенца и сделать проход между нижним и средним миром. Но Регина отбрасывала её слова и отмахивалась рукой на все предложенные идеи сестры. Она с ненавистью посмотрела в глаза Ирме:

– Зачем нам открывать проход, если ещё есть время найти камень, который может поменять всё для нас с тобой?! Старая дура, когда ты ум свой починишь? Ты легкомысленное и недальновидное существо, ползающее в ногах у Онуфрия, который решает, сколько тебе можно дышать в минуту и когда закрыть тебе свой рот нечистый.

Ирма на столь резкие высказывание сестры, которые уже сттали нормой общения, не стала молчать:

– Да, ты, конечно, в чём-то и права. Но скажи, сестра, чем ты лучше брата? Ты ведь со мной говоришь с той же наглостью, выплёскивая на меня всю горечь своих тревог. Я хочу, чтобы братья и сёстры наши пришли уже назад побыстрей. А вот ты хочешь, жаба язвительная, только власти над всеми, как и Онуфрий, вы ничем друг от друга не отличаетесь.

Старая Ирма в чёрном овчинном пальто с седыми волосами, заплетенными в косу, собранную в дульку, зажатую чёрной сетчатой резинкой, оставила Регину наедине со своими коварными мыслями и удалилась в дом.

Бажена разбудила Изольда стуком в дверь:

– Ой, хорошо-то как, что хоть достучалась. Целый час тут стучу хожу. Ты там что, в спячку зимнюю впал?

– Да нет. А что, собственно, у тебя случилось?

– У меня ничего, там приехали братья и привезли нам гостей из соседней деревни. Только…

Заплакала женщина взахлёб в платок, который держала в руке.

– Что только, Изольда?

– Там не было моей Вилорочки.

И женщина упала в ноги Бажену.

– Ты что, перестань. Всё будет хорошо, мы обязательно её найдём.

Он крепко обнял Изольду и завёл в дом.

– Садись на кресло, хочешь, у меня есть замечательное вино пятилетней выдержки, я его храню не понятно для какого случая. Но, может, сейчас можно, – задумчиво смотря на бутылку, переводя свой пронзающий взгляд на Изольду, которая всегда ему нравилась.

– Давай. Я не откажусь, сил моих больше нет.

И они при ночной свече возле окна сидели и пили вкуснейшее сладко-кислое вино. Время в разговорах бежало так незаметно, что на часах уже было почти шесть утра. И нужно было прощаться. Бажен явно этого не хотел, в его голове были только милые глаза женщины, и сладкий её голос звучал, как пение птиц в самый солнечный день. Мужчина влюбился, ему не хотелось больше отпускать Изольду, ему хотелось быть всегда рядом и чувствовать каждый миг своей жизни с ней. Но всё же пришлось проводить женщину в несколько домов от себя, оставив только приятное воспоминание о вечере на сердце. Бажен теперь знал, почему люди всегда ищут любовь, ведь она имеет свойства завораживать, восхищать и делать невозможное возможным. Он шёл обратно к себе с одной только мыслью: «И как я раньше не почувствовал, что эта она? Та самая женщина, ради которой хочется покорить океан, залезть на самую высокую гору, победить все страхи и достать звезду с неба». Как же тепло стало ему на душе, он улёгся в свою тёплую кровать и с улыбкой на лице уснул, думая об Изольде.

Сама женщина переоделась и отправилась в маленькую комнату, которая была молельней всех прихожан. Она была с отдельным входом от большого дома, что был у них, как дом для собраний и обсуждений волнующих вопросов. Она зашла в белую дверь и попала сразу в небольшую комнату, уставленную свечами и иконами разных святых. Разувшись, упала перед Матерью Божьей и начала громко плакать о своей доченьке, молить: «Защити, прошу, от зла всякого моё дитя, молю, сильно прошу, помоги мне не сломиться не упасть в этот период без Вилорочки, дай силы, воли, веры, молю и благодарю».

Изольда в белом шерстяном платке, накинутом на голову и плечи, сидела в длинной юбке до пола на полу и молилась о спасении дочери. Какая сильная любовь жила в этой женщине, она ни перед чем не останавливалась и шла только по вере своего пути.

Стук в окно от камня. Подняв голову и встав на две ноги, женщина подошла к белым рамам с шелковистыми занавесками. Смотрит через штору, сильный стук от среднего размера камня, но никого нет, кроме ворон, сидевших на земле и клевавших что-то брошенное людьми. Изольда настороженно посмотрела в одну сторону, в другую, и, кроме разговаривающего дворника с собакой и пары ребят, бегавших в догонялки, ничего не смогла приметить необычного.

– Хм, чудится, наверно, нужно отдохнуть. Я себя скоро в могилу сведу своими переживаниями. Как мне спасти мою дочь? Боже, дай знак, молю.

Разговаривала с иконой, собираясь уходить, поправляя платок на голове и обтряхивая юбку, помятую от молитвы на полу. Третий стук в окно, да такой, что стекло стало ходить ходуном в деревянном каркасе. Изольда смотрит в светящееся от вышедшего из-за туч солнца окно, и чувство внутри неё, такое спокойное, будто сам Бог сказал ей тихо: «Жди, смотри, я рядом». Внезапная благодать поселилась в самом существовании каждого дня женщины, она больше не хотела верить в свою слабость, в свою неспособность изменить всё.

Фрагмент 13

Аргус прожил целую неделю в тайном месте, где жили белая волчица с камнем в груди и необычные обитатели с причудливым видом и нереальными способностями. Он воодушевился новыми знакомыми, и ему не хотелось покидать сказочное место, ведь такой красоты он ещё в жизни не встречал, такого спокойствия и теплоты внутри себя никогда не ощущал.

Волчица зашла в дом, где резвились кролик Май и забавный тигр Теп. Они прыгали и кидались воздушными белоснежными пушинками, что появлялись в необычном доме, когда кто-либо злился. Специальный замысел колдуна был в том, чтобы никогда в этом доме не было: хмурости, печали, тревоги и гнева. И если кто-то был недоволен или чем-то встревожен, то дом это показывал таким милым способом.

Эола была постоянно напряжена, эта чёрная цапля с белым клювом надумывала слишком много ненужного в своей голове, оттого и погружалась в свои неспокойные мысли с такой эмоциональностью, что даже иногда не слышала, как её кто-нибудь зовёт по имени. Все привыкли к её переменчивому настроению и не ждали от этой птицы ничего нового.

Белая волчица поворачивала морду к выходу, тем самым показывая, что парню пора возвращаться в свой мир. Печально посмотрев в глаза всем жившим здесь зверям, парень встал с пола и, отряхнувшись от пушинок, произнёс:

– Это было невероятно! Я, несомненно, рад, что смог узнать таких обитателей нашей земли. Я не забуду вас никогда.

Парень прижал руку к своему сердцу и с закрытыми глазами поклонился всем находящимся здесь.

Май закричал:

– Э, парнишка, забегай в гости. Почему нет, ты же уже как родной нам стал.

Эола посмотрела своим недовольным взглядом, оценив кроликову милость, как какую-то слабость.

Тигр Теп прижался головой парню в ребро.

– Аргус, береги себя! – сказал тигр.

Парень отправился вместе с волчицей назад в свой мир, где холод, голод и выживание. Они шли сквозь скалы, полные темноты, пока не увидели свет зимних лучей солнца. Волчица всё время держала что-то в зубах, не спуская, выйдя в тайгу, выплюнула медальон провидца, который защищал от напасти ведьм и их чар. Аргус поднял красный камень с золотистыми пересечениями изогнутых линий золота. Он понял, что это подарок ему, и, обняв крепко волчицу в знак благодарности и признательности, ушёл сквозь чащу мокрых веток, сырых деревьев в сторону своего племени. Он надеялся, что Вилора могла вернуться и ждать его со всей своей девчачьей наивностью.

Белая волчица чувствовала гибель, надвигающуюся в сторону парня, ведь он был так молод и влюблён. Она обернулась вслед парню и грустным взглядом смотрела, пока силуэт парня не спрятался среди хвойных лесов. Вышла на пустырь возле скалы, осмотревшись по сторонам, завыла и улеглась на пушистое белоснежное брюшко, сжимая глаза от боли и криков разрывающихся душ в голове.

Камень внутри неё слышал всех, кто находился вблизи него, он передавал ощущения человеческих глубинных чувств. Этот камень мог убить зверя в один момент, он был настолько силён, что это невозможно и представить. Белая волчица погрузилась в рядом поселившееся племя Грибон, она слышала голоса, убийства и жестокость, что предвещало полную гибель этих людей. Картинки будущих событий всплывали и исчезали моментально, оставив лишь осадок боли и грусти в сердце животного. Глаза широко открылись, зрачки побелели, и только мелькало отражение надвигающейся кровавой битвы, которая может уничтожить племя Aеr. Волчица умчала, словно ветер.