Текст книги "Евангельская история. Книга третья. Конечные события Евангельской истории"

Слово о добром Пастыре
Ин. 10, 1–21

Вслед за грозным обличением духовно слепот-ствующих фарисеев, Господь наш Иисус Христос в иносказательной речи представил им, что они не истинные руководители и учители народа, a скорее вредоносные губители, отвращающие вверившиеся им души от единого Пастыря Христа. образ, которым пользуется небесный Учитель, заимствован от пастушеской жизни на востоке. Для безопасности от разбойников и хищных зверей пастухи обыкновенно загоняли свои стада на ночь в обширное, огороженное стеной пространство; к двери становился вооруженный страж, который не впускал в овчарню неизвестных и подозрительных людей. Утром приходили к этому загону пастухи, проводившие ночь в окрестности: знакомым голосом каждый звал своих овец, которые выходили из ограды и вслед за своим пастухом отправлялись на пастбище. вне овчарни стадо было уже небезопасно от нападения зверей, но тут-то, среди опасности, видно было, кто истинный хозяин стадa и кто только наемный пастух: хозяин защищал стадо, не щадя своей жизни, а наемник, заметив приближающегося хищного зверя, оставлял овец и убегал. Применительно к этим обычаям, понятным для людей, близких к сельскому быту, каковы и были слушатели господа, он сказал: аминь, аминь глаголю вам: не входяй дверми во двор овчий, но прелазя инуде, той тать есть и разбойник, а входяй дверми, пастырь есть овцам. Сему дверник отверзает, и овцы глас его слышат, и своя овцы глашает по имени, и изгонит их. И егда своя овцы ижденет, пред ними ходит и овцы по нем идут, яко ведят глас его, по чуждем же не идут, но бежат от него, яко не знают чуждаго гласа.

Фарисеи не поняли, о чем он говорил, не уразумели смысла этого иносказания, направленного против них, а посему в дальнейшем течении речи спаситель прямо указал им на себя как на единственную дверь, которою только и можно прийти к стаду Божию, и как на истинного Пастыря, которому должны подражать все пастыри и руководители народа Божия. Аминь, аминь глаголю вам, яко Аз ecмь дверь овцам: вси, елико их прииде прежде Мене, та-тие суть и разбойницы, но не послушаша их овцы. Эти воры и разбойники, не входящие дверью, а прела-зящие инуде, – не те истинные и призванные Богом руководители народа, как, например, святые пророки, которые проповедовали откровенное учение Божие и приготовляли путь Христу, но ложные и самозванные учителя, развращавшие народ, и в частности, фарисеи: «сказано, – замечает преподобный исидор Пелусиот, – не о пророках и не о законе, но о лжепророках». словесные овцы стада Божия, истинные израильтяне, с верою ожидавшие и приявшие Христа, не послушали голоса их. Усиливая свое слово повторением, Господь продолжал: Аз есмь дверь; Мною аще кто внидет, спасется, и внидет, и изыдет, и пажить обрящет. в благодатном Царстве Христовом верующий получает удовлетворение всех высших потребностей духа: на тучной пажити слова Божия и святых таинств веры он обретает истинную духовную пищу и истинное питие, которыми укрепляется и достигает жизни вечной. Прилагая к себе образ пастыря, Господь противопоставил себя, по выражению святителя василия великого, «тем, к кому тогда обращал речь, пастырям-наемникам, не ради истины, но ради собственной корысти приявшим на себя власть пастырства». «наемник, занимая место пастыря, пользы душ не ищет, жаждет земных выгод, увеселяется почестями высокого достоинства, услаждается временными корыстями, утешается людским уважением» (св. григорий Двоеслов). незаслуженно пользуясь своим положением, он то же, что вор пагубный в своих действиях. Тать не приходит, разве да украдет и убиет и погубит: Аз приидох, да живот имут и лишше имут, чтобы, как говорит в другом месте святой евангелист, прияли благодать возблагодать (Ин. 1, 16). Аз есмь Пастырь добрый: Пастырь добрый душу свою полагает за овцы, а наемник, иже несть пастырь, емуже не суть овцы своя, видит волка грядуща, и оставляет овцы, и бегает, и волк расхитит их и распудит овцы, а наемник бежит, яко наемник есть и нерадит о овцах.

Так и во вдохновенных предсказаниях древних святых пророков чаемый Мессия представляется Пастырем, пасущим стадо свое (ис. 40, 11), пересматривающим и собирающим овец своих (иез. 34, 12–13), руководящим их в заповедях и уставах Божиих (37, 24). Между этим добрым Пастырем и овцами Его тесное взаимное общение, – отображение того единения, какое находится между Богом отцом и Единородным сыном Его. Аз есмь Пастырь добрый и знаю Моя и знают Мя Моя: яко-же знает Мя Отец, и Аз знаю Отца, и душу Мою полагаю за овцы. и взору Богочеловека открывается, как спасительные плоды этого жертвоприношения в течение веков распространятся не на иудеев только, но и на язычников, которые, находясь вне двора овчего, не лишены промышления Его: и ины овцы имам, яже не суть от двора сего, и тыя Ми подобает привести, и глас Мой услышат, и будет едино стадо и един Пастырь. Это единение человеческого рода под главенством вечного Пастыря Христа достигается постепенным обращением в христианство язычников, за которым последует, по пророчеству святого апостола Павла, весь Израиль (Рим. 11, 25–26); окончательно же совершится оно тогда, когда настанет исполнение времен, возгла-вити всяческая о Христе, яже на небесех и яже на земли (Еф. 1, 10). Пожертвование жизнью зa спасение мира и, в частности, тех словесных овец, которых отец даде Ему (Ин. 17, 6), спаситель представляет, со своей стороны, делом совершеннейшей свободы, – исполнением воли отца своего, которая, вместе с тем, есть Его собственная воля: сего ради Мя Отец любит, яко Аз душу Мою полагаю, да паки прииму ю. Никтоже возмет ю от Mене, но Аз полагаю ю о Себе: область имам положити ю, и область имам паки прияти ю. Сию заповедь приях от Отца Моего.

Между иудеями, слушавшими господа, опять произошла распря, мнения разделились – и многие, без coмнения, злые враги Его и преимущественно фарисеи, замечая, что он учит о себе как Мессии, и не веруя Ему, приняли слова Его за бессвязную речь безумного: беса имать и неистов есть, – что Его послушаете? Досадно им было видеть, как благотворно подействовала речь Его на людей менее предубежденных, с сердцем более чистым и открытым для восприятия истины. и самые слова господа, проникнутые неотразимой силою убеждения, и поразительное чудо исцеления слепорожденного, совершенное у всех на глазах, служили для людей беспристрастных достаточным основанием, по которому они не могли согласиться с приговором ослепленных врагов господа: сии глаголи не суть беснующагося: еда может бес слепым очи отверсти?

Учение о единосущии с Богом Отцом
Ин. 10, 22–39

Наступил зимний праздник обновления храма, продолжавшийся восемь дней, начиная с 25-го числа месяца кислева (около половины декабря). спаситель, посетив храм, ходил в притворе соломоновом, занимавшем восточную сторону внешней храмовой ограды. иудеи, зорко следившие за тем, кто был для них предметом пререканий (Лк. 2, 34), скоро нарушили уединение Его. они видели, что вблизи господа нет ни учеников, ни толпы народа, и поспешили воспользоваться удобством времени и места: обступив Его со всех сторон, решились не выпускать Его из своего круга до тех пор, пока он не ответит ясно и определенно на тот вопрос, который лежал на сердцах их тяжелым камнем. Быть может, это был светлый луч искреннего стремления к истине, мимолетно озаpивший мрачные души людей, враждебно настроенных к Провозвестнику истины. Доколе души наша вземле-ши? – говорили они. – Аще Ты еси Христос, рцы нам не обинуяся. но сказать прямо, что он Мессия, Господь не мог, потому что с понятием Meccии иудеи соединяли чувственные и земные представления о мирском могуществе; еще менее он мог отвечать отрицательно, потому что действительно был обетованный и давно ожидаемый Мессия; выяснением же истинного понятия о Meссии и несбыточности тех мечтательных ожиданий, какие иудеи составили себе о временах Мессии, он вызвал бы в со-вопросниках своих взрыв негодования, который прекратил бы беседу. не отвечая прямо на решительное требование иудеев, спаситель дал им понять, что предложенный ими вопрос давно уже решен собственной проповедью Его о Ceбе и непреложным свидетельством чудных дел, совершаемых во имя отца небесного. Притом, с особенной убедительностью указывая на единосущие свое с Богом отцом, он противопоставил безотрадному состоянию yпорного неверия своих собеседников блаженство веры истинных последователей своих, под охраною всемогущей десницы Божией безопасно достигающих вечного спасения. Рех вам, и не веруете, – дела, яже Аз творю о имени Отца Моего, та свидетельствуют о Мне.

Припоминая недавно произнесенную, весьма живописную и поразительную притчу о добром Пастыре и овцах, где так наглядно представлены отношения взаимности, какие естественно устанавливаются между Hим и последователями Его, спаситель продолжал: вы не веруете, несте бо от овец Моих, якоже рех вам. Овцы Моя гласа Моего слушают, и Аз знаю их и по Mне грядут. Аз живот вечный дам им, и не погибнут во веки, и не восхитит их никтоже от руки Моея. «когда слышишь слово: рука, – толкует святитель Иоанн Златоуст, – не представляй ceбе ничего чувственного, но разумей силу и власть». и эта власть, превышающая всякое могущество человеческое, принадлежит Ему наравне с Богом отцом: Отец Мой, Иже даде Мне, бо-лий всех есть, и никтоже может восхитити их от руки Отца Моего. Господь называет отца своего большим, «поколику он – отец, виновник и начало» (свт. василий великий), а относительно же общих свойств Божества они совершенно равны, ибо, – замечает святитель кирилл александрийский, – «если никто равно не может исхитить ни из руки сына, ни из руки отца, то здесь нет места большему; и как, потому что отец болий всех, никто не может исхитить из руки Его, так и сын болий всех, потому что точно так же никто не может исхитить и из Его руки». наконец, чтобы еще яснее представить истину своего единосущия с отцом, спаситель высказал решительно: Aз и Отец едино есма, – «едино по Божескому достоинству, потому что Бог родил Бога, – едино по царственной власти, потому что не над иными царствует отец, а над иными сын, – едино, потому что нет между ними никакого paзногласия, разделения, не иные изволения у отца, а иные у сына, – едино, потому что не иные создания Христовы, а иные отчие, но одно создание всяческих, все сотворил отец чрез сына» (свт. кирилл Иерусалимский).

Такая ясная речь Иисуса Христа, устраняющая всякие недоразумения, привела иудеев в ярость. они сочли ее богохульством и, желая наказать мнимое преступление на самом месте, схватили каменья, чтобы побить Его. но Господь не уклонился oт своих противников, как делал прежде и после этого случая (Ин. 8, 59; 10, 39), и предложил им такой вопрос, который заставил врагов истины невольно смириться перед силою слова Его: много добра дела явих вам от Отца Моего: за кое их дело камение мещете на Мя?

Тогда иудеи, косвенно и как бы нехотя признав дела Его благотворными, обнаружили в cебе тяжкий душевный недуг – неверие: о добре деле камение не мещем на Тя, но о хуле, яко Ты человек сый, твориши Себе Бога. в ответ на такое обвинение Господь желал приблизить великую истину к ослепленному уму своих собеседников и сослался на такие доказательства, которые были вполне понятны им. вместе с тем, раскрыв перед неверующими иудеями c премудрой постепенностью одну из главнейших таин новозаветного откровения, он сделал их безответными перед судом правды Божией. Несть ли писано в законе вашем: Аз рех, бози есте? Аще оных рече богов, к нимже слово Божие бысть, и не может разори-тися писание, Егоже Отец святи и посла в мир, вы глаголете, яко хулу глаголеши, зане рех: Сын Божий есмь. Упомянутое место Cвященного Писания читается в книге Псалмов (81, 6): но и в других книгах наименование богов нередко прилагается к людям, облеченным властью, исполнителям воли Божией (Исх. 7, 1; 21, 6; Зах. 12, 8). в этом случае, «Пи сание, именуя людей богами, – по замечанию святого Феодота, епископа анкирского, – не сравнивает истинного Бога с теми, которые суть ничто, но называет людей сынами Божиими и богами пото-лику, поколику они, как говорит Павел, водятся Духом Божиим (Рим. 8, 14)», или, по выражению преподобного Иоанна Дамаскина, «потому что они добровольно соединились с Богом, приняли Его в жилище своего сердца и, приобщившись Его, сделались по благодати тем, чем он есть по естеству». из подобных выражений священных книг спаситель выводит заключение, что если Писание, которое непререкаемо истинно, называет праведных людей богами в смысле несобственном, то он, будучи истинным сыном Божиим, имеет еще большее право приложить это наименование к себе, и притом в собственном, прямом смысле. а что он подлинно сын Божий, Единосущный Богу отцу, о том свидетельствуют чудные дела, совершаемые всемогущею силою Божества. Аще не творю дела Отца Моего, не имите Ми веры; аще ли творю, аще и Мне не веруете, делом Моим веруйте, да разумеете и веруете, яко во Мне Отец и Аз в Нем. так как, изъясняет святитель Иоанн Златоуст, «невозможно было видеть (Божеского) существа Его, то он в доказательство равенства своего могущества (с могуществом отца) представляет равенство и тождество дел». иудеи ничего не могли возразить спасителю в ответ на слова Его, исполненные непреоборимой силы истины, но, упорствуя в неверии, опять пытались схватить Его. Попытка их осталась безуспешной и в этот раз, потому что не у бе пришел час Его (Ин. 7, 30): он уклонился от рук их.

Пребывание Господа за Иорданом

Ответ на вопрос о разводе
Мф. 19, 1–12; Мк. 10, 1–12; Ин. 10, 40-42

Христос спаситель, видя, как небезопасно оставаться среди ожесточенных врагов своих, и «уступая гневу их, чтобы своим отсутствием укротить и утишить их страсть» (Беседы на Евангелие Иоанна, ч. 2. с. 349), решился посетить ту страну, которая только при особенных случаях слышала слово Его. он пошел в заиорданскую область и остался на некоторое время в вифава-ре, – том месте, где Предтеча господень Иоанн вначале крестил приходивший к нему народ (Ин. 1, 28). народ, услышав о пришествии спасителя, собрался к нему – и он, по обычаю своему, учил и исцелял недужных. Покаянная проповедь великого Провозвестника Христова здесь была еще в свежей памяти: многие, приходившие к Иисусу Христу, говорили между собою, что Иоанн не сотворил никакого чуда, но все, что он предвозвещал о Христе, было истинно и оправдалось на самом деле. Это воспоминание о Предтече послужило для них наилучшим приготовлением к вере во Христа: убедившись свидетельством Иоанна, а также проповедью и чудесами самого господа, что он есть обетованный спаситель, многие там уверовали в него.

Фарисеи, очевидно, поджидали Божественного Учителя, и лишь только он появился среди них, приступили к нему с искусительным вопросом, думая уловить Его на словах: аще достоит человеку пустити жену свою по всякой вине? При решении этого вопроса мнения раввинов расходились заметным образом, так что приверженцы одного мнения относились с крайним пренебрежением к приверженцам другого. тогда как, по учению гиллела, муж мог разводиться с женою своею по причине неважной, – по учению Шаммаи, более строгому, развод имел законное оправдание только в случае нарушения супружеской верности со стороны жены. При таком положении дела решить вопрос, предложенный фарисеями, согласно с одним мнением значило возбудить против себя ненависть последователей другого мнения. кроме того, затруднение, в какое фарисеи желали поставить господа, еще увеличивалось тем обстоятельством, что им уже изложен был Евангельский закон о нерасторжимости брака в нагорной проповеди (Мф. 5, 32). Если бы он теперь стал утверждать, что позволительно отпускать жену, то, по замечанию святителя Иоанна Златоуста, совопросники могли бы «обратить против него собственные Его слова и сказать: для чего же ты говорил прежде не так? – а если бы он стал говорить то же, что говорил прежде, могли бы противоположить ему закон Моисеев». в этом законе позволено было мужу дать жене разводное письмо в том случае, аще не обрящет благодати пред ним, яко обрете в ней срамное дело (Втор. 24, 1).

Но Господь Иисус Христос, возводя мысль своих слушателей к первоначальному установлению брака, не только решал спорный вопрос в самом основании его, но и указывал путь к правильному пониманию Моисеева законоположения. на вопрос фарисеев он отвечал также вопросом: несте ли чли, яко сотворивый искони мужеский пол и женский сотворил я есть? и еще: сего ради оставит человек отца cвoего и матерь, и прилепится к жене своей и будета оба в плоть едину. Якоже ктому неста два, но плоть едина: еже yбо Бог сочета, человек да не разлучает. сотворение одной четы (Быт. 1, 27) показывает, что брачная связь есть святой, Богом установленный союз мужа и жены, который нарушить, со стороны человека, значило бы то же, что нарушить волю творца. супружеская связь даже теснее, чем самое близкое кровное родство сына с отцом и матерью, которых он оставляет и прилепляется к жене своей. Это – плоть едина (2, 24), а посему, как противоестественно было бы разделить тело на две половины, так противно природе и разлучение брачной четы, состоящей из мужа и жены. таков закон брака по первоначальному установлению его. но с течением времени святость брачного союза была нарушена крайней нравственной распущенностью, и нерасторжимость его уничтожена произволом, допускавшим развод без соблюдения каких-либо ограничительных условий. Моисей, не имея возможности восстановить среди чувственных современников прежнее значение брака, старался, по возможности, ограничить зло, и узаконил, в случае развода, выдавать жене книгу отпущения (Втор. 24, 1). слыша от господа о нерасторжимости брака, фарисеи рассчитывали поставить Его в крайне затруднительное положение ссылкой на это узаконение Моисея: что убо Моисей запо-веда дати книгу распустную и отпустити ю? Иисус Христос в своем ответе объяснил им, что закон Моисеев о разводе, как позднейший, вызванный временной необходимостью, по существу своему не противоречит первоначальному установлению брака: Моисей по жестосердию вашему повеле вам пу-стити жены ваша, изначала же не бысть тако. «Моисей дал такой закон не по желанию противоречить Богу, но по вашему жестокосердию, чтобы вы, желая вступить в брак с другими женами, по своей жестокости не погубляли первых жен» (блж. Фе-одорит). Глаголю же вам, яко иже аще пустит жену свою, разве словесе прелюбодейна, и оженится иною, пре-любы творит и женяйся пущеницею прелюбы деет.

Когда пришли в дом, ученики просили господа продолжить беседу. тогда Божественный Законодатель, пришедший не разорити закон или пророки, но исполнити (Мф. 5, 17), повторил им закон своего духовного царства, – тот закон, который охраняет святость и нерасторжимость брака, доколе эти качества не разрушены самым делом: иже аще пустит жену свою и оженится иною, прелюбы творит на ню, и аще жена пустит мужа и посягнет за иного, прелю-бы творит. такая нерасторжимость брака, кроме случая прелюбодеяния, показалась ученикам, еще не вполне отрешившимся от иудейских понятий, чрезмерной тяжестью; они думали, что лучше совсем не вступать в брак, нежели связывать себя на всю жизнь со злой женою: аще тако есть вина человеку с женою, лучше есть не женитися. но Господь изъяснил, что безбрачие есть особый дар Божий, подаваемый не всем: не вси вмещают словесе сего, но имже дано есть, – т. е., присовокупляет святитель григорий Богослов, «дано призываемым и имеющим к тому расположение, дано достойным, а то, чтобы стать достойными, не только получили они от отца, но и сами ceбе дали». Притом безбрачная жизнь не всегда есть подвиг, имевший нравственное значение и вменяемый в заслугу: суть бо скопцы, иже из чрева матерня родишася тако, и суть скопцы, иже скопишася от человек, и суть скопцы, иже исказиша сами себе, Царствия ради Небеснаго. одни, имея природный недостаток, не могут вступать в брачную жизнь, но такое целомудрие, не зависящее от доброго произволения, не приносит им пользы. Другие неспособны к браку вследствие насилия и искажения природы, но и это безбрачие не есть подвиг. наконец, есть люди, которые, добровольно налагая на себя воздержание, сами себя делают скопцами. Скопцами, по изъяснению святителя Иоанна Златоуста, «он называет здесь не тех, которые отсекли у себя члены, а тех, которые отсекли помысл порочный и исполненный разврата, не железным ножом, но мыслию и любомудрием, при помощи Божией». таких подвижников ожидает воздаяние в небесном Царстве. Подвиг произвольного девства высок и велик, но вместе с тем и труден; а посему Господь и закончил свою беседу с учениками многознаменательными словами: могий вместити, да вместит, – «не сказал: всяк, не ввел этого в качестве заповеди», или, как выражается преподобный исидор Пелусиот, «совет сей исходит с неба, не законом поставляемый, но предлагаемый в виде увещания». в учении Евангельском, по замечанию святителя григория Богослова, «иное предписывается как необходимое, так что несоблюдающие того подвергаются опасности, другое же требуется не необходимо, а предоставлено свободному произволению, так что соблюдающие оное получают честь и награду а несоблюдающие не навлекают на себя никакой опасности». к числу евангельских советов, предложенных стремящимся к высшему совершенству, относится и безбрачие, так что Иисус Христос «не принуждает к девству, не возбраняет и брака, но девство предпочитается» (блж. Феофилакт).