Текст книги "Мозаика странной войны"

Эпизод 5

Страшный грохот – если это можно было назвать грохотом – ударил в уши, глаза мгновенно ослепли от не менее сильной вспышки, желудок провалился куда-то вниз, и, судя по ощущениям, обменялся местами с чем-то из мочеполовой системы, рот обожгло кровью, и все кости вдруг наполнились непереносимой болью.

Пилот хотел вскрикнуть – и умер.

Только через несколько минут, когда самолет уже мирно кружил над облаками, он шевельнулся, прохрипел какое-то маловразумительное ругательство, и с трудом открыл глаза.

– Что, тяжело? – сочувственно простонали наушники.

– И что… – он сглотнул кровь, – …каждый раз так?

– Бывает и хуже, – утешил его напарник. – А бывает, что после Перехода сразу же надо отстреливаться.

– Кажется, именно это вам в ближайшем будущем и предстоит, парни!

Голос был абсолютно тот же, такими же казались и интонации – но подобную фразу мог произнести только кто-то третий.

– Эй! Ты кто? – с угрозой (на всякий случай) рявкнул пилот после некоторой паузы.

В наушниках послышался короткий смешок.

– Тот же, кто и ты! – насмешливо отозвался неизвестный. – А для идентификации можешь называть меня… ну, например, Стратег.

– Рад познакомиться, – буркнул Пилот. – И каковы же новые веяния в вашей… нашей стратегии?

Наушники откровенно заржали.

– Это я, Подводник! – послышалось оттуда после некоторой паузы. – Брось, Пилот, не наезжай. Он такой же солдат, как и ты – просто, скорее всего, оказался в других обстоятельствах, правильно?

– Совершенно верно, Подводник. И не обижайся, Пилот. Я бы отреагировал точно так же, кстати.

– Ну еще бы! – снова засмеялся Подводник. – Кажется, мы все чем-то похожи, а?

Пилот не смог удержаться от улыбки. Действительно – трудно обидеться на самого себя – пусть даже и из другого мира, хоть параллельного, хоть какого-либо еще.

– Так что, есть работа?

Сама мысль о том, что можно сотворить еще что-нибудь подобное только что проведенной атаке, заставила сердце биться быстрей.

– Всегда есть, – степенно отозвался Стратег. – Вот только, боюсь, она вам не очень понравится…

Поверхность под снизившимися штурмовиками больше напоминала марсианский пейзаж. Красноватый песок, камни, редкие скалы. Впрочем, где-то на горизонте проскочила узкая серо-стальная лента реки – и это было единственным отличительным признаком. Ни единое дерево, ни куст, ни травинка не оживляли унылый мертвый пейзаж.

Станция больше всего напоминала сильно раздувшуюся коровью лепешку на камне. Камень, правда, размерами намного превосходил средний городской квартал, а серый ноздреватый пластик куполов вблизи больше ассоциировался с пемзой.

– Что здесь у вас произошло? – ошеломленно спросил Пилот.

– В смысле? – сразу же отозвался Подводник.

– Ну – это же Земля?

– Ну… Земля. Координаты параллельности наизусть не помню, но, в принципе…

– А где же люди? А растения где? Животные?

– А, вон ты о чем!…

– Да так, повоевали немного, – вклинился Стратег.

“Ничего себе – немного!” – подумал Пилот, однако смолчал. Кто знает, может в масштабах сотен и тысяч параллельных миров уничтожение одной несчастной планеты и было – “немного”.

Штурмовики сделали над базой два круга. Что-то шевельнулось на соседних скалах – Пилот с надеждой впился в них взглядом – и чуть не сплюнул в шлем, когда компьютер услужливо высветил на лобовом стекле батарею зенитных орудий.

Автоматических.

Лазерных.

Параноидально-внимательно обшаривающих небо в поисках мало-мальски враждебной цели. Он немного остановился на этой мысли и штурмовик, неправильно поняв хозяина, высветил еще несколько подобных целей.

Ракетная установка.

Еще одна.

Радар.

Высокочастотный излучатель.

Гамма-лазер.

Электромагнитная пушка.

Старая добрая четырехствольная артустановка.

– Однако… – пробурчал пилот, представив, что на несколько секунд выключился распознаватель “свой-чужой”. Грозный и неуязвимый штурмовик вдруг показался серенькой птичкой в сарае, набитом котами и мальчишками с рогатками.

– Садитесь-садитесь, – радушно пригласил их Стратег. – Площадка сейчас откроется.

Неприметная круглая скала, находящаяся на некотором расстоянии от куполов, отъехала в сторону, открыв небольшой плоский пятачок и темное жерло туннеля. Штурмовик послушно прижался к аэродрому, сложил крылья, выпуская шасси, и неподвижно замер у начала темного коридора.

В десяти шагах от него такую же операцию проделал Подводник.

– Шлемы пока не снимайте, – заботливо предупредил Стратег. – Воздух у нас не очень.

Пыль, поднятая при посадке, медленно оседала на такие неприятно замершие, как будто мертвые боевые машины, на стекла шлемов, на засовы двери.

Пыль.

Все, что осталось от процветающей цивилизации, строившей грозные штурмовики, дальнобойные лазеры и орбитальные станции.

– Заходите скорее! – поторопил их Стратег. – Пыль у нас тоже не очень хорошая.

– А что? – удивился Подводник.

– Да радиоактивна немного…

Оба гостя мгновенно оказались в туннеле, а еще через несколько минут старательно отряхивались перед решетками огромных пылесосов, отмывались в водопаде, который чисто условно назывался душем, и промывали легкие кислородосодержащей жидкостью, которую Подводник с мрачным юмором обозвал “поцелуем глубин”.

– Привет ближе, – улыбнулся Стратег, вставая из кресла. – Ну, убедились, что я и вы – одно и то же?

Действительно, парень, поднявшийся из-за дисплея, оказался почти точной копией обоих гостей. Почти – потому что чуть больше были залысины над чуть более высоким лбом, чуть полнее казался он в нижней части тела, чуть мягче были ладони и толще пальцы – но такими же холодными были огоньки в глазах и такой же родной и близкой была непосредственность, с которой он сразу перешел к делу.

– В тридцати линиях к условному Северу отсюда Враг пытается построить кое-что, чего до конца не понимаем ни я, ни ящик… – Стратег кивнул на дисплей. – Больше всего это похоже на базу – или станцию, наподобие этой. Это означает, что под контролем Врага окажется сектор в радиусе примерно десять-двенадцать линий. Есть предложения?

– Атаковать, – одновременно сказали Пилот и Подводник.

– Правильно.

– Так в чем проблема? – добавил Пилот – и прикусил язык, вспомнив, чем пугал его ящик на подлете к станции.

– …И дело не только в защите, – Стратег словно читал их мысли.

Впрочем, в этом не было никакой нужды – слишком одинаково могли мыслить одинаковые существа.

– Дело осложняется также и тем, что до сих пор мы тоже действовали в радиусе десяти-двенадцати линий. Что нас ожидает на расстоянии в тридцать линий – предсказывать не берусь. И он, кстати, тоже не берется… – Стратег снова кивнул на компьютер. – И Враг, надеюсь, тоже до этого не дошел…

Подводник фыркнул:

– А зачем они вообще туда полезли, эти враги? Им оттуда действовать по нам вроде как тоже не совсем удобно.

Стратег умолк, затем задумчиво взглянул куда-то в потолок и, поморщившись, выдал:

– Судя по некоторым признакам, Враг действует на более широкой территории, чем мы думали…

Снова наступила пауза – длинная, тоскливая и гнетущая. Пилот скрипнул зубами, наглядно представив себе наступление непонятных призраков из чуждых миров, стремящихся разрушить все, абсолютно все, что ему близко и дорого, вспомнил ненужную и бессмысленную смерть ни в чем не повинной любимой девушки, страшный конец ее в огненном вихре взрыва – и рявкнул:

– Значит, нам предстоит убивать их как можно больше, только и всего! Не отвлекайся, Стратег. Как мы можем накрыть эту базу? Ракетой, бомбой, лазером?

– Увы… – Стратег бессильно развел руками. – Ящик не может управлять зондами в иных линиях.

– А автономные?

– А автономные роботы, хоть с малейшими возможностями для самостоятельной работы, после того, как ящик теряет их из виду… возвращаются.

– Как – возвращаются? – не понял Подводник. – Зачем возвращаются?

– Чтобы атаковать Базу! – отрубил Стратег. – Что я, по-вашему, просто так такую оборону держу? Уже бы давно настрогал ракет и разбомбил на фиг все линии, в которых Враг хоть нос показал! Тьфу!

В комнате ощутимо повеяло холодком. Пилот вздрогнул, представив Врага, который умел перехватывать или на расстоянии перепрограммировать смертоносные игрушки Стратега.

А через мгновение он понял простоту его замысла – и вздрогнул еще раз.

Эпизод 6

– Замысел мой, как вы поняли, довольно прост…

Стратег рассказывал, а Пилот молча удивлялся, насколько синхронно развиваются мысли у всей компании. Впрочем, иначе и быть не могло – все представляли собой разные ипостаси одной и той же персоны. И как раз трое… Пилот вдруг подумал, что известный тезис о триедином мифическом существе мог иметь под собой некоторые основания.

–…Собрать максимальное количество… э-э-э… нас и вторгнуться в воздушное пространство враждебной линии в непосредственной близости от рубежа обороны. Ящик предсказывает, что для успешного удара по цели потребуется десять-пятнадцать штурмовиков… но я предпочел бы подстраховаться. В общем, удар нанесем тем количеством пилотов, которое удастся собрать.

– А собирать их, насколько я понял, придется нам? – слегка иронично усмехнулся Подводник.

– А есть другие предложения? – “не заметил” его иронии Стратег.

Подводник поперхнулся водкой и умолк.

– Кстати, о собирании, – как ни в чем не бывало, продолжил Стратег. – Собирать наших придется, во-первых, на ограниченной территории – дабы не насторожить Врага, и во-вторых – не на близлежащих линиях.

– А почему? – наивно поинтересовался Пилот.

– А на близлежащих уже или мы побывали… или Враг, – все так же спокойно пояснил Стратег.

Пилот вздрогнул, представив многократно повторенный эпизод, вовлекший его в эти странные боевые действия.

– И, в-третьих, прыгать по линиям придется с большим шагом, то есть сюжеты… э-э-э… вербовки нас друг на друга похожими не будут. Так что берите штук по восемь “зомби” – и вперед… как только протрезвеете.

– Что он имел в виду насчет непохожести сюжетов? – поинтересовался Пилот, уже забираясь в тесную кабину штурмовика.

– То, что линии, далеко отстоящие друг от друга, сильно между собой непохожи. В одной из них ты можешь быть бухгалтером, в другой – нефтяным королем, а в третьей – вообще не родишься.

– И что делать в этом случае?

– Ну…

– Ну говори, чего уж там.

– Такую линию ящик рекомендует обрывать, дабы она случайно не оказалась полезной для Врага.

Фонарь кабины с мягким шипением закрылся, серая тень машины медленно поднялась над такой же серой поверхностью, следом так же неторопливо взлетела семерка “зомби” с пустыми кабинами – и Пилоту стало не до переговоров. Тупые “зомби” не сразу сообразили, как лучше построиться, маневрировать с таким хвостом за спиной тоже было неудобно, и когда запустилась программа Перехода, пилоты вздохнули чуть ли не с облегчением.

Эпизод 7

Человек в потрепанном сером костюме с тоской взглянул на часы и перевел взгляд обратно в гроссбух. Столбики цифр, выписанные каллиграфическим почерком, уже не казались строем врагов, а были тем, чем они и должны были быть – скучным балансом скучного отдела не менее скучного заводика, расположенного в мелком провинциальном городишке.

До конца рабочего дня оставалось десять минут.

Может, где-то в природе и существовала работа, которая доставляла бы удовольствие, но человек в сером костюме с протертыми локтями уже давно не верил в подобные сказки.

Работа должна быть скучной.

Дома было еще скучнее, но поскольку напиваться, колоться наркотиками или сидеть до утра за преферансом казалось совсем уж неинтересным, человек все чаще и чаще с тоской поглядывал на крюк в потолке.

Единственное, что его сдерживало… впрочем, он сам прекрасно осознавал, что и сдерживать-то его могло что-то такое же мелкое, скучное и такое же никчемное, как и он сам.

Человек опять посмотрел на часы, досадливо поморщился, разглядев, наконец, что стрелка уже несколько минут отмеряет его свободное время, обернулся – ну разумеется, в комнате уже никого не было, – вздохнул и поспешно поднялся.

И в этот момент что-то огромное ударило в стекло, мягко раздвинуло вздрогнувшие стены и чудовищным клювом вонзилось в сразу уменьшившуюся комнату.

Бухгалтер вздрогнул и судорожно вцепился в портфель – как будто тот был пуленепробиваемым.

С мягким шипением открылся прозрачный нарост на чудовищном клюве, и человек в странном округлом шлеме повернул к нему голову.

– Привет, коллега! – в голосе его слышалась насмешка. – А не засиделся ли кое-кто из нас на рабочем месте?

– И что, эти машины действительно мыслят? – Бухгалтер был потрясен.

– Ну… назвать это мышлением трудно – по крайней мере в моем мире. Но считают очень быстро и точно.

– И что, могут заменить бухгалтера?

– Ха! Это было одно из самых первых применений.

Бухгалтер с тоской обвел взглядом шкафы и гроссбухи.

– Ну а как могло получиться, что в нашем мире…

– Что вы так отстали? Ну, так сразу сказать трудно, но, кажется, вы слишком мирный народ. У вас не было ни мировых войн, ни революций, ни по-настоящему мощного оружия…

– У нас есть пушки, которые стреляют на полтысячи шагов! – обиженно перебил его Бухгалтер.

Пилот чуть не расхохотался, но осекся и с серьезным видом кивнул.

– Ну, может, этот фактор и не самый решающий. А может, он здесь и вообще ни при чем. Зато, я смотрю, вы добились больших успехов в бухгалтерском учете…

– Да пошел бы ты….

– Ладно, не обижайся. Я бы в таком мире тоже оказался неизвестно кем, и наверняка подумывал бы о самоубийстве…

Бухгалтер вздрогнул.

– Но у меня есть и хорошая новость…

Утром служащие удивленно столпились у выломанного вместе с кусками стены окна, разбитого стола и усыпанного штукатуркой кресла, но к обеду пыль уже была убрана, к вечеру – окно застеклено заново; еще неделю сотрудники вспоминали столь внезапно исчезнувшего бухгалтера, а еще через месяц Враг обнаружил исчезновение одной из ключевых фигур этого мира и то ли с досады, то ли для профилактики прошелся ядерными бомбами по всем более-менее населенным пунктам Скучного мира, вследствие чего линия времени прервалась, и полмиллиарда людей, оставшихся в живых после бомбардировки, не успели даже ничего почувствовать.

Эпизод 8

После очередной встряски Перехода оба штурмовика снова очутились над знакомо безжизненным серым одеялом сплошных облаков; Пилот, все еще борясь с тошнотой, первым делом окинул взглядом приборы – нет ли радиооблучения? рентгеновского? инфракрасного? – и с большим удивлением обнаружил отсутствие излучения вообще, кроме незначительного естественного фона. Если верить приборам, получалось, что на планете не работает ни одна радиостанция, внизу не пылают жаром города и металлургические заводы, не работают ядерные реакторы и не рвутся бомбы, и ни один бдительный глаз радара не уставился в небо.

– Странно… – пробормотал он.

Впрочем, все новые миры поначалу казались странными.

Штурмовики с воем прорезали облака, снизились и на относительно небольшой скорости пошли над покрытой серым предрассветным туманом равниной.

Солнце светило в глаза, но кроме неудобств это означало и то, что рассвет наступил для обоих пришельцев раньше.

Но ничего не изменилось.

После того, как туман развеялся, оказалось, что равнина покрыта густым лесом с редкими прожилками рек.

– Интересно… – пробормотал в микрофон Бухгалтер.

Вскоре в сплошной шерсти леса появились проплешины, на горизонте показались и через мгновение промелькнули под брюхом штурмовика невысокие холмы, затем лес сменился степью с редкими пятнами болот и солончаков, затем показалось море, и Пилот, выругавшись, толкнул перчатку управления от себя-вверх, одновременно поднимая и разгоняя машину.

Из стратосферы Земля выглядела все так же мирно и идиллически, и ни один след человеческого присутствия не осквернял ее зелено-голубого лика.

– Бывает, – утешительно пробурчал Бухгалтер, но слегка перестарался с иронией.

Пилот хотел выругаться еще раз – но прикусил язык. В конце концов, они были единственными людьми на десятки тысяч километров вокруг… впрочем, с таким же успехом можно было заявить – на сотни световых лет. Если жизнь не возникла на этой Земле – то вряд ли она проявилась бы и на здешнем Марсе.

– Сядем? – полувопросительно-полуутвердительно сказал Бухгалтер.

Пилот пожал плечами – молча. Сядем так сядем.

Штурмовики мягко опустились на берег лесного озера, Пилот запустил пару зондов – “пусто… пусто… пусто… пусто….”, сделал все необходимые анализы – “кислород… азот… углекислый газ… аммиака нет[7]7
  Наличие аммиака – характерный признак наличия высокоорганизованной жизни.


[Закрыть]… радиации нет…бактерий нет…” – и осторожно приоткрыл люк.

Избыток кислорода резанул легкие.

“Ну естественно, – подумал Пилот. – Дышать-то некому…”

В воздухе – только легкий растительный аромат – то ли хвоя, то ли лесные травы.

“…И вонять, соответственно, тоже некому…” – продолжил он мысль с легкой грустью.

При других обстоятельствах этот мир мог быть прекрасным и безопасным курортом… если бы неизвестный Враг не уничтожал методично линию за линией тех, кто мог бы стать потенциальными посетителями этого курорта.

– Как здесь легко дышится! – Бухгалтер, осмелев, тоже снял шлем и с шумом втягивал в себя свежий лесной воздух. – Надо будет обязательно сюда вернуться.

– Ну-ну. – Пилот ухмыльнулся.

– А что?

– Да так, ничего.

– Ты по поводу “вернуться”?

– Да нет, – Пилот откровенно заулыбался. – Я по поводу “сюда”.

– А что?

– А то, что или сюда Враг доберется – и сделает из этого мира пожарище…

– А если не доберется?

– Тогда бактерии, которые мы с тобой сейчас выдохнули, сделают из него Лондон тринадцатого века.

– А что такого примечательного было в… – Бухгалтер осекся и поспешно защелкнул светофильтр шлема. Он вспомнил.

Лондон тринадцатого века был одной большой сплошной и незаживающей язвой.

Чума.

Трупы и скелеты валялись прямо на улицах, поскольку местный аналог эпидемиологической службы (люди в пропитанных дегтем костюмах, с длинными железными крючьями в руках, чьей обязанностью было не лечить – а хотя бы уволакивать трупы в ямы с известью) выдерживал очень недолго. Они не дезертировали – они просто падали рядом с трупами.

Хищные твари развитого человечества, прошедшие огонь, кипяченую воду и пенициллин, пусть даже неразличимые глазом, очень быстро сделали бы из этого беззащитного мира помойную яму.

Впрочем, почему “сделали бы”? Достаточно было одного выдоха, а оба пилота находились здесь уже несколько минут.

Пилот небрежно сбросил на траву скафандр, разделся и с шумом прыгнул в темную воду озера, проплыл три десятка метров под водой, высунулся у противоположного берега и помахал застывшему Бухгалтеру рукой.

– Давай сюда! – выкрикнул он, отфыркиваясь. – Вода отличная!

– Варвар ты! – горестно бросил Бухгалтер. – Убить такой мир!

– Но ведь уже не поможешь, правда?

– Правда.

– Ну так и не мучайся сомнениями. А то еще о совести вспомнишь – был, говорят, когда-то у гомо габилис[8]8
  “Человек умелый”. Один из далеких предков гомо сапиенс – “человека разумного”. Пилот намекает на то, что у “сапиенс” совесть атрофировалась за ненадобностью.


[Закрыть] такой орган – уже тогда рудиментарный…

– Тьфу!

Пилот снова нырнул, затем прошелся кролем пару кругов по периметру озера и, отряхиваясь, как зверь, вышел на берег. Бухгалтер, вздохнув, тоже искупался, голым порыскал по лесу, обсыхая – ни комар, ни мошка не заинтересовались потенциальной добычей, и с мрачным видом натянув скафандр, так же мрачно залез в кабину.

“Простите меня…. лес… озеро… мир… – мысленно произнес он, подготавливая программу Перехода. – Простите своего убийцу”.

Он стартовал и через мгновение волна мути, боли и слепоты снова захлестнула его сознание.

Следующий миры они договорились исследовать раздельно – Бухгалтер мотивировал это тем, что он уже понял, как это делается, справится и сам, а эффективность рейда таким образом повысится вдвое… но Пилот вполне обоснованно подозревал иное…

Эпизод 9

Под копытами перестало чавкать, лошади довольно зафыркали и сразу прибавили ходу. Правда, вместо грязи появилась пыль, но ветер относил ее в сторону и оба всадника заулыбались.

Ветер был свежим, болото вместе с неистребимым гнилостным запахом осталось позади, и поездка из необходимой стала просто приятной.

На горизонте привычно вздымался замок, несколько золотистых пшеничных полей лежали чуть в стороне, старательно прикрытые лесополосами, и где-то в прозрачной синеве неба звенел жаворонок.

Жеребец всадника – крупный, красивый, сверкающий чернотой зверь – заржал, и требовательно завертел хвостом, выразительно поглядывая на замок. Человек засмеялся.

– Что, не терпится?

Второй всадник – вернее, всадница, – на стройной длинноногой кобылке, тоже улыбнулась.

– Ну что, мой господин? – голос женщины напоминал перезвоны серебряного ксилофона и звучал, казалось, и после того, как она замолкла. – Не устроить ли снова соревнования? Я смутно припоминаю, в прошлый раз приз оказался заманчивым?

– Да уж! – Всадник ухмыльнулся.

– Так как?

– Ты не устала?

Женщина фыркнула – совсем, как ее кобылица, и снова улыбнулась.

– Тогда – вперед! Йоооохоооо!

Жеребец его сорвался с места, словно выпущенный из пращи, и с ходу перейдя в галоп, оторвался сразу метров на пятьдесят от кобылицы.

– Негодяй! – голос женщины зазвенел от притворного возмущения, оскорбленно заржала кобылица и необычайно длинным прыжком преодолела чуть ли не половину разделяющий их дистанции. Со стороны казалось, что лошадь взлетела в воздух.

Передний всадник оглянулся, пригнулся еще сильнее и слегка коснулся боков коня шпорами – тот протестующе всхрапнул, мотнул головой, и помчался с таким грохотом, что с ближних кустов посыпались листья.

Кобылица скакала изящнее, длинными прыжками, расстояние между ними мало-помалу сокращалось, всадник оглянулся, оскалил зубы и слегка повернул влево. Увлеченная погоней женщина этот маневр прозевала… и была сильно удивлена, когда хвост жеребца черной молнией сверкнул в воздухе и вместе с его обладателем оказался на другом берегу ручья.

Кобыла с размаху влетела в холодную воду, с диким ржанием завертелась волчком, и таким же длинным прыжком выскочила на противоположный берег – потеряв на этом все те же пятьдесят метров.

Всадник поджидал их у ворот замка, распаленный жеребец похрапывал и старательно имитировал желание укусить кого-нибудь, но когда обиженная на всех кобылка вцепилась ему в шею, только фыркнул – почти засмеялся.

Зато уж всадник смеялся в открытую. Действительно, промокшая и пропыленная хозяйка замка, со сбитой на затылок шляпой, с водорослями, запутавшимися в волосах – представляла собой зрелище одновременно смешное – но и… Именно такой она ему больше всего и нравилась – разъяренной, горячей, мокрой! – и прекрасной.

Впрочем, прекрасной она была всегда.

Рыцари из окрестных замков когда-то устраивали жуткие побоища за право поднять оброненный ею платочек, крестьяне устраивали праздник каждый раз, когда юная леди показывалась в деревне, розы вяли от зависти, и местный единорог как-то вышел из глухой чащи, где он обычно отлеживался, и осторожно прикоснулся носом к ее протянутой руке…

“Да, славные были времена…” – с некоторой ностальгией подумал хозяин замка, вспомнил исторический турнир, познакомивший их, вспомнил прекрасное время ухаживания за прекраснейшей дамой всего обитаемого мира; свадьбу – рыцарскую, с дикими гулянками, турнирами, песнями и состязаниями, медовый месяц… окинул взглядом половину прожитой жизни – и мысленно возблагодарил Бога за ниспосланное счастье.

– Хозяин!

Старый и преданный слуга выбежал навстречу с таким видом, как будто за ним гнался дракон. Всадник улыбнулся – но тут же улыбка сбежала с его лица, и так же нахмурилась хозяйка – должно было случиться что-нибудь очень серьезное, чтобы заставить старика так запыхаться.

– У нас гость, хозяин!

– И только-то? – всадник снова заулыбался. – Я надеюсь, ты принял его, как положено?

– Боже мой! – вполголоса воскликнула хозяйка. – А я в таком виде!

– Разумеется, милорд! – мажордом был шокирован. – Я усадил его в гостевой зале, и сейчас он отдает должное мастерству повара и увивается одновременно за двумя служанками…

Женщина фыркнула.

– …Но…

– Ну, так что тебя беспокоит? Кстати, а на чем же он прибыл? Что-то я не вижу кареты, а мой жеребец не вызывает никого ни на бой, ни на… пардон, леди!

– Господин! Он… прилетел!

Наступила пауза и улыбки снова исчезли с лиц.

– Прилетел!… – протяжно повторил хозяин. – Вот как. И на чем же?

– На железном драконе.

Гость оказался мужчиной в расцвете сил, высоким, широкоплечим, с красивым, но слегка нездешним лицом, больше напоминающем лицо варвара, чем рыцаря – но уж никак не похожим на крестьянина. Он был одет в незнакомые в этих местах доспехи – легкие, подобные кожаным курткам тех же варваров, – но черные, и как будто поглощающие даже самый сильный свет. Человек был без шлема и без шляпы – впрочем, и то, и другое могло ожидать в чреве его столь странного средства передвижения – и, самое удивительное, без меча. Впрочем, наметанный взгляд хозяина уловил инстинктивное движение руки к поясу, когда они вошли – так что небольшой коричневый чехол, небрежно сдвинутый набок, вполне мог хранить какое-нибудь хитрое потайное оружие – вроде ножа или короткого стилета.

– Мир вам! – вежливо поздоровался пришелец, затем запнулся, встретив взгляд хозяйки, и после некоторой паузы (довольно невежливой) добавил: – Прошу простить мою неловкость, но я был ослеплен неожиданным появлением той, легенды о красоте которой обошли этот мир.

Женщина улыбнулась, шагнула навстречу и смело протянула руку для поцелуя.

– Мир тебе, пришелец! – хозяин также улыбнулся, не в первый раз наблюдая такую реакцию. – Прошу тебя, присядь и окажи честь нашей кухне. Если же ты устал с дороги…

– О нет, не беспокойтесь! – гость все еще выглядел слегка ошеломленным и не мог отвести взгляд от хозяйки. – Путешествия на… драконе… быстры и неутомительны. Но вот такой кухни у нас нет, передайте мою благодарность вашему повару...

– Невероятно! Потрясающе! Невозможно!

Впрочем, за последние два часа подобные восклицания хозяев замка уже несколько поднадоели Пилоту.

– Сотни миров, подобных и не подобных нашему! Механические драконы! Летающие замки! Войны, в мелких стычках которых гибнет людей больше, чем живет во всем нашем мире! Люди, достигшие Луны и движущихся звезд! Я просто не могу в это поверить!

– Но это правда, сэр рыцарь!..

– О, разумеется, правда, сэр, я не хотел вас обидеть… я просто не могу представить себе этого.

– Но доказательства…

– Да-да, сэр Пришелец… никто в нашем мире не смог бы изготовить ни железного дракона, ни движущихся картин на стене… Я понимаю, что это правда, но, простите, осознать все это… Осознать всю провинциальность и отсталость нашего мира...

– О, не беспокойтесь насчет отсталости, сэр рыцарь! Ваш мир прекрасен, и я завидую вам всей душой…

Хозяйка, до этого сидевшая молча, угнетенно рассматривая стык между плитами пола, встрепенулась и глянула в сторону гостя со странным выражением – то ли с недоумением, то ли – или это только показалось? – со странной надеждой.

– …Вы просто пошли по другой линии развития. У вас, насколько я разобрался, нет бессмысленной вражды и крупных войн, нет загрязнения воздуха, воды и земли, нет страшных болезней, от которых человек гниет заживо, идиотских религий и идеологий. Черт побери, я сам с удовольствием остался бы в вашем мире…

– Так оставайтесь!

– …Но если мы не сделаем то, что должны сделать, Враг доберется и до Идиллии.

На мгновение наступила тишина, затем зашуршали шелка – гость мгновенно обернулся и успел заметить, как хозяйка судорожно передернула плечами.

– Я верю, что вы защитите нас, сэр Повелитель Драконов, – сказала она после некоторой паузы.

– Называйте меня просто Пилотом… леди, – смущенно ответил тот.

– Вернемся к делам, – не дал затянуться опасной паузе рыцарь. – Можем ли мы помочь вам в вашей борьбе?

Пауза возникла снова – но уже по совершенно другой причине.

Гость призадумался – или сделал вид, что призадумался, рыцарь чуть заметно подмигнул супруге и мотнул головой – хозяйка, едва слышно прошелестев платьем, исчезла за дверью, бросив, однако, еще один взгляд на странного пришельца.

– Думаю – да, сэр рыцарь. Возможно, вы сможете участвовать в битве на нашей стороне.

– Отлично! Я прекрасно владею мечом… чему вы улыбаетесь, сэр?!

– Боюсь, сэр рыцарь, что наше оружие сильно отличается от мечей. Если желаете, я попробую обучить вас управлению примерно таким же драконом…

– Железным драконом?

– Но сначала попробуйте примерить этот шлем. Возможно, вы почувствуете легкие уколы – вроде комариных укусов, но не беспокойтесь, сэр, это просто мой дракон хочет поближе познакомиться с вами…

Вербовка шла по накатанному пути, и матрица, синтезированная из лучших черт сознания Стратега, Пилота, Подводника и десятка неизвестных Пилоту «родственников», уже собиралась прочной сетью опутать почти чистые мозги Рыцаря… но вдруг ящик засигналил о сбое и выдал нечто совершенно неожиданное:

«Мозг слишком чужероден. Накладывание матрицы поразит жизненно важные центры. Abort, Retry, Write, Help?»

Естественно, Пилот выбрал четвертый вариант… и с некоторым облегчением услышал, что знания очередного кандидата в камикадзе носят характер, настолько непохожий на привычные образцы, что различия в зонах знаний выходят за рамки программы; накладывание матрицы на привычные точки вызовет затирание другой полезной информации, и не только полезной, но и жизненно важной, а также может затронуть области, где записаны условные и безусловные рефлексы; на составление подробной карты такого мозга потребуется примерно два года и ящик станции… в общем, дальше можно было уже и не читать.

А облегчение Пилот почувствовал по одной простой причине – стоило только представить себе, что к прекрасной хозяйке замка вваливается механический посланник с очень коротким известием…

– У меня есть плохая новость, сэр рыцарь, – объявил он хозяину, снимая шлем с его головы.

– Эта штука… – не среагировал тот. – Что это? Она заставила меня вспомнить все, всю мою жизнь, все малейшие подробности, которые я считал давно забытыми… Воистину, сэр Пилот, вы живете в страшных мирах, если механические устройства приобрели такую власть над вашими душами…

Пилот запнулся, затем припомнил некоторые местные реалии, касающиеся в основном отсутствия религии, всех разновидностей магии и суеверий, отнес слово «душа» к синонимам слова «разум» и пожал плечами.

– Не мы им служим, а они нам, сэр Рыцарь. Но у меня есть плохая новость, касающаяся вас…

– Да?

– Вы не сможете управлять драконом. Ни один из них не признает вас…

Неизвестно, показалось ли Пилоту, или Рыцарь действительно был рад под благовидным предлогом отказаться от участия в чужой, кровавой, страшной и непонятной войне, но за ужином он был весел, много шутил и смеялся, с интересом слушал рассказы Пилота о чужих мирах – в основном тоже веселые и одновременно незатейливые, а ночью Пилот был приятно удивлен, обнаружив, что гостеприимство хозяина простирается несколько дальше, чем он предполагал, а юное и очаровательное создание, подсунутое Рыцарем, хоть и немного робело перед Повелителем Дракона, но владело своим мастерством настолько хорошо, что Пилот всерьез призадумался если не об окончательной эмиграции, то хотя бы о периодических приездах… но уже под утро, когда оба, утомленные обилием и разнообразием любви, уснули, он снова увидел струйку крови на губах смертельно раненой жунщины; снаряды, разрывающие ее мертвую плоть; облака песка и огня, скрывшие все, что от нее оставалось; сгоревшие миры, где победил Враг; сгоревшие миры, где победил Стратег…