Текст книги "Регулятор громкости радио"

Радий Радутный
Регулятор громкости радио

Вот представьте. Берег моря – весь в скалах, естественно. Вода – метрах в пятидесяти под ногами. Ветер поет, волны плещут, чайки скрипят.

Люди выходят из машины, смотрят, вдыхают – и просто пьянеют от всего этого.

Лица их становятся одухотворенными и прекрасными, мужчина влюбленно смотрит на женщину, она – на него; нежно ему улыбается и говорит:

– Вовааан… вруби музон какой-нить, а то чегаай-то тут… неуютнаа!

Ну какой, спрашивается, кайф, выехав на море, на речку, в лес, на свежий воздух и тишину – тут же включать приемник? Чтобы слушать дебильные поздравления и заказы на дебильной местной радиостанции? Или еще более дебильной неместной? Хи-хи-хи, сю-сю-сю, ха-ха-ха, а в перерывах – смесь рекламы и мерзкой попсы. Плавно перетекающей одна в другую, не сразу и разберешь – то ли это еще товар хвалят, то ли уже певичка сипит.

Кого как, а меня все эти «Наши…», «Не наши…», «Просто…» и не просто радиа так задолбали, что… что… что подобрать сравнение оказалось так же трудно, как и услышать по радио что-то пристойное.

А попробуй не услышь! Врубают же, сволочи, на полную громкость!

Бывало, я вежливо просил приемник выключить или сделать потише. Один раз – сделали. В большинстве случаев посылали, и тогда выключал я – сначала хозяина, потом, уже с мелким садистским удовлетворением – приемник. Как правило, навсегда и без возможности восстановления. Ибо нефиг. Как-то раз выключили меня – бывает, а как же… Впрочем, и в том случае приемника я больше не слышал, следовательно, цель так или иначе была достигнута.

В такси – приемник, у парикмахерши – магнитофон, у врачихи – тоже бубнилка какая-то из стены гавкает, в поезде – «Мужчииинаааа… включице, пааажааалуйст рааадиаааа…» А вот фиг тебе. Радио не работает. Потому что я, как только зашел, ручку от него оторвал.

Правда, из соседнего купе все равно доносится звонкий девичий голосок. Отдельно от музыки. Не попадает девочка в такт, ну что тут поделаешь. Музыканты плохие, наверное.

На работе я приемники запретил; мимо киосков с вынесенными наружу колонками старался проходить побыстрее; когда во время редких визитов на дачу обнаружил, что сосед заимел привычку выставлять свой «Филипс» на столик и ковыряться в земле под удивительно надоедливый блатной музон – терпел; в сторону «Гнусное радио» – плевался, но когда появилось «Радио Шансо» – понял:

Надо что-то решать!

И решил.

Благо, основы электроники еще не совсем подзабыл, а рабочие руки в конторе есть, им только идеи подавай.

Емкость конденсатора от чего зависит? Правильно, от площади пластин и расстояния между ними. То есть, если хорошенько этот самый конденсатор зарядить, а потом расстояние между пластинами увеличить, а потом организовать маленький такой пробой изоляции, то…

Увеличивать расстояние пришлось, конечно, не вручную, и даже не с помощью пружинки. Патрона от мелкокалиберки по предварительному расчету хватало на такой импульс, чтобы с помощью относительно небольшой катушки вырубить все незащищенную электронику в радиусе метров трех-четырех… а уместилось все это хозяйство в дипломате, включая пенопластовый шумопоглотитель и маскировку в виде двух широких папок.

Мало ли что. Вдруг кто заглянет.

Звук, кстати, получался почти такой же, как у пистолета с глушителем. А чтобы порохом не воняло, пришлось встроить хитрый такой отсекатель, как в секретных патронах от секретного пистолета. Помогло.

В общем, вырубил я один за другим два соседских приемника, после чего у него, поганца, то ли приемники кончились, то ли деньги, то ли заподозрил что-то неладное – здороваться перестал. Ну и хрен с ним.

А мне понравилось!

Переделка под строительный патрон (который шесть и восемь десятых) выигрыша практически не дала. Так, два-три метра. Разве что купить их оказалось гораздо легче, чем мелкашку. И пулю не надо было выдергивать. Однако во вкус вошел. Надо было двигаться дальше.

Переработал конструкцию под охотничий патрон и заглушил несколько киосков в округе. Начал с самого мелкого калибра – двадцать четвертого, но постепенно нарастил до самого большого, какой нашел. Да… двенадцатый калибр, это вам не пять миллиметров и шесть десятых, это в три раза более солидная железяка. Хлопало громко, зато вырубало мерзкую говорилку с тридцати метров.

Мне понравилось еще больше, а приборчик я с тех пор нежно называл «Эммой» – от милой моему сердцу аббревиатурки ЭМИ. Электромагнитный импульс. Совсем как от атомного взрыва, только поменьше.

Да… а ведь от бомбы, говорят, весь эфир вырубается в радиусе сотен километров и на часы. Это при условии, что техника экранирована, а если не экранирована – то до замены. А потому можно еще одну бомбу грохнуть.

Как-то по пьянке друг пожаловался на конкурента – какого-то и мелкого провайдера. Цены, сказал, сбивает. Демпинг, сказал, устраивает. Мешает, сказал, экономическому росту страны. «Ха!» – ответил я, взял чемоданчик побольше, гильзу от ракетницы, заряд скомпоновал сам… и провайдера заглушил. Метров с пятидесяти. А чего вы хотите, двадцать шесть миллиметров – это вам не мелкашка. Почти пушка, однако. Хлопнуло, правда, здорово, народ на улице долго косился.

Зато конкурента уж заглушил так заглушил. Качественно! Начиная с крутого сервера, присосавшегося прямо к спутнику, до тамагочи какой-то малявки, оказавшегося дочкой директора. Шума от нее, кстати, было больше, чем от моей «Эммочки». Больше, дольше и по звучанию наааааааамного противней!

Эх, до спутника, бы мне, не дотянуться, только ведь высоко! Мучайся-не мучайся, а никак. Разве что заряд нарастить разогнать до величины морского орудия, да где ж его взять… И грохнет здорово. Неужели тупик?

Впрочем, впрочем…

Импульс-то у меня не сфокусированный, бьет во все стороны! А если собрать его в пучок… нет, мало; а если пучок поместить в другой, который ему расходиться не даст? Опять же, чего я зациклился на этом конденсаторе, ведь катушку индуктивности тоже можно сжимать! А ежели их совместить?

А если катушек поставить несколько, да каскадом, да сжимать их тоже каскадом, несколькими зарядами? Правда, синхронизация понадобится о-го-го какая, как в атомной бомбе или Хусейновской суперпушке с боковыми зарядами… Стволик, правда, выходит нифига себе, хоть шахту копай, как жюльверновские любители артиллерии. А если каскад разместить по кругу? А по спирали, как в циклотроне? Ха… считать надо. Причем не на калькуляторе.

Пару часов проторчав за монитором, я понял, как особо не увеличивая мощность заряда, сфокусировать ЭМИ так, чтобы… чтобы…

– Кхе-кхе, – сказали у меня за спиной. – Мы понимаем, что разработки такие нужны и полезны, но зачем же пакостить по мелочам? Вот вам отдел, вот сотрудники. Вот компьютер, а вот бланки заявок на материалы. Вот квартира, вот служебный автомобиль, а это ведомость на зарплату. Курят у нас вот здесь, а взрывают вон там…

Действительно, оказалось, что пакостить по крупному намного приятнее.

Заряд вырос до ста двадцати двух миллиметров, чемодан – до грузовика с КУНГом, расчет – до трех человек, я – до заместителя главконструктора, а зарплата… не скажу, до скольки. Плюс премия с каждого удачного выстрела. Плюс моральное удовлетворение.

После третьего спутника заокеанские конкуренты заподозрили неладное. Пришлось разрабатывать уже не только средства нападения, но и защиту. Это было сложно, но мы справились, внедрили, премии получили… Тем временем два наших спутника чудесным образом перестали отзываться на сигналы с земли, сошли с орбиты и рухнули где-то с сильным грохотом и большущим скандалом. Скандал, в свою очередь, перекинулся на секретные разработки вообще и на скромную нашу лабораторию в частности, отчего слегка рухнула моя зарплата.

Я насторожился и принял меры. Оказалось, что вовремя. Потому что рухнул главный конструктор (эх, хороший был человек!), и я успешно сел в его кресло. И не рвался особо – но не пропадать же хорошей мебели?

А затем рухнула вся империя, и началась самая большая в истории распродажа.

Наряду с бесшумными керамическими пистолетами, секретными сплавами, ракетными двигателями, новейшими танками и подводными лодками б/у, на прилавке оказались и дипломаты с катушками. Наши! Те еще, самые первые. Затем чемоданчики с катушками другой формы – уже не наши. Надо же. Оказывается, я был не один такой умный. Позвонил конкуренту и нахально спросил, а с чего началось?

– Да с «Гнусного радио», – говорит. – Задолбало оно меня! А уж когда это «Шансо» появилось – понял: надо что-то решать. И решил.

Чемоданчики были так себе, ничего особенного, просто чуть дальше работали.

И, наконец, пошли фургоны с параболической антенной с одной стороны, и заземлением с другой – вот это уже да, это серьезно. В первую очередь по стоимости. Но и по мощности импульса тоже.

Конечно, все это многоантенно-многокатушечно-многополезное имущество тут же опутали постановлениями, ограничениями, законами «О…» и законами «За…». Это моментально сказалось на прибыли – естественно, в сторону увеличения. Появились шпионы. Они делились в основном на две группы (языковые). Одни были с гортанным акцентом, другие – с рыкающим.

Друг друга они почему-то на дух не переносили. Тоже, наверное, конкурировали.

Внутренний рынок, однако, тоже терять не хотелось – и наряду с high-end изделиями мі начали штамповать дешевые одноразовые.

Как легко догадаться, дешевые устройства начали вешать на дешевых же исполнителей. Тоже, как правило, одноразовых.

Изделия маскировали под плееры, ноутбуки, дамские сумочки и запасные колеса, но хитом сезона стал широкий и незаметный под пиджаком пояс. Некоторые товарищи украшали его всяческими аксессуарами. И хотя в инструкции было четко сказано – ничего металлического, все равно находились идиоты-любители побрякушек. Кто-то даже подал в суд и выиграл бы… если бы другой наш товарищ не заглушил судье кардиостимулятор.

С двухсот метров.

Железяка, кстати, была замаскирована под газонокосилку. Очень удобно – широкое плоское кольцо, как раз для кругового каскада… Это вам не пояс какой-нибудь, не авторучка и не чемоданчик. Очень удачная форма, приятно работать!

Вот только исполнитель – дурак попался. Ведь предупреждали его – ничего металлического! Даже монеты лучше из карманов вытрясти! Вытряс.

И пошел на дело со скобками на зубах.

Оторванную голову потом все телеканалы показывали.

Ах, какая реклама! Клиент прямо косяком пошел. Еще бы – само клиента убирает, само исполнителя ликвидирует.

А поскольку ни автомобили, ни самолеты без электроники сейчас выпускать невыгодно и немодно, то авто– и авиакатастроф прибавилось. И два поезда удалось ознакомить с нашей продукцией. Не сами, разумеется, тепловозы, а диспетчерские. Очень уж много электрохозяйства, а защиты – ноль. Непонятно, о чем они думали? Или чем?

Странным образом в катастрофы попадали в них в основном бизнесмены и политики – туда им и дорога, конечно… но я был бы рад увидеть в разбившемся мерседесе еще и диск-жокея с какого-нибудь «Гнусного радио». Или его владельца. Или директора. Или хотя бы уборщицу!

Увы.

Впрочем, до радиостанций и телестудий тоже дело дошло. Одни не платили крыше, другие рекламировали не тот товар или не того кандидата. В общем через некоторое время радиостанции стали делать мобильными и защищенными, а ЭМИ-генераторы – автономными, самонаводящимися и узконаправленными. Летит, бывало, авиамодель с кольцевым крылом, смотрит себе на джи-пи-эс или пеленгатор и думает: рано… рано… рано… рано… а теперь – пора!

А уж как результат удобно контролировать стало! Есть сигнал, есть сигнал, есть сиг… Рррраз! – и нету. И не будет, довольно долго причем. Может даже и никогда.

Рейтинг станции теперь зависел не от количества слушателей, а от среднего времени непрерывной работы. Цены на радио– и телерекламу – тоже.

Количество блатняка и попсы резко пошло на убыль.

Я сидел и тихо радовался.

И тогда появились пришельцы.

– Молодцы, дети, – сказали они. – Вы уничтожили множество животных своей планеты – но это легко. Вы уничтожили радио – это было сложнее. Вы талантливые ученики. Пойдемте с нами – и вместе мы уничтожим Вселенную!

Ну и что вы думаете? Все оказалось довольно просто.