Текст книги "Величайшая подводная битва. «Волчьи стаи» в бою"

Глава 3
ПЕРВАЯ КРОВЬ. «БЫК СКАПА-ФЛОУ» И ДРУГИЕ

Германские подводники энергично готовились воевать буквально с первого дня воссоздания подводных сил. Однако объявление войны стало настоящим потрясением для многих из них, и К.Дёниц не был исключением. Он и ряд его офицеров справедливо считали, что флот не готов в 1939 году к войне с Англией. Их озабоченность нарастала по мере того, как растущие амбиции Гитлера в Польше грозили втянуть Германию в войну. А в соответствии с «планом Z» последние линейные корабли нового флота должны были сойти со стапелей лишь в 1948 году. Подводные же лодки в том количестве, которое имелось в Кригсмарине летом 1939 года, могли, писал Дёниц, «наносить противнику лишь булавочные уколы».

Впрочем, в то последнее лето офицеры-подводники еще сохраняли веру в «мудрость» внешней политики Гитлера. 22 июня 1939 года главнокомандующий военно-морским флотом Редер собрал офицерский состав подводных сил на штабном корабле «Гриле» и объявил, что фюрер пообещал ему, что ни при каких обстоятельствах войны с Англией не будет, ибо иначе Германии придет конец. Но через шесть недель то, что казалось немыслимым, случилось. Германские войска 1 сентября вторглись в Польшу, а в ответ 3 сентября Франция и Великобритания объявили войну рейху…

Ганс Рудольф Резинг, тогда уже командир флотилии подводных лодок, вспоминал позже: «Мы чувствовали, что враги втянули нас в войну. По крайней мере, в этом убедила нас пропаганда. Нам не хотелось верить в то, что именно мы, немцы, первыми начали эту бойню. И мы не думали, что сможем выиграть войну на море, наше положение тогда казалось отчаянным и безвыходным. Флот не успел подготовиться в войне. У англичан и французов было в десять раз больше боевых кораблей. Три тысячи подводников Дёница обладали высоким боевым духом, были хорошо подготовлены и верили в эффективность своего оружия. Но у них было всего лишь 57 подводных лодок, большую часть которых составляли крохотные 250-тонные «утята»…»

Ганс Фердинанд Масманн рассказывал о своих тогдашних настроениях так: «Не то чтобы мы были подавлены, скорее озабочены. Ну и потом, конечно же, хотелось бросить вызов врагу. Наконец-то предстояло настоящее «дело». Нам хотелось воевать, и мы хотели доказать всем, на что мы способны. Мы верили, что сыграем свою роль в войне и нам удастся добиться своей цели – поставить Англию на колени».

А матросу Рихарду Амштейну перспектива принять участие в войне не нравилась: «Честно говоря, я подумал: «Вот черт! Теперь все летит кувырком». Я-то думал, что на борту подлодки мне ничего не грозит. Я и представить себе не мог, что с нею может что-то случиться. Но потом мы узнали, почем фунт лиха».

Первая волна атак германских подлодок принесла заметный успех. До конца сентября 1939 года нацистские подводники потопили 41 судно общим тоннажем 153 879 тонн, не считая погибших на выставленных ими минах. Список побед подводных сил Кригсмарине открыла несчастная «Атения», а через два дня после ее потопления подводная лодка U-47 Гюнтера Прина отправила на дно пароходик «Босния».

В самом начале войны немцы обнаружили, что британское Адмиралтейство отказалось от маршрутов, по которым суда следовали в порты в мирное время. «У-ботам» пришлось перейти к крейсерству.

Сюрпризом для командиров подводных лодок стало и то, что английские торговые суда, обнаружив субмарину, выходили по радио в эфир с оповещением. При этом они непрерывно передавали сигнал «SSS» (вместо «SOS») и свои координаты. Первым с этим явлением столкнулся 5 сентября командир «U-48» капитан-лейтенант Гербер Шульце. У берегов Шотландии он обнаружил транспорт «Ройял Сэптер» и в соответствии с призовым правом приказал команде покинуть судно. В ответ британцы вышли в эфир с необычным сигналом и продолжали передачу, несмотря на двукратные приказы о прекращении работы радиостанции. Шульце потопил транспорт торпедой. В ряде же других случаев атаковать суда противника немцы не могли, так как вслед за радиопередачами с сигналом «SSS» появлялись английские самолеты или корабли и «у-ботам» приходилось срочно уходить под воду.

Вскоре выяснилось, что капитаны транспортов действуют в соответствии с инструкцией Адмиралтейства об обороне торговых судов в военное время. Дёниц расценил это как привлечение торговых судов к военным действиям и разрешил применять оружие против судов, которые используют радиосвязь при встрече с подводной лодкой.

Долгое время германские подводники действовали, не встречая серьезного противодействия со стороны неприятеля. В этих условиях они иной раз позволяли себе вольности. Тот же Шульце, потопив у Хартпула английский пароход «Фирби», по-рыцарски дал радиограмму открытым текстом: «Передайте мистеру Черчиллю[8]8
  У. Черчилль стал Первым лордом Адмиралтейства 3 сентября 1939 года.


[Закрыть]. Потопил британский пароход «Фирби». Позиция 59.40 северной широты и 13.50 западной долготы. Спасайте экипаж, если вам угодно. Немецкая субмарина»[9]9
  Г. Шульце потопил 26 судов общим тоннажем более 171 тыс. т и занял шестое место среди германских подводников по уничтоженному тоннажу. Умер в 1987 году.


[Закрыть].

Впрочем, иной раз питомцы «папаши Карла» получали отпор. 6 сентября 1939 года английское торговое судно «Манаар» обстреляло из артиллерийского орудия подводную лодку U-38, пытавшуюся остановить его. Затем подобные факты неоднократно повторялись; а 26 сентября 1939 года Адмиралтейство официально объявило о вооружении английских торговых судов для борьбы с подводными лодками. Дёниц получил оправдание для снятия еще одного ограничения в правилах ведения подводной войны.

Первоначальному успеху германских субмарин в начале войны способствовало то, что на морских коммуникациях находилось большее число судов, следовавших в свои порты в одиночку. И англичане, имевшие горький опыт Первой мировой войны, ввели систему конвоев. В ответ немцы перешли к неограниченным действиям против судов, шедших в составе конвоев.

Так происходила эскалация подводной войны, вскоре принявшей размеры тотальной.

«У-боты» показали себя грозным оружием не только в борьбе с торговым судоходством, но и с боевыми кораблями. Обеспокоенные активностью германских подлодок, англичане выслали к западному побережью своих островов несколько противолодочных поисково-ударных групп. В их состав входили и авианосцы. 14 сентября 1939 года германская субмарина впервые подверглась бомбардировке с самолетов, взлетавших с авианосца «Арк Ройял». Три двухместных истребителя-бомбардировщика «Скьюа» обнаружили западнее Гебридских островов злополучную U-30 под командованием Лемпа и устремились в атаку. «Первый блин» оказался комом: не имевшие опыта борьбы с подлодками экипажи самолетов сбросили бомбы со столь низкой высоты, что их разрывами у двух машин оторвало хвостовые части, и они рухнули в море. Стрелки-наблюдатели погибли, а два спасшихся пилота попали в плен – немецкие подводники подобрали их на борт.

Оказалось, что и сами охотники-авианосцы являются лакомой добычей для подводных лодок. В тот же день «Арк Ройял» атаковала субмарина U-39 капитан-лейтенанта Герхарда Глаттеса. Он выпустил по авианосцу три торпеды с магнитными взрывателями, и все они взорвались в кильватерной струе корабля, не достигнув цели. Сопровождавшие «Арк Ройял» эсминцы «Фолкнор», «Фоксхаунд» и «Файрдрейк» немедленно контратаковали обнаружившую себя лодку и забросали ее глубинными бомбами. Субмарина затонула. Экипажу – 44 подводникам – удалось спастись, но они оказались в плену. U-39 стала первой германской подводной лодкой, потопленной союзниками в ходе Второй мировой войны.

Однако вскоре она была отмщена: 17 сентября U-29 капитан-лейтенанта Отто Шихарта вблизи юго-западного побережья Ирландии торпедировал авианосец «Корейджес» (26 000 т, 30 узл.). Две торпеды угодили в левый борт корабля, в самое уязвимое место – в машинное и котельное отделения. Через 20 минут, когда эти обширные помещения в подводной части авианосца наполнились водой, «Корейджес» затонул, унеся на дно более 500 членов экипажа; около 700 человек удалось спасти. Эта тяжелая потеря заставила командование флота Его Величества вывести авианосцы из состава противолодочных поисково-ударных групп. А в октябре 1939 г. произошло событие, еще раз подтвердившее, что подводная лодка является грозным оружием против боевых кораблей, в том числе и самых крупных.

С самого начала войны Дёница не оставляла мысль о нанесении удара по английскому флоту в его главной базе – Скапа-Флоу. Эта военно-морская база расположена в самом центре Оркнейских островов. Обширный залив Скапа-Флоу, достигающий 20 км в ширину, образует очень удобную естественную гавань между Северным морем и Атлантическим океаном. В прикрытой минными и сетевыми заграждениями, бонами, затопленными еще в Первую мировую войну судами-брандерами, охраняемой сторожевыми кораблями базе англичане считали себя в полной безопасности. Поэтому Дёниц рассчитывал, что удачная атака нанесет не только материальный ущерб врагу, но станет и психологическим ударом по «нации мореплавателей», покажет, что даже в своей главной базе Королевские ВМС не являются более неуязвимыми. Кроме того, нападение на Скапа-Флоу станет реваншем за неудачи в Первой мировой войне и местью за «позор» германского флота – именно сюда в Скапа-Флоу 21 ноября 1918 года прибыло после капитуляции Германии ядро кайзеровского Хохзеефлотте и здесь 21 июня 1919 г. немецкие моряки затопили 51 корабль, чтобы они не достались торжествующим победителям. (Англичане долго и нудно поднимали германские корабли, последние из них разобрали на металлолом уже после Второй мировой войны.) Наконец, Дёниц желал продемонстрировать возможности подводных сил Кригсмарине Гитлеру, уже подписавшему приказ о присвоении «фюреру подводных лодок» звания контр-адмирала.

Дёниц отдавал себе отчет о трудностях прорыва в Скапа-Флоу: ко всем мероприятиям, проведенным англичанами по укреплению противолодочной обороны главной базы, добавлялось еще необычайно сильное течение, скорость которого достигала 10 узлов, что могло сделать лодку игрушкой во власти стихии. Помнил он и о неудачных попытках германских подводников проникнуть в Скапа-Флоу в Первую мировую войну, когда погибли две из трех посланных туда субмарин.

Тем не менее он приказал собрать всю возможную разведывательную информацию о «логове» британского флота. К концу сентября ему предоставили результаты аэрофотосъемки – отличного качества снимки бухты, сделанные с самолета Люфтваффе. Их изучение позволило сделать вывод – прорыв возможен только с востока, через пролив Кирк-Саунд. Здесь между двумя затопленными судами имелся узкий проход шириной 17–20 м и глубиной до 10 м. Воздушная разведка доложила, что этот проход не охраняется сторожевыми кораблями, а стоянка главных сил британского флота находится ближе всего к этому проливу. Оба берега пролива практически необитаемы, что позволяло подводной лодке преодолевать его ночью в надводном положении.

В конце концов Дёниц принял решение попытаться предпринять прорыв в Скапа-Флоу. Наиболее благоприятной для проведения операции сочли ночь с 13 на 14 октября 1939 года, когда оба прилива приходились на темное время суток и было новолуние. Подготавливая операцию, штаб подводных сил тщательно изучил гидрографическую и навигационную обстановку («Главная трудность лежала в области навигации», – считал Дёниц), проработал тактический вариант действий. Оставалось выбрать, кого из командиров послать в этот в высшей мере рискованный поход. Выбор командующего подводных сил пал на капитан-лейтенанта Гюнтера Прина, командира подлодки U-47.

Прин уже имел некоторый военный опыт, и на тот момент являлся первым среди командиров субмарин по числу потопленных судов – три парохода. Не последнюю роль в выборе Дёница сыграло и то, что Прин обладал большим опытом штурманской практики, без которого прорыв в бухту в сложнейших для кораблевождения условиях был бы просто невозможен. Половину своей тридцатилетней жизни Прин провел в море, имел капитанскую лицензию. Наконец «он был очень преданным, исполнительным и чрезвычайно решительным человеком, слепленным из того же теста, что и сам Дёниц», – вспоминал командир флотилии Резинг.

«Папаша Карл» лично встретился с Прином и предложил ему участвовать в предстоящей операции. На размышления капитан-лейтенанту дали 48 часов. «Я не жду ответа сейчас, – сказал Дёниц, – подумайте над этим. Возьмите всю информацию с собой и изучите возможность. Я жду вашего решения… Надеюсь, вы понимаете, Прин, что совершенно свободны в принятии собственного решения». В положительном ответе Дёниц не сомневался – Прин взялся за решение задачи.

В воскресенье 8 октября U-47 скрытно вышла из Вильгельсхафена и взяла курс на Оркнейские острова. Переход занял 5 суток. В темное время лодка шла в надводном положении, днем – погружалась, чтобы ее не засекли. Прин объяснил экипажу характер будущей операции. Конечно же, шансов уцелеть немного, но командир сказал, что он абсолютно уверен в благополучном исходе предприятия.

К проливу Кирк-Саунд «U-47» подошла в первые часы 13 октября и весь день провела на грунте в ожидании наступления ночи. Экипаж успел как следует выспаться, проверить вооружение, торпеды, механизмы. На случай провала операции лодку заминировали, чтобы она не досталась врагу. Наконец в 19 часов 15 минут Прин отдал приказ всплывать.

Когда он поднялся на мостик, ему открылась картина, которую капитан-лейтенант никак не ожидал увидеть: из-за мерцания северного сияния горизонт был «отвратительно светлым» и лодку могли обнаружить как с английских кораблей, так и с берега. Это обстоятельство при разработке плана операции не учли, и тем не менее Прин решил двигаться вперед. Прилив понес подлодку на запад, как сказано в вахтенном журнале «с невероятной скоростью». Войдя в Кирк-Саунд, Прин направил субмарину в узкий проход между остовами затопленных судов-брандеров. Пришлось изрядно понервничать, когда лодка зацепилась за один из них рулями, но все обошлось. «Мы на месте», – сообщил Прин команде. На часах – половина первого ночи 14 октября.

Впрочем, после проникновения в бухту настроение на мостике U-47 сменилось с полной эйфории на горькое разочарование.

Английский флот исчез! Дело в том, что повышенная активность германской разведывательной авиации над Скапа-Флоу навела англичан на мысль о том, что это прелюдия к массированному авианалету, и буквально за несколько часов до появления немцев в главной базе они вывели флот из опасного района…

Прин отчаялся, он упрямо обследовал рейд и северо-западнее пролива Кирк-Саунд обнаружил два крупных корабля. Один из них капитан-лейтенант безошибочно идентифицировал как линкор «Ройял Оук», а второй – как линейный крейсер «Рипалс» (на деле это оказался старый гидроавиатранспорт «Пегасус», перестроенный еще во время Первой мировой войны из транспорта-угольщика).

«Ройял Оун» являлся ветераном британского флота, он вошел в строй в 1916 году и участвовал в знаменитом Ютландском сражении. Корабль несколько раз модернизировали: улучшили противоторпедную защиту, усилили зенитное вооружение; и, даже несмотря на тихоходность (скорость чуть больше 20 узлов), «старичок», закованный в бронированный панцирь толщиной до 330 мм, вооруженный восемью могучими 381-мм орудиями главного калибра, мог веско заявить о себе и в морских баталиях Второй мировой войны.

В октябре 1939 года на линкоре держал флаг командующий флотом Метрополии адмирал Блэнгроув. Экипаж, полностью укомплектованный всего четыре месяца назад, насчитывал 1200 человек (по другим данным, 1273 человека), из них 175 юнг.

Приблизившись к линкору, Прин приказал приготовить к стрельбе все четыре носовых торпедных аппарата. Когда дистанция сократилась до 16 кабельтовых (около 3000 м), последовала команда «Залп!». Одна торпеда не вышла из аппарата, но три других понеслись к цели; из них в «Ройял Оук» попала одна, она поразила корабль в правый борт, в районе форштевня.

Большинство офицеров и матросов из команды линкора этот взрыв застал спящими. Джо Инстанс, в то время матрос 1-го класса, 22 лет, вспоминал: «Я как раз сменился с вахты, так что мог спокойно поспать и уже лежал в своей подвесной койке, как вдруг последовал чудовищной силы взрыв. Корабль тряхнуло как следует. Я выпрыгнул из койки и побежал на палубу».

После попадания торпеды в носовой части линкора образовалась пробоина. Вахтенные видели, как на бак рухнул столб воды, поднятой взрывом, но ни командир линкора кэптен Бенн, ни адмирал Блэнгроув и мысли не допускали о том, что удар нанесла подлодка; они занялись обсуждением возможности взрыва внутри корабля, а на всякий случай объявили воздушную тревогу. Джо Инстанс вспоминал: «Никому в голову даже не пришло, что это германская субмарина. Откровенно говоря, я, как и другие матросы, посчитал, что это вражеский бомбардировщик сбросил бомбу, разорвавшуюся где-то вблизи носовой части нашего корабля».

А тем временем Прин развернул U-47 и выпустил в «Ройял Оук» торпеду из кормового аппарата. По одним данным, она угодила в линкор, по другим – прошла мимо. В носовом отсеке торпедисты лихорадочно перезаряжали три аппарата (четвертый оказался неисправным). И когда через 24 минуты последовал доклад об их готовности к стрельбе, U-47 снова сблизилась с обнаруженными кораблями. Новый залп Прин произвел с дистанции 12 кабельтовых (около 2200 метров). Командир субмарины считал, что все три торпеды попали в линкор. Другие источники говорят об одной или двух торпедах, угодивших в «Ройял Оук» и одной – в «Пегасус». Прин писал позже: «Стена воды поднимается к небу… Впечатление такое, будто море внезапно поднялось. Один за другим громкие взрывы… соединяются в мощном грохоте, разрывающем уши. Пламя… ударяет в небо. Небо полностью скрыто этим адским фейерверком. Сквозь пламя летят обломки и с шипением и плеском падают в воду… Вероятно, мы попали в погреб боезапаса, и смертельный груз разорвал собственный корабль на части. Я не мог оторвать глаз от этого зрелища. Казалось, распахнулись ворота в ад, и я заглянул в пылающую печь».

Джо Инстанс также вспоминал о трех торпедах, попавших в линкор: «Я ждал на корме, пытаясь выяснить, что же происходит. Пока я там был, в наш корабль с интервалами в десять секунд попали еще три торпеды. И я помню, как сказал парню, стоящему рядом: «Если и дальше так пойдет, придется нам возвращаться в порт на капитальный ремонт». Но от последней торпеды взорвался погреб боезапаса. Взрыв сопровождался ослепительной оранжевой вспышкой. Как долго продолжался этот кошмар, не знаю. Помню, что забился в угол и закрыл лицо руками, чтобы спасти глаза.

На парне, что стоял рядом со мной, была только майка да кальсоны. И когда ударило это оранжевое пламя, он вспыхнул, как спичка. К счастью, на мне были шерстяные брюки и форменный свитер. Это и спасло мое тело. У меня обгорели руки, лицо, шея, сгорели все волосы на голове. Должно быть, я потерял сознание, по крайней мере минут на пять, и когда пришел в себя, то еще не знал, что корабль тонет, но понимал, что мне следует как можно быстрее отсюда убираться».

Взрывы погрузили линкор во мрак. В пробоины по правому борту вливались тысячи тонн воды, и корабль сразу же стал крениться. Джо Инстанс вспоминал: «Я заскользил по палубе на спине и налетел на лейера… Увидел одного вахтенного. Он перегнулся через лейера и не выпускал из рук бинокля. Помню, он у меня спросил: «Не кажется ли вам, сэр, что мы должны покинуть корабль?» Судя по всему, в темноте он принял меня за кого-то другого. Прежде, чем я успел хоть что-то ответить, палуба ушла у меня из-под ног, и мы оказались в воде».

Немцы наблюдали за агонией старого линкора. Понимая, что он вот-вот скроется под водой, Прин отдал приказ немедленно уходить в сторону Кирк-Саунда. Взрывы вызвали переполох в бухте: англичане решили, что база подверглась налету бомбардировщиков. Ослепительные лучи прожекторов шарили по ночному небу, расчерченными трассами зенитных снарядов. А U-47, напрягая до предела дизеля, боролась с сильным приливным течением. Прин отходил из Скапа-Флоу, маскируясь в тени скалистого берега, чтобы лодку случайно не осветили лучи прожекторов. В это время на дороге вдоль берега появился автомобиль. Свет фар скользнул по борту и рубке субмарины, ослепил на мгновение подводников. Обошлось. Однако возникла более серьезная угроза – за кормой лодки появился эсминец. Он быстро приближался, и немцам казалось, что вот-вот на «у-бот» посыпятся снаряды. А затем случилось чудо – английский корабль резко отвернул, и находившиеся на мостике «U-47» подводники услышали раскаты взрывов глубинных бомб. Наконец-то до англичан дошло, что удар по линкору нанесла подлодка.

Преодолев сильное течение, миновав заграждения из затопленных судов, U-47 вышла из пролива в открытое море. Часы показывали четверть третьего ночи. Несмотря на достигнутый успех, Прин испытывал некоторое разочарование; в вахтенном журнале он сделал запись: «Как жаль, что был уничтожен всего лишь один корабль». Впрочем, в этом не было его вины, он сделал все возможное, чтобы выполнить приказ.

А англичанам в это время было не до уходящей немецкой подлодки; в бухте среди обломков и мазута плавали сотни людей, и они ждали помощи.

Барахтаясь в воде, Джо Инстанс своими глазами видел гибель линкора «Ройял Оук»: «Корабль уже перевернулся, и только днище еще возвышалось над волнами. В небо поднимались фонтаны воды, грохот стоял ужасный. Я слышал, как 15-дюймовые снаряды (вес 870 кг. – Автор) срывались со стеллажей в погребах и били по переборкам – бум! бум! бум! – по мере того как линкор погружался на дно. И вот корабль исчез».

Вместе с линкором под воду ушли 833 человека, включая адмирала Блэнгроува. Джо Инстанс оказался одним из 390 человек, которым удалось спастись[10]10
  По другим данным, из экипажа линкора уцелели 414 человек.


[Закрыть]. Всю жизнь он с содроганием вспоминал, как плыл тогда в вязком, как патока, мазуте, вытекавшем из танков «Ройял Оука»: «Подсознание подсказывало мне, что я должен держать голову выше над водой. Помню… мимо меня проплыл офицер, вцепившийся в какую-то деревяшку. Он спросил: «Ты кто?» Я доложил: «Матрос первого класса Инстанс, сэр, и я обгорел, как черт». А он ответил: «Да, не повезло тебе, старина». Пробыл я в воде не менее получаса, затем откуда-то выплыл спасательный плот, и кто-то сказал: «Вон там еще один». Они попытались схватить меня за руки, чтобы затащить на плот, но руки были так сильно обожжены, что я заорал: «Нет, нет, нет!» А офицер на плоту говорит: «Тогда тащите его за волосы». Но волосы-то мои все сгорели. Наконец они догадались схватить меня за подмышки и затащили на плот, словно морского котика. И я потерял сознание». Инстанс оказался единственным, кто остался в живых из его кубрика. Дни, последовавшие за спасением, прошли тяжело. Повязки с ожогов и ран сняли лишь через три недели. «Все мы были перебинтованы, оставались только дырки для глаз и рта. Я повернулся к соседу по палате и спросил: «Я что, выгляжу так же, как и ты?» Он ответил: «Да». «О господи!»– подумал я… Когда жена приехала в госпиталь, она прошла мимо меня, так и не узнав. Мне пришлось крикнуть: «Это же я, Джо!»

Через год Инстанс служил в Атлантике, на сей раз на эсминце. «На этом корабле и всех последующих, на которых мне пришлось служить после «Ройял Оука», во время ночной вахты я бродил по корабельным помещениям с закрытыми глазами, чтобы в случае, если этот кошмар повторится, я бы знал, куда идти даже в полной темноте».

Известие о гибели «Ройял Оука» привлекло к себе всеобщее внимание. Необходимо было точно установить причину потери линкора. Уцелевший в катастрофе кэптен Уильям Бенн заявил, что абсолютно уверен – линкор торпедировали. Чтобы положить конец сомнениям, решили послать на дно водолазов.

Опытный водолаз Сэнди Робертсон, немало потрудившийся на подъеме затопленных в 1919 году в Скапа-Флоу германских кораблей, при свете дня четко разглядел лежащий на тридцатиметровой глубине гигантский корпус линкора. Когда он добрался до корабля, его глазам открылось жуткое зрелище. Робертсон вспоминал: «Господи, там всюду были трупы. Не меньше сотни мертвецов лежало на дне. Мне приказали простучать по днищу корабля, вдруг кто отзовется. Но какой в этом был смысл? Корабль лежал на глубине 30 м… ниже ватерлинии имелось три большие пробоины».

Робертсон нашел то, что поставило точку в споре о причинах гибели линкора: «На флоте были уверены – ничто не может преодолеть оборонительные заграждения. Но когда мы подняли на поверхность детали от немецкой торпеды, им всем пришлось заткнуться». Потрясающие известия стали достоянием общественности в тот же день. Британский линкор потоплен вражеской подводной лодкой в главной базе флота! Невероятно! Для флота Его Величества это был страшный удар. Уинстон Черчилль, Первый лорд Адмиралтейства, заявил, что хоть потопление «Ройял Оука» и является случаем, достойным сожаления, оно никак не повлияет на общее положение военно-морского флота. Но известно, что лично сам Черчилль тяжело переживал эту потерю.

Первые новости об успехе Прина достигли Германии благодаря радиопередаче радиостанции «Би-би-си» – 14 октября в 11 часов англичане сообщили о гибели линкора «Ройял Оук» в бухте Скапа-Флоу. Дёницу сразу стало ясно, что U-47 удалось проникнуть в главную базу флота Метрополии и провести атаку. Вера командующего подводными силами Кригсмарине в успех операции и командира субмарины, посланной для ее проведения, оказалась вполне обоснованной. Престиж Королевских ВМС удалось подорвать. Прин отомстил за позор и унижения немцев в Скапа-Флоу. Успех подводников произвел сильное впечатление на руководство рейха. Гитлер был в восторге. Министр рейхспропаганды Йозеф Геббельс развернул шумную кампанию прославления нового «Зигфрида»– Прина и «чудо-оружия» – германской подводной лодки.

Когда 17 октября 1939 года U-47 вышла на рейд Вильгельмсхафена, о подвиге ее экипажа знала вся Германия. Экипажи подводных судов и подводных лодок восторженно приветствовали победителей, выстроившись на палубах своих кораблей. На рубке U-47 встречавшие увидели изображение «огнедышащего» тельца, выполненное белой краской. Этот образ пришел в голову старшему офицеру подлодки, когда он наблюдал за тем, как командир руководил торпедной атакой. «Бык Скапа-Флоу» стал личной эмблемой Гюнтера Прина, а после его гибели – эмблемой 7-й флотилии «у-ботов».

На пирсе Прин доложил о проведенном походе гросс-адмиралу Редеру и только что получившему звание контр-адмирала Дёницу. Здесь же главком вручил «Скапа-Флоускому быку» Железный крест I степени. Всех членов экипажа наградили Железными крестами II степени. Но это было еще не все. Фюрер горел желанием лично поблагодарить героев. Весь экипаж U-47 доставили в Берлин на личном самолете Гитлера. Моряков провезли по улицам города на автомобилях с почетным эскортом в рейхсканцелярию, и ликующая толпа забрасывала их цветами. Из рук Гитлера Прин получил Рыцарский крест!

Чествование победителей длилось несколько дней. По заказу Министерства пропаганды Прин написал книгу «Мой путь в Скапа-Флоу».

Безусловно, повод для торжеств был. Экипаж U-47 провел уникальную атаку, проявил мужество и терпение, продемонстрировал хитрость и боевое мастерство. Однако справедливости ради следует отметить, что успеху Прина способствовало и везение. U-47 вообще могла не проникнуть в главную базу флота Его Величества – за несколько суток до появления «у-бота» англичане собирались затопить в проходе Кирк-Саунд третье судно-брандер. Но судовладелец решил сорвать с Адмиралтейства куш и заломил за старую посудину такую цену, что чиновники государственного казначейства пришли в ужас. Переговоры с судовладельцем затянулись. Адмиралтейство в конце концов приобрело ржавое «корыто», но его привели в Скапа-Флоу днем, после потопления линкора «Ройял Оук»… Повезло немцам и в том, что эсминец, шедший в кильватере подводной лодки, отвернул; еще несколько минут, и сигнальщики с него непременно обнаружили бы субмарину.

Как бы то ни было, Прин сделал свое дело – Гитлер, скептически относившийся к возможностям своего подводного флота, увидел, наконец, в нем реальную боевую силу. Именно такое впечатление и собирался произвести на него Дёниц.