Текст книги "22 месяца. Повесть-анекдот"

– Вот только он пусть сегодня не поет, – следовавшие за ним друзья и Раис дружно заржали как кони…

Веселье весельем, но настало утро, и опять новый государственный экзамен, на этот раз политэкономия. Раис ее сдал еще накануне, наш же герой, ничуть не беспокоясь, особо торопиться не стал. Пусть Альфия со всем своим женсоветом пойдет первой, им надо списывать, а Равиль все знал и так. Подойдя к аудитории, он увидел выходящего оттуда Антона Евгеньевича. Какой-то нехороший холодок прошел по спине нашего героя. Тут же подумал: «А он-то что тут делает, к политэкономии вроде никакого отношения не имеет. Ладно, авось пронесет».

Вот настал черед нашего героя, гордо войдя в аудиторию, четко назвав свое имя и свою фамилию, положил зачетную книжку на стол и взял билет. Билет №13, но поскольку человек он был не суеверный, а вопросы в билете были нетрудными, без тени робости сел за стол и начал готовиться к ответу.

Тезисно набросав ответы, сказал преподавателю:

– Я готов, можно отвечать?

– Да, молодой человек, отвечайте.

Сев напротив преподавателя, Равиль начал отвечать на вопросы билета без всяких запинок, речь его лилась словно песня, были раскрыты все вопросы, связанные с дифференциальной рентой первого и второго типа, сущность денежных отношений при капитализме и источники финансовых кризисов. В этот момент ему казалось, что Карл Маркс и Фридрих Энгельс, смотрящие на него с портретов, что висели над головой преподавателя, одобрительно кивали, после того как наш герой оканчивал каждое свое предложение. Если бы он смотрел на себя со стороны, он точно бы сам себе понравился. Ответы закончились, преподаватель, старый партиец Ковалев, взяв в руки зачетку, стал в ней выводить оценку. Но что это? Солнце, только что сиявшее за окном, вмиг затянулось тучами, сверкнула молния, и раздался оглушительный гром. В зачетке стояло вместо «отлично» «хорошо». Наш герой стал медленно, словно в тумане, опускаться на грешную землю, нет, черт побери, он с самых высот плюхнулся своей задницей в самую лужу и все не может никак из нее встать, это был удар ниже пояса. После всех семестровых оценок «отлично» и после такого, на его взгляд, блестящего ответа получить «хорошо»? Четверка на государственных экзаменах – это конец мечты о красном дипломе, и теперь в академию вместо собеседования по одному предмету придется сдавать на общих основаниях все четыре. На немой вопрос студента Ковалев ответил:

– Да, молодой человек, предмет вы знаете, но вот ваш образ и ход мыслей не соответствуют образу советского человека. Вот и на экзамен вы пришли в джинсах, а что за бородатые морды изображены у вас на майке? – показал он на футболку, на которой были изображены музыканты легендарной группы The Beatles на закате своей карьеры в составе группы. Продолжая: – Посмотрите на других студентов, все в костюмах и при галстуках, а вы?

Не чувствуя под собой ног, Равиль вышел в коридор и тут же встретил своего брата, с которым вчера кутили в ресторане.

– Ну как успехи? – спросил его Раис.

– Четыре, – сухо ответил Равиль.

– У меня три и не парюсь, а тут из-за четверки расстроился, – решил его подбодрить брат.

– Ты не понимаешь, у меня красный диплом накрылся медным тазом.

– Ну и что? Слушай анекдот. Поехали как-то на престижный конкурс скрипачей из Советского Союза за рубеж два скрипача, один занял второе место, второй последнее. Едут в поезде, тот, что занял последнее место, всю дорогу пьет, то, что занял второе место, переживает. Занявший последнее место решил успокоить того, кто занял второе: «Да ладно, второе место на престижном конкурсе тоже неплохо». На что тот, что занял второе место, отвечает: «Понимаешь, если бы я занял первое место, то мне бы дали скрипку Страдивари. Ты понимаешь, что для меня значит скрипка Страдивари? Это что для тебя маузер товарища Дзержинского».

– Тут все наперекосяк в жизни, красный диплом накрылся, и теперь мне в академию придется поступать на общих основаниях, а ты все со своими анекдотами.

– Да не парься, что есть, то есть, я в тебе не сомневаюсь, и так поступишь, давай лучше пойдем надеремся где-нибудь и забудем все неприятности.

– А куда пойдем-то?

– К Санькам, – ответил Раис. Саньки учились курсом младше, отец одного из них был директором мясокомбината, и у них всегда было что выпить и чем закусить. – Вчера как раз им посылку с поездом передали.

– Ну надо хоть в магазин зайти, что-нибудь взять, – вопрошающе спросил Равиль.

– Как говорит почтенный и мудрый Идрис ибн Юсуп: «В чужой монастырь со своим уставом не суйся». Пусть не по теме, зато к месту.

4

Ну вот что такое не везет? И как бороться с этим явлением? Придя на квартиру к Санькам, братья увидели большущий висячий замок на их двери.

– Хрень какая-то, – сказал Равиль, – собрались набраться по полной, так и в этом деле никакого везения. Все уже разъехались по домам, блин, а у нас билеты на автобус только на утро.

– А может, махнем в кино? Там, помнится, был у тебя абонемент, – кинул идею Раис.

По комсомольской линии часто выдавали абонементы активистам на просмотр зарубежных фильмов. Перед показом была небольшая лекция, а потом сам показ. Помнится, на нашего героя большое впечатление произвел фильм «Я боюсь» Домиано Домиани и лекция об ужасах итальянской мафии…

– А делать нечего, пошли, – поддержал своего брата Равиль.

В этот раз был показ французского фильма «Удар головой». Перед фильмом с лекцией выступал искусствовед, поведавший об особенностях французского кино. В двух словах вся его речь сводилась к тому, что вот герой советского кино, высокий блондин, передовик и ударник труда, рубаха-парень и душа любой компании, борющийся с приписками и несправедливостью в стиле героев Виля Липатова1010
  Имеется в виду 6-ти серийный телевизионный фильм «И это все о нем», снятый в 1978 году по одноименному роману Виля Липатова.


[Закрыть]. А вот американское кино, где треть фильма героя бьют, треть фильма герой качает мышцу, а последние треть фильма герой сам бьет всех, и обязательный хеппи-энд. Но французское кино оно совсем иное, там просто обычный человек, самый обычный человек.

Начался сеанс, весь зал катался от смеха по полу, потешаясь над проделками незадачливого футболиста Франсуа Перена в исполнении Патрика Девера, но нашего героя сюжет фильма не радовал, из головы не выходил этот злополучный экзамен, да и сам фильм он видел как минимум три раза…

До следующего экзамена целая неделя, да и теперь точно нет уже никакой разницы, какая отметка будет стоять в дипломе, теперь придется засесть за учебники и готовиться к вступительным экзаменам, вспоминая то, что уже давно забыл, но нашего неунывающего героя этим точно не напугаешь.

Наутро братья отправились домой по давно уже привычным маршрутам Балашов – Саратов, а затем Саратов – Маркс. И опять пошли однообразные дни, пляж, ресторан, дискотека, пляж, ресторан, дискотека, изо дня в день, изо дня в день. А отцу-то лапшу на уши вешали мол к экзаменам готовятся.

– Вставай, засоня, – как-то утром разбудил Равиля старинный школьный друг Александр, блондин атлетического телосложения. После школы он решил не поступать в ВУЗ до армии, но в армию его так и не взяли, что-то там не прошел по здоровью, и это с его-то формами. Каждое лето он подрабатывал на турбазе инструктором по плаванию, в мае надевал плавки и снимал их только в конце сентября, все лето ходя в такой импровизированной униформе.

– Пацаны на пляж собираются, там день рождения у Тихона, ты как, с нами? – сказал Александр, приглашая нашего героя.

– Это хорошо, сейчас мигом соберусь, – ответил Равиль, надевая майку и шорты.

У двора стояло еще шесть человек, но самого виновника торжества среди них не было, зато в руках был полный джентльменский набор – шампуры, спиртное и все, что к этому прилагается.

– А где же Тихон? – спросил Равиль.

– А черт его знает, может, появится к обеду сам.

По дороге на пляж Александр сказал друзьям:

– Я на пару минут загляну к Марине.

Марина – это девушка Александра, встречались они со школы. В любой школе есть первые красавицы, которые ходят своей стайкой, вот и у нас были три девушки, и, надо же, все мои друзья по школе встречались именно с ними, Александр с Мариной, Андрей Бачурин с Зуевой, при произношении фамилии которой так и тянул сменить одну букву, ну а Гоцев Николай с Золтовской. Он компанию этих девиц не любил, право, ему с ними было просто неинтересно и скучно.

– Зашел к Маринке, вернется минимум через час, не раньше.

– О, есть идея, – сказал Равиль. – Нас сколько, семеро?

– Да, семеро.

– Вот и отлично, как говорит Идрис ибн Юсуп, а он, как вы знаете, зря не скажет: «Семеро одного не ждут».

Сказано – сделано. Осколком кирпича написав перед калиткой изречение Идриса ибн Юсупа о том, что негоже семерым ждать одного, толпа бражников отправилась на пляж. Александр появился через два часа, прибежав, запыхавшись, как раз к тому моменту, когда первая порция шашлыка была уничтожена, а Тихон не появился вообще.

Веселье затянулось до вечера и было продолжено в ресторане. Очнулся наш герой лежащим среди роз, вокруг темнота, а перед ним человек со свечением над головой.

«Ну все, допился. Точно белая горячка», – подумал наш герой. Лежал долго, не шевелясь. Легкий ветер шелестел листьями роз, а тонкий аромат цветов стелился над землей, завораживая все вокруг. Но вот свечение стало уходить постепенно в сторону, и только тут он понял, что лежит в клумбе напротив памятника Ленину, а свечение – это луна, которую и закрывала голова памятника.

– Черт побери, надо же, так и «кандратий» хватить может, – засмеявшись, наш герой встал и пошел домой.

На часах половина четвертого, светает. У калитки встретил возвращавшегося откуда-то Раиса.

– Главное предков не разбудить, а то шуму не оберемся.

– Ладно, на цыпочках прокрадемся, – сказал Раис.

Отворив дверь и тихо, по-кошачьи, пробираясь мимо спальни родителей, услышали голос матери:

– Скажи им чего-нибудь!

– Что я им скажу? – нехотя сквозь сон пробурчал отец.

– Отец ты этим балбесам или не отец, скажи ты им что-нибудь, – недовольно проворчала мать.

– Ну ладно, – нехотя пробурчал отец. – Пришли?

– Пришли, – шепотом одновременно ответили братья.

– Доброе утро.

5

Время летело быстро, остальные два экзамена были сданы на отлично, хотя теперь это уже не имело совершенно никакого значения. Запомнился только экзамен по товароведению шерсти, на котором Сорокина Раиса Ивановна, ассистировавшая на экзамене и за два дня до госэкзамена гостившая в Марксе, будучи проездом с инспекцией практикантов, сказала:

– Прирожденный товаровед. – Как будто могло быть иначе, так как вся родня либо завсклады, либо товароведы.

И вот теперь все позади, и наш герой уже был морально готов к тому, что после выпускного бала засядет за учебники и будет усиленно готовиться к вступительным экзаменам в академию.

Осталась самая малость – пойти сняться с воинского учета и выписаться из квартиры, на которую Равиль прописался еще на первом курсе. Вдвоем с другом Дамиром Акчуриным отправился в военкомат. Сказав дежурному, что идут в отдел учета для снятия регистрации, подошли к окошку, за которым, согнувшись над столом, стоял капитан, перебирая папки, лежащие на столе. Ничего не предвещало беды. Протянув паспорт и приписное свидетельство, наш герой стал ждать, что капитан поставит штамм в приписном и отпустит обоих с миром.

– Так-так, – посмотрев паспорт, сказал капитан, – 1967 года, и до сих пор не в армии? Так-так. 19-й год, а ты все гуляешь? Непорядок.

– Да у меня отсрочка, – пытался возражать наш герой.

– Точнее, была отсрочка, – злобно пошутил капитан, затем пошел к шкафу и, вынув из него личное дело Равиля, положил его в стопку личных дел, которые лежали на столе, предварительно убрав из стопки одну чью-то папку. – Вот тебе повестка, а паспорт получишь через два года.

Буря пронеслась над головой Равиля, перед глазами медленно проплывали тонущая «Лузитания»1111
  Корабль, потопленный в 1915 году немецкой подводной лодкой.


[Закрыть] и падающий «Гинденбург»1212
  Самый крупный дирижабль, потерпевший крушение в 1936 году.


[Закрыть], это была полная катастрофа, все планы обрушились вмиг.

– Может, это ошибка какая? – пытался исправить положение наш герой. – Весенний набор уже закончен, на дворе июль, следующий набор только осенью.

– Нет тут никакой ошибки, в стране недобор, десятого июля с приписным и с вещами и чтобы не опаздывал, а то сам знаешь, за уклонение от почетной воинской обязанности гражданина Советских социалистических республик можно и в тюрьму, но уже с гораздо меньшим почетом. Понял?

И только теперь наш герой действительно понял всю обреченность своего положения, мечты о поступлении в академию канули в лету. Точно такую же повестку получил и его товарищ.

Идут они оба в техникум, подбадривая друг друга. На входе в техникум встретили однокурсника Димку Лученкова и Езефа, о котором мы писали ранее.

– Что это у вас у обоих за видок, как будто похоронили половину родственников? – спросил Езеф.

– Представляешь, получили повестки в армию, – с грустью в голосе ответил Дамир.

– Да ладно, набор же прекратился.

– Спецнабор объявили, – ответил Равиль.

– А говорил не раз, мол, бойцы в красной армии найдутся, и большевики без тебя обойдутся, – пошутил Езеф.

– Как видишь, не обошлись, – отшутился Равиль.

– Раньше уйдем, раньше придем, – успокаивающе сказал Дамир. Они еще не знали, что через день точно такие же повестки получит половина их группы, участи идти служить избежали Рустан и Тимофеев Алексей, так как им на тот момент не было 18 лет.

– А нам с вами, интересно, можно? – спросил Димка.

– Это не к нам, это вам в военкомат, – сказал Равиль, входя в фойе техникума. Езефа и Димку как ветром сдуло.

В коридоре, смотря на все происходящее затуманенными глазами и с безучастным видом, стояли два заслуженных любителя кузмича и ганджубаса, Зеленский и Камышанов,. Глядя на них, наш герой вспомнил анекдот: «Профессор, а можно экзамен автоматом?» – спросил студент профессора. «Да, можно, вам два в зачетку, сессию вы не сдали, и теперь будете с автоматом, но уже в армии».

Вот и этим двум любителям экзотики как-то не особо повезло, до государственных экзаменов их не допустили. Проходя мимо них, Равиль в качестве приветствия нехотя кивнул им головой.

Пока шел по коридору, мысли так и крутились в голове: «Что бы придумать, блин надо же как не вовремя. Эврика! Помнится, наш тренер, Виктор Федорович, говорил, что хорошо знает военкома, а не сходить ли к нему?». Быстрым-быстрым шагом наш герой направил свои стопы в сторону тира, где сидел «вершитель судеб».

– Виктор Федорович, беда, – не успев толком открыть дверь и войти, сказал Равиль. – В армию забирают, накрылась академия, надо решить вопрос.

– А хочешь я тебе расскажу сексуально-оптический анекдот? – спросил тренер.

– Сексуально-оптический это как?

– А вот хрен тебе в глаз. – Да, юмор тренера был, как всегда, на «высоте». Сказав свое острословие, он тут же залился своим роботизированным ха-ха-ха. – Привыкай, в армии ты теперь будешь слушать только такой юмор. Ну а если серьезно, – продолжал он, – то кардинально твою проблему решить нельзя, но есть выход – ты же кандидат в мастера спорта, могу устроить так, что пойдешь служить в Самару в спортивный комплекс ЦСКА, будешь два года ездить по соревнованиям. Короче, бери коньяк, и вечером пойдем к военкому.

– Спасибо, Виктор Федорович, я подумаю, – сказал Равиль. Нет, для него это не было выходом, тут либо идти в армию, либо нет. Если идти в спортроту, то что про него подумают Езеф и Дамир, с которым он был в одной команде? Нет, это точно не выход, тут может пострадать репутация «правильного пацана», которым он слыл среди товарищей. Остался последний шанс – отец со своими связями в области.

Идя с такими тяжелыми мыслями, наш герой дошел до техникума, а на ступенях стоят сияющие от радости Езеф и Димка.

– Равиль, мы идем служить вместе с вами, – радостно сказал Езеф, – поставили коньяк капитану, и он выдал нам повестки.

– Супер, просто супер, – с иронией сказал Равиль…

«Раз армии не избежать, то надо позаботиться о проводах в армию, – подумал Равиль. Проводы выпадали как раз через день после выпускного. – Но и с родственниками тоже надо проститься», – продолжал он размышлять, хотя надежда на то, что отец что-то решит, еще теплилась в душе нашего героя. «Да, тут уже не до выпускных и не до торжественных вручений дипломов», – так размышляя, Равиль и Дамир поднялись в кабинет завуча, в котором, помимо завуча, встретили Тамару Александровну Шкиль, хорошего преподавателя, которая, будучи заместителем директора, не раз за все три года спасала их от исключения за прогулы и закрывала глаза на все их шалости. Выслушав о том, что парней забирают в армию, она выдала им дипломы и сказала с напутствием:

– Служите достойно, ребята, служба – это почетная обязанность гражданина.

Это была их последняя встреча. Через два дня Тамары Александровны не стало. Чтобы избежать позора после того, как ее поймали на взятке и после обыска в квартире нашли чистые бланки дипломов, она приняла уксус. Жаль, она по-настоящему была хорошим человеком…

Вернемся к нашему герою. На выходе он встретил свою девушку, с которой познакомился год назад в стройотряде, между ними до этого уже пробежала черная кошка, но наш герой спросил:

– Нас забирают в армию, проводы 9 июня, будем делать у Димки дома, вчетвером – я, Езеф, Сергей Клевцов и Димка. Ты придешь?

– Да, я буду, – ответила она. Обманула, не пришла, но об этом позже.

Лелея надежду на то, что отец, может быть, что-то решит, наш герой решил поехать домой, благо в запасе еще шесть дней. Компанию ему составил Дамир, чья семья к тому времени переселилась из Пензы в соседний с Марксом Балаково. Провожать друзей вызвался Рустам. Идут друзья в сторону автовокзала:

– Блин, как не вовремя, как не вовремя, – причитал Равиль по дороге на вокзал.

– Слушай, Равиль, раз уж ты уходишь в армию, подари мне ремень от твоих джинсов! Ремня «Wrangler» ни у кого нет, – попросил Рустам.

– Интересно, в какие войска попадем? – в такт Равилю вторил Дамир.

– Нет, он же тебе теперь точно не понадобится, – продолжал Рустам.

– В повестке стоит команда 10А, – сказал Равиль.

– Нет, ну зачем тебе теперь этот ремень? – продолжал Рустам.

– А что это за команда такая? – спросил, в свою очередь, Дамир.

– Да черт его знает, – ответил Равиль.

– Так ты ремень-то подаришь или нет? – в который раз спросил Рустам.

В беседе скоротав время, друзья дошли до автовокзала, купили билет на автобус Балашов – Саратов, и перед самой посадкой Равиль все же ответил:

– Руст, я обещал его брату, извини, но не могу.

– Жаль, а я думал, что подаришь, – с грустью ответил Рустам.

Попрощавшись, Равиль и Дамир сели в кресла автобуса, Рустам тоскливо смотрел им вслед. Старый «Икарус», шумно выдохнув облако сажи, стал медленно двигаться, в этот момент Равиль сдернул с себя ремень, о котором так мечтал его друг, и, кинув в открытую форточку автобусного окна, крикнул Рустаму:

– Лови.

Автобус увозил друзей от вокзала, а заметно повеселевший Рустам теперь им махал рукой, в которой держал подаренный Равилем ремень.

6

По приезде домой наш герой ошеломил родителей тем, что ему теперь придется идти в армию, вечером состоялся разговор с отцом.

– Атикай, ты же знаешь, я мечтал о поступлении в академию, – сказал Равиль.

– Ну ничего, поступишь после армии, – ответил отец, – пару лет службы, я думаю, тебе не повредят, по крайней мере, мозги на место поставят, а то совсем от рук отбился. Одеваешься черт знает во что, слушаешь незнамо что, да и вообще, посмотри на свой образ жизни. Нет, я в твои годы был совсем иным.

– Ну да, ну да, дядя Исмаэл рассказывал, – с усмешкой наш герой перебил отца, – ты еще скажи, что вам, как и комсомольцам тридцатых, все было по плечу.

– Вот-вот, нам-то было все по плечу, а вам все похрену. Короче пойдешь служить.

После таких слов наш герой почувствовал себя окончательно обреченным, спиной ощутив тот холодок злого рока, который надвигался, с каждым днем приближая его к сбору в военкомате.

За день до проводов дома Равиль обошел всех друзей, которых еще не постигла участь быть призванным в вооруженные силы, включая атлета Александра, спортсмена Андрея и уголовника Сергея по прозвищу Заяц. Напоследок зашел в ресторан, где восседала все та же, как и всегда, компания. Так как у нашего героя всегда водились деньги, то ему были рады за любым столом, и все завсегдатаи этого заведения приглашали его к себе, за любым столом он был желанным гостем.

Оглядев зал, Равиль подумал: «Андрюха кент с Утюгом, эти будут много пить, а на закуску закажут один салат на всю компанию, нет, сюда не пойду». Кивнув им в качестве приветствия головой, пошел мимо, увидев сидящих вдали Римму, Тамару и Трофимову. Римма одно время пыталась встречаться с его братом, Тамара была сестрой Александра Пылаева, завсегдатая ресторана и большого любителя подраться. При виде Тамары почему-то всегда вспоминалась песня Владимира Кузьмина:

 
В потертых джинсах и больших очках,
На честных граждан нагоняет страх.1313
  Отрывок из песни Владимира Кузьмина «Кикимора»


[Закрыть]
 

Но в припеве почему-то напевалось вместо «кикимора» «Пылаева». Тамара была девушка с хорошим чувством юмора и никогда на это не обижалась. Трофимова, почему-то ее всегда называли по фамилии, а иногда просто сокращенно Трофа, несколько отличалась от двух остальных. Девушка она была стройная и симпатичная, но весьма, так сказать, общительная и не обладала кротким нравом, к тому же жила в районе, посещение которого для нашего героя в вечернее и особенно в ночное время было чревато получением многочисленных ушибов и телесных травм, потому эта особа никакого интереса у него не вызывала и была просто в числе его друзей и не более того. Хотя сама она часто показывала его своим подругам, что ужасно не нравилось нашему герою, так как он в такие моменты чувствовал себя эдаким жиголо.

Из всех зол Равиль выбрал наименьшее и подсел к их столу, туда же подтянулся и Раис, стол был накрыт и все, кто был из друзей, в тот момент в ресторане подходили к столу, угощаясь обильной едой и питьем. Больше, конечно же, питьем…

На следующий день были назначены проводы дома. Стол накрыт, время 7 вечера, но никого нет. 8 часов, но никто так и не пришел. Настроение падало с каждой минутой. Подтягиваться стали только часам к 9, сначала пришел атлет Александр с уголовником Зайцем, потом подтянулся Андрей со своей девушкой, у которой в фамилии так и хотелось заменить одну букву, гости шли и шли, ближе к полуночи пришла Римма с Трофимовой. Кстати, был там и Тихонов, которого друзья так и не дождались до этого на пляже. Разговор как-то не клеился. Ели и пили молча. В те минуты, когда наш герой выходил курить, заходя обратно, он видел те же лица, механически поглощающие пищу и все спиртное, что было на столе. Бачурин весь вечер проскандалил со своей девушкой, уйдя с ней домой ближе к утру.

Утро все же настало, деваться некуда, надо выдвигаться в Балашов. Провожать в армию из Балашова поехал вместе с Равилем его брат Раис. Трофимова тоже поехала с ними до Саратова. Уже будучи на вокзале, Трофимова спросили:

– А в Балашове вы что, тоже проводы будете устраивать?

– Да, там нас забирают несколько человек, решили отметить вместе.

– А мне с вами можно?

– Да у нас всего два билета, а очередь видишь какая стоит, взять еще один не получится, – сказал Раис.

– Постой, – сказал Равиль, – есть идея, – зажав пальцем дату на повестке, он с энергией тореадора, кидающегося на быка, ринулся в толпу очереди.

– Товарищи, товарища, я в военкомат опоздал, мне надо срочно уехать, – кричал он.

– Куда прешь? Мало ли куда опоздал, успеешь, – неслось от толпы. Но наш герой упорно продвигался к кассе. Тут на помощь пришел офицер, стоявший в очереди:

– Товарищи, войдите в положение, это же подсудное дело, – сказал он.

Пробившись к кассе, вожделенного билета наш герой так и не получил, но с бронью его отправили к начальнику вокзала, и вот когда начальник вокзала выдал наконец-то билет, который удалось взять ценой таких больших трудов, втроем отправились в Балашов.

Вечером во Дворе у Дмитрия были накрыты столы, все уже были в сборе, Езеф, Димка и Сергей Клевцов были со своими девушками, ждали, что и наш герой тоже придет с той девушкой, с которой водил дружбу, но вместо нее Равиль пришел с Трофимовой, а его теперь уже бывшая девушка так и не пришла. Почему не пришла? Об этом он узнает намного позже. Такого оборота не ожидал никто из собравшихся, правда, никому было и невдомек, что эта сногсшибательная девушка, что сопровождала Равиля, была просто его хорошим другой, да и оказалась она тут совсем случайно. Весь вечер все мужское народонаселение глядело на это чудо в коротком платье, которое к тому же открывало всю ее спину, чем вызывали бурю негодования у женской части, сидевшей тут же за столом.

Девушки, провожая своих возлюбленных, плакали и клялись им в вечной верности, парни успокаивали девчонок, искоса поглядывая в сторону Трофимовой, и лишь в той части стола, где сидел наш герой, стояло веселье и сыпались анекдоты вперемешку со всевозможными веселыми историями. Расходиться не хотелось, сидели всю ночь. Было такое ощущение, что напоследок друзья хотели напиться духом свободы, которого они будут лишены в ближайшие два года, хотя, как говорил мудрый Идрис ибн Юсуп: «Перед казнью не надышишься». Впереди была туманная неизвестность…

После каждого веселья рано или поздно наступает прозрение и похмелье. Кто с чемоданом, кто с вещевым мешком, стали выдвигаться к военкомату, и только наш герой в отличие от всех в армию пошел с кейсом.

У ворот военкомата толпилось уже много народа, здесь собралась половина группы, в которой друзья учились все три года, тут был Иса из Чечни, Расул и Азиз из Дагестана, Рамиль из Татарстана, Птицин и, естественно, четверо вчерашних собутыльников. Езефа приехал провожать его отец, дядюшка Ахметсагир, грозно наблюдавший за тем, Елена, девушка Езефа, обливаясь слезами, постоянно его целовала, больше работая на публику. Отец Езефа сделал им замечание, мол, вот посмотри на брата Равиля, стоит и просто разговаривает с девушкой, а вы тут устроили, понимаешь, Содом и Гоморру.

Трофимова, смущавшая новобранцев своей статью и коротким платьем с открытой спиной, на прощание тоже пустила крокодилью слезу. Кто-то принес магнитофон, из которого доносилась популярная в то время песня группы Genesis о том, как замечательно служить в армии. «И какому только дураку это пришло в голову, и так кошки на душе скребут», – подумал наш герой.

Прошла команда грузиться в автобус. Провожающие с похмельными лицами после вчерашнего застолья махали вслед, автобус уносил новобранцев к новым приключениям. Так закончилась свободная гражданская жизнь, впереди их ждала армия.