Текст книги "Последняя жертва"

Девять

К счастью, это оказались морои.

Что не помешало мне вскинуть кол и придвинуться ближе к Сидни. Никто не нападал на нас, но я сохраняла боевую позицию, хотя… вряд ли это имело значение. Пристально вглядываясь, я увидела, что мы плотно окружены кольцом примерно из десяти человек. Мы не солгали Сидни – скорее всего, я и Дмитрий смогли бы справиться и с такой группой, хотя это было бы нелегко в таком ограниченном пространстве. Поняла я и еще кое-что – не все они морои, только те, кто ближе к нам, а за их спинами виднелись дампиры. И яркий свет, который, как я подумала вначале, создавали факелы или электрические фонарики, на самом деле исходил от огненного шара, который держала в руках одна моройка.

Вперед вышел один из мороев, примерно возраста Эйба, с косматой каштановой бородой и серебряным колом в руке. Кол выглядел грубее моего, но его острие тоже могло причинить вред. Скользнув взглядом по нашим с Дмитрием лицам, мужчина опустил кол, пристально посмотрел на Сидни и внезапно потянулся к ней. Мы с Дмитрием рванулись, чтобы остановить его, но остальные тоже рванулись, чтобы остановить нас. Я чуть не накинулась на них, но замерла, когда придушенный голос Сидни произнес:

– Подождите…

Сжимая ее подбородок, бородатый морой повернул голову Сидни таким образом, чтобы свет упал ей на щеку, осветив золотистую татуировку. Он отпустил Сидни и сделал шаг назад.

– Девушка с лилией, – проворчал он.

Остальные слегка расслабились, хотя демонстрировали готовность напасть, если их спровоцируют. Моройский вожак переключил внимание на меня и Дмитрия.

– Вы здесь, чтобы присоединиться к нам? – настороженно спросил он.

– Нам нужно укрыться, – сказала Сидни, ощупывая горло. – Их преследуют… порченые.

Женщина с огненным шаром скептически оглядела нас.

– Они больше похожи на шпионов порченых.

– Королева порченых мертва, – сказала Сидни и кивнула на меня. – Они думают, что это сделала она.

Любопытство подталкивало меня начать расспросы, но я сдержалась, понимая, что при таком странном повороте событий лучше предоставить инициативу Сидни. Я не понимала ее слов. Она сказала, что нас преследуют порченые, и я подумала, что она пытается внушить этим людям, будто речь идет о стригоях. Теперь, после упоминания о королеве, я засомневалась. И еще я сомневалась, насколько это умно – обозначить меня как потенциальную убийцу королевы. Создавалось впечатление, что бородатый запросто сдаст меня, чтобы получить вознаграждение. Судя по состоянию его одежды, оно ему не помешало бы.

К моему удивлению, он расплылся в улыбке.

– Значит, еще один узурпатор пал. Новый уже есть?

– Нет, – ответила Сидни. – Выборы вскоре состоятся.

Улыбки на лицах сменились презрительными гримасами, послышались осуждающие замечания по поводу выборов.

– Как еще можно выбрать нового монарха?

– Единственным истинным способом, – ответил ближайший дампир, – существующим с очень давних времен. В сражении до последней капли крови.

Я решила, что это шутка, но парень явно говорил серьезно. Мне хотелось спросить Сидни, во что она нас втянула, но к этому моменту мы, по-видимому, выдержали проверку. Их вожак повернулся и двинулся по тропинке. Остальные последовали за ним, понуждая и нас идти с ними. Прислушиваясь к их разговорам, я обратила внимание на акцент. У портье в мотеле был очень сильный южный акцент, что вполне объяснимо в этой части страны. Эти люди говорили в том же духе, но к их речи примешивалось что-то еще, напоминающее, к моему удивлению, акцент Дмитрия.

Я была так взвинчена и напряжена, что не обратила внимания на то, как долго мы шли. В конце концов тропинка вывела нас к чему-то, напоминающему укрытый в глубине леса палаточный лагерь. Посреди поляны пылал огромный костер, вокруг сидели люди. Но по одной стороне дороги, расширившейся до улицы, были разбросаны настоящие дома, и это создавало иллюзию маленького городка или, по крайней мере, деревни. Дома выглядели маленькими, убогими, и все же это были дома. С другой стороны от костра, закрывая собой звезды, резко уходили вверх горы. В свете пламени на горном склоне были хорошо различимы большие валуны, растущие там и тут деревья, перемежающиеся какими-то темными дырами.

Я переключилась на сидящих вокруг костра – их было человек тридцать. Когда мы и наши сопровождающие подошли, все разговоры смолкли. Прежде всего я обратила внимание на их количество – воин во мне автоматически подсчитывал противников, планируя нападение. Потом, в точности как раньше, я вгляделась в лица. Снова морои, дампиры и, к моему крайнему удивлению, люди.

И это не были «кормильцы»; ну, не в том смысле, как я привыкла их воспринимать. На шеях некоторых людей даже в трепещущем свете костра можно было различить следы укусов, но, судя по серьезному выражению их лиц, они не сдавали кровь регулярно. Эти люди не были одурманены. Замешавшись среди мороев и дампиров, они сидели, стояли, разговаривали, занимались какими-то привычными делами; чувствовалось, что все в целом входят в какую-то единую общину. Может, эти люди наподобие алхимиков? Может, у них какие-то деловые отношения с мороями и дампирами?

Наш плотный эскорт начал рассеиваться, и я пододвинулась к Сидни.

– Ради бога, кто это такие?

– Хранители, – негромко ответила она.

– Хранители? Что это значит?

– Это значит, – ответил бородатый морой, – что, в отличие от вас, отступников, мы храним прежние, единственно правильные устои.

Я во все глаза смотрела на этих «хранителей» в изношенной одежде и на их грязных, босоногих детей. Учитывая, как далеко от цивилизации мы забрались и как темно было даже на небольшом расстоянии от костра, я готова была поспорить на что угодно, что у них нет электричества. У меня чуть было не вырвалось, что, по моим понятиям, это совсем не те условия, в которых должны жить люди. Однако, вовремя вспомнив, с какой легкостью они рассуждали о «сражении до последней капли крови», я сошла за лучшее держать свои мысли при себе.

– Зачем они здесь, Раймонд? – спросила сидящая у костра женщина. Она была человеком, но обращалась к бородатому морою попросту и даже фамильярно, не в той отстраненной манере, в какой «кормильцы» обычно разговаривают с мороями. И даже не тем натянутым тоном, каким общаются друг с другом дампиры и алхимики. – Они хотят присоединиться к нам?

Раймонд покачал головой.

– Порченые гонятся за ними из-за убийства своей королевы.

Я хотела было возразить, но Сидни ткнула меня локтем. Я стиснула зубы, ожидая, что толпа набросится на меня с осуждением, но вместо этого с удивлением обнаружила, что все смотрят на меня со смешанным выражением благоговейного ужаса и восхищения – прямо как те, которые встретили нас в лесу.

– Мы приютим их, – объяснил Раймонд, широко улыбаясь нам, уж не знаю почему: то ли одобряя, что мы убийцы, то ли из-за прикованного к нему всеобщего внимания. – Хотя будем рады, если они предпочтут поселиться здесь. У нас есть места в пещерах.

В пещерах? Я вскинула голову к уходящему ввысь склону и только сейчас поняла, что это за темные дыры. Прямо у меня на глазах некоторые люди отходили от костра и исчезали в глубинах горы.

Пока я боролась с охватившим меня ужасом, заговорила Сидни:

– Нам нужно задержаться здесь… – Она заколебалась; неудивительно, учитывая, насколько расплывчатыми были наши новые планы. – Всего на пару дней, скорее всего.

– Можете остановиться у меня, – предложил Раймонд. – Даже ты.

Последние слова были обращены к Сидни и прозвучали как любезность.

– Спасибо, – ответила она. – Мы признательны за возможность провести ночь в вашем доме.

Ударение на последнем слове было рассчитано на меня, поняла я. Деревянные дома вдоль пыльной дороги не выглядели роскошными даже при самом пылком воображении, но все равно я без колебаний отдавала им предпочтение перед пещерами.

Деревня – или община, или как там у них это называлось – пришла в заметное волнение, когда новости распространились среди ее обитателей. Они осы́пали нас градом вопросов, начиная с самых простых, о наших именах, и заканчивая конкретными уточнениями того, как именно я убила Татьяну.

От ответа на последний вопрос меня избавило то, что женщина, прежде разговаривавшая с Раймондом, вскочила и ворчливо обратилась к остальным:

– Хватит! Уже поздно, и я уверена, что наши гости голодны.

Честно говоря, я просто умирала с голоду, но не была уверена, настолько ли, чтобы съесть тушеного опоссума, или что тут у них принято называть едой. Слова женщины были встречены с некоторым недовольством, но она заверила остальных, что они смогут поговорить с нами завтра. Оглянувшись, я увидела, что небо на востоке слегка порозовело. Восход. Эти морои, придерживающиеся традиционных устоев, жили по ночному расписанию, а это означало, что через несколько часов все лягут спать.

Сообщив, что ее зовут Сара, женщина повела нас по пыльной дороге. Раймонд крикнул, что скоро присоединится к нам. По пути мы видели людей, бродящих около редких, обветшалых домов, – возможно, они собирались лечь спать или, наоборот, проснулись, разбуженные всеобщей суматохой. Сара посмотрела на Сидни.

– Ты привезла нам что-нибудь?

– Нет. Я просто сопровождаю их.

Сара выглядела разочарованной.

– Важное дело.

Сидни, казалось, испытывала неловкость.

– Как давно наши люди вам что-нибудь доставляли?

– Несколько месяцев назад.

Лицо Сидни помрачнело, но она ничего не сказала.

В конце концов Сара ввела нас в один из самых больших и приятных с виду домов; правда, совсем простой и построенный из некрашеных досок. Внутри царил полный мрак; пришлось подождать, пока хозяйка разожгла старомодные фонари. Я оказалась права – никакого электричества. Интересно, а как тут у них с туалетом и водопроводом?

Пол, тоже деревянный, покрывали большие ковры с яркими узорами. По-видимому, мы находились в комнате, представляющей собой гибрид кухни, гостиной и столовой. В центре – большой очаг, деревянный стол с креслами с одной стороны и большими подушками – с другой; надо полагать, они заменяли софу. Рядом с очагом стояла подставка с сушеными травами, наполняя комнату острым ароматом, который смешивался с запахом горелого дерева. В дальней стене виднелись три двери, и Сара кивнула на одну из них.

– Вы можете спать в комнате девочек, – сказала она.

Я поблагодарила ее, хотя представления не имела, как выглядит предложенная нам комната. Мне уже недоставало мотеля.

Я с любопытством разглядывала Сару – примерно ровесница Раймонда, в простом голубом платье до колен. Светлые волосы связаны сзади в пучок; мне она показалась невысокой, как и большинство людей.

– Вы домоправительница Раймонда?

Ни в какой другой роли я ее себе не представляла. На шее виднелись следы нескольких укусов, но «кормильцем» она точно не была. По крайней мере, в полном смысле этого слова. Может, здесь «кормильцы» еще и помогают по дому?

Она улыбнулась.

– Я его жена.

– Ох! – вырвалось у меня.

Сидни бросила на меня пронзительный взгляд, отчетливо говорящий: «Оставь это!» Я стиснула челюсти и коротко кивнула ей в знак понимания.

Вот только я все равно не понимала. У мороев и дампиров часто случаются кратковременные романы. Женщинам-дампирам без этого просто нельзя. Более длительные связи всегда носят скандальный характер, но совсем исключить их нельзя.

Однако морои и люди? Это уже за пределами понимания. Эти расы на протяжении столетий сторонились друг друга. Давным-давно они создали дампиров, но по мере того, как прогрессировал современный мир, морои полностью отказались от смешения (в интимном смысле) с людьми. Мы, конечно, живем среди них. Морои и дампиры работают бок о бок с людьми по всему миру, покупают дома по соседству с ними и заключают странные соглашения с тайными обществами вроде алхимиков. И конечно, морои питаются кровью людей – и это главное. Если ты держишь человека рядом с собой, то лишь в качестве «кормильца». Вот такой уровень интимности. «Кормильцы» – еда, чистая и простая. Еда, с которой хорошо обращаются, да; но не еда, с которой водят дружбу. А морой, занимающийся сексом с дампиркой? Пикантно. А морой, занимающийся сексом с дампиркой и пьющий ее кровь? Грязно и унизительно. Но уж морой, занимающийся сексом с человеческой женщиной, независимо от того, пьет ее кровь или нет? Непостижимо.

Мало что на свете может шокировать или оскорбить меня. Когда речь идет о романтических отношениях, я весьма либеральна; однако идея брака человеческой женщины и мороя… у меня просто крышу сносило! Это не проблема, если женщина в той или иной степени «кормилица» – кем, по-видимому, была Сара – или занимает позицию «над» – как Сидни. Люди и морои не могут быть вместе, и точка. Это примитивно, неправильно – вот почему больше такого не происходит. По крайней мере, в моем мире.

«В отличие от вас, отступников, мы храним прежние устои».

Забавно! Каким бы неправильным все это мне ни казалось, Сидни с ее неприятием вампиров должна была испытывать еще более сильные эмоции. Правда, для нее это было не внове, что, по-видимому, помогало ей сохранять спокойствие. Не то что мне и, между прочим, Дмитрию. Что-то подсказывало мне, что он разделяет мои чувства, просто лучше меня умеет скрыть удивление.

Суматоха у двери вывела меня из прострации. Появился Раймонд, и не один. На его плечах сидел мальчик-дампир лет восьми, и девочка-моройка примерно того же возраста торопливо семенила рядом. Следом за ними вошла хорошенькая моройка лет за двадцать, а за ней дампир года на два старше меня, а может, и моих лет.

Всех представили друг другу. Детей звали Фил и Молли, а моройскую женщину Паулеттой. Похоже, все они жили здесь, но вычислить, кто кому кем приходится, у меня не получалось – за исключением дампирского парня по имени Джошуа, примерно моего ровесника, сына Раймонда и Сары. Он улыбался всем нам – в особенности мне и Сидни, – а его глаза очень походили на сверкающие прозрачно-голубые глаза всех Озера. Только если в семье Кристиана преобладали темноволосые, Джошуа был почти блондином, с волосами песочного цвета со светло-золотистыми прядями. Должна признать, эффектное сочетание, но ошеломленная часть сознания напомнила мне, что он рожден от союза человека с мороем, а не дампира с мороем, как я. Конечный продукт получился тот же самый, но средства, которыми это было достигнуто, казались ужасно неестественными.

– Я разместила их в вашей комнате, – сказала Сара Паулетте. – А вы все можете переночевать в верхней спальне.

Не сразу, но я поняла, что ее «вы все» включает в себя Паулетту, Джошуа, Молли и Фила. Подняв взгляд, я действительно увидела нечто вроде верхнего этажа, по ширине занимающего примерно половину дома. На первый взгляд маловато места для четверых людей.

– Не хотелось бы стеснять вас, – сказал Дмитрий, как бы прочтя мои мысли. Почти на всем протяжении этого приключения в чаще леса он помалкивал, экономя энергию для действия. – Мы могли бы прекрасно устроиться там.

– Не беспокойтесь. – Джошуа снова одарил меня очаровательной улыбкой. – Мы не возражаем. И Ангелина тоже будет не против.

– Кто? – спросила я.

– Моя сестра.

Я чуть было не состроила гримасу, но сдержалась. Значит, пятеро будут спать в тесноте ради того, чтобы мы ночевали в комнате.

– Спасибо, – сказала Сидни. – Мы очень ценим это и не задержимся надолго.

Справившись со своей неприязнью к миру вампиров, алхимики могут быть очень вежливы и гостеприимны – если пожелают.

– Очень жаль, – вставил Джошуа.

– Хватит флиртовать, Джош, – одернула его Сара и добавила, обращаясь к нам: – Хотите перекусить перед сном? Я могу подогреть тушеное мясо. Мы уже поели раньше. И еще есть испеченный Паулеттой хлеб.

Слова «тушеное мясо» снова пробудили мои страхи по поводу опоссума или чего-нибудь в этом роде.

– Не стоит, – поспешно ответила я. – Лично мне вполне хватит хлеба.

– Мне тоже, – сказал Дмитрий.

Интересно почему? Не хочет, чтобы они хлопотали, или разделяет мои опасения? Дмитрий казался человеком, который сумеет выжить в любой дикой местности.

По-видимому, Паулетта испекла много хлеба, потому что нам досталась целая буханка да еще и миска с маслом, которое Сара, наверное, сбивала сама. Поели мы в своей комнате, небольшой, примерно такого размера, как моя спальня в общежитии в Академии. На полу лежали два туго набитых матраца, аккуратно прикрытые лоскутными одеялами; учитывая время года, их, скорее всего, уже несколько месяцев не использовали по назначению. Уминая ломоть удивительно вкусного хлеба, я провела рукой по одному из таких одеял.

– Напоминает узоры, которые я видела в России.

– Да, похоже, – откликнулся Дмитрий. – Но не в точности то же самое.

– Эволюция культуры, – заявила Сидни; видимо, она слишком устала, чтобы воздерживаться от поучительного тона. – Традиционные русские узоры распространились по эту сторону океана и в итоге смешались с типично американскими узорами из разноцветных лоскутков.

– Надо же!

– Мм, спасибо за информацию.

Предоставив нас самим себе, семья шумно готовилась отойти ко сну. Вряд ли нас могли подслушать, несмотря на растрескавшуюся дверь, но на всякий случай я понизила голос:

– Можешь наконец объяснить, кто, черт побери, эти люди?

– Хранители.

– Да, это я слышала. А мы порченые, хотя, по-моему, это название больше подходит стригоям.

– Нет. – Сидни прислонилась к деревянной стене. – Стригои – потерянные. Вы порченые, потому что влились в современный мир, отказавшись от древних обычаев в угоду своим удобствам.

– Ну да, мы не расхаживаем в рабочей одежде.

– Роза, будь осторожна. – Дмитрий с хмурым видом кивнул на дверь. – Мы только что видели людей в рабочей одежде.

– Если это доставит вам удовольствие, – сказала Сидни, – могу сказать, что лично мне больше нравится ваш образ жизни. Видеть, как люди сходятся со всеми этими… – Профессионально любезное выражение лица, припасенное для хранителей, исчезло, откровенная, даже резкая натура взяла свое. – Это отвратительно. Надеюсь, без обид.

– Какие могут быть обиды… Поверь, я испытываю те же чувства, – с содроганием ответила я. – Просто не верится, что они так живут.

Похоже, она была довольна, что я разделяю ее мнение.

– Мне нравится, что вы держитесь своих. Вот только…

– Вот только что?

Теперь она, казалось, испытывала неловкость.

– Хотя вы и не заключаете браков с людьми, но по-прежнему взаимодействуете с ними и живете в их городах. А местные обитатели нет.

– Что, конечно, предпочтительнее для алхимиков, – сообразил Дмитрий. – Вы не одобряете их обычаев, но вам нравится, что они держатся вдали от основной массы человечества.

Сидни кивнула.

– Чем больше вампиров, которые по собственной инициативе прячутся в лесах, тем лучше – даже если они ведут безумный образ жизни. Хранители держатся сами по себе – и не подпускают других.

– Поэтому они настроены так враждебно? – спросила я.

Нас встретил боевой отряд, и Сидни это не удивило. Все они были готовы сражаться: морои, дампиры и люди.

– Ну, не так уж враждебно, – уклончиво ответила она.

– Они же пропустили нас, – заметил Дмитрий. – Они знают алхимиков. Почему Сара спрашивала, не привезла ли ты им что-нибудь?

– Потому что мы это делаем, – ответила Сидни. – Таким группам мы время от времени доставляем припасы – еду для всех, медикаменты для людей. – И снова в ее голосе послышалась насмешка. Помолчав, она добавила уже чуть смущенно: – Вообще-то, если Сара права, они ждут приезда алхимиков. Это просто наше «везенье» – если мы окажется здесь, когда это произойдет.

Я хотела снова заверить ее, что нам нужно залечь всего на пару дней, как вдруг вспомнила только что прозвучавшие слова.

– Постой-ка! Ты сказала «таким группам». Сколько таких общин существует? – Я посмотрела на Дмитрия. – Это не похоже на алхимиков? Делать что-то втайне от нас?

Он покачал головой.

– Я удивлен всем этим не меньше тебя.

– Некоторые ваши лидеры наверняка знают о хранителях, пусть и в самых общих чертах, – ответила Сидни. – Но где точно они находятся, им неизвестно. Хранители умеют прятаться и могут легко сняться с места, если их обнаружат. Они сторонятся вас. Не любят вас.

Я вздохнула.

– Вот почему они не выдадут нас. И вот почему они так взволновались, узнав, что я, возможно, убила Татьяну. Кстати, спасибо, что подкинула им эту идею.

Сидни не считала нужным извиняться.

– Это обеспечивает нам защиту. – Она подавила зевок. – И что теперь? Я совсем без сил и не в состоянии обсуждать всякие безумные планы, твои или Эйба, пока не высплюсь.

Я понимала, что она устала, но только сейчас до меня дошло, в какой степени. Сидни не похожа на нас. Мы тоже нуждались в сне, но обладали выносливостью, позволяющей повременить с этим, если понадобится. Она бодрствовала всю ночь и столкнулась с ситуациями, в которых определенно не чувствовала себя комфортно. И выглядела так, словно могла заснуть прямо здесь и сейчас, привалившись к стене. Я посмотрела на Дмитрия.

– Посменно? – спросила я.

Ясное дело, ни он, ни я не оставим нашу группу без охраны, пусть даже в глазах всех мы выглядим героями, якобы убившими королеву.

Он кивнул.

– Ложись ты первой, а я…

Дверь распахнулась, мы с Дмитрием мгновенно вскочили. Там стояла девочка-дампирка, сердито глядя на нас. Она была года на два младше меня, примерно ровесница моей подруги Джил Мастрано, студентки Академии, которая очень хотела научиться сражаться. Эта девочка выглядела так, словно тоже хотела этого – судя хотя бы по ее воинственной позе. Как и большинство дампиров, стройная, хорошо сложенная, она, казалось, в любой момент готова была наброситься на нас. Прямые волосы до пояса, темно-рыжие, прорежались отдельными выгоревшими на солнце золотистыми прядями. Глаза у нее были голубыми, в точности как у Джошуа.

– Значит, это вы – те герои, которые заняли мою комнату, – заявила она.

– Ангелина? – догадалась я, вспомнив упоминание Джошуа о сестре.

Она прищурилась, явно недовольная моей осведомленностью.

– Да.

Она устремила на меня прямой, изучающий взгляд, и, казалось, увиденное ей не понравилось. Потом ее взгляд переместился на Дмитрия. Я ожидала, что она смягчится, падет жертвой его привлекательности, как это происходит с большинством женщин. Увы. Ее подозрительность ничуть не убавилась. Она снова переключила внимание на меня.

– Не верю я в это, – заявила она. – Ты слишком слабая. И слишком нарядная.

Нарядная? Неужели? Я себя такой не ощущала – в обтрепанных в стычках джинсах и футболке. Хотя… разглядев девочку внимательнее, я могла понять ее позицию. Одежда на ней была чистая, но ее джинсы выглядели совсем древними, а на коленках даже прорвались. Блузка простая, когда-то белая, но со временем пожелтевшая и, по-видимому, самодельная. Может, по сравнению с ней я и выглядела нарядной. Конечно, если кто-то и заслуживал такой характеристики, то это Сидни. В ее костюме можно было отправляться на деловую встречу, и ей не приходилось в недавнем прошлом сбегать из тюрьмы и драться.

Правда, Ангелину она совсем не интересовала. Возникло чувство, что алхимиков здесь относят к странной категории людей, отличающихся от тех, кто способен вступать в браки с хранителями. Алхимики привозят припасы и уезжают. Для этих людей они почти «кормильцы». Это поражало. Хранители больше уважали тех людей, которых представители моего рода презирали.

Как бы то ни было, я не знала, что ответить Ангелине. Неприятно, когда тебя называют слабой и ставят под сомнение твою храбрость. Мой норов на мгновение взыграл, но не вступать же в драку с дочерью хозяев? И вдаваться в детали убийства Татьяны я тоже не собиралась. В итоге я просто пожала плечами и заметила:

– Внешность обманчива.

– Да, – холодно ответила Ангелина. – Это точно.

Она подошла к маленькому сундуку в углу и достала оттуда что-то вроде ночной рубашки.

– Смотри не испачкай мою постель, – предостерегла она меня и перевела взгляд на Сидни, сидящую на втором матраце. – Мне плевать, что будет с постелью Паулетты.

– Паулетта – твоя сестра? – спросила я, пытаясь получить какое-то представление об этой семье.

Похоже, что бы я ни сказала, это раздражало девочку.

– Конечно нет.

И Ангелина удалилась, хлопнув дверью. Я изумленно смотрела ей вслед.

Сидни зевнула и вытянулась на постели.

– Скорее всего, Паулетта… ну, не знаю. Любовница Раймонда. Вторая жена.

– Что? – воскликнула я. Морой, женившийся на человеческой женщине и имеющий любовную связь с моройкой? Похоже, близок предел моей способности удивляться. – И она живет с его семьей?

– Не проси у меня объяснения. Я вникаю в ваши извращенные представления о жизни ровно в той мере, в какой это необходимо.

– Это не мои представления о жизни, – возразила я.

Зашла Сара, извинилась за Ангелину и спросила, не нужно ли нам что-нибудь. Мы заверили ее, что все прекрасно, и горячо поблагодарили за гостеприимство. После ее ухода мы с Дмитрием распределили смены. Я предпочла бы, чтобы мы оба бодрствовали, поскольку не была уверена, что Ангелина не перережет кому-нибудь во сне горло. Однако мы оба нуждались в отдыхе и не сомневались, что мгновенно среагируем, если в нашу дверь начнут ломиться.

Итак, предоставив Дмитрию караулить первому, я свернулась калачиком на постели Ангелины, стараясь «не испачкать» ее. Она оказалась удивительно удобной. А может, я просто сильно устала, так сильно, что почти сразу меня покинули все тревожные мысли – и о возможной казни, и о потерянном родственнике Лиссы, и о лесных вампирах. Глубокий сон окутал меня… но это был не мой сон. Реальность сместилась, и я почувствовала, что меня затягивает в сон, вызванный магией духа.

Адриан!

Эта мысль взволновала меня. Я скучала по нему и страстно желала поговорить с кем-нибудь напрямую после всего, что видела при дворе. Во время нашего бегства разговаривать особо было некогда, и, оказавшись в лесной глуши, в этом странном, новом для меня мире, я остро нуждалась в том, чтобы попасть в нормальную и цивилизованную обстановку.

Вокруг меня начал формироваться мир сна, становясь все отчетливее. Это оказалось совершенно незнакомое место, официальная приемная с креслами и кушетками, на которых лежали бледно-лиловые подушки. На стенах висели в ряд картины маслом, в углу стояла большая арфа. Я уже давно поняла, что невозможно предугадать, куда перенесет меня Адриан или во что оденет. По счастью, и здесь я оказалась в джинсах и футболке, со свисающим с шеи голубым амулетом – назаром.

Я в тревоге оглядывалась – так хотелось поскорее найти и обнять самого Адриана. Увы, мой взгляд наткнулся совсем не на его лицо.

Это был Роберт Дору.

И рядом с ним Виктор Дашков.