Текст книги "Кошмарные и фантастические истории. Сборник рассказов"

На лицо Клеща нельзя было смотреть без ужаса – мертвецки бледное, с синими отеками под носом и в уголках рта. Он выглядел как недавно выкопанный труп – но, тем не менее, не слишком недавно. Я никогда не видел чего-то более звероподобного в своей жизни – быть может, только на фронте. Затем он сильно стукнул рукой по столу, да так, что заставил десертные тарелки подпрыгнуть, и почти завыл:

– Я говорю, что сделал ей предложение, и она приняла меня. Вы слышите? Приняла!

Ну, это не вызвало у нас особенно сильного содрогания. Я сам был принят раз или два. Но меня это делало не безумнее обычного сумасшедшего.

Клещ понизил голос где-то до уровня своих ботинок – по крайней мере, он звучал страшно пусто и будто не от мира сего.

– Затем, когда оставшиеся партии кончились, она встала, чтобы уйти от дивана, на котором мы сидели, и я попросил ее остаться. Она сказала, что пойдет к следующему своему партнеру. «Посмотри на меня, дорогая, разве не я твой следующий партнер навеки? Посиди, давай будем ждать твою компаньонку!». «Она готова, милый, – отвечала она. – И я должна пойти к ней. Но помни, что ты мой следующий партнер навеки. Прощай».

До того, как я успел что-либо ответить, она спешно покинула веранду и убежала в бальный зал. Я остановился, чтобы посмотреть на луну и поблагодарить звезды за то, что я был удачлив заполучить ее. Вскоре мимо меня пробежал знакомый мужчина с пледом от одного старика. Мое сердце было настолько наполнено, что я остановил его тут же и оповестил: «Поздравьте меня, старина! Она приняла меня. Я счастливейший человек на Земле!» Теперь все в Миссури довольно хорошо знали, что я имел в виду дела, связанные с девушкой. Но вместо поздравлений мужчина уронил плед и воскликнул: «О, Боже мой!». «Что такое? – сказал я. – Вы и сами положили на нее глаз? Все в порядке, я прощаю вам. Но вы меня поздравите, не так ли?»

Он схватил меня за руку, тихо отвел в бальный зал и оставил затем. Все столпились вокруг двери к гардеробной. Несколько женщин плакали. Кто-то упал в обморок. Стоял какой-то приглушенный шум, и все говорили: «Как страшно! Как шокирующе! Как ужасно!». Я облокотился на дверной косяк и почувствовал тошноту и слабость, хотя и не знал, почему. Затем парень с пледом от денди вышел из гардеробной и заговорил с одной из женщин.

Клещ почти опустошил графин к этому времени, и я осмотрел столовую сверху донизу. Я увидел двух-трех мужчин, побелевших и чувствующих себя неуютно. Волосы мои стали холодными, будто сквозь них прошел ветер. И мне не стыдно признаться в этом.

Клещ продолжил:

– И женщина – она была совершенно мне не знакома – подошла поговорить со мной, и сказала, что моя девочка ушла в гардеробную после собачьего вальса до оставшихся партий, жалуясь на боль в боку. Она решила присесть и умерла от порока сердца в тот же момент! ЭТО СЛУЧИЛОСЬ ПОСЛЕ СОБАЧЬЕГО ВАЛЬСА. СЛЫШИТЕ МЕНЯ? ГОВОРЮ ВАМ, ПОСЛЕ СОБАЧЬЕГО ВАЛЬСА.

(Я не много знаю о печатных машинах. Но если вы, печатающие товарищи, имеете достаточно большой и ужасающий шрифт, чтобы дать хоть какое-нибудь представление о том, как Клещ это сказал, то вы стоите на семь фунтов дороже, чем я думал).

Я не мог смириться с ощущением, будто по моим волосам сейчас ходили все ветры Хиллс². Вы знаете этот жуткий холодок, растекающийся по всему телу с макушки, когда только начинаются первые выстрелы, но настоящая вечеринка ещё впереди. Что ж, именно это чувствовал я – что там скрывать, все мы, когда Клещ закончил свою историю, и его рука вновь обрушилась на столешницу.

Мы заерзали, будто все наши стулья были раскалены докрасна, пытаясь придумать, чем приободрить. Клещ продолжал повторять:

– Это было в конце последнего собачьего вальса! – Затем он ненадолго останавливался и раскачивался взад и вперед, и спрашивал нас, что он должен был делать. Повторял «требуется ли по закону помолвку с мертвой девушкой» и так далее – иногда смеялся, а иногда мотал головой, как мой второй конь, когда уздечка натянута туже, чем следовало бы.

Если прочитать сейчас, это может звучать смешно, но уверяю вас, когда сидите в столовой за одним столом рядом с Клещом и его бело-голубым лицом напротив, а сам Клещ при этом самым отвратительным образом смеётся и разговаривает чуть ли не сам с собой, весельем даже близко не брезжет. А когда забрезжило, мы не были этому рады.

Наш полковник первым пришел в движение. Старик встал, положил руку на плечо Клеща и попросил, ради его же блага, не принимать это так близко к сердцу. Сказал, что ему нездоровится и лучше пойти к себе. Клещ вскинул голову и начал исправно кричать:

– Говорю вам, я видел это своими глазами! Молю небеса, чтобы это было лишь моим сном!!!

Все это время полковник успокаивал его, точно так же, как вы или я успокаивали бы лошадь, а парни стояли вокруг и бормотали, что ужасно сожалеют о его беде, и что, если бы они знали, они бы мигом перестали над ним подшучивать. Мы не переставали думать, видел ли Клещ настоящего призрака или словил обычную белочку. Он был так расстроен, что никто не мог не жалеть его.

И я вместе с ещё одним парнем пошли с ним в его комнату, где Клещ бросился на кровать, зарылся лицом в подушку, его плечи затряслись, как будто он рыдал, как маленькая девочка. Паренек выключил лампу, и мы оставили Клеща, вернувшись в столовую. Там мы просидели остаток ночи, большая часть из нас, болтая о призраках, галлюцинациях и так далее. Мы все были почти уверены, что у Клеща не было того, о чём он поведал или еще чего-то глупого в этом роде, потому что в подобных ситуациях он был прям как стрела – он не будет играть на победу на горячую голову, вы поняли. В конце концов мы решили, что нет необходимости рассказывать кому-либо за пределами столовой об этом ночном случае, и что нам всем ужасно жаль Клеща. Я хочу напомнить вам, что все это время я сидел тихо. Я подумал о таможенных марках на медвежьих шкурах и спокойно осмотрел колышек. Мы легли спать буквально перед утренним построением. Клещ появился на параде ужасно изможденный и белый.

В тот день он сел на поезд до Лахора и уехал, не сказав нам, куда, в отпуск на несколько дней. Мы не заглядывали в его комнату. В тот день мы втроем отправились в столовую, и первое, что спросил нас мужчина, было: «Что мы об этом всем думаем?». Тогда все парни в курительной начали смеяться, а потом забушевали.

Похоже, что этот мерзавец Клещ пришел в столовую сразу после парада и рассказал всем присутствующим о своей ночной небылице и о том, как мы прониклись ею, включая полковника. До наступления темноты об этом знал весь Пинди, и вы можете догадаться, как они дразнили нас «собачьими вальсами», мужчинами с «шикарными пледами» и «требуется ли по закону помолвка с мертвой девушкой». Просто задайте любому из 45-го полка этот вопрос и посмотрите, что произойдет! Когда мы втроем вернулись в столовую, скажу так, что мы не гордились собой. Шло очередное собрание возмущенных, и все говорили так громко, как только можно. Всем сослуживцам, которые только что вернулись из поля или с задания, рассказали об этом, и они хотели крови Клеща.

Вся эта благодатная история была ложью от начала до конца, а мы в нее поверили! Как говорится, куй железо пока горячо – и мы направились комнату Клеща. Ничего, кроме стульев и кровати (и того, что принадлежало государству), не было оставлено.

Над каминной полкой был приколот двойной лист бумаги, а над ним буквами высотой около двух футов углем на стене было написано: «Розыгрыш Клеща Буало без границ и рамок!». Зверь красными чернилами по краям тщательно написал всю историю от начала до конца, со сценическими указаниями для себя о том, как кричать и выглядеть наполовину сумасшедшим. И он оставил это после себя ради нашего интереса.

Это было великолепное надувательство, но ничто больше, кроме как актерская игра Клеща, не смогло бы провернуть это так, как идеально оно было провернуто. Мы остановились как вкопанные и просто размышляли над его длиной, шириной и толщиной. Если бы тогда мы задумались хотя бы на минуту, мы бы смекнули: женщина умерла на балу в Массури так, что об этом не знала вся Верхняя Индия! Уразумевши это, мы могли бы спасти себя от обмана. Но это было как раз то, чего мы не сделали. И если бы вы послушали игру Клеща, вы бы последовали нашему примеру.

Клещ так и не вернулся. Я полагаю, у него было какое-то представление о том, что с ним бы сделали в противном случае. Но мы основали что-то вроде своей Земельной лиги – как это называется? Велунгерихт? – в нашей столовой, и если мы где-нибудь встретим его, то зададим ему жару³. Клещ отправил свои документы и уехал в Пачмарри, где, похоже, он действительно был помолвлен с девушкой при деньгах – я слышал, что-то около двух тысяч в год, – женился на ней и уехал домой. Конечно, свой трехмесячный отпуск он также провел в Пачмарри. Мы выяснили это позже.

Мне кажется, я бы не взял на себя все эти хлопоты и расходы (потому что столовая полна тех, кто задаст вам перцу), чтобы осуществить подобное надувательство, даже если бы оно было таким же грандиозным, как «Розыгрыш Клеща Буало без границ и рамок!».

P.S. Просто спросите любого из нас насчет «требуется ли по закону помолвка с мертвой девушкой» и понаблюдайте, что будет дальше. Я думаю, вы поймете, что все здесь описанное очень близко к правде.

Дело Бабу Мукерджи

Недавно Бабу Мукерджи сказал мне, что кое-что знает. Сказал он это с довольной и уверенной улыбкой. Он вообще много кому это говорил, и людям не терпелось узнать, о чем же идет речь, о какой теме и откуда он это знает. Они спрашивали, чтобы ценить его еще больше. Потому что Бабу Мукерджи все уважали.

Помимо того, что он был чиновником в государственном учреждении, у него всегда был лощеный вид, что говорило о достатке и большом потреблении топленого масла, которое очень полезно и популярно. Он носил прозрачную одежду там, где она должна быть непрозрачной, и непрозрачную там, где одежду можно было извинить за прозрачность, и на нем всегда была пара сапог. В общем, он был крайне уважаем, поэтому, когда Бабу Мукерджи, услышав, что от укуса змеи умер человек, сказал, что он кое-что знает, все очень заинтересовались.

– Только приведите ко мне, – отвечал Бабу Мукерджи, – приведите ко мне человека. Только не того, кто сейчас умирает от укуса змеи – это ведь пустяк, – а того, кто уже умер. В змеином укусе, – Бабу Мукерджи улыбался со знанием дела, – есть сила вызывать видимость смерти, но не саму смерть. Дыхание жизни только приостанавливается – не угасает. Но я допускаю, – говорил Бабу Мукерджи, – что немногие знают об этом. А еще меньше, – заявлял Бабу Мукерджи, – еще меньше могут это исправить.

– Это правда? – спросили все.

Бабу Мукерджи положил в рот еще один шарик бетеля⁴ и сказал:

– Приведите ко мне человека, умершего – как вы это называете – от змеи. Это все, о чем я прошу.

Это была разумная просьба, но обычно нужный Бабу Мукерджи человек находится, когда не проводятся никакие эксперименты, и сразу же теряется, когда находится эксперимент. Искали очень тщательно, выискивали случаи укуса змеями, а Бабу Мукерджи насмехался над английскими врачами в частности и их методами лечения в целом.

Бабу Мукерджи в подробностях рассказывал мне истории, доказывающие, что существует неизвестный невеждам и грубиянам способ привести человека в норму после того, как он, казалось бы, умер от змеиного яда. Он не отрицал, что выздоровление может наступить только благодаря змее, а змея сделает это только с помощью чар. Чары были страшной тайной, но Бабу Мукерджи рассказал мне, как они действуют. Ему нужно было лишь разбросать четыре заговоренные раковины по четырем сторонам света, и змея, повинуясь призыву, должна была снова появиться и высосать яд, который она впрыснула. Как только яд выйдет, человек, конечно же, будет здоров, как и прежде.

– Такое, – сказал Бабу Мукерджи, – далеко не каждому известно.

– А вы лечили такие случаи, мистер Мукерджи? – спросил я.

– Пару раз, – сказал Бабу Мукерджи, беззаботно запихивая за щеку очередной шарик бетеля. – Но я никогда не беру никакого вознаграждения. Иначе корыстный характер моего действа разрушит добродетель амулетов.

Это, естественно, возбудило мое любопытство, и я ходил по нашему поселению в ожидании, что кого-нибудь укусят. Тем временем Бабу Мукерджи стал проявлять нетерпение и требовал мертвого человека, чтобы поскорее сделать его живым. Заразившись его нетерпением, я отправился в дальние деревни и почти умолял кого-нибудь на это согласиться. На этот новый план Бабу Мукерджи согласился только ради моего удовлетворения. Я гарантировал, что Бабу вернет мертвеца к жизни, однако Бабу Мукерджи здесь всегда делал различие и поправку, утверждая, что человек не мертв, а только в состоянии комы. Я повторил это деревенским жителям, которые были более склонны верить в это и в реанимацию, чем в воскрешение. Получив от них обещание присмотреться к случаям – и еще, боюсь, потянуть время – я уехал. У деревенских уходит немало времени на то, чтобы принять меры по какому бы то ни было предложению. Только через неделю ко мне прислали гонца с добрыми вестями.

Я в приподнятом настроении направился в кабинет Бабу Мукерджи и вместе с ним отправился на место происшествия. Там было еще четыре Бабу, на месте собралась большая толпа деревенских жителей.

– Надеюсь, вы все уже пытались реанимировать его, – сказал Бабу Мукерджи, – потому что, – сказал Бабу Мукерджи, – я хотел бы попробовать свои силы после того, как все другие потерпели неудачу.

Мое доверие к Бабу Мукерджи после этих слов выросло, и было приятно видеть, что я правильно его оценил и что проблем не возникнет. Деревенские заверили Бабу Мукерджи, что они пытались перевязать руку юноши, тщетно кормили его творогом и отдавали своим собственным колдунам, но музыка и вода не могли остановить его гибель и конец.

Тогда я увидел, что Бабу Мукерджи приготовился к своему обряду. Он откинул покрывало и осмотрел рану.

– Принесите мне, – сказал Бабу Мукерджи, – шесть бутылок ликера для возлияния богам. И поторопитесь.

– Господин, – сказал плачущий отец юноши, – здесь можно достать только спиртное этой страны.

– Ладно, давайте его, – сказал Бабу Мукерджи с недовольным видом.

Принесли спиртное. Бабу Мукерджи велел отнести его в хижину, куда он вошел вместе со своими помощниками и запер дверь.

– Как Вы думаете, сахиб, что он будет делать? – спросил меня один из жителей деревни. Я заново объяснил весь процесс и сказал, что Бабу Мукерджи в случае успеха не только принесет стране великое благословение, но и сделает на этом состояние. Правительство будет скупать его амулеты, и в дальнейшем они найдут место в британской фармакологии.

Мы уединились под верхушкой мангового дерева и поговорили о чудесах, которые ежедневно становятся известны человеку. Проговорили около двух часов, пока не услышали звуки, доносящиеся из хижины, и почувствовали, что нас позвали стать свидетелями события. Когда мы подошли к ней, Бабу Мукерджи с визгом выскочил из комнаты, заметив нас, слабо улыбнулся и подошел к нам, пошатываясь.

– Что это было? – спросил один из жителей деревни.

– Он выпил наше спиртное, захмелел и не намерен лечить нашего брата.

И когда жители деревни поняли это, они набросились на моего Бабу Мукерджи и жестоко избили его, а затем вытащили его приятелей и причинили им, хоть они и протестовали, много дискомфорта. Потом жители вернулись к Бабу Мукерджи, который вяло угрожал законом, и стали избивать его до тех пор, пока он не потерял сознание. И как бы меня раньше ни уговаривали хвалить и величать его, я, кажется, пнул Бабу Мукерджи, когда тот катался по земле, от чего я почувствовал огромное облегчение и удовлетворение.

Так Бабу Мукерджи потерпел неудачу в своем деле.

И я торжественно заявляю, что это не притча о Национальном конгрессе, не аллегория на бенгальские притязания, а повествование, основанное главным образом на фактах.

Джокер

– А когда появляется Джокер, знаете, – говорил Веннел, объясняя правила юкера членам клуба. – вы можете назначить свой козырь.

– Прошу меня простить, господа, видимо, я Джокер, и я, хм, появился. Позволите войти?

Никто не видел, как распахнулась обитая сукном дверь игральной комнаты, но у стола стоял молодой человек с подозрительно блестящими глазами и покрасневшими, как от вина, щеками. Он был в вечернем костюме, а на цепочке его брегета висела небольшая подвеска в виде песочных часов.

– О, разумеется, если господа тоже не возражают, – заикнулся Веннел, и после пробормотал себе под нос: – Полагаю, он с окраины. Клуб так переполнен последнее время, что практически никто друг друга не знает. Но он сущий наглец.

Посетитель, слегка прихрамывая, опустился на стул.

– Юкер втроем, не так ли? – весело сказал он. – Двое объединяются против третьего, когда тот начинает выигрывать? Думаю, что-то об этой игре я знаю.

– Сущий безумец, – пробурчал Кевин. – Он слишком пьян.

– Совсем нет, – возразил незнакомец. – Вы не представляете, насколько трудно мне захмелеть. Моя очередь сдавать, да?

Он раздал пять карт рубашкой вниз, и перевернул одну, семерку бубен.

– Пас, – сказал Веннел, ходивший первым. – Бубны – не лучшая масть для меня.

– Играю, – сказал Кевин, глядя на незнакомца, который из-за того, что сидел напротив, должен был быть его партнером.

– Советовать против правил, но Вам бы играть в одиночку, – сказал незнакомец с величайшим пренебрежением к условностям игровой комнаты.

Никто его не упрекнул, и Кевин заявил, что последует совету. Незнакомец вскрыл свои карты. Кевин сыграл оба бауэра⁵, короля и туз бубен. Его последней картой стала девятка треф. Мэйзи, будучи партнером Веннела, побил ее десяткой, и шансы Кевина собрать все пять взяток исчезли.

– Четыре карты бубен и девятка треф, – хмыкнул незнакомец, – очень хорошая рука, в самом деле, но у нас юкер⁶. Нет в мире ничего лучше алмазов, не правда ли?

– Верно, – сказал Кевин с таким энтузиазмом, что поразил игроков. – Алмазы и деньги – нет ничего лучше и желаннее под Райскими землями. Ты, чудаковатый дьявол, покажи, как сделать бубны козырем и забрать взятки.

– Каким святошей выставляет себя Кевин, – прокомментировал Веннел. – Мы всегда знали, что он падок на пайсы⁷, но не нужно было давать знать об этом незнакомцу.

– Это так же просто, как умереть, – ответил неизвестный. – Избавляйтесь от червей, старайтесь не связываться с трефами и держитесь подальше от любой партии, где пики могут оказаться козырными. Ваша очередь, мистер Веннел.

Веннел раздал карты и перевернул одну. Та оказалась червовой. Кевин хмыкнул и спасовал.

– Я буду играть один, – сказал Мэйзи.

– Довольно правильно, – спокойно ответил незнакомец. – Никогда не помогайте, когда черви – козырь. В таких обстоятельствах партнер – лишь помеха.

Мэйзи выложил джокера, дальше выкладывал малые по старшинству карты весь круг.

– Плохая партия, – сухо сказал незнакомец.

Последовал правый бауэр⁸, еще взятка и дама.

– Чрезвычайно, – продолжил он. – Бедная дама. Мне жаль, что приходится ее забрать, но юкер есть юкер, – с этими словами он выложил левый бауэр⁹. Мэйзи досталось две взятки, но та, на которую он рассчитывал, ушла из его рук.

– Если бы Вы сохранили джокера, Вы бы побили мой левый бауэр. Всегда обращайте внимание на левый бауэр, если черви – козырь. Он обычно где-то рядом, – дополнил незнакомец.

– Вот видишь, – заливаясь краской, сказал Мэйзи, – ты испортил мне “руку” своим вмешательством. В чем смысл удерживать черви каждый раз? На этом забытом Богом месте нет ничего похожего на сердце – новые карты появляются раз в несколько месяцев. Я отдам все, что захочешь, если ты, идейный алкоголик, скажешь, как правильно разыгрывать черви, а то они каждый раз ускользают.

Кевин хмыкнул.

– Истина в вине, – сказал он, потягивая джин. – Мэйзи, тебе не нужно так отвратительно заметно пытаться спрятать сердце в рукаве. Пусть будет юкер, если хочешь, но не выставляй себя посмешищем.

– Верно, никогда так не делайте, – одобрительно кивнул незнакомец. – Демонстративно кройте другой мастью, мистер Мэйзи, и Вы будете удивлены, как черви сами окажутся у Вас в руках. Если не выйдет, и Ваша рука окажется плохой, играйте бубнами, и появится шанс удержать лидерство с помощью левого бауэра, как только что сделал я. Но не рискуйте своими лучшими картами прежде.

– Хм, – откликнулся Веннел. – Нонсенс. Кевин, твоя очередь.

Перевернутая карта оказалась снова червовой, и все игроки спасовали, так что во втором круге настала очередь Веннела назначить козырь.

– Пусть будут трефы, – сказал он. – И я играю один в этом круге. Оба бауэра, туз, король и королева. Достаточно. Кладите карты.

– Не так быстро, – пробормотал незнакомец. – Вы забыли Джокера, – и он положил его на стол. – Забудьте о розыгрыше взяток. Джокер обладает способностью неожиданно появляться среди треф. Вам тоже юкер, мистер Веннел.

– Откуда у Вас карты, постоянно встающие поперек горла сопернику? – проворчал Веннел с гораздо большим жаром, чем требовала игра. – Вы победили Мэйзи с его червами, а теперь и меня. Научите играть трефами, покуда я жив – трефами, всегда новыми и всегда нужными для чего-то, – трефами, на которые не устаешь смотреть – первоклассными трефами, изысканным – при хорошей выпивке и двадцати бильярдных столах – историям, которые не были рассказаны, и все такое, Вы поняли. Вы свалились черт знает откуда и притворяетесь, что знаете все про все. Вот Вам джин, а теперь покажите, как вытаскивать трефы.

– Эгэ-гэй! – сказал Мейзи за своей сигарой. – Вот что случается, когда смешиваешь старый бренди с шампанским и потягиваешь это весь день. Веннел – грубый негодяй, когда он расслабляется, – и он подмигнул Кевину.

Незнакомец выпил свой джин, и никогда содовая не шипела так сильно, как алкоголь, коснувшийся его губ.

– Трефы? – лениво переспросил он. – Ими безопасно играть до тех пор, пока у Вас есть бубны для поддержки и поблизости нет червей. Но тогда иногда будут мешать пики. Давайте продолжим, мистер Мейзи.

Мэйзи набрал бубен и дважды спасовал. Партия была проиграна, и незнакомец взял колоду.

–Играю один, – сказал он, не глядя на карту, которую он поднял, – и надеюсь, что у вас такой же хороший расклад, как и у меня.

– Минутку. Вы взяли Джокера, но что Вы назначаете козырем? – спросил Веннел.

– Пики, – ответил незнакомец. – Деньги на бочку.

Джокер побил левого бауэра Веннела и не козырные карты другой пары игроков.

– Нет козырей. Странно! – опять сказал незнакомец. – Хорошо, что я побил этого бауэра. Верно, король, дама, туз, и у Вас, мистер Веннел, все трефы, партнер со всеми бубнами и мистер Мейзи со всеми червями – тот расклад, который каждый и хотел. Думаю, мне не нужно учиться играть пиками. Продолжим? Между прочим, когда я сел, совершенно забыл спросить, на что мы играем. Надо бы уладить этот маленький вопрос.

– Да будь благословенно это место для попоек, – угрюмо сказал Веннел. – Вы появились и показываете какие-то чудеса. Как Вы думаете, стоит признать эту партию серьезной?

– Я очень на это надеюсь, – тихо сказал незнакомец. – Это одна из самых серьезных игр, в которую Вы когда-либо играли, и в обмен на те советы, что я Вам дал, было бы неплохо заплатить.

– Заплатить? Весьма опрометчиво. Вот Вам рюмка, а теперь к делу. Кто Вы такой, чтобы знать ход игры?

– Я не знаю точно, – ответил незнакомец. – Люди зовут меня по-разному. Вам лучше называть меня Шутом.

– Тогда Вам лучше не шутить, – со злостью сказал Веннел. Он был беспричинно расстроен, как и другие мужчины.

– О, но я все же должен. Таков мой путь. Вы самые неблагодарные люди на свете. Я показываю, как исполнить ваши сокровенные желания, а вы отказываетесь мне платить. Полагаю, я должен получить свою награду. Веннел будет добр побагроветь, а после снять свое кольцо с печаткой.

– Оно мне жмёт, но я не жмот, – сказал Веннел, кладя кольцо на стол. Его пальцы явно распухли, а лицо сильно покраснело.

– Мэйзи, какие роскошные локоны прямо над виском. Вам идет, но зачем они Вам? Прикройте-ка глаза, так. И сделайте гримасу посвирепей, – сказал незнакомец.

Может, из-за жары в комнате Мейзи наполовину закрыл глаза и опустил нижнюю губу, и, может, сквозняк сдул волосы со лба так, что стало видно, как далеко у него забралась лысина.

– Секундочку, Кевин. Давайте пустим немного седины в Ваши брови, спустим надутые щеки и добавим иссохшему лицу четкости с помощью выразительных носогубных морщин. Вот так, Вы почти совершенны. Простите, что покидаю вас, но мне нужно повидаться с одним человеком. Вот и звонят колокола, господа, и теперь, когда вы вооружены моими знаниями, желаю вам счастливого Нового года.

Все трое молча смотрели друг на друга, пока снаружи звенели и били колокола, а в бильярдной мужчины пели "Старое доброе время".

– Надо с ним разобраться! – сказал Веннел в приступе внезапной ярости. – Давайте забьем скотину! – И он бросился в бильярдную, сопровождаемый Кевином и Мейзи.

– Что за компания! Кто обрисовал тебя горелыми спичками и натер твою бровь бильярдным мелом, Кевин? Веннел, тебе бы отказаться от устриц. Ты из-за них сильно опухаешь, старик! Мэйзи, проснись и открой свои прекрасные голубые глаза и не стой, как столб, – вот некоторые фразы, которыми их приветствовали.

– Вы видели тварь в вечернем костюме? – начал Веннел, и его перебил всплеск смеха.

– Здесь был какой-то шут, как на солнце вяленый– предположим, он один из посетителей – смешил нас по пустякам и пачкал мелом наши мундиры. Черт бы его побрал, он пометил мой перед большим тузом пик! – сказал один из играющих в бильярд.

– В оформлении обложки использована фотография с открытой платформы https://unsplash.com/ по лицензии CC0

Заметки

[

←1

]

Делирий – психическое расстройство, сопровождающееся галлюцинациями и бредом. – десь и далее прим. перев.

[

←2

]

Видимо, речь идёт о Нанди Хиллс (Nandi Hills), древней крепости на холме на юге Индии, где рассказчик сей истории мог пребывать на службе.

[

←3

]

Это отсылка на Земельную лигу – ирландскую политическую партию, защищавшую права и интересы своих участников и актуальную в конце XIX века

[

←4

]

Бетель – лекарственное растение, в Юго-Восточной Азии листья бетеля употребляются в качестве тонизирующего средства, их жуют с кусочками семян пальмы катеху.

[

←5

]

Бауэры – вальты с одинаковым цветом масти.

[

←6

]

Если команда, назначившая козырь, не смогла взять как минимум три взятки, то противоположная команда получает 2 очка. Такая ситуация и называется юкер.

[

←7

]

Пайс – индийская монета, бывший номинал индийской рупии.

[

←8

]

Правый бауэр – валет козырной масти.

[

←9

]

Левый бауэр – валет масти того же цвета, что и козырный.