Текст книги "Очень страшные дела. Проклятие оборотней"

Глава 2
Волшебство в лесу

Солнце едва встало над восточным краем леса, когда Уилл проснулся. Он лежал в домике на дереве, свернувшись в клубок и уткнувшись лицом в собственный хвост.

– Хвост?! – воскликнул Уилл и сел.

Он был волосат, как собака. Или, точнее… как волк! Уилл вспомнил, что в минувшую ночь его укусил вервольф, он превратился и счёл двух своих лучших друзей неплохой закуской. Дальше Уилл ничего не помнил… может быть, он их съел?!

Он оглядел домик. Пусто. Опасаясь худшего, Уилл позвал:

– Айви! Лайнус! Вы живы?

– Конечно, – зевнув, отозвалась сверху Айви.

Они с Лайнусом, привязавшись к толстому суку, лежали в нескольких метрах над домиком.

– Никакой вервольф с нами не справится, – сказала Айви.

– Я… – робко начал Уилл.

– Ты пытался употребить нас в пищу, но мы оказались проворнее, – ответил Лайнус. – Мы взобрались туда, где ты не мог нас достать.

– Погодите… мы провели тут всю ночь? – уточнил Уилл, и сердце у него замерло. Есть вещи страшнее укуса вервольфа. Например, когда мама обнаруживает, что ты не ночевал дома. – Почему вы дали мне заснуть?!

– Ты издеваешься? – спросила Айви. – Ты превратился в волка. Щёлкал зубами и всё такое. Мы боялись, что ты нас искусаешь!

– Надо ехать домой, – сказал Уилл и полез вниз.

Айви и Лайнус последовали за ним. Велосипеды лежали у подножия дерева нетронутыми, и ребята поехали в город (волк на велосипеде?!).

– Ещё совсем рано, – сказал Лайнус. – Если мы поднажмём и проберёмся домой незаметно, родители не узнают, что ночью нас не было.

Мамина машина стояла возле дома. Уилл подумал: а вдруг мама всю ночь не спала и волновалась? Если да – ему крышка. Она его убьёт.

Дорогой читатель, опасения Уилла не беспочвенны. Хотя, конечно, его мамой будет двигать не злоба, а любовь. Я слышал, что родители сильно огорчаются, когда дети пропадают. Мне это трудно понять. Наверное, потому, что мои родители постарались избавиться от меня, как только я родился.

Поэтому Уилл очень осторожно ступил на крыльцо, подкрался к двери и медленно её отворил… и тут она скрипнула. Громко. Уилл в панике вбежал в прихожую, взлетел по лестнице, промчался мимо закрытой двери в мамину спальню и нырнул к себе.

В обычное время Фиц был бы рад его видеть. Но псу не понравилось, что Уилл стал оборотнем: он вскочил и залаял.

Уилл залаял в ответ.

Фиц растерянно попятился. Уилл опомнился и, зажав себе пасть, спрятался под одеяло.

– Ты проснулся, сынок? – спросила мама, заглядывая в комнату.

– Да… только что, – ответил тот из-под одеяла.

– Я вчера рано заснула. Даже не слышала, как ты вернулся из гостей. Гильермо, а почему ты прячешься?

– Мне… холодно, – выдавил Уилл. Он не хотел, чтобы мама его видела. Он весь оброс шерстью. Даже лежащее на городе проклятие не смогло бы это скрыть… наверное.

Уилл был в отчаянии. Что сделает мама, когда увидит, что сын стал оборотнем? Сойдёт с ума? Посадит его под замок? Запрёт в железную клетку, которую поднимут на верхушку башни во время грозы?

Между прочим, так поступил со мной мой отец. Впрочем, неважно.

– Ну-ка покажись, – потребовала мисс Васкес.

– Ты меня каждый день видишь, – буркнул Уилл.

– Гильермо, por favor[3]3
  Пожалуйста (исп.).


[Закрыть].

– Не могу!

– Уилл, ты знаешь, что я не люблю секретов. Убери одеяло, я хочу на тебя посмотреть. Сейчас же!

Дражайший читатель, ты, несомненно, знаешь, что у всех детей есть секреты от родителей. Я, скромный автор, не стану ни рекомендовать, ни осуждать эту тактику. Более того, вынужденно признаю её необходимость. Однако позволь поделиться с тобой мудрым изречением. Один буддийский монах в Бангладеше некогда сказал мне, что нельзя скрыть три вещи: солнце, луну и правду. Иными словами, правда всегда становится явной.

Поэтому Уилл решил не оттягивать неизбежное. Он сделал глубокий вдох и откинул одеяло. Мама вскинула бровь:

– Ну? И стоило упрямиться?

– Ты… ничего необычного не видишь? – удивился Уилл.

К счастью для него, городское проклятие сработало. Оно никому не позволяло видеть волшебное и чудовищное, кроме самих чудовищ и волшебных существ. Поэтому, взглянув на Уилла, мисс Васкес увидела лишь своего сына, а вовсе не покрытого шерстью (и, возможно, с блохами) волчонка.

Она прищурилась:

– А что? У тебя прыщи?

– Фу, мам. Перестань, – и Уилл снова натянул одеяло.

Мисс Васкес потрепала сына по голове:

– Меня вызвали на работу пораньше. Мне пора. Я помню, что сегодня суббота, но, пожалуйста, сначала сделай уроки, а потом иди гулять. Сосиски в холодильнике. Te amo siempre[4]4
  Люблю тебя (исп.).


[Закрыть].

Уилл перевёл дух. Он был рад, что мама не увидела ничего странного. Когда внизу закрылась дверь, Уилл отбросил одеяло.

Фиц зарычал.

– Это же я, – сказал Уилл и осторожно протянул руку. – Это я. Да, я немного изменился, но это я. Честное слово.

Фиц медленно обошёл вокруг Уилла, продолжая принюхиваться. Сзади он обнюхивал хозяина особенно долго, пока Уилл его не отогнал:

– Видишь? Это я.

Фиц внимательно посмотрел на Уилла, и тот улыбнулся:

– Ну, мальчик.

Наконец пёс лизнул покрытое шерстью лицо хозяина. Но вместо того чтобы испытать облегчение, Уилл вдруг понял, что он… чудовище.

Он взял рацию.

– Эй, хоть один из вас не спит? – сказал он и выглянул в окно.

В окне дома напротив появилась Айви в пижаме с узором из футбольных мячей. Она поднесла рацию ко рту:

– Почему «один»? Я, между прочим, женского пола.

– Привет, – сказал Уилл и помахал рукой. – У вас всё хорошо?

– Ага. Родители ещё спали, когда мы вернулись.

– Отлично.

– Как ты там? Твоя мама заметила, что ты… ну… шерстяной?

– Нет. Спасибо городскому проклятию. Но мне страшно! – признался Уилл, глядя на свои руки.

Они стали лохматыми лапами, как у Фица, а ногти – длинными и острыми. Зубы тоже.

– Одно дело, когда добродушный оборотень преподаёт математику в школе. И совсем другое, когда тебя ночью чуть не сожрали волки! Я что, теперь навсегда таким останусь? Как мне расколдоваться? А вдруг я кого-нибудь укушу? Или начну выть на луну? Что я папе скажу?!

– Пусть купит тебе блошиный ошейник, – посоветовала Айви.

– Ха-ха. Айви, я серьёзно. Я оборотень. Жизнь меня к этому не готовила! Ух, жарко. Задыхаюсь!..

– Тихо, тихо, а то закатишь истерику. Подыши, успокойся и приходи, – сказала Айви. – Мы что-нибудь придумаем.

– Ладно, – кивнул Уилл. – Сейчас приду.

Он хотел по-быстрому сбегать в душ, но понял, что не знает, что лучше – мыло или шампунь. Решив, пусть хотя бы шерсть будет мягкой и шелковистой, Уилл, кроме шампуня, добавил ещё и кондиционер. Чтобы всё смыть, ушла масса времени.

Ступив на коврик, он инстинктивно встряхнулся, совсем как Фиц. Брызги полетели во все стороны. «Идиот, возьми полотенце, – напомнил себе Уилл. – Ты ведь наполовину человек». Он вытер запотевшее зеркало – и чуть не зарыдал, увидев себя. Лицо обросло шерстью, глаза стали больше, уши оканчивались кисточками. Что же делать?! Он не может жить так. Собаки к тому же стареют быстрее людей. Он состарится прежде, чем окончит школу!

Заставив себя успокоиться, Уилл надел чистые джинсы и подобрал с пола футболку. Она пахла псиной, и он достал из-под кучи комиксов другую: она, по крайней мере, не воняла. Он задумался, не надеть ли куртку, а потом решил, что точно не замёрзнет.

Руки у него дрожали.

Перейдя улицу, он постучал к Кроссам. На мгновение Уилл забеспокоился, что мистер Кросс испугается, увидев его. Но мистер Кросс безмятежно улыбнулся и сказал:

– Доброе утро, Уилл. Айви предупредила, что ты придёшь в гости. Ты хорошо на неё влияешь. По субботам она обычно спит до полудня.

– Я тоже люблю поспать подольше, – смущённо признался Уилл, пряча руки за спину. – Мама говорит, что я perezosos.

Мистер Кросс рассмеялся:

– Лентяй?

– Вы знаете испанский? – удивился Уилл.

– Solo un poco[5]5
  Немного (исп.).


[Закрыть]. Учил в колледже, – ответил мистер Кросс и улыбнулся. – Кстати говоря, как у мамы дела? С домом, машиной всё в порядке?

– А что такое?

– Разве ты не слышал, что было вчера ночью? По городу бегали волки. Изгадили два квартала. Кого-то даже покусали. К счастью, никто серьёзно не пострадал. – Мистер Кросс протянул Уиллу городскую газету «Эмерсонский вестник». Заголовок на первой странице гласил:

ДИКИЕ ЖИВОТНЫЕ В ГОРОДЕ!

Местные власти озадачены странным поведением животных

– Жуть, да? Я только что говорил по телефону с одной знакомой, на которую напали возле магазина. Она чуть от страха не умерла. К счастью, она успела сесть в машину, прежде чем волк на неё набросился. Он несколько раз ударился в стекло, а потом погнался за кошкой.

– Её не покусали?! – воскликнул Уилл.

– Нет. Но, пожалуйста, будь осторожнее. Детей я уже предупредил, хотя они наверняка всё пропустили мимо ушей. Я очень рад, что вы теперь в школу и из школы ходите вместе. Ты уж пригляди за ними, ладно? – И мистер Кросс направился на кухню. – Ты завтракал? Я как раз собирался приготовить омлет и бамбалони… по сути, это просто пончики.

У Уилла заурчало в животе. Он покраснел, вспомнив о неизбежных сосисках на завтрак и обед.

– Да нет, не стоит. Я не голоден.

– Ерунда. Завтрак – самый важный приём пищи. Я всё равно буду кормить детей, ну и ты присоединяйся. Иди пока наверх, я позову, когда будет готово. – И мистер Кросс исчез на кухне.

Уилл не сдержал улыбки. Папа тоже готовил ему завтрак. Блины, картофельные оладьи, французские тосты, яичница с беконом, обжаренным до хрустящей корочки, как он любил. Интересно, будет ли папа ещё когда-нибудь ему готовить?

Потом Уилл вспомнил, что стал оборотнем, и паника нахлынула на него вновь.

Айви стояла у запертой двери в коридоре и дёргала ручку. Она мельком взглянула на Уилла и снова принялась возиться с замком:

– Видишь? Закрыто. Сейчас… – Она достала из кармана коробочку, в которой лежали какие-то маленькие металлические штучки. Айви сунула одну из них в замок, повернула – и дверь открылась.

– Как ты это сделала?!

Айви усмехнулась:

– Родители вечно отбирали у меня скейт за плохое поведение. Я почитала в интернете, как взламывать замки. Какой же ты клёвый, Уилл. Можно я тебя поглажу?

– Перестань, – попросил Уилл, отворачиваясь. – Мне и так плохо.

– Почему?! Ты такой милый. Как щеночек, – со смехом сказала Айви.

Лайнус выглянул из своей комнаты:

– Пожалуйста, Уилл, не обижайся.

– Ты меня видишь?! – повернулся к нему Уилл.

– Конечно.

– Я имею в виду, ты видишь, что я оборотень?

Лайнус покачал головой:

– Я вижу твоё обычное лицо.

– Проклятие действует, – подытожила Айви.

Уилл заходил по комнате, глядя на свои дрожащие волосатые лапы.

– Я урод. Чудовище. Оборотень! Что мне делать?! Как расколдоваться? А вдруг я навсегда таким останусь?! Мне придётся есть собачий корм?! Кстати, у вас прекрасный папа. Он сейчас готовит нам завтрак.

Айви пожала плечами:

– Подумаешь, завтрак. Ты оборотень.

– Знаю! – воскликнул Уилл, едва сдержав истерический вопль. Ему показалось, что если он перестанет ходить, то завизжит.

– Ты должен сеять ужас. Кусаться. Писать на столбы, – продолжала Айви.

– От моей сестры, как всегда, никакого толка. – Лайнус подошёл к компьютеру и ввёл в строку поиска слово «вервольф».

Уилл попытался собраться с мыслями:

– Я читал, что вервольфы не могут себя контролировать. В полнолуние они подчиняются инстинктам. Иногда это продолжается два-три дня.

Лайнус повернул экран к сестре и Уиллу:

– Не исключено, что ты ошибаешься. Поскольку возможность заразиться ликантропией статистически ничтожна, гораздо более вероятный диагноз – это гипертрихоз, редкая болезнь, для которой характерен усиленный рост волос. Иногда её по понятным причинам путают с оборотничеством.

– Если бы Уилл просто болел, но ты не видишь, какой он волосатый, – заметила Айви. – А если не видишь, значит, проблема магическая.

– Ну или вы с Уиллом меня разыгрываете.

– Когда это я тебя разыгрывала?! – возмущённо воскликнула Айви.

– Не далее чем вчера! Во-первых, ты приклеила всё моё чистое бельё к потолку.

– Это не я, а домовики.

– Домовиков не бывает.

– В Восточном Эмерсоне я убедился, что бывает всё, – сказал Уилл, положил руку на плечо Лайнусу и посмотрел ему в глаза. – Лайнус, я не вру и не разыгрываю тебя. Я оборотень.

Увидев в глазах Уилла страх, Лайнус тяжело вздохнул:

– Я тебе верю… но это ужасно! Вчера вечером ты спас меня от бешеных собак…

– От оборотней! – поправила Айви.

– Неважно. Уилл пожертвовал собой и теперь нуждается в помощи.

– Давай его пострижём. Как пуделя. Надо выбрить ему гребень на голове и покрасить в розовый!

– Как всегда, моя сестра демонстрирует нулевой уровень сострадания, – сказал Лайнус. – Айви, нужно помочь нашему другу. Давай придумаем что-нибудь!

– Пойдём в зоомагазин и купим поводок, – предложила Айви. – Я буду тебя выгуливать… только какашки собирать не согласна.

Уилл зарычал… да, зарычал по-настоящему, как волк. То есть как вервольф. И в ужасе зажал себе рот:

– Простите! Я не удержался!

– Айви, хватит, – велел Лайнус. – Уиллу плохо. А значит, нам нужен специалист по магии – ведьма, которая живёт в лесу.

– Ого, – сказала Айви. – Ты посмотри. Ну и бардак.

Соседние кварталы выглядели так, будто в Восточном Эмерсоне накануне бушевал ураган. Мусорные баки были перевёрнуты, почтовые ящики сорваны, витрины разбиты, вывески валялись на тротуаре.

– Всё так, как и писали в газете, – сказал Уилл. – Но зачем вервольфы устроили беспорядок?

– Не знаю. – Айви кивком указала на тех, кто стоял на тротуаре. – Чудовища, кажется, тоже огорчены.

Два призрака, взявшись за руки, шли по улице и горько стонали. Похожий на хорька рамидреху выскользнул из зарослей в поисках золота, но нашёл только клочья шерсти и кровь. Компания рептилоидов, выйдя из дома, обнаружила, что их машина перевёрнута вверх колёсами. Трое соседей: двухметровый робот, трёхметровый рефаим и рокурокуби с четырёхметровой шеей – собрались кучкой, жалуясь, что у них совершенно изгажены газоны.

Уилл прожил в Восточном Эмерсоне всего один месяц, но уже знал, что город полон невероятных существ. Тем не менее он невольно вздрагивал каждый раз, когда видел что-нибудь необыкновенное. Милый читатель, не считай Уилла трусом. Если бы ты встретил живого робота, древнего великана и длинношеего демона, ты бы тоже вздрогнул от неожиданности.

Ребята свернули на просёлок и миновали колодец, у которого впервые встретили Оракл Джонс и её ручного лемура Гамбо. Уилл хотел спросить у Оракл про загадочного серолицего незнакомца, который спас их с Айви и Лайнусом от Оззи, хотя и дал понять, что у него со злой ведьмой какие-то общие дела. Уилл задумался, увидятся ли они опять. Чутьё подсказывало, что да. Но на чьей стороне окажется незнакомец в следующий раз?

Пристегнув велосипеды к забору, Уилл и Айви заметили самодельную вывеску:

тч зяьм ыяфгзъ

ыя ыя а штяб эяз оъхпънтдц зчлп, 13

ч усц ысу шяжчжът уяьчъц сн няхчл хях эд

ъжъ зяь ч эд рпъыонятънъ зъпъы нэспйсу

рснсум инс усч ияпд мюгбн эяо

– Круто, – сказала Айви. – Оракл знает шифр, которым пользуется Чёртова Дюжина.

– Она, кажется, всё знает, – подхватил Уилл.

Они принялись искать два огромных дерева, отмечающих вход во владения Оракл Джонс. На их стволах были вырезаны странные знаки, которые засветились при приближении ребят. На другом дереве, поодаль, тоже виднелось нечто загадочное:

Tutum Domus

– Снова шифр? – спросил Уилл.

– Не-а, просто латынь, – ответила Айви.

Лайнус и Уилл уставились на неё.

– Вы что, не знаете латыни? – удивилась Айви.

Уилл покачал головой:

– Нет. А ты знаешь?

Айви пожала плечами:

– Мне хорошо даются языки.

Они вошли в рощицу плакучих ив, и тут же на них тучей набросились какие-то мелкие кусачие существа.

– Вот мерзкие твари! – воскликнул Лайнус, отмахиваясь.

Уилл схватил его за руку:

– Стой! Не убивай их! Это лесные духи!

Айви прищурилась: на спинах москитов в малюсеньких сёдлах сидели крошечные человечки.

– Интересно, эти малютки могут помочь мне на контрольной? Типа шептать ответы на ухо.

– Попробуй хоть раз подготовиться, – посоветовал Лайнус.

– Это скучно!

По тропинке, обрамлённой кукольными головами на палках, они подошли к дому. Пластмассовые лица одновременно повернулись, наблюдая за гостями. Подул ветерок, и раздался стук: на деревьях, словно колокольчики, висели кости.

– Это что, человеческие? – спросила Айви.

Лайнус прищурился сквозь очки:

– Нет, это кости животных. Судя по форме и размеру, предполагаю, что это останки птиц, свиней и лошадей.

– Круть! – выдохнула Айви.

– Жуть! – поморщился Уилл.

– Вот ты где, гадёныш! От Оракл Джонс не спрячешься! – донеслось откуда-то из недр заросшего сада.

Ребята пошли на шум. В зарослях мелькала буйная рыжая шевелюра. Крепко упёршись ногами в землю, Оракл всем телом раскачивалась из стороны в сторону, держась обеими руками за торчащие из куста оленьи рога. Её клетчатая рубашка, как оказалось, была заткана поблёскивающими под лучами солнца серебряными нитями.

Дёрнув в последний раз, Оракл вытащила из зарослей странное животное. Это оказался огромный кролик с оленьими рогами на лбу.

– Попался, безобразник! Ну вот что. Если будешь жрать мои лекарственные травы, я приготовлю на ужин рагу из кроленя!

Лайнус покачал головой:

– Никаких кроленей не бывает.

– Ага, конечно, – со смехом сказала Оракл, не выпуская рогов.

– Вы же знаете, что я не вижу волшебных существ, – напомнил Лайнус. – Я вижу обычного кролика.

– У него рога, – сказал Уилл.

Лайнус с досадой топнул ногой:

– Я член общества сверхъестествознания! Я тоже имею право видеть магию!

Слепая ведьма покачала головой:

– Вы пришли только за этим?

– Нет, – ответил Уилл, указывая когтем на своё лицо. – Меня вчера ночью покусали.

– Хм, – сказала Оракл. – А в моём видении покусали парнишку в очках.

– Так и должно было случиться, – сказал Лайнус. – Но Уилл меня спас.

Оракл наклонилась к Уиллу, словно могла разглядеть его сквозь повязку на глазах:

– Вы поменялись судьбами. Потрясающе!

– Скажите, – перебил Лайнус, – если Уилл укусит меня, я буду видеть магию?

– Нет, – покачала головой Оракл. – Только прирождённые оборотни обладают магическим зрением. Большинство вервольфов – обычные люди, и городское проклятие держит их в неведении. Они даже не помнят, что творили в волчьем обличье. Ну, пошли. Некогда болтать. – Оракл вытерла веснушчатый лоб и жестом велела всем следовать за ней. – Вообще-то вы опоздали. Мы вас ждали завтра.

– Если вы ждали нас завтра, значит, мы пришли рано, – заметил Уилл.

– Только не надо логики. Если видишь одновременно прошлое, настоящее и будущее, иногда начинаешь путаться во времени. – Старая ведьма зашла за одно дерево – и тут же вышла из-за другого, в ста шагах от первого. – Идёмте же!

Кролень пытался вырваться, но тщетно. Несмотря на возраст и внешнюю хрупкость, Оракл Джонс была далеко не слаба. Она спокойно огибала стволы, наклонялась под нависшими ветвями и переступала через колючие кусты, как будто прекрасно всё видела.

Она привела гостей на задний двор, где к небу тянулись могучие сосны, отбрасывавшие густую тень. Оракл подула на большую красную свечу в подсвечнике, и фитиль сразу же загорелся. На полянке мгновенно зажглись ещё сотни свечей.

– Не ходите по могилам, – предупредила Оракл.

Зловещий свет озарил самодельные надгробия, наполовину скрытые дикими розами, терновником и чертополохом: «Здесь лежит Шарлотка, убитая грифоном», «Покойся с миром, Сандвич», «В память о моей маленькой Чиабатте», «Ты был слишком хорош для этого мира, Кетчуп», «Навеки в моём холодном сердце, Омлет с Беконом», «Незабвенной Жареной Курочке», «Спи спокойно, Колбаска» и «1910–1918, крошка Овсянка».

– Что это за чушь? – спросил Лайнус. – Вы хороните здесь неудавшиеся блюда?

Оракл быстро вскинула руку и хлопнула его по губам:

– Думай, что говоришь! Мне можешь хамить сколько угодно, но неуважения к мёртвым я не потерплю… особенно к моим покойным фамильярам.

– Фамильярам? – переспросил Уилл. – Это типа домашние животные у ведьм?

Оракл улыбнулась, и её веснушки буквально засияли в свете свечей.

– Фамильяры не просто домашние животные – это компаньоны, друзья, личные помощники… и вообще умницы. Чиабатта была шотландской вислоухой кошкой. Омлет с Беконом – еноты. Жареная Курочка – пастушья овчарка. Один раз она спасла меня от сирийского сфинкса. Иметь такого друга – счастье.

Уилл подумал про Фица. Даже превратился в вампира, пёс не перестал его любить. К счастью, Фиц больше не был вампиром, и Уилл надеялся, что однажды тоже станет нормальным… Он решил по возвращении домой крепко обнять Фица.

– Вервольфы вчера совсем взбесились, – сказал Уилл. – Кажется, в городе снова назревает что-то нехорошее.

Старая ведьма усмехнулась:

– Не удивительно. Старое зло вернулось и начинает нам докучать. Кто-то из Чёртовой Дюжины по приказу Оззи превращает людей в волков. Они носятся по городу и всё крушат, потому что не контролируют себя. Нынче вечером Уилл присоединился бы к ним, если бы не я. Мы со стариной Гамбо трудились всё утро, чтобы приготовить мальчику колдовской напиток. – Оракл помахала рукой, и заросли расступились, открыв тёмный туннель листвы, ведущий в дебри леса.

Уилл и Айви последовали за Оракл. Лайнус недовольно проворчал:

– Вот старая дура – полезла грязной рукой мне в лицо. Ничего, однажды я докажу, что вся её магия – просто чушь и ерунда! – И он с досадой пнул ближайшее дерево.

Дерево застонало, но Лайнус этого не услышал.

В полумраке на небольшом костре кипел чёрный котёл. Лемур Гамбо Джонс помешивал булькающее зелёное варево. Увидев гостей, он взвизгнул.

– Тихо, парень, – сказала Оракл. – Я знаю, что ты не обедал. Но сначала закончим дело.

Лемур снова завизжал, и на сей раз ведьма строго взглянула на него:

– Не ори на меня! Я принесла последний ингредиент. – Она подняла кроленя, держа его за рога, и, положив животное на плоский камень, занесла над ним огромный топор.

Уилл, Айви и Лайнус крепко зажмурились.

Тук!

Уилл заставил себя открыть глаза – и вздохнул с облегчением. Оракл не убила кроленя, она всего лишь отсекла кончик рога и бросила его в котёл.

– Не бойся, отрастёт, – сказала она и добавила, обращаясь к кроленю: – Спасибо, дружок. А теперь убирайся и не лезь больше в мой огород!

Едва она его выпустила, тот молниеносно умчался прочь.

– Без вас мы не справимся с оборотнями, – сказала Айви.

– Мы видели на заборе ещё одно зашифрованное послание Оззи, – подхватил Лайнус. – Мы не смогли расшифровать его при помощи пирамидки, но, несомненно, она снова что-то затевает.

– И… э… пожалуйста, расколдуйте меня, – попросил Уилл.

Оракл фыркнула:

– Тебя укусили вчера вечером. Причём не вожак.

– И что?

Оракл помешала в котле:

– Вервольфы похожи на собак. Они собираются в стаю для охоты и поддержания порядка. Всегда есть вожак стаи, альфа… то есть самый главный. Есть бета, вроде его заместителя. Ну и остальные. Те, кто выполняет приказы. Ниже всех – омеги. Как правило, это недавно превратившиеся и самые слабые. Остальные ими помыкают, чтобы знали своё место.

Айви вздохнула:

– Прямо как в школе.

– Спасибо за урок биологии, – насмешливо сказал Лайнус. – Это каждый ребёнок может прочитать в интернете. Вы лучше дайте Уиллу средство от ликантропии.

Оракл Джонс засмеялась так, что даже закашлялась. Она сплюнула в котёл:

– Средства нет… кроме серебряной пули в сердце.

Уилл побледнел:

– Вы серьёзно?!

– Абсолютно, – ответила ведьма.

Уиллу показалось, что он падает. Сердце как будто провалилось в желудок. Средства нет…

– Прости, парень. Некоторые вещи нельзя взять и отменить. В магии, как и в науке, есть законы. Жизнь оборотней имеет свои правила.

– Какие? – спросил Лайнус, доставая блокнот и ручку.

– Первое. Вервольфы – это обычные люди, которые превращаются в волков. Превращение происходит только в полнолуние. В остальное время они находятся в промежуточном состоянии. Одни выглядят нормально, другие обрастают шерстью и виляют хвостом. Проклятие Восточного Эмерсона даже не позволяет им знать, кто они такие. Однако вожаки могут превращаться в волков, когда захотят. Особенно в гневе. Второе. Человек, будучи укушен, становится членом стаи. Любой член стаи должен выполнять приказы вожака, в каком бы облике тот ни был. Воспротивиться нельзя. Третье. Вервольфы сильнее и выносливее людей. У них обострены все чувства, особенно нюх. И исцеляются они гораздо быстрее. Четвёртое. Вервольфа можно убить лишь тремя способами: скормить ему траву аконит, попасть в сердце серебряной пулей или отрубить голову.

Айви похлопала Уилла по спине:

– Сочувствую.

– Вы абсолютно уверены, что средства нет? – спросил Лайнус. – Может, надо раз в месяц принимать какие-нибудь лекарства?

Оракл покачала головой:

– Ни о чём подобном не слышала. Хотя, конечно, я знаю не всё…

Уилл осел на землю, как сдувшийся воздушный шарик:

– Значит, раз в месяц я буду превращаться в зверя? А если вожак прикажет мне не спать всю ночь? Или ограбить банк? Мама меня убьёт!

– Можешь сам стать вожаком, – сказала Айви. – Ну, если бы я превратилась в вервольфа, я бы рискнула.

Уилл с надеждой взглянул на Оракл:

– А как стать вожаком?

Оракл Джонс сунула палец в кипящий котёл и попробовала зелье:

– Запросто. Чтобы стать новым вожаком, надо убить старого.

– Но я не хочу никого убивать! – крикнул Уилл. – Неужели нет другого способа?!

Ведьма сняла с ветки кружку, зачерпнула горячую зелёную жижу и протянула Уиллу:

– Пей, это поможет.

– От чего?

– От глистов, блох и клещей. И мех будет блестеть.

– Нет. Я не стану это пить, – заявил Уилл.

– Пей, если хочешь противостоять приказам вожака… по крайней мере, до следующего полнолуния.

– А что случится в следующее полнолуние?

Оракл прикусила губу:

– Ты превратишься в волка и будешь делать всё, что велят. Лично я советую тебе сесть на цепь в подвале, подальше от людей. Ты будешь слышать мысленные приказы вожака, но, если цепь выдержит, ты никому не причинишь вреда.

Уилл неохотно взял кружку. Блестящая жижа напоминала рвоту.

В обычное время Айви не упустила бы возможности пошутить. Но ей было очень жаль Уилла, тем более что он спас Лайнуса. Поэтому она положила руку Уиллу на плечо и кивнула:

– Пей, Уилл. Если поможет – хорошо.

Уилл закрыл глаза и одним глотком осушил кружку. И тут же завопил:

– ГОРЯЧО!

Оракл покачала головой:

– Мог бы подождать, пока остынет, дурачок. – Старая ведьма наполнила зельем две большие бутылки, заткнула их пробкой и протянула Уиллу. – Принимай полчашки дважды в день утром и перед сном. С внешностью будут проблемы, зато сможешь не повиноваться приказам ни словесным, ни телепатическим.

– Теле… что? – переспросила Айви.

– Телепатическим. То есть мысленным, – пояснил Уилл.

– Ты, похоже, перечитал комиксов, – заметила Айви.

Уилл пожал плечами:

– Ну, кое-что я оттуда узнал, верно? – И он поблагодарил Оракл.

Лайнус меж тем что-то подсчитывал в уме.

– Полнолуние было прошлой ночью. Значит, у нас двадцать восемь с половиной дней на то, чтобы расколдовать Уилла. Каков план действий?

Айви достала чёрный турмалин, который носила на шее, и покачала им перед носом у Оракл:

– В прошлый раз вы дали нам эти штуки, и они не позволили Оззи взять наши мысли под контроль. Дайте теперь что-нибудь для защиты от оборотней!

Оракл бросила ей большой пакет с луком:

– Держи! Не хочешь, чтобы тебя покусали, натрись луком. Глаза будет здорово щипать, зато волки ненавидят этот запах. Лук пахнет, как аконит. Конечно, аконит лучше, но его очень трудно найти.

– Спасибо, – Уилл кивнул. – Вы больше ничего не можете нам сказать? Зачем Оззи нужны вервольфы? Чего от нас хочет серебристая лиса? Что дальше?

Лемур вспрыгнул на плечо Оракл и сердито завизжал. Оракл кивнула:

– Ты прав, Гамбо. Мальчик задаёт слишком много вопросов.

– Вы должны нам как-то помочь!

– Я никому ничего не должна! – крикнула Оракл. – Я вообще не хочу участвовать в этой войне! Я уже слишком много потеряла!

Ребята никогда раньше не видели Оракл расстроенной. Гамбо погладил её по щеке, поцеловал и что-то проскрипел на ухо. Ведьма успокоилась.

– Не обращайте внимания. Просто я… Короче, лёгким ваш путь не будет. Вы не раз потеряете то, что вам дорого. Такова война. Без жертв не обойтись.

– Жертв? – шёпотом переспросил Уилл: неужели он навсегда останется волком?!

– Вы ведь видите будущее, – сказала Айви. – Предскажите нам что-нибудь.

– Не могу. Правда бывает опасна, если узнать её слишком рано.

Уилл взмолился:

– Помогите нам бороться с вервольфами! Или сделайте меня вожаком, чтобы я помешал оборотням крушить город!

Оракл отвернулась:

– Нет.

– О тех, кто в сторонке сидит, как тень, забывают, мой друг, в решающий день, – сказал кто-то сверху. На ветке сидела серебристая лисица и ярко светилась. – Когда жизнь и смерть сойдутся в схватке, выбери сторону, а не играй в прятки.

– Дина Айрис Грейв, проваливай отсюда! – огрызнулась Оракл. – Я своё дело сделала.

– Дина Айрис Грейв, – шёпотом повторил Уилл, и ему показалось, что он всегда знал это имя.

– Что такое? Кто там? – спросил Лайнус.

– Серебристая лиса, – прошептала Айви.

Дина Айрис спрыгнула с ветки, но прежде, чем её лапы коснулись земли, она превратилась в колибри и зависла в воздухе перед Оракл:

– Кто говорил, что жизнь проста, как ягоду сорвать с куста?

– Я это прекрасно знаю, – сердито сказала Оракл и села на бревно.

Гамбо отмахнулся от колибри и ласково погладил Оракл по рыжей макушке, что-то шепча ей на ухо.

– Я больше ничего не могу сделать, – покачала головой ведьма.

– Всегда можно сделать что-то ещё, – сказала Дина Айрис.

Оракл встала и крикнула:

– Разве я мало сделала?! Разве я не помогала тебе с самого начала?! Усиливала древние заклинания, сдерживала бурю, торговала недвижимостью…

По спине у Уилла побежали мурашки – он сам не знал почему. При чём тут недвижимость?

Ведьма продолжала бушевать:

– Я долго тебе помогала! Целый век! Я очень много сделала для тебя и этого проклятого городишки! Я-то знаю, чего лишилась. А получила я в награду только шрамы и разбитое сердце. Оставь меня в покое! – Из-под банданы, закрывающей глаза Оракл, потекли слёзы.

Светящаяся птица превратилась в сияющую лягушку и запрыгала по прогалине, прежде чем сделаться белкой. Пышнохвостая зверюшка посмотрела на Уилла, Айви и Лайнуса:

– Для битвы не нужно вам во́йска, поверь: вы трое способны открыть эту дверь. Впусти лишь надежду в душу свою – и тут же одержишь победу в бою.

– Ну, не знаю, – сказала Айви. – Надежда – это, конечно, здорово, но танк гораздо полезнее. У тебя, случайно, нет танка?

Белка взбежала на плечо Лайнусу и постучала лапкой ему по очкам:

– Танка нет, но дар лесной карги тебе поможет сделать первые шаги. – Она спрыгнула на землю и снова превратилась в лису.

– Оракл, пожалуйста! – взмолилась Айви. – Если бы только мой брат мог видеть то же, что и мы…

Ведьма вытерла грязными ладонями слёзы со щёк и перевела взгляд незрячих глаз с Айви на Лайнуса: