Текст книги "Тройной риск"

Рекс Стаут
Тройной риск

Rex Stout

TRIPLE JEOPARDY

Copyright © 1951, 1952, 1953, 1954 by Rex Stout

This edition is published by arrangement with Curtis Brown UK

and The Van Lear Agency

All rights reserved

Серия «Иностранная литература. Классика детектива»

Перевод с английского Дениса Попова

Серийное оформление Вадима Пожидаева

Оформление обложки Ильи Кучмы

Издание подготовлено при участии издательства «Азбука».

© Д. В. Попов, перевод, 2014

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2021

Издательство Иностранка®

* * *

Не рой другому яму

Глава 1

– Наш племянник Артур был юношей романтического склада, – произнесла миссис Бенджамин Рэкелл, едва разлепив тонкие строгие губы. – Он полагал, что быть коммунистом – это очень романтично.

Ниро Вулф, расположившийся за своим столом в кресле, способном выдержать его вес в одну седьмую тонны, хмуро взирал на нее. Я же на своем месте, вооруженный блокнотом и ручкой, позволил себе тайком ухмыльнуться, не без толики сочувствия. Разгневанный донельзя, Вулф тем не менее пытался держать себя в руках. Сегодня утром секретарь «Рэкелл импортинг компани» договорился со мной по телефону, что глава их фирмы нанесет визит на Западную Тридцать пятую улицу, где на первом этаже старого особняка из бурого песчаника и располагается наш кабинет. Однако о том, что мистер Рэкелл явится в сопровождении супруги, и речи не шло. А теперь супруга эта – я уже молчу о том, что созерцать ее было мало радости, – постоянно вмешивалась в разговор и изрекала банальности: одного этого было вполне достаточно, чтобы Вулф разозлился на любого мужчину, а на женщину – тем более.

– Однако, – возразил он, стараясь говорить не слишком язвительно, – вы же сами только что сказали, будто ваш племянник вовсе не был коммунистом, а, наоборот, вступил в Коммунистическую партию по заданию ФБР.

Вулф с величайшим удовольствием выгнал бы дамочку. Однако надо было содержать дом, в котором насчитывалось пять этажей, включая цокольный этаж и оранжерею с орхидеями на крыше, к тому же еще приходилось платить жалованье нашему повару и дворецкому Фрицу, садовнику Теодору и мне, Арчи Гудвину, правой руке и первому помощнику знаменитого сыщика. А теперь учтите, что никаких других источников дохода, кроме гонораров частного детектива, у Вулфа не было, а Рэкеллы уже внесли задаток: их чек на три тысячи баксов покоился сейчас под пресс-папье у него на столе.

– Вот именно, – нетерпеливо подтвердила миссис Рэкелл. – Разве не романтично работать на ФБР? Но Артур был настоящим патриотом: он хотел служить своей стране, именно за это его и убили. А романтика тут совершенно ни при чем.

Вулф скривился и решил не обращать внимания на не слишком логичное заявление клиентки. Его взор обратился на ее мужа, мистера Рэкелла. Пожалуй, жена назвала бы его коротышкой из-за коротких рук и ног, однако замухрышкой он точно не был, так как короткие конечности компенсировались длинным и широким туловищем и большой головой. Опущенные уголки рта придавали посетителю скорбный вид.

– Вы обращались в ФБР, мистер Рэкелл? – спросил его Вулф.

Ответила, однако, снова жена:

– Нет, вчера я сама туда ходила. Ну и типы там работают! Представляете, они совершенно ничего не сказали мне. Даже не признали, что Артур служил у них тайным агентом! Заявили, мол, убийство – это дело полиции и мне следует поговорить с копами… Как будто я не говорила!

– Полин, я ведь предупреждал тебя, – сказал Рэкелл тихо, но отнюдь не робко, – в ФБР нам ничего не расскажут. Да и полиция предпочтет помалкивать, если в деле замешаны коммунисты. Поэтому я и настаивал на обращении к Ниро Вулфу: он сумеет выяснить, что происходит. Если ФБР не хочет предавать огласке тот факт, что Артур работал на них, даже если это означает, что его убийца останется безнаказанным, то чего еще можно ждать?

– Я ожидаю правосудия! – отчеканила миссис Рэкелл с таким пафосом, что я обвел эту фразу у себя в блокноте.

Вулф, нахмурившись, уставился на Рэкелла:

– Тут какая-то путаница. Я так понял, что вы хотите нанять меня расследовать убийство. А теперь вы говорите, будто явились ко мне с целью выяснить, что происходит. Если вы хотите, чтобы я расследовал действия полиции и ФБР, то мне это не по зубам.

– Я не говорил этого, – запротестовал Рэкелл.

– Хорошо, давайте внесем ясность. Чего вы от меня хотите?

Рэкелл принял еще более скорбный вид.

– Нам нужны факты, – заявил он. – Думаю, полиция и ФБР вполне способны пожертвовать интересами отдельного человека ради того, что они сочтут государственными интересами. Нашего племянника убили, и моя жена имела полное право спросить у представителей закона, что они предпринимают, но они не удосужились ей ответить. Я не намерен спускать им это с рук. У нас демократия или что? Я не…

– Да какая уж там демократия, если у власти республиканцы! – раздраженно бросила его жена.

– Давайте я подведу итог, чтобы убедиться, все ли правильно понял, – едва сдерживая ярость, произнес Вулф. – Я обобщу информацию, соединив прочитанное в газетах с тем, что вы мне рассказали. – Теперь он повернулся к миссис Рэкелл, вероятно рассудив, что та не станет перебивать его, если он будет смотреть на нее в упор. – Итак, Артур Рэкелл, сирота, племянник вашего мужа, служил в фирме своего дяди, где весьма успешно возглавлял один из отделов. Он получал хорошее жалованье и проживал в вашем доме в Нью-Йорке на Шестьдесят восьмой улице. Приблизительно три года тому назад вы начали замечать, что в дискуссиях на политические и социальные темы Артур стал придерживаться радикально левых взглядов. Вам это не понравилось, и вы пытались образумить молодого человека, но тщетно. Постепенно его убеждения и воззрения становились все более левыми и откровенно коммунистическими. Вы оба – вы и ваш супруг – спорили с племянником и увещевали его, однако…

– Я – да, – раздраженно вмешалась миссис Рэкелл. – Мой муж – нет.

– Неправда, Полин, – запротестовал Рэкелл, – я тоже с ним спорил. – Он взглянул на Вулфа. – Но какое я имел право настаивать? Мой племянник был взрослым человеком. Я платил ему жалованье и не хотел, чтобы мальчик считал, будто что-то мне должен… – Он махнул рукой. – Я любил Артура, он как-никак был сыном моего покойного брата.

– В любом случае, – бесцеремонно продолжил Вулф, по-прежнему обращаясь к жене, – он не изменился и упрямо продолжал придерживаться коммунистических взглядов. Ваш племянник одобрил коммунистическую агрессию в Корее и осудил действия ООН. В конце концов вы сочли подобное положение невыносимым и предъявили ему ультиматум: либо он отказывается от своих возмутительных…

– Не ультиматум, – поправила миссис Рэкелл. – Мой муж не согласился на такую крайность. Я всего лишь…

Вулф попросту перекричал ее:

– По крайней мере, вы дали племяннику понять, что ваше терпение лопнуло и его присутствие в вашем доме более нежелательно. Должно быть, вы заняли весьма твердую позицию, поскольку Артуру пришлось сообщить вам совершенно секретную информацию: он был тайным агентом и еще в тысяча девятьсот сорок восьмом году по заданию ФБР вступил в Коммунистическую партию США с целью агентурной работы. Естественно, простыми увещеваниями вытянуть из него эти сведения было бы невозможно.

– Да уж, узнать правду было нелегко. Я сказала ему… – Миссис Рэкелл замолчала, поджав и без того тонкие губы, затем слегка расслабила их, чтобы можно было цедить слова. – Мне кажется, Артур опасался, что потеряет работу, а платили ему хорошо. Гораздо больше, чем он на самом деле заслуживал.

– Так или иначе, – кивнул Вулф, – племянник поделился с вами своей тайной, и вы пообещали хранить ее, став его союзницей. Про себя вы восхищались Артуром, но с другими вам приходилось притворяться, продолжая открыто осуждать его. Вы рассказали правду только мужу и больше никому. Это, говорите, произошло примерно неделю назад?

– Да.

– А в субботу вечером, то есть три дня назад, вашего племянника убили. Теперь поговорим об убийстве. К тому, о чем сообщалось в газетах, вы мало что добавили, но все же давайте посмотрим. Итак, Артур вышел из дому и взял такси до ресторана «У Чезара», где устраивал обед, на который он пригласил трех женщин и двоих мужчин. Когда ваш племянник приехал, они уже ждали его в баре, а потому все вместе направились к заказанному столу и начали с коктейлей. Ваш племянник достал металлическую коробочку для пилюль…

– Не металлическую, а золотую.

– Золото – это металл, мадам. Артур достал ее из кармана, из бокового кармана пиджака, и положил на стол, где она и находилась, пока он обсуждал меню с официантом. Потом завязалась беседа. Когда принесли тарелки, булочки и масло, коробочку для пилюль отодвинули в сторону. В общей сложности она находилась на столе десять-двенадцать минут. Затем подали закуску, и ваш племянник начал было есть, но вспомнил про таблетницу, нашел ее за корзинкой с булочками, достал оттуда капсулу с витаминами, проглотил ее, запив водой, и принялся за закуску. Через шесть-семь минут он вдруг вскрикнул, вскочил на ноги, опрокинув стул, несколько раз конвульсивно дернулся, а затем оцепенел и рухнул на пол. Вскоре появился врач, но Артур был уже мертв. Выяснилось, что две другие капсулы в металлической коробочке, схожие по виду с той, что он принял, содержали безвредные витамины. Однако ваш племянник проглотил цианистый калий. Его убили, подменив капсулу с витаминами капсулой с ядом.

– Точно. И вот что…

– Я продолжу, если не возражаете. Вы были и по сию пору остаетесь убеждены, будто подмену осуществил один из приглашенных на обед, который состоит в Коммунистической партии и который прознал, что ваш племянник работает на ФБР. Именно это вы и сказали инспектору Кремеру из полиции. Вас не удовлетворило, как он воспринял сию информацию. Поэтому утром в понедельник, то есть вчера, вы отправились в приемную ФБР, где встретились с мистером Анстреем, но и его ответы также сочли уклончивыми. Он отмахнулся, заявив, что убийство на Манхэттене находится в компетенции нью-йоркской полиции. Возмущенная, вы отправились в кабинет инспектора Кремера, однако не застали его и поговорили с сержантом по фамилии Стеббинс, после чего разгневались еще больше и пришли к заключению, что в предложении вашего мужа обратиться ко мне есть определенный резон. И вот вы оба здесь. Я не упустил ничего важного?

– Одна небольшая деталь. – Мистер Рэкелл прочистил горло. – Мы сказали инспектору Кремеру, что Артур вступил в Коммунистическую партию по заданию ФБР, сказали это по секрету. Естественно, наш разговор с вами тоже имеет конфиденциальный характер, поскольку мы являемся вашими клиентами.

– Пока еще не являетесь, – покачал головой Вулф. – Вы хотите нанять меня для расследования смерти вашего племянника?

– Да. Конечно.

– Тогда вам следует знать, что, хотя по части осмотрительности мне нет равных, работать при наличии каких-либо ограничений я не стану.

– Вполне справедливо.

– Хорошо. Я дам вам знать о своем решении завтра, думаю, к полудню. – Вулф потянулся, отпихнул пресс-папье и взял чек. – Я пока оставлю его у себя и верну, если вдруг не смогу взяться за ваше дело. Согласны?

Рэкелл озадаченно нахмурился. Его жена раздраженно спросила:

– И почему же вы не сможете взяться за него?

– Пока не знаю, мадам. Надеюсь, что смогу. Мне нужны деньги. Но мне придется кое-что проверить… разумеется, осторожно. Я уведомлю вас самое позднее завтра. – Он протянул ей чек. – Если только вы не предпочтете забрать его и обратиться в другое место.

Посетителям это не понравилось, особенно ей. Миссис Рэкелл даже встала с красного кожаного кресла и, все так же поджав губы, забрала чек, однако после некоторого обмена мнениями супруги все-таки решили рискнуть, и она положила чек обратно на стол. Они хотели снабдить нас подробностями относительно пятерых гостей, которых племянник позвал на тот роковой обед, но Вулф сказал, что это подождет, и потенциальные клиенты покинули нас, явно недовольные. Когда я проводил их до двери, Рэкелл поблагодарил меня вежливым кивком, тогда как его жена попросту проигнорировала мое существование.

Вернувшись в кабинет, я убрал чек в сейф, после чего принялся разглядывать Вулфа. Кончик носа у того подергивался, а рот скривился так, словно бедняга только что проглотил устрицу с хреном: подобное сочетание он совершенно не переносил.

– Тут уж ничего не поделаешь, – объявил я ему. – Придется терпеть, если хотите удержать клиентов. И что же мы будем проверять?

Он вздохнул:

– Набери мистера Уэнгерта из ФБР. Ты должен с ним повидаться, по возможности нынче вечером. Я возьму трубку.

– Уже почти семь часов.

– Все равно попробуй.

Я сел за свой стол, набрал номер RE 2-3500, поговорил сначала с незнакомцем, потом с человеком, с которым виделся пару раз, и доложил Вулфу:

– Отсутствует. Будет завтра утром.

– Договорись о встрече.

Я так и сделал.

Вулф сидел, хмуро глядя на меня:

– Я дам тебе подробные инструкции после обеда. У нас имеются выпуски «Газетт» за последние три дня?

– Конечно.

– Принеси их, пожалуйста. Проклятье! – Он снова вздохнул. – Убийство произошло в субботу, а завтра уже среда. Преступление остыло, и теперь придется, как обед, разогревать его заново. – Тут он выпрямился, и лицо его просветлело. – Интересно, а что Фриц соорудил из той рыбы?

Вулф встал с кресла и двинулся в прихожую, а затем на кухню.

Глава 2

Утром в среду весь воздух над Манхэттеном как будто прогнали через кондиционер, но только в обратную сторону. Пингвинам не понравилось бы, это уж точно. По пути на Фоли-сквер, где располагается Управление ФБР, я снял в такси пиджак, однако, расплатившись и выйдя из машины, вновь надел его. Вспотею – ну и ладно, зато продемонстрирую всему миру, насколько крут может быть частный детектив: любая жара ему нипочем.

Однако, когда меня после некоторого ожидания допустили в просторный угловой кабинет Уэнгерта, я обнаружил, что он преспокойно сидит себе в рубашке, ослабив узел на галстуке и расстегнув воротничок. Уэнгерт поднялся для рукопожатия и предложил мне сесть. Мы обменялись любезностями.

– Не видел тебя с тех пор, как ты перебрался в этот шикарный кабинет, – сказал я. – Мои поздравления.

– Благодарю.

– Не за что. Вижу, в голосе у тебя появились начальственные нотки, но, полагаю, это вполне закономерно. Мистер Вулф шлет тебе поклон.

– Я очень рад. Передавай ему тоже от меня привет. – Голос Уэнгерта заметно потеплел. – Никогда не забуду, как ловко он распутал то дело о ртути. – Он бросил взгляд на свои часы. – Чем могу быть полезен, Гудвин?

Несколько лет тому назад, когда мы оба служили в армейской разведке, он называл меня Арчи, но тогда у него не было углового кабинета с пятью телефонами на столе. Я закинул ногу на ногу, продемонстрировав, что совершенно никуда не спешу.

– Ну, в общем-то, ничего особенного, – отозвался я. – Мистер Вулф лишь желает кое-что прояснить. Вчера к нему явилась супружеская пара по фамилии Рэкелл. Они хотят, чтобы он занялся расследованием смерти их племянника Артура Рэкелла. Тебе известно об этом деле или, может, проконсультируешься у коллег? Миссис Рэкелл уже встречалась с мистером Анстреем.

– Известно. Продолжай.

– Тогда мне не придется подробно все излагать. По сведениям, полученным в банке, состояние Рэкелла оценивается в сумму с семью нолями, и мы были бы не прочь отработать гонорар, выявив убийцу, но, понятное дело, в первую очередь следует учитывать интересы своей родной страны. Нам было бы крайне неловко торпедировать корабль государства в такую бурю. Рэкеллы обратились к мистеру Вулфу, поскольку уверены, что ФБР и полиция Нью-Йорка считают смерть Артура прискорбным, но незначительным происшествием. Сами же они утверждают, что их племянника якобы убил некий коммунист, проведавший, что тот был подсадной уткой ФБР. Прежде чем мы начнем разрабатывать эту версию, мистер Вулф хочет разведать обстановку. Может, скажешь нам или хотя бы шепнешь мне на ушко: на самом деле покойный работал на вас?

– Ну и погодка сегодня, – констатировал Уэнгерт, – еще жарче, чем вчера.

– Ага. Ну, может, хоть какой-нибудь намек дашь?

– Нет.

– Тогда попробую задать вопрос общего характера. В газетах ни единым словом не упоминали ни про коммуняк, ни про ФБР. Ваша контора занимается этим убийством?

– Сегодня гораздо жарче, чем вчера, – гнул он свое.

– Согласен. Ладно, а как насчет тех пятерых, что присутствовали на обеде? Может, у ФБР будут на их счет какие-нибудь просьбы или пожелания? Возможно, существуют определенные ниточки, за которые нам не следует дергать?

– К тому же сегодня еще и влажно.

– Безусловно. Я так понимаю, ты был бы не прочь дать нам понять открытым текстом, чтобы мы держались в сторонке. Да вот только опасаешься, что завтра газеты запестрят заголовками вроде «ФБР ПРЕДОСТЕРЕГАЕТ НИРО ВУЛФА: ЗА УБИЙСТВО РЭКЕЛЛА ЛУЧШЕ НЕ БРАТЬСЯ». Кроме того, если ты захочешь включить нам красный свет, тебе придется объяснять почему, в противном случае мы его просто проигнорируем. Единственно для внесения ясности скажи, существует ли какой-нибудь вопрос, который я мог бы задать, чтобы ты перестал талдычить о погоде?

– Нет. – Уэнгерт встал. – Было приятно повидаться с тобой по старой памяти, и ты все-таки передавай Вулфу от меня привет, но заодно скажи ему, чтобы катился к черту. Какая наглость! Посылать тебя сюда, чтобы прояснить ситуацию! Что же он сразу не попросил меня прислать досье? Чтобы больше я тебя здесь не видел!

Я двинулся к двери, но на полпути остановился.

– Утром по радио сказали, что сегодня будет девяносто пять градусов в тени, – сообщил я и вышел.

На Фоли-сквер всегда стоят такси. Я снял пиджак, забрался в одно и назвал адрес на Западной Двадцатой улице. Пока мы туда добрались, моя рубашка уже прилипла к спинке сиденья. Я отлепился, заплатил водителю, выбрался из машины, надел пиджак и зашел в здание. Штаб-квартира убойного отдела Западного Манхэттена была знакома мне гораздо лучше, чем Управление ФБР. Неплохо знал я и местных обитателей, в особенности одного из них, сидевшего за облезлым столиком в облезлой комнатушке, куда меня и проводили. После того как я однажды ухитрился сфотографировать припрятанный копами документ, хотя они так и не смогли доказать, что я это сделал, мне не позволяли свободно разгуливать по зданию. Сержант Пэрли Стеббинс был крупным и сильным мужчиной, но отнюдь не красавчиком. Его старое, проржавевшее вращающееся кресло заскрипело и застонало, когда он откинулся назад.

– Ох черт! – произнес я, садясь. – Совсем забыл. Я же собирался принести тебе банку с машинным маслом. – Я задрал голову. – Что это ты на меня так уставился? У меня лицо испачкано?

– На твоей физиономии разве грязь разглядишь? – Он продолжал на меня таращиться. – Проклятье, ну почему они выбрали Ниро Вулфа?!

Я чуть подумал – секунды две, пожалуй, – и елейно проговорил:

– Рад слышать, что копы и федералы столь тесно сотрудничают. Граждане могут спать спокойно. Уэнгерт, должно быть, позвонил сюда через минуту после моего ухода. И что же он сказал?

– Он разговаривал с инспектором. Чего ты хочешь?

– Возможно, мне тоже следует поговорить с инспектором.

– Он занят. Значит, Рэкеллы наняли Вулфа?

Я задрал нос и с достоинством пояснил:

– Мистер и миссис Рэкелл обратились к мистеру Вулфу с просьбой расследовать обстоятельства смерти их племянника. Но прежде чем развить бешеную деятельность, а он, как известно, подобен циклону, Вулф желает знать, не будем ли мы путаться под ногами у несущих бремя национальной безопасности. Я повидался с Уэнгертом, но беднягу так доконала жара, что его это совершенно не интересует. Теперь я пришел сюда. Все дело тут в коммуняках, о которых газеты ни словом не упомянули. Если наше расследование вдруг противоречит государственным интересам, объясните мне почему. Я в курсе, что вы с Кремером считаете, будто государственным интересам противоречит уже одно то, что мы обедаем, не говоря уже о расследовании преступлений, но этого недостаточно. Мы бы предпочли факты.

– Как бы не так, – пророкотал Пэрли. – Мы дадим вам факты, а Вулф потом нас же и оставит в дураках. Ишь чего захотел. Я скажу тебе лишь одно, Арчи: дельце опасное. Держитесь подальше.

Я одобрительно кивнул:

– Ну что же, весьма признателен за совет. Я передам его мистеру Вулфу. – Я встал. – Давай оформим нашу беседу в виде протокола. Сделаем три копии, одну…

– Катись ты знаешь куда! – проскрежетал он. – Убирайся вон!

Я надеялся, что мой сопровождающий проявит беспечность, но старый пузатый ветеран с приплюснутым носом поджидал меня в коридоре. Пока я шагал обратно к выходу, он вразвалочку следовал позади.

Когда я вернулся домой, было начало двенадцатого, так что Вулф уже спустился из оранжереи, где провел положенные два часа, и сидел в кабинете за столом и пил пиво. Откровенно говоря, меньше всего на свете он сейчас был похож на циклон.

– Ну? – пробурчал Вулф.

– Мы депонируем чек, – сказал я, садясь. – Уэнгерт шлет вам поклон. Пэрли – нет. Они оба думают, будто вы просто-напросто послали меня разжиться информацией на халяву, а мысль о том, что мы заботимся об общественном благе, вызывает у них только усмешку. Уэнгерт позвонил Кремеру через минуту после моего ухода. В общем, больше ничего разведать не удалось. Мы по-прежнему знаем лишь то, что напечатано в газетах.

– Звони мистеру Рэкеллу, – проворчал Вулф.

Вот так и получилось, что мы все-таки взялись за это дело.