Текст книги "Чародейская Академия. Книга 2. Друзья-авантюристы"

Приятель, однако, решил перестраховаться и появился в комнате Эрика где-то без двадцати двенадцать.

– Не заснул? Ну и замечательно. Не знаю, спят ли остальные, но по коридорам вроде никто не шляется. А это что за газетка? Неужто «Мэджик»? Дашь почитать?

– Разумеется.

– Держи свой свиток. Позволь только мне опробовать первым, а ты скажешь, как подействовало.

Он отошёл на пару шагов и медленно, слегка дрожащими руками вскрыл свиток. Никакого эффекта, будто развернул обычный лист бумаги. Однако обернувшись, он заметил восхищённый взгляд Эрика.

– Ну, как?

– Потрясающе. Правда, если внимательно приглядеться, за тобой слегка расплываются очертания предметов. Но если отойдёшь подальше, разглядеть что-либо будет крайне проблематично.

– Сейчас проверим. Твоя очередь.

Гека с удовольствием понаблюдал, как тело приятеля растаяло в воздухе, подобно тому, как растворяется в кипятке кусок рафинада, особенно если его перемешивать ложечкой.

– У тебя случайно нет зеркала?

– Только карманное – чтобы видеть, хорошо ли побрился.

– Не годится. Ладно, в вестибюле есть настенные, там и посмотримся.

Они вышли в коридор. Действительно тихо, и светильники едва разгоняют сумрак. Ночные коридоры Штарндаля, особенно за полночь, внушали смутное беспокойство, но одновременно и возбуждали любопытство. Эрику казалось: задержись он в них подольше, и увидит тени людей, живших здесь когда-то, но давно покинувших наш грешный мир. Страшно подумать, сколько человеческих судеб, радостей и трагедий видели стены замка. Быть может, лет через двести другой мальчишка-ученик будет точно так же оглядываться по сторонам в предчувствии появления уже его тени. Фантомные слепки прошлого, как рассказывал Мастер Халид, могут существовать в астрале очень долго и после того, как оставившие их люди переехали в другие места. Иногда могут жить своей собственной потусторонней жизнью, продолжая напоминать об ушедших.

Но сейчас не до созерцания астрала: Гека тянул вперёд, на ходу полушёпотом отдавая инструкции.

– Смотри, если кто на пути встретится, не вздумай поздороваться. Спокойно чешем мимо, будто нас тут и нет. И старайся не шаркать, из-за хорошей акустики тебя слышно в другом конце здания. Если пойдёт не по плану – делаем вид, что знать ничего не знаем, случайно тут оказались, типа лунатизмом страдаем.

Гека первым подошёл к ближайшему зеркалу в парадном.

– Черт! Неужели действие заклинания закончилось?

– Но я тебя по-прежнему не вижу!

– Зато я себя хорошо вижу. Ну-ка, а ты?

Эрик встал рядом. Теперь в зеркале отражались они оба, правда, без особой чёткости – словно всматривались в речную гладь, подёрнутую рябью от слабого ветерка.

– Значит, придётся держаться подальше от зеркал. Тихо! Кажется, чьи-то шаги. Отойди-ка в сторону.

Они отступили обратно, замерев на углу пересечения коридора с парадной. Через полминуты человек, спускавшийся по лестнице, обогнул перила, и перед их взором предстала мрачно усмехающаяся физиономия Билли. Дойдя до последней ступеньки, тот оглянулся по сторонам, проверяя, не следил ли кто за ним, и прошествовал мимо, направляясь к себе.

Приятели подождали, когда хлопнет дверь комнаты, после чего заговорили:

– Интересно, чего этому типу понадобилось делать в полночь наверху?

– Наверное, просто гулял.

– Странные, однако, у него привычки. Ладно, каждый сходит с ума по-своему, давай двигать отсюда.

Они благополучно миновали второй этаж и начали осторожно восходить к третьему. Всё было тихо.

– В какой момент ты услышал голос? – шёпотом осведомился Эрик.

– Почти сразу, как пересёк лестничный пролёт. Сейчас и проверим. Если что – помни, двигаем дальше как ни в чём не бывало, в крайнем случае скажем, ничего не слышали.

– Опасно, однако.

– Не бойся экспериментировать, иначе какой из тебя кудесник? Те в порталы, невесть куда ведущие, заглядывают, а тут всего лишь третий этаж замка, который нам почти родной! По-моему, нас и на крышу уже пускать пора…

Изучив за последние месяцы характер Геки, Эрик промолчал.

Но тот вновь оказался плохим провидцем: едва пересекли незримую черту, как оба услышали ровный спокойный голос, попросивший остановиться.

– Не обращай внимания.

Однако через несколько ступенек тот же голос более требовательно и настойчиво приказал поворачивать обратно.

– Пусть вначале говорящий покажется. А голосом пугать и я умею. Хочешь, сейчас гаркну так, что даже Саграно испугается?

– И будешь потом до старости ему экзамен сдавать. Раз уж предложил пробираться тихо, так пусть и остаётся.

Но едва они преодолели последнюю ступеньку, отделявшую их от загадочного третьего этажа, как ожила одна из фигур ангелов. Взмахнув крыльями, она рывком оторвалась от постамента и приземлилась прямо перед ними, преградив путь мечом.

От неожиданности Гека оступился и чуть не упал. Эрик, имевший опыт общения с охранниками замка, растерялся меньше.

– Похоже, друг Горацио, сегодня не наш день. Их не подкупить и не разжалобить. Мы приносим свои глубочайшие извинения, – сказал он, обращаясь непосредственно к статуе, – и удаляемся. Увы, dura lex, sed lex (закон суров, но это закон – лат.), остаётся только откланяться.

На обратном пути приятель впал в лёгкую депрессию от осознания факта: его гениальный план потерпел полное фиаско, и два полноценных мастерских свитка Невидимости потрачены зря. Эрику вновь пришлось помогать восстанавливать душевное равновесие.

– Как только получу свой свиток, компенсирую твою потерю. Расслабься, она не была совершенно напрасной: теперь мы знаем, почему нельзя попасть на верхние этажи Штарндаля, и что големов не обманешь невидимостью. Пойдём лучше посмотрим, не вывешено ли за сегодня каких-нибудь новых распоряжений.

Никаких прибавлений к имевшимся на доске объявлений бумажкам они не обнаружили. Зато на приказе, премировавшем их компанию, наискосок через весь лист красной краской горело одно-единственное слово:

REVENGE!

– Так вот зачем Билли на второй этаж шлялся.

– Тебя удивляет? Меня – нисколько. С самого начала ясно было: в долгу они не останутся.

– Да-а, крепко их задело, если даже ректорский приказ попортить осмелились. Может, снять?

– Как хочешь.

Аккуратно вынув кнопки, Гека сложил бумагу вчетверо и сунул в карман.

– Однако давай возвращаться, что-то сыростью потянуло. Осень всё-таки.

На самом деле в тот момент у Эрика появилось жутковатое ощущение – будто лица с портретов пристально наблюдают за ними.

– Ладно, идём отсюда. Правда, спать ещё чего-то не хочется. А тебе?

– Аналогично. Выспался же днём. Как я понял, на уме у тебя что-то имеется. Выкладывай, не стесняйся.

– Я вот думаю: а не заглянуть ли нам в комнату отдыха? Если там есть люди, можно пульку расписать.

Народонаселение упомянутого заведения в тот момент было представлено всего лишь двумя однокурсниками: Лиэнной, разбиравшей за компьютером сложный японский пасьянс, и Джо, меланхолично листавшим газету в курилке. Одну из боковых пристроек комнаты отдыха в своё время приспособили для любителей подымить, поскольку курение в местах проживания формально не поощрялось (хотя специально никто проверки не устраивал и, соответственно, дисциплинарных мер воздействия к нарушителям не применял). Гека и Эрик решили составить компанию Джо, не спеша посасывающему длинную раскрашенную трубку.

– Та самая, фамильная? – заинтересованно спросил Эрик, указывая на неё.

– Нет, всего лишь дешёвая подделка. Одна из массово изготовляемых современными племенами на продажу туристам. Настоящую индейскую трубку отличает не аляповатость раскраски, а вполне конкретные символы и изображения, по которым можно многое сказать о её хозяине.

Гека снял с полочки пачку сигарет, оставляемых администрацией специально для студентов, достав по одной себе и Эрику. Тот, подумав, отказываться не стал.

– Что пишут в свежей прессе? – осведомился Гека, желая завязать разговор.

– Опубликованы предварительные итоги президентских выборов. С перевесом в три процента лидирует кандидат от демократов Джим Сокремер. Едва ли его сопернику-республиканцу удастся преодолеть отрыв. Джимми вроде парень нормальный, без закидонов. Будь я сейчас дома, отдал бы ему свой голос. Моя семья, кстати, традиционно всегда голосовала за «ослов».

– За кого?!

– Ну, это так у нас в Америке называют членов демократической партии. А республиканцев, соответственно, зовут «слонами».

Приятели, в свою очередь, поведали о неудавшемся путешествии на третий этаж (в расстройстве от результатов которого не сразу и сообразили, что ожившая статуя не только заметила их, но и освободила от наложенных чар), а заодно и про проделки Билли. К услышанному Джо отнёсся философски:

– Пусть лучше их фантазии ограничатся пачканием бумаги. Кстати, сегодня Билли вновь заходил ко мне.

– И?

– Опять нёс чушь про патриотизм и врагов Америки. Видя, что на меня подобная лабуда не действует, начал расспрашивать, как нам удалось попасть в подземную бухту, и что там нашли. Мир не без добрых людей, приходящих на помощь, ответил я, а по поводу находок посоветовал обратиться к Ларонциусу. Тогда он решил зайти с другого конца – мы, мол, их вообще неправильно поняли, они вовсе не стремились присвоить себе найденное, лишь хотели быть первыми, и потому, естественно, немного напряглись, когда появились конкуренты. Я лишь посмеивался в душе, выслушивая столь неуклюжие объяснения. Заметив недоверие, Билли вновь изменил тактику – принялся склонять к сотрудничеству – типа кое-кто готов хорошо заплатить, куда больше, нежели жалкая подачка от Гильдии. Если соглашусь немного поработать на них осведомителем.

– Ну и каков же был твой ответ?

– Сказал, пусть те тридцать серебреников засунет себе в одно место. Билли обиделся и заявил – вскоре мы горько раскаемся, что перешли им дорогу. Надеюсь, больше он ко мне не заявится.

– Хорошо, если и другие пошлют его туда же. Однако не будем о грустном. Как относишься к предложению раскинуть картишки?

– С удовольствием.

Джо загасил трубку, выбив из неё остатки табака в пепельницу, после чего все трое удобно расположились за карточным столом.

– Жаль, нет четвёртого, а то могли бы и в бридж срезаться.

– А если Лиэнну позвать?

– Да вряд ли она умеет…

Последние слова англичанка услышала и притворно возмутилась:

– И чего же такого я не умею?

– Нам хотелось найти четвёртого для бриджа, и мы обсуждали возможные кандидатуры.

– Значит, решили, раз девушка – значит, до бриджа не доросла? Это вы зря, я когда ещё в школе училась, к нам в гости частенько приходила подруга матери с дочкой, учившейся на класс старше, и мы составляли партию.

– Раз умеешь, давай присоединяйся.

Перетасовав колоду, Джо раздал карты, и игра началась. Сама собой, как её сопровождение, завязалась непринуждённая беседа, в процессе которой Лиэнна, видевшая приказ о награждении (естественно, в неиспачканном виде), стала любопытствовать о находках друзей. Те отшучивались.

– Да так, пустяки, ядра там железные, ложки-миски кухонные, бочонки прогнившие…

– А правду говорят, что вы корабль пиратский нашли?

– Да от него уже одни брёвнышки остались…

– И на нём действительно какой-то колдун путешествовал?

– Ну какой же пиратский корабль, да без колдуна?

Лиэнна слегка обиделась:

– Как помощь нужна, так сразу прибегаете, а тут будто завладели тайной государственного уровня, а я шпион иностранной разведки. Не хотите рассказывать – не надо, больше ни о чём спрашивать не буду.

«И задания по латыни придётся делать самому, – мелькнуло в голове у Геки. – Если обидится всерьёз, пиши пропало». Насколько он успел изучить характер англичанки, при всей доброте и приветливости она умела быть достаточно жёсткой и принципиальной.

– Пойми, Лиэнна, мы боимся, что нас неправильно поймут. Будут думать, будто мы охотники за кладами и наградами, а на самом деле нам просто было интересно.

– Но что же на самом деле вы нашли?

– А ты дашь слово не болтать об услышанном?

– Никому не скажу, даже матери родной! А теперь давай рассказывай.

Опустив многие несущественные детали, Гека поведал о перипетиях их путешествия в подземную бухту. Вначале помучался сомнениями относительно того, сообщать или нет про роль в них Билли и Майкла, но потом рассудил: если Лиэнна узнает об этом от кого-то другого, нехорошо получится.

– Здорово! И почему меня не было на пляже, когда вы решили отправиться в поход вокруг острова? У меня ощущение, словно пропустила нечто очень важное, и теперь не могу саму себя простить. Но, может, ещё не всё потеряно? Примете меня в свою компанию?

Джо от неожиданности закашлялся:

– Что касается нас, то мы ничего не имеем против. Но как отреагируют остальные…

– Думаю, никто возражать не будет, – решительно заявил Эрик. – Я лично поговорю насчёт тебя.

– Спасибо! Ты настоящий друг!

И игра продолжалась, как ни в чём не бывало, закончившись лишь в пятом часу, когда участники откровенно устали, через раз позёвывая в кулак или карты. Всё-таки режим в Штарндале, как и других учебных заведениях, предполагал дневной образ жизни, и игнорировать его позволялось лишь Мастерам, имевшим право обедать в любое время суток, благо не требовалось ходить на занятия.

В коридоре они услышали странные шаркающие звуки. Оказалось – один из големов пылесосил ковровую дорожку.

– Ночные уборщики, – прокомментировала Лиэнна. – Я иногда видела их, когда слишком засиживалась с кристаллом.

– Умудряются пылесосить без электричества?

– Полагаю, внутри агрегата заключён элементаль Воздуха. Вы же видели подобные штучки в музее.

Они подошли поближе. Голем продолжал делать своё дело, совершенно не обращая внимания на посторонних.

– Совсем как уборщицы в супермаркетах, которые моют полы прямо под ногами посетителей. Мало того, что мокрый пол тут же затопчут вновь, так ещё и обходить их приходится, чтобы по тебе шваброй не заехали. Интересно, а если встану под щётку, он почистит мои ботинки?

– Не самая хорошая мысль, Гека. Пошли-ка лучше по домам.

Предполагая отключиться до обеда дабы получше выспаться, Эрик не стал заводить будильник. Поэтому, почувствовав, что некто выводит из состояния сонного блаженства, тряся за плечо, он, не открывая глаз, выругался. Однако тот не отставал, пришлось приходить в себя. Наглецом, осмелившимся потревожить его сон, оказался Жозе.

– Вставай скорей! Через час собрание!

– Какое ещё собрание? Отстань, дай поспать!

Эх, надо было запереть комнату изнутри. Правда, тогда латиноамериканец скорей всего барабанил бы в дверь, пока однозначно не поднял бы на ноги.

– Ты меня неправильно понял. Нас собирает сам Ларонциус!

Остатки сна слетели в момент.

– Ректор?! Но зачем?

– Сам не знаю. Мой синьор попросил оповестить всех, кто принимал участие в экспедиции.

– Но можно было бы хоть не с утра пораньше…

– Какое утро? Очнись! Двенадцатый час уже!

– Действительно. И в самом деле, наверное, пора вставать. Что-то я разоспался. Так во сколько, говоришь, и куда надо прибыть?

– В двенадцать, в тот же кабинет. Поэтому очухивайся, а я пойду предупрежу остальных.

Минут десять Эрику пришлось умываться, чтобы снять помятость с лица, однако красные глаза всё равно выдавали весело проведённую ночку. Интересно, Лиэнна может снять красноту? В её врачебных способностях он давно успел убедиться – и на примере подаренного свитка снятия головной боли, пришедшегося весьма кстати после одного продолжительного зачаровывания, и, когда споткнувшись, довольно чувствительно приложился о мраморную плиту. Да, англичанка будет не самым бесполезным членом их коллектива – если только кто-либо не станет активно возражать.

Сразу после умывания заскочил Гека, притащивший с собой бутерброды с сыром вместе с вопросом, для чего их собирают.

– Не знаю. Жозе не сказал.

– Вот хитрец. Наверняка дон Мануэль сообщил ему. Ну да неважно. Может, нам дополнительную премию дадут?

– Размечтался. Скорей уж новое задание.

– Типа раз мы такие молодцы, собирайтесь в следующий поход. Куда-нибудь в Тибет или на Амазонку.

– Навряд ли: мы вообще-то приехали учиться, а не клады искать. Наверное, ректор хочет о чём-то важном предупредить. Или заволновались по поводу исчезновения текста приказа о награждении.

– Скорей уж первое, чем последнее. Бумаги регулярно вывешиваются, а потом снимаются. Зато представь, какую реакцию вызвало бы, если бы Ларонциус увидел учинённое Билли надругательство.

– Будешь об этом кому-либо рассказывать?

– Только своим, остальным знать ни к чему.

Кроме их компании, пришли также Баджи с Фарзагом; присутствовал и сам хозяин кабинета – словом, все те, что и два дня назад. Единственным новым лицом являлся дон Мануэль. Дождавшись, когда последний из получивших приглашение прибыл к месту сбора, Архимаг телепатически захлопнул дверь, замерцавшую зеленоватым свечением.

– Заклинание, носящее слегка поэтическое название «Вата в уши». Теперь никто из находящихся снаружи, даже обладающих идеальным слухом, не услышит, о чём здесь идёт разговор. Мера предосторожности, конечно, слишком серьёзная, вряд ли оправданная в данном случае – мы же не на войне! – просто решил показать вам новое заклятие. Вдруг пригодится в будущем. А сейчас поведаю причину, побудившую пригласить вас сюда.

На пару секунд ректор умолк, затем продолжал:

– Мы с доном Мануэлем – да, да, я знаю, что вы с ним уже познакомились – расшифровали гримуар волшебника, путешествовавшего на корабле капитана Карриго. Им оказался не кто иной, как сам Наргас! Это имя не скажет ничего чародеям современности, однако в шестнадцатом столетии оно было на слуху – как принадлежащее одному из наиболее продвинутых некромантов своего времени, могущему претендовать на гроссмейстерский титул. Как вы, наверное, знаете из учебников по истории, чёткую систему присуждения титулов в Гильдии ввели лишь через столетие после окончания Второй Некромантской. До того в столь ответственном деле царила полная неразбериха: кто как хотел, так себя и называл, и добрая треть именовавшихся Великими, реально и на простого Мастера тянула с трудом. Но не в случае Наргаса, который виртуозно владел Коричневой магией и, несомненно, стал бы опасным противником в той войне, если бы смог принять в ней участие. Однако судьбе было угодно распорядиться иначе.

Судя по расшифровкам гримуара Наргаса, он, чтобы выбраться с Санта-Ралаэнны, открыл портал в земли дийригу. Именно свечение портала и видели матросы-разведчики с “Wind Brothers”. Одного не знал некромант, и теперь уже не узнает никогда…

Ларонциус вновь умолк, задумавшись о чём-то; в комнате стояла гробовая тишина – все ждали продолжения рассказа.

– Формула, которая предполагала вызвать создание и взять его под контроль, была по незнанию или преднамеренно искажена во второй части: вместо подчинения – трансформация в вызванное существо. Таким образом, произнеся заклятие, Наргас сам превратился в чудовище и, скорей всего, убрался в их мир – климат нашей планеты для дийригу слишком холоден и мокр. К тому же, останься он на острове, матросы обязательно бы его заметили – такую зверюгу пропустить крайне сложно. Что случилось в чужом мире с некромантом, мы уже не узнаем, да и какая теперь разница.

– Прошу прощения, сэр? – раздался несмелый голос.

– Конечно, Олаф, спрашивай, не стесняйся.

– А эти твари… дийригу, что они из себя представляют, и для чего понадобились волшебнику?

– Ну, симпатичными их едва ли назовёт даже ярый любитель живой природы. Похожи на гигантских, с упитанного бычка размером, бородавчатых жаб, снабжённых перепончатыми, как у летучих мышей, крыльями; зубастые и когтистые. Относятся к полуразумным, способны к совершению простейших осмысленных действий. Хищники, опасные для человека. Отряды дийригу чернокнижники использовали в качестве ударной авиации во Второй Некромантской, правда, без особого успеха: монстры приходили в ярость от ружейных выстрелов и нападали на своих. К тому же, как я упоминал, климат Земли для них негостеприимен: средняя температура на их планете – шестьдесят-семьдесят градусов по Цельсию, и крайне скудные запасы воды в основном из подземных источников. Более-менее по вкусу им пришлась бы разве Сахара. Поэтому превратившийся в дийригу Наргас, повинуясь инстинктам чудовища, вполне мог уйти туда, где привычнее и комфортнее. Не особо развитый мозг монстров не позволяет сообразить – нужно как можно быстрее вернуться обратно, пока портал ещё действует. Или хотя бы осмыслить, что теперь есть возможность самому добраться до ближайшего населённого острова и, дождавшись окончания действия заклинания, сесть на другой корабль. Ну а участь человека, оказавшегося на планете дийригу без защитных заклятий или хотя бы скафандра с кондиционером поистине ужасна: мучительная смерть либо от жажды и теплового удара, либо от клыков плотоядных чудищ. Разумеется, мы можем лишь предполагать, что всё произошло именно так: одной из последних записей в гримуаре стала мысль о необходимости открытия портала и вызова нужного монстра, здесь же приводилась и злополучная формула. Но для команды капитана Карриго она оказалась подарком судьбы: если бы затея с порталом не удалась, Наргас предполагал наслать на лагерь Моровое Поветрие, а затем, оживив пару матросов покрепче, посадить их на весла и уплыть с острова.

Однако давайте отвлечёмся от рассуждений о превратностях судьбы. Думаю, куда более интересным для вас будет узнать, ради чего профессиональный некромант предпринял вояж в Европу. Ко времени описываемых событий осиное гнездо адептов чёрной магии – крепость Васмит – уже активно функционировало, собирая силы для развязывания новой войны. Однако прямой портал из Америки в Европу тогда ещё не был организован, и потому разнокалиберным чернокнижникам и некромантам, сбежавшим в Новый Свет, чтобы избежать застенков Святого Трибунала, приходилось для возвращения идти на поклон к организаторам морских перевозок. В том числе и Наргасу, спешившему привезти в Васмит своё основное богатство – но отнюдь не свитки, Камни Душ или волшебную палочку, которые извлекли из сундука. Самая главная ценность его багажа уместилась на одной страничке гримуара – и мы должны возблагодарить Всевышнего за то, что корабль капитана Карриго нашёл своё последнее пристанище у берегов Санта-Ралаэнны.

Ибо Наргас вёз не что иное, как ключевую, вторую формулу ритуала Вечной Ночи!

– Здесь необходим краткий экскурс в историю, для наших юных друзей, которые даже если и слышали или читали об этом ритуале, едва ли представляют, – подхватил дон Мануэль, давая возможность ректору немного передохнуть. – Ритуал Вечной Ночи призван был стать козырным тузом чернокнижников в той войне – если бы, конечно, все три формулы оказались у них в руках. По официальной легенде их вывел в VI веке византийский колдун Тиолент, и не придумал ничего лучше, как шантажировать угрозой применения ритуала самого императора Юстиниана. Требования были просты: остров в Эгейском море в безраздельное владение, две тысячи рабов, десять талантов золота и сто серебра, ну и ещё много всего по мелочам. В знак демонстрации своего могущества колдун устроил солнечное затмение – в течение какой-то минуты тень наползла на полуденное Солнце, и всё вокруг потемнело, как если бы мгновенно наступила ночь. Паника оказалась невообразимой – одни вопили и метались в разные стороны, пытаясь найти укрытие или хоть какой-нибудь источник света, другие падали на колени и возносили молитвы, третьи, воспользовавшись моментом, ударились в грабежи и насилия. Когда светило вновь воссияло на голубом небе, картина разгрома, по воспоминаниям очевидцев, ужасала: на константинопольском базаре разломали и ограбили почти половину лавок. Могущество колдуна впечатлило, в срочном порядке стали собирать выкуп, и, вероятно, Тиолент получил бы своё – если бы не один из императорских шпионов, которому удалось разговорить мальчика-прислугу. С его слов «солнечное затмение» на самом деле было не более чем грандиозной иллюзией; чтобы провести настоящий ритуал, требовались ещё четыре колдуна такой же силы, для создания магической пентаграммы, да где их взять? Но даже когда найдутся – согласятся ли? Дело нешуточное. Как только это стало известно во дворце, незадачливый колдун был тут же схвачен и обезглавлен, трое его учеников поделили между собой волшебное имущество учителя, в том числе каждый взял по формуле ритуала, и разбрелись в разные стороны.

Активные поиски пропавших формул, а точнее – их нынешних владельцев – тёмные колдуны предприняли ещё перед Первой Некромантской. У одного из них хранилась третья часть; первую они нашли в Париже вскоре после оккупации, а вот вторую разыскать тогда не удалось. Где её взял Наргас – сказать невозможно, главное, что она так и не попала в Васмит. А уж там хватало профессионалов чернокнижия, которые вполне могли активировать заклятие.

Однако вас наверняка терзает любопытство: в чём же суть ритуала? По легенде, поскольку никто никогда не проверял, действие его описывается следующим образом: «поднимется пыль в небо, и закроет Солнце, так что день будет похож на ночь, а ночь станет темнее самой Тьмы. Лютый мороз обрушится на Землю, до дна замёрзнут реки и озера, и всё живое погибнет от голода и холода, проклиная тот день, когда появилось на свет…»

– Очень похоже на сценарий «ядерной зимы», – прошептал себе под нос Олаф.

– Таким образом, – снова взял нить разговора в свои руки Гроссмейстер, – если бы “Wind Brothers” благополучно добрался до Старого Света, мы не беседовали бы сейчас, ибо не было бы ни Академии, ни Гильдии Магов, равно как и от всего человечества едва ли осталось что-либо. А вся планета представляла бы собой гигантское кладбище – подлинный рай для некромантов. Вот так, благодаря стечению обстоятельств предотвращена быть может самая глобальная катастрофа в истории нашей цивилизации – после Всемирного Потопа, разумеется. Ваша находка имеет неоценимое историческое значение, о которой должен узнать весь мир волшебников! Какая жалость, что последний номер «Мэджик Ньюс» уже опубликован! Ну ничего, в следующем номере обязательно поместим заметку. Представляю себе ажиотаж среди историков Гильдии, когда узнают об обнаружении формулы, считавшейся безвозвратно утерянной. Ваша смелость и находчивость безусловно заслужили присуждённую вам награду. Вы видели соответствующее распоряжение на доске объявлений?

«Уже не только прочитали, но и отоварили, пусть и не совсем удачно», – подумал про себя Гека. Интересно, какой будет реакция окружающих, если он сейчас достанет из кармана бумагу с приказом, перечёркнутую кровавым словом?

– И ещё, – добавил ректор, оглядев присутствующих. – Знаю, что представители вашей дружной команды обращались к библиотекарю с просьбой поработать переводчиками. Я уже отдал Мастеру Халиду распоряжение подготовить список книг, нуждающихся в переводе, по его усмотрению. Ваш труд будет оплачен по расценкам профессиональных переводчиков Гильдии.

– Большое спасибо, сэр!

На том и закончилась встреча. Архимаг, пожелав дальнейших успехов в разгадках тайн истории – не забывая, разумеется, про учёбу! – исчез своим излюбленным путём, а остальные, исключая коменданта и его помощника, отправились прогуляться и обсудить услышанное.

– Если вначале я намеревался после работы в библиотеке вернуться домой, – заявил дон Мануэль, – то теперь мои планы поменялись. Ужасно интересно, каким образом Карриго вернулся в Европу, и почему оставил дневник на острове, а не забрал с собой. Да заодно и разузнать поподробнее о личности Наргаса. Хоть я и считаюсь профессиональным историком, мои интересы в основном связывались с магическими знаниями и верованиями отдельных племён и народов. Поэтому о периоде, предшествующем Второй Некромантской, я знаю ненамного более чем написано в общедоступных хрестоматиях.

– О, как бы я хотел, мой синьор, сопровождать вас в поездке!

– Не сейчас, Жозе. Ты прекрасно знаешь, что ученики имеют право покидать остров только во время каникул. Вот закончишь Академию, если желание останется, весь мир объездишь. Кстати, какой-нибудь из разделов магии приглянулся тебе настолько, что ты хотел бы выбрать его своей профессией, или ещё не определился?

– Твёрдо пока не решил, но скорей всего стану изучать Белую магию. В Бразилии, как, наверное, и везде, опытный и, главное, доброжелательный врач окружён почётом и уважением.

– Я верю, что ты станешь хорошим Целителем. Если, конечно, не будешь пренебрегать оказывать помощь тем, кто не в состоянии заплатить. Чуть не забыл – привёз тебе письмо.

– От кого?

– Да от приятелей твоих бывших. Приходили вновь, просили передать, если дашь о себе знать. Впрочем, если не захочешь, можешь не отвечать.

– Я подумаю. Вначале хотя бы прочту.

И Жозе спрятал слегка помятый конверт в брючный карман.

В противоположность их мирной беседе, всего лишь в каких-то метрах двухстах, в глубине почти непроходимых зарослей молодого сосняка, разросшегося на месте давнего пожара 2022 года, вызванного побочным эффектом одного из неудачных ученических заклинаний, разговор шёл на весьма повышенных тонах:

– Как я понял, вам не удалось подслушать ни слова. Собственно говоря, от таких тупиц, как вы, ничего иного и не ожидал. В следующий раз рекомендую хорошенько прочистить уши, и желательно динамитом. А может, вас там и не было, а теперь плетёте небылицы? Билли! Я же приказал разрисовать объявление, а не срывать его!

– Так я и не снимал…

– Ага, ещё скажи, вообще туда не ходил! Знаешь, что я с тобой сделаю за невыполнение моих указаний и за вранье? Поднапряги свой убогий умишко, может, и представишь в натуре, какое наказание тебя ожидает. Да будет вам известно: я лично, сегодня рано утром, пока вы дрыхли, решил проверить выполнение порученного задания, и обнаружил, что того объявления нет на доске! А теперь заявляетесь и расписываетесь в своей глухоте! И это несмотря на выданный вам стетоскоп! Если так и дальше будет продолжаться, подумаю над тем, чтобы найти себе других помощников.

Оба провинившихся в душе понимали: грозный «начальник» вряд ли их уволит. Но вдруг и вправду решит пойти на принцип? Поэтому лучше на рожон не переть.

– Шеф, мы вправду старались! Чем угодно готовы поклясться, хоть мамой родной! И действительно не знаем, почему такой облом приключился!

– Зато я знаю. Вас обставили, как последних лохов. Что, впрочем, и неудивительно. Опять придётся делать всё самому. Ладно, о том отдельный разговор будет. А пока вот ваш гонорар, хоть вы и не заслужили его.

Пухлая пачка серо-зелёных бумажек, перетянутая резинкой, перекочевала из рук в руки.

– И ещё подарочек, дабы немного подкачали свой крайне скудный магический потенциал и не вылетели с первых же экзаменов.