Текст книги "Дикая ведьма"

Глава 5

Я ищу повсюду. Бегу к заповеднику, оглядываю старые деревья и дупла в огромных елях, которые могли бы понравиться сове, но нигде ее нет. Я подхожу к птичнику, надеясь, что, возможно, сова вернулась в клетку, из которой улетела две недели назад. Лесной хомяк, которого мы ей дали, так и лежит в пустой клетке.

Сова больше любит сидеть на деревьях или в дуплах, и я ее прекрасно понимаю. Несколько недель назад мы принесли ее в птичник, чтобы вылечить сломанное крыло, и лишь недавно она снова смогла взлететь. Хотя перелом все еще заживает, и сову пока рано выпускать в дикую природу.

Мама не очень беспокоится, что птица улетела, ведь она все еще на территории заповедника и вернется в птичник, когда будет готова. А если она все же улетит из заповедника? Нет, я не могу так рисковать.

После безуспешных поисков я бегу в сарай, где мы храним книги о магии. Толкаю дверь и вдыхаю терпкий запах, банки с сушеными травами звякают на старом деревянном столе.

В дальнем конце комнаты на полках стоят книги, покрытые толстым слоем пыли. Мы редко ими пользуемся – магия связана с тем, что уже присутствует в природе, она больше об интуиции и реакции. Мои заклинания взяты не из книг, а сплетены из чувств и инстинкта.

Я беру с полки фолиант в кожаном переплете, посвященный лунному колдовству. Пыль сыплется с книги. Сев на цементный пол, аккуратно открываю книгу. Страницы потертые и пожелтевшие. Я провожу пальцами по давно высохшим чернилам. Наши предки часто пользовались такими книгами, мы же редко их открываем, но читая, как раньше применяли магию, немного успокаиваюсь.

Я открываю раздел о хищных птицах, и на первой же странице нахожу информацию о северной пятнистой сове. Сердце начинает бешено колотиться. Ужасное предчувствие стягивает грудь, и мурашки бегут по телу. Пытаюсь дышать ровно, но ничего не получается.

В душе я уже знаю правду, но все же скольжу глазами по строчкам, надеясь, что предчувствие обманывает меня. Но нет, в глаза бросается единственное слово, яркое, как полная луна в чистом ночном небе.

«Усилитель».

Северная пятнистая сова священна для ведьм. Потому что может в разы усиливать магию.

Не верится, что я так долго складывала кусочки мозаики вместе, но наконец всё поняв, хочу скорее исправить случившееся. В памяти всплывает история, которую слышала в детстве, и к горлу подкатывает тошнота.

Помню, как мама спокойным голосом рассказывала историю о ведьме, жившей столетия назад. С помощью священной совы та ведьма наслала гибель на дом мужчины, убившего ее мужа. Но она не понимала, насколько могущественна птица, и проклятье уничтожило всю ее деревню и многие деревни в округе. Заклятие протянулось на многие километры и разрушило все на своем пути. Лишь спустя столетие жизнь вернулась на опустошенную землю.

Легенда гласит, что призрак совы привязан к некогда проклятой земле и до сих пор кружит высоко в небе над тем местом, где раньше стоял старый дом.

Я возвращаюсь к книге и, конечно, натыкаюсь на эту историю.

Прижавшись спиной к стене, опускаюсь на пол. Книга падает. Я пытаюсь унять панику, вспомнить дыхательные техники, но меня словно парализовало.

Если сова усиливает магию, проклятье коснется не только Пайка. Заклятие той ведьмы опустошило округу, а значит и мое проклятье может коснуться любого. Местные жители превратятся в магов? Перед глазами снова возникает образ горящего Алекса, и я будто чувствую тот ужасный смрад. Не знаю, как скажется мое проклятье на этих землях, но точно случится беда.

Страшная беда.

Слезы, обжигая глаза, льются по щекам, глотать больно, словно в горле застрял камень. У нас не хватит сил, чтобы защитить огромный район, охваченный мощным проклятьем. Таких трагедий не случалось уже много лет. Возможно, со времен того заклятия. Да и та ведьма прокляла дом и землю, а не людей.

В это превратится моя жизнь? В историю, которые матери будут рассказывать своим детям?

Прижав ладони к холодному полу, я пытаюсь успокоиться, выровнять дыхание и замедлить бешено колотящееся сердце.

Но одно утешение, я все же нахожу в книге – проклятье можно легко снять с совы. Нужен лишь некий «схожий сосуд».

Поднявшись, я аккуратно ставлю фолиант на полку и бегу к заповеднику. Оказавшись в старейшей части леса, замедляю шаг и прячусь за дерево, чтобы никто не заметил меня. Я столько раз видела сову, что могу представить как наяву: ее темные глаза, изогнутый клюв, белые перышки в форме полумесяца вокруг глаз. Коричневое оперение и белые пятна. Я не вижу ее, но уверена, что она где-то поблизости.

В птице живет магия, как и во мне. Закрыв глаза, я сосредотачиваюсь. Сова несет в себе мое проклятье… так что я смогу найти ее.

Может, даже не придется идти далеко. Я почти мгновенно чувствую сову рядом. Медленно поворачиваюсь и открываю глаза. Неподалеку на старой ели сидит северная пятнистая сова и смотрит на меня. Если бы она только знала, какая магия сейчас скрыта в ней; проклятье, способное перевернуть мой мир.

Осторожно делаю шаг, еще один. Сова, не шевелясь, смотрит на меня. Только бы подойти ближе, тогда я смогу снять с птицы проклятье и привязать его к чему-то другому. К схожему сосуду.

Я делаю еще пару шагов, доставая из кармана травы. Сова внимательно следит за моими движениями.

– Вот ты где, – раздается позади голос. – Как поживает почти лучший работник?

Магия немедленно рассеивается и сова переводит взгляд на Пайка. Я беспомощно наблюдаю, как птица срывается с дерева и, взмывая все выше, летит мимо птичника и служебного домика, пролетает над забором заповедника и устремляется в лес.

Все, улетела.

– Да что с тобой такое! – зло кричу на Пайка. – Она же улетела!

Руки трясутся и в глазах все мутнеет.

«Ну же, Айрис, – говорю себе, – успокойся. Не выходи из себя».

– Придержи лошадей. – Пайк вскидывает руки. – Я же не видел сову.

– Теперь я никогда не найду ее. – Смотрю в небо еще несколько мгновений и перевожу взгляд на Пайка. – Надеюсь, у тебя что-то важное. Не дай бог ты спугнул сову без причины, а только потому, что ты такой дурак.

– Ух, – отзывается Пайк, и, хотя его голос звучит небрежно, я вздрагиваю, осознав, что сейчас сказала.

– Прости… – начинаю я, но Пайк отмахивается, словно ничего страшного не произошло.

– Твоя мама ищет тебя. Она ждет тебя дома, – говорит он, проводя рукой по копне волос. Он поправляет соскользнувшие очки и смотрит на меня.

Я вскидываю голову в надежде увидеть сову, хотя и знаю, что она не вернулась. И все же осматриваю верхушки деревьев.

– Она улетела, – говорит Пайк. – А ты знала, что в девяностые о северных пятнистых совах часто говорили? Тогда как раз шли споры вокруг лесозаготовок. Из-за вырубки реликтовых лесов с каждым годом этих птиц в округе становится все меньше. Жаль, что ты потеряла нашу сову.

– Я ее не теряла! – резко возражаю, качая головой и нервно расхаживая из стороны в сторону.

Но Пайк прав. Северные пятнистые совы практически исчезли в Вашингтоне, а я умудрилась потерять единственную в нашем заповеднике. Внезапно я замираю, почувствовав, что Пайк смотрит, как я схожу с ума.

– Еще как потеряла, – с едва заметной насмешкой говорит он.

Я отворачиваюсь, чтобы он не увидел, как к глазам у меня подступают слезы и краснеет лицо. Прячу руки в карманы, чтобы он не заметил, как они дрожат. Если бы Пайк не был таким легкомысленным и высокомерным, не отзывался так жестоко о ведьмах, ничего бы этого не произошло.

Конечно, Пайк не заставлял меня писать заклинание, но сейчас я хочу лишь оказаться подальше от него. Мне нужно было отдохнуть, избавиться от разочарования и обиды, унять неприязнь к нему, но все стало только хуже.

– Ты переломишься, что ли, если хоть раз обойдешься без колкостей, или тебе просто нравится портить мне настроение? – спрашиваю я.

Пайк удивленно смотрит на меня, словно не понимает, как мне плохо.

– Пойду найду маму.

Надо вернуться домой, рассказать все маме и попросить о помощи, но мне ужасно страшно. Что я натворила? Взвалить на маму такую ношу? От одной мысли меня начинает мутить. Поэтому я иду не домой, а к вольеру с волками.

Открываю металлические ворота и, подойдя к любимому дереву, ложусь под ним. Спустя пару минут появляется Зима и лижет мне лицо, а потом садится рядом. Моя верная защитница.

Я смотрю на деревья, пытаясь унять поток мыслей и придумать что-нибудь. Представляю сову и создаю с ней связь, ощущаю ее, хотя она далеко от меня.

Я могла бы найти птицу. Снять с нее проклятье прежде, чем оно кому-нибудь навредит.

Это моя единственная надежда.

Я сажусь и, обняв, глажу Зиму. В ее преданности нахожу утешение. Она пойдет за мной хоть на край света. Куда дальше, чем мой собственный отец был готов пойти.

Обняв напоследок волчицу, иду домой. Я и так потеряла много времени. Нужно рассказать маме о случившемся и пойти искать сову. Не знаю, что произойдет, если проклятье обрушится на округу, но точно знаю, что не хочу это выяснять.

Глава 6

По пусти домой я раздумываю, как объяснить все маме, как рассказать о сове и проклятье, о моей чудовищной ошибке, но резко замираю, увидев перед домом автомобиль Сары. Только сейчас спрашиваю себя, зачем мама меня позвала?

Я бегу в дом и зову маму. Из кухни доносится смех.

– Мам? У вас все хорошо?

На столе стоят бокалы с шампанским и разная еда, и мне кажется, что я чему-то помешала.

– Вы почему не на работе? – спрашиваю, не придумав ничего лучше.

– Ты же моя работница, – говорит мама, обнимая меня за плечи и целуя в макушку.

– Я подышу воздухом. – Сара берет бокал с шампанским и выходит через заднюю дверь.

– Солнышко, хочу кое-что спросить у тебя. Присядь, пожалуйста, – приглашает мама к столу, и я сажусь.

Сердце бешено колотится.

– Не тяни, мам. Говори уже.

Мама садится радом и берет меня за руки.

– Мы с Сарой не так долго встречаемся, но дружим уже много лет, – говорит она.

Я снова окидываю взглядом кухню, и все встает на свои места.

– О боже! – Чуть отодвигаюсь, чтобы рассмотреть маму. – Вы обручились?

Широкая улыбка озаряет лицо мамы и она радостно кивает, и вскидывает руку. На пальце блестит золотое кольцо в виде завитка плюща.

– Мамуль, это же здорово! – Крепко обнимаю ее.

Я не вру. Ни капельки. Мама разжимает объятья и вытирает слезу на щеке. Я так рада за нее, что на секунду все тревоги оставляют меня.

Мама счастлива. После всего, что мы пережили, после сложного расставания с папой, она наконец снова счастлива.

– Ты не против? – спрашивает она, внимательно глядя на меня.

– Не против? – Мне сложно сдержать смех. – Я в восторге! Я люблю Сару, а рядом с ней ты светишься от счастья!

Мама кивает и снова прижимает меня к себе. Открывается дверь, и Сара обнимает нас. Когда мы оставили прежнюю жизнь, мне казалось, что боль останется с нами навсегда. Но сейчас сердце сладостно ноет, когда я понимаю, какое счастье ждало нас впереди.

Но вдруг вспоминаю о сове, и все внутри холодеет. Мама и Сара разжимают объятья, и Сара показывает такое же кольцо в форме завитка плюща. Мама радостно улыбается и смеется, и я понимаю, что не смогу. Не смогу рассказать о проклятье и разрушить минуты счастья, к которым мама так долго шла. Просто не могу.

– Айрис? – спрашивает мама.

Поднимаю на нее глаза.

– Все хорошо?

– Прости. – Выдавливаю улыбку. Нет, не стану все портить. – Все прекрасно. Я очень-очень рада за вас!

Мама садится удобнее на стуле и делает глоток воды.

– Айрис, что случилось?

На их с Сарой лицах написано беспокойство. Если сейчас промолчу, они подумают, что я не рада за них. Поэтому решаю рассказать часть правды.

– Просто кое-что случилось в заповеднике. Потом расскажу, – отвечаю я и беру их обеих за руки. – Хочу отпраздновать с вами.

– Зайка, мы уже все утро празднуем, – говорит Сара. – Расскажи, что там опять натворил Пайк Алдер.

– Как ни странно, речь не о нем.

Хотя на самое деле еще как о нем.

– Речь о сове.

– А что с ней? – Мама выпрямляется. Улыбка исчезает с ее лица.

– Она улетела из заповедника. Я все еще чувствую ее, но она уже далеко отсюда, где-то в горах.

– Сове пока рано возвращаться в дикую природу, – говорит мама.

– Да.

Мама ставит стакан на стол и смотрит на меня.

– Северная сова священна. К тому же их так мало осталось… – Мама смолкает, а я выдыхаю с облегчением.

Я знала, что мама особенно почитает эту птицу и согласится с моим планом. Северные пятнистые совы почти исчезли в природе, и мама ни за что не захотела бы потерять ту, за которой мы ухаживали.

– Я хочу пойти за ней, – говорю я. – С больным крылом она вряд ли далеко улетит.

Мама думает над моими словами несколько минут.

– Выследить сову. Тебе бы пригодился такой опыт. Сможешь вернуться через пару дней?

– Если сова близко, то да. Главное суметь ее приманить, когда найду.

Мама молчит. Что-то обдумывает.

– Я дам тебе все необходимое. Только вот… беспокоюсь, что ты будешь одна в лесу.

– Да все нормально, – говорю я, старясь не выдать отчаяние. – Сова не так далеко. Вернусь через пару дней.

Мама качает головой, и у меня замирает сердце – такая возможность уплывает у меня из рук.

– Не хочу отправлять тебя одну в лес.

– Я не боюсь.

– Зато боюсь я.

Мама долго молчит. Но вдруг расплывается в широкой улыбке, и я знаю, что мне не понравится ее идея.

– Помощь орнитолога пришлась бы кстати.

– Нет. Ни за что!

Мама встает и допивает шампанское.

– Отличная мысль.

– Ужасная мысль. – Встаю и иду за ней. – Мам, нет. Что он вообще умеет? Это я могу выследить сову и принести ее обратно. Мне не нужен Пайк.

Мама облокачивается на кухонную стойку и смотрит на меня.

– Одной тебе не спустить с горы все снаряжение, да еще и сову. Если Пайк согласится, он пойдет с тобой.

Мама садится за стол рядом с Сарой, а я в отчаянье пытаюсь переубедить ее.

– Мам, он же ненавидит ведьм. Он будет мешать мне. Я справлюсь сама.

– Да он так шутит, Айрис. Ничего плохого он не сделает.

– Откуда ты знаешь? – спрашиваю я, чувствуя, как в душе нарастает ужас.

Мама бросает на меня печальный взгляд и приглашает сесть, но я продолжаю ходить кругами по кухне. Уже столько времени потрачено на разговоры.

– Солнышко, ты и правда думаешь, что Пайк хочет как-то навредить тебе?

– Нет, – отвечаю, замерев. – Да. Не знаю.

Наконец сажусь на стул и смотрю на маму.

– Ну не нравится он мне, – признаюсь я.

– Прости, милая, но одну я тебя не отпущу.

Я умоляюще смотрю на Сару.

– А ты не можешь пойти со мной?

– Я бы с радостью, зайка, но мне нужно работать в кафе.

я потираю виски, пытаясь придумать выход, чтобы не выслеживать сову с Пайком Алдером.

– Если ты так не хочешь идти вместе с Пайком, я позвоню в совет, и они все уладят. Они присматривают за усилителями в дикой природе и смогут помочь, – говорит мама. – Кажется, Кассандра недавно приехала сюда по работе.

Старшая сестра Эми. Мурашки бегут у меня по телу. В последний раз я видела ее на суде. Она равнодушно смотрела на меня, сидя за длинным дубовым столом. К горлу подкатывает горечь, и я сглатываю.

– Нет, – говорю поспешно. – Я справлюсь.

Если мама попросит помощи у совета, они узнают о проклятье. Меня будут судить за то, что я хотела обратить Пайка в мага, и в наказание за это безжалостно лишат меня магии.

Мои силы исчезнут, словно их никогда и не было.

Как это случилось с Эми.

Меня начинает трясти, когда думаю об этом. Я делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь сосредоточиться на настоящем моменте. Я не вынесу еще один судебный процесс. Не вынесу, если утрачу магическое чутье. Тогда потеряю часть себя, которая делает меня мной. Нужно хотя бы попытаться вернуть сову.

Взъерошив волосы, снова начинаю расхаживать по кухне.

Значит, остается одно.

– Ладно, – наконец говорю я. – Попрошу Пайка пойти со мной. Только не звони в совет… Я хочу сама все сделать.

– Отлично, – довольно говорит мама. – Хороший опыт будет для вас обоих.

– Если он, конечно, согласится.

– С этим я помогу.

– То есть?

– Пайк упрашивает меня подать заявку в его университет, чтобы он смог поработать в заповеднике летом и получить зачет.

– О господи, все лето?

Мама бросает на меня виноватый взгляд.

– Я пока ничего не решила. Хотела сначала посоветоваться с тобой.

– Просто… столько времени рядом с ним.

Сара звонко и беззаботно смеется, и в другой раз я бы улыбнулась. Она начинает убирать со стола, но мама все так же пристально смотрит на меня.

– Я не стану подавать заявку, если ты против. Это наш заповедник, и все решения мы принимаем вместе.

– Спасибо, мам. Посмотрим, вдруг он все же согласится пойти со мной.

– Оставим тогда это на крайний случай, – говорит мама, едва скрывая улыбку. – Разумно.

Покачав головой, я выхожу. Пайк, конечно, хороший стажер, но мама не воспринимает его всерьез. Кажется, ей даже весело. Если бы только она знала, что поставлено на карту.

Я еще раз обнимаю маму и Сару, поздравляю их и иду искать Пайка. Я сделаю все, что угодно, лишь бы мама была счастлива.

Что угодно.

Даже пойду в лес вместе с Пайком Алдером.

Глава 7

Пайк стоит перед служебным домиком и благодарит группу туристов. Я смотрю, как он машет им рукой и улыбается. Девушка, по виду моя ровесница, слегка наклоняет голову, когда Пайк благодарит ее. На ее губах играет застенчивая улыбка, а на щеках розовеет легкий румянец. Она протягивает ему клочок бумаги и бежит к родителям.

В другой раз я бы предостерегла бедняжку связываться с Пайком, но понимаю, что они могут никогда и не встретить из-за проклятья. Из-за меня.

Мне хочется развернуться и пойти искать сову, но я думаю о маме и Саре. Я делаю это ради них.

Окликаю Пайка.

Он отрывает взгляд от клочка бумаги и прячет его в карман.

– А вот и ты. Все хорошо?

– Да, все отлично, – чересчур поспешно отвечаю я. – С мамой, то есть. Все хорошо.

– Ладно.

Я молчу, ковыряясь носком сапога в земле, не в силах выдавить и слова. Налетает порыв ветра, растрепав мне кудри, и я приглаживаю их. Пайк весело на меня смотрит, и это меня злит.

– Ты чего такая странная сегодня? – спрашивает он, вскидывая бровь и наклоняя слегка голову.

– Вовсе нет, – возражаю, хотя прекрасно понимаю, что веду себя действительно странно.

Пайк вскидывает руки – словно сдаваясь – и направляется в офис.

– Подожди!

Пайк оглядывается на меня.

– Прогуляться не хочешь?

– Прогуляться? Не очень.

Я вздыхаю, надеясь, что он услышит мой вздох.

– А все-таки?

– Ладно. – Он берет куртку. – Давай прогуляемся.

Я прячу руки в карманы, и мы идем к тропе, которая вьется через лес у границы заповедника.

– Та сова очень важна для меня, – наконец выговариваю я. – В природе осталось не так много северных пятнистых сов, а у нашей еще не зажило крыло, и ей пока рано жить на воле. Она была под нашей защитой, а мы упустили ее.

Мне неловко оттого, что голос дрожит. Я тяжело сглатываю и делаю глубокий вдох.

– Ее упустила ты, – возражает Пайк. – Я занимался посетителями. Если бы я работал в птичнике, сова никуда бы не улетела.

– Ты издеваешься, что ли? Я пытаюсь все уладить, а ты ищешь виноватых?

– Просто расставляю точки над «и».

– Ведешь себя как придурок. – Слова вырываются прежде, чем успеваю подумать.

Пайк останавливается и смотрит на меня, вскинув бровь.

– Может, я и придурок, но прав.

– Удивительно, что с тобой еще кто-то дружит. – Я раздраженно смотрю на него.

– Неудивительно, что с тобой никто не дружит.

Его слова больно ранят, и я неловко опускаю взгляд. Раньше в Небраске у меня было много друзей. Во всяком случае, когда-то я так думала. Потом погиб Алекс, Эми посадили в тюрьму и мой телефон замолчал, а столик в школьной столовой опустел. Одноклассники больше не здоровались со мной, но перешептывались за моей спиной, и всех вдруг стало очень волновать, что я ведьма.

Когда мы переехали, мама советовала завести новых друзей, участвовать в школьных мероприятиях, но мы тогда открывали заповедник, и каждый день я бежала домой, чтобы посмотреть на новых животных. Весь день я скучала по ним, а они – по мне. Звери стали моими лучшими друзьями, и я забыла о людях.

– Так ты дашь мне сказать, в чем дело? – спрашиваю я ровным голосом.

– Говори.

Пайк идет дальше.

Его слова тяжело отзываются в душе, и несколько секунд я собираюсь с духом, а потом нагоняю его.

– Я хочу пойти за совой. Хочу найти ее и вернуть.

– Не знал, что сова кольцована.

На меня накатывает тошнота. Пайк решил, что на сове кольцо с радиомаяком, ведь только так ее можно будет найти. Но мы ее не кольцевали, конечно. Я способна выследить сову с помощью магии, но, когда мы найдем ее и Пайк увидит, что на птице нет радиомаяка, у него возникнет много вопросов.

С вопросами я справлюсь, а вот с усиленным проклятьем – нет.

– Да, мы в первый же день кольцевали ее, – лгу я.

– Это упрощает поиски, – говорит Пайк скорее себе, чем мне.

Ветер усиливается, и начинается дождь. Я натягиваю капюшон, и Пайк следует моему примеру.

– Только зачем ты спрашиваешь моего разрешения?

– А я и не спрашивала, – отвечаю я и поворачиваю обратно к служебному домику.

– Тогда чего ты хочешь от меня?

– Просто… подумала, что вдвоем будет легче отыскать ее, – с трудом выговариваю, глядя себе под ноги.

Пайк останавливается и смотрит на меня.

– Ты просишь меня пойти с тобой?

– К сожалению, да, – отвечаю, не в силах придумать более вежливый ответ.

Пайк громко смеется.

– Да мы же несколько дней будем искать сову? Это если повезет. Где она сейчас?

– У Сидар-Крик.

– Хочешь, чтобы мы пошли в горы? Вдвоем?

– «Хочешь» – громко сказано.

Дождь усиливается, но мне нужен ответ. Уперев руки в бока, я смотрю на Пайка, замечаю, как капли стекают по его очкам.

Пайк качает головой.

– Я бы с радостью помог, Грей, правда, но мне не очень хочется бродить с тобой по лесу на весенних каникулах.

– Я тоже не в восторге от этой идеи, но тебе может пригодиться такой опыт, раз ты хочешь стать орнитологом. Ты же собирался провести каникулы в заповеднике.

– А ты не думала, что у меня есть планы на вечер?

– Нет в общем-то. А они есть?

Пайк улыбается.

– По «Нэшнл Географик» будут показывать четырехсерийный выпуск о хищных птицах, – говорит он.

– И это твои планы? Смотреть телевизор?

– Да, – отвечает Пайк без тени смущения.

Я вздыхаю.

– Ну ладно тебе, Пайк. Помоги мне.

– Почему я должен помогать?

– Потому что ты сам говорил, что любишь животных в заповеднике.

– Я их очень люблю и очень хорошо забочусь о них. Заметь, ни одно мое животное не убежало, – говорит он.

Пайк уже так меня бесит, что хочется развернуться и уйти.

– Я помогу тебе, – вдруг криво усмехается Пайк.

Секунду молчу.

– Правда?

– Если Изобель подаст заявку в университет для моей летней стажировки. – Он торжествующе улыбаются.

Я вздыхаю. Да уж, оставили на крайний случай.

– Мы поговорили об этом с мамой. Она отправит документы.

– Тогда договорились.

Пайк протягивает руку. Я не жму ее, но его это похоже не смущает.

– Я пока не решил, о чем буду писать дипломную работу. Может, наш поход поможет определиться. Моему профессору точно понравится эта идея.

– Если профессору понравится, тогда – конечно.

Пайк закатывает глаза.

– Знаешь, Айрис, раз мы вместе идем в лес, я мог бы научить тебя, как общаться с людьми.

– А ты не думал, что я прекрасно умею общаться с людьми, и проблема в тебе?

– Нет, – отвечает Пайк. – И в мыслях не было.

Громко вздыхаю и качаю головой.

– Уже жалею, что позвала тебя.

– А я жалею, что согласился.

Пайк внимательно смотрит на меня и что-то проскальзывает в его взгляде, но не могу понять, что именно. Будто бы печаль, которая тут же исчезает.

– Просто, чтобы ты знала, – говорит Пайк, наклоняясь ко мне, – я бы и так пошел за совой. Но как же приятно будет досаждать тебе целое лето.

Я бы хотела уйти, но сейчас чувствую не обиду, а облегчение и вместе с тем ужас, когда понимаю, что в глазах начинает щипать от слез. Моргаю несколько раз и отворачиваюсь.

– Спасибо… что согласился.

Может, потом в старости буду рассказывать историю, как чуть не уничтожила северо-западное побережье из-за мальчишки, обидевшего меня. Может, я даже посмеюсь над этим.

Но скорее всего я пронесу эту ошибку через всю жизнь как боль в груди, которая будет напоминать, что легко можно разрушить счастье из-за одного поступка. Это если, конечно, смогу все исправить.

– Ты же понимаешь, что мы можем не поймать сову? – спрашивает Пайк, прерывая мои мысли. – Ее сложно разглядеть среди деревьев, и скорее всего днем она будет спать. Не жди, что мы просто попросим ее слететь к нам, и она залезет в клетку по первой просьбе.

– Знаю, – отвечаю, идя к служебному домику.

– Ты так обрадовалась, но будь готова, что вероятно у нас не получиться вернуть сову.

– Сказала же, знаю, – резко говорю я и прижимаю руку к груди, пытаясь унять неприятное чувство.

Даже если у нас не получится принести сову обратно в заповедник, но мы сможем близко подойти к ней, я попробую отвязать от нее проклятье в лесу. Но тогда придется применять магию у Пайка на глазах, так что лучше приберечь эту идею на крайний случай.

Пайк больше ничего не говорит. Мы заходим в домик, снимаем сапоги и верхнюю одежду. Пайк идет к офису, но я хватаю его за руку. Он смотрит на мои пальцы, потом медленно переводит взгляд на мое лицо.

– Не жду, что ты поймешь, но мне нужна надежда. Знаю, что шансов у нас мало, что наша сова дикая и думает по-своему. Я все прекрасно понимаю. Но без надежды не могу. – Я замолкаю. – Прошу, дай мне ее.

– Хорошо, – говорит Пайк, и впервые его голос звучит нежно, а не высокомерно или язвительно.

Я киваю и отпускаю его, но Пайк не двигается с места. Он смотрит на меня еще секунду и уходит в офис. Я медленно выдыхаю и потираю виски, пытаясь унять головную боль.

Я и так уже открыла Пайку слишком много, и теперь он знает, насколько для меня важно найти сову. Надо спрятать страх. Только магия помогает мне справляться с тревогами, да и в целом жить, а раз я проведу рядом с Пайком несколько дней, каждую секунду мне придется держать переключатель выключенным.

Пайк ни в коем случае не должен увидеть мою магию, даже на долю секунды. У него не должно возникнуть никаких вопросов. Ведь если начинаешь что-то подозревать, уже никогда не забудешь. В этом особенность магии: люди хотят видеть ее и ощущать почти так же страстно, как хотят полностью игнорировать.

Магия для них эхо чего-то недосягаемого; шепот, говорящий, что в жизни есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

Все в нашем походе будет намекать Пайку о магии. Вековой лес, где деревья такие огромные и старые, что пропитаны магией. Сова, несущая в себе проклятье, которое было написано для него. Ведьма, выслеживающая птицу магическим чутьем.

Магия будет окружать Пайка, как никогда раньше, и мне придется защищать себя каждую секунду и постоянно быть на чеку, скрывая свою тайну так, будто от этого зависит моя жизнь. Потому что так и есть.

– Эй, – зовет Пайк, появляясь из офиса. Он натягивает куртку и смотрит на меня. – Выглядишь ужасно.

– А, да ничего страшного. – Отмахиваюсь я. – Думала, что придется провести с тобой несколько дней в лесу. Кошмар.

Как же я рада, что мой голос звучит легко и непринужденно.

Пайк усмехается.

– Да, как ужасно отправиться в поход с опытным путешественником, который всегда подготовлен и много знает о птицах.

– Меня больше волнует твой отвратительный характер, – замечаю я.

Удивительно, но Пайс искренне смеется.

– Ты и сама не подарок.

– Да, но я никогда и не говорила обратное.

Пайк качает головой, но улыбаться не перестает.

– Пойду домой собирать вещи, говорит он – Ты тоже иди. Будем надеяться, что за пару дней управимся. Встречаемся здесь через два часа.

Мы еще не начали поход, а Пайк уже командует. Два дня будут невыносимыми, но это, конечно, ничто в сравнении с катастрофой, которую я пытаюсь предотвратить. Если мы вернем сову в целости, все мои страдания будут того стоить.

– Два часа, – говорю я и иду к двери. – Не опаздывай.