Текст книги "Нам по пути"

– Джесси, Аарон, Росс и Зак, – сказала я громче, чем хотелось.

– Миленько, – прокомментировала она с бесстрастным лицом.

И как это понимать? Как спасибо?

Дверь распахнулась, в репетиционную вошел Коннор.

– Кто додумался одеть нас в кожу? – спросил Коннор, прикрывая руками ширинку. – Мой член слишком выпирает.

– Надень щиток, – сказал Крис. – Переживешь.

Он отступил назад, чтобы рассмотреть его:

– А где куртка?

– Ждем, – нахмурившись, сказал Коннор. – Вчера отец сказал, что заказали красную вместо черной. Нужная будет вот-вот готова.

Коннор сел рядом с Маккензи.

– Я что-то пропустил?

– Другие тоже жалуются на кожаные мундирчики? – поинтересовалась Маккензи.

– Не особенно.

Пока Крис и Коннор болтали, прошло еще десять минут.

– Вечно они опаздывают, – сказала Маккензи, уткнувшись в телефон. – Как они вообще собираются на гастроли, если даже на репетицию не могут явиться вовремя?

– Расслабься, – усмехнулся Крис. – У всех есть недостатки. Я разберусь с их опозданиями.

– Нам повезет, если ты придешь вовремя, так что никакого напряга, – усмехнулась Маккензи.

– Вообще-то, я тоже удивился, что ты сегодня пришел так рано, – повернувшись к Крису, сказал Коннор.

Крис указал на свою голову.

– Шапочка, треники и футболка – я вышел из дома, когда еще пяти не было.

Дверь снова открылась, и вошли двое из «Скайлайн». Я во все глаза смотрела на Росса и Аарона, тоже одетых в кожу.

– Наконец-то изволили явиться, – психанула Маккензи.

– Можно сказать, это рекорд для нас, – сказал Аарон, усаживаясь на свободное место.

Росс сразу посмотрел в мою сторону:

– Кто эта новенькая?

Мои щеки вспыхнули от одного его взгляда. Я просто уставилась на него, стараясь осознать тот факт, что Росс! Мэттьюз! говорит со мной.

За меня ответил Коннор:

– Это моя сестра, Кейтлин.

– Круто, – улыбнулся мне Аарон. – Ты едешь на гастроли?

Я кивнула. Можно подумать, у меня был выбор.

– Пришлось разыскивать кожаный костюм Зака, – сказал Росс. – Они с Джесси придут с минуты на минуту.

– Нам нужно научиться определять время? – спросила Маккензи с сарказмом в голосе.

– Первые две цифры – это секунды, верно? – спросил ее Росс, сверкнув белоснежной улыбкой.

Маккензи отмахнулась от него, и в этот момент дверь снова открылась. Мое сердце бухало в груди как молот, когда вошел Джесси и сразу за ним – Зак. Я смотрела на Зака во все глаза: белая футболка, черные кожаные куртка и брюки. Его каштановые волосы, как всегда, в беспорядке. А карие глаза непривычно темные. Куртка натянулась на его бицепсах, рельефная мускулатура видна под тонкой белой футболкой. Я не могла отвести глаз от совершенства по имени Зак Мэттьюз.

– Нашли свое кожаное имущество? – спросил Крис.

Зак одернул куртку.

– Она должна быть такой узкой?

– Увы, да, – ответил Коннор.

– Это Кейтлин, – Крис указал на меня. – Она просмотрит вас сегодня, Коннор не доверяет моему мнению.

Все взгляды обратились ко мне, и меня обдало жаром.

– Не совсем так, – сказал Коннор. – Я бы хотел, чтобы еще кто-нибудь посмотрел, как мы будем выживать в этой обтягивающей шкурке.

Росс ослепительно улыбнулся мне, и мое сердце забилось еще сильнее.

– Если ты предложишь заменить костюмы, вот это будет здорово, – сказал он.

– Музыка на пятый! – объявил Крис. – Займите места.

Все разбрелись по залу, передвигая стулья и занимая места к началу песни. Я немедленно прикипела взглядом к Заку, хотя и пыталась убедить себя, что это исключительно для пользы дела, а не потому, что он – Зак. Мэттьюз.

Маккензи пела первой. У нее приятный голос, но ее музыка – не для меня. В песнях мне нравились тексты с глубоким содержанием. А она пела для подростков. Хореография была сложной, включая балансировку на стульях, и, похоже, Коннору было очень трудно. Как и следовало ожидать, во время своего соло Коннор упал со стула, а Крис захихикал.

Похоже, у Росса, единственного из «Скайлайн», было хоть какое-то чувство ритма. Я видела, как Аарон поглядывает на Росса и пытается повторить за ним. Джесси вообще не заморачивался. А Зак сдался примерно на четверти песни и принялся раскачиваться на стуле, пока пел. Однако концовка была идеальной, все сделали как надо.

– Что скажешь? – спросил Крис.

– Думаю, концовка была очень хорошей, – ответила я.

Комната взорвалась смехом, даже Маккензи смеялась.

– По-моему, Маккензи танцевала очень хорошо, – добавила я.

Она посмотрела на меня с одобрением.

– У Коннора плохо с равновесием. – Я не обратила на нее внимания. – В целом, это не было плохо. Просто показывать это еще рано.

Сидя на складном пластиковом стуле, Росс поднял руку.

– Это мы не справились?

К моим щекам снова прихлынула краска.

– У Росса есть чувство ритма, он попадает в рисунок танца.

Росс погрозил кулаком:

– Запись покажет, что я – лучший танцор в «Скайлайн».

– Мало он задирал нос до этого, – проворчал Аарон.

– Мне не нужна оценка, – сказал Зак. – Я знаю, что я – отстой.

– Зак не умеет танцевать. – сказал Росс, взъерошив волосы.

Брат отвернулся от него:

– Отвали.

– Все переделываем? – спросил Крис.

– Нет, – сказала я.

– Кейтлин, я думал, ты на нашей стороне, – заныл Росс.

Я очень старалась держать мою внутреннюю фанатку в узде, но, когда Росс назвал меня по имени, у меня по спине побежали мурашки. Росс Мэттьюз знает, как меня зовут. Устоять перед звездой невозможно.

– Можно хотя бы убрать стулья? – просил Джесси.

– А мне стулья нравятся, – возразила Маккензи.

– У нас чуть больше недели, чтобы отработать танец, – сказал Крис. – Если уберем стулья, придется все переделывать. А если нет, то придется научиться держать равновесие за это время.

Джесси хмыкнул:

– И то, и то невыполнимо.

Хореография точно не была сильной стороной «Скайлайн».

Маккензи тяжело вздохнула:

– О боже, ты достал уже, можешь не ныть?

Бьюсь об заклад, что Джесси хотел огрызнуться, но Аарон быстро покачал головой. Похоже на безмолвную беседу.

– Пройдемся еще раз? – спросил Крис.

– Отлично, – вяло откликнулся Зак. – Жду не дождусь.

Не подумав, я выпалила:

– Я могу подсказывать.

Он встретился со мной взглядом, губы сжались и превратились в улыбку. И я точно знала, что стала красная как помидор.

– Хорошо, Кейтлин, план такой, – сказал Крис. – Я слежу за Коннором, Аароном и Россом, ты контролируешь Зака и Джесси.

О боже. Коннор поднял глаза к потолку, явно пытаясь скрыть смех от остальных членов группы.

– А мне нужно проходить танец снова? – спросила Маккензи.

– Практика рождает совершенство, – поддел ее Крис.

– Совершенство? – съязвила Маккензи. – Как-нибудь сделаем, и ладно.

Когда Зак занял свое место, я не отрываясь смотрела на него. Мне безразлично то, как задирается его рубашка, когда он поднимает руки. Я не обращаю внимания на румянец на его щеках, когда он ошибается. Мне неважно, как он посматривает на Джесси, когда забывает движения танца. Я просто слежу за ним, как велел Крис.

И если я все время буду себе это повторять, возможно, со временем поверю.

После второго прогона стало ясно, что хореографию необходимо менять.

– Я пройдусь по хореографии от начала и до конца только со «Скайлайн», танец – это совсем не их конек, – сказал Крис Коннору. – Можешь сейчас не оставаться. И да, Мак, теперь ты – не делай такое лицо. Тебе-то точно можно идти. Но вы оба важны в этом номере, и я жду вас через два часа.

Покидая комнату, она вскинула руку в победном жесте. Я вышла вслед за Коннором, в последний раз взглянув через плечо на парней из «Скайлайн». Все бы отдала, чтобы обернуться мухой и остаться на стене этой комнаты.

– Пообедаем? – спросил Коннор, привлекая мое внимание.

– Конечно, а где?

– Как насчет «Олив Гарден»?

Хлебные палочки «Олив Гарден» были ключом к моему сердцу.

– Заметано.

– Но сначала я сдеру с себя эту кожу!

В ожидании Коннора я быстро проверила почту, не пришло ли что-нибудь от Limited Showcase. Писем не было. От Дженики тоже ничего. И от тренера Джефферсона тоже.

Мы встретились с Эдди на выходе. Он стоял спиной к двери, скрестив руки на груди.

– Папарацци, – сказал Эдди, кивнув на дверь. – Надо подождать.

Папарацци. Великолепно. Коннор простонал:

– Я умираю с голоду.

– Выживешь.

Коннор взглянул на меня, вопросительно подняв бровь.

– Что? – спросила я.

– Тебя волнуют папарацци? – спросил Коннор.

Я никогда не сталкивалась с толпой людей, сующих камеры и микрофоны прямо в лицо.

– Я не знаю.

– Так, ладно. Пошли, Эдди. Едем в «Олив Гарден».

– Вы не хотите подождать и выйти через черный ход? – спросил Эдди.

– Нет.

– Конечно, нет, – пробурчал тот.

– Опусти голову и не смотри в глаза. Держись за Эдди, и все будет в порядке, – сказал мне Коннор.

Мы пошли за Эдди к машине, папарацци защелкали камерами и закричали со всех сторон. Я низко опустила голову. В следующий раз я обязательно проголосую за черный ход. Ненавистные вспышки камер приближались ко мне со всех сторон, хотя в действительности их было всего-то штуки четыре.

Коннор открыл дверцу машины, пропустил меня вперед и плюхнулся рядом. Эдди втиснул свое мощное тело на переднее сиденье.

– Почему вы сегодня были не на сцене? – спросила я, пока Ричард выезжал с парковки, стараясь не задеть папарацци.

– Графики не позволили. Попытка собрать «Скайлайн», Мак и меня вместе с бригадами по свету и звуку обернулась катастрофой.

Это не предвещало ничего хорошего для предстоящего тура.

– Но в следующие три дня мы будем репетировать на сцене, – продолжил Коннор. – Точно по графику.

Ричард остановился на красный свет, и Коннор чуть опустил стекло для подростков, которые таращились на нас из соседней машины. Он помахал рукой и ослепительно улыбнулся им.

– Как долго продлится шоу? – спросила я.

Загорелся зеленый свет, он поднял стекло и повернулся ко мне.

– Примерно часа три – три с половиной, если будет нужно.

Мы приехали в «Олив Гарден», от репетиционного зала до него было меньше мили.

– Папа написал, что нам заказан отдельный кабинет. – Коннор, выйдя из машины, сразу проверил свой рабочий телефон.

Столик был готов, и официантка, взяв меню, старалась не смотреть на нас слишком долго. Нас провели в комнату для празднования дней рождения, с дверью для дополнительной приватности.

– Это когда-нибудь уйдет в прошлое? – спросила я, когда она вышла.

– Что? – поинтересовался он, не отрывая взгляда от меню. Не удивительно, что Коннор не заметил неловкую официантку. Став знаменитым, он не зазнался, всегда останавливался, чтобы сделать фото с поклонницей, или сняться на видео, или просто сказать «спасибо».

– Очевидно, официантка тебя узнала.

Коннор откинулся на стуле.

– Я знаю. Я сюда часто прихожу.

Когда мы открыли меню, в воздухе уже пахло пастой и хлебными палочками.

– Я сказал, что умираю с голоду? – спросил Коннор, когда официантка приняла наш заказ.

– Один или два раза.

– Все, что я ел на обед, было из Макдоналдса, если это можно назвать едой.

– Нельзя.

Официант принес первую корзинку хлебных палочек, и я тут же принялась за них.

Коннор потянулся за стаканом, сделал глоток воды.

– Я впечатлен.

– Чем?

– Внешне незаметно, что ты фанатка «Скайлайн».

– Говорила же тебе, что буду само спокойствие.

– Я видел, как ты следила за Заком Мэттьюзом всю репетицию.

– Неправда! Крис попросил меня присмотреть за ним.

– И ты именно это и делала.

– Ты был хуже всех, – сказала я.

До того, как Коннор взлетел в чартах Биллборда, мы много времени проводили вместе. Мы не были особенно близки с родителями и в детстве всегда были вдвоем. Мы проводили по полночи, мечтая о том самом дне. О том дне, когда Коннор станет знаменитым. О том дне, когда я стану играть в футбол профессионально. О том дне, когда мы будем делать все это вместе.

Из-за наших плотных графиков у нас не осталось времени посидеть и поговорить, как раньше. А здесь, в уединенном уголке «Олив Гарден», время словно развернулось вспять.

– Я должен вернуться на репетицию, – сказал Коннор, когда мы поели. – Ричард сначала подбросит меня туда, а потом увезет тебя домой, хорошо?

На меня навалилась усталость, глаза начали закрываться.

– Конечно. – Я зевнула. – Не знаю, как ты все это выдерживаешь.

– Ты привыкнешь. Особого выбора-то нет.

Ответ звучал как-то нерадостно.

– Ты в порядке, Коннор?

– Конечно. Давай отсюда выбираться.

Как скажешь.

Глава 3

ЛОС-АНДЖЕЛЕС, штат КАЛИФОРНИЯ

Утренная пробежка – традиционный элемент моего распорядка дня. Но в этот раз дома меня встретили совершенно нетрадиционные вопли Коннора, слышные даже на улице.

– Я внимательно читал соглашение, написанное твоим администратором! – кричал Коннор. – Ты подписала это чертово соглашение, как и я. Хочешь подать в суд за ложь или клевету, дело твое. Но не лезь ко мне со всей твоей ерундой. У меня полно работы перед гастролями, и я не собираюсь бросать все из-за нее.

Я знаю плотный график Коннора. У него нет времени разбираться с шумом в прессе, если Лана подаст на него в суд. Голос Ланы разносился по коридору, когда она кричала в трубку, но я не могла разобрать, что именно она говорит.

– Тогда организуй конференц-связь, пусть твой администратор позвонит мне.

Я снова услышала ее голос, который был прерван несколькими сочными выражениями Коннора.

Еще через несколько секунд его телефон грохнулся об стену. Со сверкающими глазами он ворвался в прихожую, где я как раз снимала обувь.

– С чего я решил когда-то, что влюблен в нее? – промчавшись мимо меня, во всю глотку заорал отцу Коннор. Добром это не кончится, и я не хотела в этом участвовать. Я поднялась наверх и долго стояла под струями горячего душа, смывая грязь после пробежки.

– Доброе утро, родная, – входя в комнату, сказала мама.

– Доброе, – повернувшись к ней, ответила я.

Она присела на краешек моей кровати.

– Я сегодня говорила с тренером Джефферсоном, чтобы сгладить некоторые разногласия по поводу турне.

Я села рядом с ней:

– Что ты имеешь в виду?

– Нужно быть уверенными, что ты сможешь поиграть в других командах, чтобы появиться в Limited Showcase…

Limited Showcase! Вчера никто не получил писем, и я всю ночь ворочалась с боку на бок в ожидании.

– Что он сказал?

– Он тоже ждет.

Грудь сжало клещами.

– Понятно.

– Я сегодня буду проверять, вдруг придет на мою почту, – сказала она. – Это тоже важно, Кейтлин. И мне жаль, если мы заставили тебя думать иначе. Это турне и выпуск альбома и все, что происходит с твоим братом, не уменьшает твоих достижений.

Она обняла меня, и я прижалась к ней, положив на ее плечо мою бедную голову. Среди всех перемен, связанных с карьерой Коннора, я скучала только по общению с мамой. И хотя я пыталась максимально использовать моменты, когда мы были вместе, это бывало нелегко.

– Что он сказал насчет игры в местных командах? – спросила я.

Возможность поиграть в местных командах и показать себя требовала множества согласований. По всей стране были команды, охотно бравшие игроков из других команд на одну игру. Мой тренер вместе с мамой работал над расписанием игр, в которых я могла бы поиграть в разных городах.

– Мы уже подобрали пару игр, – сказала мама. – А затем, если Limitless Showcase примет решение, этого будет достаточно, чтобы сохранить твой футбольный дух на высоте.

– Никогда так больше не говори.

– Я люблю тебя, Кейти, – сказала мама.

Она была единственной, кому я позволяла называть меня Кейти.

– Я тебя тоже люблю, мамочка.

Она поцеловала меня в макушку и встала.

– А сейчас не пора ли разобраться с этой кучей одежды на полу? Кто так укладывается?

Когда она выходила, я отдала ей честь.

Я собрала охапку рубашек для бега, и в этот момент зажужжал мой телефон. Сообщение от Дженики.

СООБЩЕНИЕ ОТ LIMITLESS. ОТВЕТЬ КАК МОЖНО СКОРЕЕ.

Я открыла почту, страница обновилась.

Там было оно. Мое приглашение в Limitless Showcase. Все внутри вскипело от адреналина. То, ради чего я столько трудилась, сбылось! С победным воплем я выбежала из комнаты.

– Кейтлин? – позвал мамин голос.

Я бросилась вниз, чуть не сбив ее с ног.

– МАМА!

Придержав меня за плечи, она пристально смотрела на меня:

– Кейтлин, что там в…

– Пришло письмо от Limitless! Я получила приглашение, мама!

– Ох, Кейти! – она крепко-крепко обняла меня. – Горжусь, я так горжусь тобой!

Я подпрыгивала, не в силах сдержаться.

– Нам нужно куда-нибудь пойти. Давайте праздновать!

Мама прикусила губу.

– Я собираюсь в студию на подбор актеров, уверена, что смогу…

Мое воодушевление мгновенно испарилось.

– Нет, все в порядке, мам, не волнуйся, – сказала я. – Я пойду к Дженике, она тоже получила письмо.

Что бы ни говорила мама, Коннор всегда будет первым и главным. А я об этом забыла. Пусть на мгновение я подумала, что мои достижения тоже важны. От ее нерешительности я почувствовала себя хуже, чем могла представить.

– Увидимся позже?

На мамином лице было смущенное выражение.

– Давай пообедаем в твоем любимом ресторане?

– Да. Может быть.

Она поцеловала меня в лоб.

– Я очень горжусь тобой, Кейти.

Но Коннором ты гордишься больше.

– Спасибо, мам.

Она направилась к двери, обернувшись напоследок. Послала мне воздушный поцелуй и вышла.

Было время, когда я верила, что важна и нужна, но теперь такие моменты, как этот, не дают забыть, что я лишь фон для Коннора.

* * *

Что бы там ни говорила мама, на обед она меня так и не пригласила. Так что следующий день мы с подругами по команде провели вместе. Просидев полдня с попкорном перед телевизором, мы с Дженикой остались вдвоем, и расставаться совсем не хотелось.

– Итак, свершилось? – спросила Дженика, когда я включила телевизор.

– Надеюсь, что да, – ответила я, плюхаясь на кровать.

– Ты уедешь завтра? – спросила она, пристально глядя на меня.

– Не хочу уезжать завтра.

Она ковыряла ложкой мороженое в стаканчике.

– Хреново.

– Да уж. – Мы лежали рядышком, ели мороженое и досматривали старую серию «Анатомии страсти» – мы ее смотрели весь день.

– Будем прощаться? – спросила Дженика.

– Нет.

Она села и потянулась.

– У меня вечером тренировка. – Она указала на горы одежды, разложенные по комнате. – А тебе уже нужно закончить укладываться. Вы, кажется, выезжаете в четыре утра?

Дженика была права. Скоро мама должна забрать ее на футбольную тренировку, а передо мной стояла задача запихнуть в чемодан все, что я выбрала. Я встала; сердце сжалось от тоски.

– Фотки пришлешь?

Она кивнула и тоже поднялась.

– Пиши мне каждый день.

– Заметано.

Я обняла ее, мечтая оказаться на ее месте. Этим летом я хотела бы быть среди тех, кто тренируется, играет в летнем турнире «три-на-три» и всей командой устраивает вечеринки до утра.

– Люблю тебя, – сказала я, когда мы разомкнули объятия.

– И я тебя, – сказала Дженика. – Докажи этим гостевым командам, что они украли нашего лучшего игрока, хорошо?

– А ты смотри, чтобы Моника не забывала, что она меня только замещает, – не дай ей занять мое место.

Дженика притворно вздохнула:

– Только через мой труп.

Мы обнялись в последний раз, а потом телефон Дженики загудел от сообщения Мамы Терри, что она подъехала.

– Каждый. День, – сказала Дженика.

– Даю слово.

А потом я осталась одна.

Я знала, что не стоит углубляться в мысли, иначе захлестнет грусть расставания. Поэтому я включила любимую инди-музыку и начала укладывать вещи.

Глава 4

СИЭТЛ, штат ВАШИНГТОН

Перелет из Лос-Анджелеса в Сиэтл прошел как в тумане, сказывались адреналин и недосып.

Было непривычно лететь в свите Коннора; обычно это было обязанностью отца, иногда при случае прихватывали и маму. А первым классом я вообще еще никогда не летала.

И теперь, сидя на арене, пока команда готовилась к репетиции полным составом, я чувствовала себя не в своей тарелке. Коннор стоял посреди сцены с микрофоном в руке, вокруг него сновали разные люди, готовя все к началу. Менялся свет, затухая и вспыхивая разными цветами. Среди этой шумихи я чувствовала себя потерянной.

– Привет, сестра Коннора. – У меня за спиной стояла Маккензи. Она широко улыбалась. – У меня на зубах есть помада?

– Нет.

– Слава богу. Где эти чертовы «Скайлайн»? Клянусь, если меня будут вызывать сюда в восемь утра, остальным в этом шоу лучше сделать то же самое. – Маккензи запихнула телефон в карман и повернулась на каблуках.

– Джеральдин!

– Прогон начнется в пять, – направляясь ко мне, сказал отец. – Где «Скайлайн»?

– Я не знаю. Маккензи…

Отец показал на свой Bluetooth.

– Я сейчас на арене, их здесь нет.

Он прошел мимо меня. О! Конечно, он не со мной разговаривал. Я замерла, глядя на царящий вокруг хаос.

– Кейтлин! – позвал меня Крис со сцены. Он показал на первый ряд. – Сядь здесь.

Я прошла вперед, и, пока усаживалась, Коннор улыбнулся мне:

– Ты выглядела немножко потерянной, – сказал он.

– Я в порядке.

Стул подо мной заскрипел. Все на этой огромной арене казалось нереальным. Голоса отражались от стен, кричали рабочие сцены, внося последние поправки и пробегая сквозь лучи света. Я даже представить не могла, что будет, когда арена заполнится зрителями.

Маккензи появилась на сцене:

– Поскольку «Скайлайн» нет, каков план Б?

– Прогоним песню «Давай рискнем», – сказал Крис. – Коннор, посиди пока рядом с Кейтлин.

– Я не собираюсь из-за этого торчать здесь, – ответил Коннор.

Маккензи, руки в боки, принялась командовать рабочими сцены:

– Где Алиша и Келли? Джеральдин!

– Ее подтанцовка, – сказал мне в спину мужской голос, пока какая-то девушка бежала через сцену. – А Джеральдин – это ее очень нервная и очень назойливая менеджер.

За моей спиной стоял Аарон. Аарон Мэттьюз сам заговорил со мной. Он плюхнулся на стул в следующем ряду.

– Блин, я пришел на прогон «Давай рискнем»? Убейте меня сразу.

Маккензи наклонилась и поцеловала девушку.

– Ты исполнительная, Алиша, спасибо.

– Келл! – позвала Алиша. – Пошли!

Другая девушка, Келли, выбежала на сцену. Половина ее рыжих волос была закручена на макушке, другая половина – распущена по плечам.

– Все в порядке, я схожу в туалет попозже.

– Мы прогоним только вокал, – сказал Крис. – Используем минусовку; Мак открывает шоу, ее голос должен звучать.

Крис начал обратный отсчет, пошла песня, и девушки повторили танец. Я совсем не поклонница музыки Маккензи, но стоит признать, что ее танец был выше всяких похвал. Она попадала в ритм, движения были очень точными. Она двигалась синхронно с подтанцовкой, никто не ошибся ни на шаг. Это было завораживающее зрелище. Причем настолько, что я не заметила пончик, пока его не положили мне на колени.

– Там в костюмерной пончики, – Росс сел рядом со мной. – Коннор сказал, что ты тоже будешь.

Аарон просунул голову между Россом и мной:

– А мне?

– Джесси еще там, – ответил Росс. – Я смог стащить только эти.

Музыка закончилась, Крис разговаривал с девушками на сцене.

– Спасибо, Росс, – я покраснела до корней волос.

Росс обо мне подумал. Ну ладно, Коннор подумал обо мне. Но Росс Мэттьюз принес мне пончик.

– Так, общий номер! Займите места на сцене! – прокричал Крис через плечо. – Росс, Аарон, поищите-ка своих братцев. Не будем выбиваться из графика.

Росс вскочил и взял под козырек.

– Они в костюмерной. Пойду посмотрю, как они там.

– Давай я позвоню, – сказал Аарон.

– Валяй.

Росс поднялся на сцену по боковой лестнице, пока Аарон звонил Джесси.

– Я могу сходить за ними, если так проще, – предложила я.

– Прошу прощения! – разнесся по арене голос Джесси, и они с Коннором наконец появились, следом вошел Зак.

Крис постучал по запястью:

– Давайте, парни. Нужно постараться.

– Ну, простите, – повторил Джесси, пока они подходили к сцене. – Я сказал бы, что это не повторится, но…

Крис закрыл глаза.

– Я буду стараться, – сказал Джесси.

– Поднимайтесь сюда. Пора начинать репетицию.

«Скайлайн» поднялись на сцену, там их ждала Маккензи, уперев руки в бока.

– Прости, Мак, – сказал Зак. – Моя вина.

– Заведи себе чертов будильник, – процедила она.

Крис схватил микрофон:

– Подтанцовка! На места! Начали.

Его глаза изучающее пробежали по зрителям и остановились на мне:

– Как тебе исходная, Кейт?

Я показала оба больших пальца.

Он сошел со сцены.

– Так, прогоним без фонограммы, пойте сами.

Пока они разговаривали на сцене, я рассматривала пространство арены. Совсем скоро эта махина будет заполнена визжащими поклонниками моего брата. И я не очень понимаю, как к этому относиться.

Голос Криса вернул мое внимание к сцене.

– Прекрасно, Зак. Все время спотыкаешься.

Я уставилась на Зака, Росс передал ему маркер. Зак начал что-то сосредоточенно писать на руке.

Когда на всех надели микрофоны, Крис дал сигнал осветителям. Арена погрузилась во тьму, мое сердце громко стукнуло.

Ударник Коннора начинал песню с соло на барабанах. Луч света упал на Маккензи, так как она вступала первой. Хореография была гораздо ровнее, «Скайлайн» явно много репетировали. И еще было очень заметно, что Зак посматривает на ладошку, пока танцует.

– Хороший прогон! – объявил Крис, запрыгивая на сцену. – Минут пять отдохнем и прогоним еще раз. Потом вернемся к танцу, подправим некоторые шероховатости.

Рабочие сцены принесли воду и пару коробок с пончиками. Я знаком попросила Коннора оставить мне штучку, а он притащил всю коробку. Рядом со мной села мама.

– Как прошел прогон?

Только я хотела ответить, как Коннор заорал в микрофон:

– Привет, мам! Я не очень люблю пончики. Посмотри, фрукты принесли?

На гастролях у всех артистов есть райдер, в котором они обозначают, что им необходимо. Мои запросы были включены в райдер Коннора и состояли из нарезанного арбуза, лимонада и высокоскоростного Wi-Fi для общения с друзьями, когда нечего делать. Часть Коннора была гораздо обширнее. Я заглянула туда одним глазком и увидела перечень разных свежих фруктов, аспирин и запирающуюся на ключ комнату. Мама сразу поднялась, как обычно не закончив наш разговор, и ушла за кулисы проверять, где фрукты Коннора. День другой, история повторяется.

– Всем вернуться на сцену! – скомандовал Крис.

* * *

Тренинг по эпилепсии провели в конференц-зале отеля. Ни невролог, ни один его сотрудник, никто из тех, кто работал прежде с Заком, не были наняты для гастролей. Это был обязательный тренинг, и все участники гастролей должны были его пройти. И, конечно же, я попала не в ту комнату.

– …вот-вот начнется, – говорил вроде бы Аарон, но я не видела.

– Какой смысл мне сидеть на этом тренинге по эпилепсии? – Это был, определенно, Зак. – Я не собираюсь никому помогать.

Я завернула за угол, парни стояли у дверей конференц-зала.

– То есть ты не пойдешь? – спросил Аарон.

Оба посмотрели на меня.

– Извини, – посторонившись, сказал Аарон. – Они уже начали, входи тихонько.

Зак застывшим взглядом смотрел в потолок, обхватив себя за плечи.

– Понятно, спасибо, – обходя их, ответила я.

В глубине комнаты у экрана с презентацией стояла женщина. Я постаралась незаметно проскользнуть на место в последнем ряду возле Маккензи. Она положила ноги на переднее сиденье, в руках телефон.

– Опаздываешь.

– Я знаю.

В презентации были рассмотрены наиболее распространенные типы припадков и способы оказания помощи при каждом из них. Объяснили, когда вызывать скорую помощь и какие шаги предпринять после приступа. Это было ошеломляюще, и к концу тренинга я совсем не чувствовала себя готовой оказать хоть какую-нибудь неотложную помощь. Когда презентация закончилась, Маккензи наклонилась ко мне и прошептала:

– Если у кого-нибудь рядом со мной случится припадок, я вызову 911.

Джесси поднялся со своего места.

– Спасибо вам, что пришли. Нам нужно еще несколько минут, чтобы обсудить конкретное состояние Зака. Мы не боимся большого эпилептического припадка у Зака; у него был только один. В основном Зак страдает от парциальных судорог.

Лектор дала Джесси пульт, и он вернул слайды, представляющие подробности приступа.

– При парциальном приступе он не теряет сознания и не цепенеет, – объяснил Джесси. – Это может случиться в любой момент, но первый признак – он становится заторможенным. Если вы не можете привлечь его внимание, вот это и значит, что что-то не в порядке.

Подавшись вперед, я старалась изучить текст и запомнить детали. Я хотела быть уверенной, что запомнила все, что нужно. Я вовсе не надеялась когда-нибудь остаться с Заком наедине, но я не хочу быть тем человеком, который его подведет.

– Он может кивнуть, если вы его спросите, но скорее всего он будет смотреть на вас в замешательстве, – продолжал Джесси. – В зависимости от того, насколько он соображает, он может попытаться встать. Но необходимо оставить его сидеть.

Я вытащила телефон, чтобы записать все по пунктам.

– Он останется в таком состоянии – не разговаривая, глядя в одну точку – несколько минут. Сохраняйте спокойствие – это чрезвычайно важно. Вы поймете, что он приходит в себя, когда он попросит воды. Он любит очень холодную воду, говорит, что она помогает прояснить сознание. В этот момент он не может поддерживать полноценный разговор, но может ответить на простые вопросы. Тогда лучше отвести его куда-нибудь, где он сможет лечь, так как он будет очень уставшим и у него начнет сильно болеть голова. Он потом обязательно заснет, но оставлять его одного небезопасно. К тому времени вам следует любым способом оповестить нас, и мы возьмем ситуацию под контроль. Но ни в коем случае не оставляйте его одного, так как он может проснуться со спутанным сознанием, а это небезопасно.

Маккензи наклонилась ко мне, взглянула на записи.

– Отправишь их потом мне?

Я кивнула.

– Всегда помните, что есть угроза безопасности, – продолжил Джесси. – Во время парциального приступа не позволяйте ему встать и ходить. Если он начнет что-нибудь делать, останавливайте. Вот самый последний пример. Зак мыл посуду, начался приступ, тарелка упала на пол и разбилась вдребезги. У нас битое стекло на полу, а мы не можем толком объяснить Заку, что происходит. В конце концов Росс порезал ногу. Скверно получилось.

– Очевидно, нужно было надеть обувь, если на полу битое стекло, – после этих слов Аарона по комнате пронесся смешок.

– Это не мелочи, – сказал Джесси. – И мы это понимаем. Как только мы услышим о такой ситуации, постараемся как можно быстрее прийти, поэтому я сейчас напишу наши номера на этой доске. Пожалуйста, убедитесь, что они у вас сохранились, и при необходимости звоните без колебаний.

Аарон встал:

– Лучше всего звонить Джесси. Росса вызывайте в последнюю очередь, он теряется в сложных ситуациях.

Нежданно-негаданно я оказалась обладательницей трех четвертей номеров телефонов братьев Мэттьюз.

– Вот облом, – ухмыльнулась Маккензи. – Самого нужного номера у тебя нет.

Убью Коннора!