Текст книги "Истинное имя. Том 1"

Вид Ирема живо напомнил Алькерони время, когда он служил в «Золотой сотне» и постоянно находился при особе императора. Далланис едва не поддался искушению заговорить с гвардейцем и напомнить коадъютору об их последней встрече – просто ради удовольствия увидеть, как серые глаза сэра Ирема расширятся от изумления. Но в самую последнюю минуту Алькерони удержался от этого неразумного порыва. Коадъютор, несомненно, пригласил бы его выпить, вспомнил бы какую-нибудь подходящую историю из прошлого, а после пары кружек темного спросил Далланиса, не может ли он чем-то быть ему полезен. Но при этом и сам Ирем, и Далланис ощущали бы известную неловкость. У десятника «Золотой сотни» и командира приграничного отряда, каким Ирем был пятнадцать лет назад, нашлась бы масса тем для разговора, но о чем главе имперской гвардии беседовать с торговцем шерстью, кожами и пряностями?..

Этим бы дело и закончилось, не встреть Далланис на крыльце того мальчишку, который улизнул от Ирема. Парень привлек его внимание еще в таверне – сперва тем, как независимо прошествовал от двери к стойке, вскинув подбородок и в упор не замечая, как все остальные посетители таращатся на его жалкие лохмотья, а затем – той ловкостью, с которой он удрал от коадъютора. Далланис не поверил собственным глазам, когда сэр Ирем, до этого вальяжно развалившийся на стуле, потягивая хозяйский эль, вдруг подскочил, будто ошпаренный, и бросился к дверям следом за оборванцем, опрокидывая табуретки и расталкивая с дороги всех, кто оказался на его пути. Выглядело это так, будто мальчишка срезал у гвардейца кошелек со всем его имуществом, а после этого явился в лучший городской трактир, чтобы потратить там украденные денежки, и, на свою беду, столкнулся с Иремом нос к носу. Зная рыцаря, Далланис думал, что воришке далеко не убежать, но парень оказался вовсе не дураком: вместо того, чтобы очертя голову нестись по прилегающей к трактиру улице, беглец нырнул в укрытие за косяком двери и выбрался оттуда лишь тогда, когда гвардеец плюнул на погоню и ушел обратно в зал. Увидев, как мальчишка выбирается из своего укрытия, Далланис мысленно поаплодировал его изобретательности. Ирем далеко не глуп, но явно привык иметь дело с кем-то покрупнее этого воришки – даже не подумал, что беглец мог затаиться в крошечном пространстве между дверью и стеной. Взрослый ни за что бы там не поместился, а для тощего мальчишки места оказалось вполне достаточно.

Далланис сам неоднократно становился жертвой городских воришек, и в другое время, вероятно, просто сгреб бы паренька за шиворот и притащил назад в трактир. Но сейчас, когда он только встал из-за стола после прекрасного обеда и графина сладкой вишневой наливки, Далланис пребывал в прекрасном настроении и смотрел на мелкого оборвыша с необычайным благодушием. Вино и вкусная еда всегда делали Далланиса более словоохотливым, так что он с удовольствием вступил с оборвышем в ненужный, но по-своему забавный диалог. Глядя на смуглое, скуластое лицо мальчишки, Алькерони пришел к выводу, что парень должен быть южанином или, по меньшей мере, полукровкой. До сих пор Далланис никогда не видел в Энмерри южан, хотя во Внутриморье, откуда он только что вернулся, смуглых и темноволосых энонийцев можно было встретить на любом базаре.

Судя по одежде, убегавший от гвардейца парень привык спать, не раздеваясь, прямо на земле. Не удивительно, если он в самом деле срезал кошелек у Ирема – жить-то ведь как-то надо…

«Кого-то он мне напоминает, этот парень, – размышлял Далланис. – Может быть, какого-то южанина из Внутриморья?..»

Только когда мальчишка вытащил из-за пазухи увесистый кошель и вытряхнул на смуглую ладонь несколько золотых монет, Далланис наконец-то вспомнил, кого именно напоминал ему этот оборвыш. Это было как во сне: сверкнувшие на солнце золотые полумесяцы, удушливая летняя жара, и главное – слова… те самые слова. «Этого хватит?.. Если надо, я дам больше».

Алькерони облизнул сухие губы, чувствуя, что у него внезапно закружилась голова. Его сознание как будто раздвоилось: тот Далланис Алькерони, который владел «Поющим вереском», по-прежнему стоял возле дверей трактира и смотрел на полумесяцы, которые ему протягивал загадочный мальчишка. А второй Далланис Алькерони – тот, каким он был в свои двадцать пять лет, – стоял с колодкой, защемившей его шею и запястья, на грубо сколоченном помосте перед Дворцом Правосудия в Бейн-Арилле. Простуженно гундящий (несмотря на страшную жару) писец нудил: ввиду того, что за три месяца пребывания кинтаро Алькерони в долговой тюрьме никто из родственников и друзей поименованного Алькерони не соблаговолил уплатить его долги, городской суд Бейн Арилля постановил: приговорить кинтаро Алькерони к четырем годам работ в Малькарских рудниках… Слушая этот голос, Алькерони кусал губы с такой силой, что уже почувствовал на языке солоноватый привкус крови. Еще утром он надеялся, что кто-то из его семьи придет к помосту, чтобы заплатить его долги. Они и так уже позволили ему как следует помучиться, досыта нахлебаться унижения, которое казалось им вполне заслуженным – не могут же они в придачу допустить, чтобы он сгнил на рудниках?! Как оказалось, могут.

Один раз он уже совершил подобную ошибку – года полтора назад, когда отец, выведенный из терпения его постоянными кутежами и попойками, выгнал его из дома и лишил наследства – к полному ошеломлению Далланиса, считавшего, что, как бы он ни ссорился с отцом, но до такого дело точно не дойдет. Оставшись без средств к существованию, Далланис быстро докатился до того, что сделался наемником и игроком в пинтар, увяз в долгах и не смог заплатить нескольким кредиторам. А теперь впереди со всей неумолимостью маячили четыре года на Малькарском руднике. Если судить по тому, что о нем говорили в долговой тюрьме, сбежать оттуда невозможно. Махать ему кайлом до самого конца назначенного срока – если, разумеется, он не протянет ноги раньше. Фехтовал-то Алькерони хорошо – отец в свое время не поскупился на учителя, и в свою бытность игроком в пинтар Далланис часто выходил на поединки за кинтаро побогаче, не способных или не желавших драться лично, но готовых щедро заплатить наемному бойцу. Однако фехтование – это одно, а отупляющая, ежедневная работа и плохая, скудная еда на руднике – совсем другое. Даже если он сумеет выдержать четыре года, то уж точно подорвет здоровье и не сможет больше зарабатывать мечом.

Писец закончил свой бубнеж и начал сворачивать бумагу, когда из толпы, стоявшей у помоста, выступил высокий смуглый человек с копной темных волос и удивительно прямой осанкой. Был он чуть постарше Алькерони, и одевался – по меркам Бейн-Арилля – довольно скромно, но Далланис сразу осознал, что этот южанин далеко непрост. Два рослых человека, ненавязчиво державшихся за его спиной, явно были прекрасными бойцами – Алькерони крепко призадумался бы, если бы ему предложили драться с кем-нибудь из них. А поразмыслив, вероятнее всего, ответил бы отказом: риск, конечно, дело благородное, но рисковать без шансов на победу могут только дураки. Человек, который в состоянии нанять таких бойцов, как эти двое, должен быть очень богат или же очень знатен.

– Сколько всего должен этот Алькерони? Я прослушал, – беззаботно сказал этот человек.

Писец оторопело заморгал – так растерялся, что даже не сразу назвал сумму, а сперва посмотрел в свои бумаги. Смуглый энониец стремительно взбежал по шаткой лесенке, ведущей на помост. Телохранители не отставали от него ни на шаг, бесстрастные и молчаливые, как тени. Оказавшись возле столика писца, южанин отцепил от пояса кошель и, не считая, высыпал из него несколько десятков золотых монет. Золото нестерпимо засверкало под июньским солнцем, несколько монет скатилось со стола.

– Этого хватит? Если надо, я дам больше, – с поразительной небрежностью заметил он. «И впрямь, богат, как император!..» – подумал ошеломленный Алькерони.

Сидевший за столом судья поднялся на ноги и, к изумлению Далланиса, отвесил щедрому южанину почтительный поклон.

– Милорд… прошу вас, заберите это золото назад. Если такова ваша воля, мы освободим кинтаро Алькерони безо всякой платы.

Энониец обернулся к Алькерони, и Далланис взрогнул – взгляд у незнакомца оказался удивительно пронзительным.

– Зачем же? – спросил тот, пожав плечами. – Я ведь обещал, что буду уважать законы Вольных городов. Поэтому возьмите столько, сколько нужно, чтобы погасить долги кинтаро Алькерони.

Так Далланис в первый раз увидел Наина Воителя. Надо полагать, что сам Далланис тогда выглядел довольно глупо: таращил на императора глаза, словно на двухголового. Но Наорикс не обращал внимания. Впоследствии Далланис выяснил, что в тот день молодой император оказался возле Дворца Правосудия почти случайно: обратил внимание на собравшуюся во дворе толпу, заинтересовался, подошел поближе… А один из его телохранителей, с которым Наорикс держался проще, чем иные полунищие кинтаро – со своими слугами, рассказал ему о том, что видел, как Далланис бьется в качестве наемного бойца. Попутно он пересказал правителю историю Далланиса, и она почему-то вызвала у императора сочувствие. Хотя впоследствии Далланис никогда не понимал, что в нем могло бы приглянуться императору. В двадцать пять лет, когда произошла эта история, он не представлял собой ничего особенного. Так… Авантюрист, игрок и редкостный балбес. Если из него, в конце концов, и вышло что-то стоящее, то случилось это уже потом, когда он служил Наину. Тот сам был превосходным фехтовальщиком и любил окружать себя отменными бойцами. Император называл этот отряд «Золотой сотней» и набирал туда всех без разбора: и наемников вроде Далланиса, и потомков обнищавших рыцарских родов. Не было в Сотне разве что аристократов – лордики предпочитали служить в гвардии, вместе с равными себе по знатности.

Далланис прослужил в «Золотой сотне» много лет – до самой смерти Наина Воителя. Он, разумеется, гордился тем, что император счел его достойным такой службы, но главным всегда оставалось чувство благодарности – даже не столько за историю с долгами и счастливым избавлением от рудника, сколько за то, что после встречи с Наином его жизнь переменилась раз и навсегда, наконец-то обретя понятный Алькерони смысл. Из игрока в пинтар и наемного бойца он превратился в человека императора, который постоянно находился рядом с Наином Воителем.

Тем поразительнее было то, что Алькерони не заметил сразу потрясающего, прямо-таки убийственного сходства между Наином и тем «воришкой», за которым гнался Ирем.

Конечно, не так просто сравнивать взрослого мужчину и мальчишку десяти-двенадцати лет от роду. И все-таки их сходство невозможно было не заметить. Те же непослушные темные волосы, тот же, хотя и смягченный возрастом, рисунок скул и подбородка… Со дня смерти Наина прошло пятнадцать лет, и все-таки покойный император вспоминался Алькерони так же четко, словно они виделись только вчера. И он, дурак, еще раздумывал, кого ему напоминает «этот оборванец»!.. Альды Всеблагие, парень был уменьшенной копией Воителя. У него была такая же манера улыбаться и такие же густые, темные, как будто слегка нахмуренные брови… Император имел множество любовниц – не только знатных дам, но и простых крестьянок. Далланис поклялся бы в том, что встретился с внебрачным сыном Наина, если бы Наорикс не умер так давно – гораздо раньше, чем мог бы родиться этот парень.

Чувствуя, что он перестает хоть что-то понимать (если, конечно, исключить ту версию, что он напился вдрабадан, и у него случился солнечный удар), Далланис спросил у мальчишки, как его зовут. Услышав «Крикс», Далланис содрогнулся. Династическое имя… Значит, между этим мальчиком и Наином Воителем и впрямь существовало кровное родство. И те, кто вырастили мальчишку, это знали. Алькерони облизнул сухие губы. Либо эти люди исключительно глупы, либо умны, но исключительно нахальны. Дать бастарду династическое имя – это все равно, что бросить вызов правящему императору.

Далланис не пожалел бы десяти лет собственной жизни для того, чтобы узнать, как получилось, что потомок Наина Воителя оказался в маленьком провинциальном городе совсем один, одетый в жалкие обноски, но при этом – с целой кучей полумесяцев. И почему за этим Криксом – в сущности, совсем еще ребенком – гоняется сам лорд Ирем, второй человек в государстве после короля.

Далланис не обманывал себя. Любой разумный человек на его месте передал бы Крикса коадъютору, не требуя никаких объяснений, и порадовался бы, что не ввязался в эту мутную историю. Но что-то в Алькерони восставало против такого разумного решения. Вполне возможно, что за этим Криксом стояли люди, собирающиеся использовать его против Валларикса. И если это так, то попадаться орденским гвардейцам для мальчишки чересчур опасно.

Алькерони снова вспомнил лицо Ирема – красивое, насмешливое и слегка высокомерное. Тот человек, которого Далланис знал пятнадцать лет назад, не сделал бы Криксу ничего плохого, даже если бы считал его угрозой для престола. Но всем людям свойственно меняться, а о том, как изменила лорда Ирема сосредоточенная в его руках власть – почти такая же огромная, как и у самого правителя – Далланис ничего не знал. Поэтому и предпочел не рисковать.

Они уже почти спустились к гавани, когда навстречу им попался худощавый юноша в темно-синем орденском плаще. Явно не думая о своем рыцарском достоинстве, Эрлано шел вдоль улицы такой легкой и пружинистой походкой, что, казалось, он вот-вот засунет руки в карманы и примется насвистывать. Крикса он просто не заметил, к огромному облегчению последнего.

– Небось, торопится в «Свинью и Желудь», к сэру Ирему, – пробормотал беглец себе под нос.

– Ты про того молоденького рыцаря? – спросил Далланис. – Никогда не думал, что таких мальчишек принимают в Орден.

– Он – оруженосец лорда Ирема, – пояснил Крикс. И выразительно поморщился: – Представляю, что бы началось, если бы он меня увидел!

– Ну, теперь это уже не важно. Через пять минут мы будем на «Поющем вереске», а там тебя никто искать не станет. Насчет меня или моей команды не волнуйся. Мы тебя не выдадим.

Теперь торговец не смеялся и не благодушествовал. Откровенно говоря, от подчеркнутой серьезности, с которой тот пообещал его не выдавать, мальчику стало здорово не по себе. У него зародилось подозрение, что весь их предыдущий разговор имел для Алькерони совершенно иной смысл, чем для него самого.

«Такое ощущение, что он… ну, будто принимает меня за какого-то другого человека, – пронеслось у Крикса в голове. – Нет, ерунда. Наверное, мне просто показалось».

– Спасибо. Я вам очень благодарен, – осторожно сказал он. – Я думаю, любой другой на вашем месте обязательно стал бы допытываться, откуда у меня столько золота, раз я не вор.

Далланис махнул рукой, как будто отгоняя надоедливую муху.

– Сказать по правде, золото волнует меня куда меньше, чем твое имя и вся эта канитель с мессером Иремом.

– А разве это не одно и то же? – удивился Крикс. – Сэр Ирем не гонялся бы за мной, если бы я…

– Тшшш, помолчи, пожалуйста! Мы уже в гавани, тут слишком людно, – резко оборвал его торговец.

Крикс покорно замолчал, не очень понимая, чем их разговор мог помешать толпящимся вокруг зевакам.

– Вот он, «Вереск», – с откровенной гордостью сказал Далланис несколько минут спустя. – Красавец, а?..

Крикс с жаром подтвердил, что стоявший у пристани корабль удивительно хорош. На самом деле он готов был согласиться с чем угодно, чтобы только угодить Далланису, который помог ему выбраться из крайне затруднительного положения. Но в этот раз ему даже не пришлось кривить душой. Увиденное в самом деле привело его в восторг.

«Поющий вереск» был хоть и небольшим, зато действительно красивым кораблем, выгодно отличавшимся от остальных изяществом отделки и неуловимой легкостью всех линий – от приподнятой кормы до небольшой резной сирены на носу.

– У нас такой корабль называется «канторна», – пояснил Далланис, откровенно наслаждаясь восхищенным видом Крикса. Было видно, что корабль – предмет его особой гордости. – В быстроходности ему, конечно, далеко до глейтов или кроггов, зато трюм куда вместительнее. Я обычно плаваю в спокойных водах, и вся моя команда, не считая капитана и писца – двенадцать человек. Охраны не держу. Но ты не беспокойся, здесь пиратов не бывает; разве что в открытом море, ближе к Островам. Мы обычно плывем по реке до самого Неспящего залива, а потом идем вдоль берега к Адели – так безопаснее… Ага, нас, кажется, заметили. Видишь, спускают сходни… Осторожнее, не поскользнись. Хотя тебе-то что – в твоем возрасте это даже забавно. А я смерть как не люблю ходить по этим скользким доскам. Надо бы набить на них хотя бы пару поперечин, – отдуваясь, пропыхтел Далланис. – Каждый раз об этом думаю, да все руки не доходят… Ну, добро пожаловать на борт!

Подошедший к ним мужчина с копной черных, как смоль, волос и неухоженной курчавой бородой сейчас же был представлен Криксу как капитан Торвин. Крикс был бы рад подслушать, что Далланис прошептал на ухо капитану, так как был почти уверен в том, что речь идет о нем, но пришлось сделать вид, что их беседа его совершенно не занимает. Он отошел в сторону и присел на край скамьи, наблюдая за погрузкой сложенных на палубе товаров в трюм. «Что ж, по крайней мере, он достаточно богат, чтобы не захотеть меня ограбить», – рассудил он про себя. В этот момент Далланис тронул его за плечо.

– Послушай, Крикс, пока мы не отплыли, тебе лучше не сидеть на палубе. Здесь тебя легко увидеть.

– Ладно, – согласился Крикс, подумав, что ему предложат временно спуститься в трюм. Но вместо этого Далланис обернулся к капитану.

– Проводи его в мою каюту.

Загорелое и обветренное лицо Торвина было вежливым и непроницаемым, как будто его вырезали из коричневого дерева.

– Пойдемте, – сказал он, качнувшись с пятки на носок.

Ошеломленный тем, что к нему обращаются на «вы», мальчик безропотно последовал за капитаном.

Каюта оказалась небольшой, но исключительно удобной. Ее обстановку составляли откидной стол, два стула и кровать – самая настоящая кровать, а не топчан из досок и не парусиновая койка. Стены и покатый потолок были обшиты деревом какой-то дорогой породы, теплым, золотистым и блестящим.

– Отдохните, – посоветовал ему капитан. – Мы отплывем часа через три.

Крикс еще не успел придумать, что ему сказать, а маленькая дверь уже закрылась.

Несколько минут Крикс просидел на краешке кровати, думая о том, куда же он попал и почему Торвин держался с ним, как с сыном лорда. Потом он задумался, что имел в виду капитан, посоветовав ему отдыхать. Значит ли это, что он может лечь на эту кровать и вздремнуть, или это будет невежливо по отношению к хозяину каюты?.. С тех пор, как он ушел из дома – или даже раньше, начиная с его злополучной ссоры с Каттинаром – Криксу ни разу не удавалось выспаться. Когда он ночевал в лесу, то к утру так замерзал, что вставал как можно раньше, чтобы согреться от быстрой ходьбы. И сейчас даже чувство голода не шло в сравнение с усталостью.

«Прилягу только на минутку, – сказал он себе. – Я все равно услышу, если кто-нибудь за мной придет».

Но на самом деле, стоило ему коснуться головой подушки, как Крикс сразу же заснул. Во сне ему мерещилось, что за ним гонятся то стражники, то Валиор, то Ирем. Он долго убегал от преследователей по извилистым улочкам какого-то города, напоминавшего Энмерри, пока не оказался в каком-то тупике. «Попался!» – торжествующе закричал Каттинар, неведомо как затесавшийся в толпу преследователей. Крикс конвульсивно вздрогнул и открыл глаза. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он по-прежнему лежит на мягкой постели в каюте Далланиса, и эта постель плавно покачивается вместе с кораблем. Было слышно, как кто-то на палубе давал команду поднимать дополнительные паруса и обещал, что при попутном ветре «Вереск» уже к вечеру дойдет до Пеллуэра. Вспомнив свои приключения на берегу, Крикс нервно потянулся к кошельку с деньгами. Тот лежал на прежнем месте. Устыдившись своей первой мысли, что его могли бы обокрасть во сне, Крикс пообещал себе никогда больше не подозревать Далланиса в недобрых умыслах. Поднявшись, он заметил еще кое-что. На краю кровати, аккуратно сложенные в стопку, лежали вещи, которых тут раньше не было. Кто-то принес их и оставил в комнате, пока он спал. Напрашивался вывод, что они предназначались для него. Это была одежда из добротного, приятного на ощупь материала, слишком короткая и узкая для взрослого, к тому же наскоро ушитая в нескольких местах. Светло-серая рубашка, песочного цвета штаны и коричневая безрукавка на шнуровке – все, по-видимому, новое и сшитое на совесть. Посмотрев на эти вещи, Крикс впервые осознал, насколько жалкой была его одежда.

«Положим, что Далланис в самом деле приказал купить все эти вещи для меня. Но почему он это сделал? – думал Крикс, наморщив лоб. – Конечно, будь я поумнее, я бы сразу попросил Далланиса достать мне новую одежду. В этих старых тряпках меня постоянно будут принимать за вора и бродягу. Но в том-то и дело, что я ни о чем подобном не просил…»

Еще неделю назад он проявил бы осторожность и оставил бы одежду на кровати, но за эти дни произошло так много странного, что сейчас Крикс просто махнул рукой на осторожность и с удовольствием натянул на себя мягкую и чистую рубашку, а потом и остальные вещи. Ему даже захотелось умыться и пригладить волосы, чтобы соответствовать своему новому костюму. Но воды для умывания, не говоря уже о гребне, под рукой не оказалось, и пришлось оставить все как есть. Когда он выглянул наружу, солнце уже опускалось за холмы, и река за бортом «Вереска» блестела, как расплавленное золото. Увидев вышедшего из каюты мальчика, Далланис улыбнулся ему, как любимому племяннику.

– Уже проснулся? – спросил он.

Крикс почувствовал себя неловко. Наверное, любой другой на месте Алькерони просто растолкал бы незадачливого гостя и велел ему освободить каюту, а не стал бы терпеливо дожидаться его пробуждения.

– Простите. Я очень устал, поэтому заснул прямо у вас в каюте, – виновато сказал Крикс. – Вам она, наверное, была нужна?

Далланис отмахнулся.

– Не волнуйся. Я уже распорядился, чтобы мои вещи отнесли в каюту Торвина. Я боялся, что ребята тебя разбудят, но ты спал так крепко, что ничего даже не заметил.

– А зачем вы приказали перенести ваши вещи? – не понял Крикс.

– На «Вереске» всего два приличных помещения. Не мог же я отправить тебя спать внизу, вместе с командой? Тот, кто платит за проезд, имеет право на определенные удобства.

Крикс почувствовал, что краснеет. Он был вовсе не уверен, что имеет право на какие-то особые удобства только потому, что ему повезло найти под камнем кошелек с сорока полумесяцами. Тем более что это золото почти наверняка досталось его прежнему владельцу каким-то сомнительным путем.

– Если честно, я бы с удовольствием пожил вместе с командой, – неуверенно заметил он.

– Ты просто не видел общую каюту, – добродушно усмехнулся Алькерони. – Темно, тесно, низкий потолок и парусиновые койки. Можешь как-нибудь спуститься, посмотреть, только гляди под ноги – там везде мотки каната… – Алькерони ненадолго замолчал, глядя на реку, а потом продолжил уже совершенно другим тоном: – Я сказал команде, что ты плывешь в Адель к своей родне. Мне заплатили кругленькую сумму, чтобы я довез тебя до места и присматривал за тобой по дороге. Твое имя знаем только я и Торвин. Я решил, что так будет лучше всего – по крайней мере, пока я не разберусь, что происходит.

Крикс непонимающе взглянул на Алькерони. Он никак не мог взять в толк, в чем именно тот хочет разобраться. Крикс уже готов был напрямую сообщить торговцу, что он ничего не понимает, когда в его голове внезапно промелькнула жуткая догадка. Выбирая себе имя, он в недобрый час припомнил некоего Кемрикса… нет, все же Кметрикса, которого при нем упоминал лорд Ирем. Нет бы ему тогда вспомнить, как фраза Ирема звучала целиком!

– Кметрикс… ну конечно! Он сказал «Клянусь короной Кметрикса», – выпалил Крикс, вцепившись в поручень фальшборта. Он был слишком потрясен своим внезапным озарением, чтобы держать себя в руках.

Надо же быть таким болваном!.. Если бы он хорошенько поразмыслил, то вспомнил, что нынешнего правителя звали Валлариксом. А старого императора, которого обычно называли Наином Воителем, на самом деле звали Наи-? Нао-? Точно, Наорикс. Не так уж трудно было бы сообразить, что эти имена не зря оканчивались одинаково. Они являлось знаком принадлежности к династии дан-Энриксов, печатью королевской крови… как и имя, выбранное им самим.

Волосы на голове у беглеца зашевелились. Если кто-нибудь решит, что он назвался так нарочно, то ему конец!

– Как ты сказал? Корона Кметрикса?.. – с живейшим любопытством повторил Далланис.

– Я оговорился. Извините, – пробормотал мальчик и потер виски, как будто от первого приступа морской болезни. Впрочем, сейчас его в самом деле затошнило – не от качки, а от страха и растерянности. Этой путаницы с именами ему не простят… Может быть, рассказать все прямо сейчас? Да нет, нельзя. Далланис не поверит в то, что это – просто глупая случайность.

Вероятно, Крикс заметно побледнел, поскольку на лице торговца промелькнуло беспокойство.

– Никогда раньше не бывал на корабле, Крикс?.. Пойдем, я провожу тебя назад в каюту. Если будешь смотреть на воду, замутит еще сильнее – я-то знаю.

Он положил руку Криксу на плечо и подтолкнул его вперед. Мальчик бездумно подчинился.

«Интересно, за кого он меня принимает?» – вяло подумал он. За дальнего родственника императора, сбежавшего из дома? За королевского бастарда, которого ищут рыцари из Ордена? А что, очень возможно – он ведь сам сказал, что знает лорда Ирема, просил его не выдавать… Как бы там ни было, теперь он точно влип. Правду сказать нельзя, но и обманывать бессмысленно – Далланис далеко не глупый человек, быстро поймет свою ошибку. Единственный шанс состоит в том, чтобы дождаться первой остановки и сбежать, как только «Вереск» в первый раз причалит к берегу. Вот только – скоро ли это случится?.. Долго продолжать этот спектакль он не сможет. Он всю жизнь прожил в деревне, как он может выдавать себя за «Рикса»?! Чудо, что Далланис до сих пор не понял, с кем имеет дело.

– Посиди, пока тебе не станет легче, – сказал Алькерони, заводя его в каюту и усаживая мальчика на табурет. – Пойду, распоряжусь, чтобы тебе принесли ужин. Понимаю, мысли о еде тебя сейчас не слишком вдохновляют, но все-таки постарайся хоть чуть-чуть поесть. Нет ничего хуже качки на пустой желудок.

Крикс внезапно ощутил, что он ужасно голоден – настолько, что почувствовал сильнейший спазм в желудке от одного только слова «еда». Но внешне мальчик постарался сохранить невозмутимый вид. Не мог же настоящий «Рикс» жадно набрасываться на еду, словно какой-нибудь бродяжка!..

Ужин состоял из жареной рыбы, куска хлеба и кружки со слабым, на три четверти разбавленным вином. Вопреки всем своим стараниям выглядеть сытым, Крикс расправился со своей порцией так быстро, что Далланис удивленно поднял брови и распорядился принести добавки.

– Теперь понятно, почему тебя внезапно замутило. Ты ведь не обедал, верно? – спросил он, глядя, как мальчик расправляется со вторым куском рыбы.

Крикс кивнул. Сказать по правде, он даже не завтракал.

– Помнится, я не мог проглотить ни крошки, когда впервые очутился на корабле, – сказал Алькерони, подвинув свой табурет к стене и привалившись к ней спиной. – А Наорикс, наоборот, легко переносил любую качку. Помню, половина нашего отряда ходила с зелеными мордами и боялась даже думать о еде, а Наориксу хоть бы что. Сидел в своей каюте и играл в пинтар.

Крикс изумленно посмотрел на Алькерони.

– Вы знали императора?!

– И даже очень хорошо. Я был его телохранителем.

– Не может быть! – выпалил Крикс. Далланис правильно истолковал его интонацию и усмехнулся:

– Не похож?..

Крикс пробормотал, что он имел в виду совсем не то, но Алькерони только хмыкнул.

– Ладно, не красней, я сам отлично знаю, как я выгляжу… Но когда я служил в «Золотой Сотне», я был лет на двадцать помоложе. И значительно стройнее. Н-нда… Так вот, Наин Воитель совершенно не страдал морской болезнью. А вот Валлариксу сначала было туго. Когда наш корабль вышел из Неспящего залива, принц два дня лежал пластом в своей каюте. Ирем тогда таскал ему влажные полотенца и расхаживал по верхней палубе среди гребцов, как будто бы ему все нипочем. А потом прятался в своей каюте и блевал в отхожее ведро.

Крикс сидел на табурете, напряженный, как струна, и пытался понять, к чему ведет Далланис, но, услышав имя Ирема, вскинул на Альверони изумленный взгляд.

– Лорд Ирем?..

– Да. Кажется, ему тогда было четырнадцать. Или пятнадцать. Думаю, что он уже и сам забыл, каким он был в те времена. Во всяком случае, от качки он теперь определенно не страдает. Видел я в Энмерри их глейт – по сравнению с ним «Вереск» похож на игрушечный кораблик из ореховой скорлупки… – взгляд Алькерони стал задумчивым. – Может быть, я знаю Ирема не слишком хорошо, но все-таки я его знаю. Ты, конечно, очень ловко смылся от него сегодня утром, но поверь: если бы ты остался в Энмерри, он бы тебя уже нашел. А в столице Орден обладает еще большими возможностями, чем в любом провинциальном городе.

Крикс вцепился руками в край своего табурета, подумав: начинается! Теперь торговец станет задавать ему какие-то вопросы, и тогда… трудно даже представить, что тогда случится. Алькерони правильно истолковал его испуг и выразительно поморщился.

– Не беспокойся, я не собираюсь ничего выпытывать. Но я хотел бы, чтобы ты подумал о своем положении. Признайся, что сегодня утром, в Энмерри, ты был не слишком осторожен. Тебя вполне могли ограбить, похитить или вообще убить. Во Внутриморье ежедневно продают сотни подростков твоих лет, и никого при этом не волнует, что работорговля запрещена законом. Но тебя, конечно, вряд ли стали бы везти так далеко. Многие маги верят в то, что даже капля королевской крови обладает большой Силой, и готовы заплатить любые деньги, чтобы раздобыть такой ингредиент для своих снадобий.

Крикс тупо смотрел в пол, не решаясь поднять глаза на собеседника. Упоминание о королевской крови совершенно выбило его из колеи. Примерно с полминуты в маленькой каюте было тихо. Когда Алькерони заговорил опять, его голос звучал гораздо менее уверенно.

– Я это, собственно, к чему… Если ты сам решил отправиться в Адель… ну, предположим, тебе захотелось приключений, и ты убежал от своих родителей или опекунов – бывает же такое? – то подумай еще раз, к чему все это может тебя привести. А если это путешествие в Адель – вообще не твое решение, если тебя уговорил на это кто-нибудь другой – тогда спроси себя, действительно ли этот человек желал тебе добра. И если да, то почему он так легко рискнул твоим благополучием и даже жизнью.