Текст книги "Послание к Евреям"

Почему и первый завет был утвержден не без крови. 19 Ибо Моисей, произнесши все заповеди по закону пред всем народом, взял кровь тельцов и козлов с водою и шерстью червленою и иссопом, и окропил как самую книгу, так и весь народ, 20 Говоря: «это кровь завета, который заповедал вам Бог». 21 Также окропил кровью и скинию и все сосуды Богослужебные. 22 Да и все почти по закону очищается кровью, и без пролития крови не бывает прощения.

Главная тема этих стихов сводится к следующей фразе – не без крови. Ссылка на смерть великого завещателя имеет прямое отношение к обстоятельствам смерти Христа. Его кровь пролилась.

Здесь необходимо остановиться на сущности понятия «кровь» Христа, пронизывающего весь Новый Завет. Несомненно, имеется в виду Его жертвенная смерть, которую невозможно, как считает автор, рассматривать в отрыве от ветхозаветного Писания. В Новом Завете имя Христа намного чаще сопровождается словом «кровь», чем словами «крест» и «смерть». Некоторые современные богословы последовали комментарию Уэсткотта, выпущенному в конце XIX в., согласно которому «пролитие крови» означает начало новой жизни. Уэсткотт утверждает, что в библейское понятие «жертва» включены два фактора: «смерть жертвы с пролитием ее крови и высвобождение, если можно так выразиться, источника жизни, оживляемого этой кровью, в результате чего эта новая жизнь высвобождается для иной цели». Далее Уэсткотт приходит к выводу, что «Кровь Христа дает начало новой жизни Христа».

С другой стороны, Алан Стиббз считает, что, в библейском понимании, пролитие крови подразумевает не освобождение жизни от бремени плоти, а окончание жизни во плоти. Оно свидетельствует о физической смерти, а не о духовном возрождении[51]51
  A. M. Stibbs, The Meaning of the Word ‘Blood’ in Scripture (IVP, 1947), p. 12; см. также: L. Morris, ‘The Biblical Use of the Term “Blood”’, Journal of Theological Studies, 3, 1952, pp. 216–227; аргументацию того, что в Ветхом Завете термин «кровь» подразумевает «насильственное отнятие жизни, а не появление новой жизни для выполнения какой-то новой функции, одним словом, скорее смерть, чем жизнь» (см.: ibid., p. 223).


[Закрыть]. В Послании к Евреям фраза «до крови сражаться» (12:4) решительно говорит о выборе смерти перед лицом компромисса. Употребляемое в тексте послания слово «кропление» кровью Христа подразумевает «распространение на окропляемого человека тех бесценных благ, которые Его смерть содержит в себе, при этом проливаемая кровь является доказательством факта смерти». Это имеет непосредственное отношение к нам, так как речь идет о нашей «причастности к смерти Иисуса, нашем участии в ней и нашем спасении благодаря ей»[52]52
  A. M. Stibbs, The Meaning of the Word ‘Blood’ in Scripture, p. 28.


[Закрыть]. Понятие «пролитая» кровь Христа связано с фактом Его единократной жертвенной смерти, а понятие «кропление» кровью – с благословениями, даруемыми нам в результате этой смерти. Автор доказывает необходимость «пролития» и «кропления» на примере двух великих событий иудейской религиозной истории. Он видит свою цель в убедительном доказательстве того, что без пролития крови Христа очищение человека от бремени греха невозможно.

Во-первых, старый завет был утвержден на крови (9:18). Первый завет, установленный через посредство Моисея, не мог быть «введен в действие» (NEB) без пролития крови. Для этого кровью окроплялась вся община, после чего они становились народом завета (Исх. 24:6–8; 1 Пет. 1:2). Также, говорит автор, кровь попадала и на книгу завета. Таким образом, и народ, и книга завета получали знак креста. Об этом упоминал Господь Иисус, когда на последней трапезе Он говорил ученикам о предстоящей жертве как о «Крови нового завета», которая должна была пролиться «за многих… во оставление грехов» (Мф. 26:28).

Во-вторых, кровью было освящено святилище (9:21). Первое святилище, представлявшее собой скинию собрания в пустыне, очищалось кроплением крови (Исх. 24:26; Лев. 8:15,19; 16:14–16). По условиям старого завета, чистым считалось только то, чего коснулась пролитая кровь. По мнению автора, это прообраз духовной жизни. Без искупительной смерти Иисуса и пролития крови Христа прощение грехов невозможно.

Под давлением гонений и насилия иудейские христиане I в. находились в состоянии постоянной опасности отпадения (3:12) или отступления (2:1) от христианской истины. Живя под законом, они, казалось бы, имели очень много. Священники служили им как посредники, система жертвоприношения придавала некоторое ощущение безопасности, и, как иудеи, они считали себя избранным Божьим народом, будущее которого обеспечено. В своем пасторском наставлении автор выделяет три важных момента: во Христе мы получаем, во-первых, прощение, распространяющееся на всю нашу прошлую жизнь (9:22); во-вторых, посредника для нашей настоящей жизни и, в-третьих, гарантированное наследство в будущем (9:15).

Эти три фактора действуют в наше время не менее активно, чем в ранней церкви. В тяжелые, кризисные периоды наши современники также страдают от одиночества, болезней, отчаяния, разрушения семей, крушения карьеры и т. п. В такие минуты все мы нуждаемся в сострадании. Мы отчаянно взываем к всемогущему Богу о помощи. Но если мы неверующие люди, то как мы можем приблизиться к святому и праведному Богу? Нам нужен посредник. Отчаявшись в поисках сострадания и понимания и, хуже всего, не имея доступа к святому Богу, мы очень нуждаемся в ком-то, кто встал бы между нами и Богом, не в том, кто далек и непонятен, а в том, кто рядом.

Кроме того, современный человек страдает от страха смерти. Автор делится с читателями своей совершенной уверенностью в будущем. Учение, изложенное в послании, обращено не только к сердцам первых христиан, оно поразительно актуально звучит и для наших современников. Ст. 15 напоминает нам о том, что в Христе – разрешение всех человеческих проблем: комплекса вины, одиночества и смерти. Наш прошлый грех прощен, совершилась смерть Его, бывшая для искупления. Теперь мы имеем доступ к Богу, потому что Христос есть ходатай нового завета. Наше будущее наследие нетленно, дабы… призванные к вечному наследию получили обетованное (9:15).

9:23–10:18
16. Уникальная жертва

Теперь мы подошли к последней из пяти ключевых тем, разработанных автором в основной, центральной части послания (7:1-10:18). Подробно проанализировав миссию Христа как великого Первосвященника (7:1-28) в небесном святилище (8:1–5), он рассмотрел сущность лучшего, то есть нового завета (8:6–9:14) и вечного наследия, даруемого верующим через смерть Христа (9:15–22). В данном отрывке автор приступает к теме, которой он неоднократно касался в предыдущих главах, – теме совершенной жертвы Христа. Он уверен, что принесение тела Христа (10:10) уникально в отношении своей цели, сущности, цены и результата.

Итак образы небесного должны были очищаться сими, самое же небесное лучшими сих жертвами. 24 Ибо Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие.

Согласно Божественному провидению, жертва Христа преследовала три цели. В этой связи автор разъясняет, что очистила жертва Христа, куда Он вошел и почему Он является нам в присутствии Бога.

1) Что очищено жертвой Христа (9:23)

Мы уже знаем, что во времена старого завета все атрибуты земного святилища очищались и освящались жертвенной кровью. Автор напоминает нам, что те жертвы были лишь земными копиями небесных реальностей, в которых никакое очищение кровью животных невозможно.

Но что имеет в виду автор, говоря, что небесные реалии должны очищаться лучшими жертвами, чем те, которые приносятся в земном святилище в виде крови животных? (рассуждение автора основано на английском переводе Библии. – Примеч. пер.). Уильям Мэнсон предлагает довольно удачный комментарий этого стиха. Он говорит, что автор обращается к иудейским христианам, которые «в процессе духовного христианского поклонения лишились множества различных освященных обрядов и ритуалов старой религии». Послание утверждает, что «христианство обладает своими собственными величественными, хотя и невидимыми святыми обрядами, которые обеспечены лучшей и более величественной Жертвой… Автор как бы рисует в нашем воображении такую картину: и книга нового завета (вечное Евангелие, написанное на небесах, а не современный Новый Завет, тогда еще не существовавший), и христианское святилище (небесный Сион, ср.: 12:18–24), и Новый Израиль (христианская церковь, включающая всех искупленных на небесах) – все освящается кровью Христа. Знак Христа присутствует на каждом из них. Другими словами, Евангелие, которое мы проповедуем, окроплено кровью Его совершенной жертвы. «Плохо», когда о жертвенной смерти Христа не «говорится публично» (Гал 3:1; рассуждения автора основаны на английском переводе Библии. – Примеч. пер.). Приходя к Богу в молитве[53]53
  Manson, p. 140.


[Закрыть], мы входим в святилище «посредством крови Иисуса Христа» (10:19), а община, к которой мы принадлежим, состоит из людей, очищенных этой кровью (12:24).

2) Куда вошел Христос (9:24а)

…Христос вошел… в самое небо… Цель Бога – искупление человека – достигнута посредством совершенной жертвы Христа. Ежегодно в День искупления посвященные верующие с благоговением ожидали входа первосвященника в Божье святилище (9:7), ибо он шел туда ради них. Сама мысль о том, что он вошел туда, давала им огромное облегчение. Однако этот труд священника был недостаточен и неэффективен. Тот факт, что Христос вошел в самое небо, свидетельствует, что Его труд был завершен полностью. Здесь повторяется то же положение, что и в начале послания: «совершив Собою очищение грехов наших, воссел одесную (престола) величия на высоте». Свидетельство, что наш великий Первосвященник вошел в небо, убеждает нас в том, что через Его жертвенную смерть Его искупительная миссия была триумфально завершена. В минуты наивысшего страдания на кресте Иисус воскликнул: «Совершилось». Его вхождение в небо является видимым знаком того, что Его вечное дело действительно доведено до конца.

3) Почему Христос явился перед Богом (9:24)

Кто-то может спросить: «Но какое отношение данный исторический факт имеет ко мне? Ведь это дело далекого прошлого». Послание говорит, что Он вошел в самое небо. Да, это уже история, но далее в этом стихе говорится, что Он вошел туда по воле Бога, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие. Этой мысли – о явлении Христа перед Богом – уделяется особое внимание в данном разделе послания. При воплощении Он явился на земле в присутствии человечества, чтобы уничтожить грех (9:26), теперь же, как сказано, по завершении Своей искупительной работы Он явился в присутствии Бога, но на этот раз с сердцем, наполненным человеческими нуждами и скорбями. В конце концов, Он явится вновь, но уже не для очищения греха, как в первый раз, а с триумфом, для ожидающих Его во спасение. Его жертва искупила наш грех. Тот, Кто сегодня входит в вечное святилище за нас, это наш Посредник, Который жил и трудился ради нас в прошлом; это наш Поручитель, Который гарантирует нам доступ в вечное святилище в настоящем, и это наш Вождь, Который идет впереди нас в будущее. Исполнив Божественную миссию, Христос совершил Своею жертвой то, что ветхозаветные жертвы сделать не могли. Те прежние жертвы имели частичное и ограниченное действие, а действие Его жертвы неограниченно и вечно.

И не для того, чтобы многократно приносить Себя, как первосвященник входит во святилище каждогодно с чужою кровью; 26 Иначе надлежало бы Ему многократно страдать от начала мира.

Он же однажды, к концу веков, явился для уничтожения греха жертвою Своею. 27 И как человекам положено однажды умереть, а потом суд, 28 Так и Христос, однажды принесши Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих, во второй раз явится не для очищения греха, а для ожидающих Его во спасение.

10:1 Закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей, одними и теми же жертвами, каждый год постоянно приносимыми, никогда не может сделать совершенными приходящих с ними. 2 Иначе перестали бы приносить их, потому что приносящие жертву, бывши очищены однажды, не имели бы уже никакого сознания грехов. 3 Но жертвами каждогодно напоминается о грехах; 4 Ибо невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи.

Анализируя работу Христа, автор вновь и вновь подчеркивает, что она была совершена однажды, к концу веков (hapax). Характерной чертой старозаветного жертвоприношения была его нескончаемость. Жертвы приносились каждый год постоянно (10:1). Они каждогодно напоминали о человеческих грехах (10:3). И в этом состояла их важнейшая и необходимая функция. Пока приносились жертвы, человек постоянно ощущал свою духовную немощь. Хотя животные жертвы не могли полностью удовлетворить духовные потребности человека, они все же указывали внутрь его души, разоблачая грех, а также вперед в будущее, в котором было предусмотрено надежное основание для прощения человека и примирения его с Богом.

Послание вновь свидетельствует о том, что это основание уже заложено; время ожидания закончилось: Христос явился. Первосвященнику приходилось входить в святилище год за годом, но совершенная жертва Христа не нуждается в повторении. Он явился однажды, в конце времен. Это слово (hapax) повторяется в ст. 28: «Христос, однажды принесши Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих…» Прежде священник предлагал в качестве жертвы кровь животных. Он входил в святилище с чужою кровью, потому что никакой священник не приносил в жертву себя. Но наш Первосвященник пришел к Богу с жертвою Своею. Эта однократная жертва Христа настолько достаточна и эффективна, что нет нужды приносить ее повторно; она приносит такие духовные плоды, которые просто немыслимы и невозможны для животных жертв.

Своей жертвой Христос выполнил две задачи: Он устранил наш грех, и Он удалил его. Сначала эта мысль была выражена автором посредством правовой терминологии (грех аннулирован), а затем – священнической (грех унесен прочь подобно тому, как жертва уносится на жертвенник).

1) Сила греха в нас уничтожена (9:26)

Наш Первосвященник явился для уничтожения греха жертвою Своею. Слово, употребленное в этом стихе (athetēsin), переводится как «удалить», «устранить» (NEB) или «покончить» (NIV) и означает буквально, что Христос пришел, чтобы «уничтожить грех полностью». Это же слово употребляется в 7:18, где говорится, что закон священнического богослужения «отменен» (athetēsis) по причине своей «немощи и бесполезности». Это значит, что смерть Христа не только обезоружила дьявола и победила силу смерти, но и уничтожила грех. Иисус пришел, чтобы освободить человека от мертвой хватки греха. Очевидно, что грех все еще имеет очень большую власть в современном мире, так же смерть и дьявол не менее активны, но все они уже потеряли свою прежнюю безграничную власть над человеком. Во Христе мы освобождены от этой рабской зависимости.

2) Мы освобождены от наказания (9:28)

Христос умер, чтобы «унести» (NIV) наш грех. Этот глагол часто встречается в Септуагинте при описании работы священника, заключавшейся в возложении жертвы на жертвенник (Лев. 14:20). Чтобы лучше представить иудейский обряд священства, автор использует здесь специфические понятия и особый язык, как делает это и в других аналогичных местах послания (7:27; 13:15). Параллельное место мы находим в посланиях апостола Петра, где говорится, что Христос вознес наши грехи на крест (1 Пет. 2:24). «Христос „вознес на древо“ грехи и там покончил со всяким грехом и со всеми грехами» (Уэсткотт). Более того, ради искупления человека Христос взял грех и унес его совершенно так же, как иудейский козел отпущения грехов уносил на себе грех Израиля в пустыню. Первосвященник возлагал руки на голову животного и исповедовал грехи народа: «и возложит их на голову козла и отошлет… в пустыню» (Лев. 16:22). Как тогда в Израиле, так и сегодня наша вина «удалена» (ср.: Ис. 6:7) от нас, и наш грех очищен.

В связи с этим нельзя не вспомнить еще один момент из пророческих книг. Автор хочет напомнить нам знаменитую песню о Рабе из Книги Исаии, где говорится, что «Он понес на Себе грех многих». Между языком повествования в Ис. 53:12 и в данном отрывке Послания к Евреям есть определенное сходство. Когда Христос понес наши грехи на крест, Он взял на Себя все проклятия и все наказания, предназначавшиеся нам. Он «претерпел муки от „проклятия“ этих грехов… заключавшегося в отлучении от Бога, и, как следствие, получил сполна наказание за них»[54]54
  E. G. Selwyn, The First Epistle of Peter(London, 1955), p. 180; ср.: Втор. 21:23; Га л 3:13.


[Закрыть]. И все это сделал Христос на кресте, принеся Свою уникальную жертву, то есть Себя Самого. Грамматическое время глагола «понести» (anenengkein) показывает окончательную завершенность действия. Следовательно, дело закончено полностью. Мы уже не можем ничего добавить к нему своими хорошими делами, но можем только довериться ему по благодати.

В этих стихах говорится о двух пришествиях Христа: Он… явился для уничтожения греха жертвою Своею (9:26); Христос… во второй раз явится… для ожидающих Его во спасение. Брюс совершенно обоснованно увязывает это событие с темой священства: «Израильтяне, наблюдавшие за первосвященником, входившим ради них в „святая святых“, трепетно ожидали его возвращения как знака того, что предложенная им жертва принята Богом… Так и наш автор представляет Иисуса, входящего в небесное святилище, чтобы появиться вновь однажды и засвидетельствовать Своему народу о спасении, которое Его совершенная жертва принесла им». Уэсткотт также подчеркивает, что, согласно автору послания, Он «однажды был принесен в жертву (9:28), и в определенное время Он возвратится из Божьего Присутствия, чтобы доказать реальность результатов Своего великого дела»[55]55
  Westcott, p. 303.


[Закрыть].

И вновь автор возвращается к мысли, что иудеи, жившие под законом, были лишены духовной силы и полноты, но «ожидающие Его» знают, что, когда Он явится, чтобы спасти, это будет для них спасением во всей полноте. Такое спасение было недоступно людям во времена закона; верным закону ничего не было известно о прощении, чувстве уверенности и мире, которыми были благословлены первые христиане. Закон был лишь тенью (10:1), а не истинным образом (eikōn). Старозаветные жертвы – это только тени. Они бессильны и не могут ни «сделать совершенными» (teleiōsai), ни привести к духовной зрелости, ни дать полноту приходящим. Согласно учению послания, дело Христа достигло совершенства и полноты (2:10; 5:8), что открыло путь полному и безграничному действию Бога в сердце верующего. Закон «ничего не довел до совершенства»; прежние жертвы «не могут сделать в совести совершенным приносящего». Но Своей жертвой Иисус «одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых» (7:19; 9:9; 10:14).

Автор утверждает, что невозможно жертвенной кровью животных достичь такого полного очищения, в котором нуждается человек (10:4). Отвергается не только вся старозаветная система жертвоприношения как недостаточная и неспособная дать полное очищение, но, по всем признакам, выносится приговор любой другой религиозной системе как пути к прощению и вечному спасению. Последнее утверждение подводит нас к очень сложной теме, затрагивающей сокровенные религиозные чувства других людей и касающейся вопроса их участи в вечности. Но от этого нельзя отмахнуться. Что может сказать Послание к Евреям современному обществу, кишащему многообразными и соперничающими религиозными идеями? Эту проблему нельзя просто переложить на плечи наших друзей-миссионеров, трудящихся за океаном, ибо последователей всех мировых религий мы встречаем сегодня также в большинстве западных городов. Ислам уже считается второй крупнейшей религией Великобритании. Такая же картина наблюдается в Европе. Другие религии наступают очень активно, и в большинстве случаев эффективно. Как быть в такой ситуации христианину? Как совместить бескомпромиссность истины, провозглашенной в Послании к Евреям, с претензиями представителей других религий?

Надо сказать, что христианин, желающий свидетельствовать верующим других религий о своей вере, должен быть сам прежде всего внимательным слушателем. Он не должен врываться в чужую веру со своим поспешным судом и оскорблять религиозные чувства других людей. Он постарается понять и уважать убеждения того, в ком он, прежде всего, видит друга, а не объект для обращения в свою веру. Если нами руководит любовь, мы захотим познакомиться с доктринами иудаизма, ислама, буддизма, индуизма и сихка так, чтобы понять их правильно.

Во-вторых, верующий примет все хорошее из других религий. Одобрение позитивного содержания другой веры не может скомпрометировать ясные и бескомпромиссные истины христианства. По словам Р. У. Ф. Вутона, «мы восхищаемся тем благоговением перед даром жизни и поиском мира, которые свойственны индуизму, буддистским стремлением к внутреннему озарению и нравственному совершенству, любовью к ближнему и практической помощью ему, свойственными сикхской религии, и все это хорошее и доброе только укрепляет нашу собственную веру и помогает нам в практической жизни»[56]56
  P. Sookhdeo (editor), Jesus Christ The Only Way (Paternoster, 1978), p. 74; см. также: P. Sookhdeo, Asian in Britain (Paternoster, 1977).


[Закрыть]. Мы убедились, что автор послания с большой симпатией относится к иудаизму, хотя и не признает его как путь к спасению. Его законы разоблачают грех (10:2,3), в его истории отражены все превратности нашего пути веры (гл. 3,4), а его герои показывают нам примеры истинной веры (гл. 11).

В-третьих, вполне возможен диалог между религиями на темы человеческой вины, страха, одиночества, морального падения, бесцельности жизни, чувства незащищенности и т. п. В других религиях мы находим «разнообразие человеческих усилий, нацеленных на объяснение такого феномена, как жизнь, ради того чтобы выйти за пределы конечной реальности и создать такую систему мышления, которая будет способна удовлетворить нужды человека»[57]57
  J. N. D. Anderson (editor), The World’s Religions (IVP, 1975), p. 232.


[Закрыть]. При наличии в других религиях такого множества общих черт, касающихся основных нужд человечества, христианин может устанавливать мосты общения с ними подобно тому, как это делал Павел в афинском ареопаге, когда, начав с рассуждений об особой образованности и набожности своих греческих соседей, он перешел затем к их несовершенствам и, наконец, к Божьему откровению во Христе (Деян. 17:16–31). Христианин не должен спешить навязывать доктрины своей веры, но, с другой стороны, он не должен стыдиться исповедовать их, когда это требуется, и всегда делать это в духе любви и искреннего доброжелательства. Христианин должен стойко держаться бескомпромиссной природы своей веры. Другие религии, возможно, за исключением буддизма, весьма жестко отстаивают свои догмы, поэтому, когда мы несем Благую весть другому человеку, мы должны понимать, насколько он готов ее принять. Бомбардировка новообращенного «доказательными цитатами» только вызовет протест с его стороны и заставит его занять оборонительную позицию. Он нуждается в понимании, любви и помощи.

Однако, в любом случае, мы приходим к истине об уникальности Христа, и здесь нашим несомненным помощником является Послание к Евреям с его безусловным авторитетом для христианской веры и практической жизни верующего. В итоге, мы не можем не сказать своему собеседнику с любовью, но твердо, о том, что вечная жизнь невозможна вне Христа, ибо послание утверждает, что невозможно, чтобы кровь быков и козлов уничтожала наши грехи, и точно так же человеку невозможно достичь спасения с помощью пяти столпов ислама, или индуистского самоотречения, или буддистской этики, или сикхских рецептов самоспасения. В отрывке, который мы рассматриваем, подчеркивается мысль об огромной духовной жажде человеческого сердца. Грех человека должен быть «уничтожен». Чтобы совершилось чудо спасения, на землю «явился» Христос, Сын Бога, Который принес в жертву Себя Самого. Невозможно, чтобы остальное большинство людей, помимо тех, кого Он спас Своей смертью, могли спасаться какими-то другими средствами. Автор послания полностью отрицает такую возможность. Человек не только нуждается; человек осужден (9:28). Христос придет во второй раз, но не как воплотившийся искупитель, а как вечный судья. «Одной жертвой за грехи» (10:12) люди могут быть спасены сразу и навсегда. Мы не должны позволить современному религиозному плюрализму с его разнообразными учениями о спасении замутить ясную и четкую идею христианского Евангелия. Новая жизнь для всех людей сокрыта только во Христе, и мы далее увидим, насколько велика ее цена.