Текст книги "Сестричка"

3

Можно долгое время знать Бэй-Сити, не зная Айдахо-стрит. И многое знать об Айдахо-стрит, ничего не зная о доме номер 449. Площадка перед ним неравномерно вымощена булыжником. К потрескавшемуся тротуару на другой стороне улицы примыкает покосившийся забор лесосклада. Чуть подальше ржавые рельсы подходят к высоким, скрепленным цепями деревянным воротам, похоже не открывавшимся лет двадцать. Ворота и забор мальчишки исписали и разрисовали мелом.

На низкой некрашеной веранде дома в беспорядке праздно стояло пять деревянных и тростниковых кресел-качалок, скрепленных проволокой и влагой океанского воздуха. Зеленые потрескавшиеся жалюзи нижних окон были опущены на две трети. У парадной двери красовалось печатное объявление «Свободных мест нет». Висело оно, видимо, уже давно, так как выгорело и было засижено мухами. За дверью тянулся длинный коридор, из него наверх вела лестница длиной в треть коридора. Справа от двери находилась узкая полка с подвешенным на цепочке карандашом. Там же была пуговка звонка, а над ней приколотая тремя разными кнопками черно-желтая бумажная табличка «Управляющий». На противоположной стене висел телефон-автомат.

Я нажал пуговку. Звонок раздался где-то поблизости, но за ним ничего не последовало. Я позвонил снова. Опять ничего. Тогда я подошел к двери с черно-белой, теперь уже металлической, табличкой «Управляющий». Постучал. Потом ударил в дверь ногой. Обратить на это внимание, похоже, было некому.

Я вышел, свернул за угол на узкую бетонную дорожку и направился к служебному входу. Для квартиры управляющего там, казалось, самое место. Вся остальная часть дома, очевидно, сдавалась жильцам. На маленькой веранде стояли грязное мусорное ведро и деревянный ящик, набитый бутылками из-под спиртного. Сквозь стекла было видно, что дверь на кухню распахнута. В кухне стоял полумрак. Я прижался лицом к застекленной двери веранды и стал вглядываться. Мне удалось разглядеть прямой стул с висящим на спинке мужским пиджаком, а на стуле человека в рубашке и шляпе. Замухрышку. Что он делает, не было видно, но было похоже, что этот полукарлик сидел у встроенного стола в обеденном уголке кухни.

Я постучал по стеклу. Замухрышка не обратил на это внимания. Я постучал снова, посильнее. На сей раз он откинулся назад вместе со стулом, явив мне маленькое бледное лицо с сигаретой во рту.

– Чего тебе? – рявкнул замухрышка.

– Управляющего.

– Его нету, малыш.

– А ты кто?

– Тебе-то что?

– Хочу снять комнату.

– Нету мест, малыш. Читать, что ли, не умеешь?

– У меня есть другие сведения, – сказал я.

– Вот как? – Замухрышка ногтем смахнул пепел с сигареты, не вынимая ее из маленького неприятного рта. – Ну и катись вместе с ними.

Засим он вернул стул в прежнее положение и предался прежнему занятию.

Громко топая, я спустился с крыльца и совершенно бесшумно поднялся снова. Осторожно подергал застекленную дверь. Заперта на крючок. Я поддел его лезвием складного ножа. Крючок слегка звякнул, но там, за столом, раздавалось гораздо более громкое звяканье.

Я вошел и прокрался на кухню. Там находились газовая плита с тремя конфорками, несколько полок с грязной посудой, обшарпанный холодильник и обеденный уголок, столик которого был завален деньгами. Главным образом бумажными, но были и серебряные монеты всех достоинств, вплоть до доллара. Замухрышка пересчитывал деньги, раскладывая их кучками, и делал пометки в маленьком блокноте. Карандаш он слюнявил, не вынимая изо рта сигареты.

На столе лежало, должно быть, несколько сотен долларов.

– День платежа? – добродушно осведомился я.

Замухрышка очень резко обернулся. С минуту он молча улыбался. Улыбка была нарочитой. Вынув изо рта окурок, он швырнул его на пол и загасил ногой. Достал из кармана рубашки новую сигарету, сунул в рот и стал искать спички.

– Ловко ты вошел, – весело сказал он.

Не найдя спичек, замухрышка небрежно повернулся и полез в карман пиджака. О стул ударилось что-то тяжелое. Я ухватил его запястье, не давая вытащить эту тяжелую штуку. Замухрышка откинулся назад, и оттопыренный карман его пиджака начал подниматься ко мне.

Я выдернул из-под замухрышки стул. Ударившись головой о торец стола, замухрышка грохнулся на пол. Это не помешало ему сделать попытку ударить меня ногой в пах. Я отскочил назад вместе с его пиджаком и достал из кармана пистолет тридцать восьмого калибра.

– Вставай, – сказал я. – Не трону.

Замухрышка медленно поднялся, притворяясь, что ушибся сильнее, чем это было на самом деле. Он запустил руку за ворот, и когда в какой-то момент его рука метнулась ко мне, в ней сверкнул металл. Боевой петушок.

Я саданул замухрышку по челюсти его собственным пистолетом, и он снова плюхнулся на пол. А я наступил на державшую нож руку. Лицо замухрышки скривилось, но он не издал ни звука. Я пинком отшвырнул нож в угол. Лезвие было длинным, тонким и, похоже, очень острым.

– Как не стыдно, – сказал я, – угрожать пистолетом и ножом людям, которые просто ищут жилье. Даже в наши времена это слишком.

Замухрышка сунул свою большую руку между колен, стиснул ее и стал что-то насвистывать сквозь зубы. Видимо, удар по челюсти на нем не особенно сказался.

– Ладно, – произнес он. – Ладно. Я не мастер в этих делах. Забирай деньги и сматывайся. Но только знай, что тебе от нас никуда не деться.

Я посмотрел на ассигнации и монеты.

– Судя по твоему оружию, ты выбирал его очень тщательно, – сказал я и подошел к ведущей в дом двери. Она была не заперта. Я обернулся. – Пистолет я оставлю в почтовом ящике. В следующий раз требуй предъявить полицейский значок.

Замухрышка по-прежнему насвистывал сквозь зубы, держа руку между колен. Сощурясь, он задумчиво посмотрел на меня, потом смахнул деньги в старый портфель и защелкнул его. Снял шляпу, расправил поля, небрежно нахлобучил ее на затылок и спокойно, уверенно улыбнулся:

– Пушка – черт с ней. В городе полно старых железяк. А вот нож оставь у Клозена. Я немало потрудился над ним, чтобы привести в норму.

– А он пригодится?.. – спросил я.

– Все может быть. – Он легонько потыкал в мою сторону пальцем. – Скоро, наверно, встретимся. Когда со мной будет друг.

– Только пусть наденет чистую рубашку, – сказал я. – И тебе одолжит.

– Надо же, – проворчал замухрышка. – Какими мы становимся наглыми, какими остроумными, едва только нацепим полицейский значок!

Он бесшумно прошел мимо меня и спустился по деревянным ступеням. Его шаги простучали по бетонной дорожке и затихли. Они напомнили мне стук каблучков Орфамэй Квест по коридору. И у меня почему-то возникло гнетущее чувство, что я пошел не с той карты. Может, его пробудила твердость этого замухрышки: ни хныканья, ни крика, только улыбка, свист сквозь зубы, негромкий голос и злопамятный взгляд.

Я нагнулся и поднял нож. Лезвие было длинным, круглого сечения и тонким, словно отшлифованный мусат для точки ножей. Рукоять с усиками из легкого пластика, казалось, была сделана целиком. Взяв нож за эту рукоять, я бросил его острием в столешницу. Лезвие глубоко вошло в древесину и задрожало.

Я вздохнул. Вытащил лезвие. Любопытный нож, особой формы, для особой цели. И то и другое не особенно приятно.

Распахнув дверь, ведущую из кухни, я шагнул вперед, держа в одной руке нож и пистолет.

Комната с откидной кроватью. Постель измята. Туго набитое кресло с прожженной на подлокотнике дырой. У окна – придвинутый к стене высокий дубовый письменный стол с похожими на старомодные двери винного погреба покосившимися дверцами. Неподалеку от него – диван-кровать. На нем лежал мужчина, ноги его в серых вязаных носках свисали над полом. Головой он не доставал до подушки, но сожалеть об этом, судя по цвету наволочки, не стоило. Туловище его облегали неопределенного цвета рубашка и серый заношенный шерстяной свитер. Лицо мужчины лоснилось от пота, дышал он открытым ртом, пыхтя, как старый «форд» с неплотной верхней прокладкой. Рядом на столике стояла тарелка, полная окурков. Некоторые из них, похоже, были от самокруток. На полу – слегка початая бутылка джина, кофейная чашка, где, судя по всему, давно уже не бывало кофе, и стакан. Пахло в комнате главным образом джином и затхлостью, но ощущался и легкий запах марихуаны.

Я открыл окно и прислонился лбом к противомоскитной сетке, чтобы вдохнуть чистого воздуха и оглядеть улицу. Вдоль забора катались на велосипедах двое мальчишек. Время от времени они останавливались и разглядывали непристойные рисунки. Больше на улице никого не было. Даже собак. На углу вилась пыль, словно только что проехала машина.

Я подошел к письменному столу. В ящике оказалась регистрационная книга. Я стал листать, пока не наткнулся на запись: «Оррин П. Квест», сделанную четким, аккуратным почерком, и «номер 214», написанную другой рукой, отнюдь не четко и не аккуратно. Я пролистал книгу до конца, но новой регистрации не обнаружил. Номер 215 занимал некий Дж. У. Хикс. Сунув книгу на место, я подошел к диван-кровати. Лежавший перестал храпеть и, словно произнося речь, положил руку себе на грудь. Я нагнулся, зажал ему пальцами нос и заткнул рот подолом свитера. Мужчина проснулся, резко открыл тусклые, налитые кровью глаза и стал вырываться. Убедившись, что он полностью очнулся, я отпустил его, взял с пола бутылку, налил немного джина в валявшийся рядом стакан и протянул ему.

Он потянулся к стакану с восхитительным волнением матери, радующейся нашедшемуся ребенку.

Я отдернул вожделенную посудину и спросил:

– Ты управляющий?

Вяло облизнув губы, мужчина пробормотал:

– Гр-р-р…

Потом он попытался выхватить стакан у меня из рук. Я поставил его перед ним на столик. Мужчина бережно взял посудину двумя руками и вылил джин в рот. Потом он довольно засмеялся и запустил в меня стаканом. Я ухитрился поймать посудину и снова поставил ее на столик. Мужчина, старательно, но безуспешно напуская на себя суровый вид, оглядел меня.

– Чего тебе? – недовольно прохрипел он.

– Управляющий?

Мужчина кивнул и едва не свалился на пол.

– Видать, хватил лишнего, – сказал он. – Самую малость.

– Ничего, – утешил я. – Еще дышишь.

Он опустил ноги на пол, с трудом встал, ни с того ни с сего весело захихикал, сделал три неуверенных шага, опустился на четвереньки и попытался укусить ножку стула.

Я поднял его, усадил в кресло с прожженным подлокотником и налил еще один глоток лекарства от похмелья. Он выпил, сильно содрогнулся, и взгляд его сразу же стал осмысленным и хмурым. У пьяниц такого типа бывают минуты прояснения. Предвидеть, когда оно наступит и как долго продлится, невозможно.

– Кто ты такой, черт возьми? – пробурчал он.

– Я ищу человека по имени Оррин П. Квест.

– Кого?

Я повторил. Управляющий провел ладонью по лицу и кратко ответил:

– Съехал.

– Когда?

Он махнул рукой, чуть не свалился с кресла и, чтобы сохранить равновесие, тут же махнул в другую сторону.

– Дай выпить.

Держа стакан так, чтобы он не мог до него дотянуться, я налил еще одну дозу джина.

– Дай, – заканючил управляющий. – Мне очень плохо.

– От тебя требуется лишь нынешний адрес Оррина П. Квеста.

– Подумать только, – съязвил он и тщетно попытался выхватить у меня очередную порцию.

Поставив стакан на пол, я протянул ему свою визитную карточку:

– Это поможет тебе сосредоточиться.

Он поглядел на карточку в упор, ухмыльнулся, сложил ее пополам, потом еще раз, подержал на ладони, плюнул на нее и бросил через плечо.

Я протянул ему джин. Он выпил за мое здоровье, торжественно кивнул и отправил стакан вслед за карточкой. Стакан покатился по полу и стукнулся о плинтус. Управляющий с удивительной легкостью встал, поднял большой палец, сжал остальные и издал резкий звук языком и зубами.

– Проваливай. У меня есть друзья, – сказал он, бросил взгляд на телефон, прикрепленный к стене, потом ехидно глянул на меня. – Парочка ребят, способных разделаться с тобой, – фыркнул он.

Я промолчал.

– Что, не веришь? – внезапно рассердясь, зарычал он.

Я покачал головой.

Управляющий метнулся к телефону, схватил трубку и набрал пятизначный номер: я следил за ним. Один – три – пять – семь – два.

На этом силы управляющего иссякли. Он разжал пальцы, трубка выпала и ударилась о стену. Он сел на пол, приложил трубку к уху и прорычал, обращаясь к стене:

– Позови Дока.

Я молча слушал.

– Винс! Док! – сердито крикнул управляющий, потряс трубку и отшвырнул в угол. Затем встал на четвереньки и пополз по кругу. Когда он увидел меня, на его лице отразились удивление и недовольство. Он поднялся на нетвердых ногах и протянул руку. – Дай выпить.

Подняв с пола пустой стакан, я вылил туда все, что оставалось в бутылке. Управляющий принял его с достоинством, словно пьяная вдова титулованной особы, демонстративно выпил до дна, спокойно подошел к диван-кровати и лег, положив вместо подушки под голову стакан. Уснул он мгновенно.

Я повесил телефонную трубку, выглянул на кухню, потом обшарил спящего и достал из кармана ключи. Среди них была и отмычка. На двери в коридор был пружинный замок, я поставил его на кнопку, чтобы войти снова, и стал подниматься по лестнице. По пути я остановился и записал на клочке бумаги: «Док – Винс. 13572». Возможно, какая-никакая улика.

Пока я поднимался, в доме было совершенно тихо.

4

Хорошо отшлифованной отмычкой управляющего замок комнаты 214 открылся бесшумно. Я распахнул дверь. Комната оказалась не совсем пустой. Коренастый, крепко сложенный мужчина, стоя спиной к двери, склонялся над лежащим на кровати чемоданом. На покрывале были сложены рубашки, носки, белье. Он неторопливо, старательно укладывал их, негромко монотонно насвистывая сквозь зубы.

Когда скрипнули дверные петли, мужчина замер. Руки его метнулись к подушке.

– Прошу прощения, – извинился я. – Управляющий сказал, что комната свободна.

Мужчина был лысым, как грейпфрут. На нем были темно-серые фланелевые брюки с прозрачными пластиковыми подтяжками и голубая рубаха. Он быстро поднес руки к голове и обернулся. Теперь у него появились волосы.

Гладкие, каштановые, без пробора, они совершенно не походили на парик. Мужчина сверкнул на меня глазами:

– Не мешало бы постучать.

Голос его был низким, широкое настороженное лицо говорило о том, что ему не раз приходилось бывать в переделках.

– С какой стати? Если мне сказали, что здесь никого нет.

Он удовлетворенно кивнул. Блеск в его глазах исчез.

Я без приглашения сделал несколько шагов вперед. На постели возле чемодана лежал вверх обложкой раскрытый журнал для мужчин. В зеленой стеклянной пепельнице дымилась сигарета. Комната была аккуратно обставленной и для этого дома чистой.

– Управляющий, видимо, думает, что вы уже съехали, – сказал я, стараясь выглядеть искренним и добродушным.

– Через полчаса меня здесь не будет, – сказал мужчина.

– Можно осмотреть комнату?

Он невесело усмехнулся:

– Недавно приехал в Бэй-Сити?

– А что?

– И здесь только появился?

– А в чем дело?

– Приглянулся дом и округа?

– Не особенно, – ответил я. – А комната вроде ничего.

Мужчина усмехнулся, обнажив очень белую по сравнению с другими зубами фарфоровую коронку.

– И долго ты ходишь тут и смотришь комнаты?

– Только начал, – ответил я. – К чему все эти вопросы?

– Ты меня насмешил, – без смеха сказал мужчина. – В этом городе не до разглядывания комнат. Хватаешь что подворачивается, не глядя. Сейчас тут столько народу, что за весть о свободной комнате я мог бы получить десять долларов.

– Вот незадача, – сказал я. – Про эту комнату мне поведал Оррин П. Квест. Так что десятки тебе не обломится.

– Вот как?

Мой собеседник даже не моргнул глазом. Не шевельнул ни единой мышцей лица. Словно черепаха.

– Ты лучше не хами, – сказал он. – Мне хамить опасно.

Взяв из пепельницы свою сигарету, он выпустил тонкую струйку дыма. Неприязненно поглядел на меня сквозь нее серыми глазами. Я тоже достал сигарету и почесал ею подбородок.

– А что происходит с теми, кто вам нахамит? – поинтересовался я. – Заставляете их подавать вам парик?

– Оставь мой парик в покое, – злобно ответил мужчина.

– Виноват, – сказал я.

– У входа висит объявление «Мест нет». Почему же ты пришел сюда искать комнату?

– Вы не расслышали меня, – сказал я. – Оррин П. Квест.

Имя я произнес отчетливо. Но это не улучшило его настроения. Наступила мертвая тишина.

Мужчина внезапно повернулся и сунул в чемодан стопку носовых платков. Когда он обернулся снова, взгляд его был, мягко говоря, настороженным. Да и все лицо дышало настороженностью.

– Оррин – твой друг? – небрежно спросил лысый.

– Вместе росли, – ответил я.

– Тихий парень, – неторопливо сказал мой собеседник. – Я с ним не вожусь. Он вроде работает в компании «Кал-Вестерн»?

– Работал, – сказал я.

– Вот как. Уволился?

– Выперли.

Мы продолжали смотреть друг на друга. Это ни к чему нас не привело. И он, и я повидали многих людей, чтобы ждать от этого чуда.

Собеседник снова сунул в рот сигарету и сел на кровать рядом с чемоданом. Заглянув в этот чемодан, я увидел выглядывающий из-под небрежно свернутых трусов квадратный торец рукоятки пистолета.

– Квест не живет здесь уже десять дней, – задумчиво произнес мой собеседник. – И думает, что комната до сих пор не занята.

– Судя по регистрационной книге, она свободна, – заметил я.

Собеседник презрительно фыркнул:

– Этот пьянчуга небось уже месяц не заглядывал в книгу. Слушай… постой, постой.

Взгляд его стал пристальным, а рука поползла к чемодану и лениво поправила что-то возле пистолета. Когда он убрал руку, пистолет был уже не виден.

– Я с утра какой-то рассеянный, вот сразу и не допер, – сказал он. – Ты сыщик. Что вынюхиваешь?

– Совершенно ничего. Просто захотелось узнать, как вы оказались в этой комнате.

– Перебрался из двести пятнадцатой напротив. Эта получше. Вот и все. Ничего загадочного. Удовлетворен?

– Полностью, – ответил я, глядя на руку, которая могла оказаться и возле пистолета.

– Откуда ты? Из городской полиции? Покажи значок.

Я промолчал.

– Не верю, что у тебя нет значка.

– Покажи я его, вы вполне можете заявить, что это подделка. Значит, ваша фамилия Хикс?

На его лице отразилось удивление.

– Джордж У. Хикс, – сказал я. – Так записано в регистрационной книге. Комната двести пятнадцать. Вы только что сказали, что перебрались оттуда. Будь здесь у вас классная доска, я записал бы эти слова.

– Давай уж не будем играть в прятки, – сказал мой собеседник. – Верно, я Хикс. Рад познакомиться. Как твоя фамилия?

Он протянул мне руку. Я пожал ее, но без особого энтузиазма.

– Марлоу. Филип Марлоу.

– Знаешь что, – вежливо сказал Хикс, – ты ужасный лгун.

Я засмеялся ему в лицо.

– Смешками ничего не добьешься, малыш. Что ты за птица?

Я вынул бумажник и протянул ему визитную карточку. Он внимательно изучил ее и постукал ребром карточки по фарфоровой коронке.

– Может, он куда уехал, только мне не сказал, – съехидничал Хикс.

– Грамматика у вас такая же скверная, как и парик, – сказал я.

– Лучше оставь парик в покое! – крикнул он.

– Да не съем я его. Не настолько уж голоден.

Хикс, выставив правое плечо, шагнул вперед и, опустив губу, злобно зарычал.

– Не бейте меня. Я застрахован, – сказал я.

– Тьфу ты черт! Все шуточки, шуточки. – Он пожал плечами и вернул губу на место. – Что у тебя за дело?

– Ищу Оррина П. Квеста.

– Зачем?

Я не ответил.

Помолчав, Хикс сказал:

– Ладно. Я и сам осторожный человек. Потому и съезжаю отсюда.

– Не нравится дым марихуаны?

– И дым, – спокойно сказал он, – и еще кое-что. Потому-то Квест и убрался отсюда. Человек он приличный. Как и я. Думаю, что несколько крепких парней нагнали на него страху.

– Понятно, – сказал я. – То-то он не оставил нового адреса. А с какой стати было его пугать?

– Ты ведь только что говорил о марихуане. Он же такой тип, что мог донести в полицию.

– В Бэй-Сити? – спросил я. – На кой это ему? Что ж, спасибо, мистер Хикс. Далеко уезжаете?

– Нет, – ответил он. – Не особенно. Не дальше, чем нужно.

– Чем промышляете?

– Промышляю? – Хикс скорчил обиженную гримасу.

– Ну да. Что изымаете у людей? Как добываете деньги?

– Ты заблуждаешься на мой счет, братец. Я оптометрист на пенсии.

– Тогда зачем вам пистолет? – Я указал на чемодан.

– Нечего тут строить догадки, – кисло ответил Хикс. – Это фамильная ценность.

И снова взглянул на мою визитную карточку.

– Частный детектив, вот как? – сказал он задумчиво. – Какой работой в основном занимаешься?

– Любой относительно честной, – ответил я.

Хикс кивнул:

– «Относительно» – понятие растяжимое. И «честная» – тоже.

Я хмуро покосился на него:

– Вы совершенно правы. Давайте в один прекрасный день встретимся и подрастянем их.

Потом вырвал свою карточку из его пальцев и сунул в карман.

– Спасибо, что уделили мне время.

Я вышел, закрыл дверь и постоял у нее, прислушиваясь. Не знаю, что я надеялся услышать. Ничего и не услышал. У меня создалось впечатление, что Хикс стоит на том же месте, глядя на дверь. Громко топая, я пошел по коридору и остановился у лестницы.

Мимо фасада проехал автомобиль. Где-то закрылась дверь. Я тихо вернулся к комнате 215, открыл отмычкой замок и вошел. Бесшумно закрыв и заперев дверь, я стал ждать у косяка.