Текст книги "Гендер и власть. Общество, личность и гендерная политика"

Рэйвин Коннелл
Гендер и власть. Общество, личность и гендерная политика

Предисловие к русскому изданию

Гендер знаком всем. Гендер проникает во все сферы нашего каждодневного опыта, он организует то, как мы разговариваем с людьми, как устроены наши служебные и производственные помещения, как мы любим, мечтаем. Гендерная организация присутствует в искусстве и сфере досуга. Потому эта книга начинается с рассказа о жизни австралийской рабочей семьи, рассказа, в котором нет ничего драматичного, что должно подчеркнуть обыденность повседневной реальности гендерных отношений.

Однако обыденность гендера не означает, что его легко понять и объяснить. Представление о том, что характер мужчины прямо противоположен характеру женщины, и что в этой противоположности отражены биологические различия между ними, и что социальная организация отражает эти различия, оказывается неверным практически по всем пунктам. Как будет показано в этой книге, социальная организация всегда выходит за границы биологии и часто ей противоречит.

Гендер по своей сущности – это социальный факт. Посредством гендера общество оперирует репродуктивной сферой человека и организует социальную жизнь вокруг репродуктивных тел. Гендер – это исторический процесс. Хотя консервативные идеологи утверждают, что гендер – это нечто фиксированное, на самом деле гендер динамичен, подвержен постоянным изменениям, и формы гендерной организации поразительно разнообразны в разных культурах.

Задача этой книги – разработать представление о гендере, адекватное фактам, выявляемым в процессе исследований. Я опираюсь на широкий спектр фактических данных социальных и гуманитарных исследований, начиная с экономики и кончая историей и психоанализом, чтобы разработать целостную теорию гендера.

Центром этой теории является представление о том, что гендер – это структура социальных отношений, создаваемая и постоянно преобразующаяся в процессе истории. Гендер – это важнейшее измерение социальной структуры, сильно недооценивавшееся в мейнстримной социальной теории, писанной мужчинами. Более того, эта структура сложна. В данной книге предлагается трехмерная модель гендерных отношений, подструктурами которой являются власть, разделение труда и катексис (эмоциональная привязанность).

Эти структуры обеспечивают фон для любой повседневной практики, при которой мы испытываем на себе гендерные отношения и воплощаем их в том, как мы говорим, работаем, одеваемся, любим и воображаем себе мир. Конечно, эти практики складываются не случайным образом. Существуют хорошо распознаваемые модели, или паттерны, практики, которые мы называем фемининностью, маскулинностью, гетеросексуальностью и проч. Гендерный порядок любого общества порождает множество моделей, и в той части данной книги, которая стала наиболее влиятельной, была введена идея гегемонной маскулинности, существующей в кругу множественных форм фемининности и маскулинности.

Значительный сегмент обыденных понятий о гендере касается эмоций, представлений человека о самом себе и психологических различий. Поэтому в данной книге анализируются идеи о гендере, развиваемые в психологии, и производится реконструкция того, о чем действительно свидетельствуют данные эмпирических исследований о психологических различиях между женщинами и мужчинами. Результаты этой реконструкции покажутся большинству людей удивительными.

Современные дискуссии о гендере возникли из социальных сражений за гендерное равенство. Поле гендерных исследований до сих пор определяется проблемами справедливости, гендеризованного насилия, проблем, связанных с реформой патриархатных институтов и многообразием форм сексуальности. Последняя часть книги посвящена гендерной политике, причем речь идет опять же о множественности форм, которые может принимать политическая практика. С тех пор как была написана данная книга, я продолжаю заниматься этими вопросами. Я занималась исследованием профилактики СПИДа и участвовала в акциях, направленных на поддержку программ профилактики этого заболевания. Меня интересовали образование мальчиков, политика гендерного равенства, корпоративные формы маскулинности, миротворческие инициативы, а также борьба за прекращение гендеризованного насилия. Я продолжала размышлять о гендерной теории, так как считаю, что хорошая теория важна для хорошей практики, и я надеюсь, что читатели настоящего издания в этом со мной солидарны.

Автор этой книги – из Австралии, но написана она была вдали от дома. Бо́льшая часть идей, обсуждающихся здесь, исходит из Северной Америки и Западной Европы, однако сейчас я считаю, что теория должна привлекать социальный опыт и интеллектуальные достижения остального мира. Глобальное обсуждение этих проблем жизненно важно. Я очень довольна, что этот текст будет доступен русскоязычным читателям, причем в тщательно отредактированном и корректном переводе. Я надеюсь, что это будет способствовать глобальному диалогу, в котором мы так нуждаемся.

Рэйвин Коннелл,

Сидней, март 2012 года

Часть I
Теоретический анализ гендера

Глава 1
Введение: некоторые фактические данные

В этой главе предпринимается попытка показать, почему социальный анализ гендера необходим для понимания жизни отдельных людей, политики и общества в целом. Осуществление такого анализа – необходимый подготовительный этап для решения других задач этой книги. Поэтому предлагаемые ниже образцы этого анализа сопровождаются лишь небольшими комментариями. Интерпретация приведенных в данном введении фактов составляет остальное содержание книги.

Героем первой части главы является один человек – австралийский подросток по имени Делия Принс. Мы рассмотрим, как обстоятельства ее жизни и выборы, которые она совершает, определяются в терминах пола и гендера. Жизнь Делии была выбрана в качестве отправного пункта не потому, что она представляет собой конкретный «тип», а потому, что я хочу показать: подобный анализ необходим для того, чтобы понять жизнь любого человека. Во второй части главы мы рассмотрим общности, в которых живет Делия: город, штат, страна, мир. В этой части будут проанализированы статистические и институциональные факты, относящиеся к неравенству полов и гендерной политике. Все эти данные также служат в качестве иллюстраций. Обсуждаемая в книге тема обширна, и поэтому в одной главе мы не можем представить больше одного относящегося к ней фрагмента. Однако этого фрагмента, вероятно, достаточно, чтобы показать масштаб и важность обсуждаемых вопросов.

Девочка-подросток и ее семья

Делия Принс (имя изменено. – Р.К.) – одна из подростков, которых я и мои коллеги интервьюировали в 1978 году (наряду с их родителями и учителями) в рамках исследовательского проекта, результаты которого были опубликованы в книге «Как формируются различия» («Making the Difference»). Цель исследования состояла в том, чтобы понять, какие факторы влияют на значительно более высокий процент незавершенного среднего образования в школах, где обучаются дети из рабочих семей, по сравнению со школами, где обучаются дети из семей правящего класса. Для этого анализировались условия существования учеников в школе, семье и на рабочем месте.

Делия принадлежит к числу учащихся, живущих на городской окраине; она живет вместе со своими родителями, старшей сестрой и старшим братом. Как и значительное большинство семей австралийских рабочих, ее семья живет в собственном доме, удобном, красиво облицованном кирпичом и закрытом от посторонних глаз высоким забором. Дом был построен в основном усилиями отца Делии, а благодаря энергии ее матери и внутри дома, и в саду около дома приятно находиться.

Делии на момент интервью исполнилось 15 лет. Она пережила пубертат, спокойна и жизнерадостна и уже обзавелась постоянным бойфрендом. С точки зрения ее родителей, у нее все в порядке, особенно если учесть, что раньше у нее были проблемы со здоровьем и ей даже приходилось лечиться в больнице. Она болтает с мамой на кухне о школе, помогает ей по хозяйству, не высказывая особых протестов, и в отличие от множества своих сверстников, которые норовят ночью ускользнуть из дома, соблюдает семейные правила относительно ночных отлучек. «Она вообще-то нормальный ребенок», – говорит ее мать. И в самом деле, Делия на всех производит впечатление милой девочки.

Она любит животных и хочет стать ветеринаром. Для этого ей нужно получить достаточно хорошие оценки в школе, иначе ей придется работать мелким служащим в банке. Сейчас она учится не блестяще, и у нее проблемы с математикой. У нее неплохие отношения с большинством учителей, хотя некоторых она недолюбливает. С их точки зрения, она не слишком заметная ученица: не трудный ребенок, но и звезд с неба не хватает. Кроме пожеланий ее родителей и ее собственного смутного стремления стать ветеринаром, у нее нет особой мотивации к учебе. Она призналась в интервью, что хотела бы бросить школу после окончания текущего года, хотя для получения аттестата зрелости она должна проучиться еще год и окончить учебу в 16 лет.

Она «нормальный ребенок», но откуда берется такая «нормальность»? Как она формируется? И не слишком ли она «нормальна»? Если посмотреть чуть-чуть внимательнее на внешне безоблачное отрочество Делии, то обнаруживается, что за внешним фасадом скрываются проблемы и источники напряжения.

Начнем с экономических условий жизни Делии. Ее отец Фред Принс получил образование и диплом в сфере торговли. Но в настоящее время он по специальности не работает, а возглавляет бригаду из пяти человек, которая занимается техническим обслуживанием городской администрации. Он ушел из торговли много лет тому назад, во времена телевизионного бума, начав устанавливать за наличный расчет наружные антенны. Работая по многу часов в день, он смог накопить денег на участок земли и начать строительство дома. Потом он отказался от этой работы, так как она не позволяла ему общаться с семьей, и вернулся к работе по найму. Рей, мать Делии, также работает по найму. Она делает канцелярскую работу, печатает на машинке и выполняет разные мелкие поручения в небольшой компании, торгующей деталями для двигателей. В молодости, в конце 1950-х годов, она начала работать служащей в банке, но когда вышла замуж, ее уволили, как это принято в таких ситуациях в банковской сфере. Она поступала на работу в другие места и не переставала работать по найму, даже когда появлялись дети, так как семье нужны были деньги на устройство дома. Сейчас она (формально) работает на неполную ставку. Она готовит еду для семьи, убирает дом, стирает, гладит, и на ней лежит бо́льшая часть работы по уходу за детьми.

Хотя такое распределение обязанностей несет в себе значительный элемент «традиции», для семьи Принс это также и экономически рационально. Заработок Фреда составляет в среднем на 10 долларов в неделю больше заработка Рей, а на самом деле, если принять во внимание реальную оплату его труда с учетом сверхурочных, и того больше. Не менее важно, что в период экономического спада работа Фреда гораздо более надежна. Он состоит в сильном, хотя и не самом боевитом профсоюзе, управляемом мужчинами с похожим жизненным опытом, которые смогли добиться практически пожизненных рабочих мест для людей с близкой квалификацией. Рей находится под защитой профсоюза, которым тоже руководят мужчины, несмотря на то что примерно две трети членов этого профсоюза составляют женщины. Как это часто бывает, профсоюзом Рей руководят консервативно настроенные мужчины-католики, которые вообще не заинтересованы в том, чтобы женщины были постоянными работниками. Поэтому этот профсоюз не установил никаких прав на постоянную занятость или пособий сокращенным или уволенным для категорий работников, к которым принадлежит Рей.

Когда я впервые пришла к ним в дом, чтобы договориться об интервью, меня встретил Фред. Его руки были запачканы машинным маслом. Он разбирал газонокосилку, которая сломалась, когда он пытался скосить влажную траву, готовя двор к празднованию крестин. Рей находилась в доме и занималась приготовлением праздничной еды. Как показывает эта ситуация, Делия выросла в среде, где существуют четкие различения между мужской и женской работой как дома, так и на рабочем месте. Представление о том, какая работа подходит женщине, вписано в ее представление о своем будущем. Это хорошо видно по ее интересу к животным, связанному с тем, что именно женщинам, с ее точки зрения, следует ухаживать за животными, и ее идеей о том, что альтернативой ветеринарии является работа банковской служащей, напрямую продиктованной рабочей карьерой ее матери.

Несмотря на формальное провозглашение гендерного равенства возможностей, в ее школе мало делается для изменения традиционных представлений о труде и тесно связанной с ними идеи о браке. Большинство подруг и сверстниц Делии собираются выйти замуж довольно рано и вскоре после замужества обзавестись детьми. Так же представляет себе свое будущее и она. Она даже называет возраст, когда собирается выйти замуж, – 20 лет. В школе, где она учится, есть феминистски настроенные учителя, иначе представляющие себе цели, которые могут ставить перед собой женщины. Но поскольку они считают, что женщина должна заниматься карьерой и для этого она должна получить высшее образование, то их представления имеют смысл только для тех девочек, которые учатся на отлично, так как только эти девочки из школы в рабочем районе имеют шансы поступить в колледж или университет. Делия не принадлежит к их числу.

Однако будущее Делии созидается не в закрытой и статичной системе. Эта система меняется, даже в каких-то мелочах. Так, мать научила готовить не только обеих своих дочерей, но и сына. И в некоторых важных моментах жизни семьи можно усмотреть значительную напряженность, даже противоречие. Сама Рей была хорошей ученицей, но ей пришлось бросить школу раньше, чем ей хотелось бы, чтобы помогать своей овдовевшей матери. Она хотела стать медсестрой, но Фреду, который был в то время ее бойфрендом, эта идея не понравилась, и она отказалась от нее. «Это единственное, о чем я сожалею, думая о своем прошлом», – сетует она, в такой мягкой форме выражая свое недовольство Фредом.

Еще более удивителен факт, что Рей продолжала работать по найму, даже пока дети были совсем маленькими. Она объясняет это тем, что нужно было расплачиваться за дом, но ее объяснение идет абсолютно в разрез с общепринятым в Австралии представлением о том, что мать должна сидеть дома, пока дети не пойдут в школу, т. е. с тем представлением, которое транслирует и одобряет Делия. Рей чувствовала себя «виноватой» (как она сама говорит) в том, что продолжала работать, и можно предположить, что родственники сильно критиковали ее за это. Складывается впечатление, что именно поэтому всю остальную жизнь она старалась быть образцовой женой и матерью. Поэтому она перегружена работой, так как трудится «на полную ставку» дома и почти на полную ставку – на службе. В свои 38 лет она выглядит совершенно разбитой, она нервная и усталая. Даже Делия, проявляющая необычное для своих лет сочувствие к матери, считает, что Рей хорошо на работе, но что работает она слишком много.

Как у Рей, так и у Фреда вполне отчетливые представления о том, какой должна быть хорошая семья. Оба они принесли в своей жизни какие-то жертвы, вложили много чувств и энергии, чтобы их семья соответствовала этому идеалу. Теперь их мысли сосредоточены на самом младшем ребенке – Делии. Если мать Рей никогда не разговаривала с ней о сексе, то Рей и Фред устраивали для детей что-то вроде бесед за круглым столом о половой жизни. Они пытаются относиться к своим детям с бо́льшим пониманием, чем в свое время относились к ним их родители, и в то же время – не утратить контроля над ними. Они внимательно следят за тем, что происходит в подростковой среде. Когда до Фреда дошли слухи о «сексе, наркотиках и каких-то темных делишках в школьных туалетах», он пошел в школу, чтобы поговорить с учителями и выяснить, не замешаны ли в этих «делишках» Делия и ее сестра. Узнав как-то раз, что Делия примкнула к компании сверстников, которые курят, а по выходным напиваются, Рей приложила все силы, чтобы отвлечь Делию от этой компании, и добилась своего. При этом Фред и Рей не препятствуют общению Делии со сверстниками. Наличие у нее бойфренда всячески приветствуется. Более того, самое удивительное, что родители, похоже, сами выбрали ей этого юношу, по крайней мере именно они познакомили ее с ним.

За этим постоянным управлением детьми стоит структура власти, которая совершенно однозначно ставит Фреда в положение «главы домохозяйства», а Рей – на место его заместителя. Он чувствует себя уверенно в публичной сфере, а она нет. Он противопоставляет свое поведение поведению своего отца, «сурового (читай: грубого) человека», который мог высечь восемнадцатилетнего юношу за нарушение этикета во время семейного обеда. Фред рассказал нам, причем не без самодовольства, что он каждого из своих детей хорошенько выпорол по одному разу, и больше не понадобилось. Сейчас он может контролировать их с помощью «прикладной психологии». Мы не стали спрашивать, воспитывал ли он и Рей «непсихологическими» методами. (Согласно статистике по домашнему насилию, по крайней мере в четверти всех браков жены подвергаются агрессии со стороны мужей.) Фред вкладывает много сил в подготовку местных юношеских команд по футболу и является президентом их клуба, а Рей работает казначеем этого клуба. Фред считает своим правом проводить с ребятами из клуба один-два вечера в неделю за кружкой пива. Рей – даже если бы она и считала, что вправе к ним присоединиться, – слишком занята для этого.

Очевидно, что приведенных выше фактов достаточно только для предварительного описания условий жизни Делии. Но их, видимо, достаточно для того, чтобы показать: исходный вопрос нашего исследования (что стоит за ее отношением к учебе и намерением бросить школу?) предполагает изучение сложного переплетения личностных и социальных факторов. Сюда входит анализ классовой принадлежности ее семьи, которым уже давно занимается социология образования. Но не менее важно учесть то обстоятельство, что Делия выросла в социальной среде, где отношения между мужчинами и женщинами имеют свою специфику.

Нельзя понять жизнь Делии, не разобравшись в разделении труда между мужчинами и женщинами в школе, в семье, где она выросла, и в других семьях, с которыми она сталкивается, а также на рабочих местах Фреда и Рей. Следует также понять отношения власти между мужьями и женами, между мужчинами и женщинами в профсоюзах и общественных организациях типа футбольного клуба. Мы должны понять, как конструируются фемининность Рей и маскулинность Фреда, как социальная среда реагирует на пробуждающуюся сексуальность Делии, как ей преподносятся образы фемининности. Мы не сможем понять Делию, если не примем во внимание напряженности и противоречия в этих процессах и то, как они меняются от поколения к поколению.

Эти вопросы отнюдь не изолированы друг от друга. Они тесно связаны между собой и определяют сферу жизни социума, которая подчиняется жестким паттернам, или моделям. Признав это обстоятельство, мы автоматически соглашаемся с тем, что эти паттерны определяют поведение не только Делии, Рей и Фреда. События, происходящие в их социальной среде, являются частью более широкого множества социальных процессов, которые следует анализировать для понимания того, что происходит в жизни Делии. Поэтому мы рассмотрим, как эти паттерны проявляются в более широком масштабе.

Публичная сфера: заработная плата, образование, виды занятости

Разделение труда в семье Делии и виды занятости ее отца и матери обусловлены общепринятыми образами мужчины как кормильца и женщины как хранительницы очага. Они также обусловлены серьезными материальными причинами. Нам неизвестно содержание налоговых деклараций Фреда и Рей Принс, но нам известны общие итоги налогообложения. В Австралии в 1978 году, т. е. тогда, когда мы проводили интервью с ними, средняя заработная плата мужчин, работающих на полную ставку, составляла $ 239,00, а женщин – $ 183,00. Т. е. спустя десятилетие после принятия постановления «О равной оплате труда», определившего концепцию равенства полов в оплате труда, женщины получали 77 % от той суммы, которую получали мужчины. К 1985 году эта доля увеличилась до 82 %.

Однако эти цифры дают более оптимистичную картину, нежели та, которая наблюдается на самом деле. В середине 1980-х годов гораздо большее число женщин зарабатывает меньше мужчин, так как гораздо большее число женщин работает на неполную ставку. На неполную ставку работают в Австралии около 36 % работающих женщин (и Рей одна из них) и 6 % мужчин. Если принять во внимание все число работающих женщин, то женщины получают 66 % от того, что получают мужчины (данные 1985 года). Далее, значительно большая доля работающих женщин не получает вообще ничего, так как они безработные, и еще значительно больше женщин имеют очень низкий доход, так как они получают пенсию или социальное пособие.

Согласно данным на 1981–1982 годы, 1,97 миллиона женщин против 0,78 миллиона мужчин имеют в качестве основного источника существования социальное пособие. Поэтому средний доход женщин, имеющих вообще какой-либо доход, составляет 48 % от среднего дохода мужчин (на 1981–1982 годы). И даже эти цифры занижают степень неравенства, так как значительное число женщин вообще не имеет никакого дохода. Если принять во внимание последнее обстоятельство, то средний доход всех женщин составляет 45 % от среднего дохода всех мужчин.

Статистические данные по богатству, или размеру состояния, добывать труднее, так как размеры состояния скрываются более тщательно. Но нет никаких сомнений в том, что в австралийской экономике основные богатства контролируют мужчины. Журнал «Еженедельное бизнес-обозрение» («Business Review Weekly») на основании разных источников ежегодно составляет список 200 богатейших людей в стране. В 1985 году в этом списке было всего четыре женщины.

Австралия имеет репутацию страны, дискриминирующей женщин. Но является ли она в этом смысле исключением? Не существует систематической статистики по доходам мужчин и женщин в мире, но существует множество показателей, по которым можно судить о положении дел в отдельных странах. Так, согласно последнему исследованию положения дел в обрабатывающей промышленности, проведенному Международной организацией труда (International Labour Office) в двадцати странах, заработная плата женщин меньше заработной платы мужчин во всех странах, где проводился мониторинг. Например:

Данные по экономике восточноевропейских стран демонстрируют ту же самую модель:

При исследовании стран Латинской Америки использовались другие показатели, а именно доля мужчин и женщин, доходы которых находятся ниже или выше определенного уровня. Эти показатели демонстрируют долю тех, кто попадает в категорию людей с самым низким доходом в стране:

Очевидно, что модель неравных доходов интернациональна, хотя уровень неравенства в разных странах разный.

Одна из причин (очевидно, не единственная) существующих различий состоит в неравном доступе к образованию и профессиональной подготовке. Существуют достаточно систематические данные международной статистики по грамотности и уровню образования. Хотя к общей статистике уровня грамотности следует относиться с известной долей осторожности, нет оснований сомневаться в общей модели половых различий по странам.

Для получения общей картины и проведения некоторых сравнений рассмотрим ситуацию в шести группах стран: 1. Соединенные Штаты Америки (которые можно рассматривать как самостоятельную группу); 2. Страны общего рынка (ЕЭС) + Япония; 3. Советский Союз и Восточная Европа; 4. Китай и Индия; 5. Капиталистические страны второго уровня; 6. Беднейшие страны.

Доступ к видам занятости, которые не относятся к сфере натурального сельского хозяйства, а также к другим источникам социальной власти существенно зависит от умения читать и писать. Почти везде в мире этими навыками обладает значительно большее число мужчин, чем женщин. В таблице 1 представлены выборочные данные по доле неграмотных.

Доступ к видам занятости более высокого уровня связан с более высоким уровнем образования. Обычно мужчины имеют больше доступа к нему, чем женщины. В таблице 2 представлены данные по взрослому населению разных стран, образование которого превышает среднее.

Таблица 1

Доля неграмотного населения

Таблица 2

Доля взрослого населения, имеющего образование выше среднего

Различия в заработной плате, показанные на странице 16, определяются значительными различиями по числу женщин и мужчин, которые вообще имеют какой-то доход. Мы располагаем постоянно обновляемыми статистическими данными в этой сфере, так как к размеру и составу рабочей силы проявляют интерес официальные агентства, занимающиеся экономическим развитием. Так, Всемирный банк собрал статистические данные о том, какую долю составляют женщины в оплачиваемой рабочей силе в каждой стране, и обобщил их, разделив страны на четыре группы, точно соответствующие интересам Банка. Данные таковы: в развивающихся странах эта доля составляет 25 %; в капиталистических странах – экспортерах нефти 5 %; в промышленно развитых странах 35 %; в странах с централизованным планированием экономики 45 %. Выборочные данные по доле женского труда в странах из шести групп стран, о которых мы говорили выше, представлены в таблице 3.

Таблица 3

Доля женского труда в совокупной рабочей силе

Только в Советском Союзе, Восточной Европе и некоторых районах Черной Африки участие женщин в наемном труде близко к участию мужчин. В остальном мире доля мужского наемного труда, если огрубить имеющиеся данные, в два раза больше женского. Это различие особенно сильно в арабских странах, где очень редко доля женской рабочей силы составляет более 15 %; здесь доля мужчин в рабочей силе в 5 – 20 раз превышает долю женщин.

Низкая доля женщин в наемном труде, разумеется, не означает, что значительное число женщин не работает. Это означает, что их труд не оплачивается. Они работают в основном вне системы денежных расчетов, они заняты работой по дому, воспитанием детей, натуральным сельским хозяйством либо работают на мужа или отца, которые торгуют произведенными семьей товарами.

Рассмотрим один из аспектов экономической сегрегации женщин, пронизывающий и денежную экономику. Например, согласно данным за 1983 год, в Австралии мужчины занимают 86 % рабочих мест в руководстве организациями, в исполнительной власти и менеджменте и только 28 % мужчин выполняют мелкую канцелярскую работу; они занимают 88 % рабочих мест в торговле, обработке материалов, на производстве и горном деле и 47 % – в сбыте продукции. Исследование, проведенное Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) в богатых капиталистических странах, показало, что эта модель распространена во всем мире:

Коэффициент представленности женщин в определенных видах занятости показывает, что женщины являются менее представленной группой в управлении и менеджменте во всех странах… тогда как среди работников, занятых малоквалифицированным канцелярским трудом, женщин очень много… Их также очень много в сфере сервиса…

При анализе ситуации в отдельных странах, как показывает исследование ОЭСР, степень концентрации женщин в отдельных сферах занятости еще более поразительна:

Например, в США в 1978 году 97 % всех зарегистрированных медсестер и 94 % учителей начальной школы были женщины, тогда как 91 % промышленных инженеров и 99 % пилотов самолетов были мужчины.

Одна из причин, почему женщины так редко оказываются вблизи вершины экономического дерева, состоит в том, что способность к накоплению богатства тесно связана с умением управлять кредитами. Есть основания считать, что кредитные организации, банки и другие финансовые институты не склонны предоставлять женщинам те кредиты, которые обычно предоставляют мужчинам. Совет Нового Южного Уэльса (НЮУ) по борьбе с дискриминацией, который в настоящее время изучает этот вопрос, приводит случай, относящийся к началу 1980-х годов.

У одной супружеской пары… был общий счет в одном из пригородных банков. Через некоторое время они стали жить по отдельности и открыли индивидуальные счета в том же самом банке. Оба они превысили кредит. Чеки мужчины были оплачены, хотя он превысил кредит на $ 1500. Чеки женщины были возвращены, хотя она превысила кредит всего на $ 300.

Прямая дискриминация по признакам пола и семейного положения, дискриминация, основанная на представлении о том, что именно мужчина обязательно является «главой семьи» и потому жена не является независимым субъектом (agent), усугубляется тем фактом, что несколько социальных категорий людей, которым обычно вообще не предоставляют кредит, состоят преимущественно из женщин. Сюда относятся люди, которые зависят от выплат пособий, и те, которые не имеют денежных доходов. Сложности, возникающие в том случае, когда женщине нужно получить финансирование на покупку дома, хорошо известны беженцам.

Насилие, предрассудки и государство

Отсутствие возможности получить или приобрести независимое жилье является одной из причин, по которой женщина может продолжать жить с агрессивным мужем или возвращается к нему после разрыва отношений. Домашнее насилие – один из наиболее распространенных видов насилия. По нему очень трудно получить достоверные статистические данные, однако на распространенность домашнего насилия указывают многие другие показатели. Изучение работы четырех полицейских участков в различных пригородах Сиднея в 1977–1978 годах показало, что в некоторых местах число звонков по поводу домашнего насилия превышало звонки по другим поводам в три раза. Как известно, полиция неохотно вмешивается в ситуации домашнего насилия. Частично это объясняется и тем, что подобное вмешательство сопряжено с риском для самой полиции. Так, в США около 20 % случаев смерти полицейских при исполнении служебных обязанностей сопряжено именно с ситуациями домашнего насилия. Широко цитируемое исследование, проведенное в Шотландии, показало: 25 % преступлений, связанных с насилием над личностью, о которых было сообщено в полицию, совершены против жен и подруг. Согласно национальному репрезентативному опросу, проведенному в США в середине 1970-х годов, 28 % супружеских пар сообщили по крайней мере об одном акте насилия в их семье. Согласно оценкам социологов, подлинное число таких фактов равно 50–60 %. Недавно проведенный в австралийском штате Виктория телефонный опрос показал, что 22 % опрошенных женщин испытали домашнее насилие, но не сообщили о нем. Хотя нельзя сбрасывать со счетов случаи насилия женщин над мужчинам, все-таки большинство серьезных актов домашнего насилия совершается мужчинами над женщинами.