Текст книги "Ангел не хранитель. Книга 2"

ГЛАВА 3

– Привет зверюга. – Поздоровался я с Грунгом, как только вошел в конюшню. – Как жизнь боевая? Судя по твоим кровью налитым глазкам, бьет ключом.

Настроение хреновое. В таких случаях мы люди всегда ищем крайнего, чтобы за его счет слегка себя так сказать приободрить. Вот же я придурок. Нашел на ком зло срывать. Еле увернулся от клацнувших рядом со своей драгоценной тушкой зубов. Лошадиные или нет, но думаю, эта тварь так меня грызнула бы, что если бы жив, остался, надолго бы запомнил.

– Ты что творишь, животное? Совсем охренел? Еще раз подобные выкрутасы выкинешь, я тебя самолично на колбасу сыровяленую переведу. – Храбрюсь. Угрожаю. А у самого коленки со всеми поджилками дрожат. Страшно. – Стой спокойно пока седлаю. – Держусь я на безопасном от Грунговых зубов расстоянии. – Я тоже не в восторге от нашей совместной прогулки. Мне ты тоже не шибко нравишься. Хотя при этом прошу заметить я готов был делить с тобой поровну все трудности и тяготы похода. Готов. Был. – Повторил я еще раз. – А теперь к бесу тебя. – Пригрозил я на всякий случай. – Лучше один пешком по лесам бродить стану, чем рядом с таким агрессивно настроенным конем жизнью рисковать.

Вроде подействовало. Во всяком случае, Грунг застыл изваянием и даже башку свою от меня в другую сторону отвернул. Вот что значит доброе и ласковое слово. Такое правильно подобранное слово любого демона образумит. Пристроил седло. Накинул уздечку. Грунг стоит как вкопанный без всяких шевелений. Даже вроде и не дышит. Решил приободрить слегка зверя и погладил его по шее. Вдруг рука с кольцом к этой самой шее как клеем приклеилась, а губы ахинею какую-то шептать начали. Я прямо офигел. И как видно не я один. Грунг повернул ко мне свою с налитыми кровью глазами голову, кашлянул прямо мне в мосю, и в глазах его удивления не меньше моего кажется. Стоим как два дурня и пялимся друг на друга. Что это было? Хрен его знает. Ну, я-то не животное. Я первый себя в руки взял.

– Чего тормозим? – Залезая в седло, буркнул я. – Раньше отсюда смотаемся, раньше тебя погулять отпущу. Так что вперед и без остановок. Подальше от этого доброго дома.

Словно камень из пращи мы вылетели из конюшни и, не сбавляя хода ломанулись прочь с поляны при этом, чуть не потоптав процессию пилигримов, возглавляемую волхвами, что стояли возле ее края и завывали какие-то псалмы, явно ища благословения. Плевать. Пускай под копыта не лезут, даже если-бы кого и придавили. У нас дело первостепенной важности. Как можно подальше сбежать от этого священного места с его обитателями.

На полном ходу мы проскочили священную рощу. Пролетели мимо какой-то деревеньки с ее огородами и снова вломились в густую чащу. Краем сознания отметил к своему изумлению, что солнце клонится к горизонту. На поляне-то оно всегда в зените было, что утром, что вечером. На ночь его кто-то как лампочку выключал. К этой странности уже привыкнуть оказывается, успел. Да фиг с ним с этим солнцем. Главное. Я свободен. Пусть эта свобода условная, но все же лучше, чем сидеть под надзором.

Мы неслись вскачь, и я захлебывался от восторга. От этой скорости и бившего мне в лицо ветра. От переполнявшего меня счастья. Но как говориться счастье штука недолговечная. Любое состояние эйфории не может длиться долго. Вот и мне начала стучать в мозг мысль, что пора прекращать безумные катания. Скоро должно стемнеть, а мне еще надо погулять на волю отпускать Грунга. И делать это надо еще засветло. Тем более что и память в стороне от событий не осталась и услужливо выкатила моему воображению его истинный облик. Как ни изворачивайся, а на такой страх божий лучше смотреть при дневном свете, чем при лунном освещении.

– Грунг, давай съезжай с дороги. Буду тебя пробовать погулять отпускать.

Блин. Чуть в седле удержался, так мой Росинант резко в сторону вираж заложил. Чувствуется, что серьезно скотинка по прогулкам соскучилась. Далеко от дороги в лес не углублялись. На первой же попавшейся полянке остановились. Ну что же. Место как место. Не лучше и не хуже любого другого. Я спрыгнул с седла на землю. Расседлал Грунга и стянул с его морды уздечку. Ну вот, как говориться наступает момент истины.

– Попытка номер раз.

На всякий случай отошел от Грунга на пару метров. Чего-то не горю я желанием стоять с ним рядом, когда он перевоплощается. А тем паче в этот момент еще и гладить этого зверя по шкуре. Стал в театральную позу.

– Грунг, отпускаю тебя на волю до рассвета.

Етить-пердить. Не ожидал, но сработало. Грунг пошел какой-то рябью, и через мгновение передо мной предстала зверюга во всей своей кошмарной красе. Я только лыпалами хлопнуть успел, как его зубастая пасть уткнулась в мой нос.

– Это кого ты там, на колбасу пустить обещал?

Твою же слева направо. Оно еще и говорит. Не человеческой речью конечно. Просто издает какие-то горловые звуки, которые в моей голове в слова складываются. Тут и без этого страшно аж жуть. А ведь двуликий себя копытом в грудь бил, уверял, что эту разговорную функцию у зверя отключил.

– Ты это. Товарищ. Не хулигань.

Не геройский ответ, но это то, что из себя выдавить сумел. Удивительно, что вообще я чего-то вякнул. Особенно если учесть, что рядом с твоим носом несколько рядов клыков этак приветливо лязгают. У меня от этого вида даже отходы жизнедеятельности человека наружу выйти отказались, так страшно было. А эта зверюга в ответ ехидно так улыбается. Облизала свою морду, дохнув мне в лицо непередаваемым ароматом свежести, и вдруг плавным движением скользнула за мою спину.

Оборачиваться, чтобы посмотреть, чего он там делает, я не стал. Вернее не смог. Шея с головой напрочь отказались ворочаться. Так и стоял соляным столбом примерно с полчаса. Слава богу, что потом слегка отпустило. Правда, как только отпустило, ноги тут же отказали, и я шмякнулся на землю своей пятой точкой.

Полночи потом еще дергался всем телом от любого шороха. Мысли всякие невеселые как северные олени по сугробам туда-сюда скакали. Особенно прицепилось, «если-бы я имел коня это был-бы номер, если-бы конь имел меня, я-бы точно помер». Не знаю, кто и когда это придумал, но видно человек попал в схожую со мной ситуацию. Хотя где он умудрился так вляпаться у нас на Земле? Осознание этого факта оптимизма не придавало, и я что говориться продолжал сидеть на иголках и изводить свою нервную систему. Одним словом вот так вот отдыхал. Блин. Сил на следующий день набирался. В гробу и белых тапочках я такой набор сил видел. Но под утро измученный душевными переживаниями мой организм сдался, и я провалился в спасительный сон. В черную пустоту без всяких сновидений.

Проснулся я, оттого что веселый солнечный зайчик нагло лез мне прямо в глаза. Нехило так моя нервная система отрубила меня от воздействия воображения, но все равно нужно сказать ей спасибо. Подумаешь полдень на дворе. Главное это то, что сон пошел на пользу. Пробудился я в здравом уме и при твердой памяти. Ночное происшествие непонятным мне образом после побудки казалось не столь ужасным. Нет. Конечно, я все помнил. Но эти воспоминания не заставляли меня биться в истерике.

– Однако ты силен дрыхнуть. Да и храбрости тебе не занимать. Нечего сказать, удивил. Я думал, вернусь и полюбуюсь, как ты трясешься от страха как осиновый лист на ветру. Даже придумал как еще сильней тебя пугнуть, а ты взял и все надежды обломал.

Я повернулся на другой бок и посмотрел на развалившегося недалеко от меня довольного собой коня.

– Пугалу место на огороде, а не в походе. А вздумаешь еще раз подобные шутки шутить, отправлю обратно в хозяйскую конюшню. Из нас двоих шутить позволено только мне, а твое дело копытами по дороге стучать.

– Ой-ой-ой, какие мы грозные. Еще скажи, что хозяину на меня нажалуешься.

– Слушай конь. Ты часом ничего не попутал? Я и есть твой хозяин. – Хмуро сдвинул я брови. – Чего мне кому-то жаловаться?

– Ты пшик из моей задницы. Очередная пешка. – Хрюкнула в ответ, изображая смех эта лошадь. – Таких как ты хозяев и до тебя с избытком хватало.

Вот такого ответа я точно не ожидал. Особенно если учесть, что Двуликий меня уверял что мы с ним одно целое. Кто-то ущипнул за самолюбие. Гордость за себя любимого в стороне стоять, тоже не осталась. Я ведь самый умный обаятельный привлекательный и т. д..

– Ты чего несешь животное? – Как обычно происходит в подобных случаях спор, и выяснение статуса всегда начинается с личных оскорблений. Ничего не попишешь. Традиция.

– На себя посмотри. – Не остался в долгу конь.

Давить на авторитет не получилось. Угрожать этому существу физической расправой глупо. Он меня в один присест осилит. Нужно искать конструктивное решение из создавшегося положения. И искать очень быстро. И естественно в свою пользу.

– Так. Стоп. – Вскочил я на ноги и стал ходить из стороны в сторону, изображая профессора на кафедре под любопытным взглядом моего ездового животного. – Спор в такой манере нас ни к чему хорошему не приведет. Чувствуется, что мы говорим на разных языках.

– Конечно на разных. Я по-человечески говорить не умею.

– Я не это имел в виду. – Отмахнулся я рукой. – Мы смотрим на возникшую проблему под разными углами, а нам нужно привести их к общему знаменателю чтобы, в конце концов, на этой почве у нас более не возникало вопросов и недоразумений.

– Ну и горазд же ты в витиеватых выражениях. Даже хозяин так не выражается. А он тот еще говорун.

– Давай оставим эту неординарную личность в стороне. Возникшая проблема касается нас двоих и не имеет к нему отношения, а если и имеет, то сейчас это не столь важно. Согласен?

– Согласен. – Кивнул своей башкой конь.

– Поехали дальше.

– Как? Даже не договорив?

– Это фигуральный такой оборот речи, обозначающий продолжение разговора.

– Понятно. Тогда поехали.

Смотри-ка ты, какая общительная мне лошадка досталась. Но правда если учесть, сколько он до этого молчал то не удивительно, что сейчас пытается наверстывать упущенное. Что ни говори, а эта его словоохотливость может здорово мне на руку сыграть. В конце концов, должен же я толком разобраться и понять какая у меня роль в жизни в этом мире. Походу эта лошадь единственная здесь живая душа, способная дать хоть какие ответы. От Кальи, что мага, что воина толку не добиться, а Двуликого и спрашивать нечего. Я уже и сам понял, что он врет, как дышит. Остается только вопросы потщательней выбирать.

– Вот ты утверждаешь, что я пешка. А как тогда быть с медальоном, который меня с хозяином объединил?

– Да ничего он тебя ни с кем не объединял. Эта любимая шутка Двуликого. Любит он со стороны наблюдать, как человека большое самомнение о своей значимости распирает. А на самом деле этот медальон просто пропуск в башню. Да еще с его помощью он за тобой следит.

Вот же чувствовал, что с этим медальоном не все чисто. Аналог жучка моего мира и хрен от него избавишься.

– А чего этот пропуск тогда в меня влез? У прошлого хозяина он просто на шее болтался.

– Загадка. – Покрутил башкой конь. – За все время ты второй такой индивид.

– Второй? А ты первого знал?

– Естественно.

– Ну и что за личность была?

– Серьезный был человек. Маг. Воин. С ним интересно было. На славу в свое время покуролесили. О нас даже легенды слагали. Вот так-то.

– И чем дело закончилось?

– Так сожрал я его.

Нефига себе заявка. И эта тварь еще так спокойно в этом признается. И это после легенд и веселых деньков?

– За что? – Слегка охрипшим голосом выдавил я из себя.

– Возгордился сильно. На одну ступень решил стать с этими всесильными. Им это по нраву не пришлось. Вот они его и прихлопнули.

– А жрал ты его зачем?

– А как, по-твоему, медальон обратно доставать?

Ну да. Действительно. Медальонами разбрасываться не след. А мертвому уже все едино сожрут тебя или в землю закопают. Но вот тебе и первый намек. Не высовывайся. Хотя и без этого намека понятно. Выскочек нигде не любят.

– А такое понятие как дружба, тебе известно?

– Слишком хорошо. – Отвернул конь от меня свою голову. – Из-за этого и голоса лишился.

Бинго. Вот он светлый лучик в темном царстве. Не профукать-бы его. Дружба с этим зверем открывает передо мной радужные перспективы. Она, эта самая дружба, может существенно облегчить мое существование в этом мире. Главное в отношениях не торопиться. Не гнать лошадей и на рожон не лезть. Ну и естественно быть пока ниже травы и тише воды. Очень не хочется, чтобы меня любимого сожрали.

ГЛАВА 4

Ох и говорливое же мне средство передвижения досталась. Видно здорово по общению соскучилось. Ну да за-черт знает, сколько там столетий или тысячелетий молчания не удивительно. Но я этому только рад. Пускай болтает. Беседа людей сближает. Или людей и животных. Какая разница? Главное мы не сидим, замкнувшись в себе, нафиг друг друга, посылая, и всякую фигню друг о друге думая.

К тому же его болтовня кроме меня никому не понятна, а потому внимание людей к себе не привлекает. Подумаешь, идет конь по дороге и что-то булькает, хрипит да ржет иногда. А почему-бы ему и не ржать? Он же конь. Да и я когда в ответ что-то отвечаю, люди это нормально воспринимают. Эка невидаль. Все со своими питомцами разговаривают.

Пока конечно эти разговоры в принципе ни о чем. Во всяком случае, для меня. Не любитель я сплетней всяких из жизни так сказать верхнего света черт знает, какой давности, да еще и не моего мира. Но я это никоим образом не демонстрирую. Терпеливо сношу весь этот треп, изображая из себя внимательного слушателя, и даже иногда посмеиваюсь с моим четвероногим спутником над какой-нибудь шуткой. Разумеется, когда он начинает ржать первым. Плоский юмор этого мира сродни нашему земному английскому юмору, когда не понимаешь, а в чем все-таки суть шутки. Слишком она тонкая для восприятия, во всяком случае, для тех, кто вырос в мое время да еще в нашей самой счастливой стране.

Ладно. Пускай пока выговаривается. А уже потом мы, то есть я, начну выкачивать из него жизненно необходимую для себя информацию. Что ни говори, а сейчас я еду можно сказать на спине ходячей энциклопедии этого мира. Живом свидетеле тысячелетий разных исторических событий и процессов. Можно сказать что знаниям, которые хранятся в его башке, ни в какой, даже в самый базарный день цены нет. Никакой университет такими знаниями не обогатит.

Вот вроде-бы продвинутое создание и знаний у него много, а замашки прямо скажем плебейские. Нет. Я конечно тоже не претендую на аристократичность с моим-то рабоче-крестьянским происхождением, но от людей или животных, которые хвастают своей сексуальной силой и расписывают в красках свои сексуальные трехминутные подвиги, выставляя себя этакими героями меня коробит. Вот было-бы чем хвастать. Попробовал как-то Грунгу намекнуть на это.

– Истинный джентльмен не хвалится своими победами над женщинами и уж тем более не смакует подробности.

– Во-первых, я не джентльмен. – Хрюкнул он мне в ответ. – А во-вторых, знать не знаю кто это такие?

Вот так вот. А я даже слов подобрать, чтобы объяснить не могу. Видно и дальше придется терпеть его выходки на конюшне и слушать увлекательные рассказы о том, как кобылицы под ним млеют. Вот чует мое сердце, добром его шалости не закончатся.

Вначале-то мы все больше на природе ночевали. Вернее я ночевал, а этот шнырь, шнырял по округе в поисках своих жертв. Отжирался сволочь мясом после вегетарианской диеты. Как я уже говорил ранее походная жизнь мне не в новинку единственное, о чем иногда скучал, так это об унитазе. Все-таки на нем сидеть удобней, справляя нужду, чем на корточках. Но это, правда к делу не относится. Просто небольшое замечание о тяготах и лишениях.

Так вот, на подходе к южным границам Свободных Княжеств уже практически у самых границ королевства Рамолии Грунг вдруг ни с того ни с сего сам мне предложил остановиться на ночь на постоялом дворе. Объяснять, почему мы пошли обходным маневром надеюсь, нужды нет. Наследили мы слегка на прямом пути, воины княжества там слегка пошумели, да и как говорится, русский витязь прямо не ходит. Да и по совету Двуликого, чем путь длинней, тем мне лучше.

Услышав о постоялом дворе я, разумеется, возрадовался безмерно. Дурачина я простофиля. Даже внимания не обратил и не насторожился на просьбу Грунга не вязать его к коновязи. Как итог на утро все кобылы, что были на постоялом дворе чуть на ногах стояли, а я потом весь день слушал, хвастливые в подробностях речи как Грунг их оприходовал. То еще удовольствие. Вот вроде животное, а все замашки человеческие. Раньше-то я думал, что это только люди могут испохабить интимные отношения, но в этом мире магии оказывается и животные на сие способны.

– Чего такой хмурый? – Приметил мое состояние Грунг.

– А чему радоваться? – Буркнул я ему в ответ.

– Как это чему? Жизни разумеется. Вот бери пример с меня.

– Предлагаешь мне с тобой на пару по кобылицам прошвырнуться? Благодарю покорно.

– Зачем по кобылицам? С ними я и сам справлюсь. А ты тоже время зря не теряй. Служанок что согреют тебе постель на любом постоялом дворе легко найти можно. Запомни. В жизни героя только три вещи радуют его душу. Жратва, секс и битва.

– Как-то примитивно.

– Так все гениальное, просто. Рви от жизни лучшее, пока время есть.

– Кто бы говорил о времени. – Вздохнул я. – По сравнению с тобой я мотылек однодневка.

– Так тем более нечего его зазря расходовать. Ты меня слушай. Грунг плохого не посоветует.

– Ты копытами шевели да под ноги смотри лучше, советчик.

– Будешь хамить, пешком пойдешь.

– А ты тогда, хрен в какую конюшню заглянешь. Уж будь в этом уверен. Да и еще на овсяную диету сядешь.

– Не надо на овсяную. Меня от овса и сена пучит.

– Ха. Вот и будешь пердячим паром передвигаться.

– О. Глянь. – Прервал нашу пикировку Грунг. – Кажись, торговый караван впереди маячит. Давай к нему пристроимся. – Предложил он. – Тебе новости о том, что в мире деется, а я себе кобылок на ночь присмотрю.

– Ладно. Нагоняй. – Согласился я с этим предложением. А что мне еще оставалось?

Не успели мы подъехать поближе, как к нам от каравана навстречу развернулась пара всадников. Судя по всему охрана. Бдят бдительные, чтобы какие подлые людишки на чужое добро не покусились. Границу Свободных Княжеств мы уже миновали, так что излишние предосторожности совсем не лишние. Правда, где именно границу пересекли, не понятно. Здания таможни с его блюстителями границ, чтобы их эти самые границы не сперли, здесь не наблюдается. Да и визу в паспорте проверять не нужно. Визовых отделов нет. Впрочем, как и самих паспортов, в которые эти визы шлепать надо. Просто рай для контрабандистов, уголовного элемента и революционеров.

– Успокойся Хрант. Судя по виду, он из княжества. – Донеслись до меня слова одного из подъезжавших, когда они приблизились к нам с Грунгом.

– Кто таков? – Не ответив на замечание товарища, спросил меня этот самый Хрант.

– Другомиром зовут. – Откликнулся я и тут же добавил. – А тебе какое дело?

– Мне есть дело. – Сдвинул брови дядька, буравя меня своими глазками. – Мы отвечаем за безопасность каравана.

– Так и отвечай. Я-то здесь при чем?

– Хрант ну чего ты к парню привязался? – Усмехнулся второй охранник, кивнув на меня головой. – По нему же видно, что он никакой не разбойник. В его годы еще за мамкину юбку держаться надо.

А вот это обидно. Хотя в принципе, чего обижаться-то? Сам просто забываю, как выгляжу.

– Слышь юнец. – Обратился ко мне Хрант. – Какой черт тебя из дома погнал? Рано тебе еще путешествовать. Подрос-бы.

– Рано не поздно. – Положил я руку на эфес меча. Почему-то ну очень кулаки зачесались.

– Глянь обидчивый какой. – Заметил это мое движение второй охранник. – Ты паря не обижайся. Мы ведь из лучших побуждений. В землях ваших княжеств конечно безопасно, но здесь совсем другие законы. За пределами ваших границ запросто можно на неприятности нарваться.

Тоже мне. Испугал ежа голой задницей. Я сам кому хочешь, могу неприятности устроить.

– А я неприятностей не боюсь. Ты не смотри, что я молодо выгляжу. Если понадобится, то так по сопатке тресну, что кувыркаться надоест.

– Ну и куда ты такой храбрый путь держишь? – Снова пристал ко мне с вопросом Хрант.

– А куда дорога ведет туда и держу.

– В караван к ним напросись. – Не удержался, чтобы не встревать в разговор Грунг. – Мне так сподручней будет себе кобылку выбрать.

Вот же где бог послал похотливое четвероногое создание на мою голову. Кто о чем, а лысый, о волосах.

– Ребята, а вы сами-то, откуда путь держите? – Памятуя о просьбе Грунга, постарался я продолжить беседу, потому как стало ясно, что охранники потеряли ко мне всякий интерес, развернув своих коней.

– А тебе это зачем? – Снова насторожился, расслабившийся было Хрант.

– Так ведь интересно узнать, – невинно захлопал я глазками, – что в мире делается. Вы ведь явно много чего повидали. – Польстил я охранникам. – Да много чего слышали в своих скитаниях по белу свету.

– Молодой. – Усмехнулся второй охранник. – Любознательный.

– Любознательность не порок.

– Это верно. – Согласился он со мной и посмотрел на Хранта. – Может пускай с нами едет, а? Все веселее в дороге будет.

– Тебе лишь-бы было кому в уши сказки заливать. – Хмыкнул Хрант. – Балабол. Ладно. Я не против. Только, ты порядок знаешь.

– Так откуда вы путь держите? – Выполнив просьбу Грунга и получив согласие двигаться с караваном изображая заинтересованность, сразу приступил я к расспросам.

– Из Карданга. – Ответил охранник.

– Карданг, это королевство на юго-востоке отсюда. – Тут же выдал мне справку Грунг. – Ранее граничило с Великой империей. Разумеется, пока та не распалась на части.

– Ну и как у вас там жизнь в этом вашем Карданге?

– До недавнего времени все было замечательно.

– А что случилось, что хуже стало?

– Так много чего? Во-первых, после того как кочевники захватили империю Диян страну наводнили беженцы. Скажу тебе, то еще счастье. А во-вторых из империи Тайк в западном направлении по великому торговому пути двинулась огромная армия, сметающая королевства и княжества на своем пути. Это прямо сумасшествие какое-то. Люди как с ума посходили.

– Вот оно. Началось. – Хрюкнул Грунг. – Всадники на подходе. Теперь только держись. Дальше хуже будет.

– Наш хозяин Бошанг, не дожидаясь неприятностей, распродал все свое имущество, закупился на эти деньги товаром и подался в западные королевства в надежде переждать здесь темные времена. Очень хочется верить, что они долго не продляться.

– Ага. Переждет. А как же. – Снова хрюкнул Грунг. – Не будет такого уголка на земле, которое это бедствие не коснется. Даже если там людей не будет. Уж я-то знаю.

Обнадежил сволочь. Так вселил оптимизма, что смотри, через уши наружу хлынет. Хорошо, что охранник его не слышит. Вернее слышит, но ни бельмеса не понимает.

– Конь вроде у тебя с виду знатный, но хрипит как-то подозрительно. – Все же обратил на Грунга внимание охранник. – Не захворал-бы. Жаль будет такого красавца потерять.

– Да. – Отмахнулся я. – Есть у него эта особенность. Хрипит иногда не по делу. А насчет здоровья так его и кувалдой в лоб не пробьешь. Он еще нас с тобой переживет.

– И переживу. Куда же я денусь. – Заржало мое четвероногое недоразумение.

И ведь переживет сволочь он этакая. Все обитатели хибары под названием башня, мать их, долгожители. И время над ними не властно. А ты тут и пару раз кукарекнуть не успеешь, как в домовину положат и землицей присыпят. Вот где справедливость я вас спрашиваю? Почему одним все, а другим шиш с маслом? Я тоже бессмертия хочу. Или хотя-бы долго-долго жителем заделаться.

– Ты если с нами дальше следовать собираешься должен за охрану себя и своего имущества оплату внести. – Выдал мне охренительную новость второй охранник каравана, которого звали Марух. – Порядок есть порядок.

Офигеть. За что? За то, что я на своей лошадке по общественной дороге рядом с ними проедусь? Да я в прошлой жизни в общественном транспорте никогда талончик не пробивал, а зайцем ездил.

– И сколько сие удовольствие стоит?

Хочешь, не хочешь, а платить придется. Здесь кондуктора не чета тем, что были в прошлой жизни. Местные вооружены и могут быть крайне опасны. Так что либо плати, либо проваливай. А куда тут проваливать, если у этой четвероногой гадины вдруг вожделение немыслимых габаритов проснулось?

– Если-бы мы были еще в землях княжества, то стоимость невелика-бы была. Можно сказать чисто символическая. Там вы сами за безопасность отвечаете, а здесь совсем другое дело. – Как-бы извиняясь, пожал плечами Марух. – Тем более что Рамолия славится своими ворами, убийцами и конокрадами. Так что гони серебрушку и ни единым медяком меньше.

От такого оглашения цены за проезд моя грудная жаба так сдавила мне грудную клетку, что в глазах потемнело и дыхание переняло. Это откуда такие цены? Да за эти деньги неделю как Крез жить можно. А не пошел-бы Грунг со своей озабоченностью, куда подальше темным лесом.

– Чего ты там жмешься? Плати уже. – Подогнала меня эта четвероногая скотина. – Деньги тлен. Они для того и существуют чтобы на них покупать удовольствия.

Вот кто-бы говорил? Лошадям вообще деньги не нужны, а мне так в самый раз пригодятся. К тому же они здесь на деревьях не растут, чтобы ими вот так вот просто по чьей-то лошадиной прихоти разбрасываться.

– Я тебе это еще припомню. – Просипел я Грунгу, засовывая руку в кошель.

– Что ты там сказал? – Услышал это мое сипение Марух.

– Это я не тебе, а своей четвероногой скотине. – Буркнул я ему в ответ, протягивая серебряную монету. – Дороговато мне обойдется охрана этой клячи от конокрадов.

– Поверь мне, это еще не самая высокая цена. – Принимая у меня деньги, хмыкнул охранник.