Текст книги "Ангел не хранитель. Книга 2"

ГЛАВА 7

«Нас утро встречает прохладой». А дальше я не помню ни черта. Поэтому просто ля-ля-ля и прочая подобная фигня. Старая песенка из фильма времен дай бог памяти Сталина. И какого черта она ко мне привязалась? Хотя ради справедливости стоит заметить, что свежий утренний ветерок разогнал негативное восприятие навеянное эмоциями и за дело взялись умные размышления. Не открою секрет, что большую часть глупостей мы люди совершаем именно под воздействием эмоций. Трезвый же взгляд позволяет взглянуть на произошедшее с тобой происшествие немного под другим углом.

Естественно очень неприятно, когда ты продумываешь план действий, который тебе кажется очень выгодным. Но потом все летит в тартарары из-за какой-нибудь непредвиденной подставы. В данном случае я имею в виду Грунга с его похотливостью. Но вот пораскинув мозгами вдруг обнаружил, что все не так уж и сумрачно. Конечно. В передвижении с караваном есть свои определенные плюсы. Но после некоторых раздумий появились и минусы. В частности. Чтобы я делал, когда Грунг натешившись половыми играми, вспомнил о своем пустом желудке? О вопрос.

Даже таскать ему в загон мясо не выход. Лошадь, хрустящая костями, сразу вызовет нездоровый интерес к ее хозяину. К тому же ночевать каждую ночь на лавке в помещении набитом людьми с его вонью не комильфо. Куда как приятней ночевать в пустом или полупустом мотеле в одноместном номере со всеми удобствами. А это можно себе позволить только в том случае если путешествуешь не с товарным поездом, а в одиночку. Ну и самое главное. Не стоит эта мелочь того чтобы портить только начавшиеся складываться отношения с Грунгом. Я ведь только ради этого и пошел у него на поводу. Дружелюбно настроенный Грунг куда как лучше Грунга настроенного враждебно. Что же касается возможной угрозы исходящей от местных душегубов разбойников и воров? Думаю. Это мы уж как-нибудь переживем. Это бабушка надвое сказала, кому от нашей встречи хуже станет.

Почему-то вспомнился случай произошедший со мной в дни моего детства моей прошлой жизни. Брат домой привел из питомника на некоторое время трехгодовалого ротвейлера. Не помню, с чем это было связано. Да это и не важно. Али, так звали это чудо, имел слегка экстравагантный характер. Для того чтобы играть с ним в игры нужно было иметь мужество. Причем этот пес всегда первым предлагал с ним поиграть и делал это так настойчиво, что лучше было согласиться, а не отказываться. А мужество нужно было для того чтобы попытаться забрать из его пасти предмет с которым он играл. Знаете ли, не очень приятно себя чувствуешь, когда ты подходишь к здоровенному псу с налитыми кровью глазами, выставленными на показ клыками. Который утробно грозно рычит, когда ты тянешь к его пасти свою руку. Так и хочется сказать. Иди ты. Куда подальше иди со своими играми.

Еще у него была дурная привычка носиться по улицам незнамо где, и душить подвернувшихся по дороге котов. Бегать за ним было бесполезно. Хрен ты его догонишь. Да в принципе и особой нужды не было. Набегавшись, он всегда сам прибегал. Для людей во время своих пробежек этот пес никакой опасности не представлял. На людей он не реагировал. Будто для него их и вовсе не существовало. Да и выгуливали мы его в основном в ночные часы. Сводя, таким образом, к минимуму всякие возможные инциденты.

Естественно выгуливал в основном мой старший брат. Но вот однажды как-то так получилось, что дома был только я. Мать ушла на работу в третью смену. То есть на всю ночь. Брат где-то гулевонил и дома остался только я один. Вот и вышло. Хочешь. Не хочешь. А на прогулку вести надо. Мне тогда лет десять было. Ночь конечно время опасное. Так ведь в основном люди считают. И я вам не был исключением. Но я храбрился и утешал себя тем, что рядом со мной Али. Вот только стоило нам выйти из подъезда и этого Али как ветром сдуло. Нырнул в кусты, что рядом с подъездом росли и словно растворился в ночной темноте.

Сидеть просто на лавке возле подъезда да дожидаться возвращения блудного пса скучно куда как веселей на детской площадке. Там пусть и на поломанных качелях, но покачаться можно. Можно с горки съехать. На турнике можно повисеть. Одним словом время ожидания не так медленно тянется. Но вот за этими безобидными занятиями я как-то проморгал близко подошедшего ко мне мужика.

– Пацан. Иди сюда. – Потребовал мужик, подходя ко мне вплотную.

Слово маньяк я в то время еще не знал. В то время о разного рода маньяках как-то не сильно распространялись. Считалось, что это пережиток капитализма. Что в социалистическом обществе такие индивидуумы не произрастают. Может этот мужик и не был маньяком, но подходить к нему мне почему-то не очень-то и хотелось. Особенно по той простой причине, что он меня очень сильно напугал. Ночь все-таки. Темно кругом. Я вдруг со всей основательностью прочувствовал свою слабость и не защищенность. Так что, развернувшись, я со всей возможной скоростью подгоняемый страхом рванул к родному подъезду. Естественно в надежде укрыться там от этого так напугавшего меня незнакомца. Мужику это явно не понравилось, и он потопал за мной следом.

– Стой падла. Кому говорю? – Пыхтел он мне в спину.

Понятное дело от этого требования я только старался увеличить свою скорость. До подъезда я добежал первым. Но на этом злоключения не закончились. Мужик и не думал останавливаться и следовал за мной следом. Двери то в подъезд не то, что теперь с входными замками они в те времена никогда не закрывались. Хорошо, что хоть вообще еще на дверных петлях висели. Нормальное состояние для того благословенного времени. А в подъезде стало еще страшней. Как обычно лампочки на этажах не горят. Либо вывернули. Либо разбили. Опять же, это нормальное состояние. Припустил по лестнице. Стоять и дожидаться лифта в такой ситуации глупость. Это даже мне десятилетнему без подсказок понятно стало. По приближающемуся топоту сзади стало очевидно ясно, что мужик догоняет. Мозг стал лихорадочно искать оптимальное решение из создавшегося положения и ничего лучше не придумал, как втиснуть мое хрупкое тельце между стеной и мусоропроводом. Затаился. Не дышу и проклинаю сердце, которое грохочет как грузовой состав по рельсам.

– Думаешь, спрятался? Зря. От меня не спрячешься. Я тебя найду.

И ведь, наверное, нашел-бы паразит. Вот только в это время на мое счастье и его беду Али решил домой вернуться. А тут такое. Друзей обижают. Забыл добавить еще одну особенность пса. За все время пребывания Али у нас дома мы ни разу не слышали его лай. Даже тогда, когда в дверь кто-нибудь звонил. Максимум это только угрожающее рычание. Хотя впрочем, это рычание пострашней любого лая людьми воспринималось.

Когда мужик вдруг завопил нечеловеческим голосом, мне хоть и страшно было, но я все же высунулся посмотреть, отчего это он так завывает. Должен вам сообщить, это действительно было страшное зрелище. Меня в один момент парализовало. Сразу вспомнилась собака Баскервилей. Как раз только-только вышел фильм о приключениях Шерлока Холмса. Здесь, правда не было фосфором обмазанной морды, но жути было не меньше от горящих красным огнем глаз Али завалившего на площадке мужика и трепавшего его как какую-то куклу.

– А-а. Черт. Черт. – Вопил мужик, стараясь хоть как-то отбиться от наседавшего на него пса.

Прошмыгнув рядом с распластанным на полу мужиком и терзающим его Али, я пулей преодолел несколько пролетов вверх и уже оттуда позвал пса к себе. К этому времени товарищ уже не вопил, а только хрипел. И я уже не столько боялся его сколько того что мой грозный защитник загрызет этого гада до смерти. Вот тогда точно неприятностей не оберешься. Нужно отдать должное Али, услышав мой зов, он бросил терзать мужика и засеменил следом за мной.

Потом была ночь полная мучений и ожидания наказания, но все обошлось. Куда подевался мужик неизвестно. Утром о месте схватки говорило немного крови на полу да кусок оторванной одежды. Соседи немного посудачили о ночном происшествии, о криках про разгулявшуюся якобы нечисть да благополучно забыли. Я естественно тоже не сильно распространялся о том, чему был не только свидетель, но и непосредственный участник. В связи с вышеизложенным, мне не нужно объяснять какие выгоды мне может принести дружба с Грунгом. Особенно если учесть, что Грунг во много-много раз во всем превосходит Али.

Да. Кстати. А чего это мой четвероногий друг приумолк? С тех пор как выехали с мотеля, от него ни звука неслышно было. А между тем уже рассвет наступил. Солнышко вон скоро над верхушками деревьев поднимется. Странно это все как-то. Совсем на Грунга не похоже. Конечно. Есть вероятность, что он свои приятные ночные похождения в голове заново прокручивает. По-новому наслаждается у себя в мозгах и переживает свои сексуальные победы. Вполне вероятно. Кто же его звериную натуру разберет? Тем паче, что его звериная натура как-то недалеко от человеческой ушла. Уж кто-кто, а мы люди к подобным вещем склонны. Или все-таки молчит потому, как понимает сука, чье мясо съела? В такое мне хотелось бы поверить. Но, скорее всего. Нет. Не того эта четвероногая сволочь теста. Как говорили турки в одном фильме, «скорее небо упадет на землю и воды Дуная потекут вспять», чем эта зверюга посчитает себя хоть в чем-то виноватым.

– Все-таки нет в тебе геройской жилки. – Прервал мои размышления Грунг.

Тьфу, на тебя придурок. Напугал. Я от неожиданности так дернулся, что чуть из седла не навернулся. Блин. Оказывается, он все это время переживал, что не геройский герой ему в хозяева достался.

– Вместо того чтобы наказать этих людишек как они того заслуживают ты сбежал поджав хвост как трусливый шакал. – Между тем продолжил он высказывать мне свои измышления.

Вот что на это скажешь? Зверь он и в Африке зверь. Тьфу ты черт. Высказался. Кажется мозгами, я на уровень Грунга скатываться начинаю.

– Многоуважаемый Грунг, вы сейчас подобно серебряному гонщику просто несете какую-то голубую муть.

– Чего?

– Того. – Хмыкнул я. – Во-первых, те, кто меня оскорбил, между прочим, по вашей милости. Так вот. Хочу вас заверить что, по моему мнению, все они в той или иной степени сполна получили по заслугам. Так что полученной сатисфакцией я вполне удовлетворен. Зверствовать без нужды это не мой стиль. А во-вторых. Во-вторых, я никогда не заявлял о том, что стремлюсь к славе героя. Наоборот. Я всегда всячески подтверждал свой тезис, что ни в коем случае героем становиться не желаю. – О завернул. – Стезя героя меня совсем не прельщает. Ибо эта самая стезя ведет к быстрой кончине, что в свою очередь меня совсем не устраивает. Говоря простым языком, я пожить хочу. Так что лучше я уж буду трусливым шакалом в твоем понимании, чем дохлым львом в жизни.

– А как же слава, всенародная любовь и обожание? Неужели тебе не хочется, чтобы тебя боготворили?

– Ага. Знаю я эту любовь и обожание с боготворением вкупе. Людская любовь это штука очень неустойчивая. Нет. Вначале тобой естественно восхищаются. При твоем появлении в ладоши хлопают. Можно сказать на руках носят. Везде транспаранты с твоим изображением вывешивают. Даже вон как о тебе с твоим другом байки да легенды насочиняют. Одним словом всячески подбадривают. Мол. Давай-давай герой. Геройствуй. А потом бац и вторая смена. Хорошо если просто сделают вид, что о твоих геройствах забыли. А то ведь все может и по-другому обернуться. И вместо людской любви ты уже купаешься в людской ненависти. Каждый норовит тебе в спину если камнем не запустить, то хотя бы плюнуть в след. Во всех бедах и несчастьях тебя обвиняют. А то, что ты раньше в героях числился, так это все ненависть к тебе только усиливает. И это не просто мой взгляд на данную проблему. Этот взгляд изобилует многими историческими доказательствами.

– Это, какими такими еще доказательствами? Что ты несешь?

– Да я, не сходя с этого места, как минимум тебе парочку примеров привести могу.

– Приводи. – Постарался, как сова завернуть свою голову Грунг, чтобы посмотреть на меня.

– Да, пожалуйста. – Пожал я плечами. – За примерами я далеко ходить не буду. Вот тебе, пожалуйста, судьба Сцеволы. Когда враги осадили его родной город, он своим поступком так изумил врагов, что они подумали, да ну его к черту воевать с этими больными на всю голову римлянами и отступили.

– А чего он такого сделал?

– Да руку в огонь сунул. За это и получил прозвище Сцевола. А так же народную любовь за проявленный героизм. Простой люд так проникся этим героическим поступком, что тут же определил Сцеволу в сенат. Чтобы он там геройски отстаивал их интересы. К сожалению сам Сцевола, по-моему, был не вполне образован. Этот вывод я сделал исходя из того что он видно не был знаком со вторым значением слова политик которое давали греки. В переводе оно гласило, что политик это профессиональный лжец без стыда и совести. В связи с этим вскоре те же самые люди, чьи интересы он отстаивал в сенате, под рукоплескание политизированной знати, которая на этой самой политике не одну собаку съела, скинули этого бедолагу вниз головой со скалы в реку Тибр. Мол. Погеройствовал. Пора и честь знать. Так что чем народ мутить, лучше иди рыб корми.

– Твари неблагодарные. – Взорвался возмущением Грунг. – Давай навестим этот город, и я от него камня на камне не оставлю.

Просто удивительно как в сознании Грунга уживались одновременно знания, не побоюсь этого слова вселенского масштаба и ограниченная узость мышления.

– Не получится.

– Это еще почему? Ты что не веришь в мои способности?

– Верю. – Кивнул я головой. – Хотя о них я могу только догадываться. Вот только дело в том, что этот город находится в том мире, где я жил прежде. Да и было это событие очень много веков назад. Поэтому вроде как бы и наказывать некого.

– Жаль. – Разочарованно буркнул Грунг.

– А вот тебе и второй пример. Жила-была во Франции девушка по имени Жанна. В тяжелые для этого королевства времена она родилась. Можно сказать, что стояло это королевство одной ногой на краю пропасти. И вполне вероятно готово было уже навернуться вниз от незначительного толчка врагов. Девушка проявила героизм и оттащила королевство от пропасти. Она геройски надавала пенделей этим самым врагам. Но. При этом сама попала в беду. Естественно, что на помощь к ней никто не поспешил прийти. Наоборот. Сыны благодарного королевства во всеуслышание заявили, что знать не знают кто это такая. Обрадованные таким заявлением враги объявили девчонку слугой дьявольских сил и для ее блага и очищения души тут же потащили бедную Жанну на костер. И пока она горела, они радостно водили вокруг костра хоровод. Потом посмертно ее героизм, конечно, был защитан. А все обвинения в пособничестве дьявольским козням сняты. Вот только какая ей радость от этого? О вопрос. Так что не хочу я быть героем. И если уж доведется исполнять какой героический поступок так лучше без огласки. Здоровее буду.

– Да уж. Какую-то нерадостную картину ты обрисовал.

– Ну. Уж, какая есть.

– Да. Согласен. С такими пессимистическими взглядами героями не становятся. Жаль. Но не все еще потеряно. Надеюсь, ты скоро поймешь, что оптимистом жить куда как веселее. А я со своей стороны тебе в этом разобраться всячески помогу. Обещаю.

Офигеть. Вот мне для полноты счастья еще коня-психолога не хватало. Ох. Дела мои тяжкие да судьба нелегкая.

ГЛАВА 8

Время только за полдень перевалило, а я носом так клюю как будто уже ночь глубокая. Устал. Спать хочу, сил нет. А чего еще ожидать, когда весь прошлый день в седле просидел? Потом еще глаз сомкнуть не мог в мотеле на той проклятущей лавке. А почитай в середине ночи так и вовсе из мотеля на улицу выперли. Естественно, что день не день, а в сон клонить станет. Нет. Надо все-таки будет в первом, попавшемся по пути селении привал устроить. Отдохнуть и выспаться, как положено. Спешить то мне особо некуда. Так зачем себя почем зря изводить тяготами и лишениями? Слава богу, я в свое время уже отслужил в рядах вооруженных сил. С избытком хватанул и тягот и лишений от так называемых мудрецов отцов командиров. На две жизни с лихвой хватит. В армии ведь офицеров мало было. А вот дегенератов в погонах воспитанных в духе курятника хоть отбавляй. Не зря ведь в народе пословица ходила про то, что советская армия дурнями сильна. О. А вот как раз и городишко какой-то на горизонте замаячил.

– Слышь, Грунг? Давай к населенному пункту поворачивай. Привал устроим.

– Какой привал? День еще в самом разгаре. Можно топать и топать.

– Можно. – Согласно кивнул я головой. – Но я тебе не двужильный. Я устал и отдохнуть хочу.

– Слабак.

Вот же сволочь парнокопытная. Вроде по-звериному булькает, а сколько презрения в одном слове выдал. Обидно? Да. И прощать подобное я не собираюсь. Тем более что моя усталость еще больше раздувает поднявшееся из глубины раздражение. В другое время может и пропустил бы подобный укол мимо ушей. Но тут что говориться нашла коса на камень.

– Ну-ну. – Хмыкнул я в ответ. – Продолжай в том же духе и овсяная диета тебе будет обеспечена как минимум на ближайший месяц.

– Сволочь. – Отозвался Грунг. – Правда глаза колет? Оттого решил своим положением воспользоваться?

– А то ты думал. Где ты в своей долгой жизни начальника встречал, который обидную критику снизу воспринимает как данность? Естественно любой начальник подобных критиканов жаловать не станет. Он их начнет всячески гнобить. Я не исключение. Ты покритиковал. Я эту критику принял к сведению и соответственно на нее отвечаю.

– Подобные отношения до добра не доводят.

– Это угроза?

– Констатация факта.

– Значит угроза. Мы опять вернулись к вопросу о том, стоит ли нам продолжать это путешествие вместе? Пожалуй. Я задержусь в этом селении. И, дождавшись сеанса связи с Двуликим, попрошу его определить тебя обратно в твое любимое стойло на территории башни. И пока это событие не произойдет, я с места не двинусь. А ты вместо того чтобы давить мне на нерв сможешь приятно наслаждаться видом своей любимой конюшни хоть до скончания веков. Или по крайней мере до тех пор пока я копыта вместе с белыми тапочками не откину и тебе не найдут какого-нибудь героя поздоровее чем я. Но предупреждаю. Я, не смотря на все мои слабости, специально буду делать все что угодно, лишь бы продлить свой срок жизни. И подогревать меня в этом моем рвении будет мысль о тебе дорогой мой товарищ Грунг.

– Осознал. – Вдруг вместо ожидаемых мной пререканий выдал мне ответ конь. – Давай забудем этот разговор.

– А стоит ли? – Мотнул я отрицательно головой, не веря в то, что только что услышал. – Вот честное слово. Веры тебе у меня даже на один грамм не наберется. Зачем мне враг за спиной изображающий друга? Я конечно не герой. Согласен, что слабак. Но, слава богу, не конченный идиот. Я пытался наладить с тобой хоть какие отношения. Не получилось. Зачем мне снова наступать на одни и те же самые грабли? Все Грунг. Заранее прощай, и замнем эту тему.

– Подожди. – Остановился Грунг. – Давай пока ничего заминать не будем. Хочу сказать насчет врага за спиной. Могу дать любую клятву, что тут ты совсем не прав. При любом раскладе я всегда буду на твоей стороне. Признаюсь. Не потому что ты мне нравишься, а из-за своей природы. Но. На мой взгляд, это сути не меняет. Даже если бы и хотел сделать тебе гадость, то предать все равно бы не смог. От себя лично могу пообещать, что постараюсь больше не тревожить твое больное самолюбие. Гори оно синим пламенем. Как доказательство этих слов готов понести придуманное тобой наказание. Месяц на овсе. Значит месяц на овсе.

Похоже, что Грунг говорит правду. Его признание неожиданное, но оно меня очень радует. Я конечно готов был с ним распрощаться, но все-таки в большей степени блефовал. Чего уж тут скрывать от самого себя истину. Сам не ожидал, что за столь короткий срок успею к нему немного привязаться. Ладно. Выдержу небольшую паузу с каменным выражением лица. Пусть не думает, что это его признание мне как бальзам на душу.

– Ну чего стал как статуй? Поехали уже в городок. Или ты ждешь, когда я от усталости из седла навернусь и шею себе сверну набок?

– Это значит, что мы забыли о моей болтливости и твоем больном самолюбии? – Уточнил, продолжая стоять на месте Грунг.

Вот же где зараза четвероногая. Ведь невооруженным глазом видно, что в конюшню ему хочется не более чем мне серпом по бейцам. Однако и в такой ситуации без подковырки обойтись не может. Этим он мне, если честно признаться и нравится. Меня в моей прошлой жизни напоминает. Я тоже был гордый и независимый. Старался быть честным и правдивым. Поэтому, правда и помер молодым с ярлыком врага народа на шее. А-а. Чего теперь вспоминать? Теперь у меня новая жизнь. Ага. Жизнь новая да проблемы старые.

– Нет Грунг. Мы об этом помним. Но помним исключительно для того чтобы больше к подобным вопросам не возвращаться.

– Всеми копытами за.

– Тогда не стой, а поехали уже. Серьезно. Спать хочу, мочи нет. Да и не к чему к себе лишнее внимание привлекать.

Движение на дороге, конечно, не сказать, что интенсивное. Но все одно люди туда-сюда передвигаются, а я тут стою весь такой красивый посреди дороги и даже знак аварийной остановки не выставил. Волей-неволей внимание к себе привлекаю. Особенно своим разговором с конем.

– Кому-то ехать, а кому-то везти. – Буркнул Грунг, трогаясь с места. Но реагировать на это бурчание я уже не стал.

Городок, в котором я решил остановиться мало чем отличался от городка, в котором я познакомился с Ченизой и Маргелой. Провинциальные городки они такие. Они практически все на одно лицо. Даже въездная пошлина одинаковая. Да и чего их тут рассматривать? Главное, что есть в нем гостиница. А это все что мне нужно в данный момент.

Цивилизованный толчок ванна и несколько часов здорового сна творят чудеса. И хоть проснулся я от доносившегося со двора гостиницы шума, должен заметить, что от моего хмурого настроения и нервозности не осталось и следа. Я даже немного укорил себя за наезд на Грунга. Не знаю, кому хвалу возносить за то, что он, как и я не закусил удила. Не спорю. Все обернулось в мою пользу. Но впредь нужно быть посдержанней что ли. По сути Грунг единственный в этом мире мой друг и товарищ на данный момент. Почем зря напрягать с ним отношения не в моих интересах, в конце концов. Может в таком случае пойти сейчас к нему да как бы невзначай предложить совершить ночную прогулку. А там слово за слова найду повод да отпущу его немного порезвиться. Смотришь, и он на меня камень за пазухой держать не станет. Вполне нормальный план. Все одно с тем гамом, что сейчас стоит в гостиничном комплексе полноценно отдохнуть, не получиться.

– Кажется, я говорил уже тебе, чтобы ты не попадался мне на глаза и не крутился возле моего каравана во избежание неприятностей.

Нет. Ну, надо же было такому случиться. Не успел я выйти в коридор, как нос к носу столкнулся с начальником торгового состава и сопровождавшими его лицами.

– Слушай дядя. Да иди ты на …. – Вот же черт. Закончить начатую было фразу, не получилось. В этом мире еще не додумались до русского мата. Жаль. Пусть он и нецензурный, но ведь благодаря ему всего одним словом можно многое выразить. – Короче говоря. Ты мне со своим караваном ни на какую половинку ягодицы не упал. – Выкрутился я из этого положения как смог. – А если тебе неприятна форма моего лица, то закрой глаза и смотреть на меня не будешь.

– Да как ты смеешь так разговаривать с уважаемым Бошангом? Ты хоть знаешь кто он такой? – Высунул свое пузо из-за спины этого самого Бошанга пузан.

– А мне плевать на это. – Посмотрел я в упор на этого неприятного на вид товарища. – Ты ведь тоже не знаешь кто я. Так что у нас в этом полный паритет.

Я постарался прошмыгнуть мимо процессии, но это плохо получилось. Дорогу мне перекрыл один из стражников.

– Слушай мужик. – Бросил я на стражника хмурый взгляд. – Ты бы свалил, куда в сторону и не нарывался. А то ведь еще зашибу ненароком.

От хорошего настроения не осталось и следа. Умом понимаю. Свару затевать не следует. Но вот как-то спустить все на тормозах пока не получается. Стражник что загородил мне путь начал пыхтеть носом как бык, заприметивший красную тряпку. Только что ногой по полу не сучит. Свита купца что-то гневно бормотать в мою сторону стала. Обстановка накалилась как заготовка в горне кузнеца.

– Пропустите этого наглеца. – На мое удивление отдал приказ стражнику Бошанг. – Пускай идет куда шел.

– Но дядя. – Тут же взвился пузан. – Такие оскорбительные выходки всяким прохвостам никак прощать нельзя.

– А чем таким он меня оскорбил?

Начальник каравана удивлял меня все больше и больше.

– Как он посмел так непочтительно с тобой разговаривать? – Никак не мог уняться пузан. – Дома за подобную выходку, этот недоросль положил бы свою голову на плаху. Или как минимум хотя-бы ему бы вырвали язык.

– Но мы не дома. – Как бы лениво ответил на это Бошанг. – А если ты чувствуешь, что лично тебя очень сильно задели его слова, то ты вполне вправе бросить ему вызов по местным обычаям.

Стоять и слушать продолжение разговора я не стал. Как только стражник сдвинулся в сторону, освобождая мне проход, я не стал медлить и поспешил удалиться восвояси. Просто чудо какое-то, что все закончилось без драки.

– Ну как ты тут без меня? – Поинтересовался я у Грунга, заходя в конюшню. – Не слишком сильно скучал?

– Ой. Так скучал. Так скучал. Что чуть аж копыта не откинул. – Хмыкнул он мне в ответ.

– Ну. Значит, я как раз вовремя поспел. – Улыбнулся я ему. – Сейчас мы твою хандру в единый миг развеем. Выберемся из городка, и я тебя погулять отпущу.

– Кто-то помер? – Удивился Грунг. – А как же наказание в виде месячной диеты на овсе?

– Считай, что срок наказания уже прошел. – Ответил я ему, пристраивая на его спине седло. – Или тебя это не устраивает?

– Вполне устраивает. Просто не ожидал от тебя такой снисходительности.

– Снисходительность здесь не причем. Короче. Давай не будем вдаваться в подробности и вообще эту тему замнем. Согласен?

– Согласен.

– Ну, вот и ладушки.

Выводя Грунга из конюшни, я столкнулся с Марухом.

– Хорошо, что я тебя встретил. – Подходя ко мне и оглядываясь по сторонам как заговорщик, зашептал стражник каравана. – Предупредить хочу. Не знаю, чем ты там так сильно насолил племяннику Бошанга. Да и не мое это дело. Только знай. Этот толстопуз, пошел в кантору, делать на тебя заказ убийцам.

– Спасибо за предупреждение. – Поблагодарил я Маруха. – Только интересно с чего бы ты это вдруг решил меня предупредить? Мы вроде с тобой друзьями закадычными не успели стать.

– Да какая там дружба. – Махнул рукой стражник. – Просто тебя жалко стало. – Буркнул он и, развернувшись быстрым шагом, направился к гостинице.

– О. Кажется, я чего-то пропустил. Ты мне ничего рассказать не хочешь? – Задал мне вопрос Грунг.

– Да рассказывать впрочем, особо нечего. – Забираясь в седло, ответил я ему. – Вроде как опять с хозяином пегой кобылки что ты в прошлую ночь наяривал, оказывается сам того не зная повздорил.

– Понятно. Люди мерзкие существа. – Начал было развивать свою философскую мысль Грунг. – Только гадить и все уничтожать умеют.

– Вот только не надо начинать крутить свою пластинку. – Прервал я его. – Я уже давно осознал, что людей ты, мягко выражаясь, недолюбливаешь. Лучше поехали уже, куда подальше от этого городка.

Ну, вот как не хотел, а метку на спину все же подцепил. Все-таки можно подумать, что не хватает мне для полного счастья убийц за спиной. А если еще припомнить межгалактических стражников что где-то шныряют в моих поисках по свету, то совсем весело становиться. Эх, жизнь моя жестянка да ну ее в болото. Кажется, вроде по земле хожу. Ни высоко, ни низко не взлетаю. А один черт, куда ни сунусь, сразу в неприятности утыкаюсь.