Текст книги "Сила мысли"

Глава 9

Редондо-Бич, Калифорния

Он же бездомный! Надо было раньше думать.

Вот он только что стоял, наклонившись к фургону, чтобы помочь этим двум итальянским отморозкам разгрузить пару коробок – обещали десять баксов, – а в следующий момент что-то кольнуло его в шею и кто-то с силой толкнул его в фургон и захлопнул дверь. Когда он попытался вскарабкаться, чтобы выбраться оттуда, его конечности стали совсем мягкими – так бывает, например, когда нога затекает, если слишком долго неудобно сидеть на ней. Да и не только нога. Мягкими сделались обе его ноги и руки, а затем ослабли желудок и спина, и он оказался лежащим на полу, будучи не в состоянии шевельнуться. Он даже не мог кричать. Мог только моргать, дышать и слышать – и только.

Парень за рулем был здоровым, как танк, и с крепкими мышцами.

Еще один мужчина, поменьше, сидел рядом с ним – очевидно, босс.

Судя по шрамам, испещрявшим руки этого более низкого мужчины, повидал он достаточно. Оба незнакомца использовали подслушивающие устройства для прослушивания разговора, который происходил между некой девицей с очень мягким выговором и парнем по имени Джейк.

Бездомный не знал, почему его схватили, но был намерен разбить им головы ко всем чертям, как только смягчится действие этого препарата.

Будут знать, как связываться с ветеринаром!

Из фургона на другом конце стоянки Карло наблюдал за Джейком Бронсоном и Франческой внутри кафе.

– Этот парень, Джейк, не особо доволен, а, Минео? – спросил Карло по-итальянски.

Он видел, что Бронсон встает и собирается уйти, и выключил небольшой цифровой приемник и динамик, лежащие у него на коленях.

– Скоро пожалеет, что не согласился, ведь просит же она его по-хорошему!

Как только Джейк направился к выходу, Карло сказал: «Идет в нашу сторону. Отвернитесь».

Минео уронил параболический микрофон себе на колени. Он пытался вжаться в сиденье водителя, но его туша не позволяла ему сдвинуться больше чем на пару дюймов. Но волноваться не стоило. Американец прошел прямо перед их фургоном, не собираясь смотреть вверх.

– Порядок, – сказал Карло. – Идет домой. У нас примерно пятнадцать минут.

Его напарник завел двигатель и поехал прочь со стоянки.

Карло оглянулся на бесформенную массу в задней части фургона и сказал по-английски с сильным акцентом:

– А ты, мой друг, не будешь больше жить на улице. Мы везем тебя в уютную маленькую виллу на пляже, где можно будет поселиться на всю оставшуюся жизнь.

Пленник моргнул.

* * *

Джейк хотел избежать встречи со всякими фанатами или ищейками-репортерами, которые могли слоняться перед его домом. Он медленно шел по кварталу, проверяя, нет ли где чего необычного. Поднимался сильный ветер, и пальмовые листья колыхались вверх-вниз перед «перестроенной» виллой в тосканском стиле за несколько миллионов долларов, которая огибала скалу.

Дома поновее были построены так близко друг к другу на крошечных участках, что на верхних этажах можно было высунуться из окна и коснуться дома по соседству. Но здесь еще оставались несколько хозяев, которые не разделяли принцип «наскреби да строй», как Джейк, например, чей дом отличался настоящим голливудским лоском. Его одноэтажный особняк в испанском стиле, оштукатуренный, с двумя спальнями, был само очарование. Крытое крыльцо главного входа обрамляла увитая плющом арка, проделанная в стене кипарисов, отделяющей друг от друга соседние участки. От скалы за домом доносился привычный низкий гул бьющихся о камни волн.

Пожилая соседка Бронсона Хелен заметила его, проходя мимо по улице с крошечным пуделем на шлейке. Джейк приветственно помахал ей в ответ и поспешил дальше, чтобы не выслушивать очередную ее нудную историю.

Он прошел половину пролета лестницы, ведущей к веранде, и, подняв сложенную газету «Дейли Бриз», повернул ручку двери. В следующий миг он с удивлением обнаружил, что она заперта. Бронсон никогда не закрывал переднюю дверь. Он, должно быть, сделал это машинально, когда уходил с Франческой. Эта женщина однозначно его измотала.

Мужчина выудил ключи из кармана, отпер дверь и вошел внутрь. Прикрыв дверь пяткой, он опустил ключи на столик и наклонился, чтобы собрать рассыпанную на полу почту.

Что-то резко двинулось на него. На груди сомкнулись здоровенные руки, и он почувствовал острый укол на шее.

Инстинкт взял свое. Полагаясь на отработанный прием, Джейк со всей мочи двинул нападавшего пяткой в подъем ноги. Хватка ослабла – как раз настолько, чтобы он успел сбросить с себя этот вес и вывернуться из рук напавшего на него человека. Шею слегка потянуло – незнакомец одним пальцем задел тонкую шейную цепочку Бронсона и порвал ее.

Джейк сделал стойку, отставив одну ногу немного назад и равномерно распределив вес, чтобы бить любой ногой. Он был готов ударить, но, вскинув кулаки, почувствовал, что от его шеи к рукам начало распространяться легкое покалывание.

Как и в баре, время вдруг замедлилось, пока он смотрел, что происходит.

Их было двое. Громила перед ним занимал полкомнаты. Его выпуклая грудь и бицепс растягивали ткань черной футболки-поло, вероятно XXXL. Одутловатое лицо незнакомца не выражало абсолютно ничего, а полуприкрытые веками глаза навыкате напомнили Джейку глаз гигантской жабы, терпеливо выжидающей, когда к ней подлетит очередная муха.

Парень рядом с Жабой был поменьше, но выглядел крутым. Он был лысым и смуглокожим, чем напоминал восьмой бильярдный шар, и один из его черных глаз был перерезан глубоким шрамом. Судя по усмешке на его лице, он был уверен, что все получится. Маленькая капля жидкости капала с иглы шприца для подкожных инъекций у него в руке. Поршень шприца был полностью продавлен, и Джейк понял, что все его содержимое всадили ему в шею.

Жаба потянул к нему свои ручищи. Бронсону казалось, будто бандит двигался в суперзамедленном темпе.

Джейк сбил левую руку этого парня хуком с левого запястья и шагнул вперед, вкладывая вес всего своего тела в правильный удар, который смял нос его противника с хрустом, как у отрезанного стебля сельдерея. Поток крови хлынул из широких ноздрей мужчины, и он вытаращил глаза от удивления, хотя в остальном казался безучастным. Он ухмыльнулся Бронсону, показав желтые зубы, и стал слизывать стекающую с верхней губы кровь, как будто это были вкусные усы из мороженого.

Не дело.

Джейк знал, что вырубается. Он поспешил к выходу, но ноги его не слушались, да и руки вдруг бессильно повисли. А потом ноги отказали ему полностью, после чего пол внезапно бросился ему навстречу. Громила подскочил вперед и схватил его под подмышки, чтобы удержать от удара о журнальный столик.

Щека Бронсона прижималась к огромной груди Жабы, и он почувствовал, что его вытащили на твердый деревянный пол. В нос ударила кислая смесь чеснока и дешевого одеколона. Он рухнул на диван, как тряпичная кукла. Теперь его затекшие ноги свободно свисали на пол, щека покоилась на мягкой подушке, а шея была неудобно скручена.

Джейк смотрел, как двое мужчин быстро закрыли все открытые окна в комнате, задернули шторы и заперли входную дверь. Шар-восьмерка встал на колени перед лежащим на диване хозяином дома. Теперь они были с глазу на глаз, и незнакомец зловеще улыбался.

– Привет, мистер Бронсон, – сказал он хриплым голосом с сильным акцентом. – Или звать вас Джейк? Позвольте представиться. Меня зовут Карло, а моего большого друга – Минео.

Его акцент звучал как европейский или ближневосточный. Джейк попытался заговорить, но у него ничего не вышло. Его голосовые связки тоже не работали. Но дышать он мог – уже кое-что! Если бы они хотели убить его, он был бы уже мертв.

– Должен сказать, не вижу в вас ничего особенного, – продолжал Карло. – Но мой начальник считает по-другому, и он очень хотел бы встретиться с вами. На него произвели впечатление те умственные способности, что вы так внезапно приобрели, и особенно его интересуют ваши удивительные рефлексы. Мне кажется, я увидел нечто такое, когда вы ударили беднягу Минео. Может, сейчас еще раз быстренько покажете?

И Джейк не мог даже плюнуть в этого говнюка!

Взять на заметку: наркотики – дрянь.

Карло усмехнулся.

– Ах да. Мой коктейль для инъекций слегка вас замедлил. Ну, это не важно. Мы собираемся в небольшое путешествие. Только не волнуйтесь, мы обо всем позаботимся. Мы позаботимся о том, чтобы ваш работодатель, ваша семья и ваши друзья – все были в курсе, что вы уехали. На самом деле весь ваш район скоро узнает о вашем… отъезде.

Что за черт?

Сейчас Бронсон видел Карло справа, но только боковым зрением. Когда бандит вернулся в поле зрения, он сжал поврежденное запястье Джейка. Тот ничего не чувствовал, как будто это была не рука, а что-то другое. Карло взялся за его другую руку, чтобы стянуть с пальца нефритовое кольцо. Это кольцо отец подарил ему на восемнадцатый день рождения вместе с цепочкой и масонским медальоном, который сейчас валялся где-то на полу. Семейная реликвия, доставшаяся от деда.

Карло снял с другого запястья Джейка часы и прошел в темную кухню, согнувшись перед чем-то, лежащим на полу. Из-за его широкой спины Бронсону не было видно, что он там делал.

Жаба оставался в комнате с Джейком. Он наклонился и начал снимать с него одежду. Крупные капли крови сочились из его разбитого носа и впитывались в обивку дивана прямо перед лицом у обездвиженного хозяина дома.

Собрав рубашку, брюки, обувь и носки Джейка в тюк, большой человек неуклюже протопал на кухню за Карло. Лежа в одних трусах, Бронсон чувствовал, что его первоначальный шок сменяется страхом. Унижение, которое он испытал, не шло ни в какое сравнение с тем, что ему приходилось переживать в тренировочном лагере для военнопленных. Но здесь это была реальность, а не учения.

Двое незнакомцев двигались по-военному точно, напоминая ему Тони. Вот какое чудо Джейку необходимо прямо сейчас – чтобы Тони вошел в переднюю дверь и вызверился на этих придурков.

Так как ни голова, ни шея не двигались, Бронсону пришлось напрячься и скосить глаза в одну сторону, чтобы увидеть, что эти двое делали на кухне. Он все еще не мог разобрать, что им было нужно.

Он услышал, как один из мужчин разочарованно фыркнул, а затем нефритовое кольцо Джейка выкатилось из кухни в гостиную. Карло вернулся забрать его, и Бронсон разглядел очертания еще одного согнутого человека, распростертого перед ним, а также задранную ногу Жабы, который поскользнулся на его брюках.

Карло взял кольцо и, повернувшись, надел его лежащему мужчине на палец. Затем он встал, и свет из гостиной упал на заросшее щетиной лицо человека на полу. Его влажные глаза были наполнены страхом. Они неотрывно смотрели на Джейка и моргали, словно тихо моля о помощи.

Закрыв дверь на кухне, Карло и Жаба вернулись к хозяину дома. Жаба развернул синий спальный мешок и начал засовывать в него ноги Бронсона, а Карло поднял новый шприц, постучал по нему пару раз и выпустил небольшое количество прозрачной жидкости из иглы. Взяв руку Джейка, он сказал: «Спокойной ночи, мистер Бронсон. Увидимся в Венеции».

Венеция? Так за этим стоит Франческа?

Какой же я идиот!

Последним, что Джейк запомнил, был едкий запах природного газа.

Глава 10

Редондо-Бич, Калифорния

Тони стоял на обочине через дорогу от тлеющих остатков дома Джейка. На нем была темно-синяя форменная куртка полиции Лос-Анджелеса и бейсболка.

Маршалл сидел на бордюре под ним, уткнувшись лицом в белые рукава скрещенных рук.

– Я просто поверить в это не могу, Тони. Это не может быть правдой, – простонал он.

«Что-то здесь не то», – думал Тони, но боль в голосе Маршалла прорезала его мысли. Он сел рядом с другом, положив руку ему на плечо.

– Я тебя слышу, Марш. Лучше Джейка вряд ли кого сыщешь.

Пожарные машины и машины «Скорой помощи» стояли повсюду вдоль улицы вперемешку с клубками шлангов и оборудования. Пожарные, сняв шлемы и расстегнув желтые куртки, шли медленно, возвращаясь в свои грузовики, уставшие от битвы, в которой потерпели поражение. Воздух казался плотным от запаха дыма.

Осколки и обломки от взрыва густо, как конфетти во время Парада Роз, усеивали дворы по всей улице. От дома Бронсона остался сырой, тлеющий скелет с рухнувшей крышей и остатками первоначального каркаса, торчащего вверх в лунной ночи. Стая ворон пронзительно каркала с высокого перцового дерева через дом отсюда, словно выжидая, когда люди уйдут и здесь можно будет наконец чем-нибудь поживиться.

Один из соседей рассказал Тони, что первоначальный взрыв случился двумя часами ранее – от него задрожали окна и запели автомобильные сигнализации в радиусе почти трех кварталов. Звук для жителей Редондо-Бич не сказать чтобы привычный. Конечно, они такие вещи все время видят по телевизору, но вживую никогда, особенно здесь, в их защищенном маленьком оазисе Саут-Бэй.

Капитан пожарного расчета сказал, что это был взрыв природного газа от утечки на кухне.

– Должно быть, газ распространялся какое-то время, – объяснил он. – Газ накапливается, искра его поджигает, и огненный шар разносит все в куски.

«Джейк умер мгновенно, – думал Тони. – Слава богу хотя бы за это».

Но друг погибшего все еще не был удовлетворен. Интуиция полицейского подсказывала: что-то не так, и это будоражило его. Взрыв газа мог легко оставить такое поле обломков, но тогда в доме должно было скопиться действительно много газа, и он должен был накапливаться в одном месте без утечки. Маршалл сказал Тони, что Джейк не бывал дома последние два дня, так как держался в стороне от места своего жительства.

Последние пару дней. Это может объяснить медленное накопление газа. Но откуда искра? Пожарные обнаружили обгоревшее тело хозяина на кухне. Как он мог там быть, не чувствуя при этом запаха газа?

Не сходится.

На другой стороне улицы бригада судмедэкспертов вытаскивала каталку из своего фургона. Один из техников развернул черный мешок на молнии для тела и положил его сверху. Затем они с напарником отправились за Джейком или, точнее, за тем, что от него осталось.

Маршалл смотрел на все это с мокрыми глазами. Тони знал, что он не был привычен к такого рода вещам.

– Эй, парень, – сказал Тони. – А не пойти ли тебе домой? Я присмотрю тут еще немного, а потом и сам тоже пойду.

– Я сейчас в свою квартиру пустую не вернусь ни за что. Я слишком зол, чтобы даже сесть за руль. – Маршалл пнул что-то валявшееся у него под ногами.

Тони проследил глазами за небольшим куском дерева, который проскакал через тротуар, остановившись рядом с выжженными останками оконных экранов.

Некоторое время Тони изучал этот скрюченный экран. Он подошел и поднял его, задумчиво повертел в руках, а потом спросил:

– Эй, Марш, это не ты помогал Джейку устанавливать новые экраны?

Маршалл поднял на него покрасневшие глаза.

– Да, в прошлом месяце. Ты же знаешь, Джейк никогда не закрывал окна, так что хорошие экраны были необходимы.

– Вот оно! – воскликнул Тони, сжав руки в кулаки. – Джейк ненавидел закрытое пространство.

Тони был одним из немногих, кто знал почему.

– Какая разница, черт возьми? – спросил Маршалл.

Его друг замолчал на секунду, прежде чем ответить, складывая воедино все кусочки головоломки.

– Это означает, что смерть Джейка – не несчастный случай.

Маршалл повернул голову – он был весь внимание.

Тони заходил взад и вперед, и в его речи стал отчетливо слышен нью-йоркский выговор.

– Марш, Джейк не закрывал окна годами. И если бы они были открыты, газ бы рассеивался и взрыв был бы намного меньше. Кто закрыл эти окна? Если это не Джейк, кто тогда, черт возьми, это сделал?!

Тони прибавил шагу. Он был уверен, что нащупал то, что нужно.

Маршалл нахмурился. Его голос сбился.

– Может быть, это и был сам Джейк?

Тони остановился на полпути.

– Чего?

Его друг смотрел куда-то вдаль, в пустоту.

– Джейк был умный. Может быть, он как раз хотел быть уверен, что взрыв будет достаточно большим, чтобы все сработало и чтобы его убило быстро и точно.

– Что, черт возьми, ты несешь?! Подожди, ты хочешь сказать… – Тони почувствовал, как холодный озноб ползет вверх по его затылку. – Да не может быть, старик! Ты хочешь сказать, Джейк сам себя прикончил?

Маршалл испустил долгий, медленный выдох.

– Потому что он был при смерти.

Тони был ошеломлен. Он знал, что у Джейка опять начались некоторые проблемы со здоровьем, но чтобы…

– Он не хотел, чтобы мы знали, – мягко сказал Маршалл. – Я узнал случайно во время землетрясения в больнице. Услышал, как медсестра что-то сказала лаборанту МРТ во время всей этой суматохи. Своего рода опухоль головного мозга.

Тони опустил плечи.

– Господи, Марш, вы бы хоть сказали, что ли! Может быть, я не оставлял бы его, отговорил бы его как-то. Даже если несколько месяцев – это все равно что-то.

– Да уж, старина. – Маршалл закрыл лицо руками. – Я должен был это предвидеть. Но я палец о палец не ударил.

Тони сел поближе и сжал его плечо.

– Это не твоя вина.

Прерывистый писк с колес каталки на соседней улице привлек внимание Тони. Экипаж судмедэкспертов вернулся со своим мрачным грузом. Черное тело в мешке качалось из стороны в сторону, когда техник шел по щебню перед газоном.

Друзья Джейка еще долго стояли на месте уже после того, как большинство аварийных машин и их персонал уехали. Тони в основном ходил по руинам дома, чтобы убедиться, что отделение полиции Редондо собрало и пометило абсолютно все из уцелевшего, что может представлять важность, включая останки ноутбука Джейка. На соседней улице толпа друзей и соседей, услышавших новость, окружала Маршалла.

Лэйси из бара Сэмми тоже пришла и села рядом с ним.

Постепенно приходило осознание окончательной утраты.

Глава 11

Венеция, Италия

Франческа тащила свой чемодан по мощеной аллее. Небольшие лужи от послеобеденного дождя собрались между неровных камней. Возвращение было долгим.

Сколько ни прокручивала Феллини все произошедшее в голове, понять, что с этим американцем пошло не так, она так и не смогла. Да, начало в библиотеке было лихим, но на следующий день все как будто наладилось. Казалось, что он всем сердцем болеет за детей, когда они говорили про исследования в институте. Женщина прямо чувствовала, как он хочет помочь в этом деле. По крайней мере, можно с уверенностью сказать, что он серьезно думал над этим. А затем внезапно будто призрака увидел. Наглухо закрылся и бросил ее одну в этом кафе – не знаешь что и думать.

Феллини качала головой от досады, таща свой чемодан по последнему пешеходному мосту перед аллеей, которая вела к ней в дом. Стена в пятнадцать футов высотой закрывала конец переулка. Старинная штукатурка на ней практически полностью облупилась, и под ее лоскутами проглядывали рыжий кирпич и дыры. Высокая дубовая дверь с арочным завершением возвышалась в центре стены. Рядом с ней на стене висела потертая мраморная доска с рельефным бюстом лысого человека. Его теплая улыбка и жесткое выражение глаз выглядели противоречиво. Надпись под фигурой гласила: «Марко Феллини MDXCVI».

Женщина толкнула тяжелую дверь и позволила себе полной грудью вдохнуть знакомый мускусный аромат жасмина. Цветущие лозы поднимались по стенам, окружавшим двор родового дома ее семьи. Нежный плеск воды канала в лодочном гараже напомнил ей о бесчисленных утрах, проведенных вдвоем с отцом в мастерской, где он полировал и ремонтировал свою прославленную гондолу и попутно преподносил дочери свою версию мироустройства.

Подняв свой чемодан, Франческа поплелась вверх по четырехсотлетним каменным ступеням, ведущим к входной двери дома.

Журчание мужских голосов заставило ее улыбнуться.

– Папа, я дома!

Отец сидел за потертым сосновым обеденным столом рядом с ее улыбающимся кузеном Альберто, дядей Винченцо и тремя своими старинными друзьями – Сальватори, Лоренцо и Джулиано. Кроме двадцатилетнего двоюродного брата, чье ангелоподобное лицо всегда заливалось краской в ее присутствии, остальным было по шестьдесят.

Альберто и двое друзей Марио были одеты в традиционный наряд гондольера – сине-белый полосатый свитер с красным галстуком и подходящим поясом. Их шитые соломенные шляпы лежали сзади них на жертвеннике. Отец и дядя Франчески были в удобной домашней одежде. Несмотря на то что они широко улыбнулись при ее появлении, ей показалось, что все они немного беспокойно ерзали на стульях. Было очень соблазнительно попробовать почувствовать их и получить подсказку, что же их тревожило, но она устояла. Кроме того, ее отец давно научился ограждать себя от ее таланта. Девушка не могла объяснить, почему это так было, но она столкнулась с некоторыми людьми, которых ей прочитать не удавалось. Ее отец был одним из них. Синьор Баттиста – другим.

– Франческа! Ты так скоро? – воскликнул Марио. Он встал и обнял ее, не отпуская дольше, чем обычно.

Ее отец вел себя странно последние несколько недель и был явно обеспокоен чем-то, до чего она пока еще не докопалась. Даже сегодня, хотя он просто сидел в кругу друзей, его дочь все-таки что-то настораживало. Она отстранилась и посмотрела ему в глаза, ища ответа.

– Папа! Что происходит?

Старый Феллини похлопал ее по плечам своими мозолистыми руками.

– Все хорошо, милая. Не стоит беспокоиться. Мы просто боремся сейчас с некоторыми законами, которые собираются ввести. Они могут повлиять на требования к членству. Ну и, само собой, карнавал не за горами.

Это было правдой, хоть и отчасти. Остальные мужчины согласно закивали, поднимаясь, а затем все по очереди поприветствовали Франческу легким поцелуем в обе щеки. Дядя Винченцо задержал ее руку в своей.

Мягко улыбаясь, он оценивающе оглядел ее своими теплыми карими глазами, будто увидел впервые за много лет.

Он тоже крепко обнял ее.

– Добро пожаловать домой, дитя. Не обращай на нас, старых дураков, внимания. Нам лишь бы предлог найти, чтобы вместе выпить вина твоего отца, вот так! Сейчас ты, должно быть, устала. Так что – марш в постель, а мы тут закончим и оставим тебя и отца с миром, si?

Франческа нежно любила своего дядю. Он заботился о ней как второй отец, заполняя пустоту, оставшуюся от ее так рано умершей матери. А кузен Альберто, в котором девушка только недавно начала видеть мужчину, а не мальчика, был ей как младший брат.

Все они были хорошими людьми. Ей повезло, что они есть в ее жизни. Франческа понимала их озабоченность новыми законами, которые могут повлиять на число гондольеров в городе. В соответствии с действующим венецианским законодательством, чтобы иметь эту профессию, нужно было родиться в Венеции. Все, что угрожало этому правилу, жестко пресекалось их гильдией.

Дело гондольеров приносило немалый доход, но только при соответствующем ограничении конкуренции.

И да, карнавал был и впрямь уже на носу. Двухнедельное празднество заканчивалось за день до пепельной среды и привлекало толпы туристов. Все базарные площади и каналы будут заполнены гуляющими в костюмах, будут парады и представления… Все с привкусом недолговечности и чего-то недозволенного – это витало в воздухе. Даже институт участвовал в этом празднике со своим знаменитым маскарадом на день открытия.

Пусть мужчины и дальше секретничают, попивая вино, а Франческа и правда собиралась в постель. Подавив зевок, она пожелала всем спокойной ночи и удалилась в свою комнату, чтобы распаковать вещи и подготовиться к непростой встрече с синьором Баттистой на следующий день. Он, должно быть, очень будет недоволен тем, что американец не приедет в институт.

Девушка улеглась в постель, мыслями снова и снова возвращаясь к той встрече с Джейком. Он вел себя довольно любопытно, если не сказать безумно, но нельзя было отрицать, что в нем было нечто особенное. Это было больше, чем просто его новообретенные способности саванта, и даже больше, чем его поразительные рефлексы, если они действительно существовали. Было нечто, лежащее глубже.

* * *

Феллини вспомнила странное ощущение, которое оставила у нее их первая встреча в библиотеке. Она все еще была убеждена, что услышала, как он сказал: «Простите» – как будто стоял позади нее. Но обернувшись, чтобы ему ответить, она увидела его внутри библиотеки, у стола, за стопками книг. Он отгородился от мира… и от нее.

* * *

Как только Франческа поднялась вверх по лестнице, Марио понизил голос:

– Значит, договорились, si?

Один за другим, как игроки в покер за карточным столом, каждый из его гостей по очереди положил правую руку на стол перед ним.

Хозяин дома внимательно наблюдал, как последний человек в круге, Сальваторе Манини, старейший член этой небольшой группы представителей гильдии и ее формальный глава, переводил, выбирая, взгляд от одного человека к другому, остановившись наконец на Марио.

– С тех пор как мы взялись за оружие, прошло много лет, – сказал Манини. – Мир ценит нас за любовь и смех, что мы вызываем взмахами весел и звуком наших песен. Но за всю нашу историю мы дорого платили за эту жизнь, и нам много раз приходилось защищать друг друга и наш любимый город. И теперь мы сделаем это снова. Мы собрались, чтобы защитить семью одного из наших дорогих сыновей.

Все мужчины смотрели на Марио, и на загорелых обветренных лицах отпечаталась мрачная решимость.

Сальватори продолжал:

– По завету предков гильдия обязуется помочь делу Марио Феллини и его дочери, Франчески, чтобы защитить их обоих и чтобы избавить Венецию от угроз синьора Баттисты и его секретных опытов.

Мужчины в унисон высоко подняли кулаки и ударили ими о стол.

– Решено! – провозгласил Манини.