Книга: Чудище Хоклайнов - Ричард Бротиган

Она просто лежала и гладила его задницу, как котенка.

Убийство стало для них не только увлечением, но и работой - и потому, как и на всякой работе, им приходилось сохранять холодную голову. Если б не холодная голова - то понятно, что путешествие в самый-престранный дом профессора Хоклайна и его семейства не закончилось бы ничем, кроме ада кромешного. Но именно киллеры Грир и Камерон, похожие на людей, которые сошлись накоротке с тем, чего никто больше не видел - смогли не просто с этим самым сойтись, но и рассчитывать на то, что первая же встреча не станет концом сказочки. Иначе, согласитесь, и так короткая книжка стала бы еще тоньше - "и пучина сия поглотила их в один момент". Нет, в готике - пусть и в интересном кроссовере вестерна с готикой, - герои должны быть особенные, склонные к продолжительному (пусть и не к окончательному) выживанию.

Действие в готике должно идти медленно, будто патока перетекает через бортик банки, будто никак не закипающий чайник, на который смотришь, будто мисс Хоклайн, сидящая совершенно обнаженной в ворохе теней. Тут оно так и идет - медленно, вязко, но действие не очень понимает, с чем столкнулось - а именно с героями, которые будто бы сошли со страниц абсурдистской пьесы, юмористического романа или на крайний случай современного сериала (потому как ведут себя будто нарочно наперекор всем жанровым клише).

Именно это самое несоответствие сеттинга и героев, злодея и действия, языка и жанра рождает удивительный макабрический мир "Чудища Хоклайнов", в котором в кучу смешались викторианские барышни и суровые убийцы, химические эксперименты и дворецкий родом из цирка, идиллическая американская пастораль и злобная версия флаббера.

Щетинится частокол цитат, которые хочется выписывать одну за одной - и не знаешь, где остановиться, потому что текст хорош сам по себе, как красивая вышивка, а не отдельные стежки в ней. Множится ощущение, что ты все это уже читал, пусть не в виде такой солянки - и одновременно с тем ощущение, что никогда и ничего подобного тебе в руки не попадалось.

Единственное, что остается сказать после прочтения - это попросить вторую порцию.

_____

Рецепт коктейля под книгу - "Чудище Хоклайнов" (опционально называем "Голубые Чертовы Гавайи"). Берете ром, наливаете, считая до трех ("а что он там все время считает?"). Заправляете голубым, как лед в подвале ("не в подвале, в пещерах!") ликером Блю Курасао. Добавляете туда кокосовый ликер, тягучий, как речь Волшебного Дитяти. Туда же наливаете понемногу сладкого ананасового соку и кислого лаймового - чтобы помнить, что за всяким приключением в блуделе абы на сеновале ждет встреча с чудищем. Пьем медленно, думая, что нас ждет - автокатастрофа или место босса киностудии, никогда ж не предскажешь.

Хулиганское жонглирование здравым смыслом и размешивание сахара в чае отрубленным пальцем – вот с чем сравним порядок, установившийся в замке Хоклайнов после череды экспериментов, однажды вышедших из-под контроля. В какой-то непримечательный, неопределённый момент (может, когда дворецкий характеризовал поездку как «праховатую»? или когда он умер и усох на полу настолько, что его уместили в чемодан? а может ещё раньше, когда на лицах своей жизнью жили улыбки, а платья исчезали посреди разговора сами по себе? или когда прерванная беседа претворяется в самодостаточное явление, которое само себя продолжает, независимо от говорящих?) этот спятивший дом перестаёт казаться удивительным. Зато можно заметить за собой, что во время чтения внутри нарастает стремление надрезать верхний слой происходящего, чтобы сунуть нос в самую мякотку, в глубинные процессы, сдвигающие шарики за ролики как у персонажей, так и у читателей. Удивительный эффект для книги, которая проглатывается за один вечер или за пару поездок в электричке.

Если отвернуться от играющих в чехарду слов, сплетающих детали сюжета, то сам по себе каркас истории прост - в исходных данных у нас два наёмника для грязной работы, барышня, нанимающая их на работу, дом, который построил Хоклайн, и чудище, которое создал Хоклайн, которое сбежало в ледяных подвалы под лабораторией дома, который построил Хоклайн. Из этого привычного супового набора для страшилки Ричард Бротиган создаёт нечто настолько не похожее на то, что напрашивалось создаться, насколько может быть непохож крокодил на пингвина. Это хитрая насмешка над банальностью, сдобренная острыми уколами в мозжечок, чтобы читатель взбодрился. Возможно, не лучшая работа, чтобы начать знакомство с автором, но замечательная для того, чтобы увидеть свет - и себя в этом свете - с новой, возможно не самой приятной, но не менее любопытной стороны. Ведь становится любопытно - что бы случилось с вами в замке Хоклайнов.

Если не искать в ней ничего, то найдешь больше удовольствия, чем рассчитывал.

Некоторые вещи существуют сами по себе, никак не связанные с остальными вокруг, как грамматика и арифметика в начальной школе - сколько ни напрягай мозговой извилины, связи между ними не уловишь. На начальном этапе так со всем, а мир полон обрывков и обломков, дрейфующих в житейском море без руля и ветрил. 

Ты растёшь, узнаешь новое, протягиваешь нити - вещи соединяются  в пары, группы, заплетаются в узоры, иногда сложные, чаще примитивные, но в этом нет ничего страшного, даже просто связать две нитки в ткани мироздания , уже огромное счастье. Каждый делает это по-своему: один сажает деревья, возвращая  миру кусочки эдемского сада; другой строит дома и земля после него не так безвидна и пуста; третий растит детей - протягивает нити из прошлого в будущее. Я читаю, то и дело натыкаясь в разных книгах у разных авторов на знакомые имена и названия, литература для меня не лабиринт или катакомбы, а  дом, в котором... 

С именем Бротиган знакома лет двадцать, со времен "Сердец в Атлантиде" Кинга, так, по имени любимого писателя, назвал себя  главный герой первой части романа. Кинг литературоцентричен в сути и величайший просветитель масс, и уже за это одно достоин быть взятым живым на небеса. Но теперь речь не о нем, А о Ричарде Бротигане, которого  стала мечтать прочесть сразу после кингова романа, да где ж было искать, и русского перевода, верно, нет, а если и есть, может это не такой автор, который мне понравится -  вдруг не смогу принять, как вышло с Голдингом, и лучше не искать, а то найдёшь, да не тем окажется.

Спустя двадцать лет другой герой Кинга будет читать"Радугу тяготения" Пинчона, и я вспомню, что давно о ней мечтала, и возьму, и узнаю, что главный переводчик Пинчона на русский Максим Немцов, и что он, кроме того,  перевёл много книг Ричарда Бротигана, а значит я на тропе, пришло время, круг замкнулся, ниточки связались, читаю "Чудище Хоклайнов". Ах, что за диво  дивное. Это ни на что, виденное прежде, не похоже. Это похоже на все: Марк Твен и О Генри, просолённые  Элмором Леонардом и хорошо выдубленные в лимерическом сюре. Пересказывать сюжет бессмысленно, да Бротиган и не писал настолько объёмных вещей, чтобы не одолеть за пару часов, а удовольствия, читая,  получаешь тонну  потому лучше знакомиться с ним непосредственно. 

Ну, кроме посредничества переводчика, который - возвращаясь к теме своей для каждого миссии,  избавляет человечество о проклятия Вавилонской башни. Немцов делает это отменно, отдельная благодарность за слово, в русском ненормативном обозначающее половой акт и не имеющее у нас адекватного по степени эмоциональности эквивалента, да, я о "е.аться", говорю без тени сарказма, в некоторых отношениях мы до сих пор остались тем СССР, в котором секса нет, пользуясь для вербализации англоподобным "трахаться" или прифранцуженным "заниматься любовью" и едва не падая в обморок от слова на букву "е". Мы стыдимся  своего языка и в итоге оббираем, обкрадываем себя самих. А он не чудище обло, озорно, стозевно и лаяй, наш родной язык.  Иной раз миссия переводчика ещё и в том, чтобы снимать проклятие Вавилонской башни в отношении своего языка. 

Киллеры сами по себе тоже на редкость своеобразные типчики. Грир – счетовод. Считает все лишнее, холмы, дырки от пуль, цоканья. Но и нужное считает тоже. И это его частенько выручает. А у Камерона отличная коллекция оружия на все случаи жизни. Толерантны до жути – если кому то хочется быть индеанкой, они ей/ему мешать не станут.

От вестерна роману достались зарисовки локаций, длинная дорога в дилижансе, характеры и персонажи. Кроме Грира с Камероном, в наличии Волшебное Дитя, по странности способная переплюнуть любого. Немногословна, юна и пользуется симпатией местных мужчин – умеет она найти к ним подход. Ну и всякий сброд по мелочи. Например, чудесные лошадки. Одна - с откусанным пьяным ковбоем ухом, другая - с деревянной утиной ногой.

Когда долгая дорога по странным диким местам закончится и главные участники борьбы с чудищем прибудут на место к нанимателю, начнется самый странный день в жизни киллеров. День, полный неожиданностей. Сугробы в средине июля, под домом химическая лаборатория с ледяными пещерами и чудище. Но земля, прибитая инеем, не самое странное из того, что грядет. Вернее, не самое абсурдное. В огромной слоновьей ноге – черные зонтики. И она в доме - не просто для декора. Эксперименты с химикалиями, которые должны решить неназываемую основную проблему человечества в прошлом. В настоящем - коварные химикалии могут представить мысли человека в голове и красть одежду, дурить всех направо и налево, шалить во всю. Любопытство сохраняющее жизнь. Неожиданный союзник. Внутренние противоречия как залог победы над врагом.

Когда надо дать голове отдохнуть от чего-то сверх меры умного, эта книга - идеальный вариант. Легко, по-хорошему примитивно, по-забавному бредово. Главы короткие, названия у них – говорящие, логика туманная.

Если в "Чудище" (очень удачное название! как раз характеризует книгу:)) и был какой-то сюжет, то я его не заметила за кучей матюков. Причем самые слабые из них были *бать, *бля, герои постоянно блевали и ходили в блудели (даже не знала, что есть такое слово). Еще они стреляли направо и налево, пялились на голых баб, ну и *бали малолетних индиянок в их любимом блуделе.

Диалоги в книге были на уровне следующего:

"Люди порой интересовались, чем это Камерон занимается, и Грир обычно отвечал: - Что-то считает. - И люди спрашивали: - Что считает? - И Грир отвечал: - Какая разница? - И люди говорили: - А-а."

Юмор тоже на уровне, правда, где надо было смеяться я не поняла до сих пор:

...когда они в Айдахо десять раз стреляли в помощника шерифа, а тот все не умирал, и Грир наконец сказал ему: - Умри, пожалуйста, потому что нам не хочется больше в тебя стрелять. И помощник шерифа ответил: - Ладно, умру, только больше в меня не стреляйте. - Мы больше не будем в тебя стрелять, - сказал Камерон. - Ладно, я умер. - И умер.

Как можно сделать вывод, стиль изложения автора примерно на уровне его развития. Я такие книги больше читать не стану и под дулом пистолета, а то действительно и деградировать можно:) Может, конечно, любителям экзотики и абсурда это произведение и понравится (и судя по положительным рецензиям таких любителей достаточно), но как показала практика я не из их числа:)

Флешмоб 2016