Текст книги "Сон ребенка. Решение всех проблем"

Вот в такой ситуации оказалась Бетси. Она довольно легко засыпала, когда ее укачивали, и если бы укачивание не прекращалось до утра, ее сон тоже был бы непрерывным (порой она, как положено, выныривала бы в полудрему, но тут же засыпала снова, вместо того чтобы плакать). Переложить Бетси в кроватку, не разбудив, пока она не погружалась в глубокий сон, потому и было трудно, что она приучилась постоянно следить за тем, чтобы ее не переложили. Только в глубоком сне она могла пребывать в спокойствии до первого случайного пробуждения – когда вдруг обнаруживала, что все «неправильно», выходила из себя и выражала свое недоумение и недовольство криками до тех пор, пока кто-то из родителей не приходил и не начинал ее укачивать, восстанавливая условия, которые ассоциировались у нее с засыпанием.

Последнее, что Бетси запоминала, прежде чем уснуть, – это как ее носили на руках и качали, а первое, что замечала, открывая глаза, – что теперь все иначе. Она не помнила, как ее перекладывали в кроватку – что она вообще лежала в кроватке, – и не помнила, что спала. В ее представлении она просто оказывалась в кроватке вместо родительских рук, а сами родители вдруг исчезали, и укачивание прекращалось. Она понимала это, даже не открывая глаз. Между тем Бетси надежно усвоила, что родители делают одно и то же каждый вечер, месяц за месяцем. Поэтому, едва начав пробуждаться, она заставляла себя проснуться окончательно, чтобы понять, что же стряслось. Неудивительно, что это выбивало ее из колеи!

То, что Бетси быстро засыпала на руках у родителей, свидетельствовало об отсутствии настоящих расстройств сна: нет такого врожденного отклонения, при котором ребенок легко засыпал бы на руках и не мог заснуть на матрасе. Бетси не могла успокоиться в своей кроватке только из-за того, что не знала, как это делается. Со сном у нее были совершенно иные ассоциации.

Большинство детей хорошо спят, только если не происходит ничего неожиданного, ничего не меняется во время их сна и им не приходится при каждом пробуждении ломать голову, где они очутились и куда подевались родители. Фактически это значит, что нельзя ускользать тайком. Привычка сбегать ночью от спящего ребенка не укрепляет его доверие к вам, а чтобы хорошо спать, нужно доверять миру.

Такие проблемы, как у Бетси, чаще всего возникают у младенцев и малышей в возрасте одного-двух лет, потому что, в отличие от детей постарше, они не властны над условиями, в которых засыпают, и нуждаются в помощи родителей. Но и со старшими детьми такое случается. Некоторых детей четырех, пяти и даже шести лет приходится переносить к ним в комнату, после того как они уснут в гостиной или в родительской кровати. У ребенка может развиться зависимость и от других условий: присутствие родителя, музыка или звук включенного телевизора. Когда ребенок просыпается, родителям нередко приходится возвращаться и сидеть у его кроватки, лежать рядом с ним и даже брать в собственную спальню, а иногда и включать свет или телевизор, чтобы он снова заснул.

У Уильяма были типичные трудности со сном. В три с половиной года он никак не мог угомониться перед сном и вел себя беспокойно всю ночь. За полгода до нашей встречи его перевели из колыбели в кровать и изменили ритуал отхода ко сну. Вместо того чтобы укачивать до полного засыпания, родители теперь ненадолго ложились рядом с ним. Обычно он довольно быстро засыпал, хотя мог проснуться, если родитель пытался уйти слишком рано. Когда сон мальчика становился глубоким, родителям удавалось тихонько встать и выскользнуть из его комнаты. Уильям спал часа три или четыре, затем просыпался и звал родителей. Иногда он жаловался, что ему страшно или что он видел чудовищ, хотя настоящих признаков страха не выказывал. Если родители не отзывались, он становился более настойчивым, иногда отправлялся к ним в комнату и отказывался возвращаться к себе. Родители Уильяма, обеспокоенные этими проявлениями, как им казалось, ночной тревожности, всегда отводили его в детскую, укладывали и ложились рядом, зная, что через пять-десять минут он заснет и им снова удастся сбежать. Обычно он просыпался еще раз или два за ночь, и весь ритуал повторялся. Но случалось, что один из родителей сам засыпал в кровати Уильяма, и тогда ребенок без проблем спал остаток ночи.

Проблемой Уильяма, как и в случае Бетси, были не нормальные ночные пробуждения, а ненормальные ассоциации: он не мог заснуть, если рядом не лежал кто-то из родителей. И для них это была проблема, поскольку они хотели спать отдельно, в собственной кровати.

Не все проблемные ассоциации со сном формируются из-за действий родителей. Шестнадцатимесячная Алекса спала вместе с мамой и папой. И их все устраивало, если бы не один момент. Алекса засыпала в восемь вечера, но только если рядом лежала мама (просто лежала, не совершая никаких действий). Обычно маме удавалось уйти, когда Алекса засыпала, но приходилось бежать обратно, если малышка просыпалась до того, как родители ложились спать. Благодаря совместному сну ночные пробуждения Алексы не сопровождались именно этой проблемой. Но была другая: девочке понравилось засыпать поперек постели, уложив голову маме на грудь и упираясь ножками в папин бок. Для матери это создавало неудобства, и ночью она то и дело просыпалась. При попытке сдвинуть Алексу или переложить ее головой к отцу та начинала плакать. Отцу тоже было неудобно так спать, к тому же раздражала невозможность оказаться рядом с женой, и нередко дело заканчивалось тем, что он уходил спать в другую комнату.

Но в общем родителям нравился совместный сон, и им не хотелось отселять Алексу в детскую. К счастью, исправить нежелательные привычки Алексы можно было и без этого. Достаточно было научить ее засыпать в нормальном положении, а не поперек кровати, головой на подушке, а не на маме, и без обязательного присутствия хоть мамы, хоть папы.

Двухлетний Сэм был, казалось, неспособен ни нормально заснуть, ни спать. Его родители пошли по пути наименьшего сопротивления и разрешили ему засыпать на диване, где все смотрели телевизор. Когда они завели такой порядок, война с укладыванием как будто закончилась. Заснувшего Сэма благополучно переносили в кроватку. Но через несколько часов он просыпался, кричал и указывал в сторону гостиной. Если родители ложились рядом или брали его в свою постель, он продолжал бодрствовать и требовательно повторял: «Телек, телек!» Он не выглядел испуганным и вел себя крайне настырно. Чаще всего родители сдавались, несли его обратно в гостиную, клали на диван и включали видео. Его совершенно не волновало, остаются они рядом или нет. Скоро он уже снова спал на диване, где его и оставляли до утра.

Очевидно, что у Сэма сформировались нездоровые ассоциации с засыпанием, пусть и не связанные с особой потребностью в родительской близости. Более того, ему нужен был свет и звук работающего телевизора, чтобы уснуть, однако постоянное освещение и частая смена аудиоряда в телепрограммах перевозбуждали его и заставляли бодрствовать. Он бы очень выиграл, научившись ассоциировать сон с темнотой и тишиной.

Даже у детей, всегда засыпающих в условиях, не перегружающих нервную систему, – чаще всего в одиночестве, в собственной кровати, в темной и тихой комнате – могут возникнуть ассоциации, мешающие уснуть. Например, восьмимесячный Джейкоб привык засыпать с соской-пустышкой. Он задремывал, начинал погружаться в сон и переставал сосать. Но едва сосательные движения прекращались, как он просыпался – совсем как Бетси, если родители раньше времени переставали ее укачивать, – и опять начинал сосать пустышку. Обычно действо повторялось до тех пор, пока он не засыпал настолько крепко, чтобы не заметить, что забыл о соске. Но если соска вываливалась изо рта прежде наступления глубокого сна, Джейкоб полностью просыпался и рыдал до тех пор, пока кто-то из родителей не возвращал пропажу. И независимо от того, быстро он заснул вечером или нет, ребенок все равно пробуждался три-четыре раза за ночь, обнаруживал, что соски нет, и кричал, пока ее ему не давали.

(По правде говоря, родители Джейкоба натренировались подлетать к нему и втыкать в рот соску при малейшем признаке пробуждения, поскольку иначе он нередко впадал в такое отчаяние, что какое-то время не мог заснуть даже с пустышкой. Как-то раз по совету друзей они попытались использовать прием, который я называю «россыпью»: разбросали десять пустышек по кроватке в расчете на то, что Джейкоб случайно нащупает какую-то из них, начав пробуждаться. Изобретательно, но бесполезно! К тому моменту, как Джейкоб просыпался настолько, чтобы найти и взять одну из сосок, возможность быстро заснуть и перейти к следующему циклу сна уже бывала упущена.)

У Кейтлин дела обстояли почти так же, как у Джейкоба. В 18 месяцев она все еще засыпала вечером, лишь прикладываясь к бутылочке. И тоже многократно просыпалась каждую ночь, но всегда засыпала снова, получив очередную бутылочку. Поскольку родители могли просто подсунуть ей бутылочку и уйти, проблема порождалась не привычкой девочки к постоянному присутствию родителей или к их рукам. То, что ей не требовались родительские руки во время кормления, означало, что нежелательная ассоциация ограничивалась бутылочкой. Причем всякий раз малышка съедала от 30 до 60 г смеси, а значит, повторное засыпание среди ночи было связано у нее исключительно с соской бутылочки, а не с пищей. Было очевидно, что она не переедает (об этой проблеме речь пойдет в главе 6).

Оба ребенка, и Джейкоб и Кейтлин, хотя и засыпали сами в своих кроватках, сохраняли зависимость от условий, которые не могли самостоятельно восстановить (в отличие от ребенка, которому достаточно, скажем, сосать собственный пальчик). Кто-то другой должен был проснуться, подойти и подать пустышку или бутылочку.

Назначение этого метода – помочь ребенку усвоить другой, более подходящий комплекс ассоциаций с засыпанием, чтобы, проснувшись среди ночи, он убедился, что находится в тех же условиях, в которых уснул вечером, – условиях, уже ставших для него привычными. Но прежде нужно понять его нынешние, нежелательные ассоциации, от которых ему нужно отучиться. С засыпанием может ассоциироваться все что угодно. Кормление, сосание любого предмета, укачивание, поглаживание по спине – это типичные варианты. Кто-то привыкает к похлопываниям, к тому, что с ними расхаживают, взяв на руки, ездят вокруг дома на машине (или даже просто сажают в автокресло). Список продолжают колыбельные, видео, музыка, вентилятор или звуки белого шума. Даже элементарные объятия с пожеланиями спокойной ночи могут обернуться проблемой, если до утра их приходится повторять неоднократно. К счастью, большинство детей довольно быстро отвыкают от старых привычек и усваивают новые, хорошие.

Если ваш ребенок, как Бетси, еще лежит в колыбели, отучение от нежелательных ассоциаций не требует особых усилий и быстро приносит результаты. Однако решение можно найти для любых проблем со сном. Методы коррекции, в том числе и варианты для детей старшего возраста, описываются далее.

Помогая ребенку усвоить новые ассоциации, оставайтесь чуткими, терпеливыми и последовательными вплоть до полного его привыкания. Помните, что вы посягаете на привычный порядок, а значит, не всегда делаете то, чего хочет ребенок. При каждом вашем отказе возможны протесты и слезы, но их можно свести к минимуму. Зато сон малыша станет несравненно лучше буквально через несколько дней, максимум через неделю.

Давайте вернемся к примеру с подушкой. Если вам придется постоянно спать без нее (скажем, по рекомендации врача), поначалу вы будете страдать. Лежать неудобно, вы без конца ворочаетесь, пытаясь устроиться. Возможно, злитесь на врача, пусть и понимаете важность его предписания. Наконец вы засыпаете, но ночные пробуждения неизбежны, а уснуть после них трудно. Единственный способ научиться засыпать без подушки – просто делать это, раз за разом, ночь за ночью. Если вы продолжите засыпать с подушкой, а кто-то будет вытаскивать ее из-под вашей головы, когда вы крепко спите, вы так и не привыкнете к новому порядку. Проявите настойчивость в овладении новым навыком – и с каждым разом будете засыпать чуть легче, пока, наконец, этот способ не станет нормальным и привычным. С этого момента и ночные пробуждения перестанут быть проблемой. Так же обстоит дело с детьми, которых я лечу.

Программа, которую я предложил Бетси и ее семье, обычно дает хорошие результаты. Сначала мы вместе нашли проблемные ассоциации, от которых Бетси нужно было отучить, – то, что родители укачивали ее вечером и ночью. Затем продумали, какие ассоциации должны прийти им на смену. По мнению родителей, Бетси должна была научиться засыпать в одиночестве в собственной кроватке. Таким образом, отход ко сну должен был происходить в тех же условиях, с которыми Бетси сталкивалась, проснувшись среди ночи.

Для простоты объяснений я исхожу из того, что ребенок спит в отдельной колыбели или кровати в собственной комнате. Далее будет сказано и о том, как адаптировать этот метод к случаям совместного сна или размещения ребенка в собственной кровати, но в вашей спальне.

1. Назначьте время отхода ко сну не ранее момента, когда ребенок обычно засыпает, даже если это позже, чем положено по распорядку. Укладывание на полчаса-час позже обычного в первые несколько дней помогает ребенку быстрее заснуть и ускоряет процесс обучения. В то же время не позволяйте ему залеживаться утром и спать дольше обычного днем.

2. Положите бодрствующего ребенка в колыбель или кроватку там, где он должен проводить ночь. Пусть заснет в тех же условиях, в которых окажется при нормальных ночных пробуждениях (собственная колыбель или кроватка, никто не носит на руках и не укачивает). Дайте ему возможность засыпать в тех же условиях всякий раз, когда он будет просыпаться среди ночи.

3. Если он плачет и зовет вас перед сном или среди ночи, заглядывайте к нему ненадолго, предварительно выжидая все более долгое время. В таблице приводятся рекомендованные периоды ожидания в минутах. (Большинству семей моих пациентов они подходят. Если, на ваш взгляд, это слишком долго, начните с пауз, которые можете выдержать, – допустим, одна, три и пять минут в первый день. Любая система принесет результаты, лишь бы периоды ожидания увеличивались и вы следовали этому методу до тех пор, пока ребенок не привыкнет засыпать в нужных условиях.)

4. Когда достигнут предельный интервал ожидания на данную ночь, придерживайтесь его при всех дальнейших подходах к ребенку (не увеличивайте!), пока, наконец, он не заснет во время вашего отсутствия.

5. На третий или четвертый день ребенок, скорее всего, будет очень хорошо спать. При необходимости продолжайте переучивать его, пользуясь рекомендациями из таблицы вплоть до седьмого дня. Если к этому моменту ситуация улучшилась, но проблема сохраняется, продолжайте ежедневно прибавлять несколько минут. Но если дела не идут на лад и даже ухудшаются, имеет смысл попробовать другой метод (см. раздел «Как быть, если ничего не помогает» далее в этой главе).

6. Всякий раз, подходя к ребенку, проводите рядом с ним не больше одной-двух минут. Помните, ваша задача – ободрить его (и себя), а не осушить его слезы и никоим образом не помочь ему уснуть. Ведь он как раз и учится засыпать самостоятельно! (При вашем появлении он начнет успокаиваться, но почти наверняка разойдется пуще прежнего, когда вы выйдете.) Можно дать ему другое одеяльце или куклу взамен упавших, но если он намеренно выбрасывает вещи из кроватки, не поднимайте их, пока не зайдете к нему в следующий раз.

7. Если ребенок проснулся среди ночи, начните подходить к нему после наименьшего периода ожидания на сегодня и далее действуйте по программе вплоть до максимального интервала.

8. Следуйте программе после каждого пробуждения ребенка вплоть до утреннего (обычно от 5.00 до 6.00), после которого малыш вряд ли уснет, даже если обычно не встает так рано. Если он проснулся в этот период времени или позже или бодрствует в эти часы после еще более раннего пробуждения, поднимайте его и начинайте утренние дела. Не позволяйте ребенку снова прикорнуть в другой комнате – весь его ночной сон должен происходить в одном и том же помещении. Ребенка, который в обычное время подъема еще спит, нужно разбудить, даже если часть ночи он бодрствовал.

9. Если ребенок должен спать у себя, но не желает там оставаться, вставьте в дверной проем его комнаты ворота безопасности (фактически превратив всю комнату в колыбель) и подходите к ним через увеличивающиеся интервалы, как описано. Возможно, пару ночей он заснет на полу, но это не беда. Если одних ворот недостаточно, попробуйте установить вторые или временно запирать дверь, как описано в главе 5, где говорится о проблемах с установлением границ дозволенного.

10. Если ребенок спит в колыбельке, стоящей в вашей комнате, кладите его в нее в час отхода ко сну и либо недолго разговаривайте с ним через указанные в программе интервалы, оставаясь в собственной кровати, либо выходите из комнаты и возвращайтесь проведать его через те же промежутки, как если бы оставляли его в собственной спальне. (Приучив его засыпать в ваше отсутствие, вы получите больше свободы в вечернее время. Той же цели можно добиться, оставаясь в комнате, но так, чтобы он об этом не знал, – например, если из его колыбели вас не видно или в комнате очень темно, а вы ведете себя тихо.) При его ночных пробуждениях поступайте аналогично.

11. В отношении ребенка, спящего в своей кровати в вашей спальне, можно пользоваться тем же методом при условии, что он не встает с постели и не пытается последовать за вами в другую комнату или забраться к вам в кровать. В этих случаях вам потребуется установить в дверном проеме ворота (см. главу 5). Выходите из комнаты на все более долгие интервалы, закрывая их за собой, пока он не привыкнет оставаться в своей постели.

12. Если ребенок спит в вашей кровати, можно лежать молча и откликаться на его призывы лишь через положенные интервалы. Если это не помогает, вам придется перебраться с постели в кресло в той же комнате и оттуда подходить к нему, а то и вовсе выйти в другую комнату. В этом случае вам также могут пригодиться детские ворота.

13. Во время каждого дневного сна следуйте тому же расписанию, однако, если ребенок не уснул через полчаса или просыпается и зовет вас или отчаянно рыдает, поспав самую малость, поднимайте его. Возможно, чуть позже он сам заснет в другой комнате – неплохо для начала, поскольку он сделал это без вашего участия и без ассоциаций, с которыми вы боретесь. Не допускайте, однако, чтобы общая продолжительность его дневного сна увеличивалась. Он не должен добирать днем сон, которого ему не хватило ночью. Следите также, чтобы он не слишком заспался (вставать надо не позднее 16.00), поскольку это помешает уснуть вечером.

14. Неукоснительно выполняйте программу и ежедневно записывайте, как спал ребенок (см. таблицу «Дневник наблюдения за сном ребенка»), чтобы знать, как идут дела.

15. Дополнительные советы по формированию правильных привычек у ребенка, спящего в вашей комнате, вы найдете далее (раздел «Совместный сон и сопутствующие обстоятельства») и в главе 5 («Как установить границы дозволенного, если ребенок спит в вашей комнате»).

Я применил очень эффективный метод «затягивающегося ожидания», который сейчас подробно опишу. Разобраться в нем вам поможет врезка «Как научить ребенка засыпать в подходящих условиях: метод затягивающегося ожидания».

Когда родители Бетси поняли ее проблему, можно было начинать лечение. Каждый вечер во время укладывания и каждую ночь после кратковременных пробуждений мама и папа девочки должны были дать ей возможность уснуть самостоятельно, когда их нет в ее комнате. Нужно было оставлять ее плакать все дольше, прежде чем ненадолго войти к ней, но обязательно выходить, пока она еще бодрствует. И так несколько раз, пока она, наконец, не уснет. Каждый вечер следовало начинать со все более длительного ожидания, чем накануне.

Я спросил родителей Бетси, сколько они смогут терпеть ее плач, прежде чем вмешаются. Они предположили, что на 15 минут их хватит, однако мы решили начать с трех. По моим наблюдениям, трех-пяти минут для начала достаточно, но, если вам кажется, что это слишком, начинайте хоть с одной.

Мы договорились, что в первый вечер родители подготовят Бетси ко сну на полчаса позже обычного, немного поиграют во что-нибудь спокойное и пообщаются с ней, затем уложат в колыбель и не станут ни укачивать, ни гладить по спине. После они выйдут из комнаты и через три минуты, если она будет сильно плакать, вернутся, чтобы показать ей, что они по-прежнему рядом и заботятся о ней (а также и самим убедиться, что Бетси жива-здорова, разве что расстроена). Они пробудут в ее комнате одну-две минуты, ни в коем случае не беря ее на руки и не качая колыбель, ведь их задача не в том, чтобы помочь ей уснуть. Самое главное, чтобы Бетси заснула сама в своей постели, когда мамы и папы нет в комнате. Родители обещали, что немного поговорят с ней и снова укроют ее, если понадобится, но после опять выйдут, даже если она будет плакать и с их уходом разрыдается еще сильнее.

Если Бетси будет плакать еще пять минут, родители вновь подойдут и точно так же ободрят ее. Но в следующий раз придут после 10 минут плача. Для первой ночи 10 минут – предел: после этого им следует подходить к Бетси через каждые 10 минут, пока она не утихнет и не уснет, наконец, в их отсутствие. В любом случае, если она перестанет плакать или вместо рыданий станет тихо хныкать, им не следует возвращаться. Последнее, что им нужно, – отвлекать Бетси, когда она начинает понимать, как засыпать самой.

Ночью, если бы Бетси, проснувшись, опять подняла крик, родителям нужно было все повторить в той же последовательности: отложить отклик сначала на три минуты, затем на пять и так далее вплоть до 10. Эта рекомендация должна была выполняться на протяжении всей ночи, пока до обычного утреннего пробуждения Бетси не остался бы час. Обычно она просыпалась в семь утра, следовательно, если бы в 6.00 она уже бодрствовала, родителям следовало поднять ее (все равно она едва ли заснула бы снова, что ни делай). А если бы девочка в семь утра еще спала, ее нужно было разбудить, независимо от того, сколько времени она провела ночью без сна.

Во время каждого дневного сна родители Бетси должны были следовать той же схеме. Однако через полчаса непрерывного крика или засыпания с последующим пробуждением дневной сон объявлялся законченным. Она могла впоследствии уснуть на полу или в манеже. Ничего страшного, ведь она заснула сама, без укачивания. Поскольку ей предстояло каждый день оказываться в колыбели, постепенно она стала бы засыпать в ней и днем, привыкнув ассоциировать именно эти условия с засыпанием.

Второй день программы начинался уже с пятиминутного ожидания, а максимальная задержка составляла 12 минут. В каждую последующую ночь периоды ожидания предполагалось постепенно увеличивать в соответствии с рекомендациями, приведенными во врезке «Как научить ребенка засыпать в подходящих условиях: метод затягивающегося ожидания».

Я предупредил родителей Бетси, что первые одна-две ночи могут быть трудными – хотя несколько часов детского крика все-таки редкость, – но на третью или четвертую все нормализуется. Также мы условились, что через несколько дней, если не будет заметного улучшения, или в любой момент, если им покажется, что Бетси плачет больше, чем они способны или готовы терпеть, мы опробуем еще более щадящий поэтапный метод (о котором пойдет речь в следующем разделе).

Родители приготовились к худшему, но все оказалось далеко не так страшно. В первую ночь и правда пришлось попотеть, но Бетси все-таки уснула во время третьего десятиминутного ожидания с плачем. Она просыпалась трижды за ночь, но всякий раз засыпала быстрее, чем до этого. Во второй вечер Бетси уснула после всего лишь одного прихода родителей, а после ночных пробуждений засыпала сама настолько быстро, что заходить к ней не пришлось. На третью ночь Бетси уснула самостоятельно еще до первого посещения и столь же легко возвращалась ко сну после кратких ночных бодрствований. К концу первой недели вообще было трудно заметить, что она просыпается ночью. Весь последующий месяц она спала прекрасно. Столь же быстро наладился и дневной сон. Трудности возникли в первые два дня – в самый первый раз она вообще не заснула, – но уже на третий день все пошло как по маслу (см. ниже).

Реакция Бетси типична. По словам родителей, чем проще ей становилось заснуть без посторонней помощи, тем меньше она хныкала во время ночных пробуждений, после чего также засыпала сама. Через неделю она совсем перестала плакать среди ночи. Разумеется, просыпаться она не перестала – все люди просыпаются по ночам, – но возвращалась ко сну так быстро и беспроблемно, что заметить эти пробуждения можно было бы, только внимательно наблюдая за ней с вечера до утра.

Для Джейкоба и Кейтлин, которые не могли заснуть без пустышки или бутылочки, заменявшей пустышку, мы выбрали тот же метод. Родители подходили к ним после все более продолжительного периода ожидания, причем Кейтлин не давали бутылочку, а Джейкобу не возвращали соску. В обоих случаях я рекомендовал родителям не находиться рядом с детьми, пытающимися освоить засыпание без соски или бутылочки, поскольку присутствие мамы и папы сформировало бы другую ненужную ассоциацию, от которой тоже пришлось бы избавляться. Как большинству детей, уже умеющих засыпать в одиночестве в собственной кровати, Джейкобу и Кейтлин потребовалось лишь несколько уроков, чтобы отказаться от пустышки или ее заменителя.

Этот метод позволяет родителям проведывать плачущего ребенка, а не бросать его одного на всю ночь. Они и сами могут убедиться, что, кроме огорчения, ничего страшного он не испытывает. И для ребенка, и для вас самих лучше, если вы действуете постепенно, вместо того чтобы сунуть ребенка в колыбель, закрыть за собой дверь и не возвращаться до утра, как бы он ни орал. Скорее всего, рано или поздно сработает и это, если вы ни разу не дадите слабины, но этот метод, мягко говоря, не идеален. Это совершенно ненужные страдания как для ребенка, так и для родителей, которым приходится постоянно бороться с искушением сдаться. Если ваш ребенок, как Бетси, всегда засыпал у вас на руках и вы всегда подходили к нему сразу же, едва он проснется, то разом перейти к противоположному означает удариться из одной крайности в другую. Столь резкая перемена ошеломит ребенка. Он-то привычно рассчитывает, что вы поспешите к нему по первому зову. Что он должен думать, если вы так и не появитесь? Где вы? Вернетесь ли когда-нибудь?

Бывает, я слышу от родителей: «Если вы хотите предложить нам оставить ребенка плакать, пока он не уснет, забудьте. Мы уже пробовали, и ничего не вышло». Чаще всего оказывается, что они пробовали как раз такой «внезапный» подход. Если и вы пытались его применить, то, скорее всего, поняли – вполне предсказуемо, – что просто не в состоянии каждую ночь по часу и больше слушать, как в другой комнате надрывается ваш ребенок, к которому нельзя даже подойти. Иной малыш до года еще может уснуть в таких условиях, покричав какое-то время, а вот ребенок старшего возраста почти наверняка будет заходиться криком часами, непрерывно или с маленькими передышками, и одну ночь, и другую. Чем дольше он кричит, тем выше вероятность, что вы сломаетесь и пойдете утешать его, подкрепляя ту самую привычку, от которой хотели отучить. Вам легче сохранить решимость – а ребенку просто легче, – если вы периодически проведываете его. Вспомните, что я сказал родителям Бетси: едва вам покажется, что и это слишком для вас или для ребенка, перейдем к другому методу (см. далее).

Возможно, вы неверно понимаете, чем в принципе продиктован «внезапный» подход. Порой родителям внушают, что они «портят ребенка», не давая ему накричаться. То есть предполагается, что сам по себе плач способствует лучшему сну. Это неправда: ребенок станет спать лучше, лишь научившись засыпать без вашего вмешательства, а для этого нужна практика. Плач не помогает ребенку выработать нужные ассоциации со сном. Уже поэтому, не говоря о сострадании, нужно стремиться свести плач к минимуму. Когда родители рассказывают, что пытались помочь ребенку, «дав ему поплакать несколько ночей подряд», фактически они делали именно это и только это – давали ему плакать. Но не заснуть самостоятельно. Ему давали плакать несколько минут или больше часа – вечером, ночью или и вечером и ночью, – но в итоге дело всегда кончалось тем, что они подходили к нему и выполняли все его требования, чтобы помочь ему заснуть. И учили ребенка лишь одному: кричи сильнее, и желание исполнится. Но ребенку нужно практиковаться не в крике, а в засыпании в новых условиях. Если в результате вы все равно укачиваете малыша, лучше сразу взяться за укачивание, пропустив этап крика.

Принцип постепенности позволяет достичь желанной цели гораздо более милосердным способом. Ваш ребенок должен усвоить новые правила, которых сначала не понимает. Ему важно знать, что вы его не бросили, а научиться новому можно исключительно через опыт. Если вы вдруг начнете оставлять его одного на всю ночь, он все равно сообразит, что рано или поздно вы приходите, что вы помните о нем, но урок окажется слишком суровым без всякой на то нужды. Помедлив совсем немного, прежде чем откликнуться на его призыв, вы значительно облегчите для него испытание неопределенностью. Уже после пары-тройки пробуждений он поймет, что вы никуда не делись и готовы ему помочь. Он может злиться, что вы его больше не укачиваете, но вы хотя бы возвращаетесь, и ваше кажущееся исчезновение его не пугает. Поскольку вы будете все больше отсрочивать отклик, он усвоит и то, что ждать приходится все дольше. И в какой-то момент окажется, что лучше просто вернуться ко сну, чем кричать 15–20 минут, зная, что приза в виде укачивания, ношения на руках или кормления не последует. В то же время он научится засыпать в одиночестве в собственной кроватке и чувствовать себя там комфортно.