Текст книги "Тринадцатый апостол"

ГЛАВА 11

Позже в тот же день

Главные ворота музея Израиля

Такси остановилось на широкой округлой подъездной площадке. За огромными воротами тянулся бесконечный бульвар. До зданий, видневшихся вдалеке, казалось, была еще добрая миля.

– Не могли бы вы подъехать поближе? – попросил Гил. Хотя он вот уже часа три как приземлился, таможенный досмотр и дорожные пробки съели все это время. У него оставалось не более получаса, чтобы добраться до храма Книги и застать там де Вриза, прежде чем тот уйдет. Гил, конечно, мог бы позвонить и предупредить о задержке, если бы удосужился зарядить свой мобильник, но он почему-то не сделал этого, а потому и не мог позвонить.

– Это самое ближайшее место, куда можно подъехать, – ответил водитель. – Вы можете взять коляску для стариков у входа в справочный павильон, если хотите, – добавил он со смешком.

– Какая дельная мысль, – оскорбленно ответил Гил. – Не стоит подтрунивать над клиентом, пока не получены чаевые.

– Еще одна дельная мысль, – парировал водитель. – Не стоит думать, что чаевые не включены в стоимость поездки.

Отдельно стоящие здания, пешеходные дорожки и газоны с сочной травой входили в комплекс музея Израиля, располагавшегося на территории площадью более двадцати акров. Лабиринт, который вел к храму Книги, не подлежал расшифровке. Гил заблудился. Простая карта, которую дал ему у ворот охранник, была бесполезна. Попытавшись узнать дорогу у встречных, он получил пару-тройку противоречащих друг другу инструкций на heblish – невразумительной смеси иврита с английским.

Помощь пришла к нему в лице канадца, к которому он в конце концов обратился, тот взял Гила под локоть и прошел с ним мимо ранних построек музея туда, где можно было оглядеться получше.

Белая, похожая на шляпку гриба крыша, возвышавшаяся в отдалении, четко вырисовывалась на фоне безоблачного синего неба. Застывшие черные стены строения резко с ней контрастировали.

– Это храм Книги, – мягко произнес канадец. – Он прекрасен, не правда ли?

Просто шедевр, такой была первая реакция Гила. С каждым шагом он ощущал, как его покидает уверенность, и испытывал все больший трепет.

Схема, висевшая в вестибюле искомого здания с пояснениями на английском и иврите, указала ему путь к офисам музея. Толкнув тяжелую дверь, Гил ступил в прохладу темного коридора. Хотя там имелось какое-то освещение, прихотливая кладка стен делала его больше сходным с ответвлением некоего подземного лабиринта. Гил медленно прошел по нему до нужного поворота и с опаской вошел в залитый светом холл.

Секретарша приветствовала его дежурной улыбкой. Гил объяснил, что он уже опоздал, но был бы весьма благодарен, если бы о нем доложили доктору де Вризу.

Секретарша пожала плечами и вернулась к прерванному телефонному разговору.

– Да-да, я уже знаю, – громким шепотом зачастила она. – Какая трагедия! Он был таким славным, таким замечательным человеком. Всегда очень вежливый, мягкий.

«Боже, это может продлиться до вечера!»

– И они были такой любящей парой. Такой милой. Неделю не дожили до золотой свадьбы, – продолжала вздыхать секретарша.

Гил едва удерживался от того, чтобы не схватить ее за костлявые плечики и не заставить позвонить, куда просят. Люси обычно говорила, что он с трудом выносит тупиковые ситуации. Весьма сильное преуменьшение.

Он подскочил, услышав свое имя.

– Вас ожидают, – объявила секретарша. Она показала на дверь все еще зажатой в ее руке трубкой. – Постучите, прежде чем войти.

Гил сделал, как велено. Войти ему разрешили.

Дед Макс говаривал, что, глядя на спину человека, можно многое о нем узнать. Эта часть тела труднее всего поддается контролю.

Спина, приветствовавшая Гила, была облачена в прекрасно сшитый костюм и увенчивалась гривой волос, скорее искусно уложенных, чем стриженых. Ее обладатель остался стоять, глядя в окно, затем подал голос:

– Я не хотел, чтобы вы занимались этим проектом.

Гил заколебался.

– Ничего личного, – продолжил мужчина. – Просто я подумал, что все это… ну, если быть честным… не для вас.

– Доктор де Вриз? – спросил Гил, надеясь, что секретарша что-то напутала.

Де Вриз повернулся, сел за стол и окинул гостя испытующим взглядом. Не дожидаясь приглашения, Гил уселся на стул и принялся ждать.

Офис, казалось, идеально подходил своему владельцу, в чем усматривалась скрытая форма претенциозности. Гил предположил, что оттенки серого в костюме и галстуке де Вриза, а также во всей окружающей обстановке отнюдь не случайны. Эта цветовая гамма прекрасно гармонировала с серебристо-седыми, соль с перцем, волосами де Вриза. Манера его поведения и декор недвусмысленно заявляли: «Я человек со вкусом. Я уверен в себе и воспитан. Знай, с кем имеешь дело».

«Он слишком старается». Гил широко улыбнулся.

– У меня нет времени на экивоки, – продолжил де Вриз. – Раз уж и ваш босс, и доктор Ладлоу сочли, что вы лучший, так не нам с вами об этом судить.

– Прямо двое детишек, засунутых мамками в один детский манеж, – произнес Гил с насмешливой улыбкой. – Вопрос только в том, станем ли мы водиться друг с другом?

Де Вриз оценил ответ Гила. По-видимому, он от него такого не ожидал.

Судя по опыту общения Гила с Джорджем, последний, возможно, сказал де Вризу, что Гил хотя и чертовски сообразительный малый, но при этом горячая голова, эготист, способный на злобные и враждебные взрывы. Описание не совсем соответствовало реальности, но было преувеличено лишь слегка. Де Вриз, наверное, рассчитывал, что взрывной темперамент Гила даст ему предлог отстранить того от проекта. Что, очевидно, устроило бы де Вриза по всем статьям.

«Я вовсе не собираюсь облегчать тебе жизнь. Если ты хочешь убрать меня отсюда, тебе придется здорово постараться».

Де Вриз, казалось, прикидывал, как действовать дальше.

– Почему вы взялись за это задание?

– Потому что мне его дали, – просто ответил Гил.

– Итак, если я правильно понял, вы собираетесь помочь нам отыскать какую-нибудь систему, которая поможет нам выявить спрятанное в дневнике послание, что, в свою очередь, позволит нам установить местонахождение нового свитка, и все это только потому, что вам так велели?

– Ну, по большей части все верно.

– И вы ничего не ищете для себя лично? Кроме оговоренных выплат и вероятной премии?

– Не совсем. Я имею в виду, мы все хотим оставить что-нибудь после себя. Такова человеческая природа, – добавил Гил.

– Абсурд, – прямо заявил де Вриз. – Я знаю, кто вы. Истина в том, что вы ищете богатства, славы, возможно, толики приключений. И в этом нет ничего зазорного. По-настоящему успешный человек не только признаётся в своих амбициях, он пользуется ими.

Голос его подобрел.

– Смешно, но вы во многом напоминаете мне самого себя. – Доктор встал и снова принял ту позу у окна, в которой застал его Гил. – Я потратил большую часть своей жизни, притворяясь, что все, чего я желаю, это изменить наш мир к лучшему. Однако, – со вздохом добавил де Вриз, – не думаю, что вам потребуется на это столько же времени, сколько потребовалось его мне.

Де Вриз отвернулся от окна и подробно объяснил, чего он ждет от Гила. Маленькая комнатка по соседству с офисом доктора будет в его распоряжении. Гилу дадут фотокопию дневника на предмет обнаружения в его текстах сокрытого кода, который предположительно должен иметь отношение к уэймутскому свитку. Впрочем, он должен постараться расшифровать и любое другое секретное послание, на которое выйдет. Если Гил докажет, что от него есть польза, он получит право продолжить работу над этим проектом и разделит с учеными славу. Если нет, «Кибернет» заплатят положенное за потраченное им время, а его консультации будут окончены.

Де Вриз снова отвернулся, чтобы глянуть в окно. Поняв намек, Гил двинулся к двери. Не повернув лица в сторону нового работника, де Вриз бросил в качестве поощрения еще одну фразу.

– У вас все пойдет хорошо, – произнес он с неожиданной теплотой. – А теперь как следует подкрепитесь и немного поспите. Мы собираемся плотно загрузить вас работой. Я жду вас бодрого и полного сил завтра прямо с утра.

Прежде чем закрыть за собой дверь, Гил бросил взгляд на де Вриза. Красные лучи заходящего солнца образовали вокруг всей его статной фигуры ореол. Серебристые пряди волос, галстук и вся одежда доктора красновато флуоресцировали. Все оттенки серого и серебристого в обстановке сделались вдруг кроваво-алыми. Свечение было таким интенсивным, что на мгновение показалось, будто де Вриз окружен и обласкан языками багрового пламени. Странное впечатление… впрочем, через мгновение оно исчезло, когда последние лучи солнца отхлынули и их сменил полумрак.

ГЛАВА 12

Несколькими минутами позже

Офис доктора Антона де Вриза

– Выжди минуту, – произнес де Вриз в пустоту кабинета.

Через пару мгновений он подошел к двери, выглянул в холл, затем снова вернулся к столу.

– О'кей, – сказал он, – гость ушел.

Доктор улыбнулся себе, затем опять произнес:

– Сабби, по дороге захвати мне чашечку кофе.

Усевшись, он выключил интерком, который был включен во время беседы с Гилом, и стал ждать.

Стук в дверь объявил о ее прибытии. Он поднялся, медленно подошел к двери и открыл ее.

– Эгоистичный ублюдок. – Она протиснулась мимо него, в каждой руке у нее было по чашке с кофе. – Мог бы, по крайней мере, оставить дверь открытой, чтобы мне не пришлось царапаться в нее, как собаке.

Де Вриз занял свое место за огромным столом и поправил:

– Скрестись.

– Скрестись?

– Кошки царапаются, собаки скребутся, – сухо заметил де Вриз. – Технически ты не могла царапаться, как собака.

Сабби сильно толкнула одну из чашек с кофе к нему через стол. Она знала, что это его разозлит, но наверняка не знала насколько.

Сегодня она выглядела особенно броско: блестящие волосы, цветущее лицо.

– Нам нужен новый интерком, – заявила она. – Этот хрипит. Словно слушаешь старую граммофонную запись.

– Хочешь послушать запись? – спросил де Вриз.

– Нет, я услышала предостаточно. Этот парень – болван, – заключила Сабби. – Избавься от него. Просто передай в «Кибернет», что ты передумал. Самое большее, ты потеряешь задаток. Ничего страшного.

– Итак, ты считаешь, что он не справится с этой работой. Именно поэтому ты и бросила его в ресторане?

– Да, и еще мне показалось, что за нами следят, – ответила Сабби. Она смотрела ему прямо в глаза. – Ты хочешь сказать, что нам с Ладлоу надо было остаться?

Вопрос прозвучал вызывающе.

– Ну, это не лучший способ начинать совместную работу.

– Итак, ты собираешься оставить его? – спросила она с недоверием.

Де Вриз заколебался. Она что-то скрывает. Почему она так настойчива?

– А кого ты можешь порекомендовать вместо него? – спросил он. – Больше никого нет, и ты это знаешь.

Сабби резко встала и направилась к двери.

– Знаешь что? Делай что хочешь. Мне просто хотелось бы знать, какого черта ты побеспокоился спросить мое мнение?

«Такого, что мне хочется разгадать, почему леди так протестует. И еще потому, что я пытаюсь вычислить, чего тебе больше хочется: вертеть мною фигурально или мистером Пирсоном – буквально».

Сабби была заносчивой и упрямой. Он никогда бы ее не нанял, если бы не нужда. Она была лучшим переводчиком в своей области. Владела арамейским, греческим, древнееврейским и классической латынью. Она соображала в технике и была отъявленным трудоголиком. Самая лучшая в мире помощница, если бы не одна вещь.

Под всей ее яркостью и враждебной насмешливостью скрывалась твердость, которую де Вриз не хотел бы испытать на себе. Это было равнодушие, шедшее оттого, что она смотрела на мир без иллюзий и, возможно, без малейшей надежды. Он не знал ее до изнасилования и часто ломал голову, действительно ли именно пережитое унижение помогло сформировать в ней эту беспрецедентную прямолинейность. Качество, которое он все-таки находил в своем роде чертовски притягательным.

ГЛАВА 13

День шестой, утро

Офис переводчиков в храме Книги музея Израиля

– Вы опоздали, – сказала Сабби.

Она мимоходом взглянула на него, затем снова вернулась к сортировке бумаг на огромном столе. Со стороны казалось, что она вот уж как пару часов занимается этим.

Гил уставился на нее с удивлением. В последний раз, когда он видел ее, она направлялась в туалетную комнату в ресторане, откуда так и не вернулась.

Сабби улыбнулась его замешательству.

– Я пошутила. Вы как раз вовремя. Доброе утро, – добавила она с неожиданной мягкостью.

Гил с облегчением улыбнулся в ответ. Очевидно, его подозрения, что ей расхотелось работать с ним, не имели под собой почвы. Хорошо. Не имеет также значения, какой сучкой она была в ресторане, у него все равно с тех пор не шло из головы, с каким наслаждением при удачном стечении обстоятельств он мог бы исследовать каждый дюйм ее тела.

Более того, раз уж его впустили в музей, а потом сразу же не отправили восвояси, Гил позволил себе окинуть долгим и бесстыдным взглядом ту, что стала предметом его потаенных эротических грез.

Она носила свободные мужские слаксы цвета хаки с плетеными подтяжками и белую мужскую рубаху, которая делала ее неожиданно маленькой и очень женственной. Кружева ее бюстгальтера просвечивали сквозь хлопчатобумажную ткань, а из-под них кофейными зернами выступали соски, так и манившие проверить их твердость на ощупь. Гил затаил дыхание и попытался взять себя в руки.

Словно прочитав его мысли, Сабби внезапно снова напустила на себя деловой вид.

– Пошли в мой кабинет, – сказала она.

Гил последовал за ней, вновь дав волю своим ощущениям, поскольку ему дозволили наблюдать, как двигаются ее идеально округлые ягодицы.

Она закрыла дверь. Потом повернулась к нему и заговорила:

– Во-первых, несколько основных правил. Вся работа будет происходить только здесь. Все переводы, все расшифровки, все-все. Никаких обсуждений, даже случайных комментариев в других помещениях.

– Освещение хреновое, – резко бросил Гил.

Если у нее имеются свои требования, то и у него они тоже найдутся.

– Я посмотрю, может, мы раздобудем какую-нибудь лампу.

– Почему мы не можем работать за тем огромным столом в главном офисе?

– Потому что я так сказала, вот почему.

Гил скрестил руки и покачал головой. Если ей хочется обращаться с ним как с ребенком, то и он может вести себя соответственно.

– Послушайте, – вздохнула Сабби, – когда я чего-то требую, то у меня есть на это причины. Любой, кто хоть немного разбирается в современных технологиях, знает, что недоступных мест практически не существует. Открой свой компьютер – и кто угодно с расстояния в двести футов сможет получить доступ к твоим записям без всякого подсоединения. Сделай звонок со своего мобильного – и этой информацией завладеют через пару минут. Даже пин-код твоего телефона будет мгновенно расшифрован.

– Ну, я все-таки полагаю, что вокруг одного из самых престижных музеев мира не ошиваются воры, – с нарочито глупой усмешкой заметил Гил.

– Воры пусть вас заботят на улице. А в этом здании работаем мы, Джек.

– Гил, – поправил он, улыбаясь еще шире.

– Надо же. Короче, худо-бедно эта каморка защищена. Давайте приступим к работе.

«Да, превосходно. К концу дня мы определенно обглодаем друг друга до косточек».

Она уселась на стул напротив Гила и вручила ему несколько страниц с текстами на английском.

– Перевод дневника никаких сложностей не представил. Я, насколько могла, старалась сохранить количество слов и их порядок, на случай, если это важно.

Гил одобрительно кивнул головой. Неплохо. Такая детализация поможет либо отыскать систему, либо окончательно потерять ее.

Она подалась вперед.

– Итак, поглядим, что мы имеем, – продолжила Сабби. – Эти страницы, похоже, являются отчетом по сбыту и поставкам гобеленов, изготовляемых монахами Уэймутского монастыря. На первый взгляд все вроде бы совершенно ясно.

– Но… – подстегнул Гил.

– Но я не думаю, что это так, – сказала она, словно про себя. – Предложения вполне логичны и правильны с точки зрения грамматики, однако слова состыкованы в чуть отличающейся от средневековой манере. Что еще хуже, беспорядочные упоминания о каких-то там горожанах перемешаны с датами, с цифрами, и все это имеет вид расходной книги. Просто не понимаю, зачем этот человек, кем бы он ни был, на это пошел.

– Пошел на что? – спросил Гил.

– Зачем он придал этой абракадабре вид бухгалтерских записей, – пояснила она с очевидным неудовольствием. – В этом нет никакого смысла.

– И что же? – спокойно спросил Гил. Ему хотелось вывести ее на что-нибудь, что уже как-то сложилось в ее мозгу, но чего она пока еще не осознала. Кроме того, он надеялся, что ей при этом не вздумается разбить о его голову стул.

– Проблема в том, – продолжила Сабби, – что, если мы не отыщем что-либо в этом отрывке… что-то, касающееся нового свитка или имеющее отношение к свитку третьей пещеры… неважно что, пусть какую-то малость, то можно будет преспокойно все бросить.

– И… – снова подстегнул Гил.

– Я искренне надеюсь, что вы перестанете меня подзуживать, это ужас как раздражает. В любом случае, хотя я и знаю, что здесь что-то есть, мне никак не вычислить, что это.

– Что заставляет вас думать, что здесь что-то есть? – спросил Гил.

– Я не знаю, я просто чувствую.

– Каким образом?

– Я же сказала. Я не знаю, каким таким образом, но знаю, что тут что-то есть! Я просто знаю! – завопила Сабби.

Было ясно, что ее терпение лопнуло, чего Гил, собственно, и ожидал. Джордж всегда говорил: если хочешь завладеть чьим-то вниманием, то для начала сбей его с ног. Прекрасно, успешный ход поиска чего-нибудь, скрытого в дневнике, мог также зависеть и от интуиции этой гордячки. А маленькая проверочная подначка просто содействовала раскрепощению ее инстинктов. Стоит, пожалуй, еще ее подтолкнуть – и пожестче.

– Итак, вы каким-то образом просто знаете это, – с сарказмом заметил Гил.

У нее был такой вид, словно она собралась ему врезать, но еще не решила, как побольней это сделать.

– Для меня этого достаточно, – неожиданно улыбнулся Гил. – Это то чувство, на которое полагаются сыскари. Когда оно у тебя появляется, когда ты уверен, что искать надо именно здесь, то обычно так все и оказывается.

– А когда не оказывается? – спросила она.

– Тогда ты проиграл. Но чаще всего ты выигрываешь. Сабби выглядела не слишком убежденной. Гил знал, о чем она думает. Даже пятьдесят процентов вероятности, что они обнаружат что-нибудь в дневнике, уже лучше, чем ничего, однако еще замечательнее уверенность на сто процентов.

«Осторожнее, дорогуша. Именно эта уверенность и заставляет картежника входить в раж».

– Ладно, покажите мне, что у вас еще есть, – сказал Гил. Она протянула ему пачку других распечаток. Они были смазанные и слишком блеклые, почти нечитаемые. В общем, выглядели так, словно их скопировали со сканированных листов, а затем пропустили через посудомоечную машину.

– Нет ли чего получше?

Она напомнила, что у него есть ее перевод. Кроме того, он ведь все равно не понимает латынь, поэтому не имеет значения, будет ли он работать с оригиналом.

– Я ищу системы, – объяснил он. – Даже в текстах на незнакомых мне языках. Поэтому мне и нужен оригинал, чтобы сравнивать и с ним тоже.

Она не двинулась с места. «Это все, что у них есть. Ладно, поверим».

– Почему бы нам не работать прямо с дневником?

– Невозможно, – ответила она, давая понять, что дискуссия окончена.

– Что ж, будь по-вашему, – сказал он, пожав плечами. – Просто уйдет больше времени. Тогда давайте работать на слух. Читайте мне это.

Сначала произносимые ею фразы вообще не имели смысла. Затем, по прошествии нескольких минут, ему показалось, что за словами что-то просвечивает. Что-то напоминающее мелодию, которую он никак не мог разобрать. Эх, хорошо бы…

Гил сжал руками голову. Аттракцион вот-вот начнется.

– Прочтите это снова, – произнес он взволнованно. – Те же самые несколько предложений. Читайте их снова и снова. Давайте.

«26 января 1097 года от Рождества Христова

1-18 1 4 19 Нас двое. Мое имя известно, другой – Элиас. Я, подобно ему, простой монах, долгое время смиренно живущий за Кастоном в стенах Холкорта близ Уэймутского аббатства.

27 января 1097 года от Рождества Христова

5-8 3 1 79 Он знает, я записал без прикрас эту историю.

25 февраля 1097 года от Рождества Христова

4-12 3 6 9 Он гневается, ибо мне совсем не страшно, что со временем все забудется.

3 марта 1097 года от Рождества Христова

14-2 13 26 7 Он сердится, я уповаю на то, что не сглупил, не сделал ошибки, а выгадал, поступив так».

Более часа она вновь и вновь перечитывала этот винегрет из слов, пока они оба не выучили весь текст наизусть, с начала до конца и в обратном порядке. Сабби уже начала терять надежду.

– Это никуда нас не приведет, – простонала она. – Почему бы вам не попробовать взяться за расшифровку?

– О чем это вы?

– Ну, знаете, поменяйте слова местами или… что еще вы там делаете? Давайте, не мне же вас учить!

– Я уже говорил вам, что не занимаюсь шифрами, – просто ответил он. – Я разыскиваю системы. Или перемены в системах. Послушайте, если вы замужем, то перемена в системе означает, что ваш супруг вам не верен. Если вы президент банка, она указывает на то, что ваш служащий вороват. Если вы компьютерный сыщик, то для вас это тревожный сигнал: растлитель подбирается к детям. Даже террористов легко засечь, если знать, в каких системах искать.

Этот дневник содержал нечто сокрытое. Систему. Гил слышал это. Громко, отчетливо. Но она ему пока не давалась. Ему хотелось сказать Сабби, что ничего нельзя обнаружить, если будешь подсказывать своим мозгам, куда направлять мысли. Нужно, чтобы сокрытое захватило тебя. Вот в чем вся прелесть. Ты просто бредешь наугад и никогда не знаешь, куда заведет тебя очередная случайная тропка. А система была, она звала его подобно сиренам, которые в древности манили к себе моряков. Тех самых моряков, напомнил себе Гил, для которых все после заканчивалось кораблекрушением и гибелью среди рифов.

«Плохая аналогия. Лучше вернуться к работе».

Что-то щелкнуло. И громким эхом раскатилось по мозгу.

– Прочтите это еще раз. Быстро!

Без каких-либо возражений она подчинилась.

– Так, теперь медленно, – сказал Гил, хватаясь за ручку.

Сабби опять прочла первые несколько фраз.

– Еще раз, – приказал он. – Быстрей. Быстрей. Она прочла их еще дважды.

– Твою мать! Думаю, мы нашли систему! – торжествующе объявил он. – Все просто до чертиков.