Текст книги "Мозгоускорители. Как научиться эффективно мыслить, используя приемы из разных наук"

В этой главе содержится множество подсказок, как лучше действовать в повседневной жизни. Вот самые важные из них.

Не воображайте, что вы знаете, почему думаете то, что думаете, и делаете то, что делаете. Мы не знаем, как повлияли на нас едва замеченные нами и практически сразу забытые случайные факторы. Больше того, часто мы не понимаем даже, какую роль сыграли факторы заметные и важные. Но зачем нам отказываться от веры в то, что мы себя знаем, и расплачиваться за это потерей уверенности в своих силах? Затем, что, обретя здоровый скептицизм по поводу понимания того, что вы на самом деле думаете и почему так поступаете, вы реже будете делать то, что не в ваших интересах.

Не думайте, что другие люди объясняют причины и мотивы своего поведения более правильно, чем вы объясняете причины и мотивы своего. Я часто объясняю людям причины своих поступков. При этом я иногда ловлю себя на том, что придумываю все на ходу и, что бы я ни сказал, лучше не воспринимать это всерьез. Но слушатели обычно кивают и, кажется, верят моим словам. (Говоря с психологами, я обычно снисхожу до напоминания, что верить мне нет никакой особенной причины. Но не делайте так в разговоре с непсихологами.)

Но, понимая, что достоверность моих объяснений плавает где-то между «может, и так» и «Бог его знает», сам я чаще всего со всеми потрохами попадаюсь на крючок чужих объяснений. Порой я понимаю, что собеседник просто выдумывает правдоподобные причины, но чаще всего так же легко верю другим, как другие верят мне. И хотя сам я по необъяснимой причине остаюсь слишком доверчивым, это не мешает мне напомнить вам о пользе здорового скептицизма.

Между прочим, тенденция подвергать сомнению все, что люди говорят о причинах своих взглядов и поведения, становится все более распространенной в юриспруденции. Все чаще можно слышать, что не следует доверять объяснениям свидетелей, адвокатов и присяжных о том, почему они поступили так, как поступили, или как они пришли к своему заключению, – даже когда они действительно стараются быть безупречно честными[69]69
  Kim, Sung Hui. «Naked Self-Interest? Why the Legal Profession Resists Gatekeeping.» Florida Law Review 63 (2011): 129–62.


[Закрыть].

Помогите подсознанию помогать вам. Кажется, что к Моцарту музыка приходила сама. (Если вы смотрели фильм «Амадей», то знаете, что часто он записывал готовую партитуру набело, обходясь без черновика.) Но для простых смертных решение творческих задач требует участия сознания по двум пунктам:

1. Сознание необходимо для определения составных элементов задачи, а также для приблизительного наброска варианта решения. Автор журнала New Yorker Джон Макфи говорит, что ему непременно нужно создать черновик статьи, как бы жалко он ни выглядел, перед тем как начать писать окончательный вариант. «Без чернового варианта – если его не было – вы точно не придумаете ничего, чтобы улучшить результат. Вы можете писать статью всего два-три часа в день, но ваш мозг работает над задачей 24 часа в сутки, даже когда вы спите. Но только в том случае, если есть над чем думать – то есть если есть первая версия или хотя бы набросок. Если вы не сделали этого, значит, вы еще не начали писать» (Макфи, 2013). Макфи упоминал еще об одном действенном способе запустить процесс: попробуйте написать письмо маме и рассказать ей, о чем вы собираетесь писать.

2. Сознание необходимо для проверки и детальной разработки выводов, сделанных подсознанием. Те же самые математики, на которых, словно с неба, свалилось правильное решение, рассказывают, что потом они потратили многие дни на проверку того, что решение верно.

Самое важное, что я должен сказать вам в этой книге, – никогда не упускайте возможность воспользоваться плодами свободной работы вашего подсознания.

Готовясь провести семинар, я заранее записываю вопросы, которые станут основой обсуждения на следующем занятии. Если бы я откладывал составление вопросов до последней минуты, это заняло бы у меня гораздо больше времени, да и вопросы были бы не так хороши. Для меня лучший вариант – за два-три дня до семинара потратить несколько минут на обдумывание этих вопросов, и когда позже я начинаю работать над подробной программой семинара, мне кажется, будто я пишу пункт за пунктом под диктовку, а не придумываю. А если вы еще студент, ответьте на вопрос: когда лучше всего начинать готовиться к курсовой работе, которую нужно сдать в конце семестра? Ответ однозначный: в первый день занятий.

Если вы никак не продвигаетесь в решении своей задачи, забудьте о ней на время и переключитесь на что-нибудь другое. Дайте шанс подсознанию поработать над ней. Когда-то мне приходилось делать домашние задания по математике, и всякий раз я застревал на задаче, которую никак не мог решить. Я долго бился над ней, а потом, совершенно упав духом, переходил к следующей задаче, которая обычно была сложнее, чем предыдущая. Тут наступала совершенная агония мыслей, и я в отчаянии закрывал книгу. Сравните это с тем, как поступал один мой друг, когда сталкивался с неразрешимой на данный момент задачей: он просто ложился спать, а наутро возвращался к задаче. Чаще всего утром он внезапно понимал, в каком направлении следует двигаться. Если бы я только знал его, когда учился в колледже!

Если вы составите более ясное представление о работе человеческого мозга, надеюсь, вам будет легче понять, насколько полезны могут быть идеи, описанные в этой книге. А если какая-то из них покажется вам бесполезной, это не значит, что вы не будете ей пользоваться – и пользоваться успешно. Чем больше вы ее используете, тем меньше это осознаете.

Часть II
Наука, что сулит несчастье

Попробуйте представить себе экономиста. Образ, возникающий у вас в голове, – это обычно либо профессор университета, либо государственный служащий, либо один из руководителей крупной компании. Это люди, которые рассчитывают валовой внутренний продукт разных стран; прогнозируют, каким будет следующий год для рынка угля; дают рекомендации банкам, какие процентные ставки следует установить для суточных займов. Экономика такого уровня называется макроэкономикой. В наши дни экономисты, занимающиеся подобной работой, уже не пользуются таким доверием, как прежде. Особенно после того, как Нобелевский лауреат в области экономики Пол Кругман указал, что никто из экономистов не смог предугадать мирового экономического кризиса 2008 г. (Кроме одного экономиста, который предсказал девять из предыдущих пяти кризисов.) Мало того, некоторые критики утверждают, что ошибочные математические модели, которые создавали экономисты инвестиционных банков и рейтинговых фирм, еще больше усугубили обстоятельства, спровоцировавшие кризис.

Два экономиста получили Нобелевскую премию в 2013 г. за доказательство того, что фондовые биржи и рынки облигаций работают абсолютно надежно и целесообразно. Акции и облигации всегда стόят ровно столько, за сколько они продаются в любой конкретный момент; следовательно, невозможно обыграть рынок, пытаясь рассчитать время покупки или продажи. Другой экономист в том же году был награжден Нобелевской премией за доказательство того, что работа рынков не вполне рациональна, происходящие на них процессы часто объясняются эмоциональной реакцией людей; следовательно, можно успешно зарабатывать деньги, правильно рассчитав время покупки или продажи ценных бумаг! (У меня есть друзья-экономисты, которые говорят, что эти две точки зрения на самом деле не противоречат друг другу. Передаю, что слышал.)

Независимо от того, кто из экономистов прав в этих масштабных вопросах, вряд ли вам нужно хорошо разбираться в макроэкономике, чтобы эффективно действовать в собственной жизни. Однако есть раздел экономики, который напрямую касается вашей жизни. Микроэкономика – наука о том, как люди, компании и целые общества совершают выбор. Специалисты по микроэкономике также имеют привычку говорить нам, как мы должны принимать решения. Но и дескриптивная (описательная), и нормативная микроэкономическая модели полны противоречий. За последние сто лет было разработано множество различных дескриптивных теорий и нормативных теорий выбора. Время от времени ученые уже почти приходили к единому мнению, но появлялся кто-то с совершенно новой системой взглядов, и споры разгорались вновь. Последние научные дебаты в области микроэкономики начались потому, что в дискуссию вступили когнитивные и социальные психологи. Область поведенческой экономики – точка соприкосновения психологических исследований с новейшими экономическими концепциями. Этот гибрид готовится полностью перевернуть традиционные дескриптивные и нормативные теории выбора. А специалисты в сфере поведенческой экономики начинают всерьез помогать людям совершать выбор. Они не просто рассказывают вам, как его делать, они так конструируют мир вокруг вас, чтобы вы сделали именно тот выбор, который, по их мнению, является оптимальным. Звучит, словно кошмар из романа Оруэлла, но, к счастью, им не является. Поведенческие экономисты придумали весьма ироничное название для этой своей деятельности – «либеральный патернализм». Вам подсказывают, вас направляют, но не принуждают к правильному выбору. Вы всегда можете проигнорировать выбор, к которому они вас подталкивают.

Как вы, должно быть, догадались, появление психологов на арене экономики привело к постановке нескольких важных вопросов, которые мы обсуждали в предыдущих главах. Среди них было утверждение, что мы не всегда знаем, почему делаем тот выбор, который мы делаем, и что наш выбор, как и любой другой вид поведения, далеко не всегда является рациональным. Поэтому, согласно поведенческим экономистам, нам требуется помощь.

В главе 4 будет пересказана весьма традиционная экономическая теория о том, как люди делают выбор и как они на самом деле должны его делать. Материал, изложенный в этой главе, признан большинством экономистов, включая даже самых оригинальных ученых, не разделяющих ничьих взглядов. В главе 5 вы узнаете, какие виды ошибок делают люди, совершая ежедневно набор разных выборов. Узнав об этих ошибках, вы улучшите свой подход к бесчисленным выборам, с которыми сталкиваетесь ежедневно. Глава 6 расскажет о том, как мы совершаем выбор и как мы должны его совершать с точки зрения поведенческой экономики и почему, с этой точки зрения, подталкивать нас к наилучшему выбору с помощью экспертов – хорошая идея.

4. Должны ли вы рассуждать как экономист?

Трудные ситуации (решения) трудны главным образом потому, что, когда мы размышляем о них, в нашем уме не присутствуют сразу все доводы за и против… Чтобы покончить с этим, я обычно разделяю пол-листа бумаги на две колонки, над одной пишу «за», над другой – «против». Затем… я кратко записываю под ними разные мысли за и против и начинаю взвешивать их. Когда попадаются два довода за и против, кажущиеся равными, я вычеркиваю их оба. Если попадается один довод за, равный двум доводам против, – вычеркиваю все три. Так я продвигаюсь к итогу… И хотя весомость довода не может быть измерена с алгебраической точностью, все же, когда я размышляю о каждом по отдельности и в сравнении с другими, целое предстает передо мной, и, как мне кажется, я способен вынести более разумное суждение и менее склонен к ошибке.

Бенджамин Франклин

То, что предлагал Бенджамин Франклин по поводу выбора, мы теперь называем теорией принятия решений. Франклин более детально описал метод принятия решений, который первоначально предложил математик, физик, изобретатель и христианский философ Блез Паскаль в середине XVII в. Чтобы провести так называемый анализ ожидаемой ценности, нужно записать возможные результаты каждого из предстоящих выборов, определить их ценность (положительную или отрицательную) и рассчитать вероятность каждого исхода. Затем нужно умножить ценность на вероятность. В результате вы получаете ожидаемую ценность каждого варианта ваших действий и выбираете те действия, которые имеют наивысшую ожидаемую ценность.

Паскаль описывал свою теорию решений в контексте своего знаменитого пари, по которому каждый должен решить, верить в существование Бога или нет. Суть его анализа заключается в том, что сегодня мы бы назвали матрицей выигрыша.

Если Бог существует и мы в него верим, наградой нам будет вечная жизнь. Если Бог существует и мы не верим в него, нас ждет вечное проклятие. Если Бог не существует и мы верим в него, мы несем лишь незначительные потери – в основном воздержание от запретных удовольствий и отказ от эгоистичного поведения, причиняющего вред другим людям. Если Бог не существует и мы не верим в него, то выигрыш относительно невелик – мы можем позволить себе наслаждаться запретными удовольствиями и быть эгоистами. (Замечу в скобках, что многие современные психологи считают, что Паскаль перепутал конечный выигрыш и проигрыш. На самом деле для благосостояния лучше отдавать деньги, чем получать их[70]70
  Dunn, Elizabeth W., Laura B. Aknin, and Michael I. Norton. «Spending Money on Others Promotes Happiness.» Science 319 (2008): 1687–88.


[Закрыть], и хорошее отношение к другим также сделает вас счастливее[71]71
  Borgonovi, Francesca. «Doing Well by Doing Good: The Relationship Between Formal Volunteering and Self-Reported Health and Happiness.» Social Science and Medicine 66 (2008): 2321–34.


[Закрыть]. Но это не отражается на самой логике матрицы выигрыша Паскаля.)

Остается только пожалеть бедных атеистов, если Паскаль был прав по поводу расплаты в том случае, если Бог существует. Только глупец отказался бы тогда от веры. Но, увы, мы не способны просто взять и поверить.

Хотя Паскаль решил эту проблему. И решив ее, он изобрел новую психологическую теорию, которую сейчас мы назвали бы теорией когнитивного диссонанса. Если наши взгляды противоречат нашему поведению, что-то должно поменяться: или наши взгляды, или наше поведение. Мы не можем напрямую контролировать свои взгляды, но мы можем контролировать свое поведение. А так как состояние диссонанса губительно отражается на нашем настроении и здоровье, наши взгляды начинают подстраиваться под наше поведение.

Поэтому Паскаль советует атеистам «делать все то, что вы делали бы, если бы верили: пить святую воду, молиться и т. д., в конце концов вы начнете верить… Что вы от этого потеряете?».

Социальные психологи считают, что Паскаль правильно понимал этот механизм. Измените поведение людей – и следом за ним изменятся их умы и сердца. Теория решений Паскаля по существу является единственной теорией, лежащей в основе всех последующих нормативных теорий принятия решений.

С точки зрения экономиста, чтобы принять решение независимо от масштаба его последствий, нужно провести анализ эффективности затрат, который по сути представляет собой расчет ожидаемой ценности. Следуя формальному определению анализа эффективности затрат, из набора возможных действий нужно выбирать то, которое за вычетом расходов принесет самую высокую чистую прибыль. Говоря конкретнее, рекомендуется сделать следующее.

1. Составить список возможных действий.

2. Определить причастные стороны.

3. Определить затраты и прибыль каждой из сторон.

4. Выбрать единицу измерения затрат и прибыли (обычно это деньги).

5. Оценить величину каждого вида затрат и прибылей за соответствующий период.

6. Оценить вероятность каждого прогноза.

7. Вычесть из прогнозируемого результата ту сумму, на которую стоимость уменьшится со временем (через 20 лет дом будет иметь для вас меньшую ценность, потому что останется меньше времени, чтобы пользоваться им). Итог, полученный после такого вычитания, и будет «чистой приведенной стоимостью».

8. Провести анализ чувствительности, то есть уточнить результаты анализа эффективности затрат с учетом возможных ошибок, допущенных при оценке затрат и прибыли или вероятности исхода.

Согласитесь, объем работы, которую придется проделать, обескураживает, к тому же некоторые шаги изложены упрощенно, а другие вовсе пропущены.

На практике анализ эффективности затрат может быть значительно менее трудным, чем кажется, когда читаешь приведенный выше список. Например, компании, продающей бытовую технику, нужно решить, продавать новые соковыжималки одного или двух цветов; или автомобильной компании нужно выбрать между двумя версиями новой модели. Затраты и прибыль легко рассчитать (хотя оценка вероятности исхода может быть весьма затруднена), деньги – очевидная единица измерения, «скидка» на потерю стоимости со временем будет одинаковой в обоих случаях, анализ чувствительности в данном случае провести также несложно.

Решения, принимаемые в быту, тоже могут простыми. Рассмотрим пример реального решения, которое должны были принять мои друзья, семейная пара. Их старый холодильник доживал последние дни. Выбор А был – купить обычный холодильник, какие приобретает большинство потребителей, стоимостью $1500–3000. У таких холодильников есть свои недостатки, включая не очень высокую надежность и относительно небольшой срок эксплуатации – 10–15 лет. Выбор Б – купить холодильник более высокого уровня, с отличными характеристиками и замечательным дизайном. Он работает отлично, надежен и прослужит 20–30 лет. Но стоит в несколько раз дороже, чем обычный.

Расчет ожидаемой ценности в этом случае не так уж труден. Затраты и прибыли ясны, вероятность исходов тоже. И хотя мои друзья не так просто пришли к выбору, они могли не сомневаться в своем решении, поскольку учли все, что должны были учесть, оценили объем затрат и прибылей, а также вероятность этих затрат и прибылей.

Но представим себе более сложный выбор. Чтобы сделать его, нужно оценить множество затрат и прибылей. Вы раздумываете, какую машину купить: «хонду» или «тойоту». Вы не купите (или не должны покупать) «хонду» в том случае, если она дороже, а ее достоинства, в сумме равные Х, равны достоинствам «тойоты», которые отличаются от достоинств «хонды», но в сумме дают то же значение Х.

Казалось бы, ясно. Но если копнуть глубже, все окажется куда сложнее.

Проблема № 1 – как ограничить пространство выбора, сократить число вариантов, между которыми вы на самом деле собираетесь выбирать. Кто сказал, что вы вообще должны выбирать между «тойотой» и «хондой»? Почему бы не купить «мазду»? И почему вы все время думаете только о японских машинах? «Фольксвагены» и «форды» тоже хороши.

Проблема № 2 – когда нужно перестать собирать информацию. Вы действительно сравнили каждый аспект «хонд» и «тойот»? Представляете себе приблизительный расход бензина за год? Потерю стоимости при последующей продаже каждого из автомобилей? Объем багажника? Оптимизация выбора – принятие лучшего из возможных решений – не самая реалистичная цель в реальном мире. Если бы мы все время оптимизировали свой выбор, мы оказались бы в положении буриданова осла, не способного выбрать одну из двух охапок сена. («Эта, кажется, посвежее. А та больше. Зато эта ближе ко мне»).

Возьмем экономиста-политика-психолога-программиста-управленца Герберта Саймона, о котором мы говорили в предыдущей главе. Он пытался решить проблемы № 1 и № 2, анализируя эффективность затрат. Герберт Саймон считает, что попытки оптимизировать выбор зачастую просто бесполезны. Такие задачи решают мощные компьютеры с неограниченными информационными ресурсами, а не простые смертные. Решения, которые принимают люди, характеризуются ограниченной рациональностью. Мы не пытаемся сделать их оптимальными, а скорее ищем удовлетворительное решение. Тратить энергию и время на принятие решения нужно в соответствии с его важностью. Эта поправка к стандартной теории микроэкономики безусловно верна, и Герберт Саймон получил Нобелевскую премию в области экономики именно за выведение этого принципа «удовлетворительности» или «разумной достаточности» выбора. Люди, которые тратят десять минут на выбор между шоколадным или ванильным мороженым, явно нуждаются в помощи. Хотя, с другой стороны, пословица предостерегает: «Поспешишь – людей насмешишь».

Существует и проблема самого понятия удовлетворительности. Это удобно как нормативное предписание (что вам следует делать), но уж точно это не самое лучшее описание того, как ведут себя люди, делая свой выбор в действительности. Человек может провести больше времени, выбирая рубашку, чем холодильник, и потратить больше энергии, выторговывая себе гриль для барбекю, чем пытаясь снизить ставку ипотеки.

Вот замечательный пример плохого понимания того, как соотносятся время и важность выбора. Вы не поверите, что большинство ученых принимают важнейшее финансовое решение в своей жизни за две минуты. Когда они заполняют необходимые анкеты при приеме на работу, администратор спрашивает их, как бы они хотели распределить свои пенсионные накопления между акциями и облигациями. Обычно новый сотрудник спрашивает: «А как поступает большинство?» Ему отвечают: «Большинство вкладывает половину в акции, половину в облигации» – «Тогда и я так сделаю». За последние примерно 70 лет это решение неизбежно приводило к тому, что к моменту выхода на пенсию среднестатистический профессор накапливал на пенсионном счету существенно меньше денег, чем если бы он принял решение вложить в акции все свои сбережения. (Однако помните, что я не финансовый аналитик. И если вы собираетесь последовать моему совету, несмотря на недостаток моей компетенции, имейте в виду, что некоторые аналитики, напротив, советуют перевести значительную часть накоплений из акций в облигации и наличные за несколько лет до пенсии, чтобы вы меньше пострадали, если акции вдруг потеряют в цене.)

Так сколько же времени разумно тратить на решение о покупке машины? Конечно, у каждого свои представления о том, что разумно. Богатым людям не нужно долго раздумывать, какие из предложенных опций выбрать. Можно ведь заказать все! И если результат чем-то не устроит, богатый человек может просто вложить еще денег в решение проблемы. Однако большинство считают более разумным потратить на выбор удовлетворяющего их автомобиля несколько часов или даже дней.

Теперь давайте представим себе крайне сложный выбор, имеющий важные последствия. Вот пример из реальной жизни, который я наблюдал, когда писал эту книгу. Мой друг профессор университета на Среднем Западе США, получил предложение из университета на юго-западе. Университет приглашал моего друга и предлагал ему открыть центр для исследований в той области медицины, одним из основоположников которой он является. Таких центров нет нигде в мире, а значит, нет и возможности изучать эту область медицины. Мой друг загорелся идеей открытия центра и очень хотел организовать его по своему усмотрению.

Вот примерный список затрат и прибылей, которые ему пришлось просчитать.

1. Возможные действия были просты: уйти или остаться.

2. Причастные стороны: мой друг, его жена, их взрослые дети, живущие в на Среднем Западе, абитуриенты, студенты и аспиранты-медики и человечество в целом – поскольку открытия, сделанные моим другом, имеют большое значение для медицины в целом, а работа специализированного центра внесет еще больший вклад.

3. Конкретизируя затраты и прибыли, мой друг и его жена поняли, что лично для них картина переезда получается неоднозначной. В чем-то выгода была ясна: радость открытия нового центра и развития своей области науки, переезд в более теплый климат, более высокий доход, смена интеллектуальной среды. Однако оценить вероятность части этих факторов было непросто. Некоторые затраты представлялись столь же очевидными: хлопоты переезда, административная нагрузка, слишком жаркое лето, расставание с друзьями и коллегами. Но как же мировое значение этой деятельности? Здесь очень трудно взвешивать за и против: нельзя заранее знать, какими будут открытия или насколько возрастает их вероятность, если именно мой друг, а не кто-то другой, возглавит центр. Жена друга столкнулась бы с меньшим числом затрат и выгод, потому что ее профессия писателя не требует привязки к одному месту жительства, но просчитать все плюсы и минусы ей тоже было непросто.

4. Единица измерения? Зарплату, конечно, считают в деньгах. Но… Насколько солнечный январский день при +15° С дороже, чем хмурый день при –10 °С? Насколько рутинная работа по найму персонала и администрирование снижает удовольствие от начала нового дела? А как насчет затрат и прибылей (как денежных, так и иных) от открытий, которые еще не сделаны? Бесполезно даже пытаться определить это.

5. Подсчет чистой приведенной стоимости? Это легко вычислить для зарплаты, но почти для всего остального прогноз варьирует в диапазоне от «трудно» до «невозможно».

6. Анализ чувствительности? Что здесь можно сказать, кроме того, что в данном случае на большинство затрат и прибылей влияет еще целый ряд параметров?

Зачем вообще проводить анализ эффективности затрат, когда так много аспектов не поддаются никакой оценке?

Затем, что, как говорил Франклин, ваши взгляды будут более обоснованны и вы примете менее поспешное решение. Только не нужно тешить себя надеждой, что этот анализ каждый раз будет в деталях подсказывать вам, что именно нужно делать.

Моя подруга однажды проводила анализ эффективности затрат на одно важное дело, которое она собиралась предпринять. И уже в самом конце она вдруг подумала: «Черт, да это все просто не работает! Плюсов должно быть больше». И в этом заключался ее ответ. Как говорил Паскаль, «у сердца есть причины, о которых разум ничего не знает». А Фрейд признавался: «Когда я принимаю мелкие решения, мне всегда кажется полезным взвесить все за и против. Однако в жизненно важных вещах… решение должно приходить бессознательно, откуда-то из глубин психики».

Сердце моей подруги взяло верх над умом, но важно помнить, что «сердце» тоже находится под влиянием информации. Как я говорил в предыдущей главе, подсознанию нужна вся соответствующая информация, а она генерируется только с помощью сознательных процессов. Информация, полученная сознательным путем, откладывается в подсознании, а затем подсознание рассчитывает ответ и отправляет его назад в сознание. Так что анализ эффективности затрат провести, безусловно, стоит, если выбор действительно важен для вас. А потом выбросить его.