Текст книги "Распятая плоть"

Глава 3

Брюс почти сразу взял трубку, и я услышал его спокойный уверенный голос, что так под стать его не менее уравновешенному характеру.

– Это Марк, – сказал я.

– Привет, старина! Как подсознание?

– Дьявол меня побери, откуда мне знать?!

– Правильный ответ, сынок. Чем могу помочь?

– Брюс, мне нужна помощь. Ответь мне на один вопрос: что может заставить нормального человека вдруг видеть то, чего нет на самом деле?

– А что видеть?

– Ну-у, не знаю... Попугая, например. Почему нормальный человек вдруг видит у себя на плече попугая, которого на самом деле там нет и быть не может?

– Понятия не имею.

– Да ладно тебе, Брюс. Из-за чего такое происходит?

Мне казалось, что я вижу, как он задумчиво уткнулся острым подбородком во впадинку между большим и указательным пальцем.

– Трудно так сразу сказать. Слушай, а ты это серьезно, Марк? Или это, так сказать, гипотетический случай?

– Серьезней не бывает. Это касается одного парня, которого я знаю. Моего друга.

– Ты уверен, что это у него не белая горячка?

– Брось. Конечно, трезвенником его не назовешь, но лично я пью куда больше, хотя розовых слонов пока не вижу.

– Очень трудно сказать сразу, особенно если не знаешь человека. А когда это началось? И как?

– Насколько я знаю, в понедельник в полдень. И с тех пор нечто подобное происходит каждый день в одно и то же время. Словно приступ, причем, заметь, ровно через час все проходит. Сегодня четвертый день, и он как раз сидел у меня в офисе, так что все происходило, можно сказать, у меня на глазах. Вдруг ни с того ни с сего объявил, что проклятая птица уже у него на плече, что он ее отчетливо видит и, кроме того, еще и чувствует. Вот и все. Так что скажешь? Он действительно спятил?

На какое-то время в трубке повисла тишина, потом раздался его голос:

– Так, как ты это описываешь, случай сильно смахивает на постгипнотическое внушение. – – Что?!

– Постгипнотичеекое внушение. Ну, что ты в самом деле засопел? Гипноз, слышал такое слово?

Я в отчаянии застонал. Поскольку о гипнозе я знал немного, опровергнуть подобное предположение решительно не мог. Поэтому я робко поинтересовался:

– А это реально, Брюс? Я хочу сказать, он и в самом деле все это видел?

– При определенных условиях вне всякого сомнения. Видишь ли, эта штука срабатывает не с каждым. Но давно уже известно, что множество абсолютно нормальных людей под воздействием гипноза способны галлюцинировать.

– Не уходи, – попросил я. – Сейчас приеду, Бросив трубку, я схватил купчую, которая делала меня владельцем магазина мужской одежды, затолкал документ обратно в конверт и запер его в среднем ящике стола. После этого я выскочил из дома.

– Брюс Уилсон был высоким, костлявым человеком, с густой копной вечно всклокоченных каштановых волос и карими глазами, в которых светился живой ум, над ними нависали мохнатые, словно гусеницы, брови. Сидя откинувшись на спинку кресла за столом, поверхность которого почти скрывалась под грудой каких-то бумаг, он перебросил одну ногу через ручку кресла и сказал, по своему обыкновению лениво растягивая слова:

– Интересное кино, частная ищейка – и занимается какими-то паршивыми попугаями?!

– Он просто-напросто свалился мне на голову, Брюс. Больше того: хочешь – верь, хочешь – не верь, а только эти попугайные проблемы начинают и мне действовать на нервы. В жизни ни с чем подобным не встречался. Слушай, расскажи поподробнее, в чем там дело. Что за гипноз такой?

Длинная фигура перегнулась через стол, и острый подбородок знакомым образом уткнулся в руку.

– Все очень просто. Представь себе: мы имеем дело с подходящим объектом, то есть, проще говоря, с легко внушаемым человеком, и мы говорим ему, под гипнозом разумеется, что, как только он очнется, тут же увидит попугая – допустим, в какое-то определенное время суток. Он и в самом деле увидит проклятую птицу. Конечно, это не обязательно должен быть именно попугай. Все, что угодно: мартышка, собака, женщина, хоть утконос! Условие одно – это должно быть нечто такое, что он уже видел. – Брюс перевел дыхание. – А кстати, ты когда-нибудь видел человека с «делириум тременс»?

– ДТ? Угу, конечно.

– И как это случилось?

– Я набрел на этого парня около полуночи, у него как раз начался приступ. Когда-то этот малый, видно, летал, вот и вообразил, ты только представь себе, что он самолет и заходит на посадку. Потом в голове у него словно что-то щелкнуло, и он заорал, что по рукам у него ползают пауки. Совсем взбесился, начал кидаться на стены, ну и... – Внезапно до меня дошло, о чем подумал Брюс.

– Вот-вот, – пробурчал Брюс, – естественно, никаких пауков и в помине не было. Только он-то видел их так же ясно, как твой приятель – своего попугая.

– М-да-а, но, знаешь ли...

Брюс зажал в правой руке желтый карандаш:

– Видишь его?

– Ну конечно.

– Отлично, теперь смотри внимательно. Когда свет падает на сетчатку глаза, получается эффект, как бы тебе объяснить, ну, вроде спускового крючка. Нерв посылает соответствующий импульс прямо в мозг, и у тебя в голове возникает картинка – желтый карандаш. Иными словами, у тебя в голове есть своего рода шаблон, который ты и видишь. А сам карандаш – не более чем средство, механизм, который приводит в действие «спусковой крючок» и формирует изображение в твоем мозгу. Если карандаш убрать, но продолжать воздействовать на нерв – этот самый «спусковой крючок», – то картинка в мозгу сохранится, иными словами, ты по-прежнему будешь видеть карандаш.

Проблема в том, что на самом-то деле мы ничего этого не видим, ведь глаза наши – не больше чем обычные окна. Видит наш мозг, так что достаточно нажать на нужный «спусковой крючок», и пожалуйста – вот вам пауки, попугаи или чего там жаждет ваша душа! Наш пьянчужка стал обладателем этого свойства против своей воли, бессознательно, под воздействием сложной комбинации: алкоголя, отсутствия пищи, витаминов и нормального отдыха. Но вот пауки для него были вполне реальными. Такими же реальными, как и «голоса» для Жанны д'Арк или Святая Дева для маленькой Бернадетты. Или зеленый попугай для твоего приятеля. Единственное, в чем я уверен, – это то, что подобное возможно и под влиянием гипноза. Я ошарашенно уставился на Брюса:

– И так может быть с каждым? И со мной, к примеру?!

– Нет. – Брюс покачал головой. – Только с тем, кто легко поддается такому воздействию. К тому же учти – сначала необходимо погрузить человека в глубокий транс, да и тогда, может быть, только лишь двое из пяти будут в состоянии настолько поддаться внушению. – По губам его скользнула легкая улыбка. – Учти, кстати, нечто подобное происходит и в повседневной жизни, ведь все мы день за днем подвергаемся своего рода внушению: реклама, политическая пропаганда и так далее. Каким только предрассудкам мы не подвержены, в том числе и расовым, а ведь это не более чем обычные рефлексы. Хорошему гипнотизеру вполне по силам заставить кого-то чистить зубы хозяйственным мылом или поверить в то, что Утопия – не более чем коммунистическая тюряга, а другого заставить пропадать от любви к соседской старушке.

– Бог ты мой! А что такое глубокий транс? Это значит, Брюс, что человек должен подчиниться гипнотизеру? Иными словами, они в сговоре?

– Вот именно. Кроме тех случаев, когда человеку подмешивают наркотики. Чаще всего успех внушения зависит от того, насколько внушаем сам человек. Ну и конечно, все это не должно происходить против его воли, то есть человек идет на контакт абсолютно добровольно. В данном случае я имею в виду лечебный процесс, когда и врач, и сам больной рассчитывают на некий конкретный результат. Кроме этого, существуют, скажем так, нетрадиционные методы лечения. В этом случае иногда с успехом используются наркотические препараты, но в строго ограниченных количествах. – Брюс откинулся на спинку кресла и со вздохом удовлетворения закинул ноги на край стола. – Ну как, именно это ты хотел узнать?

Я криво усмехнулся. Когда человеку приходится зарабатывать себе на жизнь, год за годом гоняясь за убийцами и грабителями и копаясь в грязи, как это случилось со мной, то он либо через пару лет превращается в тупого барана, которого уже ничем не проймешь, либо принимается ломать себе голову над вечным вопросом: а как все эти насильники и мошенники дошли до жизни такой? И вот когда это впервые случилось со мной, жизнь и свела меня с Брюсом.

С тех пор прошло три года. Время от времени я звонил ему, просто чтобы услышать его голос. Но бывало и так, что мне попадалось особенно муторное дело, и тогда я часами болтался у него, трепался о том о сем и наслаждался, слушая его неторопливые разглагольствования. Он обожал пофилософствовать. Порой мне казалось, что Брюс наслаждается звуками собственного голоса.

– Ладно, – кивнул я, – если я правильно понял, ты считаешь, что проблема заключена в самом моем приятеле?

– Не совсем так. Лучше всего поговорить мне с ним лично. Но достаточно и того, что я услышал от тебя. Особенно впечатляет, что эти его видения появляются каждый день в одно и то же время, продолжаются ровно час и затем исчезают. Да, очень похоже, что это как раз тот самый случай.

– Ну хорошо, допустим, попугай – постгипнотическое внушение. Спорить не буду, но какого черта тогда Джей не сказал ни слова о том, что подвергался гипнозу?!

Брюс покачал головой:

– Подумай немного, и сам поймешь. Ведь если существует сила, способная заставить нормального человека видеть против воли птицу, которой нет и в помине, почему бы не заставить его выкинуть из головы и сам факт, что он подвергался внушению? А вообще, когда человека погружают в глубокий транс, чаще всего он и не вспоминает потом об этом. Это и есть постгипнотическая амнезия, и это совершенно нормальное явление. В любом случае, когда пациент погружен в транс, врач, или, если хочешь, можешь называть его гипнотизером, вполне в состоянии стереть в его памяти любое воспоминание об этом. И все, что для этого требуется, – внушить пациенту, будто он ничего не помнит. Все, связанное с сеансом, сотрется в памяти человека так же легко, как запись с магнитофонной ленты.

– Погоди-ка, – перебил я, – ты хочешь сказать, что именно это и случилось с моим приятелем?

– Вполне возможно. И он, бедняга, просто ничего не помнит. Он поддался чьему-то внушению, а сейчас испуган до смерти потому, что не понимает, что же с ним происходит. Будь это более, как бы это сказать, обыденным, что ли, возможно, он и внимания не обратил бы, просто не заметил. Скажем, спроси его кто-то, почему он поступает так, а не иначе, он просто придумает вполне разумное объяснение – и дело с концом.

– Будь я проклят! Ушам своим не верю! – вдруг похолодел я. – Боже милостивый, Брюс! Если возможно погрузить беднягу в транс, а потом стереть всякую память об этом, тогда... – Я замер в растерянности.

Брюс продолжал ухмыляться.

– Вот-вот, – кивнул он. Сняв со стола ноги, он придвинул поближе стул и наклонился ко мне. – Догадываюсь, о чем ты думаешь. Если гипноз – такая мощная штука, где гарантия, что ты и сам не подвергался внушению, оставаясь при этом в полном неведении, не так ли? Странное чувство, правда? А ведь это могло случиться когда угодно: вчера, на прошлой неделе, да хотя бы сегодня! Только ты об этом и не подозреваешь. И такое может произойти с любым из нас. Перед этой силой мы все одинаково беспомощны. И никто ничего не помнит, ты только вообрази! А сколько всего, что ты делал или говорил, могло быть попросту внушено кем-то, а ты, дружище, был уверен, что совершаешь вполне нормальные, даже разумные поступки! Уму непостижимо!

– Но это же глупо! – пробормотал я. – Какой еще гипноз! Дьявольщина, да что я, не помню, что ли... – Я невольно запнулся и похолодел от той мысли, которая пришла мне в голову.

– Ладно, не сходи с ума. – Брюс продолжал ухмыляться. – Конечно, вероятность этого всегда существует, но не думаю, что такое возможно. Если не считать определенных условий, то всегда требуется, чтобы человек добровольно соглашался подвергнуться внушению. К тому же не так уж много людей, использующих силу, которой они обладают, во зло, а не во благо. Да и к чему скрывать это от пациента? Какой в этом смысл? Кроме всего прочего, всегда есть опасность серьезного умственного расстройства. Еще вопросы есть?

Я вытащил из смятой пачки сигарету. Перед глазами у меня стояло испуганное лицо Джея.

– А что ты имел в виду, когда говорил «при определенных условиях»?

– Просто кое-какие особенности гипнотического внушения. Все они описаны в специальной литературе – недавние эксперименты, кстати. И кроме того, сейчас изучается наркогипноз – возможность использования при гипнозе различных наркосодержащих препаратов. Началось это во время войны.

– Ты хочешь сказать, обычные наркотики?

– Конечно. Содиум пентотал, к примеру. Или амитал. Они понижают сопротивляемость человека. Обычные депрессанты хотя бы. Они подавляют активность сдерживающих центров и до определенной степени облегчают задачу подсознанию. В этом случае погружение пациента в транс проходит без каких-либо проблем. Обычное внутривенное вливание у сгиба локтя. – Он ткнул пальцем в свой локоть.

– Подумать только! – Я покачал головой. – А я-то, дурак, надеялся просто расспросить тебя о попугае. Ну а вдруг это и есть ответ на мой вопрос? Постгипнотическое внушение, скажите на милость!

– Такое вполне возможно. Конечно, я могу и ошибаться, но в целом картина совпадает вплоть до мельчайших подробностей. Похоже, что этот твой приятель был вначале кем-то погружен в глубокий транс, а потом подвергся внушению. Кстати, этот «кто-то» вполне мог изобразить это как вполне безобидный розыгрыш. А внушение было довольно-таки сильным, если учесть, что оно до сих пор не исчезло из его памяти. Вообще-то, когда за такое берется дилетант, не имеющий понятия, что играет с огнем, к тому же обладающий огромным потенциалом, – все это может плохо кончиться.

– Довольно, с меня достаточно. – Я встал. Брюс широко ухмыльнулся:

– Погоди минутку. – Шаркая ногами, он подошел к книжному шкафу, вытащил два толстенных фолианта и протянул их мне. Увидев мое ошарашенное лицо, он лукаво подмигнул:

– Полистай на досуге, если интересно. Это поможет тебе немного расслабиться, судя по твоему лицу, тебе не помешает. И держи меня в курсе. Если хочешь, приведи своего приятеля ко мне.

– Спасибо, Брюс. Ты мне здорово помог. Я забегу завтра, если не возражаешь. И постараюсь уговорить Джея, чтобы он пошел со мной.

Брюс кивнул мне на прощанье, и я ушел. Время приближалось к трем, и я решил, что пора вернуться в офис.

Нужно было как-то убить полтора часа до встречи с Джеем в магазине. Поэтому я решил заняться книгами, которые мне сунул Брюс. Может, удастся натолкнуться на что-то полезное для старины Джея.

А кроме того, мне и самому не терпелось узнать побольше о таинственной силе, которая может заставить человека увидеть сидящего на плече попугая. Попугая, которого нет" и в помине. При мысли, что такая штука возможна с каждым из нас, мне стало не по себе.

Глава 4

Было уже около половины пятого, когда я с трудом оторвался от книги по гипнозу и, с грохотом отодвинув стул, встал из-за стола. Голова у меня шла кругом. В жизни не думал ни о чем подобном. Да ведь эта сила делает человека могущественнее богов! Сколько возможностей для того, чтобы делать добро, и сколько, чтобы творить самое черное зло!

Вытащив из стола свой верный «магнум-357», пристегнул наплечную кобуру и прокрутил барабан. Глядя на пять смертоносных цилиндров, сверкнувших внутри металлическим блеском, я механически подумал, что вот, пожалуй, еще один путь заставить любого поступать по-твоему, правда, путь более прямой и не столь изощренный.

Сунув револьвер в кобуру, я вышел на улицу.

В магазине мужской одежды на Девятой улице Джей был один. Странная дрожь пробежала у меня по спине при виде его разом постаревшего лица и поникших плеч. Я с трудом взял себя в руки, чтобы он ничего не заметил, и, пройдя вдоль бесконечного ряда вешалок, как ни в чем не бывало окликнул его...

– Привет, Марк. – Он незаметно бросил взгляд на часы. – У нас еще есть минут десять в запасе – конечно, если они появятся.

– Однако ну и аккуратность! – Я улыбнулся ему с самым беззаботным видом. – Придется подумать, старина, чтобы прибавить тебе жалованье!

Он скривил губы, пытаясь выдавить улыбку, но вид у него был встревоженный.

– Что мы им скажем? – тревожно пробормотал он.

– Понятия не имею. По-моему, ребятам достаточно объяснить, что дело сделано. Скорее всего, они предпочтут убраться прочь.

Тяжелая складка перерезала его лоб.

– Боюсь, ты ошибаешься. Конечно, – и ты это знаешь, – у меня нет особого опыта в таких делах, но эти гориллы, похоже, просто не примут отказа.

– Придется, однако. А пока будем считать, что просто пара крутых парней решила наехать на тебя, чтобы прибрать к рукам денежное дельце – что-то вроде старого доброго рэкета. В конце концов, может случиться и так, что после сегодняшнего ты о них и думать забудешь.

– Хорошо бы. Боюсь, однако, что это им не сильно понравится.

– Да какого дьявола у тебя-то голова болит? Кого это вообще интересует?! – фыркнул я. – Кстати, дружище, по-моему, я знаю, откуда прилетел этот твой зеленый приятель – попугай!

– Да неужто?

– Я тут потолковал со своим приятелем – психиатром. – Конечно, я заметил, как его передернуло, но невозмутимо продолжал:

– Так вот, он считает, что это вполне может быть случай так называемого постгипнотического внушения.

– Какого еще внушения?

– Господи, слово «гипноз» тебе что-нибудь говорит? Так вот, он считает, что тебе могли что-то внушить.

– Чушь собачья! – Он недоверчиво ухмыльнулся и покачал головой.

– Почему? Потому что ты этого не помнишь?

– Да нет, почему же, отлично помню. Но это не имеет никакого отношения к проклятой птице.

– Ты бы не смог ничего вспомнить, даже если бы и хотел. Поверь, Джей, я знаю, что говорю. – Я тяжело вздохнул.

– Ну... – Тут голос его прервался. Подняв голову, он бросил взгляд куда-то в сторону и посерел. – Они уже здесь, – прошептал он сквозь стиснутые зубы.

Я обернулся. Двое дюжих парней, с видом, словно сам черт им не брат, войдя в магазин, прямиком направились к нам. Тот, что шел впереди, в коричневом твидовом пальто, был не менее шести футов ростом, да и в плечах широк, будто старинный дубовый комод; второй – дюйма на два пониже и легче фунтов на двадцать. Огромный нос первого напоминал китобойный гарпун. Второй был настолько неприметен, что легко затерялся бы в любой толпе. Он чуть поотстал и, прислонившись боком к стеклянной витрине, принялся глазеть по сторонам с самым безмятежным видом. Второй направился к нам.

– Добрый вечер, мистер Уэзер. Как видите, мы не опоздали.

Странное у него было произношение: он так отчетливо и тщательно выговаривал слова, что мог сойти за телекомментатора. Подчеркнуто не обращая на меня ни малейшего внимания, он повернулся к Джею:

– Вам достаточно только сказать, и через четверть часа мы отсчитаем вам двадцать пять тысяч зеленых. Надеюсь, вы нас хорошо поняли?

У меня помутилось в глазах. До сих пор я, хоть и верил словам Джея о двух бандитах, которые требовали отдать им процветающий магазин почти задаром, но все-таки в глубине души допускал возможность, что он слегка преувеличил. Теперь все мои сомнения развеялись.

– Ребята, я ведь вам сразу сказал, что не намерен продавать магазин. Не знаю, что это на вас нашло, но, думаю, будет лучше, если вы... – Джей дернул головой.

– Ах, да бросьте вы! В конце концов... – Вдруг мерзавец запнулся и настороженно взглянул на меня. Я стоял почти вплотную и молча разглядывал его.

– Ты, – процедил он сквозь зубы, – а ну вали отсюда!

Я послал ему самую милую улыбку.

Он насупился, слегка пожал плечами и, сделав одно неуловимое движение, оказался передо мной – лицом к лицу. Мрачная ухмылка исказила его и без того угрюмую физиономию, на скулах заиграли тяжелые желваки.

– Похоже, ты не расслышал, – тихо прошипел он. – Это тебя не касается. Так что пойди погуляй, сынок.

– Не понял?..

Продолжая мрачно ухмыляться, он сделал шаг в мою сторону. Вытащив из-за спины руку, больше похожую на лопату, он стиснул пальцы в кулак и осторожненько" вдавил его мне в грудь. Я чуть подался назад, и на его тупой физиономии появилось озадаченное выражение. По-моему, он успел почувствовать грубую кожу портупеи, которая тесным кольцом обхватывала мою грудь. Глаза его вспыхнули, и взгляд метнулся к небольшой, но довольно заметной выпуклости под моим пиджаком. Затем он снова уставился мне в лицо – видно, до него дошло. Губы его скривились в злобной ухмылке, и он перевел взгляд на Джея.

А Джей, как ни в чем не бывало, произнес:

– Мистер Люшен, познакомьтесь – это мистер Логан. Новый хозяин магазина.

Небрежный тон давал понять, что тема ему явно наскучила, но что поделать?

Брови подонка Люшена превратились в одну большую волосатую гусеницу, он вновь уставился на меня, а Джей продолжал:

– Я сегодня как раз был у мистера Логана, и мы окончательно договорились о продаже магазина. Теперь он принадлежит ему. И если у вас есть какие-то предложения, обращайтесь к нему. Теперь хозяин – он.

– Да-да, Люшен, – кивнул я, – мистер Уэзер не врет – теперь я босс. И у меня нет ни малейшей охоты толковать с кем бы то ни было ни сегодня, ни завтра. А теперь пойди погуляй по магазину, подыщи себе приличный костюм.

И без того маленькие глазки Люшена злобно сузились, и он бросил на меня угрожающий взгляд.

– Всего хорошего, – весело сказал я.

Лицо его пошло багровыми пятнами. Молниеносным движением он схватил своей лапищей Джея За воротник и дернул на себя.

– Ты, послушай, – зарычал было он, но я был тут как тут.

Схватив его за плечо, я что было силы врезал ему ребром ладони по руке. Удар был не очень сильный, но достаточно болезненный, да и, видно, он растерялся, потому что немедленно отпустил Джея. С озадаченным видом Люшен уставился на свою лапищу, сжимая и разжимая пальцы, а затем он с угрожающим видом повернулся ко мне.

Украдкой покосившись туда, где горилла номер два, все так же глупо ухмыляясь, подпирала витрину, я прошептал Люшену на ухо:

– Слушай, мистер, как тебя там... Мы уже вдоволь налюбовались тобой. А теперь прикинься рыбой и плыви отсюда. Не знаю, что там у вас на уме, но вы, парни, выбрали плохой день.

Он уставился на меня своими поросячьими глазками и шумно выдохнул:

– Ах ты, сукин сын!

От запаха чесночного перегара меня чуть не стошнило, и, воспользовавшись моим замешательством, он что было силы впечатал пудовый кулак мне в грудь. Я едва успел отскочить в сторону, с трудом перевел дыхание и замер футах в пяти от Джея и Люшена.

Вот все и встало на свои места. А ведь поначалу я надеялся убедить этих парней, что дельце не выгорит, и им остается убраться восвояси. Теперь же было ясно, что драки не избежать. Сердце у меня колотилось в груди, словно кузнечный молот, мышцы налились привычной тяжестью. Я заставил себя расслабиться и, выставив вперед кулаки, взглянул на Люшена. Тот решительно шагнул ко мне. Да, похоже, у мерзавцев богатый опыт, невесело подумал я, нанося первый удар.

Дружок Люшена громко расхохотался, когда увидел, как я отлетел назад, но не сделал ни малейшего движения в мою сторону. С тем же небрежным видом он снова облокотился на витрину, словно не сомневался ни минуты, что Люшен вполне справится и без его помощи.

– Ты сделал ошибку, мистер, – тихо произнес я.

Люшен нагло ухмыльнулся мне в лицо и продолжал неторопливо приближаться. Меня поразила спокойная уверенность и неожиданное изящество его движений – да, можно было не сомневаться, что парень дерется не в первый раз. Он сосредоточился, готовый в любую минуту блокировать каждый мой удар. Сжав кулаки, я молча ждал.

Все эти бритоголовые парни были на одно лицо. И всем им казалось, что достаточно врезать человеку до потери пульса – и дело с концом. Особенно им нравилось иметь дело с чистенькими благообразными, джентльменами, умевшими боксировать лишь по рафинированным правилам маркиза Куинсберри. В этом случае схватка разыгрывалась по одному и тому же сценарию: одним ударом громила сбивал с ног чистоплюя в белых перчатках, а потом уже добивал лежачего сокрушительным ударом в челюсть. Господи, да если бы я хоть раз уподобился таким «боксерам», из меня давным-давно вышибли бы дух!

Люшен сделал еще один осторожный шаг навстречу. Глаза его не отрывались от моего лица. Он не торопился нанести первый удар, но я заметил, как он осторожно выставил вперед правую руку. Думаю, он ничуть не сомневался, что я, как глупый баран, до последней минуты буду ждать, пока он сшибет меня с ног. Идиотски ухмыляясь, он открытой рукой дотронулся до моей груди. Я даже не пытался остановить его, но когда ладонь его легла мне на грудь, молниеносно вытянул левую руку и, просунув свой большой палец между его средним и безымянным, так скрутил ему пальцы, что они затрещали. Почувствовав сильный толчок, я резко отшатнулся вправо, одновременно потянув на себя его руку. Рывком повернув запястье вправо, я довольно хмыкнул, услышав, как его пальцы с сухим хрустом выскочили из суставов.

Я точно знал, что сейчас произойдет, и вдруг Люшен тоже это понял. Это один из простейших приемов дзюдо, называется он «пошли со мной» и представляется детской игрушкой, пока кто-нибудь не испробует его на вас. Глаза Люшена чуть не вылезли из орбит, было видно, что он едва не теряет сознание от жгучей боли. Я услышал, как он со свистом втянул в себя воздух, и в горле у него заклокотало. Привстав на цыпочки, он качнулся вперед, побелевшие губы его разомкнулись в беззвучном крике. Он оскалился, как собака, и я увидел черные дупла в гнилых нижних зубах.

Я аккуратным движением крутанул его запястье, и он сделал два балетных шажка в мою сторону. Увидев, что мерзавец полностью в моей власти, я небрежно повернулся на каблуках, а он, шипя что-то сквозь зубы, засеменил следом. Издалека, где-нибудь с расстояния футов пятьдесят, можно было подумать, что мы исполняем какое-то сложное балетное па, и только я знал, что Люшен чудом не потерял сознание. Он был лишен возможности двинуть меня левой, так как я одним движением кисти мог заставить его рухнуть на колени, а другим – сломать ему пальцы.

И признаться, я с трудом удержался от искушения поступить именно так. Ничто не доставило бы мне большего удовольствия в данную минуту, как вид белых осколков его костей, выглядывающих наружу в кровавых ошметках разорванных мышц. Пришла пора проучить этих мальчиков. Внутри у меня по-прежнему полыхала бешеная злоба, кровавая пелена застилала глаза. Потребовалось сделать неимоверное усилие над собой, чтобы заставить руку чуть-чуть ослабить хватку.

От дикой боли Люшен не мог выдавить из себя ни слова. Крупные капли пота покрыли его лоб, наконец он прохрипел:

– Легче, Христа ради, легче!

– А теперь убирайтесь оба! Ты меня слышишь, чтобы духу вашего тут не было!

Если даже он и ответил, я все равно не успел услышать. Моя самонадеянность сыграла со мной злую шутку: я и не заметил, как повернулся спиной ко второму громиле. А он был не так глуп, чтобы не воспользоваться моей оплошностью, и мой затылок по достоинству оценил силу, которую он вложил в свой удар.

Когда я пришел в себя, холодные струйки воды текли у меня по лицу, и Джей озабоченно заглядывал мне в глаза, обтирая мне лоб мокрым носовым платком. Я так и лежал на спине, и глаза мои с прискорбным упрямством отказывались мне повиноваться. Наконец дождавшись, пока проклятый потолок перестанет качаться над головой как бешеный, я застонал сквозь зубы и произнес единственную фразу, которая показалась мне подходящей к случаю:

– Вот сукин сын! Так что все-таки случилось?

– Ты был в отключке минут десять, не меньше, – пробормотал Джей хрипло. – Ты не понял? Тот, второй, трахнул тебя по затылку рукояткой пистолета.

Мог бы и сам догадаться, кисло подумал я. С громким кряхтеньем" я кое-как поднялся на ноги и осторожно дотронулся до своей головы. Она раскалывалась от боли, так что я побоялся даже взглянуть на пол, куда упал: казалось, там должен был остаться по меньшей мере огромный кусок моего затылка. На толстом ковре алело небольшое пятно, а когда я коснулся головы, то громко зашипел от боли.

– Они убрались? – скривился я.

– Да. На прощанье велели мне держать язык за зубами, обшарили твои карманы, и только их и видели.

Я с трудом огляделся и заметил на полу бумажник, какие-то бумаги и рассыпавшуюся мелочь.

– Проклятье! – проскрежетал я. – Чем они занимались, интересно – хотели меня выпотрошить?!

Раскалывающаяся от боли голова меня не слишком тревожила. Подняв с пола бумажник, я заглянул внутрь. Все было на месте: фотокопия лицензии частного детектива, водительские права, кредитные карточки и остальные бумаги. И почти три с половиной сотни баксов наличными. Собрав рассыпанную мелочь, я рассовал ее по карманам. Потом с трудом распрямил спину и подождал, пока в глазах перестанет двоиться.

– Какого дьявола им пришло в голову меня обыскивать, как ты думаешь, Джей?

– Понятия не имею. После этого их как ветром сдуло. Меня вдруг осенило:

– Послушай-ка, иди домой, а через час я постараюсь к тебе присоединиться. Идет? Думаю, мне будет что рассказать тебе об этом проклятом гипнозе так, чтобы ты поверил.

– Хорошо, Марк. А ты куда?

– Хочу проверить одну идею. Раз эти ребята меня обыскали, им теперь известно, что я за птица. – Я сунул руку под мышку и коснулся кобуры. Револьвер оказался на месте, мальчики были столь любезны, что ограничились крепким ударом по черепу. – Нужно кое в чем убедиться.

Джей покорно кивнул, и я удалился. Вся эта возня с перетряхиванием моих карманов не выходила у меня из головы. Скорее всего, Люшен и его приятель-громила не поверили в то, что я новый владелец магазина. Или поверили, но все-таки предпочли убедиться, имеется ли у меня купчая. По мере приближения к своему офису я все ускорял шаг. Скоро я почти бежал.

Впрочем, можно было бы и не торопиться. Дверь конторы была открыта настежь. Замок выломали со знанием дела. В конторе, похоже, ничего не тронули. Было ясно, что моих недавних посетителей больше всего интересовал письменный стол. Замки были сорваны, ящики выдвинуты до половины. Я подошел поближе. Купчая, которую" мы с Джеем подписали лишь несколько часов назад, исчезла.