Текст книги "Охотник"

Глава 3

Голый труп Линн лежал на кровати. Паркер остановился в дверях, не сводя с нее взгляда. В спальне было прохладно и темно, как в похоронном бюро. В воздухе повис похожий на аромат цветов запах духов и косметики. Там, где шторы колыхались от легкого дуновения ветерка, солнечный свет дрожал, как пламя свечи. С улицы доносился негромкий шум машин.

Линн лежала на спине. Похоже, она приготовилась к смерти: сложила ноги вместе и положила руки на живот одна на другую, прижав к бокам локти, но, засыпая, шевельнулась и нарушила симметрию.

Сейчас одно колено было согнуто, а правая нога лежала почти под прямым углом. Шершавая пятка правой ноги касалась левого колена, как бы пародируя движения балерины. Левая рука покоилась на пупке, но правая упала с живота и лежала ладонью вверх. Голова была слегка повернута вправо, рот раскрылся.

Паркер вошел в спальню, остановился у кровати и взял с тумбочки пустой пузырек. На этикетке был напечатан адрес, название аптеки и телефонный номер, а ниже – фамилия Линн, фамилия доктора, номер рецепта и инструкция.

«При необходимости принимать по одной таблетке перед сном. Не превышать дозу».

Паркер читал, шевеля губами.

Он прочитал этикетку дважды: название аптеки, адрес и телефонный номер, имя своей мертвой жены, фамилию ее доктора, номер рецепта и саму инструкцию.

Потом бросил пузырек в полупустую корзину для мусора, стоявшую рядом с тумбочкой, и вновь посмотрел на труп.

Он хотел было пощупать пульс, но раздумал. В этом не было необходимости. Здесь невозможна ошибка. Кожа трупа становится похожей на воск, грудь абсолютно спокойна, губы чересчур сухи, глаза как бы уходят внутрь.

Необходимо избавиться от нее. Ему нужно побыть здесь еще три дня, но он не может жить под одной крышей с трупом. Несмотря на гнев, который накапливался у него в течение шести месяцев, проведенных на тюремной ферме, он не собирался ее убивать. Избить, покалечить, причинить боль, оставить на теле шрамы, но не убивать.

В шкафу Паркер нашел платье с молнией на спине и надел его на Линн, с трудом засунув окоченевшие руки в рукава, потом перевернул ее на живот и застегнул молнию. Перевернув опять на спину, хотел надеть туфли, но они оказались слишком малы. Или ноги Линн уже начали распухать, или же она предпочитала красоту удобству.

Одетая Линн имела вполне нормальный вид, хотя и не была похожа на спящую. Паркер закрыл ей рот, и он не раскрылся.

Он остановился в дверях и с минуту смотрел на жену.

– Ты всегда была дурой, такой и осталась, – сказал он, вышел из спальни и закрыл за собой дверь.

В гостиной стоял телевизор. Он нашел в буфете на кухне бутылку виски, открыл ее и уселся смотреть мультики, за которыми последовал какой-то телесериал и детские передачи.

В вечерних новостях о нем не сказали ни слова. Это было вполне объяснимо. Убитый охранник и сбежавший три недели назад с другого конца континента бродяга не стоят того, чтобы сообщать о них в новостях в другом конце страны.

То, что с ним случилось за эти месяцы, тоже ее вина. Он получил шестьдесят дней за бродяжничество, и сейчас полиция имела отпечатки его пальцев. Они принадлежали не Паркеру, а человеку по имени Рональд Каспер, но это не имело значения. Он мог назваться кем угодно, но отпечатки пальцев останутся на всю жизнь.

Ему дали шестьдесят дней. Через двадцать дней он подрался с охранником и получил еще шесть месяцев. Восемь месяцев Паркер был вынужден вычеркнуть из своей жизни, пропалывая грядки на тюремной ферме. Он вытерпел всего шесть и воспользовался предоставившимся шансом, свернул шею охраннику и сбежал.

И все это было ее виной. Она обманула его, наставила рога, благодаря ей он попал в тюрьму, и сейчас его отпечатки находились в Вашингтоне. Она заставила его пересечь весь континент, его нынче мертвая жена.

Никакая другая женщина не способна на это. Женщины никогда не доставляли ему неприятностей. Но хватит. Баста.

От мертвого тела необходимо избавиться. Он не мог держать его в квартире, потому что предстояла встреча с посыльным. Он не мог позвонить в полицию как примерный гражданин и попросить, чтобы его забрали, потому что после первого же внимательного взгляда становилось ясно, что он отнюдь не примерный гражданин.

Паркер ненавидел Линн. Он ненавидел и любил ее, и он никогда раньше не испытывал этих двух одновременно чувств. Он не знал, что такое любовь и что такое ненависть. Теперь остался один Мэл. Мэла он убьет, но это была не ненависть. Он просто обязан сквитаться. В нем клокотали ярость, гордость и гнев, но только не ненависть.

К тому времени, когда по телевизору начали показывать самые популярные передачи и вестерны, уровень виски в бутылке значительно снизился. Паркер смотрел на экран, и по его лицу плясали голубовато-белые блики. Потом начали крутить старые картины, и он смотрел и их. После фильмов священник прочитал молитву, хор спел «Звездно-полосатое знамя», и станция закончила передачи.

Паркер встал, выключил телевизор и свет. Бутылка была пуста. Благодаря Линн он напился, хотя должен был оставаться трезвым.

Он отправился на кухню, сделал сэндвич и съел его, запив полуквартой молока. Почувствовав усталость. Паркер сварил кофе, выпил три чашки и намочил лицо водой из-под крана.

В спальне было темно. Свет из гостиной освещал обутые ноги Линн. Он включил свет, и ему показалось, что Линн поменяла положение. Ее голова откинулась назад, открытые глаза смотрели в сторону окна.

Паркер опустил ей ресницы, поднял, как жених невесту, негнущееся тело, и вынес его из спальни.

На лестничной площадке ему никто не встретился. Он вызвал с первого этажа лифт, спустился вниз и вышел с мертвой женой на руках из дома.

Переулок вывел его на улицу примерно в квартале от ее дома. Он повернул направо и прошел полквартала до Пятой авеню и Центрального парка. По пути ему встретился мужчина. Он куда-то спешил, а потому едва посмотрел в его сторону. На углу остановилось такси, и водитель спросил, высунувшись из окна:

– Возьмете такси, мистер?

– Мы живем рядом.

– У вас груз? – Таксист улыбнулся.

– Она не умеет пить водку.

Такси уехало. Парочка из проезжающего мимо «ягуара» посмотрела на него, улыбнулась и отвернулась, Паркер перешел на другую сторону улицы, перебрался через низкую каменную стену и очутился в парке.

Он отнес тело в кусты. Действуя на ощупь, сорвал с Линн платье и туфли, достал перочинный нож и, держа ее левой рукой за подбородок, принялся кромсать лицо. Паркер не хотел, чтобы полиция поместила в газеты фотографии.

Мэл всегда читает газеты.

На руках Паркера почти не осталось крови. Когда кромсаешь труп, крови бывает немного. Он вытер нож о платье, закрыл и спрятал в карман. Потом завернул туфли в платье, сунул узел под левую руку и вернулся домой.

Паркер очень устал. Войдя в квартиру, включил везде свет, растянулся на софе и сразу уснул.

Глава 4

Три дня в квартире Линн царила тишина, если не считать работающий телевизор. В воздухе повис затхлый запах, словно Линн все еще была в спальне.

На стене кухни висел календарь с двумя кокер-спаниэлями, стоящими перед розовым кустом. Паркер разглядывал календарь, когда сидел за кухонным столом с чашкой кофе.

Наконец наступил сентябрь. Паркер бродил по гостиной, и его, как магнитом, влекло к входной двери. Он проводил много времени у двери, ожидая звонка. Дважды брался за ручку, но не открывал дверь.

В буфете оставались еще две бутылки виски, но он не притронулся к ним.

Ей не удастся заставить его снова напиться.

В дверь позвонили, когда Паркер варил кофе. Он подошел, посмотрел в глазок и увидел незнакомого мужчину.

У посыльного было круглое, как тарелка, лицо и ярко-синий костюм с узкими лацканами. Под застегнутым на одну среднюю пуговицу пиджаком белела рубашка, а на шее был пестрый галстук. Рубашка, казалось, была накрахмалена вся, а не только один воротник, как принято.

Голубые широко посаженные глаза терялись в складках жира. У посыльного были большие розовые уши, а на голове залихватски заломленная шляпа из соломы.

Пиджак был тесен, и Паркер отчетливо видел очертания конверта с деньгами во внутреннем кармане. Посыльный слегка нахмурился и сказал тоненьким голоском:

– Я не туда попал? Наверное, ошибся квартирой.

– Вам нужна Линн Паркер?

– Да, да. – Толстяк согнулся, стараясь заглянуть через плечо Паркера. Она дома?

– Заходите, – пригласил Паркер.

– Нет, я не должен заходить в квартиру. Она дома?

Паркер схватил его за ворот рубашки и рывком втащил в прихожую. Толстяк выставил перед собой руки, словно боялся упасть. От испуга он широко раскрыл рот. Паркер выглянул на лестничную площадку, убедился, что она пуста, вернулся в квартиру и захлопнул дверь.

Толстяк кое-как сохранял равновесие. Паркер толкнул его, и посыльный, шаркнув по стенке, оказался в гостиной.

Паркер вошел вслед за ним. На этот раз он увидел детали, которые не заметил, когда смотрел через глазок. Например, красновато-коричневые туфли с дырочками на большом пальце. Из-под брюк на целый дюйм выглядывали ярко-желтые носки.

Толстяк стоял посередине гостиной, прижав руки к груди и растопырив пальцы, словно защищал себя или конверт, который должен был доставить.

– Давай бабки, – потребовал Паркер, протягивая руку.

– Я не имею права отдавать деньги. Я должен вручить их мисс Паркер лично.

– Я ее муж.

Толстяк определенно ничего не знал о муже мисс Паркер.

– Мне сказали... отдать деньги самой мисс Паркер.

– Кто сказал?

– Где мисс Паркер? Я должен увидеть ее.

– Теперь я здесь главный. Давай бабки.

– Я должен позвонить. Можно мне позвонить?

Паркер подошел и дернул посыльного за лацканы. Единственная пуговица, на которую был застегнут пиджак, с треском отлетела. Паркер вытащил из внутреннего кармана пухлый конверт и бросил на кресло слева от себя.

Толстяк замахал руками и закричал:

– Вы не должны! Вы не должны этого делать!

Паркер сжал левую руку в кулак и вмазал толстяку в живот над золотой пряжкой с монограммой. Посыльный открыл рот и медленно сложил руки на животе. Его колени подогнулись, и он упал на правый кулак Паркера, после чего рухнул на пол.

Паркер опустошил его карманы. В бумажнике лежало водительское удостоверение, библиотечный билет и четырнадцать долларов. И в удостоверении, и в билете стояла фамилия: «Сидни Чалмерс, Западная Девяносто вторая улица».

В другом кармане лежали семьдесят три цента и зажигалка с выгравированными готическими буквами «С. Ч.» на боку.

В кармане пиджака Паркер нашел бумажку с фамилией Линн и ее адресом. И больше ничего.

Паркер оставил толстяка лежать на ковре, отправился на кухню, где в одном из ящиков стола нашел тонкую, но крепкую бечевку. Вернувшись в гостиную, он связал ею запястья и лодыжки посыльного, потом усадил его, прислонив спиной к софе. Он до тех пор хлестал посыльного по щекам, пока тот не застонал и не открыл глаза.

Паркер выпрямился в полный рост и грозно посмотрел сверху вниз на испуганного толстяка.

– Где Мэл Ресник?

Он нагнулся, влепил Чалмерсу пощечину тыльной стороной ладони, выпрямился и повторил свой вопрос.

Посыльный часто моргал. Его подбородок дрожал, по щекам текли крупные слезы.

– Не знаю, – с мольбой в голосе ответил он. – Я не знаю, о ком вы говорите.

– О парне, который дал тебе конверт.

– О, я не должен!..

– О, ты должен! – передразнил его Паркер. Он поставил правую ногу на связанные лодыжки толстяка и постепенно начал давить. – Ты должен, черт побери!

– Помогите! – зарыдал Чалмерс. – Помогите! Помогите!

Паркер пнул его в живот.

– Не то говоришь. – Он подождал, когда толстяк вновь наберет в легкие воздух, и сказал:

– Назови мне его имя.

– Но они... они убьют меня.

– Ты хочешь, чтобы тебя убил я?

Синди Чалмерс закрыл глаза, и на его лице появилось комическое выражение полного отчаяния. Паркер ждал. Наконец толстяк сказал, не открывая глаз:

– Мистер Стегман. Мистер Артур Стегман.

– Где я могу найти его?

– В... в Бруклине. «Рокэвей Кар Рентал» на Фаррагут-Роуд рядом с Рокэвей-Парк.

– Отлично. Ты избавил себя от кое-каких неприятностей.

– Они убьют меня, – рыдал Сидни. – Они убьют меня.

Паркер опустился на одно колено, развязал его лодыжки, выпрямился и сказал:

– Вставай.

Чалмерс не смог встать сам, поэтому Паркеру пришлось помочь ему.

Толстяк стоял, раскачиваясь и пыхтя, как паровоз. Паркер развернул его, толкнул в сторону спальни и подставил ногу. Сидни грохнулся на пол. Паркер снова связал ему лодыжки, вышел из спальни и запер за собой дверь.

Он сунул конверт с деньгами в карман пиджака и вышел из квартиры.

Глава 5

Линия метро заканчивалась в Кэнерси около Рокэвей-Парквей и Гленвуд-Роуд. Паркер узнал дорогу у старухи, которая разменивала в киоске деньги. Фаррагут-Роуд находилась в квартале направо.

«Рокэвей Кар Рентал» располагалась в маленьком домике между двумя жилыми домами. На посыпанной песком и поросшей травой площадке стояли три старых белых такси. Дом был обшит деревом. В переднее окно вставлено зеркальное стекло.

Внутри за ограждением перед пультом сидел диспетчер. У стены стояла разбитая софа, рядом была дверь в заднюю комнату.

Паркер облокотился на ограждение и сказал:

– Я ищу Артура Стегмана.

Диспетчер опустил «Дейли Ньюс» и ответил:

– Его сейчас нет. Может, я вам могу чем-нибудь помочь?

– Не можешь. Где я могу его найти?

– Даже не знаю. Если вы оставите свой...

– А ты попробуй догадайся.

– О чем догадаться?

– Ну где он может быть? Попробуй догадайся.

– Подожди секундочку, приятель. – Диспетчер нахмурился. – Ты хочешь...

– Он дома?

Парень нервно покусывал губы, потом ответил:

– Пойди и спроси его сам.

И снова взял «Дейли Ньюс».

– С удовольствием бы. Где он живет?

– Мы не даем адресов. – Диспетчер развернулся на стуле и углубился в чтение газеты.

Паркер принялся барабанить по верху стойки.

– Ты совершаешь ошибку, парень, – произнес он. – Сидни сбежал.

Диспетчер поднял голову и нахмурился.

– Что это должно означать?

– Для тебя, может, и ничего, а для Стегмана – много.

Парень нахмурился еще сильнее, обдумывая ситуацию, потом покачал головой.

– Нет. Если бы Арт хотел встретиться с тобой, он бы тебе сказал, где его найти.

– Он сказал – здесь.

– Тебе нужна только телефонная книга. Все, разговор закончен.

Он закрылся газетой.

Паркер сердито дернул головой и направился к двери, ведущей в заднюю комнату. Диспетчер вскочил и что-то закричал, но Паркер не обратил на него ни малейшего внимания. Он распахнул дверь и вошел в комнату.

За круглым столом шестеро мужчин играли в покер с семью картами. Игроки подняли глаза, и Паркер сказал:

– Я ищу Стегмана.

Краснолицый мужчина со шляпой, сдвинутой на затылок, спросил:

– Кто, черт побери, тебя сюда приглашал?

А парень в полицейской форме буркнул:

– Сгинь.

В комнату вбежал диспетчер и объяснил краснолицему:

– Этот парень не стал меня слушать. – Он схватил Паркера за плечо. Пошли, приятель. Нужно знать меру.

Паркер сбросил его руку и сделал выпад коленом. Парень охнул и положил голову на плечо Паркеру. Паркер сделал шаг в сторону и отвернулся от диспетчера, который скользнул по стене на пол.

– Я по-прежнему ищу Стегмана.

Полицейский бросил карты на стол и встал.

– Мне кажется, что тут только что произошло нападение.

– Вилли напишет жалобу, Бен, – сказал краснолицый. – Не беспокойся.

Высокий мужчина с суровым лицом в белой рубашке без галстука заметил:

– Похоже, этот воробушек добровольно в кутузку не пойдет, а Бен?

– Наверное, тебе следует помочь мне, Сал, – ответил Бен.

– Хватит ломать комедию, – покачал головой Паркер. – У меня сообщение для Стегмана.

– Какое сообщение? – спросил краснолицый.

– Ты Стегман?

– Я передам ему при встрече.

– Да. Все правильно, ты Стегман. Я пришел сказать тебе, что Сидни бежал.

– Что? – Стегман выпрямился на стуле.

– Что слышал. Смылся с тысячей. Он не был у девчонки.

– Ты с ума сошел. Сидни никогда не посмеет... – Он замолчал, обвел взглядом остальных игроков и встал. – Я выхожу из игры. Пошли, поговорим на улице.

– Но он же совершил нападение, – сказал полицейский Бен.

– К черту! – Стегман сердито махнул рукой. – Продолжайте играть.

– А если Вилли подаст жалобу?

– Не подаст. Ты же не подашь жалобу, Вилли?

Вилли выпрямился и покачал головой.

– Нет. Единственное, что я хочу, это сквитаться.

– Как-нибудь в другой раз, Вилли, – покачал головой Стегман. – Пошли.

Паркер вышел вслед за ним в первую комнату. Стегман зашел за стойку и взял со стены ключи.

– Я еду на «крайслере», Вилли. На пляж! – крикнул он своим дружкам. Вернусь минут через двадцать.

– О'кей, двадцать минут. – Вилли подошел к двери и посмотрел на Паркера, – Моя смена заканчивается в шесть.

Паркер повернулся к нему спиной и вышел из конторы вслед за Стегманом.

Стегман указал на черный девятиместный лимузин.

– Поедем на этом. В конторе не поговорить, слишком много людей. Ребята ничего об этом не знают.

Они сели в «крайслер». Стегман объехал здание и выехал на улицу. В заднее окно Паркер увидел хмурого Бена, стоявшего в дверях.

Стегман подъехал к углу Рокэвей-Парквей и повернул налево.

– Можешь начинать рассказывать, – сказал он.

Паркер показал на передатчик под приборным щитком.

– Если ты не вернешься через двадцать минут, диспетчер вызовет тебя, верно?

– И если я не отвечу, он свяжется с остальными машинами. Откуда ты узнал о Сидни?

– Я был с девчонкой. С Линн Паркер.

Стегман бросил на него быстрый взгляд, потом посмотрел на дорогу.

– Ты много знаешь Как получилось, что я тебя не знаю?

– Я только что приехал. Следи за дорогой. Здесь много детей.

– Я знаю, как водить машину.

– Может, лучше помолчим до пляжа?

Стегман пожал плечами.

Они проехали по Рокэвей-Парквей девять кварталов, миновали тоннель под Белт-Парквей и, сделав круг, выехали к широкому, мощенному камнем причалу, уходящему в Ямайский залив. У дальнего конца стояли два здания, а остальное пространство занимала автостоянка с несколькими маленькими чахлыми деревцами, окруженная бетонной дорожкой с перилами и скамьями.

Стегман затормозил почти на пустой стоянке и сказал:

– Залив загрязнен, купаться нельзя. Сюда только по вечерам приходят побаловаться мальчишки с девчонками. – Он повернулся к Паркеру. – Ну, и что случилось с Сидни? Он никогда не посмеет смыться с бабками.

– Он и не смывался. – Паркер достал из кармана конверт с деньгами и бросил его сверху приборного щитка. – Я забрал их у него.

Рука Стегмана потянулась к передатчику.

– В чем дело, черт побери? Что все это значит?

– Только дотронься до этой кнопки, и я сломаю тебе руку.

Рука Стегмана замерла.

– Я ищу Мэла Ресника, – кивнул Паркер. – Ты расскажешь мне, где он.

– Нет. Даже если бы я это знал.

– Расскажешь. Я должен передать ему, что он может ей больше не платить.

– Почему?

– Потому что она умерла. Так же, как твой толстый педик. Ты тоже можешь умереть, если захочешь.

Стегман облизнул губы, потом повернул голову и кивнул в сторону маленьких домиков, стоящих у конца причала.

– Там есть люди, – сообщил он. – Мне стоит только закричать.

– Тебе это не удастся. Сделай глубокий вдох, и ты труп. Открой рот пошире, и ты тоже труп.

– Что-то я не вижу оружия, – заявил Стегман.

– Целых два, – ответил Паркер, поднимая руки. – Кроме них, мне ничего не нужно.

– Ты сошел с ума. Посреди белого дня... Мы сидим на переднем сиденье...

Люди увидят, как мы боремся...

– Никакой борьбы не будет, Стегман. Стоит мне один раз дотронуться до тебя, и ты труп. Посмотри на меня повнимательнее, и ты увидишь, что я не шучу.

Стегман глянул ему в глаза, моргнул и посмотрел на передатчик.

– У тебя не так уж и много времени. Он вызовет тебя через десять минут.

Ты станешь трупом через пять, если не скажешь, где Мэл.

– Я не знаю, где он. Это правда. По-моему, ты... ты сумасшедший, но я говорю правду. Я не знаю, где он.

– Ты получаешь от него бабки.

– Рядом с моей конторой находится банк. В нем есть счет, на котором лежат сто долларов, чтобы его не закрыли. Каждый месяц Мэл кладет на него одиннадцать сотен. Я пишу чек и беру их. Сотню оставляю себе, а штуку отправляю девчонке. Он потребовал, чтобы деньги каждый месяц носил новый посыльный.

Паркер кусал губу.

– Мне кажется, что он ее боится, – сообщил Стегман.

– Но ты же должен как-то связываться с ним в случае необходимости?

– Нет. Он сказал, что сам меня найдет, – быстро проговорил Стегман. Мистер, я ничего не знаю. Я не знаю тебя, девчонку, не знаю, почему он ей платит. В былые дни мы с Мэлом были корешками... еще до того, как он уехал в Калифорнию. Я зарабатываю сотню без всяких проблем с фараонами. Да, я оказал ему услугу, ну и что? Но вот появляешься ты и грозишь убить меня. Мы с Мэлом не такие уж и друзья, чтобы я рисковал из-за него своей шеей. Если бы я знал, где он, я бы тебе сказал. Честное слово! Раз он подставил меня, пусть поищет себе другого мальчика для побегушек. Он обязан был меня предупредить, что может произойти.

– Ладно. – Паркер пожал плечами.

– Я тебе даже больше скажу. Он в Нью-Йорке – я это точно знаю.

– Откуда?

– Он сам сказал, когда пришел просить оказать ему маленькую услугу. Я поинтересовался, как ему понравилось на западе, а он ответил, что с западом завязал. С этих пор, сказал Мэл, он живет в большом городе. Еще он жаловался на одиночество.

– Ну, и где он может быть?

– Понятия не имею. Мы с ним давно не виделись.

– Ты можешь навести справки?

– Я мог бы пообещать тебе, что наведу справки. Ты выходишь из машины, а я и не собираюсь выполнять обещание. Я мог бы допросить своих водителей свернуть тебе шею при встрече. – Он пожал плечами. – Ты это знаешь не хуже меня.

– Значит, придется искать его как-то по-другому. Если хочешь получить Сидни обратно, пошли людей на квартиру Линн Паркер. Я запер его в спальне.

– Ты же сказал, что он мертв.

– Он жив.

– Девчонка тоже там?

– Нет. Она в морге. Ладно, давай возвращаться. Можешь высадить меня у метро.

– С удовольствием. – Стегман остановился перед светофором и покачал головой. – Отличный урок. Больше никаких услуг.

– Считай, что пока ты выкрутился.

– Что ты хочешь сказать этим «пока»? – Стегман повернул голову.

– Если случайно встретишься с Мэлом, надеюсь, тебе не захочется вспоминать обо мне.

– Не беспокойся, приятель. Больше никаких услуг!