Текст книги "Пиво в Средневековье"

Точный состав грюйта тоже остается под вопросом. Даже в начале IX века не было единого мнения на этот счет. К 1800 году грюйт почти полностью перестал употребляться, сохранились лишь разрозненные сведения о составе. Эта путаница частично связана с самой технологией пивоварения. В раннее и Высокое Средневековье, вместо того чтобы затирать солод в одном чане, а затем сливать и кипятить его в другом, все процессы производили в одной и той же емкости. Воду и солод вливали в чан и варили с теми добавками, которые пивовар считал необходимыми. После этого полученную жидкость разливали в деревянные корыта или бочки и оставляли бродить[79]79
  Doorman G. De middeleeuwse brouwerij en de gruit. P. 10; Ebbing H., Vilsteren, V. T. van, Van gruiters, gruitketels en gruithuizen: Over en typisch middeleeuws fenomeen // Bier! Geschiedenis van een volksdrank / ed. R. E. Kistemaker, V. T. van Vilsteren. Amsterdam, 1994. P. 21–22, 27.


[Закрыть]. Поскольку солод засыпался сразу в бродильный чан, можно предположить, что добавки замешивались с зерном как раз перед этим. Сохранившиеся документы указывают на то, что грюйт был связан с зерновыми. Гипотеза о раздельных процессах затирания и варки – одна из причин неопределенности в отношении того, что же представлял из себя грюйт. Пространный характер средневековых определений лишь усложняет задачу, как и то, что официальные документы создавались людьми, далекими от искусства пивоварения. Грюйт имел множество разных названий как на латыни, так и на других языках. Обычно использовался латинский термин materia или его вариации: maceria, magaria, maiera. Грюйт также называли scrutum или fermentum. В Скандинавии добавка носила название pors, в Вестфалии – porsche. Около 999 года в германоязычных областях стали использовать слово grut. Документы отчетливо показывают, что каким бы названием ни наделяли грюйт, его функции везде были одинаковыми: придание пиву вкуса и увеличение сроков сохранности[80]80
  Deckers J. Recherches sur l’histoire des brasseries. P. 181–184; Doorman G. De middeleeuwse brouwerij en de gruit. P. 4–6, 10, 17; Jensma T. E. Bronnen tot de geschiedenis van het recht van de gruit in het graafschap Holland, het bisdom Utrecht en het hertogdom Gelre // Verslagen en mededeelingen tot uitgaaf der bronnen van het oud-vaderlansch recht. 1960. Vol. 12. P. 167; Schulte A. Op. cit. P. 121, 123–125. Высказывалось предположение, что слово «грюйт» обозначало мелкие грубо измельченные зерна, и поэтому его отождествляли с солодом – главным сырьем в пивоварении. Другая, и почти наверняка ошибочная, точка зрения заключается в том, что грюйт был растением нескольких видов. Еще одно объяснение: грюйт представлял собой смесь различных зерен и способствовал более активному брожению. Отчасти это произошло из-за путаницы, связанной с тем, что добавку могли называть fermentum. В Средние века это слово могло иметь иное значение и не обозначать просто «брожение», как в классической латыни. De Hullu J. Iets over de gruit // Bijdragen voor vaderlandsche geschiedenis en oudheidkunde. 1899. Vol. 10. P. 114–115; De Vries W. Enige opmerkingen naar aanleiding van de Zutphense gruit // Tijdschrift voor rechtsgeschiedenis. 1960. Vol. 29. P. 59–60; Wilson D. G. Plant Remains from the Graveney Boat. P. 643. Слово fermentum, как правило, было связано с дрожжами, но также оно использовалось как термин, относящийся к пивоварению в целом. Alberts W. J. Bijdrage tot de geschiedenis der accijnzen te Arnhem in de middeleeuwen // Tijdschrift voor geschiedenis. 1951. Vol. 64. P. 338; Kieft, C. van de. Gruit en ban // Tijdschrift voor geschiedenis. 1964. Vol. 77. P. 158; Muller F. S. Schetsen uit de middeleeuwen. Amsterdam, 1900. P. 59.


[Закрыть].

Судя по всему, грюйт – это смесь сушеных трав, включающих в себя болотный багульник, но основным ингредиентом была восковница. Восковницу (miricia gale) не следует путать с миртом (mirtus), она куда ближе к кипрею. Восковница растет кустами-кочками и может достигать полутора метров в длину. Период ее цветения наступает поздней весной или летом. Лучше всего она растет на болотистой почве, поэтому часто можно ее обнаружить на берегу реки или неподалеку от нее. Собрать листья восковницы, высушить их и измельчить для добавления в пиво не составляло труда. Грюйт придавал пиву уникальный вкус, запах и защищал от порчи. Указ 1068 года использовал слово pigmentum в качестве синонима добавки, что может свидетельствовать о том, что грюйт также придавал пиву и цвет[81]81
  De Hullu J. Op. cit. P. 108; Jensma T. E. Op. cit. P. 167.


[Закрыть]. Этот и другие документы с юга Нижних Земель показывают, что пивовары считали залогом сохранения качества напитка добавление грюйта, что, в свою очередь, делало добавку ценной и стоящей своих денег.

Свидетельства из сельской местности, как и городские, указывают на то, что, помимо восковницы и багульника болотного, в грюйт добавляли и другие растения, например лавровые листья, а также смолу неизвестного растения, называвшегося serpentien. Восковница не делала пиво более опьяняющим, смесь трав также не имела наркотического эффекта, хотя некоторые в это верили. Грюйт отличал характерный резкий вкус[82]82
  Deckers J. Gruit et droit de gruit. Aspects techniques et fiscaux de la fabrication de la brèce dans la région mosane au Moyen ge // XLIe session. Fédération archéologique et historique de Belgique. 1971. P. 188; Doorman G. De middeleeuwse brouwerij en de gruit. P. 27–31; Doorman G. Techniek en octrooiwezen in hun aanvang. Hague, 1953. P. 76; Nordlund O. Op. cit. P. 216, 222–223, 226.


[Закрыть]. Восковницу – горький и вяжущий. Эти особенности позволяли использовать ее и в дублении кожи. Во Франции это растение пользовалось популярностью в качестве средства для прерывания беременности, а в Китае его добавляли в чай для улучшения пищеварения. Нет никаких сомнений в том, что пиво с грюйтом имело сильный и уникальный вкус.

Грюйт – не единственное, что добавляли в эль. Для того чтобы наделить напиток особым ароматом или иными качествами, и в деревнях, и в монастырях во время кипячения сусла в него добавляли множество растений. Виды добавок менялись в зависимости от местных условий и доступности ингредиентов. Некоторые из них были впоследствии исключены из рецептов как негативно сказывающиеся на здоровье, другие оказались по-настоящему ядовитыми. Вероятно, где-то эль варили и безо всяких добавок, но говорить об этом следует скорее как об исключении. В Германии обычно использовали имбирь, анис и тмин; лавр, душица, мята, шалфей и желуди время от времени дополняли грюйт[83]83
  Hallema A., Emmens J. A. Het bier en zijn brouwers. De geschiendenis van onze oudste volksdrank. Amsterdam, 1968. P. 29; Moulin L. Op. cit. P. 117; Schulte A. Op. cit. P. 130; Nordlund O. Op. cit. P. 126, 132–134, 144, 158–159, 173–193, 217–219, 225–226.


[Закрыть]. В Норвегии в солод традиционно добавляли кипящий отвар можжевельника, могли использовать ольховые или можжевеловые ветви и прутья, чтобы делать сита для фильтрации сусла. Пивовары использовали ольху не только для придания вкуса элю, но и, как тогда считалось, для увеличения срока его хранения. В Нижних Землях, в городе Девентере, в Средние века для придания аромата пиву использовали лавр, привозимый, вероятно, с юга Европы. В англосаксонской Англии пивовары использовали нечто под названием brionia и hymele, но мы не знаем точно, что это такое. В Норвегии и Нидерландах, помимо прочих трав, необходимых для варки эля, в него добавляли тысячелистник и тмин. Саксонские сочинения по медицине в качестве добавок к пиву упоминают земляной плющ, восковницу обыкновенную, чертополох, тысячелистник, розмарин, вереск, пижму, полынь, древесную кору, сок платанового дерева и даже ели, причем большое количество сока использовалось для повышения крепости пива[84]84
  Английские пивовары все еще использовали некоторые из этих добавок даже в позднем Средневековье наряду с такими специями, как корица и мускатный орех. Европейцы, попавшие в Новую Англию в XVII веке, использовали шалфей, полынь и мирт, но не грюйт. Вместо этого основной добавкой, имитирующей хмель, был перемолотый плющ.


[Закрыть].

Каролингские власти никогда не обладали монополией на пивоварение и не стремились ограничить деятельность других пивоваров на собственных землях[85]85
  Doorman G. De middeleeuwse brouwerij en de gruit. P. 14–15; Penninck J. Het Bier te Brugge: Geschiedenis en Folklore. Bruges, 1963. P. 4.


[Закрыть]. Но они – а вернее, их преемники – установили за собой эксклюзивное право распоряжаться грюйтом. Власть императора распространялась в том числе на доходы над неиспользуемыми землями. В христианской империи Карла Великого правитель мог установить контроль над неиспользуемой и необработанной землей, на которой как раз и росла восковница[86]86
  TeBrake W. H. Medieval Frontier Culture and Ecology in Rijnland. Texas, 1985. P. 126–128.


[Закрыть]. Это делало императора единственным источником «грюйтрехт» (gruitrecht). В 974 году император Оттон II даровал Нотеру Льежскому, помимо церкви в Намюре в Нижних Землях, еще и права на сбор налогов, чеканку монет, торговлю, а также грюйтрехт. Очевидно, что Оттон II полагал монополию на торговлю грюйтом монаршим правом. Раздавая такие свободы, император подтверждал публичный характер права. Получатель, обычно граф или епископ, забирал с этого права прибыль. В 946 году Оттон I даровал права монастырю Гамблу. В 979 году Оттон II их подтвердил. В 999 году молодой император облагодетельствовал аналогичным образом епископа Утрехта, и это наглядно показало, что источником этого права является публичная власть. Оттон III даровал епископу город и область Боммель, на территории которой ему дозволялось взимать налоги, чеканить монету и торговать грюйтом. Земли вокруг города к северу от реки Маас были благоприятными для выращивания восковницы. Подобные места становились для властей потенциальным источником дохода[87]87
  Впервые этот термин упоминается в дарственной от 999 года. Moulin L. Op. cit. P. 112. Впоследствии короли, такие как Хакон VI, сделали грюйтрехт королевской привилегией. Nordlund O. Op. cit. P. 216.


[Закрыть].

Грюйтрехт мог быть дарован и городам. Имперский город Дортмунд получил право сбора налога с грюйта напрямую от императора. В период с 1047 по 1064 год граф Альберт II Намюрский, опасаясь того, что Льежский епископ может присвоить себе полномочие, дарованное городу Динан, получил письменное подтверждение на обладание грюйтрехтом. Со временем это право стали выдавать и мирянам: например, в 1226 году граф Фландрии передал грюйтрехт города Роденбург горожанину из Брюгге. В 1045 году епископ Меца Теодорих II пожаловал его монастырю Сент-Трюйден, располагавшемуся к западу от Маастрихта. Право сбора действовало не только на территории монастыря, но и в окружавшем его городе. Сент-Трюйден был уполномочен построить помещение, в котором должен готовиться и продаваться грюйт. Обновляя это дарение в 1060 году, епископ Адельборо III сказал, что прежде пиво здесь было плохим, но новое руководство его значительно улучшило[88]88
  Ackersdyck W. C. Op. cit. P. 188, 190; Deckers J. Gruit et droit de gruit. P. 188–189; Doorman G. De middeleeuwse brouwerij en de gruit. P. 3–6, 12–14; Kieft C., van de. Op. cit. P. 164.


[Закрыть].

К началу Высокого Средневековья право поставлять пивоварам грюйт крепко удерживали за собой графы Голландии, Фландрии и других графств в Нижних Землях, Вестфалии, долины Рейна, а также епископы Нижнего Рейна – например, епископы Льежа и Утрехта. Возможность контролировать поставки грюйта в действительности являлась возможностью установить налог на производство пива. Обладание этим правом приносило огромную прибыль и потому ревностно защищалось. Хозяин земель не получал грюйтрехт автоматически лишь по праву владения им, подобно сборам на использование мельниц или общественных печей. Это право сильно отличалось от других, оно было не сеньориальным, а публичным, соответственно, его держатели являлись представителями публичной власти. Получив право сбора налога с грюйта, его обладатели, вне зависимости от объема их церковной или светской власти, стремились расширить и усилить возможности пользования этим правом. Графы стремились не только взимать налог с используемого на их территориях грюйта, но также принудить всех пивоваров закупаться грюйтом именно у них, их людей или у тех, кто выкупил у графов права на распространение грюйта[89]89
  Deckers J. Gruit et droit de gruit. P. 188–189; Deckers J. Recherches sur l’histoire des brasseries. P. 463–465; Doorman G. De middeleeuwse brouwerij en de gruit. P. 8–10; Kieft, C. van de. Op. cit. P. 159–168; Schulte A. Op. cit. S. 132, 135; De Vries W. Op. cit. P. 60–62, 66–69.


[Закрыть]. Все более ослабевающая в течение XI и XII веков власть императора позволила местным властям расширить свои возможности и контролировать грюйтрехт. Со временем это публичное право, несмотря на свои истоки, стало принимать вид, характер и легальный статус обычного сеньориального права. В XII веке одним из результатов такого изменения стало судебное разбирательство о размерах таких налогов[90]90
  Deckers J. Gruit et droit de gruit. P. 191–193.


[Закрыть]. Хотя статус грюйтрехта изменился, он оставался налогом на производство пива, которого пивовар не мог избежать нигде, поскольку использование грюйта стало обязательным.

Монастыри и развитие пивоварения

Монастыри, по всей видимости, повлияли на качество пивоварения. То, что они готовили пиво в больших объемах, а их инструменты были качественнее, позволило монахам стать хорошим примером для местных пивоваров. Так случилось, например, в XI веке в монастыре Сент-Трюйден и в монастыре Селье неподалеку от Бергена в Норвегии. К концу XIII века Сент-Трюйден был самым крупным центром пивоварения во всем регионе. К 1250 году город и ближайшие территории могли похвастаться тридцатью пивоварами[91]91
  Aerts E. De Zuidnederlandse brouwindustrie tijdens het Ancien Re´gime. Status quaestionis van het onderzoek // Handelingen XXXIII der Koninklijke Zuidnederlandse Maatschappij voor Taalen Letterkunde en Geschiedenis. 1979. P. 20; Deckers J. Gruit et droit de gruit. P. 188; Nordlund O. Op. cit. P. 60; Poll I. Das Brauwesen des Klosters Prüfening. P. 35.


[Закрыть]. Увеличение количества и размеров монастырей в XI–XII веках, а также их расположение в Европе (они обычно занимали незаселенные территории) способствовало распространению пивоварения. Вскоре после основания монастыря строили и пивоварню. Некоторые аббаты предпочитали хотя бы частично полагаться на пиво, которое давали в качестве платы арендаторы их земель, поэтому они могли ненадолго отложить постройку собственной пивоварни. Большие объемы потребления все же заставляли их использовать пиво, полученное от арендаторов, лишь в качестве дополнения к тому, что монахи могли произвести сами. Аббатство в баварском Прюсениге, неподалеку от Нюрнберга, впервые упоминается в 1109 году, а его пивоварня – лишь в 1329 году. Можно заключить, что внешние источники пива преобладали над внутренними на протяжении некоторого времени[92]92
  Horn W., Born E. Op. cit. Vol. 2. P. 264; Poll I. Des Brauwesen des Benediktinerklosters Metten. Berlin, 1937. P. 9, 19–26; Poll I. Das Brauwesen des Klosters Prüfening. P. 13–14, 37.


[Закрыть]. Монастыри также могли закупать пиво в местных домохозяйствах – опять же, в помощь своему производству. Братия ожидала, что качество домашнего пива будет сопоставимо с качеством того, которое они производят для себя, потому требовала у поставщиков соблюдать стандарты. Как только какое-нибудь аббатство начинало варить собственное пиво, сразу же возникала необходимость куда-то девать излишки – то есть искать возможность для продажи. Самый ранний тому пример мы обнаруживаем в Баварии 1143 года. Эта практика стала распространяться и на другие монастыри. Варка пива монастырями непосредственно для его продажи, распространенная в Германии, была неизвестна в других местах, например в Нижних Землях. Единственным исключением в этом регионе является монастырь в Маастрихте[93]93
  Doorman G. De middeleeuwse brouwerij en de gruit. P. 38; Hoffman M. Op. cit. S. 81–83.


[Закрыть].

Монастыри не были единственными религиозными учреждениями, имевшими пивоварни. Священники на епископских владениях, обычно все же более скромных по размеру, потребляли пиво на регулярной основе. Люди из окружения епископов делали пиво сами и, возможно, тоже влияли на местное домашнее производство, только на меньшей территории.

Многие епископские пивоварни отсчитывали свою историю от эпохи Каролингов, когда Карл Великий пытался создать внутри империи систему епископских и архиепископских кафедр. В X веке капитул Страсбургского собора должен был варить пиво на особые праздники. Пожертвования церкви 960-х годов говорят о том, что там производилось 145 000 литров пива в год[94]94
  Illert F. M. Geschichte der Wormser Brauereien von ihren Anfängen bis zur Gegenwart // Der Wormsgau Zeitschrift des Altertumsvereins und der städtischen Kulturinstitute. Worms, 1954. S. 1–2; Urion E., Eyer F. Op. cit. P. 30.


[Закрыть].

Поскольку епископские пивовары варили пиво в городах, существовала опасность конфликта между ними и городскими пивоварами. К началу XII века польские монастыри стали открывать в деревнях таверны. Они были местом сбыта монастырских товаров и источником дохода[95]95
  Ciesla T. Taberna Wczesnośredniowieczna na ziemiach polskich // Studia Wczesnośredniowieczne. 1958. Vol. 3. S. 222.


[Закрыть]. Такого в северо-западной Европе практически не происходило вплоть до конца XIII века – отчасти из-за того, что монастыри там были менее важны для экономики, чем на востоке, а также потому, что на епископских пивоваров часто подавали в суд городские. В один момент городские пивовары начали обгонять монастырских, но жалобы на них не прекратились. Такие жалобы можно найти и в XVI веке, например в Дрездене. В XVI веке герцог Лотарингии получал пиво из монастыря, но в начале следующего века он, наконец, перешел на пиво, варившееся в его домохозяйстве[96]96
  Hallema A., Emmens J. Urion E, Op. cit. P. 82; Hoffman M. Op. cit. S. 84; Eyer F. Op. cit. P. 46.


[Закрыть]. После 1300 года в Нижних Землях конфликты между монашескими и другими пивоварами стали редкостью. К тому моменту абсолютное большинство городского населения употребляло местное пиво – это было результатом городской политики, растущего населения, высокого производства, адаптации селян к стандартам монашеского пивоварения. Монахи и их пиво никуда не исчезли, но и в Нижних Землях, и на других территориях городское коммерческое пивоварение развивалось очень быстро и стало преобладать на рынке.

Глава 3. Урбанизация и развитие коммерческого пивоварения

Изменения в коммерческом пивоварении, происходившие в Северной Европе в течение позднего Средневековья и XVI века, можно разделить на шесть условных фаз или периодов. Первый период был подготовительным, он характеризовался одновременным развитием товарного рынка и производственной базы. Второй – продуктовой инновацией, появлением более совершенного продукта, который являлся вариацией оригинального, полученной благодаря технологическим изменениям. Третий – шоковым воздействием на рынок извне, что способствовало появлению нового, еще более качественного продукта. Четвертый – адаптацией новой технологии производства к местным условиям, а также адаптацией местных рынков к обновленному варианту продукта. Пятый – полным освоением новой технологии местными практиками, что в итоге и привело к созданию отрасли, которую уже можно назвать зрелой. Шестым, и последним, был период инновации процессов, когда, совершенствуя способы создания более качественного продукта, производители начинали в полной мере использовать возможности, ранее созданные продуктовыми инновациями. Все эти шесть фаз позднесредневекового пивоварения можно проследить, пусть и в разной степени, в Голландии, южных Нижних Землях, Франции и Англии. Первая и последняя фазы были растянуты во времени, в то время как промежуточные начинались и заканчивались относительно быстро. Первая из фаз – эпоха подготовки – длилась на протяжении большей части Высокого Средневековья и была тесно связана с широким спектром других социальных и демографических изменений того периода.

Религиозная, экономическая, политическая и технологическая интеграция Британских островов, Северной Германии, Скандинавии и северной части Нижних Земель в западную Европу произошла далеко не сразу. Однако она принесла с собой важные изменения в пивоварении. По мере роста населения и масштабов производства поселения становились больше. Это способствовало созданию новых городских сообществ и формированию в них рынка для продажи пива, который в долгосрочной перспективе оказался отличным от рынка, сложившегося в сельской местности. Расширение городов в XI–XII веках создало новые возможности для пивоварения, можно даже сказать – другой вид индустрии. В некоторых областях Северной Европы, Фландрии, в долине Сены и юго-восточной Англии города стали доминировать в экономической и, в какой-то степени, политической жизни. Вследствие этого процесса городские пивовары столкнулись с необходимостью получать разрешение на свою деятельность от городских властей. В некоторых случаях пивоварение даже получало официальную поддержку и активно пропагандировалось. И хотя не все усилия по урбанизации увенчались немедленным успехом, к XIII веку в Северной Европе был создан совершенно другой экономический и политический ландшафт и совершенно другой рынок пива.

Истоки городского пивоварения

В городах южной части Нижних Земель, где жили епископы и были основаны епископские дворы, пивоварение уже определенно существовало к XI веку. В 1068 году епископ Льежский пожаловал пивоварам в Юи право использовать грюйт. Примерно в 1070-х годах он даровал привилегии пивоварам своего епископского престола, и эти привилегии были позже подтверждены в 1215 году. В Англии XII века епископу Даремскому платили ренту пшеницей, овсом и солодом, который предназначался главным образом для производства пива. В Амерсфорте в Утрехтской епархии, когда сюзерен даровал городу права в 1259 году, пивоварение уже существовало. Однако участие епископов не было обязательным для развития коммерческого пивоварения: к XI веку в Нормандии уже были профессиональные пивовары, в Дордрехте (Голландия) также было пивоварение, а в Лейдене пивоварни были и до XIV века[97]97
  Blink H. Op. cit. P. 104; Dalen, J. L. van, Geschiedenis van Dordrecht. Vol. 1. Dordrecht, 1931. P. 389; Deckers J. Op. cit. P. 190; Klop A. H. De Amersfoortse brouwneringen tot de 19e eeuw. Amsterdam, 1935. P. 6; Maitland F. W. Domesday Book and Beyond: Three Essays in the Early History of England. Cambridge, 1897. P. 439; Santbergen R. V. Op. cit. P. 44; Urion E., Eyer F. Op. cit. P. 28.


[Закрыть]. К концу XIII века городское коммерческое пивоварение (никак не связанное с Церковью) уже повсеместно обнаруживается на всем северо-западе Европы. При этом городские производства зачастую имели значительно более древнюю историю, чем епископские.

Итак, истоки городского пивоварения стоит искать не в монастырских или епископских вотчинах, несмотря на то, какое технологическое влияние на отрасль они имели. Скорее, это был перенос традиционной практики пивоварения из сельской местности в города. Этот перенос осуществляли переселенцы, которые, приняв решение покинуть родную деревню, и составили население европейских городов в XII–XIII веках. Вместе с собой сельские пивовары привозили в города устоявшуюся практику производства. В сообществе этих людей уже развивалась специализация. Изготовление пива занимало время, оно включало в себя ряд разных по интенсивности и продолжительности процессов, поэтому было непросто интегрировать пивоварение в повседневную работу крестьянского хозяйства. Это было особенно верно в случае, если сначала нужно было приготовить собственный солод. Некоторые деревенские жители брались за производство большего, чем было нужно для личного использования, объема пива, а затем обменивали или продавали излишки своим соседям. Если у них было свободное время, дополнительная помощь в виде прислуги, качественное оборудование или особый талант избегать ошибок при варке, то они могли даже наладить полноценное домашнее производство. А так как большая часть сельских домохозяйств имела под рукой оборудование для приготовления пива, пивоварение было более распространено среди сельских жителей, чем даже выпечка[98]98
  Bennett J. M. Ale, Beer and Brewsters in England. P. 16–20; Nordlund O. Op. cit. P. 15.


[Закрыть].

Землевладельцы, почуяв потенциальный источник дохода, начали с XI века продвигать создание пивоварен на своих землях. Они делали любые необходимые финансовые вложения, даже учитывая, что требующиеся будущим пивоварам инвестиции часто превышали финансовые возможности землевладельцев. Также они считали, что наличие в сельской местности необходимого оборудования, доступного для общего использования, будет способствовать производству пива. Сеньоры стремились к получению прибыли от взимания платы с арендаторов за использование ими таких средств производства. Однако крестьяне часто находили собственное оборудование или другие способы производить пиво хорошего качества. Несмотря на усилия землевладельцев, домашнее пивоварение преобладало в большей части сельской местности Нижних Земель и Англии. Пусть в сельской местности и существовала тенденция к специализации производства пива, она все же была неполной. Варили пиво, как правило, люди более обеспеченные. Налоговые отчеты из сельских районов Англии показывают, что, хотя большая часть сельских жителей могла производить пиво, зажиточное меньшинство производило преобладающую его часть. Предприниматели, занятые тем, что можно назвать только коммерческим пивоварением, не были ни особенно богаты, ни особенно бедны, однако они уже долгое время занимались пивоварением на продажу. Наиболее крупными производителями и организаторами производства пива часто были женщины, хотя пивоварением в целом и коммерческим пивоварением в частности занималась вся семья[99]99
  Bennett J. M, The Village Ale-Wife. P. 23–26; Bennett J. M. Ale, Beer, and Brewsters in England. P. 19–20; Deckers J. Op. cit. P. 463, 469.


[Закрыть].

Углубление специализации труда было общим явлением XII–XIII веков: специализация привела к новому пониманию работы, досуга, политики и в целом всей социальной организации. Однако то, что благодаря внедрению специализации одни пивовары явно лучше справлялись со своей задачей, чем другие, не означало, что они понимали, от чего это зависит, или избавлялись от веры в волшебную составляющую пивоварения. Аббат Эльфрик в Англии X века был шокирован постыдным колдовством – по-видимому, языческим обрядом, – который недалекие люди использовали при варке пива. Еще в XX веке в Норвегии к пивоварению относились с фактически религиозной серьезностью и верой в то, что процесс изготовления напитка должен быть защищен от потенциально опасных сил, таких как маленький народец. В некоторых частях Северной Европы в попытке предотвратить заражение пива злой магией люди рисовали различные знаки и символы, например, изображали на бочках кресты. Во время брожения пива в доме обязательно должны были быть тишина и покой – считалось, что хлопки дверей и громкие звуки приведут к плачевному результату. По поверьям, природные явления, такие как положение солнца, также влияли на результат брожения. Уникальные или особенно важные сорта пива, такие как рождественский эль, требовали еще более экстремальных мер для предотвращения порчи[100]100
  Hagen A. Op. cit. P. 214; Nordlund O. Op. cit. 263–274.


[Закрыть]. Так, две недели перед Рождеством считались неудачными для пивоварения, и это делало предпринимаемые меры предосторожности еще более важными. Хотя новые, более профессиональные городские пивовары, возможно, все больше или даже исключительно полагались на производство пива в качестве источника дохода, это не означало, что они отошли от сельских традиций пивоварения как в используемой технологии, так и в понимания всего процесса.

Специализация и городское пивоварение

В XII веке как в латыни, так и в народных языках начали появляться новые слова, обозначающие пивоварню, что говорит о том, какое значительное развитие получило это заведение. Эти слова особенно часто встречаются в городских архивах, что убедительно свидетельствует о появлении в городах отдельной группы профессиональных пивоваров – переход к специализации пивоварения происходил там значительно быстрее, чем в сельской местности. Первой причиной была проблема с пространством в густонаселенных городских центрах. У большинства горажан не было места для котлов и чанов, а также складских помещений для бочек и открытого пространства, которое можно было использовать в качестве солодовни. Отсутствие необходимых для производства пива условий превратило многих новых переселенцев, в прошлом сельских пивоваров, в простых потребителей пива. Их появление на рынке, в свою очередь, привело к увеличению продаж у тех, кто располагал необходимыми площадями. Это способствовало созданию больших производств с увеличенной производительностью, крупным инвестициям в масштабное и качественное оборудование, а также трудоустройству большого количества рабочих и разделению обязанностей между ними[101]101
  Bing W. Op. cit. P. 214; Deckers J. Op. cit. P. 451–452.


[Закрыть].

Второй причиной, приведшей к специализации городского пивоварения, было загрязнение окружающей среды. Увеличение количества людей и производств на небольшой территории привело к загрязнению источников водоснабжения. Поскольку хорошая вода была абсолютно необходима для производства пива, а также для очистки оборудования и бочек, те, у кого был доступ к чистой пресной воде, обладали преимуществами. С самого начала развития отрасли в условиях города пивоварни располагались на водных путях, чтобы одновременно гарантировать водоснабжение для производства, облегчить поставку сырья и обеспечить конечному продукту легкий доступ к рынкам сбыта. В Харлеме и Делфте в Голландии, а также в Юи, Брабанте и Гамбурге местные пивоварни были прижаты друг к другу по течению главных городских рек[102]102
  Bing W. Op. cit. P. 264; Deckers J. Op. cit. P. 477; Hallema A., Emmens J. A. Op. cit. P. 65.


[Закрыть]. Впрочем, у пивоваров всегда было двойственное отношение к проблемам загрязнения. С одной стороны, им была нужна чистая вода. С другой – реки давали им возможность избавляться от производственных отходов самым простым способом. Пивовары сами становились загрязнителями: они сбрасывали в воду очистки и прочий мусор, а все окружающие улицы были в дыму и пепле от дерева или торфа, которые использовали в пивоварнях для поддержания нужной температуры. Городские власти, похоже, осознавали опасность загрязнения, исходящую от пивоварения: в Англии (в Лондоне, Бристоле и Ковентри) пивоварам не разрешался доступ к общественному водоснабжению[103]103
  Faber J. A., Diederiks H. A., Hart S. Urbanisering, industrialisering en milieuaantasting in Nederland in de periode van 1500 tot 1800 // ed. A. G. Bijdragen. 1973. Vol. 18. P. 263–265; Salzman L. F. English Industries of the Middle Ages, new edition, enlarged and illustrated. London, 1964. P. 291.


[Закрыть]. Ограничения, введенные с целью остановить загрязнения городов, со временем усиливались, однако первые постановления и первое переселение пивоваров в отдельный район (предположительно, как раз для ограничения загрязнения) датируются уже урбанизацией XII–XIII веков.

Третьей причиной специализации была налоговая система, ведь городские власти были заинтересованы в получении прибыли от продажи пива. В Нидерландах, например, для этого контролировали поставки грюйта. Оптовый характер закупки грюйта создавал экономию времени и капитала, которая могла дать преимущество профессиональному пивовару. На континенте, особенно на территории, где к концу XII века появилась Священная Римская империя, налогообложение было местным, то есть определяемым и собираемым местными властями. В Англии налогообложение приняло другую форму, что вполне может объяснить более медленное развитие английского пивоварения. Король Генрих III установил государственную систему налогообложения в 1267 году посредством «Ассизы о хлебе и эле», которая регулировала пивоварение во всем королевстве. «Ассиза» устанавливала критерии качества, цену и меры, которые должны были использоваться при производстве эля, а цена эля прочно связывалась с ценами на зерно и солод. Все это было сделано с целью гарантировать качество пива. Вскоре местные власти приняли собственные схожие постановления – в 1276 году в Лондоне и в 1283 году в Бристоле. Поскольку почти никто не стремился к соблюдению установленных правил, власти взимали плату практически со всех производителей пива в Англии, фактически превращая регулирование пивоварения в налогообложение. «Ассиза о хлебе и эле» оставалась в силе с XIII по XVI век, а в некоторых местах даже дольше. Местные суды и местные чиновники, инспекторы-дегустаторы (aletasters), следили за производством пива и соблюдением установленных правил. Каждый раз, когда новая партия эля была готова, производитель пива обязан был вызывать дегустатора эля, чтобы тот приехал и проверил качество и цену продукта, прежде чем его можно будет продать. В применении этих правил не было никакой последовательности, хотя со временем они и стали более упорядоченными[104]104
  Bennett J. M. Ale, Beer and Brewsters in England. P. 15; Clark P. The English Alehouse. A Social History 1200–1830. London, 1983. P. 28; Monckton H. A. A History of English Ale and Beer. P. 47–54; Monckton H. A. A History of the English Public House. London, 1969. P. 20.


[Закрыть]. Так или иначе, чрезвычайно локальный и частный характер правоприменения не создал английским пивоварам возможности для экономии за счет укрупнения или специализации производства, как это произошло посредством грюйтрехта на континенте.

Четвертая причина специализации включала в себя как проблемы, так и потенциальные выгоды капиталовложений в пивоварение. С одной стороны, большой размер городского рынка увеличил возможные преимущества для более крупных и дорогих пивоварен. С другой стороны, стартовый капитал, необходимый для входа в городской пивоваренный бизнес, тоже рос. Так, например, постановления, направленные на снижение опасности пожара, подобные принятым в Лондоне в 1189 году, обязали пивоваров использовать для отопления только дрова вместо тростника, соломы, стерни и схожих материалов и отдельно лицензировать все пивные, построенные не из камня[105]105
  Clark P. Op. сit. P. 20–21; King F. A. Op. сit. P. 22; Monckton H. A. A History of English Ale and Beer. P. 41.


[Закрыть]. Однако различные механизмы помогали смягчить растущие требования к стартовому капиталу. Два пивовара могли владеть одной пивоварней вместе. Свидетельства о таких случаях есть в Гамбурге и в Нидерландах. При этом каждый из владельцев вел свой собственный бизнес, варил пиво отдельно и продавал его независимо от партнера. В некоторых городах в Нижних Землях и в Германии, по-видимому, существовало общее место, где зерно затирали с полученным суслом, а затем распределяли среди горожан для пивоварения[106]106
  Bing W. Op. cit. P. 259, 272; Doorman G. Op. cit. P. 36, 49.


[Закрыть]. В некоторых случаях городские власти снабжали потенциальных пивоваров базовым оборудованием, чтобы облегчить их финансовое бремя. Город как владелец земли обладал необходимыми помещениями и оборудованием и сдавал их пивоварам в аренду на короткие сроки, возвращая, таким образом, вложения за счет взимания платы за использование котлов и чанов. В ряде внутренних городов Германии в Средние века и в эпоху Возрождения были общественные пивоварни. В некоторых из таких мест пивовар управлял оборудованием и помогал горожанам варить их собственное пиво. При этом его собственные услуги и услуги его помощников включались в арендную плату. Такие пивовары были почти городскими чиновниками. В брабантском Лире в 1390 году была основана городская пивоварня с мельницей. Она не только позволяла жителям, их слугам или друзьям варить собственное пиво, но и нарушала монополию, которой пользовались некоторые местные специализированные коммерческие пивовары. Город сохранил этот альтернативный источник пива как по политическим, так и по экономическим причинам, и производство на городской пивоварне оставалось довольно стабильным в течение всего позднего Средневековья. В Брюгге также была пивоварня, которой могли пользоваться все, у кого было собственное сырье и кто заранее оплачивал акцизный сбор[107]107
  Еще в начале XIX века в некоторых деревнях Фрисландии в Нидерландах были общественные пивоварни, куда местные домохозяйки могли приносить свое зерно для приготовления пива. Aerts E. Het bier van Lier De economische ontwikkeling van de bierindustrie in een middelgrote Brabantse stad (eind 14de – begin 19de eeuw) // Verhandelingen van de koninklijke academie voor wetenschappen, letteren en schone kunsten van Belgi, klasse der letteren, jaargang. 1996. Vol. 58, № 161. P. 148–149, 162; Penninck J. Op. сit. P. 10.


[Закрыть]. Разнообразие стратегий поиска капитала, необходимого для открытия пивоварни, указывает на важность больших инвестиций для успеха предприятий, а также говорит о давлении, ведущем к укрупнению городских пивоваренных производств.

Одной из причин увеличения необходимого стартового капитала для пивоваров XII–XIII веков стало более широкое использование медных котлов. Они давали возможность делать пиво на порядок качественнее, потенциально в бóльших количествах и с меньшими затратами, чем с использованием деревянных или глиняных сосудов. Первоначально медные котлы делались из медных полос, спаянных вместе, поэтому с ними были проблемы при длительном нагревании, однако мастера постепенно научились создавать более прочную конструкцию, что сделало котлы еще ценнее. Кипячение сусла в медном котле позволило уменьшить теплопотери, сократить количество необходимого топлива и ускорить весь процесс пивоварения. Котлы, несомненно, были самой ценной частью нужного для пивоварения оборудования. Все котлы должны были иметь отверстие внизу для слива, что было слабым местом в их конструкции. Это ограничивало вместимость более ранних глиняных котлов – от 100 до 150 литров. Можно предположить, что объем медных котлов к концу XIII века превышал 1000 литров, а к XV веку, вероятно, увеличился до 4000 литров. Обычной практикой стало ставить медные котлы на круглую печь, сложенную из цельного кирпича. Они, в отличие от своих глиняных предшественников, могли иметь плоское дно, поэтому прочно стояли на решетке или опорах над огнем. Первое упоминание о производстве пива в Финляндии указывает на то, что в процессе использовался котел[108]108
  Doorman G. Op. cit. P. 54, 56–58; Loenen J. C. Op. cit. P. 26; Räsänen M. Op. cit. P. 36; Techen F. Op. сit. P. 333; Vilsteren V. T. De oorsprong en techniek van het brouwen tot de 14de eeuw // Bier! Geschiedenis van een volksdrank / ed. R. E. Kistemaker, V. T. Vilsteren. Amsterdam, 1994. P. 14–19.


[Закрыть]. Использование котла можно расценивать как признак развития пивоварения, а также как показатель производства более качественного пива на технологической периферии Европы. Вместе с использованием медных котлов лучшего качества и большего размера в отдельных сосудах начали делать затирание и кипячение. К XIII веку некоторые городские пивовары добавляли горячую воду в солод в деревянном заторном чане, а затем кипятили полученное сусло в медном котле. В то время у городских пивоваров обязательно должны были быть медный котел для кипячения воды и сусла, заторный чан, деревянные чаны для охлаждения и брожения, а также несколько бочек[109]109
  Чаны были длинными, узкими и неглубокими, возможно, сделанными из стволов выдолбленных деревьев. Doorman G. Op. cit. P. 48, 53–54.


[Закрыть]. Количество бочек зависело от их размера и объема производства, при этом габариты бочек часто определялись властями. В итоге все нужное оборудование требовало значительных капиталовложений, недоступных большинству городских жителей.