Текст книги "Тень змея"

Потом я повела своего русского приятеля по длинному коридору, мимо замурованного туннеля, который некогда выводил на поверхность, к Большому сфинксу в Гизе, и наконец мы оказались перед высокими бронзовыми дверями зала Эпох. Поскольку теперь этот зал принадлежал моему дяде, я вошла без стука.

Внушительное помещение? Не то слово. Думаю, если залить его водой, в нем могло бы преспокойно жить целое стадо китов. Прямо посередине зала тянулась длинная ковровая дорожка, голубая и поблескивающая, как река Нил. А по обеим сторонам от нее высились ряды колонн, между которыми переливались и мерцали световые завесы. На этих завесах оживали события из далекого прошлого Египта – от самых ужасных до божественно-прекрасных, волнующих и трогающих сердце.

Я старательно отводила от них глаза, по собственному неприятному опыту зная, что эти картины обладают опасной притягательностью. Однажды я допустила серьезную ошибку – коснулась световой завесы, и пережитые ощущения едва не превратили мой несчастный мозг в кашу.

Первая световая зона сияла золотом – это была эпоха Богов. За ней эпоха Древнего царства переливалась серебром, затем шел медно-коричневый период Среднего царства, и так далее.

Пока мы шли, мне несколько раз пришлось за руку оттаскивать Леонида от наиболее захватывающих картин. Хотя, честно говоря, я и сама вела себя ненамного лучше.

В глазах у меня защипало от слез, когда я увидела изображение Беса, который развлекал богов своими смешными ужимками и ходил перед ними колесом в одной набедренной повязке. (То есть я имею в виду, что заплакала оттого, что увидела Беса таким веселым и полным жизни. Хотя, конечно, при виде Беса в набедренной повязке любой может пожалеть, что вообще не лишился зрения.)

Когда мы проходили мимо бронзовой завесы, отмечающей эпоху Нового царства, я вдруг резко остановилась. Мерцающий мираж показывал невысокого худого человека в жреческом одеянии с жезлом и жертвенным ножом в руках. Перед ним стоял черный бык. Человек что-то негромко говорил, словно благословляя животное. В общем, я не совсем поняла, что этот жрец делал, но его лицо я узнала сразу: орлиный нос, высокий лоб… тонкие губы изогнулись в жестокой улыбке, когда он полоснул ножом по горлу несчастной скотины.

– Это он, – пробормотала я.

И тут же шагнула к световой завесе.

– Нет, – резко сказал Леонид, хватая меня за руку. – Ты говорить мне, что свет плохой. Не подходить.

– Ты… ты прав, – отозвалась я, слегка опомнившись. – Но это «дядюшка Винни».

Я не сомневалась: это же самое лицо явилось мне на стене Музея искусств в Далласе. Вот только кто он такой, мой загадочный собеседник? Наверняка сценка, которая здесь изображена, происходила тысячи лет назад.

– Не «Винни», – помотал головой Леонид. – Хаэмуас.

– Прости? – Я не была уверена, что правильно расслышала его слова, и даже не поняла, на каком языке он говорит. – Это что, его имя?

– Он… – дальше Леонид залопотал что-то по-русски и умолк, безнадежно разведя руками. – Очень трудно объяснить. Пойдем к Амосу, который не будет есть мое лицо.

Я кое-как заставила себя оторваться от картины.

– Хорошая мысль. Тогда двигаем дальше.

В самом конце зала красный свет, отмечающий эпоху современности, сменялся темно-багровым. Наверное, это означало начало новой эпохи, вот только никто из нас пока не знал, что это будет за эпоха. Если Апоп действительно уничтожит мир, полагаю, ее можно будет смело назвать эпохой Сверхкороткой Жизни.

Я ожидала увидеть Амоса сидящим на ступеньках у подножия трона фараона – это было традиционное место Верховного Чтеца, потому что символизировало его роль советника верховного правителя Египта. Правда, с тех пор как последний фараон умер тысячи лет назад, надобность в советниках отпала, но символ остался.

Вот только сейчас на ступеньках постамента никого не было.

Это всерьез меня озадачило. Раньше я как-то не задумывалась, куда девается Верховный Чтец, когда он находится не при исполнении обязанностей. Может, у него тут есть что-нибудь вроде личной гримерки с именной табличкой на двери?

– Там, – сказал Леонид, указывая куда-то за трон.

Надо же, он снова оказался прав. В задней стене, в тени позади трона, виднелась тонкая полоска света у самого пола. Сама дверь в темноте была почти неразличима.

– Жуткий потайной ход, – оценила я. – Прямо мурашки бегут. Молодец, Леонид.

За дверью оказалась комната, тут же напомнившая мне армейский штаб. По разные стороны большого стола с нанесенной на него цветной картой мира стояли Амос и какая-то девушка в камуфляжной униформе. Вся поверхность стола была уставлена маленькими раскрашенными фигурками, изображающими корабли, автомашины, монстров и магов, а также значками с какими-то иероглифами.

Амос и его собеседница в камуфляже так глубоко погрузились в дискуссию, передвигая фигурки по карте, что поначалу даже не заметили нашего появления.

Амос был в традиционном льняном одеянии мага, в котором из-за своей грузной фигуры выглядел немного похожим на фриара Тука[3]3
  Монах из легенд о Робине Гуде – толстяк и весельчак.


[Закрыть], разве что кожа у него была темнее и прическа симпатичнее: сегодня его косички были украшены золотыми бусинами. Круглые стекла очков поблескивали, когда он склонялся над картой. На плечах лежала мантия из леопардовой шкуры – атрибут Верховного Чтеца.

А что касается девушки… о боги египетские. Это была Зия.

До этого я ни разу не видела ее в современной одежде. На ней были свободные камуфляжные штаны с большими боковыми карманами, высокие ботинки и оливковая рубашка, которая превосходно оттеняла ее смуглую кожу. Черные волосы немного отросли, и в целом она выглядела старше и красивее, чем полгода назад, когда мы виделись в последний раз. Одним словом, я только порадовалась, что с нами нет Картера. Боюсь, он не скоро бы поднял с пола свою отпавшую челюсть.

(Точно говорю, Картер, так и есть. Она выглядела просто потрясающе. Знаешь, этакая красотка-коммандос.)

Амос передвинул по карте одну из фигурок.

– Сюда, – сказал он Зии.

– Правильно, – кивнула она. – Но тогда Париж остается без защиты.

Я прочистила горло и сказала:

– Ничего, если мы вас прервем на минутку?

Амос резко обернулся и тут же расплылся в широченной улыбке:

– Сейди!

После чего до хруста стиснул меня в объятиях и потрепал по голове, так что я протестующе запищала.

Дядя хихикнул.

– Прости. Просто я ужасно рад тебя видеть. – Он перевел взгляд на Леонида. – А это?..

Зия ругнулась и метнулась вперед, оказавшись между Леонидом и Амосом.

– Это же один из тех русских! Что он здесь делает?

– Спокойно, – объявила я. – Он наш друг.

Я рассказала, как Леонид заявился к нам на танцы. Парнишка пытался помочь с объяснениями, но все время сбивался на русский.

– Погодите, – сказал Амос, – давайте-ка облегчим нам переговоры.

Он коснулся лба Леонида и произнес слово «Мед-уах».

В воздухе над нами вспыхнул красный иероглиф «говори».

– Вот так, – сказал Амос. – Теперь нам будет легче понять друг друга.

Леонид изумленно вздернул брови:

– Вы говорите по-русски?

– На самом деле, – улыбнулся Амос, – ближайшие несколько минут мы все будем говорить по-древнеегипетски, но для каждого из нас он будет звучать как родной язык.

– Блестяще, – одобрила я. – Давай, Леонид, не теряй времени. Рассказывай.

Леонид стащил с головы форменную фуражку и принялся нервно теребить ее в руках.

– Сара Джакоби и ее помощник, Квай… они собираются напасть на вас.

– Это нам известно, – сухо отозвался Амос.

– Нет, вы не понимаете! – голос Леонида испуганно дрогнул. – Они очень злые! Они действуют заодно с Апопом!

Может, это было просто совпадение, но как только он произнес имя Змея, несколько фигурок на карте мира заискрили и расплавились. Кажется, мое сердце сделало то же самое.

– Погоди, Леонид, – остановила я его. – А откуда ты об этом узнал?

Выдающиеся уши парня сделались ярко-розовыми.

– После смерти Меньшикова Сара Джакоби и Квай заявились в наш ном, и мы предоставили им убежище. Очень скоро Джакоби стала всем там заправлять, но никто из наших не возражал. Понимаете, они… э-э… очень ненавидят Кейнов. – Он виновато покосился на меня. – После того как вы вломились в нашу штаб-квартиру весной… в общем, остальные русские маги обвиняют вас и в том, что Меньшиков погиб, и в том, что Апоп набирает силу. Ну и во всем остальном тоже, если честно.

– Мы к этому привычные, – отозвалась я. – А ты сам? Тоже нас ненавидел?

Парень еще крепче вцепился в свою шапку.

– Я видел твою силу. Ты победила то чудовище, тшезу-херу. Ты могла уничтожить и меня, но ты не стала. Ты не показалась мне плохой.

– Что ж, спасибо.

– После этой встречи я стал задумываться. Я начал читать древние свитки, учиться быть проводником силы бога Шу. Стихия воздуха всегда была мне ближе всего.

– Для этого нужна недюжинная храбрость, Леонид, – проворчал Амос. – Изучать пути богов своими собственными силами, в самом сердце Русского нома? Ты смелый парень.

– Я действовал безрассудно, – глухо ответил Леонид. Я заметила, что его лоб блестит испариной. – Джакоби убивала магов и за меньшие преступления. Один из моих друзей, пожилой маг по имени Михаил, однажды допустил ошибку, осмелившись сказать, что Кейны, возможно, не такие уж звери, как о них говорят… Джакоби тут же обвинила его в измене и отдала его Кваю, который знает магию молний… и творит с ними ужасные вещи. Михаила увели в башню и пытали. Три ночи я слышал, как он кричит… пока не умер.

Амос и Зия обменялись мрачными взглядами. Наверное, решила я, они уже не в первый раз слышат о наклонностях Квая.

– Мне очень жаль твоего друга, – сказал Амос. – Но все же почему ты так уверен, что Джакоби и Квай работают на Апопа?

Леонид покосился на меня, словно ища поддержки.

– Ты можешь полностью доверять Амосу, – твердо сказала я. – Он защитит тебя.

Леонид немного помолчал, прикусив губу, и заговорил:

– Вчера я был один в подвалах глубоко под Эрмитажем… Я думал, про это место никто не знает, и приходил туда, чтобы изучать некоторые запретные свитки. В тот раз я разбирал древнее заклинание, которым призывают бога Шу – вы же понимаете, что пользоваться этой магией строжайше запрещено. И вдруг я услышал, что туда идут Джакоби и Квай. Я спрятался и из своего укрытия услышал, как они разговаривают. Но только их голоса как будто… расщепились. Даже не знаю, как это объяснить.

– Они были одержимы? – спросила Зия.

– Хуже, – потряс головой Леонид. – Каждый из них говорил сразу множеством голосов. Со стороны это было похоже на военный совет. Я слышал разных монстров и демонов. Но председательствовал на этом совете один голос – более глубокий и могущественный, чем все остальные. Я никогда не слышал ничего подобного. Как будто заговорила сама тьма.

– Апоп, – сказал Амос.

Леонид резко побледнел.

– Пожалуйста, поймите: большинство магов в Петербурге вовсе не плохие. Они просто напуганы и стараются выжить. Джакоби убедила их, что она спасет их от ужасной беды. Совсем заморочила им головы своей ложью. Говорит, Кейны – демоны. Но я-то вижу, что настоящие чудовища – это она и Квай. В них совсем не осталось ничего человеческого. Они разбили лагерь в Абу-Симбеле и оттуда собираются вести своих приспешников на войну против Первого нома.

Амос повернулся к своей карте и провел пальцем вдоль Нила до небольшого озера.

– Я ничего не ощущаю в Абу-Симбеле. Если они действительно там, значит, им каким-то образом удалось скрыться от моей магии.

– Они точно там, – стоял на своем Леонид.

– Прямо под нашим носом, – хмуро сказала Зия. – На расстоянии удара. Нам нужно было перебить этих мятежников еще в Бруклине, когда нам представился шанс.

Амос покачал головой.

– Мы служим Маат – порядку и справедливости. Мы не должны убивать наших врагов за то, что они могут совершить в будущем.

– Тогда наши враги убьют нас, – возразила Зия.

На карте еще две фигурки вспыхнули и растаяли – на этот раз в Испании. Миниатюрный кораблик у берегов Японии рассыпался на кусочки.

– Новые потери, – поморщился Амос.

Он занес руку над Кореей, выбрал фигурку кобры и переместил ее к месту кораблекрушения. А потом смахнул с карты остатки растаявших магов.

– Что это за карта? – спросила я.

– Военная карта Искандара, – ответила Зия, перенося значок с иероглифом из Германии во Францию. – Помнишь, я тебе говорила, что в магии изваяний ему не было равных.

Да, это я помнила. Старый Верховный Чтец владел таким мастерством, что созданная им глиняная копия самой Зии обманывала нас много дней… Но сейчас я решила, что вспоминать об этом неуместно.

– Выходит, эти значки означают реальные военные силы? – догадалась я.

– Да, – кивнул Амос. – Карта отражает перемещение сил наших врагов, по крайней мере большинства из них. А также позволяет нам за счет магии направлять нашу защиту туда, куда в данный момент необходимо.

– Ага… Ну и как у нас дела?

Он мог уже ничего и не говорить – я сразу поняла ответ по его лицу.

– Наши силы слишком распылены, – покачал головой Амос. – И последователи Джакоби наносят удары там, где мы слабее всего. А Апоп посылает своих демонов, чтобы они запугивали наших союзников. Иногда складывается впечатление, что все их атаки как будто скоординированы.

– Потому что это так и есть, – встрял Леонид. – Змей управляет действиями Квая и Джакоби.

Я неверяще потрясла головой.

– Но как же Квай и Джакоби могут быть настолько глупы? Неужели они не понимают, что Апоп намеревается уничтожить весь мир?

– Хаос умеет обольщать, – вздохнул Амос. – Нет сомнений, что Апоп пообещал наделить их властью. Наверняка он долго нашептывал им, что они слишком важны, слишком ценны, чтобы быть уничтоженными вместе с остальными. Вот они и поверили, что в их силах построить новый, лучший мир на смену старому, и что новый порядок стоит массовых жертв.

У меня в голове не укладывалось, как кто-то может позволить заморочить себя такими глупостями, но Амос говорил так серьезно, как будто сам он вполне это понимал. Ну конечно, ему ведь и самому пришлось пройти через подобное. Некоторое время он был одержим Сетом, богом зла и Хаоса. А ведь Сет по сравнению с Апопом не такое уж страшное зло, скорее так, мелкая неприятность, но и ему удалось подчинить себе моего дядю (между прочим, одного из самых могущественных магов в мире) и превратить его в свою безвольную марионетку. И если мы с Картером не победили Сета и не принудили его вернуться обратно в Дуат… что ж, последствия наверняка были бы самыми скверными.

Зия взяла фигурку сокола и передвинула ее в район Абу-Симбела, но статуэтка вдруг начала дымиться, и девушка ее выронила.

– Похоже, они установили очень мощную охрану, – сказала она. – Мы даже не сможем ничего подсмотреть или подслушать.

– Они атакуют через три дня, – сообщил Леонид. – И в это же время Апоп восстанет вновь – на рассвете осеннего равноденствия.

– Опять равноденствие? – заворчала я. – Ведь прошлые неприятности тоже произошли в этот самый день! У вас, египтян, прямо какая-то навязчивая идея насчет этих равноденствий.

Амос осадил меня суровым взглядом.

– Сейди, я уверен, что ты и сама прекрасно знаешь, что равноденствие имеет огромное магическое значение. Это время, когда день и ночь приходят в равновесие, а потому склонить чаши весов в ту или иную сторону особенно легко. Кроме того, осеннее равноденствие – это последний день перед тем, как тьма одержит верх над светом. И еще это годовщина того, как Ра удалился на отдых на небеса. Я с самого начала боялся, что Апоп выберет именно этот день для решающего удара. Это самый неподходящий момент из всех возможных.

– Неподходящий? – нахмурилась я. – Но ведь неподходящий – значит плохой. Почему же они… ох.

До меня наконец дошло: то, что плохо для нас, хорошо для сил Хаоса, и наоборот. И если сейчас у наших врагов все получится, то их ожидают очень даже хорошие времена.

Амос тяжело оперся на свой посох, и мне показалось, что седины в его черных волосах прибавилось прямо на моих глазах. Мне сразу вспомнилось, как быстро постарел за время своего пребывания на посту Верховного Чтеца предыдущий носитель титула, Мишель Дежарден. Я не могла смириться с мыслью, что то же самое случится и с Амосом.

– У нас недостает сил, чтобы одолеть наших врагов, – сказал он. – Значит, мне придется действовать иными способами.

– Амос, нет, – сказала Зия. – Прошу тебя.

Я не понимала, о чем они говорят, но Зия выглядела по-настоящему испуганной. А то, что могло внушить страх Зии, должно быть и впрямь чем-то ужасным.

– Вообще-то, – вмешалась я, – у нас с Картером есть план.

И я рассказала им про нашу идею насчет того, чтобы использовать против Апопа его тень. Возможно, говорить о нашем замысле при Леониде было не слишком благоразумно, но ведь он рискнул своей жизнью ради того, чтобы предупредить нас о планах Сары Джакоби. Он доверился мне, значит, самое меньшее, чем я могу ему отплатить – это ответить тем же самым.

Когда я покончила с изложением нашей затеи, Амос задумчиво уставился на свою карту.

– Я никогда не слышал о подобной магии, – признался он. – Даже если это возможно…

– Конечно, возможно, – стояла я на своем. – Иначе почему Апоп отложил свой главный удар для того, чтобы успеть отыскать и уничтожить все свитки, созданные тем дядькой по имени Сатни? Потому что Змей боится, что мы расшифруем заклинание и остановим его!

– Но вы же не сможете этого сделать, – заявила Зия, складывая руки на груди. – Ты же сама сказала, что все копии уже уничтожены.

– А мы попросим помощи у Тота, – сказала я. – Кстати, Картер уже на пути к нему. А тем временем… Мне нужно сделать одно дело. Как раз и проверю нашу теорию насчет теней.

– И каким же образом? – насторожился Амос.

Пришлось мне рассказать ему, что я задумала.

По лицу дяди было ясно, что ему хочется возразить, но он наверняка видел, что настроена я решительно и спорить со мной нет смысла. В конце концов, мы же родственники. Ему ли не знать, до чего мы, Кейны, бываем упрямы, если примем какое-то решение.

– Очень хорошо, – сказал он. – Но сначала ты должна поесть и отдохнуть. На рассвете можешь выступать. Зия, я хотел бы, чтобы ты отправилась с ней.

Зию такое предложение явно огорошило.

– Я? Но ведь я должна… В смысле, разумно ли это?

У меня снова появилось чувство, что подлинная суть разговора от меня скрыта. Что разумно? О чем они вообще спорят?

– Все будет в порядке, – заверил ее Амос. – Сейди может понадобиться твоя помощь. А я устрою так, чтобы за Ра в течение дня присматривал кто-то другой.

Я видела, что Зия здорово нервничает, и это было здорово на нее не похоже. Допустим, некоторое время назад у нас с ней были кое-какие разногласия, однако в умении сохранять уверенность в себе ей никак не откажешь. А сейчас я почувствовала даже что-то вроде тревоги за нее.

– Не пожалеешь, будет очень весело, – подбодрила я ее. – Всего-то коротенькое путешествие в преисподнюю, к адскому огненному озеру. Чего бояться-то?

7. Удушающие объятия старого друга

Ну вот.

Сейди отправилась куда-то развлекаться всякими интересными приключениями в компании постороннего парня, а меня оставила заниматься самым скучным и утомительным делом – придумывать, как спасать мир. Звучит до боли знакомо. И знаете почему? Потому что Сейди всегда так поступает. Каждый раз, когда нужно решительно двигаться вперед, можете не сомневаться, что она свернет в сторону. Типичный синдром дефицита внимания и гиперактивности. Очень неустойчивая личность, моя сестрица.

(Не стоит благодарности, Сейди. Это был вовсе не комплимент.)

После вечеринки в Бруклинской академии я и так был порядком взвинчен. Мало того, что меня заставили танцевать медленный танец с сестриной подружкой Лейси, к чему я был совершенно не готов. Так еще все закончилось тем, что я очнулся, лежа на земле прямо посреди танцплощадки. Лейси мирно похрапывала, уткнувшись мне в подмышку, а я, как выяснилось, умудрился пропустить визит сразу двух богов, и это бесило больше всего.

После того как Сейди вместе с тем русским парнишкой отбыли, я собрал нашу команду и вернулся с ней в Бруклинский Дом. Уолт от нашего преждевременного появления явно растерялся. Я залучил их с Баст на веранду, чтобы коротко обсудить рассказ Сейди про явление Шу и Анубиса, а также про довольно подозрительного, на мой взгляд, русского мага по имени Леонид.

– Сейчас я беру Фрика и отправляюсь в Мемфис, – сказал я в заключение. – Переговорю с Тотом и сразу же вернусь.

– Я с тобой, – подал голос Уолт.

Сейди тоже говорила мне, чтобы я взял его с собой, но сейчас, глядя на его осунувшееся лицо и застывшие глаза, я всерьез задумался, стоит ли это делать. Сказать по правде, меня напугало, как плохо он выглядел, даже по сравнению со вчерашним днем. Понимаю, звучит ужасно, но меня не оставляла навязчивая мысль о погребальных обрядах Древнего Египта. Готовя тело к мумификации, бальзамировщики обкладывали его солью, чтобы медленно вытянуть из него влагу и высушить изнутри. Уолт сейчас выглядел так, словно этот процесс уже начался.

– Послушай, дружище, – сказал я. – Сейди просила, чтобы я тебя поберег. Она очень тревожится… Ну и я тоже, конечно.

Уолт стиснул челюсти.

– Если вы действительно собираетесь использовать в заклинании тень, вам нужно изловить ее и заточить в статуэтку. Для этого вам понадобится сау… а я – лучший, который у вас есть.

Тут мне возразить было нечего – Уолт прав. Даже если изловить тень живого существа в принципе возможно, ни я, ни Сейди этим умением не обладали. Среди нас способностью к такого рода чарам и изготовлению одушевленных амулетов был наделен только Уолт.

– Ну ладно, – пробормотал я неохотно. – Только… не лезь на рожон, хорошо? Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. А то сестрица сбросит мне на голову ядерную бомбу, это уж как пить дать.

Баст тронула Уолта за локоть – точь-в-точь как делают кошки, подталкивая жука, чтобы проверить, жив он или нет. Потом обнюхала его волосы.

– Твоя аура совсем слабая, – сказала она. – Но путешествие тебе не повредит, не беспокойся. Только постарайся не перенапрягаться. И никакой магии, только в случае крайней необходимости.

– Слушаюсь, мамочка, – отозвался Уолт, удивленно вытаращив глаза.

Кажется, Баст было приятно это слышать.

– Я присмотрю за остальными котятками, – пообещала она. – То есть за остальными учениками… А вы двое будьте поосторожнее. Я не питаю большой любви к Тоту, но не хочу, чтобы он втянул вас в свои проблемы.

– Какие еще проблемы? – насторожился я.

– Увидишь. Главное – возвращайтесь поскорее. Все эти хлопоты по охране дома сбивают мне весь режим сна.

Она мягко подтолкнула нас к стойлу Фрика и направилась к лестнице, что-то бормоча про себя насчет чашечки отвара из кошачьей мяты.

Ну а мы потопали к лодке. Фрик возбужденно верещал и бил крыльями – похоже, ему не терпелось отправиться в путь. Видно, он-то успел как следует отдохнуть. И к тому же отлично знал, что за полет его ожидает очередная награда в виде изрядной порции мороженых индеек.

Через пару минут мы уже летели над Ист-Ривер.

Полет через Дуат на этот раз прошел тяжелее, чем обычно. Я чувствовал себя примерно как в самолете, попавшем в зону турбулентности, только здесь к неприятным ощущениям еще добавлялись таинственные потусторонние завывания и плотный сырой туман. Я только радовался про себя, что перед полетом пообедал не слишком плотно, потому что желудок у меня прыгал, как в маслобойке.

Лодку затрясло совсем отчаянно, и тут Фрик наконец вырвался из Дуата в смертный мир. Я сразу понял, что мы оказались в другом часовом поясе: под нами сияли вечерние огни Мемфиса, штат Теннесси, раскинувшегося на широкой излучине реки Миссисипи.

У самого берега высилась черная стеклянная пирамида – ныне заброшенный стадион, который Тот приспособил под свое обиталище. Над пирамидой то и дело полыхали разноцветные вспышки, отражаясь огнями в стеклянных гранях исполинского строения. Поначалу я решил, что Тот устроил у себя что-то вроде фестиваля фейерверков, но потом мне стало ясно: пирамида подверглась атаке.

Вверх по ее граням карабкалось жуткое скопище демонов – человекоподобных тварей с петушиными шпорами, когтистыми лапами или членистыми ногами насекомых. Одни были покрыты густым мехом, другие – чешуей, а третьи закованы в панцирь, как черепахи. Вместо голов на плечах у многих торчали разнообразные орудия – молоты, мечи, топоры, цепные пилы, а кое у кого даже отвертки.

Цепляясь когтями за стыки стеклянных панелей, добрая сотня демонов уже подбиралась к вершине. Некоторые пытались вломиться внутрь пирамиды, но при каждом ударе пирамида вспыхивала голубым светом, отражая любой натиск. В воздухе носились крылатые демоны, то и дело с пронзительным визгом пикируя на немногочисленных защитников пирамиды.

Тот стоял на самой вершине. Выглядел он как какой-нибудь не слишком озабоченный своей внешностью лаборант – в белом запятнанном медицинском халате, джинсах и майке, с всклокоченной, как у Эйнштейна, шевелюрой и двухдневной щетиной на щеках. Может, вид у него был и не очень грозный, но вам стоило бы увидеть его в бою. Он швырял пылающие иероглифы, как гранаты, которые взрывались вокруг него радужными вспышками. Его помощники, павианы и длинноклювые птицы ибисы, схватились с врагом чуть ниже. Павианы прицельно били по ним баскетбольными мячами, отчего демоны кубарем катились к подножию пирамиды, а ибисы сновали у них под ногами, клюя чудовищ в разные уязвимые места.

Когда мы подлетели поближе, я переключил свое зрение на видение в Дуате, и сцена сражения сделалась еще более жуткой. Все демоны были связаны между собой красными витками энергии, которые складывались в силуэт огромной призрачной змеи. Похоже, чудовищный Змей обвивал собой всю пирамиду целиком. Стоящий на вершине Тот предстал моим глазам в своем древнем облике исполинского роста мужчины в белой египетской юбке с головой ибиса, поражающего врагов яростными молниями.

Уолт присвистнул.

– И как же это смертные умудряются не замечать подобной заварушки?

Я и сам не очень это понимал, но мне сразу вспомнились недавние репортажи о стихийных бедствиях, которые я видел в новостях. Мощные ураганы вызвали сильные наводнения на реке Миссисипи, так что властям пришлось эвакуировать из зоны бедствий сотни людей. Маги наверняка знали, что произошло на самом деле, но для простых смертных, живущих в Мемфисе, нынешняя битва выглядела не более чем очередной сильной грозой.

– Я помогу Тоту, – сказал я. – А ты оставайся в лодке.

– Нет, – заявил Уолт. – Баст сказала, чтобы я использовал магию только в крайних случаях. И по-моему, сейчас как раз такой случай.

Я-то не сомневался, что, если с Уолтом что-нибудь случится, Сейди меня просто-напросто убьет. Но судя по тону Уолта, отступать он не собирался. И мне было отлично известно по опыту, что иногда он становился не менее упрямым, чем моя сестрица.

– Отлично, – буркнул я. – Тогда держись.

Всего год назад, если бы я стал свидетелем подобной битвы, я бы сжался от страха в комок и только и искал бы безопасное местечко, где спрятаться. Честно говоря, даже наше сражение при Красной пирамиде в прошлое Рождество казалось не таким безнадежным, как предстоящая мне сейчас воздушная атака на целую армию демонов, причем имея в качестве поддержки только одного смертельно больного ученика и малость неуравновешенного грифона.

Однако за последний год многое изменилось, и нынешняя ситуация представлялась теперь всего лишь еще одним не самым удачным деньком из жизни семейства Кейнов.

Фрик пронзительно заверещал, ринувшись с ночного неба вниз, заложил крутой вираж вправо и понесся на бреющем полете над одной из граней пирамиды, на лету заглатывая демонов помельче и разя тех, что покрупнее, своими гудящими, как цепная пила, крыльями. Тех тварей, которым удалось уцелеть, мы сшибли вниз лодкой.

Когда Фрик снова начал набирать высоту, мы с Уолтом выпрыгнули из лодки и принялись карабкаться по стеклянному склону. Уолт отработанным движением метнул перед собой амулет. Вспыхнул свет, и перед нами мгновенно возник большой золотой сфинкс с телом льва и головой женщины. Честно говоря, после нашего последнего приключения в Далласе к сфинксам я относился прохладно, но этот, к счастью, был на нашей стороне.

Уолт вскочил на него верхом и направил его в бой. Сфинкс грозно зарычал и ринулся на демонов в рептильной чешуе, разрывая их на куски. Остальные чудовища поспешно отступили и рассеялись, за что, по моему мнению, их никак нельзя было винить. Здоровенный золотой лев и так-то довольно страшное существо, а сияющая женская голова придавала ему еще более жуткий вид. Ее беспощадные изумрудные глаза горели яростью, блеск золотой короны слепил глаза, а клыкастая пасть казалась еще более угрожающей из-за непомерного количества губной помады.

Я же тем временем достал из Дуата свой верный хопеш и призвал силу Гора. Вокруг меня тут же возник сияющий голубой двойник бога войны ростом в двадцать футов и с головой сокола.

Я шагнул вперед. Боевой двойник с безупречной точностью повторял каждое мое движение. Я сделал выпад мечом в направлении ближайшей кучки демонов, и светящийся клинок моего двойника одним движением смел их с пирамиды, как кегли в боулинге. Учитывая, что у двоих демонов головы были точь-в-точь как кегли, сравнение получилось вполне уместным.

Павианы и ибисы медленно прокладывали себе путь к основному скоплению демонов. Фрик метался вокруг пирамиды, хватая крылатых демонов клювом или сшибая их на землю болтающейся позади него лодкой.

Тот стойко продолжал швыряться своими гранатоподобными иероглифами.

– Раздуйся! – выкрикнул он очередное заклинание. Иероглиф пронесся по воздуху и ударил ближайшего демона прямо в грудь, рассыпав вокруг искры. Демон тут же распух, как воздушный шар, и с воплями покатился вниз по склону пирамиды.

– Сплющись! – заклинание Тота настигло еще одного демона, который тут же превратился в плоский коврик в форме чудища.

– Колики! – рявкнул Тот, и бедняга демон, которому досталось это проклятие, резко позеленел и согнулся, схватившись за живот.

Я лавировал среди монстров, сталкивая их вниз или рубя мечом. Все шло отлично, пока одна из крылатых тварей вдруг не спикировала вниз, как летчик-камикадзе, и не ударила меня в грудь. Я опрокинулся навзничь и ударился о стену пирамиды с такой силой, что мигом растерял всю концентрацию. Мой магический двойник тут же испарился, оставив меня беззащитным. Я непременно скатился бы вниз, к самому подножию, если бы вцепившийся мне в горло демон не удержал меня на месте.

– Картер Кейн, – прошипел он. – Что за глупое упрямство!

Я сразу узнал его лицо, больше похожее на анатомическую модель: сплошные мышцы и сухожилия, полностью лишенные кожи. Лишенные век глаза горели красным огнем, безгубый рот обнажил клыки в жестокой усмешке.