Текст книги "Изгнанница. Клятва рыцаря"

Стольник, которому, похоже, эта ситуация тоже казалась неприятной, еще раз поклонился.

– Госпожа Лютгарт чувствует себя… гм… неважно. Однако она с удовольствием примет фройляйн Герлин в своих покоях. Я сейчас же пришлю к вам служанку, госпожа, которая покажет вам ваши комнаты и будет вам прислуживать.

Герлин сдержанно кивнула, однако послание было однозначным: Лютгарт призывала ее к себе, вместо того чтобы самой выйти ей навстречу. Она показала, кто хозяйка в доме. Герлин восприняла это хладнокровно. Лютгарт вела себя неразумно. При «дворе любви» обучали и тому, как действовать, сталкиваясь с интригами, и в конечном счете Герлин все-таки сумеет взять верх и отплатить той же монетой, как только произнесет свадебную клятву.

Как бы то ни было, жилые покои крепости оказались такими же уютными и благоустроенными, как Герлин и надеялась, рассматривая Лауэнштайн снаружи. Он был современной постройки и более легким, чем крепость Фалькенберг. Дымоходы каминов были усовершенствованными, их не закрывали тканью. Пол в спальне Герлин был устлан шерстяными коврами, ей понравились высокие стулья с мягкими сиденьями и столик для чтения. Конюх сразу же принес ее дорожную сумку, в которой она везла сменное платье и несколько важных предметов личного пользования.

Юная служанка, которая провела Герлин в ее покои, помогла распаковать вещи, восхищаясь венецианским зеркальцем – подарком госпожи Алиеноры, которое Герлин не доверила перевозить в повозке с приданым. Она везла эту небольшую драгоценную вещь в дорожной сумке, и теперь служанка с восторгом рассматривала свое отражение в зеркале. Герлин терпеливо ожидала, пока та вдоволь насмотрится на себя, а только тогда попросила ее помочь ей раздеться и расчесать волосы. Девушка оказалась умелой. Вероятно, госпожа Лютгарт или ее предшественница хорошо обучили прислугу.

– После я должна проводить вас к госпоже, – подтвердила девушка догадку Герлин. – Это она велела мне прислуживать вам.

А вечером служанка перескажет своей госпоже все, о чем говорилось в присутствии Герлин… Герлин решила как можно скорее обзавестись собственной служанкой или же одеваться самостоятельно.

Однако сейчас она последовала за девушкой по бесчисленным и большей частью неосвещенным коридорам. Лютгарт проживала в другом крыле крепости. Из окон ее покоев открывался вид на местность, в то время как окна комнаты Герлин выходили в коридор. Девушку поселили в покоях не на женской половине. Это было возмутительно. Выйдя ночью в коридор, Герлин обязательно натолкнулась бы на выпивших рыцарей или оруженосцев.

Герлин задавалась вопросом, стоит ли затрагивать эту тему, однако решила сначала выслушать, что ей скажет Лютгарт.

Юная служанка осторожно постучала в дверь и сразу же получила разрешение войти. Открыв дверь для Герлин, она учтиво присела в реверансе.

Лютгарт Орнемюнде, хозяйка Лауэнштайна, ожидала свою гостью стоя, вполне осознавая, какой эффект она производит. Она расположилась перед окном, последние лучи солнца освещали ее светлые волосы, создавая вокруг ее головы нимб, как у святой. При виде этой стройной женщины Герлин не смогла выдавить ни слова приветствия. Она всегда считала себя достаточно красивой, по крайней мере привлекательной. Конечно, прием ванны и недолгий отдых после путешествия улучшили цвет ее лица, а волосы стали мягкими и блестящими. Однако ее звезда блекла перед красотой Лютгарт Орнемюнде.

Молодая вдова была приблизительно одного возраста с Герлин, но выглядела даже немного младше, и ее лицо сияло девичьей красотой. Оно напомнило Герлин лица мраморных статуй античных богов, которые украшали розарий госпожи Алиеноры. Именно такой была Афродита, когда Парис отдал ей яблоко, – на удивление правильные черты лица, прямой нос, полные губы и огромные глаза изумрудного цвета. Ее волосы напоминали струящееся золото – разумеется, они были убраны в высокую прическу и частично скрыты под головным украшением, однако несколько прядей выбились и красиво обрамляли лицо.

Герлин не знала точно, когда умер отец Дитриха, однако госпожа Лютгарт в любом случае уже сняла траур. На ней было темно-зеленое платье с длинными и широкими рукавами, которое красиво облегало ее высокую грудь и отвечало требованиям моды. Широкий пояс, усыпанный драгоценными камнями, подчеркивал ее тонкую талию. Герлин отметила, что комната украшена изысканными и дорогими драпировками и коврами. По сравнению с этой ее комната выглядела убого. Негодование по этому поводу вывело ее из оцепенения.

– Госпожа Лютгарт, дорогая родственница! – Герлин решительно подошла к своей будущей свекрови и поприветствовала ее сестринским поцелуем.

Лютгарт это было явно неприятно.

– Благородная Герлиндис из рода Фалькенберг! – сухо произнесла Лютгарт. – Я не знала, что мы с вами состоим в родстве, однако же я приветствую вас в крепости моего супруга.

– Вашего покойного супруга, – поправила ее Герлин. – Примите мои искренние соболезнования. Я слышала, что с тех пор вы успешно управляете владениями – в интересах его наследника Дитриха, моего будущего супруга.

Лютгарт поморщилась.

– Знаете ли, я все задаюсь вопросом, кто вас сосватал ему. Насколько мне известно, его опекун, граф Линхардт Орнемюнде из Лоша, участвует в крестовом походе и в данный момент находится в Святой земле.

Герлин улыбнулась.

– О, пусть этими формальностями занимаются рыцари! Я только следовала указаниям моего отца довериться сватам вашего пасынка, и они сопроводили меня сюда, обеспечив полную безопасность, – пояснила она. – Теперь я с нетерпением ожидаю встречи со своим будущим супругом, которого уже успела полюбить. В скором времени он пройдет посвящение в рыцари и тогда сам сможет управлять. Как я уже говорила, он вам бесконечно благодарен за вашу помощь.

Лютгарт закусила губу. Похоже, сейчас она наконец-то вспомнила о своих обязанностях хозяйки и наполнила два кубка вином, которое только что внесла служанка.

– Ты можешь быть свободна, Аннерль, – бросила она девушке.

Герлин с благодарностью приняла кубок – ей не помешало бы подкрепиться. Она не ожидала такой открытой враждебности со стороны хозяйки крепости. Похоже, Лютгарт чувствовала себя в этом положении гораздо уверенней, чем предполагала Герлин, зная лишь то, что ей сообщили господа Соломон и Флорис.

– Присядьте, фройляйн Герлин, – наконец-то предложила Лютгарт своей будущей невестке.

Герлин опустилась в одно из высоких кресел, а Лютгарт расположилась напротив.

– Я надеюсь, что не разочарую вас, однако что касается освобождения юного господина Дитриха из-под опеки его дяди, этот вопрос невозможно решить так быстро. Во всяком случае, пока Линхардт из Лоша не вернется из Святой земли.

Герлин притворно нахмурилась и изобразила изумление.

– Разве в роду Орнемюнде принято, чтобы оруженосца посвящал в рыцари опекун? Так бывает крайне редко, обычно эту почетную задачу берет на себя хозяин крепости или его гофмаршал. И в ситуации, когда владения остаются без хозяина, как в случае господина Дитриха, наверняка можно сделать исключение.

– Только если оруженосец соответствует требованиям рыцарского сословия! – резко сказала Лютгарт. – А господин Дитрих…

– Мне описали господина Дитриха как молодого человека, который чтит все рыцарские добродетели, – заявила Герлин.

– Рыцарские добродетели – это еще не все, благородная Герлин. Также необходимо уметь обращаться с мечом и пикой. Господин Дитрих всегда был слабым ребенком – это и стало причиной того, что его отец в преклонном возрасте женился на совсем еще юной девушке: он надеялся, что у него появятся другие, более крепкие наследники. К рыцарскому долгу относятся не только вера, честь и преданность.

Герлин кивнула.

– Несомненно. Однако вы же не имеете в виду, что господин Дитрих не может управлять лошадью? К тому же, судя по всему, этим владениям не угрожают могущественные враги – вы ведь сами сказали, что ваш супруг почил в преклонном возрасте и наверняка защиту крепости доверял своим рыцарям. А что касается их, то я абсолютно спокойна. Я не сомневаюсь в преданности господина Флориса и других рыцарей моего будущего супруга.

– Не могу согласиться с вашим мнением! – Похоже, Лютгарт надоели придворные речи с их недомолвками и угодливостью. – Господин Роланд из рода Орнемюнде, который по поручению семьи любезно взял на себя обязательства опекуна моего пасынка, считает, что владельцу крепости не следует в случае опасности прятаться за спинами своих рыцарей и позволять им сражаться за него.

Герлин улыбнулась.

– Однако на самом деле так иногда и происходит, госпожа Лютгарт, а вообще мы выбрали превосходную тему для придворной дискуссии! Моя приемная мать, госпожа Алиенора, была бы в восторге. И, возможно, она бы встала на вашу сторону, ведь ее сын, король Ричард, отважный воин! Однако я в качестве возражения представила бы позицию короля Артура: он также не был Геркулесом, однако рыцарские добродетели и любезность помогли ему избежать многих войн – и к тому же собрать самых лучших рыцарей своего времени в непобедимый отряд. Нам и правда стоит когда-нибудь устроить такую дискуссию, госпожа Лютгарт, можно привлечь и господ Роланда и Флориса. Однако сейчас давайте поговорим о чем-то приятном, более подходящем женщинам. Вы сами кроили это платье? Оно на вас превосходно сидит! Правда, я предполагала, что увижу вас в скромном одеянии вдовы.

Герлин продолжала любезно болтать, и ей удалось увести разговор от юного Дитриха, хотя она, как бы между прочим, заговорила о своем свадебном платье. В конце концов она притворилась уставшей и попросила разрешения удалиться к себе.

– Было так приятно поболтать с вами, госпожа Лютгарт! – слукавила она. – С того времени, как я покинула двор госпожи Алиеноры, мне не хватало как общества других дам моего положения, так и по-сестрински доверительной беседы. Я буду счастлива, если после моей свадьбы вы останетесь в Лауэнштайне и здесь будете коротать вдовий век. Или вы планируете снова выйти замуж?

Герлин едва сдерживала смех, следуя за юной служанкой, несущей факел, в свои покои. Ее беспокоила головная боль, она давно так долго не беседовала. Однако госпожа Алиенора похвалила бы ее: из этого первого столкновения Герлин, несомненно, вышла победительницей.

Глава 5

Несмотря на то что вблизи ее покоев ночью действительно царило оживление, Герлин спокойно спала в мягкой постели, которую в Лауэнштайне наверняка предоставляли только редким почтенным гостям. А наутро неподобающее размещение будущей хозяйки крепости даже оказалось счастливым обстоятельством.

Герлин как раз проснулась, когда юная служанка принесла ей молоко и кашу с медом, и самостоятельно расчесывалась перед своим любимым венецианским зеркалом. Она уже успела надеть праздничную рубашку и наслаждалась мягкостью шелка и сияющим блеском дорогой ткани. Цвет ее лица после долгого сна значительно улучшился, а ее глаза сияли – нет, она не уступает госпоже Лютгарт в красоте, к тому же как незамужняя девушка может открыть свои роскошные волосы для всеобщего обозрения. Герлин волновал один вопрос: как господин Флорис организует встречу будущих супругов? Официально, в большом зале крепости? Это было бы неплохо, однако тогда госпоже Лютгарт или господину Роланду следовало бы пригласить гостей. Или же встреча произойдет совсем «случайно», на краю учебного поля, где тренируют оруженосцев, за чьими военными играми пришла понаблюдать невеста владельца замка?

Герлин погрузилась в размышления, как вдруг услышала голоса в коридоре, ведущем к ее покоям. Юные голоса, один из которых, несомненно, принадлежал ее брату Рюдигеру.

– Пойдемте, Дитрих, раз уж вы здесь. Это же моя сестра, она ведь не укусит вас!

– Но ведь это не по-рыцарски, так неприлично. Я же не могу просто… Я… – тихо и очень обеспокоенно прозвучал высокий приятный голос.

– Вы же хотели подкрасться и посмотреть на нее! Это тоже не совсем прилично. Так что не увиливайте! – С этими словами Рюдигер без стука распахнул дверь. – Герлин! Я привел господина Дитриха! Тебе ведь не терпится с ним познакомиться?

Давясь смехом, Рюдигер втолкнул в комнату рослого юношу. На Дитрихе Орнемюнде были кожаные штаны, высокие сапоги и простая льняная туника. Он был значительно выше Рюдигера, Герлин даже пришлось поднять голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Его голос уже не ломался, однако лицо было еще по-юношески нежным, при этом тонким и очень благородным – а в данный момент пунцовым.

– Простите, сударыня… – Юноша не решался поднять глаза.

Было ясно, что он не определился, следует ему тут же убежать – и тем самым повести себя невежливо по отношению к даме – или пойти на непростительную бестактность и бесцеремонно познакомиться со своей будущей супругой, пренебрегая придворным этикетом.

Герлин искренне сочувствовала Дитриху и пылала яростью по отношению к Рюдигеру. Светловолосый юноша, который готов был провалиться сквозь землю, не пытался подшутить над ней. Его желание хоть одним глазком взглянуть на девушку, на которой он должен был жениться, было вполне понятным. А вот Рюдигер поставил Дитриха в неловкое положение.

– Мне вас не за что прощать, господин Дитрих! – приветливо сказала она. – По крайней мере, не произошло ничего такого, на что я не могла бы закрыть глаза. С вашей стороны было бы очень любезно простить моему брату его недостойное поведение.

Дитрих уже позабыл о Рюдигере. Он решился поднять глаза на Герлин – и не смог оторвать от нее взгляда. Герлин улыбнулась ему.

– Входите, господин Дитрих, нет ничего предосудительного в том, что рыцарь навещает свою даму сердца. К тому же дама – да и рыцарь тоже! – должны уметь хранить молчание. – Герлин улыбнулась Дитриху, однако затем сверкнула глазами на брата, который нерешительно протиснулся в комнату. – А ты убирайся, Рюдигер! И держи рот на замке! Это личное дело господина Дитриха, что же касается меня, то я тебя никогда не прощу, если будешь еще и похваляться тем, что вытворил такое со своим будущим зятем и товарищем по оружию.

Рюдигер покинул комнату, теперь тоже покраснев. Дитрих снова уставился в пол, однако быстро взял себя в руки.

– Я приветствую вас, фройляйн Герлин, в крепости моих предков! Простите мне мою молчаливость. При виде вас у меня… у меня… в общем, я… Вы невероятно красивы, Герлин из Фалькенберга!

Теперь юноша смотрел ей прямо в глаза, и Герлин готова была сделать ему тот же комплимент. Друзья и рыцари Дитриха не преувеличивали – он был очень привлекательным юношей. Дитрих был долговязым и худым, а также сейчас, когда с его лица сошла краска стыда, скорее бледным. С трудом верилось, что он ежедневно проводит много часов на свежем воздухе, упражняясь в езде и боевых искусствах, но, возможно, это было связано с тем, что в детстве он был болезненным ребенком. В любом случае, он выглядел не больным, а скорее полным энергии. Взгляд его серых ясных глаз изумленно блуждал по лицу Герлин, ее волосам и платью. Он коснулся ее запястий.

– Я уже надевала ваш подарок, – заметила Герлин. – Мне очень понравились браслеты, я от всего сердца благодарна вам и хотела надеть их на нашу встречу. Может быть…

Она протянула ему левую руку, а правой открыла шкатулку для драгоценностей.

– Может быть, вы хотели бы помочь мне надеть их?

Лицо Дитриха просияло, но его улыбка была немного обеспокоенной. Он чуть не отдернул руку, когда осторожно продевал ее руки в золотые кольца.

– У вас такие нежные руки… я даже боюсь до вас дотрагиваться, – тихо произнес он.

Герлин от души рассмеялась.

– Вы прекрасно владеете искусством лести, мой суженый, однако не стоит так уж откровенно лицемерить. Мои руки огрубели от поводьев и тяжелой работы по хозяйству. Конечно, не настолько огрубели, как у служанки, но они и не так нежны, как у принцессы. Так что можете спокойно взять меня за руку, я не рассыплюсь.

Дитрих опустил глаза.

– Я не хочу сделать что-то неправильно, – сказал он. – Я и так постоянно делаю ошибки. – Юноша закусил губу.

Герлин взяла его за руку.

– До этого момента вы вели себя очень вежливо и были так трогательны! – заверила она его.

Дитрих снова просиял, похвала сделала его счастливым ребенком.

– Спасибо, сударыня! Видите, я стараюсь вести себя в соответствии с рыцарскими добродетелями, а господин Флорис, помимо всего прочего, обучает нас служению даме. Однако… здесь не так уж много женщин…

Герлин снова рассмеялась, радость переполняла ее. Будущий супруг был таким застенчивым и усердным! Это ее умиляло.

– Нам придется это изменить, господин Дитрих, когда мы вместе будем управлять этими владениями. Не будете ли вы против, если я возьму девочек на воспитание? Возможно, не сразу, но…

– Но когда я повзрослею! – Дитрих, посерьезнев, кивнул. – Я был бы рад, если бы у нас появился «двор любви». И вам не стоит ни о чем беспокоиться, моя будущая супруга! Ни одна ни юная, ни старшая женщина не сможет превзойти вас в красоте. Если мне удастся завоевать вашу любовь… Я подарю вам созвездие с небес! Вы ведь родились под знаком Весов, не так ли? Значит, я должен стараться во всем придерживаться равновесия и справедливости, чтобы ваша звезда ярко сияла. Однако расскажите мне о себе, фройляйн Герлин! Чем вам нравится заниматься, как вы проводите свое время? Играете ли вы в шахматы?

Герлин очаровал этот юноша. В нем уживались рыцарь, льстящий своей даме по всем правилам куртуазности, и ребенок, который с большим удовольствием завлек бы новую подругу в игру.

– Я играю в шахматы и с удовольствием когда-нибудь померяюсь с вами силами в этой игре, – пообещала она ему. – Хотя о вас говорят как о настоящем мастере игры королей, и я наверняка не смогу с вами сравниться в этом умении. Однако сейчас вам нужно идти, мой рыцарь. Конечно же, у вас есть важные дела и вас ожидают. И передайте моему брату, чтобы он хранил молчание!

Дитрих кивнул.

– Сейчас я должен отрабатывать приемы сражения на копьях, – это прозвучало не слишком воодушевленно. – Однако в этот раз я буду стараться из всех сил, помня, что вы можете наблюдать за мной с балкона!

Герлин поспешно достала шелковый платок из небольшой дорожной сумки.

– Тогда идите в бой под моим знаком, господин рыцарь, но пока не показывайте его всем. Я думаю, что сегодня нас официально представят друг другу. До тех пор нам следует хранить нашу тайну.

– Как настоящие влюбленные, не так ли? – уточнил Дитрих с сияющими глазами.

– Как истинные влюбленные, – заверила его Герлин.

Как оказалось, Рюдигер поджидал Дитриха в коридоре, а может, «стоял на карауле». Герлин воспользовалась возможностью еще раз побранить его. Дитрих отправился к конюшне, а она затащила брата в свою комнату.

– Что ты себе позволяешь – выставить юношу в таком свете! – Герлин возмущенно посмотрела на брата.

Рюдигер покачал головой, при этом вид у него был немного оскорбленный.

– Я не хотел причинить ему вреда, клянусь! Наоборот, я… я хотел немного развеселить его. Потому что вчера у него день не задался. Он такой дружелюбный! Вечером он еще раз поприветствовал меня и со всеми познакомил, хотя ему было несладко. А сегодня этот Теобальд подтрунивал над ним все утро – он такой неприятный тип! Господин Флорис был прав, когда бранил его! Но он из очень знатного рода.

– А почему же он подтрунивал над господином Дитрихом? – спросила Герлин, которую больше интересовал ее будущий супруг, чем происхождение нахального «господина Теобальда». «Я постоянно делаю ошибки…» – у нее в ушах все еще звучало грустное замечание Дитриха.

Рюдигер пожал плечами.

– А, вчера кое-что произошло во время охоты на дикого кабана…

– Во время чего? – перебила его Герлин. – Оруженосцы участвовали в облавной охоте?

Этого она не ожидала. Когда стольник упомянул охоту, она решила, что это была соколиная охота или какая-то другая, но просто безобидное развлечение. Облавная охота на дикого кабана была весьма небезопасной, тем более сейчас, весной. В этот период кабанихи выводят потомство и готовы рьяно защищать своих детенышей.

– Кто вообще сейчас охотится на дикого кабана?

Обычно облавную охоту проводили осенью или зимой. Рюдигер не знал таких тонкостей.

– Мне только известно, что они помогали окружать добычу, и лошадь Дитриха понесла… – сказал он и закатил глаза. Для Дитриха это, несомненно, было чрезвычайно неловкое обстоятельство. Оруженосцу, который вскоре должен был пройти опоясывание мечом, следовало уметь управлять лошадью. – И она поскакала прямо в центр круга, образованного охотниками, – продолжал Рюдигер. – Там она, наверно, остановилась. Но потом на него напал кабан…

– Господин Дитрих сражался с диким кабаном? Один? – Герлин пришла в ужас.

Оказаться лицом к лицу с разъяренным диким кабаном было опасно даже для взрослого мужчины. Охотники обычно держатся вместе и убивают зверей несколькими копьями сразу. К тому же с ними всегда охотничьи собаки, которые также нападают на диких животных и уводят их от людей.

– Думаю, нет, поэтому ребята над ним и смеялись. Если бы он сам убил зверя, это был бы настоящий геройский поступок. Но он, наверно, спрятался или что-то вроде того, я не знаю. А кабана убил табунщик. Топором. Как-то так. И, ко всему прочему, его лошадь стала хромать, и ему пришлось добираться домой пешком. Я не стал выспрашивать у Дитриха подробности.

Герлин кивнула.

– Это было очень разумно с твоей стороны, – со вздохом произнесла она. – И впредь не затрагивай эту тему.

Сама она решила в скором времени разузнать все обстоятельства происшествия на охоте. Дитрих не просто оказался в неловкой ситуации – это было опасно для его жизни. Флорис должен узнать об этом!

– А теперь иди и выбей господина Теобальда из седла! – велела Герлин брату. – И желательно не один раз, сегодня для господина Дитриха вряд ли что-либо может стать большей радостью. И в следующий раз думай лучше, чем ты можешь кого-нибудь «развеселить». На этот раз все обошлось, но как представлю, что было бы, если бы госпожа Лютгарт обнаружила Дитриха в моих покоях!..

Герлин поспешно закончила одеваться, накинула плащ и только потом отправилась вслед за братом. Крепостные сооружения на холме занимали большую площадь, учебное поле для оруженосцев находилось у стен крепости. Герлин заметила, как двое юношей в полном вооружении, неуклюже держа пики, поскакали друг навстречу другу и попытались сбросить противника с лошади. Флорис де Трилльон сидел неподалеку на своем белом жеребце и наблюдал за боевыми упражнениями.

После того как первая атака не дала результатов – только один из юношей чуть не упал, пытаясь уберечь лошадь от столкновения с другой, – он подозвал оруженосцев к себе и одному дал совет больше выставить пику вперед, а другому – сильнее прижимать ее к себе. Он определенно был хорошим учителем. При второй попытке обе пики попали в цель, несмотря на то, что ни тот ни другой юноша не были выбиты из седла. Герлин поискала глазами брата и Дитриха и увидела Рюдигера на разминочной площадке – он был уже на коне и в доспехах. Юноша умело управлял своим большим гнедым скакуном, а вот Дитрих, который еще не опустил забрало, никак не мог справиться с огромным и своенравным пегим конем. Была ли это та же лошадь, которая вчера понесла? Присмотревшись, Герлин отметила, что юноша довольно ловко обращается с жеребцом и, похоже, был готов следовать советам.

Герлин наблюдала за тем, как старый Адальберт присоединился к оруженосцам и вполне доброжелательно сделал Дитриху пару замечаний. Юноша внимательно выслушал рыцаря и сразу же попытался последовать его указаниям. Он уже полностью подчинил себе лошадь, когда подошла его очередь выезжать на поле. Господин Адальберт подмигнул Герлин, а глаза Дитриха засияли, когда он заметил ее на краю поля. Однако он не подал виду, что узнал ее. Он уже уверенней выехал вперед, когда Флорис наконец вызвал его на учебную площадку. Он ехал по направлению к другому, такому же неуклюжему противнику – Герлин показалось, что это юный господин Фридхельм, который сопровождал повозку с приданым. Значит, господин Леон уже прибыл в крепость. И в самом деле, она заметила рыцаря на вороном коне немного в стороне от площадки. Он наблюдал за упражнениями оруженосцев.

Дитриху сопутствовала удача. Его противник, похоже, не ожидал, что удар будет таким сильным, и с первой же попытки был выбит из седла. Флорис похвалил своего делающего успехи ученика и удостоверился, что с Фридхельмом все в порядке. Дитрих тут же пообещал дать ему возможность взять реванш – однако в этот момент внимание оруженосцев и их воспитателей отвлекли два всадника, которые как раз въезжали в ворота крепости. Герлин узнала мулицу Сирену и сидевшего на ней господина Соломона, облаченного в темные одеяния. Его спутник выглядел странно. Это был оборванный, с виду неотесанный мужик с грязным лицом и всклокоченной бородой, который ехал на небольшом мерине, однако вел в поводу великолепного рыжего боевого коня.

Господин Дитрих, который снова поднял забрало, при виде новоприбывших залился краской. Казалось, что от смущения он готов был под землю провалиться, однако выпрямился и подъехал к мужчинам. Они обменялись приветствиями, затем господин Соломон велел юноше вернуться к оруженосцам и продолжать заниматься. Дитрих присоединился к Рюдигеру, а Соломон из Кронаха подал знак Флорису. Он сделал это незаметно, менее внимательный, чем Герлин, наблюдатель, возможно, не обратил бы на это внимания. Поэтому господин Леон ничего не заподозрил, когда Флорис тотчас подозвал его к себе и поручил наблюдение за тренировкой. Леон даже выглядел чрезмерно польщенным, а Герлин восхитил дипломатический талант Флориса – он все еще пытался сделать Леона из Гингста своим другом.

Между тем Соломон из Кронаха и загадочный незнакомец скрылись в конюшне, вскоре и Флорис направился туда, а Герлин последовала за ним. Она хотела поговорить с рыцарем, и даже лучше, если она сможет пообщаться и с Соломоном.

Как оказалось, лекарь и незнакомец не случайно приехали вместе. Трое мужчин собрались в стойле возле рыжего коня.

– Видите, господа, еще можно заметить небольшую рану. Но только если внимательно присмотреться. Если бы стрела не застряла, следов бы не осталось.

Незнакомец немного натянул шкуру лошади на крупе, и Герлин также заметила ранку.

– А это точно была стрела, Каспар, не ветка или колючка? – поинтересовался Соломон.

– Это была стрела, такие бросают в мишень ради развлечения, – настаивал мужчина. – Вот, я взял ее с собой. – Он достал из кармана деревянный дротик.

Соломон и Флорис кивнули.

– Спасибо тебе за внимательность, Каспар. Мы узнаем, кто это сделал, – сказал Флорис.

– Лауэнштайнам нужно благодарить конюха не только за внимательность! – резко произнес Соломон. – Разве вам не рассказали, господин Флорис, что произошло вчера? – Лекарь повернулся к рыцарю и только теперь заметил Герлин.

– Фройляйн Герлин! Я приехал в крепость, чтобы засвидетельствовать вам свое почтение, а вы уже вышли мне навстречу. Мне кажется, вы стали еще красивей после нашей последней встречи. Но, похоже, вы чем-то обеспокоены! – Соломон низко поклонился девушке, и ей снова показалось, что взгляд его умных зелено-карих глаз пронзает ее насквозь.

Герлин кивнула.

– Мне рассказали, что произошло вчера. Хоть и в общих чертах. Это был своего рода… несчастный случай на охоте?

– Можно назвать это и несчастным случаем! – фыркнув, ответил господин Соломон. – Давай, Каспар, не бойся, расскажи рыцарю и даме то, что ты уже сообщил мне. Этот парень работает табунщиком, неделю назад он выпасал молодых лошадей.

– Вместе со своим сыном, господин, – уточнил мужчина. – Он и сейчас с табуном, мы не бросаем лошадей без присмотра.

Похоже, он считал нужным обратить на это внимание. Табунщики занимали низкое положение в крепостной иерархии. В их обязанности входил присмотр за молодыми лошадьми, которых летом перегоняли через лес небольшими группами. Этих людей считали буйными малыми.

Флорису не терпелось перейти к делу, но он одобрительно кивнул.

– Вчера мы услышали лай собак и крики загонщиков – мой сын поскакал на голоса и сообщил, что, похоже, там охотятся на дикого кабана.

– Вам не сообщили заранее об облавной охоте? – изумленно спросил Флорис.

Табунщик покачал головой.

– Нет. Господин Дитрих позже рассказал мне об этом. Кто-то из крестьян пожаловался, что поля вытаптывают дикие свиньи, и тогда знатные господа сразу же спохватились… – Интонация Каспара показывала его отношение к ним. – Тогда я велел сыну увести табун от того места – слышали уже, куда они собирались загонять кабанов. Но один жеребец отстал, и я вернулся туда, чтобы поискать его. С секирой – на случай, если встречу кабана… Н-да… А потом я услышал ржание лошади, она пробежала мимо меня без всадника, и я решил пойти поискать всадника, но далеко мне идти не пришлось. В нескольких шагах от меня стоял юноша с деревянным мечом, прижимаясь спиной к стволу бука, а на него бежал кабан. Мальчишка вел себя отважно, сначала швырнул в зверя ветку, но кабана так не остановишь… В общем, я убил зверя. – Каспар сказал это так просто, как будто всего лишь свернул курице шею.

– Топором? – уточнила изумленная Герлин.

Мужчина кивнул.

– Да, госпожа. Я очень даже неплохо метаю эту штуку. Расколол башку кабану. Сегодня вечером он будет на графском столе.

– Праздничный обед заслужили скорее ты и твой сын, – заметил Соломон.

Каспар пожал плечами. Вряд ли они с сыном соблюдали запрет на охоту в графском лесу. Наверняка они лакомились дичью чаще, чем рыцари в крепости.

Герлин, не глядя, сняла изящную серебряную пряжку с платья и протянула ее табунщику.

– Это тебе, Каспар, в качестве благодарности от твоей будущей графини. Я помолвлена с господином Дитрихом, и получается, мой будущий супруг обязан тебе жизнью, а я благодарю тебя также за спасение и моей. Мы навечно в долгу перед тобой. Если ты когда-либо захочешь обратиться к нам с просьбой, будь уверен, что ее тут же удовлетворят.

Каспар залился краской и стал недоверчиво крутить пряжку в своих больших неловких руках.

– Не стоит, госпожа, я бы в любом случае так поступил. А сейчас я хотел просто вернуть лошадь. Вчера она сильно хромала, поэтому я решил оставить ее у себя. Но сегодня она уже крепко стоит на ногах, и через пару дней господин снова сможет ездить на ней. Вот только… мой сын нашел эту стрелу… и я подумал, что надо об этом сообщить.

– Ты поступил очень предусмотрительно! – похвалил его Флорис.

– Значит, лошадь Дитриха не сама понесла! – воскликнула возмущенная Герлин. – Что за подлая выходка! Он до сих пор огорчен этим происшествием, а другие над ним смеются…