Текст книги "Поэзия души"

Бунин с Бальмонтом у Брюсова

 
1
С Бальмонтом вместе, Бунин мчится
Туда, где Брюсов проживал,
Один из видных символистов.
Их Брюсов лично принимал.
Открыв, в отцовском доме двери,
В библиотеку пригласил.
Какую-то высокомерность
В то время он в себе таил.
Он говорил неосторожно,
Груз мыслей языком неся,
«С гнусавой чёткостью», похожей
На лай, слова произнося.
Стараясь в них себя отметить —
В поэзии он первым слыл.
Всё это, Бунин, не заметить
Не мог, он с детства зорким был.
Речь продолжая, похвалою
Его вдруг Брюсов одарил:
«Читал Вас. Искоркой живою
Стих каждый душу мне пронзил.
Жаль Бунин, что не символист, Вы!
Примкните же, скорее к нам!
В поэзии живой и чистой
Просторно и легко умам.
Вы к классикам зря не тянитесь.
Нет прока в старых их трудах.
Давно потухшие их мысли
Жизнь превратить успела в прах.
В огонь всё старое, не стоит
Певцам, среди людей живых,
Себя напрасно беспокоить,
Тем, что осталось в днях былых.
Ну, а сегодня, в жизни новой.
Забвенью старый мир предав,
Должны поэты быть готовы
Воспеть иную суть и явь.
Иную жизнь. Иную славу.
Иных, подобно нам, людей.
И всех других, нам жизнью равных.
Всех тех, чья радость, вне идей».
 
 
2
Примерно так, а может резче
Им громко Брюсов говорил,
Как будто бы, по-человечьи,
Но лай от слов тех исходил.
Коварные и злые мысли
Тот «лай», невидимо, рождал.
И трудно было согласиться
С тем, что им Брюсов предлагал.
И стало Бунину понятно,
Кем был поэт и чем он жив.
Был Брюсов слишком аккуратен,
А может, даже и брезглив.
Гордился видно он собою,
В кумирах числиться желал.
Живя по правилам особым
Он больше их не изменял.
Так, Бунин, в библиотеке
На время книгу попросил,
Отказом Брюсов вдруг ответил
И тем свой имидж сохранил.
Нет, Бунина он не обидел.
Но как нам Брюсова понять,
Который сжечь готов все книги
Чем их кому-то отдавать?
Простившись с Брюсовым, поэты
Ушли, покинув книжный зал.
Промолвил Брюсов им при этом:
«Ещё мы встретимся, друзья!
В кружках писателей, и может
В журналах, стопками стихов.
Должны людей мы потревожить,
Внедряясь в память их умов.
Словами чистыми, пытаясь
Их к новой жизни разбудить.
От прошлой жизни отрекаясь,
Могли б, они свободно жить».
Но, Бунин, речи той внимая,
Почти бессмысленно, молчал.
А Бальмонт, головой кивая,
Уже, как будто бы, скучал.
 

Цикл стихов о Горьком

1

 
А разве Горький не поэт?
Да неужели не писал
Стихи по молодости лет
Тот, кто писателем вдруг стал?
И всё же в мире людям всем
Известен, как прозаик.
Для прозы в жизни много тем
И Горький это знает.
Прожил нелёгкую он жизнь,
Бродя по всей России.
И видя много зла и лжи.
Не мог писать красиво.
Его рассказы не грубы,
Но откровенно жёстки.
И не хватало в них любви
Ни юным и ни взрослым.
Любовь иным цветком росла
В те дни в народной гуще
В чьей массе было много зла,
Как и страстей кипучих.
Не зря кончался старый век
Со старыми обрядами.
И устремился человек
К неясной, новой правде.
И Горький тоже, как и все
Был в поисках настойчив.
Умён, талантлив, быстр и смел
В словах и мыслях точен.
И всё ж поэт пророком был —
Явленье бури чувствуя,
В стихах он громко возвестил,
Что грянет революция.
 

2

 
Иные нынче говорят,
Что Горький был не честен,
Легенду для себя творя
О трудной доле в детстве.
Он не писал, что капитал
Отец и дед имели.
Хотел он, чтоб никто не знал
Кто он на самом деле.
Но даже если это так,
Он, от семьи отпавший,
Бродил по миру, как босяк
Не нужный людям ставший.
И в зной, и в холод, он любой
Работой не гнушался.
И споря с собственной судьбой
С дней юных к знаньям рвался.
Нам говорят, что как бедняк,
Не обучившись толком,
Талантливо и ярко так,
Писать не смог бы Горький.
Но правда в том, что с юных лет
Скитаясь где попало
Оставил в жизни он свой след
Сперва, как пролетарий.
И лишь потом, познав умом
Доступные все знанья
Занялся творческим трудом
И смог достичь признанья.
Зачем же хочется иным
Лжеца увидеть в Горьком?
Не состоявшимся, всем им
Вдруг нынче стало горько.
Наверно зависть есть глаза
И души их тревожит.
Величье Горького нельзя
Ни смять, ни уничтожить.
Он русский истинный поэт,
Писатель по призванью.
Пока что не было и нет
Такого дарованья.
Конечно и таланты есть
И гении сегодня
Но им до Горьковских небес
Шагать придётся долго.
Дойдут ли? Пусть поможет бог.
Россия не скудеет.
Бессмертен Горького полёт
Над родиной своею.
Весь мир давно его признал
И в гениях упрочил.
И чья-то зависть, каплей зла
Его не опорочит.
 

3

 
Что бы там ни говорили
Нам про Горького сегодня,
Как бы подло ни хулили,
Как бы ни шипели злобно.
Торопясь его унизить,
Опорочить сплетней вздорной
И изгнав из новой жизни
Навсегда предать позору.
Заклеймить, предать забвенью.
Если это не поможет,
Подвергать глухим сомненьям
И опутывать злой ложью.
Как бы подло ни старались
Люди гнусные все эти,
Слава Горького осталась
И останется бессмертной.
Кто они, что вдруг посмели
Против Горького подняться
Шумной стаей то и дело
Начиная огрызаться
На того, кто из народа
Выйдя, смог литературу
Приподнять к иной свободе,
Приобщив людей к культуре,
Призывая к новой жизни
Обездоленных и падших?
Ведь не зря, как гений признан
Он страной великой нашей.
Кто они, которых Горький
Мог предвидеть, несомненно?
Видел он, писатель зоркий
В мрак скользящие их тени.
И при нём немало было
И завистливых, и подлых.
Но как будто бы их смыла
Жизнь, в бурливые те годы.
Но откуда же сегодня,
Злыдни те, собравшись в стаю,
Словно волки, зло и громко
Вновь на Горького все лают.
 

4

 
А нынче, для иных «пройдох»
Плох Горький, Маяковский плох
И Алексей Толстой, как граф
В своих творениях неправ.
Серафимович вреден.
Фадеев в чувствах беден.
И Шолохов в своих трудах
Лишь вызывает боль и страх.
И даже сам Твардовский
Писал не очень остро.
Шестидесятники и вовсе
В своих стихах грубы и плоски.
Любой писатель и поэт
Времён советских, разных лет
Для тех «пройдох», как в горле кость.
Но почему такая злость
У них к поэтам тех времён
Пылавших творческим огнём,
Талант чей неподсуден?
Ответить мне не трудно.
Ведь в них самих таланта нет
И зависть, как источник бед
Все чувства умертвляя,
Их нынче угнетает.
Всё для «пройдох» не так, не то.
А сами кто они? Никто.
 

Анна Ахматова

 
Из грусти, нежности, тревог,
Она явилась вдруг однажды,
Чтоб волшебством чудесных строк,
Незримо, утолил я жажду
Души изысканной своей,
Отдавшись новизне неясной
Туманных чувств, присущих ей,
Её поэзии прекрасной.
Я ею с юных лет пленён,
Таинственной и нереальной…
Она явилась из времён,
Прошедших, позабытых, странных,
И в блёстках звёзд сияя вся.
Идя сквозь мрак и всех прощая,
Свечу поэзии неся
И будущее освещая,
Покой душевный всем даря,
Лечила людям сердца раны.
А ночь кончалась и заря
Окутала её сияньем.
 

Осип Мандельштам

 
Средь разросшейся бурьяном клеветы,
Насаженной всесильным властолюбцем,
Травинкой к свету пробивался ты,
Спеша вновь к правде сердцем прикоснуться.
К той, настоящей, чистой и святой,
Что связана и с жизнью, и с природой.
Поэзия твоя, не сердца стон —
Великая осмысленность свободы.
Она рождалась среди громкой лжи,
Бездарной суеты, призывных вскриков.
И вся твоя истерзанная жизнь
Была достойна святости великой.
Просачивалась правда день за днём,
Как кровь горячая из свежей раны.
Души твоей трепещущий огонь
Задел, обжёг всесильного тирана.
Одной искры, сверкнувшей ярко, вдруг,
Как правды откровения, хватило,
Чтобы вождя нечаянно испуг
Коснулся, разбудив в нём злые силы.
Был быстро тайный отдан им приказ —
Убрать подальше с глаз долой поэта.
О, Осип Мандельштам тебя сейчас
Тирана слуги уведут в бессмертье.
Сквозь мрак, тропой насилия и зла,
Чтоб не осталось не стихов, не мыслей,
Не имени. Но истину нельзя,
Скрыть, уничтожить, смыть, стереть из жизни.
Сурова, но и справедлива жизнь.
И ты, уже в сегодняшнее время,
Очищенный от подлости и лжи,
Вернулся к нам поэзией нетленной.
Она ещё века переживёт,
Тьму, изгоняя ярким светом солнца.
И тот, кто в ней свой высший смысл найдёт,
К бессмертию как будто прикоснётся.
 

Гиляровский

 
1
Не зря, наверно, Гиляровский,
Москвой когда-то был пленён,
И углубившись в мир московский
Запечатлел жизнь тех времён.
Не чаровал он тонкой лирой,
Москву в стихах не воспевал.
Ведь, быт Москвы, подобно гире,
Над ним, в те годы нависал.
Такой суровостью безмерной
И безысходностью тех дней,
Что трудно было бы поверить
В святое равенство людей.
Об этом равенстве в то время
Никто и думать не мечтал.
Не признавая чьих-то мнений,
Царил в России капитал.
Народ, устав от угнетенья,
Неслышно продолжал, роптать.
Хватало видимо терпенья.
Но сколько будет он молчать?
Вся Русь по-прежнему стонала.
А кто, скажите, будет рад,
Живя в лачугах и подвалах,
В трущобах зла существовать?
В том мире было всё не просто,
Не каждый мог его принять.
Не зря стремился Гиляровский
Его постичь и описать.
В тот мир, весьма необычайный,
Спускался он, как Данте в ад.
Чтоб все нерадостные тайны,
Своим сознанием принять.
И там, со многими встречаясь,
Их судьбы разные постиг.
И удивлялся, что не каясь
Живут и ценят каждый миг
Той жизни, с виду не красивой,
И вовсе даже, не святой.
Давно пороки укротили
Их души болью неземной.
 
 
И мир их, став исчадьем ада,
Взрывался гневом иногда.
Но почему-то были рады
Здесь Гиляровскому всегда.
В нём доброты на всех хватало,
И это чувствовал любой.
Здесь, смог увидеть он, немало
Людей, униженных судьбой.
И смелых, и весьма коварных,
Трусливых, подлых, гордых, злых,
И хитрых, и неблагодарных…
В аду здесь, не было святых.
Здесь о понятиях красивых
Никто в стихах не верещал.
Но, наш герой, общаясь с ними,
Легко любого укрощал.
Всё нынче в прошлом, всё исчезло,
Трущобы превратились в пыль.
Нам говорят, что бесполезно
Их Гиляровский воскресил.
Зря самой, чёрной, мрачной краской
Он жизнь Москвы разрисовал.
Святую царственность напрасно
Не нужной правдой, замарал.
Зачем вернул он в наше время
Трущоб московских жуткий быт?
Что в них грядущим поколеньям?
Зачем их в памяти хранить?
И при царе достойно жили,
И при царе народ был сыт.
Так говорят. Но не забыли
Иные люди боль обид.
Прав Гиляровский. Вспомним с грустью
То, что забыть уже нельзя.
Чтоб вновь нам в ад тот не вернуться
В трущобы мерзкие, назад.
Любая явь, любая, правда
Дней прошлых нас спасёт от бед,
Чтоб был наш новый мир оправдан
И стал достойней прошлых лет.
 
 
2
Ах, Гиляровский, образ твой,
Не все, но искажают.
По-своему твой мир живой
Иные выражают.
Любил, мол, автор сочинять
Твердят иные люди
Но разве можно обвинять
Того, кто неподсуден.
Абсурд ума не излечить
У явного больного.
Кто станет Чехова судить
Тургенева, Толстого?
Кощунство можно бы, простить,
Коль – это несерьёзно.
Но я хотел бы, защитить
Героя смелой прозы.
От всех нападок на него,
Пусть даже и шутливых.
Писать, не каждый гений мог,
И смело, и правдиво.
Хотя конечно, у него
Чисты, священны мысли.
Но мне, героя своего
Хотелось бы, возвысить.
Сугубо русский человек,
И запорожец, кстати,
Достойно прожил он свой век,
Напрасно дни не тратя.
Всегда в работе и в трудах,
В движенье, в думах вечных,
Жил, не испытывая страх,
Спеша к судьбе навстречу.
Жил познавая мир, стремясь
Постичь любые тайны.
В нём двух эпох живая связь,
В нём двух миров дыханье.
 

Цикл стихов А. Н. Толстом

1

Представьте: после Пушкина поэт

И тоже Пушкин, и такой же гений.

Два Пушкина?! Но, это сущий бред.

Один он, Пушкин необыкновенный.

А у Толстых всё по-иному, ряд

Известных литераторов – Толстые.

И все, как Пушкин, классики подряд

И все графья, все люди не простые.

Наверно более из них велик

Лев Николаевич Толстой и всё же,

И Алексей Толстой не лыком шит,

И этот факт мы не признать не можем.

Здесь речь о третьем из Толстых идёт.

А первый, тоже Алексей, заметьте,

Давно в России классиком слывёт:

И драматург, прозаик и поэт он.

2

А Алексей, отец чей Николай,

Для всех соседей буйством был известен,

Жил вне отца, попав с рожденья в рай,

Где мать и отчим украшали детство.

Но подрастал в нелёгких временах

Последний граф династии той звёздной.

Шквал революций, нагнетая страх,

Рождал в народе чувство мести грозной.

И чёрный год, как Лермонтов предрёк,

Настал, лишив царей их власти гордой.

Перечеркнул семнадцатый тот год

Жизнь прошлых дней уверенно и твёрдо.

И в людях веры нет уже к князьям,

Как и к иным обломкам самовластья.

В России бы остаться, но нельзя

В ней жить, не подчиняясь новой власти.

 
3
И Алексей Толстой, писатель, он
Свободно выражающий все мысли,
В дни октября не стал большевиком.
Не мог, как граф, он честью поступиться.
Идеи революции принять
Не захотел, нет к ним в нём интереса.
Пришлось Россию спешно покидать.
И вот в Париж спешит он из Одессы.
Он там, в кругу литературных львов
Когда-то жил, в днях юности мятежной.
Бальмонт, Волошин, Брюсов, Гумилев
В Париже с ним общались неизбежно.
Возможно, встретит вновь кого-нибудь,
Немало там их, изгнанных талантов.
 
 
Но как тяжёл, как труден нынче путь,
Теперь в Париж он едет эмигрантом.
Наверно, жить придётся как-нибудь
И создавать себе судьбу иную,
Войдя к друзьям в литературный круг,
Как в новый мир, в чужую жизнь шальную.
 
 
4
И вот Париж. Но он уже другой.
В нём масса эмигрантов из России.
Когда-то был для многих он мечтой,
Невероятно яркой и красивой.
Богатым людям здесь жилось легко.
В Париж стекались многие таланты.
А нынче не богат уже никто
В рядах российских, грустных эмигрантов.
Волной войны гражданской нанесло
Их как песок на улицы Парижа.
А среди них и Алексей Толстой
С женой и сыном. Как бы здесь им выжить!
Где им устроиться? Где жить? Как быть?
Теперь их жизнь на грани зла и смерти.
Ах, Родина! Как трудно позабыть
Прошедших дней твоих великолепье!
 
 
5
Но Родина осталась вдалеке
И чувств любви к нему не выражает.
Во Франции не признанный никем
С семьёй в Берлин он спешно уезжает.
Быть может, там найдёт себе приют.
Приходится бороться неустанно
За жизнь семьи, за право на уют.
Но и Берлин писателя обманет.
В те годы много написал он книг
О днях, войной безжалостно разбитых.
И всё же стал немного знаменит,
Хотя б своим романом «Аэлита».
Но заграница не родной очаг,
До боли в сердце хочется в Россию.
И пусть над ней иной трепещет флаг,
Но ведь и он, как русской мощи символ.
 
 
6
Все мы порой, в тяжёлых временах
Своё мировоззрение меняем,
Не потому, что заставляет страх
А потому что просто привыкаем
К иным идеям, если в них вреда
Мы для себя не ощущаем вовсе.
Тревожит ностальгия иногда,
Но жизнь к иным явлениям уносит.
Вот и Толстой довериться спешит
Властям России, не теряя время.
И Сталин возвратиться разрешит,
Тому, кто был талантлив, несомненно.
Сам вождь стал покровителем ему.
Откуда в нём такое благодушье?
Ни Лев он, но Толстой и потому
К нему никто не мог быть равнодушным.
 
 
7
Да трудно иногда людей понять,
Особенно весомого такого,
Как Алексей Толстой. Но не отнять
Таланта у писателя Толстого.
И несомненно был он плодовит
И в творчестве своём многообразен.
Был полностью его талант раскрыт
В романах, пьесах и в его рассказах.
Был знаменит Толстой в СССР
Трилогией «Хождение по мукам»
Она ценна для многих и теперь,
Как вере гимн любви, довольно хрупкой.
Известны и другие книги нам:
«Дорога на Голгофу». «Пётр первый»…
Он автор многих повестей и драм
Про жизнь людей, про их любовь и веру.
 

8

Писатель и детей не забывал.

Не зря же часто он общался с ними.

Для них он сказки дивные писал

И лучшая из них про Буратино.

Когда же вдруг нагрянула война

И злой фашизм пополз змеёй к столице,

В тех незабвенных, страшных временах

Он стал одним из лучших публицистов.

И с первых дней войны, клеймя фашизм,

Писатель знал, что будет враг наказан.

Солдат советских явный героизм

Запечатлел Толстой в своих рассказах.

В одном из них он словно бы вознёс

Над миром истинный характер русский.

Нельзя рассказ тот прочитать без слёз,

Не ощутив в себе живые чувства.

9

До мирных дней немного не дожил

Писатель, но ради святой победы

Немало сил и денег он вложил.

Поскольку был в стране не самый бедный.

Так на постройку танка передал

Всю сталинскую премию писатель.

Как все в отчизне он победы ждал

И на неё талант и силы тратил.

От рака легкого принял он смерть

И вот любимца родины не стало.

И не пришлось Толстому сожалеть,

Что жизнь его иной судьбой сияла.

Среди Толстых, великих графов, он

Как литератор всё же возвеличен.

Он красный граф. Хотя судить о нём

Теперь уже, наверно, не прилично.

 
10
Но, для России он не звук пустой
Заметен след его в литературе.
И всё же, кто он Алексей Толстой?
Кто он, по сути, и своей натуре?
Любил ли власть он, или презирал
Вождей тая к ним ненависть былую?
Никто о том в России не слыхал.
И жил он беды страшные минуя.
Стремясь к победам и к своей мечте
Он в жизни всё же многого добился.
Друг Горького на должной высоте
Всегда в стране Советов находился.
И нужно должное отдать ему:
Он всем отверженным помочь старался.
Прислушивался вождь порой к нему —
И невиновный вдруг освобождался.
 
 
11
По-разному о нём все говорят.
Он для одних предатель, а другие
Не смеют отрицать его талант.
Но навсегда прошли те дни былые.
И красных нет и белых нет давно
И СССР успел вдруг развалиться.
Но есть Россия, ей не всё равно
Как жил Толстой, о чём мечтал и мыслил.
Он сын её. Он ею лишь и жил.
Весь род Толстых – патриотизма символ.
И он своей Отчизной дорожил.
Как многими, и им горда Россия.
Ей дороги таланты всех времён
И жизней их сияющие годы.
И каждый гений будет сохранён
В бессмертной памяти её народа.
 

Шолохов

 
Прислушиваясь к шорохам
Ночным в кромешной мгле,
Писал романы Шолохов
О людях и земле,
Перебирая в памяти
Далёкие года.
В сердцах людей останется
То время навсегда.
Герои всем известные
Его любимых книг,
Решительные, честные,
Приходят в наши дни
С книг, с полотна экрана,
С журналов – прямо в жизнь.
Тяжёлых судеб драмы
Подсказывают мысль
О том, что мир бесценен.
Что лишь трудом он жив.
Прав Шолохов, как гений,
Жизнь правдой освятив.
Вложил он в книги время
Дней бурных навсегда.
Все люди любят, ценят
Плоды его труда.
Писатель он и всё же,
Он истинный поэт,
Сумевший, как художник
Рассыпать яви свет.
Великий мастер слова,
Пусть будет окружён
Заботой и любовью
Он в памяти времён.
В воспоминаньях светлых
Пусть будет отражён.
И Слава пусть в бессмертье
Течёт, как Тихий Дон.
 

Цикл стихов о Сергее Михалкове

1

Сегодня о Сергее Михалкове

Вдруг вспомнил не случайно вовсе я.

Какой-то странной, детскою любовью

Запечатлен он в сердце у меня.

Да, с детских лет, с детсада и со школы

Его стихи вливались звонко в нас,

Про «Дядю Стёпу» и о «Силе воли»

И «Про Фому», и стих: «А что у Вас?»

Перечислять стихи те можно долго,

Любой из них сознаньем сохранён.

Поэтов детских на земле не много,

Но среди них один из лучших он.

Ему подобно велики поэты:

Маршак, Чуковский, Агния Барто,

Стихи чьи тоже полюбили дети

И их забыть не сможет уж никто.

Но Михалков воистину отчётлив.

В своих стихах восторженно живых.

Не потому ли, даже взрослый хочет

Вновь словно в детство, окунутся в них.

2

Был Михалков в России всем известен:

Поэт. Орденоносец, Депутат.

При Сталине в почёте он и в чести.

И позже было множество наград.

Не перечислить всех его медалей

Почётных званий, премий, орденов.

И из поэтов кто-нибудь едва ли

Сравнится с ним. Велик он, Михалков!

Но лишь стихами мы осознавали

Поэта, видя в нём свой идеал.

Про жизнь его восторженно читали.

Но кто же он? Никто из нас не знал.

Литературным глянцем прикрывали

Его происхождение в те дни.

Об этом может просто не писали

И в этом вовсе не было вины.

Ведь в СССР дворянство не ценилось.

Кто Михалков? Поэт. Интеллигент.

Зато какая проявилась милость

К тому, кого талантливее нет.

3

А в наши дни, забыв о глупых вздорах

И исцелённый от душевных ран,

Вновь чтит народ свои святые корни.

А Михалков, он тоже из дворян.

Но очутившись в детстве в новой жизни

Иным идеям подчинялся он

И позабыв все детские капризы,

Вдруг загорелся творческим огнём.

Хотя и было в жизни всё не просто,

Он в девять лет уже стихи писал,

Не выделяясь стилем слишком броским,

В литературе суть свою искал.

Не лирик он Есенину подобный,

Ни громовержец, ни романтик он.

И путь его исканий был не долгим,

Не зря талант вдруг заискрился в нём.

И он писал, достичь высот стараясь

В поэзии, как истинный поэт.

С тех пор стихи легко ему давались.

Теперь ему иной дороги нет.

 
4
Но молодость была не беззаботной.
Чтоб не терпеть нужду, подобно всем,
Разнорабочим Михалков работал
В те дни на ткацкой фабрике, в Москве.
И в экспедициях по Казахстану
С геологами по степям бродил.
Но, как поэт, где б ни был, неустанно,
Отдавшись вдохновению, творил.
И мастерство оттачивалось явно.
Его стихи печатались везде,
Во всех журналах и газетах главных
И привлекали множество людей.
Из тех стихов уже сложились песни.
Их Михалков по радио слыхал.
Сам не заметил он, как стал известным.
И вот, в Москве писателем он стал.
Теперь он член писателей Отчизны.
Один из многих чей живой талант,
В ряду других был всем народом признан.
И безусловно этому он рад.
 
 
5
Любил ли вождь поэзию? Не знаю.
Но он мастак литературных дел.
И в курсе всех событий быть желая
Читал всё то, что под рукой имел.
Все изданные книги и журналы
И новый выпуск главных всех газет,
Немедленно ему предоставляли.
 
 
Известен был ему любой поэт.
Был на виду его любой писатель.
Всё под контролем умного вождя.
Не зря на чтение он время тратил —
Иные книги обществу вредят.
Но вот однажды прочитал в «Известьях»
Он стих «Светлана», чей чудесный ритм
Красивым звоном колыбельной песни
В него вдруг неожиданно проник.
И у вождя дочь, и она Светлана.
Как нежно колыбельная звучит.
Кто автор? Михалков? Поэт из ранних.
Но премию он должен получить.
 
 
6
Проникся уважением к поэту
Вождь всех народов, как и всех времён.
И Михалков фигурой стал заметной.
И был неоднократно награждён.
Хотя к наградам может и не рвался.
Но в жизни все теперь считались с ним.
А он таким же скромным оставался,
В трудах упорных проводя все дни.
Он в мир детей и в жизнь их прорывался
Через стихи, чтобы любой из них
Героями поэта восторгался,
Запоминая каждый новый стих.
Из тех героев больше всех известен
Всем дядя Стёпа – милиционер
Высокий, сильный, дружелюбный. честный
Он для детей, как мужества пример.
Но Михалков и тем известен людям,
Что первым текст для гимна воссоздал.
Его заслуги перечислить трудно,
Поэт всю жизнь в стихах торжествовал.
 
 
7
Упомянуть о баснях не мешает,
Он, как Крылов их красочно писал,
И тех, кто людям жить в стране мешает
Сатирой жёг и гневно обличал.
В стране хватало отщепенцев разных,
Бездельников и всяческих воров,
 
 
Любивших жить и весело, и праздно.
Где нет таких? Клеймил их Михалков.
Он в днях войны, в тяжёлые моменты,
Когда фашизм на родину напал
Работал фронтовым корреспондентом.
Одессу, Севастополь защищал.
Имел ранение и был контужен
И всё-таки в живых остался он,
Поскольку, как поэт стране был нужен
Для настоящих и иных времён.
Им не один сценарий был написан
Об ужасах войны жестокой той.
Прошла война. В нём вновь о детях мысли
В стихи пролились явью золотой.
 
 
8
Сценарии он пишет, сказки, пьесы,
Стихи и басни, творчеством горя.
В те дни поэта не было известней
В стране, рождённой волей Октября.
Не будем вновь перечислять заслуги,
Того талант чей всё ж, неоспорим.
Хотя порой понять его нам трудно.
В стране иными был он не любим.
Не за стихи, его произведенья
В литературном смысле высоки.
За то что он участвовал в гоненьях
На тех, чьи мненья о стране горьки.
Они, открыто выражая мысли
Пытались в чём-то образумить власть.
Ахматова, Синявский, Солженицын
И Пастернак, учили правде нас.
Они учили, что нельзя народы
Держать в плену властительных систем,
Что жить пора всем без идеологий
Отдавшись ветру свежих перемен.
 
 
9
 
 
Прошли года, почти несокрушимый
И монолитный СССР вдруг пал.
Как будто выпал из святого гимна,
Который он с восторгом написал.
 
 
В иной эпохе сиротой остался
Поэт, без гимна, без былой страны.
Всё то, к чему всю жизнь приспособлялся
Исчезло, скрылось под покровом тьмы.
Его облить готовы были грязью,
Завистники уже иных времён.
Но Михалков с Россией прочно связан.
И в памяти народа вечен он.
В любом из гениев найти мы сможем
И недостатки, и ошибки их.
Да ошибались, но не явной ложью.
И был поэт честнее остальных.
Давно простили люди заблужденья
Всем гениям любых эпох и эр.
И Михалков такой же яркий гений,
Хотя и жил в стране СССР.